Чего желают чудовища

Пролог

Я отвечаю не сразу, но он с интересом ждет. Вспоминаю, как пользоваться языком и губами, а также тормошу свою уснувшую смелость. Не ему меня отчитывать, когда мне так плохо!

— А ты что, в спасатели записался? — возвращаю его собственную колкую фразу. Она надолго засела у меня в памяти.

— Нет, б*ять! — сверкает своими почерневшими от гнева глазами. — Это меня, наверное, просто прокляли! Потому, что я не понимаю, почему вижу твою стервозную задницу уже третий раз в самых неожиданных местах. Это даже больше раз, чем я привык проводить с одной и той же девушкой.

— Не нужно на меня орать, — от его слов, комок в моей груди отчего-то больно сжался, и я сцепила зубы. — Я не просила меня спасать… — зло шиплю я.

— На тебя не орать нужно, а выбить всю ху*ню из твоей головы! Какого дьявола ты тут делаешь… с Диланом? Палача себе выбрала?

— Решаю свои проблемы.

— Решает она… — Рейн взрывается каким-то замогильным смехом, что я впадаю в ступор и сильнее прижимаю колени к груди. У ежей на такой случай имеются колючки, а у меня лишь острые слова. И те могут выйти мне боком. — Ну, как результат? «Порешала» или тебя чуть не «порешали»? По твоему подранному виду не очень понятно.

— Ничего же не случилось, — пытаюсь держать невозмутимость со слезами на глазах. Как же он прав… Но я не признаюсь. Не перед ним. — Я в порядке.

— Принцесса, ау! Спустись на землю! — Рейн поднимает свои избитые ладони перед моим лицом, и я непроизвольно вжимаюсь щекой в липкую стену. От страха и неожиданности. Но он лишь машет ими, привлекая мое внимание. — Тебя не изнасиловал этот отморозок только потому, что я тебя спас. Иначе, ты бы ног не собрала сейчас… Где твой мозг или, хотя бы, хваленая женская интуиция? У него все на лице написано… Но, наверное, прошлый урок ты не усвоила. Дам тебе новый.

— Не надо… — сдавленно выдыхаю я с ужасом перед тем, как мой кошмар вновь возвращается к жизни. Его прикосновения на моей коже.

Его руки резко тянут меня вверх и поднимают зажатые запястья над моей головой. В считаные секунды.

В глазах сверху я не вижу ничего, кроме темной бездны. Врат самого ада, затягивающих всех грешников в себя. И меня, кажется, затягивает… Я обмякаю в его руках, и капли дождя не справляются с возросшей температурой моей кожи.

— Сперва, он тебя бы схватил, — склоняется над моей шеей подобно голодному зверю. — Затем ударил… — едва касается своими губами моей скулы. — Сюда… Лишил воздуха… — его вторая рука полностью обхватывает мою шею и сдавливает перед тем, как его рот внезапно набрасывается на мои дрожащие губы.

Жадно сминает их, прикусывает и вытворяет своим языком совершенно немыслимые вещи. До головокружения и острого пугающего спазма в животе.

Рейн резко прерывает этот сумасшедший контакт и склоняет голову над моей грудью. Тяжело дышит и слишком громко думает. Молчит. Моя интуиция сейчас вдруг включилась и вопит о спасении… или о чем-то другом.

Неправильном. Запретном, Грязном.

— Прекрати… — жадно хватаю воздух ртом и отворачиваюсь. От него, от своих мыслей. — Не целуй меня… Не смотри так.

Глава 1

— Александра! — гневный крик прорывается сквозь непроглядную темень моего сна и заставляет распахнуть глаза за считанные секунды.

Ненавижу, когда используют мое полное имя. Не перевариваю до зубного скрежета, но это никак не останавливает жителей этого дома использовать его против меня всякий раз, когда я не вписываюсь в представления об идеальной дочери.

Голова моя бедная не на шутку трещит, а в ушах стоит мерзкий свистящий гул. Всё-таки, последний шот текилы был однозначно лишним. Теперь еще придется пополнить коллекцию раздражителей мамиными наставлениями.

— Александра, что ты себе позволяешь?! — восклицает совсем близко на высоких тонах мама. Быстро она, однако, вбежала по ступенькам на второй этаж. И никакой степ аэробики не нужно. — Ты почему вернулась под утро и где вообще тебя носило?!

Я лишь мученически закатываю глаза, накрываюсь одеялом с головой и пытаюсь абстрагироваться; найти свой утренний дзен в пучине похмелья. Покричит и перестанет; главное перетерпеть. Не в первый раз родительница гневается, ей по статусу положено.

Какой сегодня день недели? Вроде бы понедельник, а значит занятие йогой она пропустила ради систематической бесполезной воспитательной беседы.

— Нет, ну вы посмотрите на нее! — я слышу, как ее ладони гневно хлопают по бокам, и мое сознание тут же воспроизводит четкую картинку ее фигуры и классическое выражение возмущенного лица. — Я с тобой разговариваю! Тебя не было дома почти сутки! — она значительно повышает тон голоса и продолжает, — И в каком виде ты вернулась, дочь блудная?!

Вопрос риторический.

Я глубоко вдыхаю и готовлюсь к предстоящим баталиям, где победителем выйду, конечно же, я. Не удается мне проигнорировать ее настойчивость сегодня потому, как утренний дзен помахал мне ручкой и смылся в лучший день. Ну, да ладно, мы люди не гордые, волевые — да будет традиционный, семейный срач!

Я скидываю одеяло с себя и восстаю из мертвых, ровно держа спину. Голова с треском идет по кругу, а перед глазами все вмиг плывет в цветном хороводе из мебели и стен. Сначала, мне даже мерещится несколько мам на пороге, и я принимаюсь растирать глаза костяшками пальцев. Почудится же… Этого я уж точно не переживу! Достаточно того, что она по зодиакальному гороскопу — скорпион, по восточному — дракон, а по моему персональному — тиранша.

— Ну, я же дома. — севшим безразличным голосом выдаю я и выношу указательный палец перед собой, когда вижу желание родительницы прервать меня, — Хочу заметить, что ты кричишь на человека, которому уже, на минуточку, исполнилось восемнадцать. На взрослого человека!

Мама выдает саркастичный смешок и злобно сощуривает зеленые глаза. Сегодня она припозднилась с утренним туалетом, нарушив тем самым свое негласное правило — никогда не покидать комнату в халате. Торопилась сказать доброе утро дочери.

— Взрослого? Где ты увидела взрослого человека, Александра? Я лишь заметила, как моя непутевая малолетняя дочь на автопилоте заехала в гараж и в полуживом состоянии доползла до постели. Ты посмотри на себя — Мэрлин Мэнсон при смерти!

— Так ты не замечай: «Меньше знаешь — крепче спишь» — устало выдыхаю я и падаю обратно на подушку под гнетом головной боли, — Если на этом все, тогда я продолжу спать.

Слава моей нерушимой психике и ежедневным промывкам мозга от мамы. Мой иммунитет к нравоучениям силен как никогда, особенно сейчас, когда я проспала всего ничего — три часа. Готова слушать поучительные триады и одновременно видеть сладкие сны.

— Нет-нет, не всё, Александра! — угрожающе тянет она, — Ой, как не всё! Вот приедет твой отец с госпиталя — побеседуем все вместе. Знаешь, что бывает за нетрезвое вождение, когда тебе нет двадцати одного? Знаешь! И я тебе скажу совершенно точно — можешь попрощаться со своей машиной!

Тааак, крики я пережить смогу, ущемление моих прав и свобод смогу, лишение карманных денег смогу, а вот машину мою забирать не позволю. Уж лучше тогда мне сразу ноги оторвать! Моя «Тесла» — мой электрический ангел-хранитель, на крыльях автопилота докатила меня домой прошлой ночью почти в бессознательном состоянии (Я немного утрирую ситуацию).

Поэтому, я вновь восстаю с постели вместе, с разгорающимся внутри протестом, и решаю применить тяжелую артиллерию. Видит Бог, я не хотела. Но раз уж Остапа понесло, то и за мной не заржавеет! Не дочь ли я своей матери, чтобы так легко принять поражение и смириться, склонив голову?

— Мааам, помнишь ту фотографию, когда ты только вышла из салона косметолога? — улыбаясь, интересуюсь я и наблюдаю, как ее идеальные брови ползут вверх, а губы сжимаются в тонкую линию, — Думаю, запилить пост с рекомендациями твоего замечательного косметолога на всю свою двухсот тысячную аудиторию, с подписью— «Мамочка делится секретами красоты». — добавляю воодушевленно, — Как думаешь, хорошая идея?

Я победно улыбаюсь и развожу руками в стороны — мол, что еще можно было ожидать, если начинаешь борьбу с противником равным по силе? Как гласит народная мудрость— «Яблочко от яблони…».

Моя угроза может показаться для кого-то безобидной, но для светской львицы в тесном русскоязычном обществе на американских просторах, это может стать равносильно апокалипсису. Потому, что все всё колят, все всех знают, но никто вмешательства дам с инъекциями в руках не афиширует и только, закатив глаза, осуждают на светских раутах. Аля «натурэли» с громким «фи».

Реакция мамы не заставила себя долго ждать: она вздергивает острый подбородок и со злой обидой в голосе кидает:

— Вот так ты мать любишь… В кого ты такая?

Ее взгляд укоризненно проходится по моему помятому лицу и останавливается на глазах. В нем я вижу высоко поднятый белый флаг, а значит на сегодня головомойка закончилась. Поэтому я победно выдыхаю и миролюбиво улыбаюсь в ответ. Маму я люблю и регулярные перепалки (а без них никак) всегда заканчиваю полюбовно.

— В тебя мам. Урожденная Ветрова я. Свободолюбивая и непреклонная, а еще красивая… — я намеренно делаю акцент на последнем слове, чтобы устранить остатки исчерпывающего конфликта. И это, как всегда срабатывает.

Мама театрально закатывает глаза, цокнув языком, и отмахивается от меня, как от надоедливой мошки.

— А еще врушка и подлиза! — бросает она, но уже без расстроенных ноток. Она у меня быстро приходит в ярость и так же быстро сменяет гнев на милость, — Так уж и быть — я ничего не скажу отцу, сотру записи с камер, но… — останавливается она и одаривает меня предупреждающим строгим взглядом, — …в колледж ты сегодня идешь, ползешь или на худой конец, испускаешь дух и летишь к свету учения.

— Не могу я! Поспала всего ничего! — протестую, хлопнув ладонями по постели, — Я не могу в таком виде появиться перед всеми!

— Ничего не хочу знать. Могу поспорить, что все уже видели тебя в «минуты славы» прошлой ночью. Так что, отлеживаться не дам! Включу музыку для аэробики на весь дом. — грозится она и с довольным видом скрещивает руки на груди.

Мама знает меня так же хорошо, как и я её, поэтому она не ожидает от меня очередного сопротивления. Знает, что я согласна на худой мир вместо бесконечной перепалки. Да, и к тому же, оборонительный словарный запас я на сегодня истратила. Помочь мне может только холодный душ и живительный «Старбакс» по пути в колледж.

— Ладно, уже поднимаюсь. — бормочу себе под нос я и стаскиваю себя с кровати.

Если б я знала, что придется насильно влачить свое бренное тело куда-то в такую рань — то не пила бы столько. Но вместо этого, я понадеялась, что не застану родительницу, увлеченную ранней йогой, дома.

Теперь проводить мне день своего восемнадцатилетия за партой, да и с видом не лучше пожёванного колпачка от ручки.

Я определенно впишу этот день в историю самых позорных появлений на публике и откажусь от злосчастного алкоголя на долгие месяцы вперед, а пока — возложу свои надежды к реинкарнации на холодный душ, качественную косметику и крепкий кофе.

Понедельник, жди меня! Александра Ветрова не уснет позорным сном посреди лекции!

Глава 2

Припарковавшись на одном из самых дальних мест, я сгребаю все свои пожитки и зажимаю стаканчик недопитого кофе в сгибе локтя. Опоздавшим приходится топать до нужного корпуса под палящим солнцем не менее тысячи футов так, как парковочные места остаются самые незавидные, и в моем состоянии это равносильно пыткам.

— Зашибись… — громко выдыхаю я на просторах забитой парковки, когда сильный поток горячего ветра ударяет мне в лицо и треплет укладку.

Весь эффект холодного душа и бодрящего кофе будто бы вмиг небрежно смахнули рукой. Я чувствую себя словно заблудшим путником, выжившим крушение самолета, на песчаных дюнах Сахары. Голова пульсирует от жары, а язык присох к небу.

Сегодняшний день, однозначно не мой. Осталось только сломать ноготь и найти свою неудачную фотку в инстаграмм в чьем-то профиле. Тогда, мне придется возвращаться в машину и плакать навзрыд под песни Эда Ширана.

Слава Богу, что я вовремя отдала свой телефон вчера на безопасное хранение Софии, иначе, боюсь представить, какие посты моего творения, с фотографиями разлетелись бы по всем социальным сетям. Один раз такое произошло в старшей школе, в прошлом году, и после этого я еще две недели ходила в черных очках и капюшоне, чтобы минимизировать тыканье пальцем и липкие взгляды в мою сторону. Фотография рвала все негласные чарты популярности и продержалась до тех пор, пока Хлоя из младшего класса не «засветила» намного больший участок приватной зоны. Ее популярность до сих пор витает отголосками в школьных коридорах. Я же, мелькнула мокрой футболкой на голое тело и приобрела плюс семь тысяч подписчиков в инстаграм. Как говорится — «Нет худа без добра». Слава моих сосков прошла, а подписчики остались.

Еле доковыляв до нужной аудитории, я тяну мизинцем ручку двери и затем, носком кроссовок поддеваю дверной край и толкаю на себя.

Светлая аудитория встречает меня тишиной, разбавленной чирканьем карандашей и ручек. Похоже, у нас сегодня тестовая работа, о которой я, конечно же, забыла.

Я прикрываю глаза на короткий миг и вбираю воздух в легкие прежде, чем пройти к своему столу. С ужасом, я чувствую, как один из моих учебников предательски выскальзывает из рук вниз и, конечно же, я не имею возможности его перехватить. Цепная реакция в руках сегодняшней неудачницы-меня, срабатывает в считанные секунды, и я ознаменовываю свое фееричное появление громкими звуками.

Лица присутствующих незамедлительно отрываются от тестовых бланков и переводят свои взгляды на мою застывшую фигуру в проходе, задерживаясь на пару секунд.

Я виновато улыбаюсь и сгибаюсь пополам, чтобы незамедлительно собрать свой беспорядок.

— Вы уже выздоровели, мисс Ветрова? — учитель выглядывает из-за экрана ноутбука и проходится по мне своим удивленным взглядом.

— Эм, здравствуйте… — непонимающе хлопаю ресницами я и перевожу взгляд на спину Софии в нескольких метрах от меня.

— Ваша подруга предупредила о вашем состоянии на сегодняшний день, но я рад вас видеть. — поясняет мистер Перри, улыбаясь, — Занимайте свое место. Я сейчас выдам вам тест.

Я согласно киваю и продолжаю собирать свой беспорядок. Быстро закончив, я прохожу к своему столу и победно выдыхаю. Из всех лиц, ко мне повернуто теперь только удивленное лицо подруги, с приподнятой вверх, одной бровью.

В ответ я развожу руками и, виновато улыбнувшись, пожимаю плечами.

Она, как никто другой знает, что после бурных гулянок я отлеживаюсь, как минимум пару дней с чуть ли ни ведром воды и обезболивающих у постели.

Бланк с тестовыми заданиями опускается передо мной, и я лишь глубоко вздыхаю, рассматривая сложные тригонометрические уравнения. До сих пор, я не могу понять, для чего обязана мучить себя этим, если выбрала я художественное направление. Но с порядками не поспоришь. Поэтому, я берусь за карандаш и не сразу замечаю свой айфон на краю парты. Кто-то его бесшумно передал мне. Экран тут же загорается с, поступившим сообщением от Софии:

«Ты чего тут делаешь?! (блюющий смайлик)»

Я отрываю глаза от смартфона и закатываю их, когда встречаюсь с интересующимся лицом подруги через два ряда парт справа. Если быть аккуратной, то я смогу без проблем ответить на парочку сообщений и остаться незамеченной.

Мистер Перри никогда не отличался дотошностью по поводу мобильных девайсов, да, и к тому же, сейчас был занят за своим ноутбуком. Поэтому, я осторожно поднимаю телефон и ловким движением руки перемещаю его под стол, на колени.

«Мама воскресила из мертвых.(зомби смайлик)» — набираю я и отправляю в ответ.

«Я тебе сейчас пришлю ответы, (смайлик с нимбом на голове) но ты будешь должна выслушать, как я провела остаток вчерашней ночи.(смайлик с высунутым языком и брызги)»

«Фу, я не люблю слушать подробности твоих похождений… Я согласна.(смайлик с закатанными вверх глазами)»

Получив спасительные ответы на задания, я без зазрения совести вписываю их в бланк и дожидаюсь окончания занятий.

С долгожданным звонком, к моему столу подлетает София и загребает мои учебники вместе с письменными принадлежностями. Вот у кого не занимать энергии. Она может гулять всю ночь и потом выглядеть свежей и отдохнувшей с раннего утра. Иногда, я даже подумываю, что она ведьма или имеет своего клона специально для тусовок.

— Пошевеливайся. У нас есть всего двадцать минут! — восклицает она, пока я снимаю свою сумку с крючка под партой.

Про себя я отмечаю, что пора бы сменить свою дорогую дизайнерскую сумку на практичный рюкзак из масс маркета. Довольно с меня стараний сочетать каждую деталь моих ежедневных образов; пора уже смириться с учебными суровыми буднями и купить что-то подходящее. В этом плане, я скучаю по старшей школе, где у каждого был свой шкафчик для принадлежностей, что избавлял от необходимости таскать все на своем горбу.

— Не «всего», а «целых». — устало выдыхаю я и следую вслед за подругой по коридору, на выход. — И когда ты успела кого-то подцепить? Вроде бы, мы одновременно сели по машинам и поехали домой… — замечаю я.

— Это ты поехала, а мне улыбнулась удача. Как Джон Kортахарена, только лучше! — с запалом тараторит София, скидывая свою ношу на небольшой столик во внутреннем дворике между двух корпусов.

К счастью, следующий предмет будет проходить в здании напротив, и бежать, сломя голову, нам не придется.

— Да? Кто же смог вытеснить твою любовь к этому темноволосому красавцу? — я вопросительно поднимаю брови и присаживаюсь на скамейку вслед за подругой.

Знойная погода не отступает даже под сенью огромного дерева с густой листвой. Ягодицы, затянутые в легкие джинсы не хило поджаривает на раскаленном металле скамьи. Поэтому, мне приходится подложить под них нелюбимый учебник по тригонометрии.

— Русоволосый красавец. Под два метра и большим… — мечтательно начинает она интимные подробности.

— Так, стоп! — я быстро вскидываю руку в останавливающем жесте и укоризненно сощуриваю глаза, — Не люблю я разговоры о том, что у кого в штанах, Софи, а ты опять за свое…

— Хватит тебе! Это естественно, и когда нибудь ты меня поймешь! — скорчивает обиженную гримасу она и подпирает голову ладонями, — Носишься со своей девственностью, как с яйцами динозавра… Смотри, так и вымрешь.

Я театрально закатываю глаза и шумно выпускаю воздух из легких. Да, я ношусь с ней, но не считаю это чем-то зазорным. Слишком я себя люблю, чтобы прыгать из кровати в кровать, а подходящего парня, увы, еще не встретила. Когда попадается привлекательный вариант с умением слушать, делать комплименты и идеальными манерами — то он обязательно оказывается геем. Вот такая вот досадная нестыковка предпочтений.

— Ты за нее не беспокойся, она дождется своего часа. — констатирую я.

— Ага, — хмыкает София и подмигивает мне, — Принца на белом коне! И если конь не племенной: не «Порше», «Мазерати», «Бентли», ну или не «Мерседес», на худой конец, то помахаешь ты принцу платочком со своей девственной башни! Знаю я тебя, Ветрова, — отмахивается она и отворачивает нос в сторону, — …и раз, мои чувства тебе не интересны, то я подожду Виви!

— Ладно, — сдаюсь я, наблюдая за ее напущенной обидой. Вот по кому киноиндустрия плачет. — Рассказывай. Виви все равно мы увидим только через полтора часа, а ты ведь не дотерпишь…

После моих слов, София резко возвращает взгляд ко мне и коварно улыбается. Предчувствую я, что грязных подробностей она не опустит.

— Тогда слушай, — начинает она, — Когда ты укатила домой, я собиралась трогаться с места, но заметила, как один очень привлекательный парень пытается запустить двигатель мотоцикла на противоположной стороне улицы…

— Только не говори мне, что ты решила подобрать незнакомца посреди ночи! — останавливаю ее триаду осуждающим качанием головы, — И объяснения по типу «Красивые парни не бывают насильниками и убийцами» я больше не принимаю.

— Не перебивай, Саша! — возмущается она, нахмуриваясь, но затем снова расплывается в счастливой улыбке, — Так вот, я подъехала к нему и предложила помощь, а он долго не хотел ее принимать, но в конечном итоге сдался. Живет он, естественно, не в «Хайланд парк», а в маленьком домике в мексиканском районе, но это как раз было кстати… Ты же знаешь меня, когда я кого-то хочу, то обязательно получаю, — София выразительно откидывает свои рыжие волосы назад и продолжает, — Немного соблазнительного обаяния, и нас было не остановить целый час!

— Ну, и? — приподнимаю одну бровь я.

— Что «и»? — передразнивает меня она, — Не обменялись мы телефонами, но зато, я заметила у него ремешок на связке ключей «Брукхэвен» и студенческий пропуск в пластиковом чехле на нем.

— Неужели ты теперь будешь за ним охотится по всей территории? — выдаю удивленный смешок я.

София Честер желает больше одноразового перепиха… Это войдет в историю! Я ловлю себя на мысли, что даже мне стоит взглянуть на этого ночного «героя», который встал между Софи и ее неземной любовью к кумиру Джону Kортахарена.

— Конечно же нет! — гордо вздергивает свой точеный подбородок она, но я улавливаю в ее глазах неприкрытую грусть, а в голосе — печальные нотки, — Но пройтись вокруг корпусов, все же, хотелось бы.

— Ну уж нет! — протестую я, выбрасывая обе руки перед собой, — Это ты Виви проси, она с удовольствием сожжет с пару сотен калорий вместе с тобой. Я пас.

— У Виви каждый день тренировки после занятий, она не будет нарезать круги вместе со мной.

— А ты думаешь, я хочу бродить вдоль и поперек девятнадцати корпусов?

— Не обязательно бродить. — оправдывается Софи и придвигается ближе к моему лицу, — Мы можем проехаться по парковкам после занятий. Я просто не хочу это делать одна; будет слишком странно. Пожалуйста, Саша! — умоляюще, складывает ладони вместе она.

— Хорошо, но только не сегодня. Мне еще нужно как-то отсидеть три урока. — согласно выдыхаю я и поднимаюсь с места, — Пошли уже, нам пора в кабинет.

Подруга на радостях подпрыгивает на месте и загребает часть моих учебников в руки.

— Спасибо! Я тебя люблю, Саша!

Глава 3

Мама будет мной сегодня гордиться, ведь ее непутевая дочь сдержала обещание и высидела все четыре урока примерным студентом. Осталось только доехать до дома с широко открытыми глазами. Не уверена, что даже захочу есть, так, как все, чего страшно хочется на данный момент — это уснуть на часов пятнадцать. Не меньше. Без снов и внешних раздражителей. Особенно после бесконечной болтовни Софии и познавательного нытья Виви.

Порой, я удивляюсь нашей дружбе, ведь каждая из нас — полная противоположность друг друга.

София — фонтан энергии и оптимизма, любительница поболтать и менять парней каждые пару недель или, когда ей надоест.

Вивиен — полностью погружена в занятия теннисом и изучение традиционной медицины, и всячески пытается нас убедить, что спиритуальная терапия ничто иное, как верный путь к достижению истинного счастья.

А о себе самой мне сложно судить, со стороны всегда виднее. Но одно я знаю совершенно точно — нас троих связывает любовь к жизни и всей ее составляющей. Умение вовремя прийти на помощь, слушать друг друга и не осуждать, также являются немаловажной основой наших дружеских отношений на протяжении вот уже четырех лет.

Эти двое были едва ли не единственными людьми в школе, кто не посмеивался над моим плохим английским с сильным русским акцентом. Ведь как известно, средняя школа — самая морально тяжелая. Дети там злые, а учителя долго не задерживаются под гнетом мощного стресса. Сбегают, не справляясь с происходящим адом и переизбытком подростковой драмы. Впоследствии, «выживают» сильнейшие: толстокожие, не заработавшие депрессию, фобии или хроническую неуверенность в себе.

К счастью, наше трио смогло бесстрашно противостоять всему, что встречалось у нас на пути, и к тому же, мало кто сейчас может придраться к моему знанию английского и акценту. Мне стоило огромных усилий и множество часов с репетитором, чтобы от него избавиться.

До дома я добираюсь, не задействуя автопилот, чтобы случайно не заснуть прямо в машине до самого утра и не выслушивать очередные наставления от родителей о моем наплевательском отношении на все. Подъезжая к воротам, я не сразу замечаю два незнакомых люксовых внедорожника: «Ламборгини Урус» и «Астон Мартин» по обе стороны от фонтана у фасада дома. Не припоминаю, чтобы у нас ожидались гости сегодня. Празднование моего дня рождения было решено перенести на две недели вперед, когда папа будет менее загружен в госпитале и вопрос с каким-то проектом разрешится. Мама однажды упоминала его несколько раз вскользь.

Ненадолго задержавшись у ворот, я проезжаю в гараж и паркуюсь как обычно.

— Мам, я дома! Надеюсь, ты счастлива! — кричу я с порога и скидываю ворох учебников и тетрадей на мамину любимую антикварную тумбу. Она этого не переносит, но я не смогу тащить все вверх по ступеням, не растеряв чего-то по пути.

Родительница не заставляет себя долго ждать — появляется из-за угла гостиной в ослепительно белом брючном костюме и идеальной прической на волосах.

— Сашенька, ты как раз вовремя! — мамино лицо озаряет ласковая улыбка, когда она приближается к моей застывшей фигуре. — У нас сегодня важные гости, с которыми мы с папой хотим тебя познакомить. — тонкие пальцы касаются моих волос и приглаживают, вероятно, торчащие в разные стороны волоски.

Затем, она отступает на два шага и внимательно осматривает меня с ног до головы, подмечает остальные несовершенства, которым обычно не уделяла внимания. Да и вообще, зачем ей понадобилось приглаживать мои волосы и поправлять белый ажурный воротничок моей рубашки? Никогда не замечала за ней повышенное внимание к моей внешности. Так, как этого и не требовалось; чувство стиля я унаследовала с ее «молоком», и никогда не позволяла себе выглядеть нелепо или неопрятно.

— К нам пожаловал президент собственной персоной или ты пересмотрела «Модный приговор»? — саркастично усмехаюсь я, глядя на ее довольное лицо.

— К нам на ужин приехал будущий партнер по бизнесу и его сын. — расплывается в очередной улыбке она, — Пойдем скорее, они очень хотят с тобой познакомиться прежде, чем уехать.

— Окей. — безразлично пожимаю плечами и иду за мамой в столовую.

Увы, но мне придётся отложить свои планы на здоровый восстанавливающий сон еще ненадолго.

— Джеймс, Итан, вот и наша Александра! — радостно представляет меня мама, ненадолго останавливаясь в проходе арки в столовую, а затем отступает в сторону, чтобы дать мне пройти вслед за ней.

Я же, громко выпускаю воздух из легких и сжимаю губы в тонкую линию. Опять она… Сколько раз объясняла — никаких «Александра» или «Алекс». Бесит.

Прохожу в просторную столовую и сразу отмечаю для себя разнообразие блюд, как на новый год, и несколько видов коллекционных вин на столе. Удивленно приподнимаю брови и наконец-то окидываю взглядом присутствующих гостей по обе стороны от папы за длинным прямоугольным столом.

Мои глаза сразу же непроизвольно притягиваются к такому же заинтересованному лицу, как и мое. Молодой брюнет, значительно старше меня, с интересом проходится взглядом по моему телу и поднимается к лицу, оценивающе приподняв темные брови. От его светлых пронзительных глаз по моей спине проходит табун мурашек и заставляет непроизвольно вздрогнуть. Если бы я была ярым бойцом на стороне радикального феминизма, то вот этот его «шарящий» взгляд несомненно заставил бы мою кровь вскипеть и кинуться в отчаянный бой против объективации женского тела. Но к счастью для него, я только неестественно скалюсь вместо гостеприимной, дружелюбной улыбки и обращаю внимание на мужчину в темно-синем костюме напротив-ровесника моего отца. Родство двух гостей можно уловить с первых секунд невооруженным взглядом: оба брюнеты со светлыми глазами и заостренными хищными чертами лица; даже улыбаются они одинаково — лишь приподняв уголки тонких губ вверх.

— Значит вот она какая — ваша Александра… С днем рождения тебя, милая. — низким басом произносит старший гость и поднимает свою руку перед собой, — Позволь представить тебе моего сына — Итана, а я, собственно, Джеймс. Мы сочли необходимым сделать тебе небольшой подарок и будем рады, если ты его примешь.

Этот Итан неожиданно поднимается с места и вмиг возвышается надо мной на целую голову. Худой, но не слишком.

— Надеюсь, тебе понравится. — почти интимно произносит он и протягивает мне длинную бархатную коробочку черного цвета.

Я изо всех сил стараюсь не скривиться от присутствия этих двоих в нашем доме и украдкой бросаю взгляд на маму, в паре метров от нас. Она же, выразительно округляет подведенные глаза и приподнимает брови — мол, «бери, чего стоишь». Нехотя, я обхватываю подарок пальцами и выдавливаю из себя сухое «Спасибо».

— Еще раз с днем рождения, Александра.

— Я предпочитаю просто, Саша. — коротко, но твердо замечаю я, отводя взгляд и гипнотизируя мою любимую яблочную шарлотку на середине стола.

Во всякой неприятной ситуации, подобной этой, можно найти свои маленькие плюсы, и сейчас для меня плюсом является любимое блюдо.

Поэтому, я выбираю стул на противоположной от гостей стороне и присаживаюсь.

— Твоя мама рассказала нам, что ты будущий графический дизайнер, — отвлекает меня Итан, и я вопросительно приподнимаю свои брови.

Почему вообще, мои родители говорили обо мне с деловыми партнерами? С какой стати и в каких целях?

— Я выбрала художественное направление, но это не значит, что я обязательно буду заниматься упомянутым. — объясняюсь я, обхватывая хрустальную ножку фужера, наполненного апельсиновым соком.

Жаль, что ничего крепче подлить в свой напиток не удастся. Сейчас это было бы как раз к месту. Желание отведать любимой шарлотки отпало на корню вместе с остатками хорошего настроения со следующим вопросом.

— А чем ты хотела бы заниматься… Саша? — продолжает раздражать меня своим голосом молодой брюнет.

— Мне по душе, я бы сказала, прикладное искусство… — я подношу стеклянный край к губам и делаю пару глотков. — Работа с керамическими изделиями, чем-то тяжелым и полезным в практическом использовании… — решаю двусмысленно намекнуть на свое нежелание продолжать беседу и ухмыляюсь уголками губ.

Итан обнажает ровный ряд зубов, и я замечаю в его глазах что-то похожее на удовлетворение с азартными бликами в увеличившихся зрачках.

— Необычный выбор отрасли. Так и не скажешь, что твои изящные пальцы периодически мнут глину. — он сощуривается и склоняет голову чуть в сторону. Дразнит и изучает, как подопытного грызуна, забавы ради.

— Не судите книгу по обложке. — вздергиваю подбородок я, и предупреждающе стреляю глазами в надменное лицо, словно мы находимся наедине, окруженные октагоном, — Мои пальцы очень сильные и могут «мять» не только глину.

— Я так и подумал. Просто хотел уточнить заранее. — довольно кидает он и бросает неоднозначный взгляд на моего папу.

На что тот, виновато улыбается и затем перенаправляет свой острый взгляд на меня, а потом и на, притихшую в стороне, маму с бокалом вина у рта.

Что вообще происходит за этим столом? Почему мне это больше напоминает курьезную ситуацию из дешевой комедии, где каждый бездарно скрывает какой-то секрет и пытается нелепо его замаскировать глупыми действиями, взглядами и фразами? Все это ни на шутку начинает меня выводить из себя.

— Заранее? — напрягаюсь я, но мама не дает получить ответ на уточняющий вопрос, который кажется ключевым во всем, по комичному странном, диалоге.

Поспешно поднимается с места, поправляя полы своего блейзера, и подхватывает меня под локоть.

— На этой интересной ноте, думаю, можно закончить и попрощаться с гостями, Саша. — тараторит она и тянет меня вверх, успевая незаметно пихнуть меня под ребра острым пальцем. — Помнишь, тебе нужно готовиться к завтрашнему тесту? Ты говорила.

— Да, конечно. — соглашаюсь я после секундной запинки на столь странную спешку, да и только потому, как сидеть за столом вместе с этим надменным мешком душно-липким я больше не хочу ни минуты.

— Увидимся, Саша. Было приятно познакомиться. — нарушает молчание Джеймс и как-то предостерегающе улыбается на прощание.

Хреновый цирк шапито какой-то развернулся за этим столом!

— Соглашусь с отцом, было крайне приятно с тобой познакомиться… Александра. — добавляет Итан, жадно всматриваясь в мое лицо с легко читаемым сарказмом на губах.

Как только я слышу хлопок главной двери, то сразу же вылетаю из своей спальни и сбегаю по лестнице вниз, пропуская сразу по несколько ступенек.

Родители одновременно поворачиваются в мою сторону с блуждающим недоумением на лицах.

— Какого, км, вы решили, что мне необходимо вступать в диалог с вашими партнерами по бизнесу?! — рычу я, немного запыхавшись, вцепившись пальцами в лестничный поручень.

Родители быстро переглядываются, и мама решает заговорить, подняв руки вверх, ладонями ко мне. Предчувствует, что я готова рвануть изнутри от гнева и снести все нафиг.

— Дочка, успокойся, и дай нам все пояснить. — мягко пытается убедить меня, но не выходит.

Внутри все клокочет от возмущения и что-то скребет внутри от плохого предчувствия.

— Жду логического объяснения! — чеканю я и складываю руки на груди.

— Ты наверняка знаешь, что целью всей моей жизни было открытие своей собственной клиники. — спокойно начинает папа, — Но без нужных влиятельных людей эта цель почти недосягаема. Джеймс и Итан Норкросс являются хирургами в нескольких поколениях и имеют немалое влияние на целую индустрию в целом. Поэтому, заручиться крепкой поддержкой с их стороны будет самым верным решением, а как ты знаешь — только семья может оказать такого рода поддержку…

— Что… что ты имеешь ввиду, пап? — спрашиваю я, отмечая про себя, что мое сердце стремительно накручивает удары и отсылает паническую дрожь в область коленей.

— Я видел, как Итан смотрел на тебя. Ты ему определенно понравилась, Саша. И с нашей стороны будет неразумно не воспользоваться таким крайне редким шансом и не породниться с Норкроссами. Родительский долг — обеспечить счастливое будущее своим детям.

— Нет, нет… — я панически заглатываю кислород и перевожу взгляд на маму, в поиске поддержки, но она только поджимает губы и тяжело вздыхает, — Это какой-то пранк ко дню рождения, или, может, вы хотите проучить меня за что-то? Я не хочу верить в то, что мои родные родители устроили мне сегодня самые настоящие смотрины…

— Все очень серьезно, Саша. Шутки закончились вместе с детством. — тихо поясняет мама.

— Все получают на восемнадцатилетие украшения, айфоны, плейстейшен, а не долбаного жениха! Так чем я хуже всех?! — гневно восклицаю я, активно жестикулируя, и добавляю дров в этот безумный костер конфликта, — Теперь я понимаю, почему Ник сбежал от вас при первой возможности…

— Язык, Александра! Не забывайся! — воспламеняется лицо отца так, как я задела, запретную в этом доме, тему.

— Это вы, кажется, забылись! На дворе двадцать первый век, а не восемнадцатый! Эра договорных браков канула в лету. Никто не может принудить человека к браку в целях семейной выгоды! — выплевываю я, пытаясь достучаться до элементарного здравомыслия.

— Будь благоразумной, дочка! Итан Норкросс хорош собой, умен и является одним из самых молодых и успешных пластических хирургов страны. — словно оправдывается мама, перечисляя преимущества этого выскочки, — И самое главное, что он готов остепениться и построить семью. Двадцать девять лет — это идеальный для этого возраст!

— Не могу поверить, что это происходит со мной на яву! Ау, родители, мне только исполнилось восемнадцать! — машу руками перед их лицами, а затем замираю, и руки мои опадают по бокам, — Погодите, погодите… Вы ждали моего совершеннолетия, чтобы спихнуть проблемную меня на чужие плечи и получить желанную выгоду?! Поэтому дела «нового проекта» сдвинулись с мертвой точки, да? Созрела ягодка и теперь можно ее безбожно содрать?! — сквозь зубы рычу я саркастически, еле сдерживая свои подступающие злые слезы.

— Нет, Саша, все совсем не так! — кидается ко мне мама с утешающими объятиями, но я вовремя отшатываюсь, как от пролитого кипятка, и сливаюсь с твердостью стены, — Мы тебя очень любим и хотим только самого лучшего! Такая выгодная партия, как Итан выпадает лишь раз в жизни. Не глупи, и прислушайся к словам старших.

— Ни за что! — шиплю я и скольжу спиной по стене в сторону выхода, — Я не дам своего согласия, а заставить меня, вы не имеете права! Это полнейший абсурд и насилие над свободной личностью. Незаконно!

— Тебе нужно хорошенько подумать над тем, где ты видишь себя в будущем: в просторном особняке с хорошим мужем или же в России, с тетками на Урале, в их халупе у черта на куличках… — отец направляет свой жестокий испепеляющий взгляд на меня и повышает тон голоса, пока тот не обретает нужные устрашающие вибрации, — Может быть, я и не смогу заставить тебя сказать «да», но ты еще находишься под нашей ответственностью и мы в любой момент можем принять решение и воплотить это в жизнь, отправив тебя обратно, за океан, на родину. Здесь или там, ты не сможешь нести ответственность за себя, если откажешься от выгодного союза. Как родители, мы хотим быть уверены, что ты будешь находится в надежных руках. Не для того я столько лет впахивал, словно проклятый, чтобы мои дети остались у разбитого корыта по причине глупости и юношеского максимализма!

— Вы мне угрожаете… — выдыхаю я дрожащим голосом, ощущая, как слезы пробили защитную плотину и теперь во всю стекают по моим, пылающим от гнева, щекам.

— Предостерегаем, дочка. Ты будешь нам благодарна за это. Не сейчас. Гораздо позже, но будешь. — добавляет папа, а мама кивает в знак поддержки.

В моем животе что-то судорожно сжимается и переворачивается от страха и протеста. Если и есть черная полоса в жизни, то это точно она. Только меня в нее предательски вкатала собственная семья. Вырастила, как овечку для заклания во славу своих амбиций. Я даже и представить себе не могла, что цена папиной мечты равна моей жизни и свободы.

— Никогда!… Слышите?! — наконец-то разлепляю дрожащие и мокрые от слез губы. Срываюсь на хриплый крик и делаю несколько рваных вдохов, а затем кидаюсь на выход из этого кошмара на яву.

Глава 4

Первым порывом, когда я села за руль своей «Теслы», было разбить машину к чертям, но я с трудом сдержалась. Даже своим кипящим от гнева сознанием, я понимала, что результата моя минутная вспышка не принесет, а лишь лишит меня транспорта.

Зная меня, родители наверняка ожидают подобного бунта. Что я буду насиловать их банковский счет, пропадать на шумных вечеринках, глуша свой гнев в алкоголе, и крушить все вокруг назло им (К сожалению, они не лучшего обо мне мнения). Но по итогу, они все равно воплотят свой план в жизнь потому, что они правы лишь в одном — отправить меня за океан для них будет совсем не трудно, а для меня — равносильно смерти. И навязанный мне «жених» и обещанная ссылка выглядят по одинаковому трагично. Поэтому, мне нужно сделать что-то совершенно иное, чего родители никак не ожидают и чему не смогут воспрепятствовать. А помочь мне в этом могут только два человека…

— Саша? Все таки решила послушать подробности!? — с порога ехидно восклицает Софи в домашней пижаме, но улыбка с ее лица стремительно опадает, как только она замечает мой жуткий внешний вид и разводы туши на лице, — Эм… заходи. Я сейчас напишу Виви…

Подруга отступает в сторону, пропуская меня внутрь квартиры и пристально осматривает с головы до ног, как в первый раз, что не удивительно. Она еще никогда не видела меня в таком разбитом состоянии, да и никто не видел. В домашней пижаме, с гнездом на голове и размазанным по лицу макияжем.

Я механически бреду в привычное место для наших девичьих посиделок — в ворох подушек у панорамного окна и оседаю на мягкий ковер.

— Виви уже в пути, — приближается голос подруги, а затем и она сама располагается напротив меня, обхватывая свою любимую подушку в виде совы, — Ты хочешь поговорить, помолчать или выпить? — осторожно интересуется она, вглядываясь в мое лицо.

Если быть честной, то не хочется ничего из ею перечисленного. Проснуться из этого кошмарного сна было бы намного лучше, но так насущную проблему не решить. Поэтому, я глубоко вдыхаю и обхватываю себя руками прежде чем заставить себя заговорить.

— Меня выдают замуж, — на выдохе произношу я и обессилено откидываюсь на подушки.

— Пи*дец… — ошеломленно выдает подруга и замолкает на несколько секунд, — Это не пранк, да?

— Жениха зовут Итан, пластический хирург, двадцать девять лет, готов жениться хоть завтра… — выдаю я его короткую характеристику с горькой иронией.

— Я бы сказала, что пластический хирург в семье никогда не будет лишним, и, что классные сиськи со скидкой мне бы не помешали, но ты не оценишь, — усмехается София, с ярко выраженным сочувствием в голосе, и пересаживается ближе ко мне, — Я так понимаю, что ты не в восторге и так просто не сдашься своим родителям?

— Конечно, нет, — произношу я, разглядывая светлый потолок, — Только вот, пока они несут за меня официальную ответственность — могут сплавить за океан без гроша…

— Ты же знаешь, что у меня всегда найдется для тебя место? Не царская опочивальня, но диван и половина гардероба, так уж и быть, могут стать твоими, — подбадривающе произносит подруга и падает в подушки рядом.

— Я уже думала о том, чтобы стеснить тебя, но родители первым делом будут искать меня у подруг и знакомых. Так что — не вариант. И я больше чем уверена, они перекроют мне кислород, заморозив мой счет… Работать и учиться в полную смену без дополнительной поддержки я не смогу.

— Да, — соглашаясь, тянет Софи и кладет свою руку в знак поддержки мне на плечо, — Здесь нужен заумный план, чтобы и от хирурга избавиться и в доме задержаться… А ты точно уверена, что не хочешь замуж? Может приглядишься? — в своем неугомонном репертуаре добавляет она, и в ответ я больно щипаю ее кожу на запястье, — Ауч! Да пошутила я!

— Если так хочется новые сиськи, то сама за него замуж иди… — с толикой обиды кидаю я, — Или, ты можешь помочь мне выбраться из этой жопы, и я тебе накоплю на сиси мечты с моих карманных…

— Я надеюсь, вы нарушили мою вечернюю медитацию не для обсуждения искусственной груди и прочих глупостей, — предостерегающе звучит голос Вивиен откуда-то сверху.

— Твое занудство на сегодня может взять выходной, Ви. Мы тут решаем вопрос жизни и смерти, а ты со своей меди-чепухой, — наигранно возмущается Софи и быстрым движением руки приглашает Виви присоединиться, — Так что, если ты не хочешь сменить свои скучные штаны на дурацкое платье подружки невесты, то тебе придется приземлить свою нудную пятую точку рядом и применить свои умные мозги для создания гениального плана.

— Привет, Ви… Софи права, — приветствую ее я и тут же поддакиваю, — Если мы не придумаем что-нибудь, как можно скорее, то я выберу для вас самые уродливые платья.

— А если придумаем, — перебивает София воодушевленно, — … то Саша подарит мне новые сиськи, а тебе новую крутую ракетку на сдачу, да Саша? — толкает меня в бок острым локтем и издает тихий смешок.

— Мда, ты щедрая, как всегда… — усмехаюсь я ее реплике и решаю ввести Ви в суть проблемы, — Родители меня насильно хотят замуж выдать, и если я не подчинюсь, то будете мне сумки «Шанель» пересылать «почтой России»… — шучу я, но мне совсем не до смеха. Слезы застывшей лавиной так и ждут, чтобы обрушиться на мои щеки, — Надо, что-то срочно придумать, Ви! Без твоих идей не обойтись…

— Ммм… Это же противоречит конституции, — задумчиво констатирует Виви и сразу же вызывает недовольные звуки слева от меня.

— Да, капитан очевидность! — выдает с усмешкой София, и я готова поспорить — она закатила глаза, — Но это не отменяет того факта, что они имеют право отправить нашу Сашу в глушь с медведями по соседству. Поэтому, генерируй идеи, Энштейн!

— Значит, нужно обратиться в соответствующие органы. Против решения суда они будут бессильны.

— Гениально! — саркастично восклицает Софи и хлопает в ладоши, — На суд нужны деньги. Деньги у родителей. Родители — наши враги и, во что бы то ни стало, хотят выдать нашу Сашу за этого… Итана! — поясняет она горячо и нависает над моим лицом на считанное мгновение, — Без обид Саша, но на нашей тропе войны нужно называть все своими именами. Поэтому, Ви, твоя идея дерьмовая, давай другую…

— Эм, а этот Итан хочет жениться? — после минутной заминки осторожно интересуется Ви.

— Согласно родительским словам — очень даже. Хоть завтра… — горько усмехаюсь я и замираю от внезапной идеи, ударившей по вискам. Затем, я молниеносно распихиваю подушки от себя, задевая Софи, и кидаюсь на перепуганную Вивиен напротив, — Ви, ты гениальна! — целую ее в обе щеки и стискиваю ее сильные плечи в крепких объятиях, — Обожаю тебя бесконечно!

— Эээ, я глухая или просто туповата? — растерянно интересуется Софи, оставшись за моей спиной, — Где гениальная идея, люди?

— Я тоже не поняла, что это было… — сдавленно выдыхает Ви и хлопает меня ладонями по лопаткам, — Можешь меня отпускать, Саша… Дышать…

— Ой, да, извини! — я резко отстраняюсь и перемещаюсь вбок, чтобы лицезреть непонимающие лица подруг одновременно, — Идея гениальна потому, что единственный, кто сможет добровольно изменить решение о свадьбе — это Итан! Ему просто нужно немного помочь «не захотеть»… — я запускаю пальцы в свои волосы, пытаясь поднапрячь мозги и дожать идею основательно, — Мой характер его ничуть не напугал… А что, если я найду ему «достойную» конкуренцию?! — шокировано выдаю я.

Софи встречается быстрым взглядом с Ви и изгибает брови в полнейшем непонимании.

— Ты сейчас намекаешь на то, чтобы в коем-то веке обзавестись парнем?! — удивленно интересуется София и придвигается ближе ко мне, — Где же мы найдем «достойного»?

Я закатываю глаза и пожимаю плечами на ее загадочно-ироничные нотки в голосе.

— Не радуйся раньше времени, Софи, — осаждаю я ее вовремя, — Парень будет фиктивным, и в его «достойный» перечень должен входить лишь один пункт — полная «фриканутость»! — заканчиваю я на подъеме и ищу поддержки в застывших лицах подруг.

Виви разводит руками по сторонам и ехидно улыбается, покачивая головой.

— Таких экземпляров — целый колледж… — констатирует она.

— Но вот, кто согласится мозолить глаза твоим родителям и подвергаться их прессингу? — интересуется София, сощурив свои глаза.

— «Деньги решают все», — победно расплываюсь в зловещей улыбке я, предвкушая и представляя лица своих родителей и этого «жениха», — Через две недели будет празднование моего дня рождения, и день, когда их план потерпит неудачу… Родители организуют грандиозный праздник, а я разыграю такую сцену на публике, что после нее никто из знакомых и знакомых знакомых моих родителей не захочет на мне жениться!

— Ты меня пугаешь, Саша… — ошарашено выдыхает Ви, вглядываясь в мое лицо, а София подхватывает:

— Как ни странно, и меня ты пугаешь, Саша. Ты уверена, что хочешь настолько далеко зайти? Репутация всегда была очень важна для тебя, — недоверчиво интересуется она, ожидая мою ответную реакцию.

— Ты сама же сказала, что мы на тропе войны. А на войне — все средства хороши! — заговорщически выдаю я и с новыми силами, плещущимися внутри, поднимаюсь на ноги, — Теперь, я вернусь домой и буду примерной дочерью, а вам на сегодняшнюю ночь оставлю первое задание! Соф, ты подбираешь возможных кандидатов на роль моего бойфренда, а ты, Виви, создашь точный чарт их «фриканутости», от одного до десяти. Установление параметров я полностью доверяю тебе.

Подруги поднимаются вслед за мной и согласно, почти синхронно кивают.

София драматично закатывает глаза и цокает языком.

— Чего ни сделаешь, ради подруги! — выдыхает она и улыбается уголками губ, — Только с тебя запас кофе на целую неделю…

— Мне на веганских сливках, — напоминает Виви.

— Согласна, будет вам кофе, — одариваю их широкой улыбкой и кидаюсь на их шеи с благодарными объятиями, — Что бы я без вас делала, девочки!

— Хорошела бы с каждым годом под заботливым скальпелем мужа, — решает подколоть меня Софи, когда я отстраняюсь на пару шагов.

— Нет ничего лучше натуральной красоты… — напоминает Виви, а София шумно выдыхает и поворачивает голову в ее сторону.

— О, твое занудство вернулось… Я по нему ничуть не скучала!

— Я согласна с Виви, моя внешность меня более чем устраивает, да и тебе, Соф, грех жаловаться! — укоризненно напоминаю я ей, — Перед тем, как уехать, мне нужно смыть маску «Пеннивайза» со своего лица. Хочу «сиять» счастьем перед родителями. Где у тебя тут влажные салфетки?

Глава 5

Встретиться с подругами я договорилась сразу же после того, как их совместный урок закончится. К сожалению, сегодня, как назло, совместных занятий ни с Софи, ни с Виви у меня не было. Поэтому, я высидела долгие три занятия словно на иголках слушая вполуха, а со звуком последнего звонка сорвалась с места, даже не успев записать домашнее задание.

В колледже у нас троих также было свое укромное место для встреч — весьма непопулярная среди студентов библиотека со смежным компьютерным залом, где изредка можно заметить одного-двух студентов, впопыхах распечатывающих незаконченную домашнюю работу.

Немного запыхавшись и сбив пару углов носками дорогих туфель от «Джимми Чу», я влетаю в здание и встречаюсь своим безумным взглядом с, мило вяжущей что-то на спицах, библиотекаршей.

— Эм, извините… — растерянно оправдываюсь я за столь внезапное появление и улыбаюсь ее морщинистому лицу, спрятанному за толстой оправой очков. — Я не успеваю доделать эссе… Компьютер сломался. Это срочно, — тараторю какую-то несуразицу.

Какая нелепость! Я прикрываю глаза, мысленно давая себе затрещину, а затем подхожу к главной стойке, чтобы показать свою студенческую карту.

— Все бы так торопились к знаниям, милая. — добродушно улыбается женщина, сканируя мою карту специальным прибором. — Проходите, мисс Ветрова, и если что-то будет нужно, то я всегда здесь.

Я согласно киваю и благодарю милую старушку, а потом ускоренным шагом почти бегу в самый дальний угол, отгороженный высокими стеллажами с литературой по физике и высшей математике. Софи и Виви по моим подсчетам ожидают меня уже в течение двадцати минут.

— Господи! За тобой что, гналась свора клонов миссис Завесски? — схватившись за сердце, театрально восклицает София при виде меня, выскакивающей из-за угла.

— Чем тебе не угодила миссис Завесски? — риторически интересуется, сидящая в позе лотоса на полу, Вивиен с книгой по центру.

— Я тоже рада вас видеть, и давайте сразу к делу! — призываю я и пристраиваюсь рядом с Вив, облокотившись на один из книжных шкафов. — Голова и ступни ног гудят, а во рту засуха… — жалуюсь я, пытаясь для начала выровнять сбившееся дыхание.

— Еще бы, — усмехается Виви и легонько толкает меня плечом, — На таких-то каблуках не то, что бегать тяжело — ходить чревато опасными последствиями для всего опорно-двигательного аппарата…

— Боже, Ви, вот это ты душная! — цокает языком София, — Я предпочитаю послушать в красках о том, как наша Саша вчера заявилась домой, а не твои выписки из энциклопедии. Готова поспорить, что родители под впечатлением спали с открытыми глазами как минимум!

От слов Софии на моем лице расползается довольная улыбка, а сознание подбрасывает яркую картинку со вчерашней ночи.

— Это было одним из моих лучших появлений дома, — загадочно начинаю я, не без зловещих ноток, которые используются, чтобы рассказывать страшные истории детям у костра, — Я открыла дверь под оглушающие звуки охранной системы с безмятежной улыбкой на лице. Родители меня совсем не ждали и встретили с полнейшим немым шоком! Я никогда еще не видела, чтобы даже ботокс на мамином лбу сдался под натиском ее эмоций! Даже, когда я проходила мимо их застывших фигур, они почти одновременно втянули воздух в себя, чтобы проверить не накурилась ли их непутевая дочь с горя и теперь пребывает в тупом блаженстве…

— Да ладно… — удивленно выдыхает София, — Любят же твои родители приписывать тебе новые «заслуги». И что, они так ничего и не сказали?

— Неа, — улыбаюсь я и толкаю Ви в плечо, — А теперь конкретно по делу. Как там чарт «фриков» колледжа?

Виви сразу же отлипает от пыльных полок и вытаскивает свою небольшую сумку из-за спины.

— Сейчас все будет! — деловито тараторит она, вытаскивая свой миниатюрный ноутбук, а я с нетерпением ожидаю ее вердикта.

— Ви и я, как настоящие диванные разведчики, не спали до пяти утра, чтобы у тебя был широкий ассортимент! — гордо произносит Софи и разворачивается в пол-оборота, чтобы наблюдать за быстрыми манипуляциями Виви на экране.

То, что эти двое выполнили свое спецзадание на все сто баллов — сомнений не было. И в подтверждение моих мыслей, Ви щелкает курсором мыши по обычному файлу, и он моментально открывается. На экране появляется что-то наподобие анкет с фотографиями, какие можно мельком заметить в криминальных фильмах на компьютерах полиции.

— Ну, ты даешь, Вивиен Хадсен! — восторженно выдыхаю я, блуждая глазами по экрану, и перетаскиваю ноутбук на свои колени.

— А я? — обиженно дует губы София, — Все сплетни колледжа собрала за последние три года в кратчайшие сроки!

— И конечно же ты, Соф! Спасибо девочки! — искренне благодарю я и принимаюсь сканировать каждую строчку информации на экране, не забывая вслух выносить свой вердикт, — Дерек Томпсон… Хм, нет. Выглядит как будто его скоро ветром снесет, хотя… «послужной список» впечатляющий. Поджечь две школы и выйти «сухим из воды» не каждому удается. Адам Статлер — «пимп» и поставщик запрещенных веществ на вечеринки. Не подходит… Выглядит как сын священника… Моим родителям и Итану нужна яркая картинка, чтобы одного взгляда хватило для желанного результата.

София издает чуть слышный смешок, а затем перегибается через ноги Ви и произносит:

— Тогда обрати внимание на Чейса Дилана. Экземпляр тот еще! Я один раз с ним пересекалась. Мутнейший тип, постоянно шатается в южном районе с бандой байкеров. Было очень много приводов в полицию, но его задницу кто-то явно прикрывает и вытаскивает из неприятностей. Поговаривают, что он замешан в делах одного влиятельного картеля…

— Так, стоп! — перебивает Ви, — Вам не кажется, что безопаснее будет выйти замуж или отправиться в Россию, нежели чем подвергать свою жизнь опасности и связываться с криминальными личностями? — с нажимом на мое здравомыслие интересуется она, — Удивительно, как некоторые из этого списка до сих пор посещают занятия!

— Ты так говоришь, как будто наличие гениального ума и чистейшей репутации обязательно в желании учиться… — пытается осадить ее София.

— Как показывает практика — ни то, ни другое не обязательно. Даже наличие ума не обязательно… — чеканит Ви с явной попыткой обыденно уколоть этим подругу, но Софи только выразительно фыркает.

— Давайте не будем ругаться, а? — напоминаю я им, изучая последнюю анкету из представленных.

Эрик Новицкий «Хакер»— двадцать лет, рост шесть футов и один дюйм, страдает биполярным расстройством. Зарабатывает на жизнь себе и своей матери взломом заказанных персональных данных. Внешность хмурого дикого медведя; немного устрашающий взгляд из-под тяжелых темных бровей смотрит с фотографии в самую душу и говорит «выбери меня».

Так я и делаю. Решаю для себя, что он наиболее подходящий вариант. Не такой опасный как остальные, но выглядит при этом внушающим страх. К тому же, вероятнее всего, он один единственный из всех представленных кандидатов, кто не откажется от крупной суммы денег в качестве гонорара за удачно сыгранную роль.

— Он, — тыкаю пальцем в экран я и разворачиваю анкету «лицом» к Софи и Виви, — Вполне безобидный, но выглядит помощнее всех из списка. Моим родителям, как всегда, будет достаточно его внешнего вида, чтобы сделать свои умозаключения. Поэтому, я договорюсь о встрече с ним сегодня в шесть вечера. Вы же со мной?

— Конечно, можешь на меня рассчитывать, — бойко отзывается Виви, и я ей благодарно улыбаюсь.

— Не думаю, что нелюдимый хакер может причинить вред твоему здоровью, но пойду с тобой. Так уж и быть, — соглашается Софи, — Тогда давайте сейчас по домам, а ты, Саш, заедешь за нами после пяти, хорошо? Я уже предвкушаю, какой устроишь ты родителям и «жениху» «Арма…пи*дец…», — ее радостный голос резко срывается на дрожащий шепот, а глаза неестественно округляются, уставившись куда-то за мою спину, наверх.

Лицо Вивиен также искажается; на смену непоколебимому спокойствию и равнодушию приходит какая-то маска из смущения и испуга, а затем, и меня накрывает странная волна липкого будоражащего страха. Я медленно разворачиваюсь, упираясь взглядом в чьи-то колени, затянутые в черные джинсы и сухо сглатываю.

— Других мест для трепа языками не нашли? — разрезает воздух твердый низкий голос, и я вздрагиваю всем телом от неожиданности, — Кыш отсюда… — приказывает пренебрежительно.

Но я не сдвигаюсь с места, словно меня переехало грузовиком, и я лишилась контроля над конечностями. Глаза невольно карабкаются по устрашающей фигуре вверх, натыкаются на безумное множество тату по открытым мускулистым рукам и поднимаются выше— по широкой мужской груди, скрытой черной футболкой, и вновь останавливаются на темных узорах, заполнявших кожу крепкой шеи. Какой же рост у этого беспардонного верзилы?

— Вы оглохли? Выметайтесь, — снова оглушает мужской голос с неприкрытым раздражением, — Мне нужно найти учебник.

— Да, да… — звучит сдавленный и заикающийся возглас Софии за спиной, а затем ее острые пальцы вонзаются в мое предплечье и тянут вверх, заставляя встать, — Уже уходим, извини…

Какого фига, мы должны уходить с нашего места, если какой-то козел этого захотел в таком грубом виде?! Да, и почему София выступает в роли покорной овечки и еще извиняется перед этим нахалом?

Нахлынувшее оцепенение отступает так же неожиданно, как и наступило, и теперь я поднимаюсь на ноги вместе с бушующим протестом и желанием поставить зарвавшегося наглеца на место.

— Это наше место, — сквозь зубы произношу я и вскидываю голову вверх, чтобы хоть попытаться заглянуть в его наглые глаза, — Бери книгу и уходи, а мы подождем.

Где-то за спиной тяжело дышит Ви, а ногти Софии впиваются в мою кожу еще сильнее.

— Уходим… не надо, Саш, — шипит она почти неслышно.

— Я возьму, — раздается насмешливое предостережение сверху, а потом незнакомец сильно склоняется к моему лицу и опаляет вспыхнувшую кожу щек своим цепким ледяным взглядом, — А уходить или нет — решать мне, принцесса.

Пугающий незнакомец погружает меня в облако из своего запаха — крепкого кофе и ментоловых сигарет. Уловив терпкий аромат, я непроизвольно вбираю ядовитый воздух в себя и инстинктивно морщу нос от этой крепости. Ненавижу курящих.

В ответ, его идеально вылепленные губы изгибаются в опасно-порочной улыбке, слегка обнажая ровные зубы, и заставляют меня отступить назад и едва не проткнуть кроссовок Виви своим каблуком.

— Кстати, что вы тут забыли? — интересуется парень, вновь выпрямляя спину, и проходится хищным взглядом по лицам подруг за моей спиной, — На заучек вы не похожи — слишком пафосные лица. Может, вы вызывали демона? — ехидно добавляет он и останавливается на моем лице.

Я чувствую, как его выпад подпитывает во мне гневное торнадо и заставляет глубоко дышать искрящим кислородом между нами.

— Иронично, что объявился какой-то обыкновенный мудак, да, девочки? В аду, что, не осталось достойных представителей нечисти? — язвлю я, не справляясь с адреналином бушующим в моей крови и остро пульсирующим в висках.

— Саша, пойдем! — с паникой в голосе выпаливает теперь Ви и хватает меня за другую руку, помогая Софии столкнуть меня с места под сокрушающим взглядом синих глаз сверху.

— Да, иди… Саша, — почти по животному рычит мое имя этот мудак и сопровождает нашу троицу злым взглядом, как-то по-особенному плотоядно задерживаясь на Софии справа от меня.

К слову, руки Софии, что стискивали мое предплечье нехило дрожат ни одну минуту, а сама она как-то неестественно громко глотает воздух.

Подруги почти волокут меня на противоположную сторону библиотеки потому, как перед моими глазами все еще искрит гневная пелена и не позволяет ни видеть, ни думать ни о чем другом, кроме как расцарапать нахальное лицо руками.

Наверное, первый раз в жизни мне удосужилось прочувствовать каково моей маме, когда я огрызаюсь и беспочвенно хамлю…

И тут меня накрывает цунами просветления — мне нужен именно этот хам. Идеальное сочетание внешности и непробиваемого мудачизма. Родители и Итан непременно оценят!

— Смена плана. Мне нужен этот, — киваю в сторону его широкой спины и поворачиваюсь к лицам подруг, после затяжного ступора.

София заметно сглатывает и утыкается взглядом в пол, как первоклассница. Да, что за фигня с ней творится и почему ее колышет от вида этого незнакомца, как лист на ветру? Она далеко не из робкого десятка и с легкостью может посоревноваться со мной в умении постоять за себя и свое мнение.

Вивиен нахмуривается так же, как и я, рассматривая сконфуженную фигуру Софи.

— Тебе есть, что сказать, Соф? — осторожно спрашиваю я, предчувствуя что-то весьма серьезное, — Не молчи пожалуйста.

София поднимает глаза и с заметной неохотой разлепляет губы:

— Помните того незнакомца на мотоцикле, с кем я переспала на твоё день рождения, Саш? Это он и есть… — на одном дыхании произносит она, рассматривая темную фигуру поодаль, и снова утыкается глазами в выцветший ковер, — Рейн.

— Афигеть… — шокировано выдыхает, несвойственное своему характеру, слово Виви и кладет руку себе на лоб.

Изумление тоже не обходит меня стороной. И не от того, что я совершенно случайно поцапалась с «одним из» своей подруги, на которого у нее были планы, а от ее необычной и искренней реакции.

— Вот и искать его не пришлось… Как удачно мы сцепились, — бездумно шучу я и тут же извиняюсь, чувствуя в этом необходимость, — Прости, ладно?

Не хватало того, чтобы я неумышленно лишила подругу возможности на сближение с желаемым парнем и причинила ей боль. Пускай, и парень этот— хамло последнее… Софи никогда не страдала от влюбленности, не считая своей фанатской любви к известной личности, а сейчас, что я вижу перед собой, заставляет меня не на шутку встревожиться за ее душевное пофигистичное равновесие.

— Забей… — вдруг оживает и отмахивается София, как по щелчку пальцев, — Я уже его и не ищу. Если честно, я вчера ночью и про него узнала некоторую информацию, а конкретнее, что он участвует в нелегальных боях без правил и легенду о том, что он никогда не спит с одной и той же девчонкой дважды. Не то что встречается… — разочарованно произносит она и продолжает, наблюдая за моей отвисшей челюстью, — Поэтому, он не попал в список кандидатов. Дохлый номер, но можешь попробовать, — равнодушно добавляет она с привычной улыбкой на лице.

— По-моему, ты встретила мужскую версию себя, Софи. Так чего расстраиваешься? — с толикой ехидства выдает Виви с легкой улыбкой на лице. — Поэтому, я бы даже не пыталась подкупить этого костолома плясать под чью-то дудку.

— Стоит попытаться, — сама для себя произношу с решимостью и, играющим внутри, неподдельным азартом, — Неплохой экземпляр, пуленепробиваемый. Самое «то» в борьбе за мое освобождение от брачных оков. К тому же, если получится с ним договориться, то у кого-то (я кидаю многозначный взгляд на Софи) будет возможность с ним сблизиться. А если нет — то всегда есть запасные варианты. Ну, так что? Пожелаете мне удачи, пока этот Рейн не исчез?

Виви и Софи растерянно переглядываются и пожимают плечами, сомневаясь в серьезности моих слов.

— Если что — мы будем наблюдать отсюда и готовы прийти на помощь в случае опасности. — через мгновение произносит София и забирает из моих рук сумку с учебниками.

— Думаю, это не понадобится. Не убьет же он меня на территории колледжа… — подбадриваю себя я и разворачиваюсь на шпильках в нужном направлении.

Глава 6

До его широкоплечей фигуры приблизительно двадцать пять шагов. Пятнадцать из которых я с уверенностью преодолела, но чем ближе я подхожу к этому двухметровому нахалу, тем сильнее колотится мое сердце, а ноги будто бы наливаются свинцом. Воздух вокруг меня ощутимо тяжелеет, когда я улавливаю в нем знакомый терпкий запах. Живот от этого остро скручивает узлом и посылает рвотные позывы к горлу. Так всегда происходит со мной в стрессовых ситуациях. Осталось приблизительно пять шагов, и если этот парень сейчас развернется ко мне лицом, то я не уверена, что не захочу резко сменить направление. Всё-таки Софи и Виви в качестве группы поддержки за спиной придавали мне уверенности держать удар двадцать минут назад, и без них я ощущаю себя идущей по раскаленным углям босиком и готовой свалиться в них с головой.

Едкий запах все сильнее окутывает меня, оседает на коже и проникает в ноздри, кружа голову.

Он чувствует мое приближение словно хищник. Мышцы мощной мужской спины напрягаются под тонким хлопком футболки, а затем корпус его тела лениво разворачивается.

Я застываю в двух шагах и задерживаю дыхание на несколько секунд, пока его глаза надменно проходятся по моему телу.

— Пришла права качать, неугомонная? — с легкой усмешкой интересуется он и едва склоняет голову вбок.

Вся моя смелость испаряется под его разъедающим взглядом, и поэтому я с трудом вспоминаю, что я собиралась сказать. Прочищаю горло и гордо вздергиваю дрожащий подбородок.

— Нет. Хочу сделать предложение, — разлепляю губы я.

Мужское лицо напротив удивленно искажается, а затем холодные глаза по недоброму сужаются.

— И что же, ты собралась мне предлагать?

— Стань моим парнем, — выпаливаю, не моргая, и сразу же добавляю, чтобы не произвести ложное впечатление. — Временно. То есть фиктивно и не за бесплатно, конечно же…

Его брови взмывают вверх вместе с крупными ладонями перед моим лицом. Удивительно, что они не покрыты тату, как все открытые участки тела.

— Притормози, принцесса, иначе я подумаю что ты закидывалась какой-то модной синтетической наркотой с подружками посреди буднего дня.

Его нелепое предположение проходится по мне острым лезвием и активирует защитные механизмы. Что он себе позволяет?! Но я вовремя себя осаждаю. Сейчас не время для войны, поэтому делаю глубокий вдох и выдавливаю из себя улыбку. Больше злую, чем непринужденную, но его этот факт совсем не парит.

— Я в трезвом уме, но в серьезных неприятностях, поэтому мне нужен такой… — чеканю я каждое слово и делаю необдуманный шаг вперед, — такой, как ты…

Лицо Рейна медленно сближается с моим, и я с трудом сдерживаю себя, чтобы не отступить назад. Энергетика этого парня душит всю мою смелость, но я не могу это показать.

— Это какой «такой»? — низкий рокочущий шепот касается кожи моих щек и расползается по коже мелкими колючими мурашками.

— Жуткий и грубый тип! — вылетает из моего рта необдуманно.

Парень усмехается и сам прерывает странный гипнотизирующий контакт.

— Занятная ты, но я подобным не увлекаюсь, принцесса, — безразлично произносит он, — Поэтому иди к своим подружкам. Я занят.

Неужели мне придется отступить? Ну уж нет! Я привыкла добиваться своего любыми способами и этот татуированный мудак не будет исключением. У всего есть своя цена, даже у его раздутой гордости.

— Я заплачу! Сколько ты хочешь? — выпаливаю я с нажимом в голосе.

Его безразличное лицо ожесточается; желваки на острых скулах приходят в движение. Мир вокруг меня вмиг пошатывается от сгустившегося в воздухе перенапряжения и явной опасности.

— Нисколько, — рычит сквозь зубы, и я отступаю на пару шагов. — Мой ответ — НЕТ. Я не нанимаюсь на работу к «золотым девочкам».

Его голос сквозит ненавистью и презрением. Как будто бы я его заклятый враг. Да что с ним не так? Забыл выпить антидепрессанты?

— Ты сможешь купить себе новый мотоцикл, — решаю использовать последнюю точку давления — его паршивую железку. — У меня вправду достаточно денег. Не отказывайся, подумай.

— Принцесса, ты непонятливая или глупая? — зло усмехается он, щелкая своими пальцами у меня перед носом. — Я не меняю своих решений, а мотоцикл мой вполне меня устраивает… Меньше слушай свою недалекую подружку.

— Не смей так говорить о Софии! — позорно пищу я от негодования и даже делаю шаг к нему.

Рейн делает ответное движение и максимально склоняется к моему лицу. В его глазах я не вижу ничего кроме высокомерной холодной насмешки.

— Она сама так о себе «говорит», насаживаясь на член первого встречного. Или я не прав? Кстати, спасибо, что напомнила как ее зовут.

Вновь ядовито улыбается и внаглую щелкает меня по носу, словно маленького дорвавшегося ребенка. Какого черта?! Бью его в плечо от негодования, но его тело абсолютно не сдвигается с места. Ледяная хамская глыба мышц и токсичности. Лишь приподнял левую бровь.

— Ты полный мудачила и идиот! — сквозь зубы цежу я от обиды и чувствую, как в моих глазах собираются слезы.

Скотина! Всё-таки пробил мою защиту, но я не буду плакать перед ним. Много чести…

— Спасибо, а теперь топай обратно, — изогнув губы в усмешке кидает он и разворачивается ко мне спиной, словно я пустое место.

Неужели, этот Рейн думает, что я так легко дам ему меня унизить? Как бы не так!

Закипая от гнева, я возвращаюсь к застывшим неподалёку подругам и тяну их за руки на выход. Говорить со мной никто не пытается. Ведь на моем лице можно легко считать взрывоопасное настроение. Пускай, сейчас я ухожу раздавленной, но это ненадолго. План в моей голове уже приобретает нужные очертания…

Глава 7

— Саша, в эту субботу к нам на ужин придет Итан, — осторожно произносит мама напротив, пока я скребу уже остывшую утреннюю яичницу вилкой.

— Ваш дом — ваши гости, — с напускным безразличием отвечаю я, не отрываясь от своего увлекательного занятия. — Мне то что?

Вопрос мой риторический, с долей язвительности, но мама нарочно оставляет мой подтекст незамеченным.

— Саша, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — начинает она свою сочувствующую триаду и даже умудряется заставить мышцы лица работать как нужно. — Нам с папой тоже не просто далось такое решение, но я прошу тебя, попробовать наладить контакт с будущим мужем… Так будет легче.

Нет, блин, совершенно точно не будет! Моему, искусственно вызванному, терпению приходит полный трындец, и я вонзаю вилку в центр тарелки с такой силой, что та раскалывается с характерным звуком на несколько кусков. Мамин любимый лимитированный сервиз, ручная роспись… Но она снова игнорирует мою оправданную агрессию после того, как с ее губ срывается скромное «Ой!».

— Легче кому, мам? — шиплю сквозь зубы, вскочив на ноги. — Вам? Чтобы совесть не мучила до конца ваших с папой дней? Так вот знай — не будет вам легче, пока ваша родная дочь будет товаром в бизнес-играх! Я не вещь и не собственность, чтобы мной распоряжались, как вздумается. Поэтому, если я и пойду под венец с этим выскочкой, то только после того, как испорчу жизнь каждому из вас!

— Я тебя услышала, Александра, — еле сдерживается мама, нервно заламывая пальцы на руках. — Ужин назначен на семь вечера и изменениям не подлежит.

— Как хорошо, что в нашей семье царит такое чуткое взаимопонимание! — театрально восклицаю я, разводя руками в разные стороны. — А теперь, матушка, прошу вашего позволения, чтобы отправится к свету учения! Или же нахер слать науку и браться за сраные пяльца, как и подобает завидной невесте?! На дворе же у нас девятнадцатый век, договорные браки процветают!

Мне совершенно не жаль сказанных слов. Я говорю от чистого, но чертовски разозленного сердца. Класть свою голову на плаху замужества, я не стану!

— Пошла вон из-за стола, — размеренно чеканит слова мама, не отрывая не моргающего взгляда от моего разгневанного лица. — Надеюсь, вечером, к приходу отца, ты поубавишь своей борзоты. Как ты знаешь, только я в этой семье обладаю титаническим терпением, а у отца на твои закидоны реакция другая. Быстрая и действенная.

Я истерически смеюсь и приседаю в корявом реверансе.

— Простите меня, матушка! — лепечу я, сочась от сарказма в голосе. — Разрешите откланяться, чтобы не навлечь на свою голову дурную розг отцовских!

— Малолетняя дурочка… — раздосадовано заключает единственный зритель моей горе-комедии. — Так много еще не понимаешь!

— А, нет! — цокаю языком я и ехидно улыбаюсь. — Невеста я! Завидного мастера «силиконовых дел»… Так что, выкусите! Ждите меня поздним вечером маман, или же ранним утром следующего дня. Буду сегодня кутить!

Как и было объявлено мной за завтраком, я решаю не ночевать дома. Это кажется мне лучшим решением по управлению моим гневом. Ведь вечером возвращается с работы папа, а мой темперамент помноженный на отцовскую усталость и вспыльчивый характер равен нулю на моем банковском счете. Этого я позволить себе никак не могу! Особенно, когда в голове созрел гениальный план по укрощению татуированного хама.

Я подъезжаю к назначенному мной месту и делаю пару зигзагов вдоль парковки, пока не нахожу свободный лот. Самым сложным остается доковылять под палящим солнцем до главных дверей французского ресторанчика «Ля Мадэлин». Место вкуснейшего грибного супа и неплохого торта «Наполеон», да простит меня, вечно борющаяся с весом, Софи. Сегодня мне хочется заесть свой стресс, ведь на языке все еще остался привкус утренней резиновой яичницы и маминых слов.

София, конечно же оказывается за столиком, стойко игнорируя, витающий в воздухе аромат выпечки. Я всегда опаздываю и не представляю возможности исправить эту дурную привычку.

— Ты же ехала за мной следом… — закатывает глаза подруга, когда я отодвигаю стул и усаживаюсь напротив.

— Отвлеклась и проехала поворот, — впрочем, как всегда.

— Проехали, не привыкать! — отмахивается она и склоняется над столом. — Я узнала то, что ты спрашивала про Рейна, но не уверена, что тебе стоит вмешиваться в его дела. Он может быть крайне опасен и непредсказуем… А то, что хочешь провернуть ты, может выйти боком и стоить нам голов.

Я выпускаю истеричный смешок и перехожу на шепот, чтобы милые старушки слева от нас не подавились своим чизкейком от моих слов.

— Ты поняла это только после того, как трахнулась с ним в криминальном районе, в пьяном виде? — улыбаюсь во все тридцать два. — И не переживай ты так! Мы останемся не при делах, если тот хакер… Как там его, Эрик? Сделает все путем.

— Ой, все… — морщится она и отворачивается к окну. — Я же не могу проверить досье на каждого понравившегося парня! А то, так бы и ходила неудовлетворенной и злой.

— Не скажу, что ты сияешь от доброты, но аргумент принимается, — отвечаю я и решаю подозвать официанта. Живот страшно бурчит и крутит от голода под воздействием окружающих запахов. — Но сейчас я безумно хочу есть, Соф! Поэтому, дела обсудим только после супа.

— Ладно… — сдается подруга, несмотря на пугающее количество калорий. — Но если я завтра не влезу в свои джинсы, будешь должна мне новые!

Глава 8

— Чего это вы такие нервные? — меня выводит из задумчивого транса голос Виви. — С тобой, Саш, все понятно, а с этой то что? Не успела на распродажу в «Нордстром»?

— Ха-ха, очень остроумно… — передразнивает Софи и хлопает по скамейке рядом с собой. — Садись, будешь третьей парой глаз.

Ви заметно напрягается, оглядываясь по сторонам, но присаживается, крепко обнимая увесистый рюкзак.

— И кого мы выслеживаем? — заговорщически добавляет она. — Мы в самом центре общего двора, и это как минимум выглядит странно.

— Да, странно, — ехидно морщит носик Софи, осуждающе смотря мне прямо в глаза. — Очень странно, что прошла уже неделя, а ничего не происходит! А я ведь говорила, что все не будет по твоему плану, Саша. Этот тип непредсказуем! И вообще ты уверена, что «твой» хакер сделал все как нужно?

Я заметно напрягаюсь и тру ладони о край скамьи. Уверена ли я? В любом случае, я должна излучать полную уверенность.

— Больше чем уверена! — говорю почти правду, но сердце в моей груди колотится не на шутку. — Мне пришлось согласиться на свидание с ним. Не захотел, блин, Эрик брать деньги…

— Погодите-ка, — прерывает меня Виви и непонимающе хмурит брови. — Какой еще Эрик! Как он оказался связан с «непредсказуемым типом», и почему я об этом ничего не знаю?! Во что вы двое вляпались?

— Вот поэтому! — восклицает Софи деловито, закатывая глаза вверх. — Только посмотри на себя со стороны… Всю контору спалишь, паникерша. На нас уже смотрят. Цыц! Опасные миссии не для тебя. Потому и не стали впутывать, пока кто-то «не будем показывать пальцем» не передумал.

— Да, конечно! — шипит обиженно Ви, но я улавливаю страх в ее голосе. — Возомнили себя «Ангелами Чарли»… Но видно, провалили операцию! Рассказывайте, что происходит, может еще не поздно все исправить.

— Ничего исправлять не нужно Ви, — останавливаю я ее порыв, положа свою руку ей на плечо. — Все уже сделано, осталось только ждать результата, когда Рейн появится. А появится он уже должен по моим подсчетам. Четыре дня назад этот мудак улетал в Чикаго на очередной бой, но он так и не состоялся, в связи с некоторыми обстоятельствами… Вернулся на следующий день. Поэтому, я не понимаю, почему его еще нет на учебе. Может он решил наплевать на все?

— Только не говорите мне, что бой не состоялся по вашей вине, — пораженно выдыхает Вивиен, ища успокоения в моих глазах. — Пожалуйста…

— Почему же? — отвечаю я уверенно. — Состоялся, только без Рейна. За пару часов до прибытия самолета, с его имейла был отправлен отказ от участия и затем бесследно стерт… Думаю, у него состоялся интересный разговор с организаторами. После отправленного письма я сомневаюсь, что его даже за порог пустили, не то, чтобы слушать отмазки!

— Поэтому, нет боя, нет репутации, и следственно — денег! — встревает Софи, быстро тараторя. — Полностью Сашин гениальный план. Многоходовочка.

— Вы — две идиотки… — осуждающе качает головой Ви. — А караулите вы Рейна с такими многоговорящими лицами, чтобы облегчить ему задачу по поиску виновных? Чтобы он разбил нам слишком острые носы?! Вы вообще в своем уме?! Зашли вы слишком далеко, и когда это вскроется… Подобный экземпляр не посмотрит, что мы девушки.

— Не вскроется, Ви, — останавливаю ее я, пока она не испепелила Софи и меня яростным взглядом. — Прежде, чем решиться на подобное, София собрала все сплетни о Рейне. И я тебе скажу, что врагов у него не пересчитать на пальцах всех здесь сидящих, подставить его мог кто угодно. В его глазах я лишь обнаглевшая и недалекая «золотая девочка». Наверняка, он уже и забыл, как я выгляжу, поэтому следует ему напомнить о моем существовании и выгодном предложении. Так что сидим спокойно, девочки! До начала занятий еще двадцать минут. Он сам подойдет, вот увидите.

— Все это крайне неправильно… — бубнит неугомонная Вивиен. Борец за справедливость…

— А что, блин, правильно, Ви? — злюсь уже я от обиды. — Согласиться видеть надменную рожу Итана до конца моих дней или доить коров и колоть дрова на Урале?

— Чем тебя Эрик не устроил? — с претензией в голосе кидает Ви. — Сама говоришь, что на свидание позвал. Он бы согласился, и не пришлось бы сейчас от страха трястись!

— Во первых, Ви, — начинаю я, — трясешься от страха только ты. А во вторых, мне нужен именно такое хамло, как Рейн. Он уж точно не будет пытаться сделать наши фиктивные отношения настоящими, чего я не могу сказать об Эрике!

— Моя школа! — поддакивает моей упертости довольная София.

— Раз так, то я в этой команде лишняя! — заключает Вивиен многозначительно, поднимаясь с места. — Только, когда все пойдет через задницу, не просите у меня совета! Я вас предупреждала.

Гордо разворачивается, окинув нас двоих уничижительным взглядом, и быстрым шагом направляется в свой корпус.

— Не переживай, — толкает меня в плечо Софи. — Она скоро отойдет и продолжит надоедать своим занудством! Я тебе сразу говорила, что ее не следует посвящать в это дело, но нет же…

— Я не хотела, чтобы у нас были секреты друг от друга, а вот как получилось, — отвечаю, расстроено вздыхая.

А подруга решает выдать остроумную шутку, чтобы подбодрить меня, а выходит совсем наоборот.

— Не вешай нос! Как сказала Ви, он может нам скоро пригодится…

— Да ну тебя, Соф! — отмахиваюсь я, но в мою голову уже прокрались совсем не радужные мысли.

А что, если Вивиен окажется права? Какова вероятность того, что Рейн сможет выйти на меня? Он полный мудак и хамло, но тупым не кажется… Как бы байки о качках не были распространены. К тому же, я помню, что столкнулись мы лбами в библиотеке, и в руках он держал справочник по тригонометрии.

Глава 9

Как будет правильнее отпраздновать полное фиаско вечером пятницы и заодно помянуть мою беззаботную жизнь? Конечно же утопить свою печаль в алкоголе и потеряться в шумной толпе танцующих тел.

Несмотря на мои старания и расчеты, Рейн не изъявил желания появится в колледже. До Софи дошла информация, что он даже не появлялся дома, где у него остался одинокий больной отец. Что еще можно ожидать от такого как он? Поэтому, я не нашла ничего лучше, чем пойти в один из любимых клубов.

— Саша, ты как? — трогает меня за плечо Софи и кричит прямо в ухо. — Не расстраивайся ты! Мы еще что-нибудь придумаем.

Я перевожу свой взгляд с полупустого стакана в моей руке на нее и благодарно улыбаюсь. Софи отвечает улыбкой, но я вижу, что она так же не представляет, как мне помочь. В ее глазах плещется беспокойство.

— Да, конечно, — шмыгаю носом я. — Уже завтра состоится ужин вместе со сраным Итаном! Отказаться или не прийти я не могу… Мама уже провела со мной просветительную беседу.

— Эй, эй, — останавливает мои попытки заплакать подруга и обхватывает мои щеки руками. — Не раскисай, Саш, сейчас весь мейк потечет! Где моя боевая подруга? Мы что-то придумаем, слышишь?

— Угу, — поддакиваю я и поднимаю свои коктейль к губам.

— Может, все-таки хакер? — пододвигается ближе Софи. — Пофигу на этого Рейна. Он ведь сразу был дохлым номером.

— Ага, хакера… — истерично смеюсь я. — Ты бы видела какими щенячьими глазами он на меня смотрел! А если бы слышала, как он выражает свои мысли, то у тебя бы случился культурный шок! Так что — нет, он точно не подходит. Кто у нас там в списке остался?

— Блин, — разочарованно кидает подруга и вливает в себя стопку виски. — Я напишу завтра Виви и попрошу прислать список. Прошерстим еще раз. Ни в какую Россию ты не поедешь, и замуж я тебя не отдам! Пускай даже мои заветные сиськи останутся только в мечтах.

— Да ну тебя! — шутливо толкаю ее в плечо, а самой абсолютно не до смеха.

Нужно заказать еще алкоголя. Пока я в конец не разревелась. Сейчас я хочу выкинуть все из головы и танцевать до самого утра, и в этом мне помогает поддельное удостоверение личности. В этом клубе персоналу абсолютно плевать кому продавать алкоголь, поэтому он и стал одним из моих любимых. К тому же я большая любительница латинской музыки и отвязных танцев, чего здесь хоть отбавляй.

— Ты как? — тормошит меня Софи после очередного раунда шотов. — Идем танцевать, или тебе нужно еще?

— Думаю, я готова, — перекрикиваю музыку я и спускаюсь с барного стула. Пить больше не стоит потому, что меня немного пошатывает на месте. — К черту все!

— К черту! — выпаливает воодушевленно Софи вслед за мной и подхватывает меня под локоть.

Мы проходим в самый центр танцпола и сразу же улавливаем верный бит. Я позволяю себе полностью раствориться в энергичной музыке, подставляю лицо под мягкие разноцветные лучи и улыбаюсь пустоте в голове.

— Ты такая горячая, детка… — огорошивает меня мужской голос из-за спины. — Станцуешь со мной?

Я моментально выпадаю из транса и распахиваю глаза от неожиданности. На мою талию ложатся две крупные мужские руки и нагло сжимают.

— Отвали! — рычу я, разворачиваясь к наглецу — высокому худощавому блондину.

Тут же рядом со мной вырастает Софи и подхватывает меня под руку, вырывая из чужого захвата.

— Ты мне очень нравишься, детка, — похотливо закусывает свою нижнюю губу он.

— Исчезни! — кидает подруга зло и сильнее прижимается ко мне. — За харасмент захотелось загреметь?

Если подобным типам не дать отпор сразу, то есть вероятность не отвязаться от них на целую ночь. И как видно, этот наглый придурок еще и накуренный, что добавит ему настойчивости.

— Так вы лесбиянки? — гаденько лыбится и поднимает руки ладонями вверх перед собой. — Так бы и сразу сказала. Чего орать то? Хотя, мы могли бы замутить что-нибудь на троих…

— По другому такие, как ты не понимают! Так что иди на хер! — рычу я напоследок и тяну Софи в другую сторону, подальше.

— Ты в порядке? — интересуется она.

— Да. С чего бы один озабоченный придурок отбил мое желание веселиться?

— Вот и хорошо! — поддакивает она. — Тогда пошли потусим на балконе. Там всего несколько парочек сидят.

— Давай.

Но мы не успеваем подняться на второй этаж. Так и застываем на лестнице потому, что музыку приглушают, а все прожектора направляют на противоположную от нас стену и двоих парней, что сцепились друг с другом словно бешеные псы. Вполне типичная ситуация для подобного места. Примерно через пять минут, когда улюлюкающие зрители насладятся шоу, подоспеет охрана и выкинет этих двоих за шкирку. Количество алкоголя в крови и приличное расстояние не дают мне рассмотреть дерущихся, и я вытаскиваю смартфон из сумки. Направляю камеру и пользуюсь зумом. То, что я вижу, никак не может быть правдой…

— Софи, ты видишь то же самое, что и я? — бормочу я пораженно, не отрывая взгляда от широкой спины и активно работающих мышц рук на экране.

Он же его убьёт! Где же долбаная охрана?!

Глава 10

— Саша, куда ты идешь? — вцепляется в мой локоть подруга, когда я делаю первый шаг вниз. — Жить надоело?

— Он забьет того бедолагу до смерти, Соф! Ты же видишь, что охрана не реагирует!

И вправду, двое крепких парней, кто должен блюсти порядок появились и стали обыкновенными зрителями. Это же дикость! В этом клубе потасовки каждый выходной не в новинку, и я была их свидетелем множество раз. Но свидетелем чей-то смерти я уж точно быть не хочу! Поэтому, я вмиг трезвею и технично распихиваю толпу локтями, не извиняясь. Где-то за спиной верещит София и делает несколько попыток вцепиться мне в руку.

Наконец-то я пробираюсь в центр и слышу финальное «Куда ты лезешь, идиотка!» от подруги в спину. Для остальных, кажется, мое вмешательство осталось незамеченным.

Теперь я ясно вижу, что парень на полу находится в бессознательном состоянии и, увы, его лицо (точнее то, что от него осталось) не возможно идентифицировать. Рейн же словно обезумел от гнева и не видит, как это может закончится для него. Заносит свои окровавленные кулаки и со страшным звуком впечатывает их в лежачего. Мне совершенно плевать на него, но я не хочу смерти на моих глазах и угрызений совести впоследствии.

На решение у меня уходит буквально пару секунд, и я выхватываю у близ стоящего стаканчик с алкоголем. Делаю пару шагов на полусогнутых ногах к громоздкой фигуре над полом и с размаху охлаждаю мужское лицо коричневой жидкостью и кусочками льда.

Реакция не заставляет долго ждать. Он замирает над безжизненным телом, и для меня время замедляется. Кровь начинает пульсировать в висках от подступающей паники, когда голова парня начинает поворачиваться в мою сторону.

По правую сторону от меня что-то выкрикивает София и опять пытается меня втащить в глубину толпы. А я стою на месте словно пригвожденная, пока бешеные ледяные глаза проходятся от моих ног до самой макушки головы и вонзаются острыми осколками в мое лицо.

— Ты у нас еще и бессмертная, принцесса? — рычит глухо и восстает во весь свой исполинский рост прямо передо мной.

Охрана наконец-то оживает и поспешно уносит избитое полуживое тело, а толпа тут же утрачивает всякий интерес. Остаюсь лишь я и разгневанный Рейн в мокрой футболке, прилипшей к вздымающейся груди.

— Ты его убивал, — пищу я, заламывая пальцы на руках от страха.

Он хищно улыбается и вынуждает меня сделать несколько необдуманных шагов, чем я загоняю себя в тупик. Больше некуда идти, за спиной холодная поверхность стены. А он явно не трезв и желает разорвать меня на куски.

— А ты у нас значит в спасатели записалась?

Нависает сверху, оперевшись на стену руками, едва касаясь моих волос. Капли крови поверх его татуированных мышц выглядят дико и заставляют меня сжаться всем телом.

— Ты сядешь за это в тюрьму… — набравшись смелости, бормочу я, разглядывая его лукаво изогнутые губы.

— А ты, за «это», — с усмешкой выделяет он. — ляжешь… Так уж и быть, на одну ночь сойдешь, заслужила.

Я судорожно сглатываю сухой комок в горле и пытаюсь наскрести немного смелости для ответа. Где же София, когда она так нужна?!

— Рейн, — слышится встревоженный мужской голос со стороны, и дает мне возможность попытаться осторожно выскользнуть. — Эти пи*оры скинули твой байк куда-то! Где Чендлер? Погоди… ты что, пьян?

— Вот его спасительница, — отзывается Рейн саркастично и больно перехватывает мое запястье, притягивая обратно к себе. — И да, я пропустил пару стаканов виски. У тебя какие-то проблемы с этим, Нейт?

Этот Нейт оказывается коренастым брюнетом с оливковой кожей и черными мерцающими глазами. Ничуть не дружелюбнее на вид, чем Рейн, но я в какой-то степени рада его внезапному появлению.

— В таком состоянии я с тобой никаких дел вести не договаривался! Иди и проспись хорошенько, — делает несколько шагов на Рейна и кидает на меня короткий взгляд. — У этой «спасительницы» есть имя?

— Есть, — кидает Рейн сквозь зубы и стискивает мою кожу с новой силой, что я ойкаю.

— Саша, — пищу я от боли. Синяков не избежать.

— Значит так, Саша, — начинает Нейт, сконцентрировав внимание на мне, — Раз влезла во взрослые разборки, будешь расплачиваться. Ты на машине?

Я растерянно киваю головой в ответ, на что получаю одобрительный взгляд этого парня.

— Значит отвезешь этого пьяницу домой, пока я буду искать его мотоцикл. Поняла, Саша?

Быть в машине наедине с этим невменяемым? Нет, спасибо! Но мне приходится еще раз кивнуть в согласии, чтобы не навлечь на себя еще больше бед.

— Какого х*я, чувак?! — встревает Рейн возмущенно.

— Проспись, если хочешь моей помощи! — довольно убедительно рычит Нейт. — На сегодня достаточно дел. Без Чендлера все равно бесполезно тут задерживаться.

— Похер! — кидает зло Рейн, шумно выдыхая после короткой заминки. — Пусть будет по твоему.

— Вот и договорились, — понижает тон голоса Нейт. — А на счет байка не волнуйся. Я не думаю, что они его забрали. Свалили в ближайшую подворотню.

— Ну что, Саша, — иронично начинает Рейн, коверкая мое имя. — Отвезешь домой и уложишь спать?

— У меня здесь подруга! Я не могу ее оставить! — поспешно нахожу весомый аргумент я, чтобы не оставаться с этим безумным наедине.

— Подруга, говоришь? — встревает Нейт с усмешкой в голосе. — Так даже лучше; где она? Поможет мне в поисках.

Я мысленно бью себя по голове за неумение предугадывать последствия своих слов и честно отвечаю.

— Не знаю.

— Так звони, — скалится Рейн.

Мне ничего не остается, кроме как повиноваться, и я достаю свой смартфон дрожащими пальцами.

Софи отвечает сразу же, но из динамика я слышу мужской голос и женские крики на заднем фоне.

— Да, слушаем, — басит мужской голос.

— Что с Софией?! — от паники, мой голос дрожит.

— Подружаня твоя что ли? Сидит тут, не хочет слушать взрослых дядь. Может ты ее убедишь? Я поставлю на громкую связь.

— Софи! — кричу я в трубку, пытаясь игнорировать две пары глаз, с интересом уставившиеся на меня. — Что с тобой происходит, ты в порядке?

— Эти козлы, что в охране, выволокли меня в какую-то подсобку и заставляют удалить видео, которое я сняла.

— Какое еще видео? — непонимающе восклицаю я.

— Видео драки Рейна и потом, как он прижал тебя к стене. Если он с тобой что-то сделал, то это будет хорошим доказательством!

Лицо Нейта передо мной хмурится, а затем он нагло выхватывает у меня из рук смартфон.

— Парни, это Нейт, — чеканит он в трубку уверенно. — Девчонку не трогать, я сейчас ее заберу и сам позабочусь о видео.

— Отдай сюда! — шиплю я и пытаюсь забрать свое. — Не смей трогать Софи!

— Можешь сказать спасибо, что твою глупую подругу еще не поимели в грязной подсобке! — небрежно кидает парень и протягивает смартфон обратно. — Вези Рейна, а о подруге не беспокойся. Все с ней будет нормально, если будет слушаться.

Глава 11

Все не так плохо, как могло бы быть. Мне все лишь нужно потерпеть краткосрочную поездку с одним кретином. И все будет нормально… Я же за рулем, а значит контролирую ситуацию, и ничего плохого произойти просто не может! Убедить себя совершенно не получается потому, что от моего тела не отрывается тяжелый сканирующий взгляд справа. Нужно хотя бы сделать вид, что я спокойна и ничуть не паникую. Проявить слабость перед ним — значит сразу проиграть.

— Куда ехать? — глухо интересуюсь я, вцепившись руками в руль.

— Где тебе будет удобнее, принцесса, — небрежно кидает Рейн. — Или ты забыла, что обслужишь меня сегодня по полной программе?

Я понимаю, что это шутка. Но внутри меня вспыхивает злость и сразу же утихает под напором здравого смысла. Мне лучше не провоцировать его сейчас. Следует оставаться холодной и готовой отразить его атаки. Еще не известно каким боком мне выйдет эта поездка… Кажется, я окончательно протрезвела, и это не может не радовать.

— Я отвезу тебя домой, как сказал Нейт… — осторожно, но с твердостью в голосе произношу я. — Твой адрес.

Боковым зрением я наблюдаю за тем, как окровавленная рука Рейна тянется в мою сторону, и инстинктивно вжимаюсь позвонками в свою дверь. Вот и мой первый «прокол».

— Боишься меня? — с горькой усмешкой в голосе интересуется он, касаясь избитыми пальцами бортового компьютера. — Расслабься, принцесса. Я всего лишь настрою твой навигатор. Дорога будет длинной. Так что нужно было думать о своих действиях раньше, чем связываться с «белым мусором». Не пришлось бы сводить дрожащие коленки от страха. (Амер. сленг в переводе. Белое население, проживающее в бедных/гетто районах, задействованы в криминале разного вида)

Я не знаю как реагировать на его замечание, но заметно расслабляюсь и решаюсь коротко взглянуть в его сторону.

Лицо Рейна не осталось нетронутым. Рядом с уже потемневшими гематомами на скуле красуются новые кровоподтеки. А на левой брови красуется белый пластырь. Но все эти боевые отметины только добавляют колорита в его устрашающий образ.

И почему я полагала, что он согласится в прямом смысле мне продаться? Такие гордые и бешеные словно быки парни не привыкли прогибаться, слушаться и потакать.

— Ты закончила? — усмехается уголками губ этот хам и вальяжно заводит свои руки за голову. — Могу снять футболку, чтобы ты не насиловала свое воображение.

— Придурок… — сконфуженно бормочу я и начинаю наш путь.

Ехать и вправду далеко, в противоположную от моего района, сторону. Целых сорок минут, если воспользоваться скоростной трассой. Но похоже из нас двоих комфортно и непринужденно себя чувствует только Рейн. Развалился на сидении, беззаботно прикрывши глаза, но меня все же не покидает странное ощущение его ледяных глаз на моей коже. Или же это паранойя?

— Теперь у маленьких «золотых девочек» модно шляться по дешевым клубам, где систематически бьют рожи и торгуют наркотой? — неожиданно звучит язвительный вопрос, разрушая напряженную тишину.

— А ты, как я заметила, там свой человек, — парирую я колко, не сдержавшись. — Хорошо платят за дешевое шоу?

— Не твоего недалекого ума дело, принцесса, — сквозь зубы отвечает он. — За дорогой следи.

— Обойдусь без твоих советов! Умный нашелся! — кидаю я, чуть повысив голос.

Всё-таки не удалось мне сохранить «худой мир». Этот наглец нарочно пытается меня задеть, оставаясь хозяином ситуации. Воздух в салоне заметно начинает накаляться и сдавливать мое нутро.

— На правду не обижаются, — поясняет он деловито. — С этого клуба такие глупышки как ты уезжают с кем-то без сознания. И это в лучшем случае…

— А в худшем? — язвлю я, не надеясь на ответ.

— Пускают по кругу в мужском туалете, — констатирует он, от чего по моему телу проходится табун колючих мурашек.

Подсознательно я осознаю, что он прав. Поэтому София и Виви всегда со мной. За исключением сегодняшней ночи… Когда все пошло по одному месту. Я могу только надеяться, что этот тип — Нейт сдержит свое слово.

— Я никогда не хожу туда одна, — пытаюсь реабилитироваться я.

— Ах, да! — Рейн совершенно беззлобно смеется и хлопает в ладоши. — Совсем забыл про твою группу поддержки… — я чувствую, как он проходится по моей шее плотоядным взглядом и добавляет. — Только сейчас ты без них. Едешь ко мне домой.

Терпение мое лопается от дребезжащего в груди страха и злости. Этот парень невозможен!

— Я везу тебя домой! — рычу я в ответ, но слышу от него ехидную усмешку.

— Ты действительно думаешь, что сможешь мне сопротивляться, если я захочу тебя поиметь? В твоей же машине…

В следующее мгновение на мое оголенное колено ложиться горячая ладонь, и я бью по тормозам. Останавливаться посреди полупустой трассы не самая лучшая идея, но я не могу вытерпеть те жалкие десять минут, что остались. Этот мудак перешел все допустимые черты!

— Какой же ты кретин! Убирайся из моей машины! — кричу я уже в его наглое лицо. — Сейчас же!

Рейн скалится в ответ и лишь сильнее сжимает мое дрожащее колено.

— Без проблем, принцесса. Только покажу кое-что напоследок…

Я упускаю момент, когда его сильные руки обхватывают мою грудную клетку и тянут на себя, на колени. Оказавшись лицом к лицу, я упираюсь в его каменную грудь и воплю от негодования:

— Какого черта ты себе позволяешь, мудак! Отпусти меня сейчас же!

Рейн улыбается во все тридцать два и перехватывает мои запястья одной рукой. Сжимает у своей груди, поглаживая большим пальцем мою кожу и слегка наклоняет голову. Вся ситуация ему кажется весьма забавной, но не мне… Мое сердце готово выскочить из груди от этой близости и его терпкого мужского запаха со смесью крови.

— Не отпущу, Саша, — выдыхает он у моего лица. Слишком близко и порочно. — Как же ты хотела со мной встречаться, если не можешь выдержать мою непосредственную близость? Тебя касались вот так?…

Глава 12

— Фиктивно… — выдыхаю я, дрожа всем телом. — Не по настоящему…

Его наглая рука по хозяйски проникает под подол короткого платья и ложится на внутреннюю часть моего бедра. Наглость. Дикость.

— Какая разница, принцесса, — шепчет Рейн севшим голосом, блуждая, горящими словно топазы на солнце, глазами по моему лицу и груди. Или мне кажется? — Если я чего-то хочу, то никто меня не остановит. Неужели ты еще не поняла?

Его шершавые пальцы проходятся по нежной коже вверх и замирают на крае белья. А меня трясет, но не от злости… Его прикосновения и тяжелый взгляд сковывают все тело, но в то же время я позорно наслаждаюсь этой близостью и жду. Чего, я сама не знаю. Все мысли застилает странный липкий туман, а тело горит от прикосновений. Все происходящее для меня в новинку и безумно пугает своей неправильностью.

— Не трогай меня, пожалуйста, — бормочу я совсем неубедительно, на что получаю коварную улыбку этого засранца.

Он без труда считывает импульсы моего тела и пользуется этим, чтобы окончательно выбить меня из колеи. Водит своими горячими пальцами по моей коже, сжимает, гладит… Тяжело дышит и пристально наблюдает, как охотник за добычей.

— Потому, что ты не можешь меня остановить сама? Тебе нравятся мои прикосновения, это тело не может лгать… — его пальцы накрывают мою промежность, надавливают на нежную плоть, и я непроизвольно вздрагиваю. Нет, нет! Он не посмеет зайти дальше. Я не могу этого допустить! — Маленькая стерва… такая горячая и мокрая.

— Пожалуйста… — молю, понимая, что я лишена всякого контроля над собой, но не желаю отдавать свою девственность этому мудаку. На глаза наворачиваются жалкие слезы поражения и обиды на саму себя. Стоит ли мне надеяться на его благоразумие? Потому, как сейчас, я превратилась в бессильную и обескураженную девочку…

Лицо Рейна вмиг искажается от злобы и пренебрежения, и он отдергивает свою руку. Вынуждая меня больно вжаться спиной в приборную панель. Волна перемены в его поведении окатывает меня подобно ледяной воде, и я немного прихожу в себя. Свожу колени и рефлексивно обхватываю себя руками.

— Не волнуйся, принцесса, — стальным тоном чеканит он и берется за дверную ручку. — Я не насильник… В следующий раз думай головой прежде, чем лезть не в свои дела и не к тем людям. Я сяду за руль, а ты успокойся.

Я ничего не отвечаю. Громко всхлипываю и остаюсь на пассажирском сидении одна. Плевать, как я выгляжу со стороны. Меня трясет и подташнивает. Рейн огибает нос автомобиля и усаживается на водительское, регулирует сидение под свои параметры и заводит двигатель. Пытаться остановить его я не стану. В эту минуту я ему доверяю больше чем самой себе.

Молодец, Саша! Дура и слабачка! Не только не получила своего, так еще чуть не поимели абы как и абы кто…

Оставшиеся минуты я провожу рассматривая пылинки на окне. Думать о произошедшем совсем не хочется. Приеду домой, отмоюсь от чужих прикосновений и лягу спать, навсегда позабыв о своей позорной минуте слабости. Завтра будет день похуже сегодняшнего…

— Приехали, выходи, — оглашает Рейн бесцветным голосом и хлопает дверью.

Я поспешно одергиваю подол платья и выхожу на полусогнутых ногах, чтобы пересесть на водительское, но Рейн перехватывает мое запястье и тянет на себя. Какого хрена? Не до конца меня добил? Признаюсь — вышло у него отлично. Мастерски.

— Что ты делаешь? — возмущенно взвизгиваю я от неожиданности и пытаюсь освободиться от захвата.

— Сколько тебе ехать домой? — игнорируя мои трепыхания, интересуется он серьезно.

— Тебе какая разница? — шиплю я, готовая разреветься в любую секунду. — Отпусти!

В ночной темноте сверкает его улыбка и слышится ехидный смешок.

— В принципе никакой, но в таком состоянии ты не поедешь одна, — тянет меня за собой. Настырный бычара! — У меня не пятизвездочный отель, но лучше, чем рисковать.

— Ты с ума сошел?! — протестую я, вынужденно передвигая ноги и проваливаясь каблуками в землю. В своем ли он уме, предлагая мне подобное? — Я не останусь у тебя ни за что! Отпусти!

Мало того, что этот район славится своей криминальной статистикой, а меня сюда занесло по глупости. Так еще и остаться в доме вместе с сомнительной личностью, от которой меня кидает в озноб, кажется верхом глупости и равносильно самоубийству… Вдруг он решит закончить начатое? Тогда мне никто не поможет, даже если буду кричать во весь голос.

Рейн застывает на месте и разворачивается ко мне лицом. Даже в этой темноте его глаза слишком яркие и пронзительные. Пугающие.

— Хорошо, — соглашается он как-то слишком легко. — Тогда повезу тебя я, а ты приютишь меня на остаток ночи у себя дома. Можно и на коврике. Я не привередливый.

— Еще чего! Пока! — зло кидаю ему в лицо и разворачиваюсь к машине. Будет он мне еще свои правила диктовать!

— Куда это ты без ключей и телефона собралась, принцесса? — издевательским тоном интересуется этот мудак, сжимая мое запястье с новой силой.

— Какого черта, Рейн?! Отдай мне мои вещи! — я подхожу к нему вплотную и, поддавшись порыву, бью кулаком в каменную грудь. — Я вызову полицию за домогательства и кражу!

— Я и сам вызову, — усмехается он, всовывая смартфон мне в руку. — Покажем им твои фальшивые документы и замеряем уровень алкоголя в крови. Хочешь лишиться прав на десять лет? Родители тобой будут очень довольны…

— Ты — конченый мудак, Рейн! — закипаю я от гнева, роняя первые слезы. — Я довезла тебя домой и на этом все! Какое тебе до меня дело? Кажется, ты уже преподал мне урок… Этого разве не достаточно? Хочешь еще поиздеваться?

Воздух между нами накаляется до предела и чуть ли не искрит от взаимной неприязни и противостояния. Рейн почти выкручивает мою руку, прижимая к своей груди, и склоняется к моему лицу, едва касаясь своим носом моего.

— А ты — мелкая эгоистичная сучка, которая думает, что ей все позволено и ничего за это не будет, — чеканит он язвительным полушепотом. Убедительно. — Не все такие как ты, поэтому заткнулась и топаешь за мной! Я к тебе не притронусь. Утром вылетишь отсюда с пинком под задницу, так уж и быть…

Глава 13

Если бы не убедительные угрозы Рейна, то я бы ни за что не переступила порог его криминального дома. Включать свет в прихожей он не стал, сразу втянул меня в комнату, которая оказалась его личной. Маленькой, мрачной, но чистой и самое главное, не пахнущей мужскими носками и протухшей едой. Я захотела возмутиться и сказать что-то резкое, что я не буду спать вместе с ним в одном помещении, но Рейн одарил меня тяжелым взглядом из подо лба и всучил мне в руки свою безразмерную футболку. Пришлось прикусить свой острый язык во избежание очередного «урока». Продолжать военные действия на вражеской территории — плохая идея. Последующие инструкции от хозяина комнаты на остаток ночи были довольно краткими и информативными.

«Гостевой комнаты с бархатными перинами в доме нет. Я уступлю тебе свою кровать, а сам лягу на полу. Ванная комната справа от тебя, но если посреди ночи на меня наступишь — переломаю ноги.»

Благодарить я его не стала, только одарила колючим взглядом, громко фыркнув. Затем надела его футболку в ванной комнате, брызнув водой в лицо, и на цыпочках добралась до кровати. Рейн не стал дожидаться моего возвращения и потушил свет, растянувшись на полу. Засранец почти не оставил мне места, чтобы пройти. Пришлось с осторожностью переступать его длинные ноги.

Остаток ночи я не могла сомкнуть глаз, что ничуть не удивительно. Обмоталась одеялом в несколько слоев, оставив снаружи только нос и глаза, чтобы следить за каждым движением парня, спящего на полу. Сам «цербер» в человеческом обличии; глубоко дышит и изредка хмурится…

Несмотря на видимое спокойствие и обещания Рейна не трогать меня, в душе скребло ощущение, что чувство безопасности ложное. Поэтому в руках я крепко держала свой смартфон, чтобы на случай чего смогла вызвать полицию.

Могла ли я предположить, что моя первая ночевка с парнем окажется подобной, в таком, богом забытом, неблагополучном месте, с экземпляром подобным Рейну? Нет. Даже в самых страшных снах. А что, если он и не спит вовсе? Ждет, пока я закрою глаза, чтобы удушить меня во сне за мою подставу?

От этой догадки мне вмиг становится не по себе. Параноик внутри кричит о том, чтобы я сматывалась отсюда как можно скорее. Игнорировать я его долго не стала и поэтому с максимальной осторожностью, зажав смартфон и ключи в руке, переступила широченную спину Рейна и выскользнула за дверь. Дом его крохотный и поэтому, плутать мне не пришлось, я сразу заметила уличный свет, что сочился по периметру одной из дверей. И только сев в машину, я осознала, что оставила свое платье и туфли в ванной, но возвращаться я не стала. Переживу без седьмой пары «лабутенов» и платья от «москино». Вместо этого заблокировала двери дрожащими пальцами и вдавила педаль газа в пол. Так быстро я еще не разу в жизни не гнала…

На часах шесть утра, а это значит, что папа уже в госпитале, а мама еще не проснется как минимум два часа. У меня будет достаточно времени, чтобы проскочить в комнату незамеченной. Будет довольно странно завалиться домой в мужской футболке и с босыми ногами. Даже для меня…

Выспаться мне конечно же не удалось, около двенадцати дня мой сон нарушила телефонным звонком Софи.

— Саша, с тобой все в порядке? — почти оглушает подруга с волнением в голосе. — Этот упертый идиот Нейт только вернул мне телефон, представляешь?!

— И я тебя рада слышать, Соф, — бормочу я, потягиваясь на постели. — Рассказывай, чем закончилась твоя ночь. Моя была отвратительной…

— Нейт катал меня по району несколько часов прежде, чем отвезти домой. Нашел проклятый байк, но трепал мне нервы еще долго. Видео я, конечно же, удалить отказывалась, но он просто забрал мой телефон и вернул только пару минут назад! Стерты все видео и фото, ты представляешь, Саш?! У меня было больше десяти тысяч файлов, столько лет воспоминаний! Он стер абсолютно все, и даже с «ай клауд»!

Софи почти ревет в трубку от такой вселенской несправедливости и обиды. Пожалуй, я в первый раз слышу ее такой разбитой… И виной всему я.

— Софи, успокойся, пожалуйста, — вклиниваюсь я в поток ее всхлипов. — Нам вообще повезло, что мы остались нетронутыми… Тебя хотя бы домой отвезли, а меня чуть не изнасиловали в собственной машине и заперли на ночь в чужом доме.

— Рейн?! — восклицает она, позабыв о своей трагедии. — Господи, Саш, с тобой все в порядке?!

— Да, да, — успокаиваю ее. — Я сбежала на рассвете. Сейчас отлеживаюсь дома. Софи, прости меня, пожалуйста. Мне очень жаль, что так вышло…

На мои глаза наворачиваются слезы, которые я так и не выплакала вчера.

— За что, Саш?

— За то, что не поверила тебе насколько опасным может быть Рейн и втянула тебя во все, — всхлипывая, выговариваю я. — Он мстительный ублюдок и если узнает, что я сделала, боюсь, мне никто не поможет. Я очень боюсь, Соф!

— Эй, подруга! — останавливает меня уверенный голос. — Не извиняйся и не смей даже думать о плохом! Он ничего не узнает, а тебе нужно собирать свои сопли в кулак и готовится к ужину с Итаном. Нельзя сдаваться, слышишь? Я тебе пришлю сегодня вечером подходящую кандидатуру из списка, и через неделю, мы вернем тебе нормальную жизнь.

Глава 14

— Саша, — вихрем влетает в комнату мама, чем застает меня врасплох. — Ты почему еще не готова к ужину?! Итан будет здесь с минуты на минуту, а ты в пижаме валяешься!

— А что в этом такого? — я сажусь на кровати и скрещиваю руки на груди. После многочасового мозгового штурма и смотрения в потолок, я так и не нашла выхода из своей ситуации под названием «полная жопа». — Пусть привыкает, замуж же меня берет, а значит будет видеть меня в таком виде каждый день. Могу еще взять швабру в руки для полной картины или лучше половник?

Настроение у меня ни к черту. Все идет совершенно не так, как я предполагала, да, и к тому же, мне безумно хочется спать. Видеть надменную рожу Итана — то еще испытание для моей последней нервной клетки. Тех коротких минут рядом с ним мне хватило, чтобы почувствовать его энергетический вампиризм и явную озабоченность. Буэ… одним словом.

— Ну-ка встала и привела себя в порядок немедленно! — повышает голос родительница, но я лишь демонстративно зеваю и чешу растрепанные волосы пятерней. Мне и тут неплохо.

В следующий миг мамины глаза зло сужаются, и она оказывается около меня. Похожая на безжалостное торнадо, сносящее все на своем пути. Больно вцепляется мне в волосы и тащит в ванную комнату как бездомного щенка.

— Прекрати! — воплю я от боли и пытаюсь выбраться из безжалостного захвата. — Мне больно, мам! Да, прекрати же ты!

— Надоела, б*ять, эта нервотрепка и твое неуважение! — рычит мама и открывает кран прямо перед моим носом. Зачерпывает воду в ладонь и начинает охлаждать мои горящие от злости щеки. Почти топит, стягивая волосы на затылке. — Довольно, Александра! Сейчас ты приводишь себя в порядок и с ослепительной улыбкой спускаешься в столовую. Будешь вести себя подобающе, и если твой рот покинет хоть одно поганое слово, уедешь из штатов завтра же, первым рейсом! Ты меня поняла!?

Мне почти нечем дышать от такого количества воды, в котором меня «купает» собственная мать и своих беспомощных всхлипов. Поэтому, я лишь согласно мычу и пытаюсь откашляться, когда меня отпускают ее цепкие руки. Я вцепляюсь пальцами в края раковины и поднимаю свое мокрое лицо вверх.

Мамины глаза смотрят прямо в мои в отражении зеркала, и я не вижу в них ни капли сожаления. Только решительность и неприкрытый гнев.

— У тебя на все пятнадцать минут, — чеканит она не моргая. — Ты меня поняла?

— Поняла, — сбивчиво отвечаю сквозь зубы, борясь с желанием также вцепиться ей в волосы. Плевать, что она мать.

С этого дня в наших отношениях ничего не будет как прежде. Она переступила черту, а я выстрою вместо нее кирпичную стену.

— Замечательно. Встретимся внизу, и не забудь надеть подарок Итана, ему будет приятно.

— Срать я хотела на его «приятно», — не сдерживаюсь я на ее комментарии, но она даже не ведет бровью. Уже выпустила свой гнев и нацепила улыбку «Мона Лизы».

— Я думаю, что мы поняли друг друга, — ровным тоном заключает она и удаляется.

А я остаюсь. Еще долго смотрю на свое безобразное отражение в зеркале, не понимая в какой момент моя жизнь превратилась в сущий ад.

В отведенное мне время я успеваю принять быстрый душ, собрать волосы в пучок и натянуть на себя черное платье в пол в знак протеста и прощания с моей прежней жизнью. Заключительным штрихом и небольшой проблемой стал, позабытый мною, подарок Итана. Бархатную коробочку я откопала из груды старых вещей, которые я забываю выкинуть уже третью неделю подряд. Внутри оказывается необычайной красоты плетеный сверкающий браслет из белого золота или же платины. Такие подарки не дарят незнакомкам, пускай даже дочери возможных партнеров. Он точно знал с какой целью был приглашен в наш дом и для кого принес «Картье» стоимостью в несколько десятков тысяч долларов. И от этого у меня сводит зубы, а на глаза вновь наворачиваются горькие слезы. Но надеть его подарок приходиться. Застегивая украшение на запястье, я замечаю потемневший след от пальцев Рейна, и на секунду меня выбрасывает во вчерашний момент. Где его глаза колючими льдинами вспарывают мне кожу, а низкий голос заставляет сердце жалобно сжаться. По моему телу пробирается холодный озноб, когда его фраза вспыхивает в моем сознании.

«А ты — мелкая эгоистичная сучка, которая думает, что ей все позволено и ничего за это не будет.»

Сомнений нет — если он узнает, что я приложила руку к его карьере, то я пропала. Таким как он, полностью отбитым на голову, нечего терять, а значит и страшиться нечего. Он уже показал мне насколько сильно может ненавидеть, но я чувствую, что это далеко не предел. Я в опасности. Захотев найти выход из одного кошмара, добавила себе еще один.

Плакать нельзя. Только не сейчас, не перед Итаном и моими родителями, что как коршуны так и ждут, когда я сдамся и покорно сложу лапки. Я буду бороться, гнуть свою линию и ни за что не сдамся!

Делаю контрольный оборот перед зеркалом и репетирую дружелюбную улыбку. Выходит зловеще потому, что глаза мои как стекляшки после выплаканных слез и хлорированной воды. Где-то внизу эхом раздается смех мамы и папино приветствие. «Дорогой» гость уже здесь, и я готова, на сколько это возможно.

— Здравствуйте, — холодно приветствую я Итана за семейным столом, представая перед тремя парами глаз и натянувшись как струна.

Мой жених, как и в прошлый свой визит, безупречно одет и галантен. Поднимается со своего стула и отодвигает соседний, справа от себя.

— Привет, Саша, присаживайся. Я очень рад тебя видеть.

— Спасибо, — сухо отвечаю я и позволяю ему поухаживать за собой.

Мама на другом конце стола светится от счастья похлеще новогодней гирлянды и успевает накрыть руку папы своей ладонью. Семейная идиллия, аж тошно! Неужели, им так радостно наблюдать, как их дочь превратилась в тень самой себя?

— Как твоя учеба? — интересуется Итан, мягко улыбаясь мне и накалывая кусочек ветчины на вилку. — Твои родители сказали, что ты усиленно готовишься к контрольному тесту перед каникулами.

Я отрываю взгляд от его холеного лица и перевожу его на, безобидно жующую рукколу, маму. Участия в разговоре ни она, ни мой отец принимать не хотят, уселись достаточно далеко, воркуя между собой. Но я то знаю — выступают в роли надсмотрщиков, чтобы я, не дай Бог, не воткнула вилку в глаз их любимому зятю.

— Хорошо, спасибо, — чеканю я, максимально пытаясь сдержать свой сарказм. — Они всегда в курсе происходящего в моей жизни. Всячески помогают, поддерживают морально и наставляют твердой родительской рукой, когда нужно.

Последнюю фразу я выделяю особенно четко, чем заставляю маму взяться за бокал вина и запить застрявший в горле комок зелени.

— Саша, обязательно попробуй вон тот салатик, — со всей любовью в голосе произносит мама и указывает на небольшую вазочку возле меня. Так коряво переводит разговор в нужное ей русло, но похоже замечаю это только я.

— Попробовала уже, не вкусный, — осаждаю я ее позитивный настрой и поворачиваюсь к Итану. Дарю ему одну из лучших своих улыбок. — Я не очень голодна, но от бокала вина не откажусь.

— Да, конечно, сейчас, — улыбается он в ответ, когда я протягиваю ему свой бокал.

Не забываю я и кинуть короткий едкий взгляд на родителей. Они никогда не позволяли мне пить в их присутствии, и сейчас в их глазах горят недобрые огоньки. Но сказать они ничего не могут. Ведь совсем скоро я уйду из под их опеки и не им будет предоставлено право решать и ограничивать меня.

Итан подхватывает бутылку и разливает красную жидкость на два бокала — мои и его.

— Если ты не против, мы могли бы прогуляться у вас в саду и поговорить наедине, — предлагает он и делает небольшой глоток вина. В его голубых глазах я улавливаю насмешливые огоньки. Видимо, этот убогий вечер его только забавляет, но он не прочь покинуть этот балаган как можно скорее. В этом мы схожи.

— Конечно же не против, — встревает мама потому, что я не спешила с ответом, расслабленно потягивая алкоголь. — Сегодня отличная погода. А мы позже к вам присоединимся!

Глава 15

— Я тебя понимаю, — неожиданно выдает Итан, когда мы заходим в цветочную беседку неподалеку от дома. — Твои родители — непростые люди.

Он действительно думает, что знает мое состояние, скажет пару добрых сочувствующих слов, и я кинусь к нему в объятия? Как бы не так. Мы наедине, а значит я могу позволить себе не сдерживать свой яд. Беседку я выбрала не случайно.

Это место скрыто от любителей выглядывать в окна, так что при большом желании я смогу приложить жениха лбом об столб. Весьма заманчиво.

— Да, и как же? — я присаживаюсь на скамейку, привлекая его взгляд сверху к глубокому декольте. — Это родители выставили меня на продажу или ты был инициатором сделки? Мне интересны детали.

— Все совсем не так, Саша, — Итан поднимает в примирительном жесте свои руки и наконец-то смотрит мне в глаза. — Начнем с того, что я тебя видел два года назад в вашем доме, но ты была слишком увлечена спором со своей мамой. Что-то ей доказывала, размахивая руками и топая ногой. Вот тогда я и понял, что ты мне подходишь…

— Как новый пиджак или пара туфель? Не дороговато ли вышло в итоге? — усмехаюсь я, поразившись таким раскладом дел.

— Ты можешь ерничать сколько угодно, — улыбается он лукаво. — Мне нравится твой бойкий характер и честность перед собой и другими. Я вижу, как родители сдерживают тебя, но в глазах, что сейчас напротив — ярый протест. Мне этого не хватает в жизни.

Его признание немного удивляет меня, но больше злит. Значит, все мои попытки его уколоть только играют против меня, добавляют красок в скучную врачебную жизнь…

— Люди в твоем случае покупают домашнего питомца, — чеканю я едко, без желания поддерживать эту романтичную ноту. — Собаку, хомячка… или змею. Но никак не жену!

— Я тебя не покупаю, Саша! — восклицает он пылко и присаживается рядом. — За пару недель до твоего восемнадцатилетия, я лишь спросил разрешения твоего отца за тобой поухаживать. Не всякий родитель захочет видеть свою дочь вместе с мужчиной на двенадцать лет старше…

Я решаю прервать его откровение, пока над его головой не вспыхнул нимб, а за спиной не выросли крылья. Я не из тех девушек, что любят, когда им льют сироп в уши.

— С твоих слов получается, что ты благороднейший принц на белом коне! Тогда откуда взялись разговоры в моем доме о «выгодном союзе» или это просто надежды моего отца?

— Нет, не надежды, — выдыхает Итан и устало трет переносицу пальцами. — С предложением о рабочем контракте и разделе акций выступил твой отец, подкрепив это справедливым аргументом. Так он будет уверен, что я настроен серьезно и не стану играть с твоими чувствами. А что еще серьезнее, чем официальный брак и общее дело?

— Как все убедительно говоришь… — тяну я ехидно, закидывая ногу на ногу. — Еще скажи, что это была любовь с первого взгляда!

Итан беззлобно смеется и кладет свою ладонь на мое колено. От неожиданности я вздрагиваю и поворачиваюсь лицом к нему.

— Нет, Саша, не скажу, — а вот это уже интересно… Я даже забываю скинуть его руку со своей кожи. — Мне кажется, что ты так же, как и я — далека от всей этой влюбленной чепухи. Привыкла мыслить здраво. Я предлагаю тебе союз, в котором ты будешь свободна.

— А тебе какой от меня тогда толк, раз дело не в чувствах? — искренне недоумеваю я.

— Я разве сказал, что дело не в чувствах? — поднимает брови он и понижает тон голоса. — Сейчас это осознанное желание обладать тобой и сделать свою жизнь намного интереснее. Любовь в моей жизни была. По всей классике жанра — слепая и губительная.

— А что из этого союза получу я? — горько усмехаюсь я. — Пока, мне только ясно дали понять, что откажись я от него — отправят меня в Россию. В глухую деревню, коров пасти.

— Я тебе таких перспектив не обещал, — выпускает тихий смешок он и тут же становится серьезным. — Ты получишь намного больше свобод, чем в этом доме. Или ты думаешь, что твои родители когда-то так просто разрешат распоряжаться своей жизнью? Пока у них есть рычаги давления, твоя жизнь под их контролем, хочешь ты того или нет.

Я замираю, осмысливая его слова и по новому рисуя портрет Итана в своей голове. Возможно, он не так плох, как я думала. На сто процентов я ему не верю, но доля правды в его словах есть. Он умен и наблюдателен.

— Ах, вот вы где! — счастливо восклицает, появившаяся на ступеньках мама. Ее глаза первым делом проходятся по Итану на наличие увечий и лишь потом останавливаются на мне. — Саша, я принесла твой телефон. Он разрывается от звонков уже десять минут!

Да, ладно! Я закатываю глаза и коряво улыбаюсь, подходя к ней. Когда это ее беспокоил мой телефон? Мы обе знаем, зачем она сюда пришла. Никак не из-за телефона.

— Спасибо, — сухо благодарю я и снимаю блокировку с экрана.

Семь пропущенных от Софии выглядят пугающе, и я немедленно решаю перезвонить, пока мама любезно воркует с Итаном.

— Алло, что-то случилось? У меня тут семейный ужин, не слышала звонков.

— Да, блин, случилось! — возмущенно тараторит Софи, — Я тут пытаюсь тебя предупредить, что служба спасения уже давно в пути! Времени у нас в обрез, поэтому я взяла все в свои руки и договорилась с подходящим кандидатом. Цена кусается, но уже не до споров. Готовь десять тысяч через неделю.

— Погоди, погоди! — кидаю я шокировано, прикрывая динамик смартфона рукой. Эти двое рядом увлечены разговором, но все же близко. — Я не рассчитывала начинать шоу сегодня, и вообще кого ты мне нашла?

— Нет уж! — останавливает меня подруга. — Сегодня самое время. К тебе едет Чейс Дилан. Наша удача, что ему сейчас очень нужны бабки.

Я судорожно начинаю копаться в своих воспоминаниях, чтобы понять откуда я знаю это имя. В списке его не было… Софи же, почувствовав мою растерянность, решает мне напомнить.

— Я его упоминала. Байкер, опасный тип, но за деньги будет пушистым паинькой. По моим подсчетам уже должен быть у ворот твоего дома и петь серенады.

Словно по волшебству в этот самый момент до меня доносится громкое «Киса моя, я приехал.». Слышу это не только я, но и Итан с мамой. Они замирают с каменными лицами, уставившись на меня.

Мне же остается только повесить трубку и сделать решающий глубокий вдох. Выглядеть удивленной мне никак нельзя, хотя офигела я от «Кисы» ничуть не меньше их.

— Это за мной, — оглашаю я, храбрясь. — Друг. Ужин закончен, и если вы не против, то я проведу остаток вечера, как хочется мне.

Любезно улыбаюсь и разворачиваюсь на выход из беседки. За спиной незамедлительно слышатся тяжелые шаги и стук маминых каблуков. Отлично. Пусть полюбуются на мой эпичный уход в закат.

— Саша! — почти визжит мама, поспевая за мной. — Ты что творишь?! Ну-ка остановись!

— Ужин прошел, а значит я свободна от своих обязательств на сегодня, — небрежно кидаю я через плечо, не сбавляя шага.

У ворот меня встречает массивный двухметровый «лоб» с довольной улыбкой и сигаретой в зубах. И конечно же на черном сверкающем «Харлее». Типичный плохой парень. Я ликую, когда из-за спины слышится мамино русское «Господи помилуй!». Мне безумно хочется увидеть ее шокированное лицо, и я позволяю себе ненадолго остановиться у ограды. Итан же еле сдерживает свою улыбку, салютует Чейсу и запускает руки в карманы брюк.

Неужели ему настолько плевать на мои выкрутасы?!

— Интересно, куда в таком платье ты едешь… Киса, — саркастично произносит Итан, пока мама пытается подобрать слова, ухватившись за сердце.

— Уток кормить, — кидаю я, подмигивая.

С чувством удовлетворения от небольшой победы, я дефилирую к мотоциклу и перекидываю ногу через сидение.

— Задирай платье, малышка, сейчас полетим! — басит Чейс, оглушая ревом мотора всю округу.

Двусмысленность фразы меня ничуть не задевает. Я обхватываю широкий торс парня и прижимаюсь щекой к его прокуренной кожанке. Предобморочный вид мамы слишком шикарен, чтобы думать о чем-то еще!

Глава 16

Ветер в моих растрепавшихся волосах и скорость еще некоторое время держали меня в состоянии эйфории. И только когда послышался басистый голос Чейса, в моем мозгу начали появляться тревожные мысли, что все происходящее неправильно и грозит неприятностями.

— Держись крепче, малышка! Идем на поворот.

— Куда ты меня везешь? — слабо выкрикиваю я против ветра, но парень все равно слышит.

— Тебя было сказано увезти из дома. Никаких других инструкций не было, поэтому заскочим в одно местечко, а потом разберемся. Как раз сегодня мне нужна девочка.

— Какое местечко? Ты о чем? — вздрагиваю я всем телом, предчувствуя неладное.

Сменившийся пейзаж вокруг заставляет невольно поежится. В вечерних сумерках мелькают полуразрушенные, размалеванные нецензурщиной стены, а окна цельных строений надежно забиты металлической решеткой. Сомнений не остается — мы в южном районе города, на самом его отшибе, где собирается всякий сброд. Эпицентр криминальных дел и завсегдатай светских хроник. Только сейчас здесь царит подозрительная и устрашающая тишина, ни единого разгуливающего человека.

— Не кипишуй, Киса. Почти приехали. Сейчас откатаем по быстрому, и потом отвезу тебя, куда скажешь! — хмыкнув, подбадривает меня Чейс, а я уже готова биться в истерике.

Почему у меня все выходит через задницу?! Если я выберусь с этого района целой, то Софи получит по ушам за такую самодеятельность. Хотя, по правде говоря, виновата я сама. Думать у меня выходит с опозданием.

С собой у меня только смартфон в чашечке бюстгальтера, за отсутствием карманов и больше ничего. Ни подручных средств самообороны, ни кредитных карт для вызова такси. Влипла, так влипла! Может, этот парень решил меня продать на органы, и тогда в его кармане будет намного больше чем десять тысяч… В «пушистость» Чейса я не верю ни капли и с ужасом ожидаю остановки.

После очередного крутого поворота за какой-то старый покосившийся амбар, я понимаю, что мы приехали. На огромном пустыре толпится большое количество людей в свете горящих костров. Шум их голосов полностью перекрывает даже рев мотоцикла.

— Куда ты меня привез?

— Слезай, Киса, — бросает Чейс и спускается на землю, деловито расправив плечи. — Я сейчас переговорю с одним типом, проверю байк, а потом вернусь за тобой. Иди пока выпей чего-нибудь вон там.

Я несмело перекидываю ногу и словно врастаю в землю, неуютно обхватив себя руками.

— Мы так не договаривались! — возмущаюсь я. — Ты не можешь меня здесь оставить!

— Значит нужно было договариваться нормально, — небрежно кидает он, зажимая в зубах новую сигарету. В его глазах плещется насмешливое презрение и толика мужского интереса. — Свои планы из-за твоей богатенькой попки я менять не буду. Так что жди здесь. Можешь снять свои блестящие побрякушки и сунуть их куда-то для спокойствия. Ничего с тобой не случиться, иди к девчонкам в красных куртках.

При всем моем желании возмутиться, я только стискиваю челюсть до зубного скрежета и утыкаюсь взглядом в удаляющуюся фигуру Чейса вместе с его железным монстром. Когда его силуэт исчезает в арке мрачного амбара, мне ничего не остается кроме, как послушаться его совета и запрятать свой дорогущий браслет в другую чашечку бюстгальтера. На всякий случай решаю распустить волосы, чтобы прикрыть ими голые плечи и очень вызывающую линию груди. Свой смартфон же я зажимаю надежно в руке и шагаю в указанном направлении, к девушкам в красном.

Меня начинает немного потряхивать, а колени трусливо слабеют, когда до группы громко смеющихся девушек остается пара шагов. Мои элегантные «лодочки» вдруг стали чувствоваться кирпичами, привязанными к ступням. Девчонок всего пять; стройные и одетые в джинсы и кожанки с неизвестной мне эмблемой, как на подбор.

— Эй, — окликает меня одна из них. — Да, ты! Чего там стоишь и с кем приехала?

Я мнусь на месте, но через десяток секунд нахожу в себе смелость подойти в их круг.

— Я приехала с Чейсом Диланом, — выпрямившись, проговариваю я. Не хочу, чтобы они видели во мне перепуганную жертву.

— Неплохой выбор. Он хорош, — одобрительно кивает все та же блондинка, а рядом стоящие девчонки довольно ухмыляются. — Я — Натали, а это Бри, Лили, Сэм и Кортни.

— А я — Саша, — стараюсь выдавить расслабленную улыбку, несмотря на панику внутри, но голос мои дрожит. — В каком смысле «выбор»?

— Он хороший гонщик, надежный, — заключает Натали, а потом округляет глаза и прикусывает нижнюю губу. — Погоди… Это твой первый раз?! То-то я смотрю, ты в таком виде сюда явилась! Девочки, где моя фляжка? Давайте ее сюда, у нас тут свежая кровь!

Говорит Натали совсем беззлобно, широко улыбаясь, но ее слова заставляют мое тело окаменеть. Чейс притащил меня на нелегальные гонки?! Хотя, чего я могла еще ожидать? Собрания анонимных байкеров-алкоголиков и пацифистов?

Одна из девчонок всовывает мне в руку металлическую фляжку и кладет свою ладонь на мое плечо со словами «Пей много!».

Я лишь хлопаю глазами и подношу холодное горлышко к губам. Немного алкоголя мне не помешает при таком раскладе, да и обижать девочек отказом я не хочу.

— А вот и наш красавчик! — восклицает брюнетка рядом со мной и игриво подмигивает кому-то. — Мы тут общаемся с твоей девочкой.

Я оборачиваюсь и вижу самодовольное лицо Чейса, которое так и просится быть расцарапанным.

— А сегодня большая ставка! Придется поднажать и надрать задницы многим! — весело басит парень и в наглую притягивает меня к себе. — Готова, малышка?

— Какого черта, Чейс?! — возникаю я, отталкивая его ручищи от себя. — Отвези меня домой немедленно!

— Эй, ты чего? Тебе не о чем переживать, — весело восклицает он, вцепляясь в мой бок с новой силой.

— Он прав, Саша, — поддакивает этому наглецу Натали и ободряюще похлопывает меня по плечу. — Тебе просто нужно крепко держаться. С остальным справятся сильные руки этого красавчика!

Она несомненно пьяна и не видит, как меня трясет… или же ей не важно. Алкоголя в моей крови ничтожно мало, чтобы отключить инстинкт самосохранения, но и кидаться в драку с двухметровым бугаем на территории с его дружками будет глупостью. Лица вокруг совсем не дружелюбные… И пока я пытаюсь придумать, как поступить дальше, сильные руки незамедлительно тянут меня за собой.

Хаотичная толпа людей тем временем вытягивается в организованную линию, и я вижу перед собой длинный ряд парней с, рядом стоящими, девушками и их байками. Они все в парах…

Черт! Не сегодня я планировала отдавать Богу душу…

Чейс подводит меня к своему монстру и кивает в его сторону.

— Давай, малышка! Сегодня ты мой талисман!

— Я не сяду! — рычу я, подходя ближе. Не на столько я безумная.

— Если не сядешь, то домой поедешь с кем-то другим, менее нежным к твоим «хочу-не хочу»! — оттесняя меня грудью к мотоциклу, рявкает он. А я вжимаю голову в плечи. — Села, быстро!

Сухо сглатываю, чувствуя опасную, решительную волну, исходящую от его разгоряченного тела и взбираюсь вслед за ним. Все мое тело превратилось в один трясущийся комок нервов и страха, но я сама виновата…

— Если на мне будет хоть одна царапина, мои родители снимут с тебя кожу живьем! — шепчу я ему в шею и вонзаю свои пальцы в твердые мышцы торса.

Он лишь гаденько хмыкает в ответ и газует на месте, вливается в общий безумный рев моторов и громкие возгласы толпы.

На миг все голоса замирают, а затем вперед выходит длинноногая брюнетка и начинает обратный отсчет перед стартом. Не знаю, что меня побуждает повернуть голову в другую сторону, но это становится моей ошибкой. Справа от меня, с резким торможением и облаком пыли возникает мой кошмар наяву — Рейн собственной персоной и улыбчивая блонди прямо за его спиной. Я забываю как дышать и лишь сильнее вжимаюсь в спину Чейса. Пусть уже гонит!

Приплыли, черт возьми…

— Три! — звучит эхом извне потому, что бешеный стук моего сердца заполонил мою голову.

Наши взгляды схлестываются, и Рейн на пару секунд смотрит на меня совершенно пустыми глазами, как на призрака, а потом шокировано их округляет.

Удивление. Непонимание. Ярость…

— Два!

— Ты, б*ять, суицидница?! — зло выплевывает он. Скалится в мою сторону и буквально поедает глазами открытые участки моей кожи.

— Один! СТАРТ!

Глава 17

Если до этого момента в жизни я думала, что хочу попробовать все, то сейчас лишь хочу попытаться выжить. Не люблю экстрим, не люблю приключения, но они, по всей видимости, от меня без ума… Или же, все намного проще — без ума только я.

Сути дела это не меняет потому, что я рассекаю душную толщу воздуха вместе с отбитым на всю голову гонщиком-уголовником. В откровенном вечернем платье и дорогущим браслетом, спонтанно запрятанном, в лифчике.

С первых секунд гонки и мощного рывка с места, весь мир перестал для меня существовать. Исчез в облаке едкой пыли, запаха бензина и жженой резины. Моя душа, казалось, послала мое окаменевшее от страха тело на хер и укоризненно вторит со стороны о том, какая я идиотка.

Да, я и не спорю. Успела мысленно обматерить себя тысячу раз, но гонка все никак не заканчивается. Мои пальцы, как и все тело онемели от ужаса, и я уже не знаю, держусь ли я достаточно крепко, чтобы меня не снесло и не переехало чье-то колесо. Пыль и мелкие острые частицы вынудили меня крепко зажмурить глаза и впечатать свою щеку в проклятого Чейса. Наверное, так даже лучше для меня — не видеть, насколько я близка к глупой смерти.

Мышцы под его курткой напрягаются и перекатываются на каждом повороте. Он действует решительно, и я пытаюсь себя успокоить его профессионализмом. Но в какой-то момент что-то меняется.

Чейс наклоняется вперед и что-то гневно кричит. Как оказалось — контуженной от животного страха и рева моторов, мне.

— Ты оглохла?! Не стягивай мою куртку, б*ять! …Рейн, чтоб его!

Я распахиваю глаза и пытаюсь ослабить свой захват, но пальцы будто не мои. Не слушаются. Со мной наравне счастливо улыбается блонди за спиной Рейна, кайфуя от происходящего. Либо ее мозг просто выпал с рывком на старте.

Впереди нас никого, по бокам также; эти двое безумных занимают лидирующие позиции.

То, что происходит в следующий момент приводит меня в еще больший ужас.

Чейс делает рывок в сторону Рейна, что едва ли не сносит меня на офигевушую блондинку. А то я уже начала думать, она не живая.

— Что ты творишь, отморозок?! — выплевывает Рейн, а затем в его колено врезается ботинок Чейса.

— Вали обратно на свой ринг! Я тебя размажу! — злорадствует он, но зря.

Рейн удерживает равновесие и с искаженным от злобы и боли лицом, молча, вырывается вперед.

— Уничтожу! — орет Чейс, отплевываясь от порции пыли, и почти трясется от бушующего гнева.

Его холодный контроль потерян, движения слишком резкие и это пугает больше всего. Я чувствую это всеми, соприкасающимися с его телом, участками кожи.

Когда же это прекратится?! Или это уже круг моего собственного ада? Я зажмуриваюсь снова и не нахожу ничего лучше, чем вспоминать «Отче наш» и все известные мне молитвы. О, Господи, если ты меня слышишь, помоги остаться живой… Обещаю, никогда не ругаться матом… или уйду в монахини. Да, да, в монахини пойду! Только дай пережить эту ночь…

И, наверное, мои корявые молитвы были услышаны, так как откуда ни возьмись на мой лоб и щеки падает несколько прохладных капель. Всего за несколько секунд безобидные капли превращаются в настоящий водопад с неба и утяжеляют мое платье. Его длинный подол я заблаговременно перекинула через правую ногу несколько раз, но на очередном повороте тяжелая ткань выскальзывает. С мокрым шлепком зацепляется за ботинок Чейса, но я осознаю это гораздо позже…

Кажется, и молиться у меня выходит через одно место…

Рывок. Еще один. Отборный мат парня и треск моего наряда. Все происходит будто в замедленной съемке.

Перед глазами пролетает вся моя короткая непутевая жизнь и темные брызги. Мы летим в разные стороны, я перекатываюсь по густой грязи и траве множество раз как тюк сена, а байк с грохотом заваливается неподалеку. Мимо меня проносится ревущий поток гонщиков, окатывая порцией грязи, а я боюсь пошевелиться.

Только заглатываю душный воздух вместе с дождем, как рыба. Почему никто не остановился, чтобы помочь? Ночная темнота, стена из проливного дождя и моя маленькая фигурка в черном, навряд ли даст мне шанс быть замеченной. Костры давно угасли, а зрители обезумели от бушующего адреналина.

— Ты все испортила! Сука! Мне оставался один круг! — появляется разъяренное лицо надо мной, а затем мое тело дергают вверх и встряхивают до звезд в глазах. — Б*ять, а-а-а! Все из-за тебя!

— Прости… — бормочу я.

Внутри, что-то с опозданием щелкает, и я начинаю биться в истерике от пережитого шока. Я бы осела обратно на землю, но сильные руки на моих предплечьях надежно стискивают, удерживая над землей. Не дают пошевелиться.

— Ты хоть знаешь, сколько я мог бы выиграть? — продолжает заливаться в ярости Чейс. — Знаешь?! Ты мне все вернешь, все! Половину я, пожалуй, возьму натурой! Иди сюда, мелкая тварь! Вроде, ничего такая…

Он притягивает меня к себе и оттаскивает в сторону, к какой-то покосившейся стене. Я не сопротивляюсь, только физически ощущаю, как вода смывает с меня прилипшую грязь и остатки здравомыслия. Продолжаю сотрясаться в надрывных всхлипах и крутить одну лишь мысль заезженной пластинкой. Мне никто не поможет…

— Убери от нее руки, Дилан! — грозный рык за спиной, прижавшего меня, Чейса рокочет подобно грому. — Она не виновата в том, что ты лузер!

Цепкие лапищи выпускают меня из захвата, а затем массивное тело резко отстраняется подобно дикому животному.

Я распахиваю глаза и обессилено сползаю по шершавой стене вниз. Откуда здесь взялся Рейн? Почему не продолжает гонку?

— Что ты сказал, уе*ок? — истерично восклицает Чейс и бычится. — Повтори, кто лузер, и я тебе челюсть вышибу на раз-два!

Рейн лишь улыбается и лениво расправляет плечи. С раскатом грома в темноте сверкает его хищный оскал, и он делает пару быстрых бросков вперед. Начинается гладиаторское безумие, покрытое мраком, за которым я не успеваю уследить. Все настолько быстро, что у меня двоится в глазах, но я отчетливо слышу хруст костей, тяжелое надрывное дыхание и грудные хрипы. Не хочу видеть этот ужас! Закрываю глаза и обхватываю свои колени, превратившись в мокрый беззащитный клубок.

— Не думаю, что с поломанными руками у тебя это получится… Лузер, — звучит победный насмешливый голос Рейна, и я распахиваю глаза. Забываю как дышать и сразу же захлебываюсь в очередной порции надрывного плача. — Убирайся на*й отсюда, пока ноги целы!

— Сегодняшнюю гонку ты также проиграл… — раздается саркастичный голос побежденного и его плевки кровью. — Она того стоит?

В ответ накаленная до предела тишина.

Массивное тело, пошатываясь, восстает с лежачего состояния и почти кидается в сторону. Рейн действительно сломал ему руку… или две. Они болтаются как две веревки по бокам.

Я должна чувствовать облегчение, но его совсем нет. Шок от происходящего испаряется, а вот страх начинает клокотать в грудной клетке с новой силой. Что мне ожидать дальше?

Рейн приближается ко мне и замирает, тщательно исследуя мою фигуру глазами. На количество увечий или ищет свободные для растерзания места? Я это чувствую острыми мурашками во всем теле. Его гнев можно прощупать руками. В голову врезается пугающая мысль — «Он спас меня, чтобы погубить.».

— Что не так с твоей головой, Саша?! — прерывает зловещую тишину он, и я перепуганно вжимаю голову в плечи. Громко. Слишком. Звенит в ушах. — Что, б*ять, там не так? — отплевывается от крови, приседая напротив меня. Его голос режет кожу и ломает кости… Активирует запоздалую боль от падения. — Какого дьявола мне приходится тебя вытаскивать из этого дерьма? Или ты намеренно смерть ищешь поизощренней?

Глава 18

Я отвечаю не сразу, но он с интересом ждет. Вспоминаю, как пользоваться языком и губами, а также тормошу свою уснувшую смелость. Не ему меня отчитывать, когда мне так плохо!

— А ты что, в спасатели записался? — возвращаю его собственную колкую фразу. Она надолго засела у меня в памяти.

— Нет, б*ять! — сверкает своими почерневшими от гнева глазами. — Это меня, наверное, просто прокляли! Потому, что я не понимаю, почему вижу твою стервозную задницу уже третий раз в самых неожиданных местах. Это даже больше раз, чем я привык проводить с одной и той же девушкой.

— Не нужно на меня орать, — от его слов, комок в моей груди отчего-то больно сжался, и я сцепила зубы. — Я не просила меня спасать… — зло шиплю я.

— На тебя не орать нужно, а выбить всю ху*ню из твоей головы! Какого дьявола ты тут делаешь… с Диланом? Палача себе выбрала?

— Решаю свои проблемы.

— Решает она… — Рейн взрывается каким-то замогильным смехом, что я впадаю в ступор и сильнее прижимаю колени к груди. У ежей на такой случай имеются колючки, а у меня лишь острые слова. И те могут выйти мне боком. — Ну, как результат? «Порешала» или тебя чуть не «порешали»? По твоему подранному виду не очень понятно.

— Ничего же не случилось, — пытаюсь держать невозмутимость со слезами на глазах. Как же он прав… Но я не признаюсь. Не перед ним. — Я в порядке.

— Принцесса, ау! Спустись на землю! — Рейн поднимает свои избитые ладони перед моим лицом, и я непроизвольно вжимаюсь щекой в липкую стену. От страха и неожиданности. Но он лишь машет ими, привлекая мое внимание. — Тебя не изнасиловал этот отморозок только потому, что я тебя спас. Иначе, ты бы ног не собрала сейчас… Где твой мозг или, хотя бы, хваленая женская интуиция? У него все на лице написано… Но, наверное, прошлый урок ты не усвоила. Дам тебе новый.

— Не надо… — сдавленно выдыхаю я с ужасом перед тем, как мой кошмар вновь возвращается к жизни. Его прикосновения на моей коже.

Его руки резко тянут меня вверх и поднимают зажатые запястья над моей головой. В считаные секунды.

В глазах сверху я не вижу ничего, кроме темной бездны. Врат самого ада, затягивающих всех грешников в себя. И меня, кажется, затягивает… Я обмякаю в его руках, и капли дождя не справляются с возросшей температурой моей кожи.

— Сперва, он тебя бы схватил, — склоняется над моей шеей подобно голодному зверю. — Затем ударил… — едва касается своими губами моей скулы. — Сюда… Лишил воздуха… — его вторая рука полностью обхватывает мою шею и сдавливает перед тем, как его рот внезапно набрасывается на мои дрожащие губы.

Жадно сминает их, прикусывает и вытворяет своим языком совершенно немыслимые вещи. До головокружения и острого пугающего спазма в животе.

Рейн резко прерывает этот сумасшедший контакт и склоняет голову над моей грудью. Тяжело дышит и слишком громко думает. Молчит. Моя интуиция сейчас вдруг включилась и вопит о спасении… или о чем-то другом.

Неправильном. Запретном, Грязном.

— Прекрати… — жадно хватаю воздух ртом и отворачиваюсь. От него, от своих мыслей. — Не целуй меня… Не смотри так.

— Потом, он разорвал бы все остатки тряпок… — вдруг включается Рейн и спускает свою руку с моей шеи. Скользит вместе с каплями дождя и ныряет пальцами в вырез платья.

Я громко ойкаю, когда его пальцы стискивают крайне чувствительную горошину соска. Какого черта со мной творится? Острый импульс мгновенно прошел сквозь мое тело и был захвачен тугим жадным комком внизу моего живота. Как же это неправильно! Нужно остановиться… Я же сильная! Но сейчас слабая.

— Мне не нравится, — севшим голосом шепчу я в надежде, что это заденет его самолюбие.

— Так не нравится, что тебя всю трясет? — отрывает свой демонически голодный взгляд от моей груди и впивается им в мои губы.

— Это от холода, — бормочу неуверенно.

— Как бы не так, Саша, — его глаза коварно сверкают, а губы расплываются в самодовольной усмешке. — Сейчас проверим… — он без труда проталкивает свое колено между моих ватных ног и ныряет твердыми пальцами в глубину моего мокрого белья. От дождя же? Ухмыляется мне в лицо и обжигает дыханием. — Ты, отвратительная лгунья, принцесса. Вся горишь и течешь.

Его пальцы все еще там. Проходятся по чувствительным складкам и массируют клитор. Так нельзя! Хочу оттолкнуть, но мое тело податливое, предательски дрожит и выгибается от зарождающегося чувства разрядки. Сейчас это случится, и, кажется, мне плевать. Не сдерживаю стоны, прикрываю веки. Я нуждаюсь в этой отраве под названием «Чертов ублюдок Рейн». Должна получить свою порцию и навсегда забыть о нем, но эти чертовы пальцы замирают. Задерживают над пропастью, в которую я хочу спрыгнуть и расправить крылья.

Теперь злюсь я, не получив желаемого, а он ловит каждую мою эмоцию. Довольно расплывается в улыбке победителя.

— Не правда, — отрываю свой присохший язык от неба. Пытаюсь оправдаться. Неумело. Совсем по детски.

— Тогда объясни вот это, — он поднимает свою наглую руку вверх и медленно разводит пальцы. На них я вижу вязкую прозрачную жидкость, и понимаю насколько все плохо… А мои слова бессмысленны.

— Извращенец, — шепчу я с широко распахнутыми глазами. Мое лицо полыхает от стыда и злости ярче средневекового костра. Да и сама я давно уже горю изнутри. Дождю не потушить это пламя.

— Лживая стерва, — рычит он довольно оскалившись. — Но ты не хочешь, чтобы я останавливался… а значит я остановлюсь.

Отпускает меня слишком быстро, и я не успеваю сориентироваться. Пошатываюсь и опять сползаю по стене, негромко всхлипывая. А Рейн смотрит на мой позор с высоты своего доминирования. Интересно, нравится ли ему то, что он видит? Я упала именно сейчас, не с байка полчаса назад. Упала в своих глазах.

— Надеюсь, до тебя дошло, что бывает с такими дурами, как ты в опасных местах. Живо снимай с себя эту тряпку, иначе намотается на колесо, — чеканит он совершенно отстраненно. — Вот, держи, — тяжелая кожаная куртка опускается на мои колени, и я поднимаю затравленный взгляд вверх. — Тебе нужен горячий душ и успокоительное. Поедешь ко мне домой. Десять минут отсюда.

— Я не хочу.

— Мне по*уй на твое хочу.

Глава 19

— Тебе особое приглашение и ковровая дорожка нужна, принцесса? — с раздражением в голосе рычит мне в макушку Рейн.

Я ощущаю гнетущее напряжение между нами, грозящее стать чем-то большим. Разрушительным.

— Нет, — несмело переступаю порог его дома, кутаясь в тяжелую куртку.

Мне намного страшнее, чем в прошлый раз. Я не имею возможности просто сбежать, как сделала это в прошлый свой «визит». Смартфон бесследно исчез в какой-то луже грязи вместе с браслетом. Кажется, с наступлением утра кому-то улыбнется большая удача.

Вот Рейн захлопывает входную дверь, и мое сердце совершает сумасшедший кульбит перед тем, как упасть в глубину желудка.

Его территория, его правила, а я чувствую себя трусливой добычей в клетке. Лимит моей смелости полностью на сегодня исчерпан.

Иду в темноте за ним. Вхожу в комнату. Врастаю в пол.

— Вот, держи, — протягивает мне скомканную ткань он. А я не могу пошевелиться. — Моя футболка. Прими душ первой и можешь занять мою кровать… Снова. Я скоро начну думать, что тебе нравится спать у меня и воровать вещи.

Я растерянно хлопаю глазами и несмело беру вещь в руки.

Рейн что сейчас, пошутил?

Отрываю свой взгляд от пола, чтобы убедиться в догадке и встречаюсь с колючим, но беззлобным огоньком в его голубых глазах. Точно пошутил… Но меня это только напрягает еще больше. Все происходящее больше напоминает нелепый мучительный сон, из которого я никак не могу вырваться.

— Спасибо, — отвечаю, стуча зубами и разворачиваюсь в сторону ванной комнаты.

Мне повезло, что огромная мужская куртка достает мне почти до колен, и Рейн не видит мой голый зад. Но это не мешает ему испепелять взглядом мою спину. Я это чувствую горячим покалыванием на открытых ногах.

В душе я нахожу минимальный набор средств с крепким мятным запахом и тщательно отмываю себя и свои спутанные волосы. Наверное, проходит слишком много времени потому, что в дверь стучат, и я инстинктивно вжимаюсь в кафель.

— У тебя там все в порядке?

— Да, да! — незамедлительно отзываюсь я. Рейну ведь тоже нужно отмыть с себя оставшуюся грязь и кровь. А я торчу здесь уже не знаю сколько. Идиотка.

Наспех обтеревшись полотенцем, ныряю в его футболку и выскакиваю за дверь. Рейн встречает меня заинтересованным взглядом у соседней стены и неотрывно провожает им до самой кровати.

— Извини, — коротко роняю я, и исчезаю под одеялом.

— Все в порядке, — запускает руку в свои волосы и задумчиво хмурится.

В этот миг я бы отдала все, только бы узнать о чем думает этот странный парень. Когда его глаза не полыхают от гнева, а руки не сжаты в мощные кулаки.

После недолгой заминки Рейн слишком быстро срывается с места и исчезает за дверью. Но легче мне не становится. Между нами словно натянут оголенный невидимый провод. Как бы далеко друг от друга мы не были, он стягивает мою грудную клетку и искрит.

Я сворачиваюсь в калачик, почувствовав леденящую волну накрывающую все тело. Наверное, у меня поднимается температура. Пытаюсь заснуть как можно скорее, до возвращения Рейна, но не выходит.

Он входит в комнату в одних серых боксерах и сразу же гасит свет. Но мне вполне достаточно и лунного света, чтобы бесстыдно исследовать его мощную фигуру и огромное количество рисунков на теле. Это должно быть больно. Но жутко красиво. Ему идет. Я ловлю себя на мысли, что хочу рассмотреть каждый завиток на его коже.

— Скинь мне одну подушку, — спрашивает, не глядя в мою сторону.

Растягивается во весь рост на ковре и смотрит в потолок.

— Сейчас.

Выныриваю на секунду из под одеяла, выполняю его просьбу и опять укутываюсь. Только теперь с головой, чтобы не слышать тяжелое мужское дыхание совсем рядом и не поддаться соблазну рассматривать устрашающе красивое тело еще. Время тянется бесконечным потоком, а я все никак не могу сомкнуть глаз и отогнать навязчивые мысли. Страшно и безумно холодно. Мокрые волосы на подушке не добавляют тепла.

У меня точно поднимается температура…

— Перестань стучать зубами, принцесса, — раздается хриплый безразличный голос, и я вздрагиваю сильнее. — Я тебя не трону. Не бойся.

— Извини, мне просто холодно, — поясняю я дрожащим голоском.

— Ты уже второй раз извинилась, — ехидно бросает он в темноту. — Это не похоже на мою стервозную принцессу.

— У тебя есть еще одно одеяло? — интересуюсь я, чуть высунув нос. Совершенно не хочется кидаться едкими фразами. Поэтому, я игнорирую его комментарий.

— Нет, — коротко отрезает он, а затем я чувствую осторожное передвижение тела рядом.

Край кровати внезапно проседает под тяжелым весом, и я невольно пищу от неожиданности. Что он творит?

— Что… Что ты делаешь?

— Буду отогревать твою неугомонную задницу. Подвинься.

С десяток секунд я борюсь с собой и своим желанием воспротивиться, но не делаю этого. Немного сдвигаюсь в сторону и задерживаю дыхание. Его кровать слишком маленькая для двоих. Избежать случайного касания никак не удастся. И я с каким-то больным придыханием ожидаю его действий… и его тела рядом.

Сердце так и норовит пробить ребра, неистово тарабаня в грудной клетке.

Рейн медленно вытягивает из-под меня край одеяла и ложится рядом. Разворачивается на бок и по хозяйски сгребает мою скрюченную фигуру ближе к своему торсу.

— Расслабься, — тихий шепот нарушает звенящую тишину. — Сейчас станет теплее.

Я касаюсь его голого торса только частью своего позвоночника, но и этого становиться достаточно, чтобы почувствовать приятный жар. Дрожь в теле постепенно начала сходить на нет, и я захотела ускорить этот процесс. Осторожно придвинулась к Рейну и выпрямилась так, чтобы каждый участок моей кожи смог впитать в себя его тепло, слиться с ним. Это и становится моей ошибкой…

— Что ты делаешь? — глухо интересуется он, шумно выпуская воздух из легких. Чувствую, как все его тело напрягается, а дыхание становится прерывистым, глубоким.

— Извини, — роняю я сдавленно и пытаюсь отстраниться. Это было глупо с моей стороны.

— Третий раз извиняешься, Саша…

Его хриплый голос коварно пробирается по моей спине колючими мурашками, а крупная рука опускается на мой живот. Придвигает ближе, задерживаясь в самом низу. Впечатывает в каменный торс и кое-что еще, не менее обжигающе горячее и большое.

Невольно вздрагиваю, ощутив пугающее возбуждение и сухо сглатываю. Вот теперь мне следует бояться.

— Не двигайся, принцесса, если не хочешь, чтобы я тебя трахнул, — рычит мне в шею, а затем его губы касаются моего плеча.

Одурманенная его низким шепотом и осторожными поцелуями на моей коже, я совершенно теряю свой разум. Он плывет и рассеивается под натиском порочного желания. Нахожу рукой его голову и запускаю пальцы в жесткую шевелюру. Притягиваю ближе. Хочу, чтобы он стал резче, настойчивее. Довел начатое на гонке до конца.

— Дурочка… Я не смогу остановиться.

Это вообще нормально? Я себя совсем не узнаю. Еще несколько часов назад я билась в истерике за свою жизнь и не хотела быть изнасилованной. А теперь что? Почему я веду себя себя как будто меня напичкали наркотой и напоили?

Рейн выпускает тихий полу рык полу стон и толкается бедрами вперед. Вышибает из моей груди невольный стон. Задирает футболку вверх и поочередно стискивает мою грудь.

Насколько я безбашенная, что не только не отстраняюсь, испугавшись, а лишь вжимаюсь в его пах сильнее. Я боюсь себя и своих захлестывающих чувств. Но вопреки всему, выгибаюсь в пояснице и трусь ягодицами о его член. Между моих ног уже бесстыдно мокро и очень горячо. Его пальцам стоит только дотронуться до меня там, и я взорвусь на тысячу мелких частиц. Мое тело отчаянно требует Рейна.

Внизу живота что-то остро скручивается и полностью лишает рассудка. Заставляет озвучить свои тайные желания и также осознать одну истину.

Теперь я точно знаю, что этот опасный хам станет моим первым…

— А что, если я этого хочу?

Глава 20

Рейн замирает на пару секунд, а потом одним мощным движением подминает меня под свое горячее тело. Устраивается между моих ног, вжимаясь пахом в пульсирующую от желания промежность. Дико и по собственнически заполняет собой все пространство. Нависает сверху подобно скале и заглядывает мне прямо в душу.

— Не будешь жалеть об этом, Саша? Ты слышала о моей репутации, — что-то значительно меняется в воздухе между нашими телами. Надламывается.

Он говорит жестко, честно. Предупреждающие слова хлестко бьют по лицу словно отрезвляющие пощечины. Приводят в чувства на десяток секунд, но я уже все решила. Да и слишком поздно… Притяжение между нами слишком сильное, и он не может это не ощущать.

Я желаю. Его. Сейчас.

— Я хочу, что бы ты стал моим первым… — шевелю сухими губами, не разрывая хрупкий зрительный контакт.

Тянусь руками к его щекам и осторожно касаюсь щетинистой кожи подушечками дрожащих пальцев. Веду по изгибу порочных губ, линии тяжелой челюсти, татуированной мощной шее и мускулистым плечам. В груди моей вспыхивает искренний восторг от простых тактильных ощущений. И, наверное, я просто сойду с ума, когда Рейн окажется внутри меня. Какой же он по мужественному красивый! Настоящий гладиатор; сильный, решительный, непреклонный. Я почти не дышу, впитываю его тяжелую волнующую энергетику и утопаю в ней. Боюсь разрушить этот бесценный момент. Он позволяет мне касаться себя так в первый раз.

Я не сразу замечаю, как он на меня смотрит все это время. Его глаза зло сужены и превратились в две непроглядные бездны. Он перекатывается на спину слишком резко, оставляя мои ладони беспомощно замереть в воздухе.

— Нет, — безжалостным раскатом грома звучит рядом, и я делаю рваный вдох.

Должно быть послышалось…

Боюсь пошевелиться. Не хочу понимать и принимать его отказ.

— Почему? — ощущаю, как ком обиды и непонимания стремительно подбирается к горлу. — Я тебе не нравлюсь, да?

— Не болтай глупости, — чеканит он и шумно выдыхает.

— Тогда почему… — по моим щекам уже вовсю катятся соленые потоки слез и капают на подушку. Он не может не слышать этого в удушающей тишине.

— Не в этом дело, принцесса, — мне кажется, или я слышу в его словах раскаяние и безысходность? — Такие как ты мечтают о хорошем парне из своего круга, чтобы построить с ним стабильные отношения. А я далеко не хороший, не принц. Понимаешь? Я не стану с тобой встречаться.

Его рука вновь ложится на мой живот и неспешно обводит линию ребер. Мое сердце колотится слишком сильно, сжимается и отдает острой болью в груди. Первый раз я захотела сдаться и подчиниться кому-то, но стала позорно отверженной. Это безумно ранит, и я не знаю, если смогу когда либо реабилитироваться после подобного удара.

— Почему? — сдавленно выдыхаю я снова.

— По многим причинам, Саша. Ты будешь жалеть о связи со мной, — звучит как смертный приговор, не подлежащий апелляции. — В моих силах не дать тебе совершить эту ошибку.

Откуда ему знать это? Кто дал этому нахалу решать за меня?

Поворачиваю голову к нему и не сдерживаю свою обиду с кипящим гневом. Сквозь зубы обрушиваю на него свои искренние чувства. Провоцирую на действия.

— Разве тебе не все равно на меня и мои чувства? — озлобленно шиплю в темноту, сжимая руки в кулаки. — Так почему бы не воспользоваться моментом и не трахнуть надоедливую стерву!? В благородного решил играть?

Заикаюсь со всхлипом и жадно хватаю губами ядовитый воздух между нами. Неужели, он не понимает, что ломает меня на кусочки, уничтожает мою искреннюю надежду на призрачное счастье…

— Тш… Саша, успокойся, — быстро притягивает меня к себе, запустив руку в мои волосы. — Да, ты стерва и частенько не дружишь с головой. Это не твоя вина. Возможности твоей семьи и воспитание сделали свое дело, но это не значит, что ты не заслуживаешь любви. Я не могу тебе этого дать, пойми. Так будет правильнее.

Рейн пытается меня успокоить, убедить в своей правоте, но я чертовски зла. Кем он себя возомнил? Вершитель судеб хренов! Его убаюкивающие прикосновения не помогают потушить ревностный ураган во мне. Я не сдерживаюсь и отталкиваюсь от него, сжимаю руки в кулаки и начинаю неистово тарабанить ими по его проклятому порочному телу.

— Ты полный мудак, Рейн! — срываюсь на истеричный крик, продолжая беспрепятственно молотить его. — Мудак! Ненавижу! Ненавижу тебя!

— Тш… Тихо, Саша, — он дает мне возможность выплеснуть свои эмоции и затем перехватывает мое тело одной рукой, притягивая к себе. — Слишком много сегодня произошло, ты просто устала…

— На меня все пялятся… — шиплю и толкаю Рейна в бок локтем.

Это моя первая фраза за все утро и только потому, что он притащил меня в небольшой ресторан на завтрак. Обосновал это тем, что в его доме обычно не бывает съедобных запасов. Все бы ничего, только мне пришлось появиться на публике в длинной футболке и мужских носках. Полнейшая нелепость. И хотя, для американцев это вполне приемлемый утренний вид, позволить подобное себе я не могу.

— Тебе кажется, — заговорщически произносит Рейн с искренней улыбкой на губах. — Зад вашего высочества никому не интересен.

Я лишь гневно смотрю на него и скрещиваю руки на груди. Он не исправим! Но в отличии от предыдущих наших стычек, он не вызывает негатива. Лишь легкое раздражение.

— Что будешь заказывать? — неотрывно рассматривает мой помятый вид, все еще улыбаясь.

Задерживается коварными глазами на выступающих горошинах моих сосков и сразу же утыкается в меню перед собой.

— Я не голодна, — тихо отвечаю я, почувствовав напряжение между нами, зависшее в воздухе.

— Бойкот решила мне устроить за то, что не захотел заняться с тобой сексом?

— Тш! — перепугавшись его громкой фразы, я накрываю его рот своей ладонью и оглядываюсь по сторонам. — Тише! Чего ты так орешь?!

Почти пищу из-за негодования чем привлекаю несколько заинтересованных взглядов.

Рейн осторожно отстраняет мою руку, предварительно поцеловав, и накрывает ее своими пальцами.

— Тебе так кажется, а окружающим плевать на твой вид и мои слова, — совершенно серьезно поясняет он, словно несмышленому ребенку. А я чувствую как краснею и отвожу взгляд в сторону. — Тебе нужно поесть, а потом ты мне расскажешь какие дела «решала» вчера. Мне очень интересно, что же толкнуло тебя на путь самоубийцы.

Не знаю, что вынуждает меня выглянуть в окно и задержаться взглядом на воркующей парочке неподалёку, но я это делаю. И застываю в немом шоке, вглядываясь в счастливые лица молодого мужчины и женщины значительно старше его. Этого не может быть! Просто не может быть. Я отказываюсь верить своим глазам… Но времени на раздумья нет; парочка вот вот оторвется друг от друга и исчезнет в дверях дорогого бутика мужской одежды.

— Дай мне свой телефон, — ошарашено бормочу я. — Быстро!

— Зачем?

— Быстрее, Рейн! — уже почти кричу на весь зал от нетерпения.

Глава 21

— Может объяснишь, что происходит?

Рейн заглушил байк и поднес сигарету ко рту в ожидании моих пояснений. Мы гнали через весь город будто гонки были не вчера, а сегодня. Он не выглядел расстроенным, скорее озадаченным моей резкой сменой настроения и замкнутостью. Объяснений по поводу случившегося и почему мне срочно нужно домой я так и не дала. Да и зачем? Упасть еще сильнее в его глазах? Что-то мне подсказывало держать все при себе: и почему я нуждалась в фиктивном парне, и почему тусовалась в компании Чейса, и зачем фотографировала целующуюся парочку пару часов назад. Пусть лучше думает, что я просто с небольшим прибабахом, чем знает о том, что это был мой блестящий план, придуманный в полном здравии и своем уме.

— Это семейное, не бери в голову, — отмахиваюсь я от его вопроса и коряво улыбаюсь. — До встречи?

Рейн улыбается в ответ, но мне почему-то становится не по себе. По позвоночнику пополз холодок. Его ледяной взгляд вновь трансформируется в презренно-мудаческий. Он откидывает не зажженную сигарету и заставляет свой байк вновь предупреждающе взреветь.

— Пока, принцесса. Не ищи неприятности на свою задницу, ладно? Меня может и не оказаться поблизости.

Я согласно киваю и стою еще пару минут, вглядываясь в его исчезающую широкую спину. И почему мне кажется, что он прощается со мной надолго? Но об этом я подумаю позже.

— В этом больше нет необходимости… — довольно выдыхаю я в никуда и в полной боевой готовности шагаю к дверям особняка.

На пороге показывается наша миниатюрная домработница — мексиканка Мари. Небольшие глаза на ее круглом лице в момент превращаются в два блюдца. Видеть меня в подобном наряде непривычно, и на долю секунды мне кажется, что она меня даже не узнает в огромной футболке и носках.

— Мисс Ветрова?

— Да, это я, — прокашливаюсь и переступаю с ноги на ногу, будто я попрошайка на чужом пороге. — Мои родители дома?

— Входите, мисс, — женщина поспешно отстраняется и позволяет мне войти. — Нет, они не так давно уехали.

— Вместе?

Не то, чтобы я сомневалась в увиденном ранее, но мне будет на руку, чтобы отца подольше не было дома. Нужно привести себя в порядок, а также распечатать с электронной почты улики. Обязательно размножить, делая их не уничтожаемыми.

— Этого мне не известно, мисс.

— Спасибо, Мари. Я пойду к себе.

Оставив недоумевающую женщину позади, я почти бегу по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу.

Я все еще не могу до конца осознать увиденное и что чувствую, узнав об изменах одного из родителей. С недавних пор они сами, даже не озвучивая, дали мне понять, какие отношения царят в нашей семье. Товарно-потребительские. Наверное, только поэтому, в моей голове в первые минуты созрел гениальный и в тоже время простой план. Подлый, но действенный. Можно сказать, что я отвратительный человек, раз готова шантажировать родных людей, но не они ли начали это первыми? Я не выйду за Итана и в Россию не поеду. Теперь я знаю это совершенно точно и могу свободно вздохнуть.

Ожидание оказалось самым тяжелым пунктом моего мини плана. Почти пять часов я проходила из угла в угол маминой комнаты, заламывая пальцы и перекладывая фотографии с места на место. Семь драгоценных снимков я разложила на ее постели и изредка поглядывала на них, все еще не веря своей удаче.

Когда за дверью послышались удары каблуков, я заняла выгодную позицию в ее любимом кресле и закинула ноги на огромный чемодан «Луи Виттон».

— Саша? — она удивленно замирает на пороге, но потом зло сужает глаза и почти шипит. — Заявилась? Нам следует о многом поговорить…

— Да, мама, следует, — прерываю ее и улыбаюсь зловеще. — И начну я. Ни помолвки, ни свадьбы не будет.

По маминому лицу я считываю полнейший шок и желание снова вцепиться мне в волосы за проявленную дерзость. Она решительно вонзает свои каблуки в дорогой ковер, направляясь ко мне, но замирает в двух шагах. Медленно поворачивает голову вправо и непроизвольно выпускает сумку из рук с немым вскриком. Воздуха в ее легких явно не хватает, будто ей нанесли точный удар в грудную клетку. Да, мама, это сделала я, а ты меня этому обучила и вынудила!

— Какого… Как ты…

— Он, хотя бы старше меня? — интересуюсь я с заведомо выигрышной позиции.

Я неотрывно наблюдаю за тем, как на ее лице сменяются эмоции. От гневной воинственной маски не осталось ни следа. Ее идеальные губы и подбородок дрожат, а в уголках глаз поблескивают слезы. Еще этим утром она светилась от счастья, затмевая всех вокруг.

— Это не то, что ты думаешь…

Ее голос утрачивает все краски, и я чувствую, что она вот-вот осядет на пол от этого потрясения.

— Это как раз то, о чем я думаю, мам, — чеканю я и гордо поднимаюсь с места. Пытаюсь уловить ее взгляд, но она продолжает в панике шарить глазами по уликам своей измены. — Не переживай, у меня много копий. Папе будет на что взглянуть.

— Как ты так можешь… с матерью?

— Так же, как мать смогла с дочерью, — выплевываю ей в лицо. — Мы с тобой во многом похожи, я никогда не отступлю от намеченной цели. Даже, если нужно пройтись по головам и чувствам других!

— Ты не станешь разрушать нашу семью! — ее трясет от смешанных чувств, но не этого ли я добивалась?

— Это сделаешь ты, если не отменишь свадьбу, — с полной уверенностью в голосе констатирую я. — Это цена моего молчания.

— Но это невозможно! — сбивчиво тараторит она с мольбой в глазах. — Столько денег потрачено на организацию, и твой отец уже готовится к объединению компаний… Переговоры, документы, акции… Помолвка уже через неделю!

Кажется, она на секунду забывает о своем плачевном положении и включает свой строгий тон голоса. Но я остаюсь непреклонна. В этой войне ей не выиграть в любом случае.

— Моя свадьба важнее того, что ты мутишь с малолеткой? Уверена? Тогда в нашей семье будут сразу две несчастливые женщины…

— Саша, Сашенька! — прерывает мама и всё-таки оседает на пол, судорожно вцепляясь в мои колени. — Ты еще так много не понимаешь! Я не могу отменить свадьбу, но и ты не разрушишь нашу семью. Я прошу тебя, не надо! Папа ни за что не простит меня! Выгонит без гроша! Прошу, не надо, доченька!

Я улыбаюсь как безумная, ощущая, как ее слезы пропитывают ткань штанов на моих ногах. Совсем на мгновение мне становится ее жаль, но я вспоминаю с какой силой материнские руки, предназначенные для любви, тащили меня за волосы. Как они топили меня в собственных слезах и воде. Вспоминаю, с каким холодом в голосе она выносила мне приговор и с каким безразличием наблюдала за моей болью от безысходности.

Нет, все же, мне её не жалко. И пускай, я стану самой ужасной дочерью на земле. Она всегда была плохой матерью и не стыдилась этого.

— Нет, мама, — цежу я, сдерживая предательские слезы. — Смотри, что ты сделала с нашей семьей… Со мной. Я ненавижу тебя даже больше чем отца, и поэтому плевать я хотела, если эта семья развалится! Она начала крошиться на куски еще пять лет назад, когда ушел Ник. Это также было твоих рук дело, помнишь? Ты хладнокровно лишила меня брата, а я не могла заступиться. Была слишком маленькой и наивной, верила тебе, любила… Но сейчас все изменилось. Я выросла и не дам испортить мне жизнь, пускай и таким грязным методом. Мне плевать, слышишь?!

Все эти слова вылились из меня мощным оглушающим штормом вместе с неконтролируемым потоком слез. Все то, что я давно хотела ей сказать, но не могла заставить слышать. Но в данную минуту она вынуждена слышать и решать, что ей по настоящему важно. Свадьба и благополучное, по ее мнению, будущее дочери или же сопливый любовник.

И я могу предугадать ее выбор со стопроцентной точностью.

Глава 22

День в колледже проплывает словно в тумане. Не знаю, как я нашла в себе силы высидеть все пары, ни разу не заплакав. Грудная клетка будто находилась в тугих колючих тисках, и каждый мой вдох отдавал острой болью и резью в глазах.

Когда я чувствовала себя паршиво, то рядом всегда была Виви и Софи. Только теперь одна из них не хочет иметь со мной никаких дел, а на другую я злюсь слишком сильно, чтобы видеть. Поэтому учеба стала единственным выходом, чтобы не позволить себе утопиться в слезах окончательно.

— Саша, вот ты где! — в мое плечо впиваются острые ногти Софии, и мне приходится обернуться. — Я не могла вчера к тебе дозвониться и даже приезжала утром, но тебя не было дома. На звонки ты тоже не отвечаешь. Что случилось? Ты меня игноришь?

По ее всклокоченному виду, можно понять, что она действительно волновалась, но я не особо горю желанием с ней общаться. Свежие воспоминания о грубых руках на моем теле не дают этого сделать. Косвенная вина лежит на ней.

— Эй, ты чего, Саш? — она застывает на месте в полном непонимании, растерянно хлопая пушистыми ресницами.

Неудивительно. Мой внешний вид и отсутствие макияжа привели в недоумение как минимум десяток человек сегодня, а для остальных я и вовсе стала «новым лицом». Еще бы! Всегда идеальная во всем Саша Ветрова приперлась на занятия чуть ли не в пижаме и тапочках.

— Была занята сначала с Чейсом, которого ты мне подсунула, а потом с Рейном. Один меня едва не изнасиловал, а другой спас. Было как-то не до звонков, знаешь ли…

Отвечаю ей бесцветным голосом и готовлюсь развернуться, но подруга вцепляется в мои предплечья с новой силой. Почти встряхивает.

— Ты не прикалываешься? — ошарашенно восклицает она, но встречается с моим потухшим взглядом. Замирает и осознает, что я серьезна как никогда. — Саш, я не думала, что все так получится! Почему ты мне не позвонила?!

— А я должна отчитываться? Смартфон остался в той грязной дыре, куда меня приволок твой урод Чейс, — почти рычу я и вырываюсь из ее рук.

— Почему сразу «мой»? — недоумевает подруга, вытягиваясь как струна. — Я же не знала, что все так произойдет! Большие деньги должны были держать его в узде…

Её оправдания ничуть не заглаживают её вину, и поэтому я не скуплюсь на гневные взгляды и соответствующий тон голоса. Проходящие к своим машинам студенты уже несколько раз обернулись на наши возгласы, но с недавнего времени мне стало абсолютно плевать на мнение других. А также, какими глазами они на меня смотрят. Слишком мне хреново для таких мелочей.

— Ты его мне прислала, даже не обговорив детали, а я доверилась! Как настоящая дура… Если бы не Рейн, то я бы здесь с тобой не разговаривала!

— Прости меня, пожалуйста! Что мне сделать, чтобы загладить свою вину?

Ее жалобный вид, кажется, в первый раз на меня не действует. Выглядит лишь отличной актерской игрой, но я ее прощу. В счет всех лет дружбы. Но навряд ли забуду и доверюсь еще раз.

Пока я размышляю над очередным резким ответом, в нашу небольшую перепалку вклинивается громкий сигнал клаксона неподалёку. А затем рядом тормозит старая, но тюнингованная до зубов “BMW”. Не припоминаю подобной машины на просторах нашей парковки.

— Знакомые лица! — из открытого окна неожиданно показывается улыбающееся физиономия Нейта. Уж кого я точно не ожидала увидеть сегодня! — Привет, Саша… И тебе, Колючка, привет!

Его карие глаза коварно блестят, а на губах зависла игривая улыбка Альфа-самца. Неужели, у них с Софией что-то было? Потому что глаз он с нее не сводит; бесстыдно шарит по телу, а на меня кидает лишь мимолетный взгляд.

— Чего тебе? — грозно выпаливает Софи и даже делает шаг вперед, оттесняя меня в сторону.

Сама Амазонка! Только орудия убийства не хватает, чтобы выколоть противнику глаза и отрезать острый язык. На пару минут я даже забываю о всех своих проблемах, уставившись на этих двоих. Мне кажется, что если я вытяну между ними руку, то ее обязательно прострелят молнии, которые подруга кидает в довольного Нейта. Между этими двумя явно что-то произошло мне не известное. Такого злого и в то же время напуганного лица Софи, я еще ни разу не видела.

— Полегче, Колючка! Я не по твою душу… — парень отрывает свои руки от руля и обнажает ровный ряд зубов. — Я здесь по делу. Рейн передавал привет и попросил вернуть кое-что тебе, Саша.

Я непонимающе хлопаю глазами, но подхожу к машине и просовываю руку в окно за небольшим бумажным пакетом. Рядом от злости непрерывно пыхтит София.

— А где он сам? — интересуюсь чуть слышно.

— Занят, — ухмыляется он, глядя на Софи, стоящую слева.

— А когда появится на учебе?

— Это навряд ли, — брюнет наконец-то переводит свой взгляд на меня и со всей серьезностью отвечает. — Сейчас на него навалилось слишком много. Состояние его отца ухудшилось, и теперь он пропадает в госпитале целыми днями. А по ночам работает, как проклятый. Не беспокой его, Саша.

На мгновение я замираю, осмысливая услышанное. Больше напоминающее предупреждение, хотя должно быть дружеским советом. Конечно, я слышала о том, что его отец болен, но не придавала этому серьезного значения. Сейчас же внутри меня что-то отчаянно просит узнать о жизни Рейна намного больше. Стать её частью. Вопреки его отказу от меня.

— Можешь дать его номер телефона?

— Извини, Саша, — тон голоса Нейта леденеет, а затем я замечаю, как его руки стискивают руль. — Не могу. Он запретил разбрасываться его личной информацией… Пока, Саша и до скорой встречи, Колючка.

— Долбаный придурок… — несдержанно шипит Софи ему вслед, закипая от гнева как чайник. — Козлина ты, слышишь?!

Вот так значит… В моей груди сжимается ком обиды и подступает к самому горлу. Я настолько ему ненавистна, что даже голос мой слышать не хочет? Элементарного «Привет. Как дела.»? После всего, что между нами было?

Первым порывом было закинуть злосчастный пакет обратно в уезжающую тачку, но я сдержалась.

Сжала его до бумажного хруста, пытаясь заставить дурацкие слезы вернуться назад, где им место.

— Что там, Саша? — рука подруги ложится на мое плечо и выводит из затянувшегося транса.

— Сама посмотри, — безразлично кидаю я, смахивая слезы со своих щек.

Какая же я жалкая! Лью слезы по тому, кто так наплевательски растоптал мои искренние чувства. Надеюсь, что это скоро пройдет, иначе от прежней меня не останется ничего. Уже сейчас я напоминаю себе потерянного призрака, что бродит в поисках жизни.

— Твои туфли, а это платье… Телефон и какой-то маленький пакетик. Увесистый. — раздается тусклый голос Софи после некоторого шуршания, и я сразу переключаю свое внимание. — Вчера ты ночевала у него? С ним?

Я забираю из ее рук свои вещи и задерживаюсь взглядом на раздосадованном лице. Хорошо же ей Нейт насолил, видимо… Софи закусывает губу и скрещивает руки на груди. Да и всю ее немного потряхивает от злости.

— Да, второй раз, — подтверждаю я, развязывая маленький серый пакетик, на дне которого обнаруживаю свое украшение.

Не знаю, каким чудом Рейну удалось вернуть мне мой браслет и телефон, но я ему безумно благодарна, хоть и зла прямо пропорционально. Как он может быть одновременно таким мудаком и тем, кто заставляет мое сердце сжиматься от переизбытка пугающих чувств? Эти противоречия никак не позволяют мне определиться: послать его нахрен или же бегать за ним, жалобно вцепившись в край штанины.

Глава 23

Момент появления дома я оттягивала насколько это возможно. Просидела на двух посредственных киносеансах, сюжет которых вспомнить затрудняюсь. Голова моя забита совершенно другими мыслями, и заглушить их невозможно. Даже алкоголем. После трех крепких коктейлей в баре кинотеатра мне только захотелось поплакаться от души, что я и сделала в одинокой кабинке туалета.

Я бы могла переночевать у Виви или Софи, но где-то в глубине я понимаю, что наша дружба претерпела серьезные изменения не в лучшую сторону. И если в отношениях с Вивиен причина мне понятна, то с Софи все по другому. Я ей больше не доверяю и вижу во всех ее действиях и словах фальшь. Поэтому мне не осталось ничего, кроме как отправиться домой с наступлением темноты.

Стоило мне едва переступить порог дома, как перед лицом возникает искрящая радостью и энергией мама. И только если заглянуть в глубину ее глаз, можно увидеть неподдельный страх и тихую истерику.

— Сашенька, это ты?

— Разве у вас есть другой ребенок? — интересуюсь я ядовито, закрывая за собой дверь.

На долю секунды на ее лице появилась растерянность, но она быстро берет себя в руки. Нервно поправляет стильную прическу и делает осторожный шаг навстречу.

— Поужинаешь с нами? — заискивающим взглядом убедить меня навряд ли получится, но она все равно пытается.

— Не хочется. Я сыта по горло, — показательно бросаю сумку на ее антикварный столик.

— Мне есть, что тебе сказать, Саша. Думаю, тебе будет интересно это услышать, — счастливая маска спадает с ее совершенного лица, и я уже могу видеть ее дискомфорт и толику страха.

— Ладно, — цежу я, и не дожидаясь иду в столовую. — Тогда выпью вина, ты же не возражаешь?

— Конечно, не возражаю! — спохватывается она, на что я победно улыбаюсь.

За столом я натыкаюсь на всегда занятого отца. Ноутбук рядом с его тарелкой — дело привычное, но выражение его лица — не совсем. Между густых бровей с проседью залегла глубокая морщина, а глаза, кажется, перечитывают каждую строчку на экране по несколько раз.

— Привет, пап, — коротко здороваюсь я, садясь неподалеку, пока мама любезно хлопочет вокруг меня с двумя бутылками вина. — Все в порядке на работе?

— Сашенька, тебе белого или красного? — мамин елейный голос удивляет не только меня, но и папу.

— Белого.

Он отрывает свой взгляд от монитора и игнорирует мой вопрос, чтобы задать свой.

— С каких это пор у нас дочь стала выпивать за ужином?

Мама на секунду замирает, но быстро реабилитируется и дарит отцу одну из своих лучших улыбок.

— Нужно же когда-то начинать. Уж лучше пусть здесь пьет, чем по клубам.

По папиному строгому лицу стало сразу понятно, что ему такой расклад не по душе. Но мамина ослепительная нежная улыбка сделала свое дело. Он заметно расслабился и вновь перевел все внимание на работу. И как я раньше не замечала, что нашей семьей «правит» мама? А отец слишком занят и слеп, чтобы видеть ее искусную ложь.

От этой семейной сценки мне становится бесконечно противно.

Противно и от себя за то, что стала замечать очевидное только сейчас. И как же мерзко мне от того, что я буду вынуждена хранить мамину грязную тайну.

Была ли эта семья когда-то настоящей, а этот дом местом в котором горит хваленый семейный очаг? Не думаю. Возможно, и Ник это понял. Полностью прекратил общение с семьей, где всем заправляет лживая мачеха. Кажется, теперь я могу понять его мотивы. В силу своего характера мой брат не стал бы играть по чужим правилам, а сразу поставил в известность отца. Только вот не предполагал, что влияние молодой мачехи будет так сильно, чтобы перевернуть ситуацию против него самого.

Мысли тяжелыми цепями опоясали мою голову, сдавили до боли виски. Захотелось встать и закрыться у себя в комнате, но я подавила в себе этот мимолетный порыв, запив большим глотком вина. Бежать некуда. Нужно защищать свою жизнь, вырывать из лап великой манипуляторши.

— Что-то не так, дорогой? — мамин голос вновь звучит. Словно песня.

— Пытаюсь разобраться в новых поправках контракта с Норкроссами, — задумчиво отвечает папа, растирая переносицу пальцами. — Они внезапно решили внести в него не совсем выгодные для нас предложения. Даже не знаю, что думать…

— Да? — мама театрально вздыхает, удивляясь и делает максимально заинтересованный вид. — Нужно связаться с грамотным юристом как можно скорее. У меня как раз есть его контакты, завтра договорюсь о встрече.

Что-то мне подсказывает — мама уже начала действовать и эти поправки появились там неспроста. Только вот каким образом — это тайна покрытая мраком. Главное, что я не стану женой этого заносчивого придурка.

— Мам, о чем ты хотела поговорить? — напоминаю я ей, наполняя свой бокал очередной порцией алкоголя.

На трезвую голову этот цирк с конями я вытерпеть, кажется, не в силах.

— Точно, — мама поворачивается к отцу и осторожно обхватывает своими пальцами его руку. — Нам придется отложить помолвку на пару недель. Наш организатор по личным причинам уехала в Калифорнию и предупредила об этом только вчера! Очень безответственно с ее стороны, но вариантов у нас нет; все практически готово. Думаю, что это не будет проблемой для Норкроссов, и к тому же, у нас будет время обговорить с юристом все детали контракта. Как ты считаешь, дорогой?

— …Уменьшить долю в два раза согласно пункту сто пять… Это же ни в какие ворота! — папа, похоже, и не слышал мамину складную ложь. Полностью увлечен изменениями договора не в лучшую сторону. — Да, да, я тоже так думаю…

Мама переводит свой взгляд на меня с безмолвной речью в глазах — «Вот видишь, как я все устроила. Не говори отцу, что я раздвигаю ноги перед каким-то сопляком…». Ну, или что-то вроде того. Мое прочтение может отличаться от её посыла. Но смысл от этого не меняется.

Теперь я вижу в кого унаследовала свой характер и умение найти выход из любой ситуации.

Самое время согласиться с Рейном — моя семья сделала меня той, кто я сейчас. Я не задумываясь пройдусь по головам для достижения своей цели, но есть одно явное отличие между мной и мамой — я ненавижу ложь и ненавижу лгать другим.

Глава 24

Алкоголь должен был бы помочь мне уснуть этой ночью, но вместо этого я бессмысленно листаю ленту в инстаграм несколько часов подряд. За последний месяц я не опубликовала ни одного поста, и количество подписчиков медленно, но уверенно тает на глазах. Вместе со всей важностью, что я придавала социальным сетям. Поэтому, когда на экране показывается оповещение о новом подписчике, я удивляюсь и уделяю этому чуть больше внимания, чем обычно.

Простое любопытство и один клик…

И мое сердце готово выскочить из груди от радости. Это Ник! Всего две фотографии, на которых я вижу улыбающегося светловолосого красавца. Прошло пять лет, он возмужал, стал шире в плечах и уже слабо напоминал высокого и очень худого студента, каким я его помню. Но его озорная улыбка и глубокие синие глаза остались неизменны. Сомнений нет, это он…

Полюбовавшись на его фотографии несколько минут, я решаю написать ему пару слов. Интересно, каким он стал за эти годы?

Я не успеваю отправить свое сообщение, как получаю входящее.

«Привет, красавица. Познакомимся?»

Улыбаюсь как дура и без промедления набираю в строке новое игривое сообщение.

«С незнакомцами не общаюсь!»

«А если за вкусным ужином завтра, в семь вечера? Не отказывайся, красавица.»

Ник всегда был шутником и приколистом, и я рада, что он не утратил свой оптимизм спустя столько лет. От этого становится вмиг тоскливо и одновременно тепло на душе.

«Я по тебе безумно скучала. Как ты?»

«Не представляешь, как скучал я! Так что на счет ужина? Расскажешь, как жизнь молодая.»

Я пробегаюсь глазами по буквам несколько раз прежде, чем осознать написанное.

«Ты не шутишь? Ты здесь? Когда ты прилетел? Почему еще не приехал к нам домой?»

«Помедленнее, торопыга! Я только прилетел из Красноярска сегодня, в час дня. Получил отличное предложение по работе в Хьюстоне пару месяцев назад и решил согласиться, чтобы быть поближе к тебе.»

«Офигеть! Я, конечно, знала, что ты у нас самый умный в семье, но не настолько!»

Решаю его подколоть, а у самой сердце готово выпорхнуть из груди от счастья и нетерпения встречи. Неужели, я его увижу после стольких лет! Переписываться с ним уже огромное счастье и глоток свежего воздуха в моей непроглядной темноте жизни.

«Так получилось, что в «НАСА» требуются мои мозги, иначе их ракеты полетят не скоро.»

«Очень смешно! А если серьезно?»

«Так я полностью серьезен, мелкая! Пока ты играла в куклы, я штурмовал учебники, чтобы не зависеть от отца. Как видишь, у меня получилось.»

Догадка в мыслях возникает сама собой потому, что я никогда не верила басням родителей. О том, что старший брат пошел не по той дорожке и напрочь забыл о существовании семьи и младшей сестры. Но в свете последних событий, я больше чем уверена — к отсутствию нашего общения приложила руку моя мама. Иначе быть не может. Ник не такой, каким мне его рисовали последние годы. Он умный, отзывчивый, добрый и всегда честный. Именно с последним качеством у моей мамы, наверняка, и возник конфликт.

«Ты поэтому со мной не общался? Из-за отца?»

«Поэтому, мелкая. Теперь я буду рядом, но далеко от сферы влияния нашей семейки. Ты так и не ответила по поводу ужина.»

Мне очень хочется исчезнуть из привычной жизни хотя бы ненадолго, и я знаю, что Ник не откажет мне в помощи. Поэтому я решаю поинтересоваться.

«Ты остановился где-то в Далласе? Я бы просто могла сбежать к тебе. Хоть сейчас…»

Ответ приходит не сразу, но я терпеливо жду. Брату будет весьма интересно узнать, почему я хочу удрать из дома в три часа ночи…

«Кажется, тебе есть много что рассказать мне. Я бы с удовольствием тебя забрал, Саш, но только это займет пять часов езды. Я в Хьюстоне.»

Мне становится немного грустно, но я подбадриваю себя тем, что Хьюстон намного ближе, чем Красноярск. А это значит, что возможностей увидеть друг друга будет намного больше.

«Ты прав, я очень многим хочу с тобой поделиться… Поверь, ты будешь в шоке! Значит ужинаем завтра, пришли мне адрес.»

«Нет, я за тобой заеду, мелкая, и заодно поздороваюсь с семейкой. Давай адрес.»

— Черт! Да, где же они?!

Я уже битый час ношусь по своей комнате в поисках маленькой коробочки с сережками, которые подарил мне Ник на тринадцатилетие. Заглядываю в каждый ящик и переворачиваю вещи вверх дном. Даже нашла некоторые предметы гардероба, что не могла отрыть под завалами несколько лет. Но маленькой синей коробочки словно след простыл!

До приезда брата остается всего ничего, и мне бы очень хотелось надеть его подарок. В знак того, что я бережно хранила светлые воспоминания о нем и скучала.

— У тебя генеральная уборка что ли? Давно пора…

На пороге комнаты застывает мама, скрестив руки, и тон ее голоса разительно отличается от вчерашнего. Отсутствие папы в доме придает ей чувство уверенности. В другой ситуации я бы проигнорировала её приход, но мои бесконечные метания по комнате вынуждают задать насущный вопрос.

— Ты не видела синюю коробочку с моими сережками? Не могу найти никак.

— Не помню какого цвета была коробочка, но какие-то уродливые сережки в форме цветочков припоминаю… — задумчиво произносит мама, и я замираю над очередным ящиком.

— И где они?

Разворачиваюсь к ней лицом и натыкаюсь на насмешливо сощуренные глаза. Конечно, могла бы я и раньше догадаться!

— Кажется, выкинула… — ойкает мама, ликуя изнутри. — А тебе они разве нужны? Ты же не носишь такую дешевку.

Она прекрасно знает, что это подарок Ника, но у нее давно появился пунктик на все, что касается него. Отравила своей ненавистью даже папу, убедив в своей правде. Поэтому, теперь в семейных фотоальбомах вырваны многие страницы и отрезаны неугодные части фотографий.

— Как ты посмела тронуть то, что тебе не принадлежит?

Внутри меня закипает разрушительная волна гнева, и я бы обрушила ее на голову мамы. Останавливает меня входящее сообщение. Приехал Ник.

— Я не знала, что они тебе так важны… — тянет мама, виновато улыбаясь, но лицо ее светится от удовольствия.

Мой дом превратился в самое настоящее поле боя, и я нанесу ответный удар уже сейчас. Эти сережки, были единственным напоминанием о дорогом мне человеке, и поэтому мне хочется расплакаться словно маленькой девчонке. Но я вовремя одергиваю себя; сережек уже не вернуть, зато теперь у меня будет что-то в тысячу раз лучше, и к чему мама не имеет доступа. Сам Ник на пороге семейного особняка.

— Ты права, не важны… — сквозь застывшие слезы выговариваю я и улыбаюсь. — За мной уже приехали. Не хочешь познакомиться с моим новым другом?

— Это тот отброс на мотоцикле? Опять? — с презрением в голосе цедит мама, а я подхватываю свою сумочку и смартфон.

— Я вас познакомлю, — нарочно не отвечаю на её вопрос, чтобы не гасить пламенный интерес. — Он очень хотел с тобой поздороваться, ты же не против?

Я грациозно обхожу мамину фигуру и спускаюсь по ступеням в главный холл. Да, она не против… Родительница следует по пятам. Почти дышит в затылок и ворчит.

О, если бы она смогла видеть мою злорадствующую улыбку на пол лица!

За воротами меня поджидает белоснежный внедорожник «Тахо», и я непроизвольно ускоряю шаг. В груди все клокочет и распирает от предвкушения маминой реакции. Конечно же, она не заставляет себя долго ждать, когда из мощного автомобиля выходит мой красавец-брат с лучезарной улыбкой на губах.

Шаги за спиной резко обрываются.

Глава 25

— Какого хрена ты тут делаешь?! — почти визжит мама и выбивается вперед, заслоняя меня собой. — Знаешь, что отец с тобой сделает, когда узнает?

Ник расслаблено опирается на дверь машины и запускает руки в карманы темных джинс. Гневный выход мамы его ничуть не трогает. Пожалуй, даже веселит.

— Ни-че-го, — улыбается во все тридцать два ей и салютует мне. — Хорошо выглядишь, Света. Твое лицо такое же раскрасневшееся, как и в последнюю нашу встречу…

Я перевожу взгляд на маму, и вправду — её лицо залила краска. А в зло сощуренных глазах полыхает целый коктейль из чувств — от страха до лютой ненависти. В силу своего возраста, раньше я не понимала и не видела многих вещей, но сейчас что-то мне подсказывает, что между этими двумя конфликт гораздо глубже, чем кажется. А я устала быть в неведении.

— Заткнись и убирайся отсюда, пока я не вызвала полицию! — рычит мама и резко обхватывает мое запястье. Дергает на себя. — Саша, пойдем в дом!

Мне приходится сделать пару шагов к ней, чтобы не свалиться от мощного рывка. Освободить руку от ее захвата получается не сразу.

— Я хочу провести время с братом, а ты иди.

— Саша, нет! — рычит она, кидая настороженные взгляды на Ника. — Думаешь, папа не рассердится, если узнает, что ты нарушила запрет?! Пойдем в дом. Тебе ничего хорошего его компания не принесет. Немедленно, Саша!

Мама пытается быть убедительной, сильно выпучив глаза, но дрожащий голос выдает её неподдельный страх.

Она боится оставить меня наедине с братом или же самого Ника? Мне нужны ответы, как никогда раньше.

— Саша уже достаточно взрослая, чтобы ей что-то запрещать, Света, — ледяным тоном чеканит брат. — Не лезь не в свое дело. Я больше чем уверен — тебе есть чем заняться…

— Заткнись! — мама грозной фурией приближается к Нику и тычет пальцем ему в грудь. — Это ты не лезь в наши отношения! Я не дам тебе разрушить нашу семью! Поэтому уезжай по хорошему, иначе отец закончит начатое!

Брат лишь ухмыляется и понижает тон голоса, почти шепчет, но я все равно слышу его слова.

— Я не стану говорить тебе то, что ты достойна слышать только из-за моего уважения к Саше. Но моему терпению может прийти конец, если ты станешь препятствовать моему общению со собственной сестрой.

— Ты никто! — орет она до звона в моих ушах, но пробить невозмутимость Ника у нее не выходит.

Её не на шутку трясет, и грудь высоко вздымается от слишком быстрого дыхания. Я понимаю, что еще чуть-чуть и она кинется на противника с кулаками. Поэтому, я решаю вмешаться.

— Мама, прекрати! Ты не будешь больше командовать и решать за меня! — произношу твердо и огибаю автомобиль, чтобы занять пассажирское сиденье.

В окне со стороны водителя я вижу лишь небольшой пучок из волос на затылке Ника и то, как мама внезапно отшатывается от него. Будто бы ей сообщили о конце света, что произойдет через пару минут.

Ник еще с минуту наблюдает за её поспешно удаляющейся фигурой, а затем забирается в салон как ни в чем ни бывало.

— Ну что, поехали, мелкая?

Его улыбка становится для меня знаком, чтобы повиснуть у него на шее и пустить счастливую слезу на его крепкое плечо.

— Ты меня так задушишь… — сдавленно бормочет Ник, похлопывая меня по лопаткам. А я только сильнее стискиваю его широкие ребра.

Как же я скучала! Когда он только появился в моей жизни, я очень долго не могла смириться с тем, что вынуждена делить родительское внимание с каким-то щуплым выскочкой.

Мне было восемь, а Никите целых шестнадцать. Отцу пришлось его забрать к себе, так как родная мама неожиданно для всех погибла.

Несмотря на мои детские обиды как единственного ребенка в семье, этот улыбчивый парень нашел путь к моему сердцу. Можно сказать, что мы стали не разлей вода, хотя моей маме это абсолютно не нравилось. Она всегда пыталась найти мне множество разных дел, лишь бы я перестала проводить все свободное время с Ником и таскаться за ним по пятам. Но свое истинное отношение к пасынку она показала за несколько месяцев до нашего переезда в штаты. Что-то мне подсказывает — она не желала видеть его в своей новой жизни по очень веским причинам.

— Расскажешь мне, что происходит между вами? — осторожно интересуюсь я, поглядывая на то, как Ник выкручивает руль для поворота.

— Не бери в голову, мелкая. Не хочу портить тебе аппетит.

— Тогда и я ничего тебе рассказывать не стану, — с наигранной обидой в голосе бормочу я и обнимаю себя за плечи.

Такие уловки всегда срабатывали в детстве, чтобы получить желаемое и сейчас мне захотелось их применить. Ник терпеть не мог, когда я расстраивалась или обижалась на него из-за разных пустяков.

— А ты не меняешься, как я смотрю, — довольно усмехается он, кидая на меня короткий взгляд поверженного. — Ладно, манипуляторша, твоя взяла! Только я сначала хочу знать, почему ты хотела сбежать из дома посреди ночи.

Этот хитрюга задал верный вопрос, чтобы отвлечь и заставить меня выложить все как на духу, не задумываясь. Только я решила упустить ту часть, в которой моя мама засовывала язык в рот моему одногодке… Мне даже думать об этом противно.

Когда я замолкаю, в машине повисает гробовое молчание, а затем Ник грязно ругается и бьет руками по рулю.

— Все уже в порядке, — пытаюсь успокоить его гневный порыв и кладу свою руку на его плечо. — Свадьба мне больше не грозит, я нашла выход.

— Каким образом, Саш? — глухо цедит он, стискивая руль своими длинными пальцами. — Такие, как твоя мама не отступают от своих целей. Удушит, но свое поимеет…

Он как-то зловеще мне улыбается, отчего по спине ползет целый табун перепуганных мурашек.

— Не спрашивай меня об этом, пожалуйста, — отзываюсь я чуть слышно и перевожу взгляд на проплывающий за окнами город.

Глава 26

— Нет, — чеканит брат стальным голосом, не оставляя мне выбора. — Ты должна мне сказать, что помогло её остановить. Что если твоего решения проблемы недостаточно, и она найдет как добиться своего? Что ты будешь делать тогда? Доверься мне, Саш…

Теперь его ладонь ложиться на мое подрагивающее плечо, и я сдаюсь, все еще смотря в окно.

— Она изменяет нашему отцу, и у меня есть доказательства, — морщусь от сказанного и стараюсь сдержать злые слезы.

— Вот же сука! Ничему её жизнь не учит! — громко рычит Ник, а я съеживаюсь от испуга, впившись пальцами в сиденье. — Извини, мелкая! Вырвалось… Я знаю, что она твоя мать, но эта женщина — самый гнилой человек, что я встречал! Её планы с твоей свадьбой только в очередной раз это доказывают…

— О чем ты говоришь, Ник? — оборачиваюсь к нему я, понимая, что он сказал больше чем планировал в приступе гнева. — Что произошло между вами?

Мой голос дрожит от подступающей к горлу паники, а мой внутренний голос вопит о том, что ответ мне не понравится. Но прятаться от правды я не намерена.

Ник напрягается всем телом и глубоко вздыхает прежде, чем заговорить. Это мгновенье в тишине позволяет мне прислушаться к безумно стучащему сердцу в груди и гнетущей атмосфере вокруг нас.

— Ты уверена, что хочешь знать, Саш? После этого ты больше не сможешь смотреть на нее как прежде.

Сухо сглатываю его предупреждение и шевелю губами. Я обязана знать.

— Я уже не могу на нее смотреть после всего, Ник! Я так устала от вранья и манипуляций… Пожалуйста, расскажи мне.

— Ты в любой момент можешь сказать мне остановиться… Это будет… Неприятно.

— Я хочу все знать, — чеканю я решительно и задерживаю дыхание в ожидании неизбежного шока.

— Хорошо, Саша… Не хотел я, чтобы тебя это коснулось, — сдавленно начинает он. — За полгода до намеченного переезда в Америку, я стал невольным свидетелем измены твоей мамы… — Ник бросает на меня изучающий взгляд, чтобы проверить мою реакцию, но я лишь стискиваю зубы и киваю. Получив мое безмолвное согласие, он вновь продолжает. — Я возвращался домой поздно вечером от своего кореша, с кем учился тогда в универе, но забыл забрать свой игровой ноут. Пришлось возвращаться. Если бы у меня не было ключа от его хаты, то я бы не увидел, чего не должен был. Раскрасневшуюся, б*ять, Свету верхом на Пашке! Чем они занимались, думаю, понятно…

Ник отплевывается от своих собственных слов будто снова видит эту омерзительную картину перед глазами. Даже несмотря на то, что он старается подобрать наиболее культурные слова, все это отвратительной мозаикой укладывается в моей голове. Заставляет сильно зажмуриться и вытолкнуть соленую жидкость из глаз.

— А дальше? — сквозь слезы шепчу я отстраненно.

— Не должен я тебе это говорить, б*ять! Прости меня, Саш!

Ник резко съезжает с дороги и тормозит у обочины. Его руки отрываются от руля и вмиг притягивают меня к широкой мужской груди.

— Я идиот, мелкая… — шепчет мне в макушку, но я осторожно отстраняюсь и размазываю остатки макияжа по лицу.

— Что было дальше? — всхлипываю я.

— Я думаю, что этого достаточно…

— Нет! — протестую я и вцепляюсь пальцами в его руку. — Прошу, расскажи мне все. Я не хочу больше жить во вранье окружающих. Я больше не ребёнок и смогу вынести правду, какая бы дерьмовая она ни была!

Заглядываю в тревожные глаза напротив и Ник с усилием сдается после затяжной паузы.

— Она знала, что я не буду молчать. Просила, умоляла ничего не говорить… Потом пришла ко мне ночью в комнату, в пьяном виде и предложила себя за молчание. Я её вытолкал, а уже через пару часов отец выставил за порог меня, хорошенько помутузив. Того, кто якобы накачал его любимую Свету наркотой и пытался изнасиловать. Доказательства моего преступления были тут же найдены в моем шкафу и машине. Отец от меня отказался, но не стал лишать меня возможности учиться и жить своей жизнью, если я никогда не объявлюсь на пороге его дома.

— Что-то еще? — меня уже изрядно колотит изнутри и сдавливает все внутренности в рвотном позыве. Но я чувствую, что его рассказ еще не закончен. Не поставлена финальная точка, которая меня добьет. — Говори…

— Когда я отверг Свету, она чуть ли ни билась в гневной истерике и говорила слишком много. Алкоголь и запрещенные препараты напрочь развязали ей язык. Последним она мне выкрикнула, истерически смеясь, что единственный наследник своего отца останется без гроша её усилиями.

— Что это значит Ник?

— Что у нас нет общего родителя. Мы не связаны по крови… Она обманула отца. — его лицо искажается будто от физической боли, а я быстро разворачиваюсь и тяну дверную ручку на себя.

Вот оно — фаталити.

Правда оказалась невыносимо мерзкой, и мне нужно было немедленно опустошить свой желудок, чтобы прийти в себя.

Неужели, эта поганая жизнь принадлежит мне?

Глава 27

— Ты уверена, что в порядке? Может всё-таки поедешь со мной?

Ник перехватывает мою руку перед тем, как я собираюсь сесть в такси, и встревоженно рассматривает мое лицо.

— Уверена, Ник, — успокаиваю его я. — Не хочу бежать от своих проблем. Я уже достаточно взрослая. Спасибо за ужин и за правду…

Его ладонь нехотя отпускает мои пальцы, и я тяну холодную дверную ручку авто на себя.

— Саша, я все еще твой брат, — мягко произносит он напоследок с тоской в глазах, а я улыбаюсь в ответ. — Не забывай об этом, пожалуйста. У тебя теперь есть мой номер телефона. Звони мне по любому поводу.

На город уже давным давно опустился сумрак, и только яркие огни скрашивают мою бесцельную поездку. Я могла бы поехать в отель, но тогда родителям не составит труда вычислить мои передвижения по банковским транзакциям. Могла бы я и воспользоваться предложением Ника, но это было бы трусостью, после которой мне все равно пришлось бы возвращаться домой. Смотреть в глаза лживой женщине, которая зовется матерью и скрывать правду от отца, который им не является…

Нет. Не могу.

Сейчас мне нужна небольшая передышка, чтобы осознать насколько сильно мой мир перевернулся, и что делать дальше. Я не смогу обманывать отца, пускай даже ценой свадьбы с Итаном, но что, если он откажется и от меня? Это будет в тысячу раз страшнее…

Из меня словно вырвали кусок чего-то ценного, оставив кровоточить в груде зловонного мусора, что называется правдой. Заживет ли эта рваная рана когда-нибудь — мне не известно. Я могу только попытаться заглушить эту ноющую боль подручными средствами, которых, увы, мало.

Поэтому я подчиняюсь своему секундному порыву и прошу водителя ехать в южную часть города. Туда, где я становлюсь совершенно другой, непохожей на себя. Где моя поганая жизнь уходит на второй план, и остается только комок оголенных искрящих чувств. И я хочу его наконец-то распутать.

К Рейну.

В зеркале дальнего вида я невольно сталкиваюсь с озадаченным взглядом водителя и понимаю — он не сильно хочет заезжать на своем «Мерседесе» в «знаменитый» район.

— Я доплачу.

Звучит достаточно убедительно, чтобы угрюмый мужчина развернул автомобиль в другую сторону и еле слышно пробурчал в ответ.

— Как скажете, мисс.

Пугающе тихие улочки постепенно утопают во мраке, так как большинство фонарей слишком старые, покосившиеся, но в глубине моей души становится чуточку светлее.

Я успела соскучится по моему татуированному хаму и его дикому огню в глазах. При воспоминании о его касаниях по моей коже расползается теплая волна мурашек. Крадется и замирает там, где сильные пальцы оставили свой вечный след. Прикрываю глаза и мысленно взываю к небесам, чтобы Рейн меня не оттолкнул, хотя бы сегодня. Он мне безумно нужен, как живительный кислород или же порция яда для желанной смерти, чтобы облегчить мучения. Рядом с ним я чувствую себя в безопасности, позволяю себе отпустить все тревоги и с головой уйти в его манящую энергетику.

— Приехали, мисс, — нарушает волнительную тишину водитель, и я распахиваю веки. — Ближе подъехать не могу. Парковочное место занято. Вас ждать?

Это странно. У Рейна нет машины…

Одного взгляда на светлый кузов старенькой «Тойоты» сквозь запотевшее стекло становится достаточно, чтобы у меня внутри все сжалось и беспощадно рухнуло, разбиваясь на миллиард частиц.

— Подождите меня пару минут, пожалуйста, — сдавленно кидаю я водителю и выхожу на улицу на дрожащих ногах.

Хочу посмотреть в глаза предателю.

Стучу в тяжелую дверь и терпеливо жду, пока злость закипает в моих венах, а в висках отдает бешеный стук сердца.

— Ты? — растерянно выдыхает Софи и полностью перегораживает проход в коридор. — Что ты здесь делаешь?

Удивление на её лице резко перерастает в защитный оскал. Защищает территорию, заметив в моем взгляде адское пламя и решимость.

— У меня тот же вопрос, подруга… — шевелю губами я, с усилием сдерживая свои бушующие эмоции.

Осматриваю её с ног до головы, отмечая достаточно скромное голубое платье, элегантные кремовые туфли «лодочки» и аккуратные волосы в нежных локонах. Не её стиль. Не её цвета. Мои.

— Я с Рейном, — шипит она тихо, многозначительно выпячивая грудь вперед. — Уходи, Саша.

— Ты сейчас серьезно? — выпускаю нервный смешок и морщусь, от её грубости. — Где Рейн? Я хочу с ним поговорить, — пытаюсь обойти, но тщетно.

— Да, черт возьми, серьезно! — испепеляет глазами она и только сильнее вцепляется в дверную раму. — Он не будет с тобой говорить.

— Может, он сам решит?

— Саша, уходи, пожалуйста… — выдыхает она с застывшими злыми слезами на глазах.

А я не понимаю, где допустила ошибку, что моя лучшая подруга превратилась в мстительную тигрицу на пороге дома парня, к которому меня безумно тянет.

— Это ты уйди с дороги, — делаю отчаянный шаг на нее, пока между нашими лицами не остается жалких пару сантиметров. — Тебя не должно здесь быть…

— Ты забываешься… — шепчет Софи озлобленно, опаляя мои щеки горячим дыханием. — Это я встретила Рейна первой! Это я дала тебе понять, что он мне не безразличен! А что сделала ты? Стала крутить перед ним своей задницей, зная, что это меня ранит? Ты думала обо мне и о моих чувствах?! Я же, как дура, смотрела на весь цирк, что ты устроила ради своего «Не хочу замуж за богатого и красивого». На то, как ты пыталась воспользоваться парнем, в которого я влюблена… С меня довольно, Саш! — по её щекам уже текут дорожки из слез, и я отшатываюсь от её слов будто от пощечины. — Для тебя он как новая игрушка! Ты же у нас «чистенькая» девочка… Будешь встречаться только с прекрасным принцем. Так что оставь Рейна мне… Он не будет твоим развлечением, когда вашему сиятельству вздумается!

Чеканит последние слова на выдохе, и я замечаю как её начинает трясти от распирающего гнева и вырвавшейся на волю обиды.

— Ты ничего не знаешь о моих чувствах к нему… — глухо отзываюсь я.

— Главное, что знать о них не хочет он! — кидает в меня Софи, и её губы трогает какая-то сумасшедшая улыбка, от которой меня коробит. Она не сулит ничего хорошего.

— Зачем ты так со мной, Софи? Я не знала, что для тебя все настолько серьезно… — пытаюсь достучаться к своей лучшей подруге, сквозь всю эту шипастую броню ненависти.

— Ты тронула то, что с самых первых секунд не было твоим! Знала и тронула своими загребущими руками! — рычит она. — Потому что ты — эгоистичная сука, Саша Ветрова! Всё только о тебе и для тебя! Срать ты хотела на других!

Её слова обрушиваются на меня холодным водопадом осознания. Сколько раз я слышала это о себе от разных людей? Множество. Но неужели, это очередная правда, которую я просто игнорировала?

Сглатываю горький комок обиды и вновь делаю шаг вперед. Софи сразу же блокирует мой выпад и сквозь зубы шипит с ненавистью.

— Уходи!

— Я уйду сейчас, но я все равно увижу Рейна, хочешь ты того или нет! Он не твоя собственность, так пусть пошлет меня лично, а не через дешевую шлюху!

Гневно чеканю я и резко разворачиваюсь к такси. Я ответила на грубость грубостью и не жалею. Мне безумно больно и хочется кричать во весь голос, до сорванных связок об этом чувстве. Меня шатает из стороны в сторону, как будто я выпила с пол литра текилы, но я не плачу. Сдерживаю слезы, жмурюсь от дикой рези в глазах и гадкого предательства.

Глава 28

— Саша? Что происходит?

На пороге возникает заспанная Виви в голубой пижаме и шокировано разглядывает мою дрожащую от холода и слез фигуру.

Я пришла к ней потому, что не знала где мне место. Весь город в одночасье стал чужим, а люди превратились для меня в бесчувственные машины. У каждого своя боль, но моя кажется несоизмеримой с чужой.

— Извини… — выговариваю я и взрываюсь в надрывном всхлипе, впиваясь ногтями в свои предплечья.

В следующее мгновение я оказываюсь в крепких объятьях подруги и утыкаюсь носом в её плечо, плача навзрыд. Ноги подкашиваются, но от обессиленного падения меня держит Ви.

— Эй, эй, ты чего?! — её руки увлекают меня в глубь квартиры и тянут вниз. — Садись сюда, я сейчас принесу воды.

— Спасибо, — поднимаю руки к протянутому стакану, но замираю на секунду, заглядывая в обеспокоенное лицо сверху. — Прости меня, пожалуйста. За все… Я не знала куда идти…

Вивиен задумчиво хмурится, разглядывая меня, и я уже мысленно начинаю готовиться уйти прочь, выслушав очередную порцию правды о себе. Но она лишь осторожно присаживается рядом и кладет свою ладонь на мое плечо.

— Думаю, что это мне нужно извиниться за то, что бросила тебя, — виновато притупляет взгляд она. — Что произошло, расскажешь?

Я облегченно выдыхаю и делаю несколько больших глотков воды, затем оставляю стакан на близ стоящем столике. Он мне еще понадобиться, так как мой рассказ будет долгим и болезненным от свежих ран.

Виви слушает все подробности моего личного ада в немом шоке, почти не моргая и не двигаясь. Слова льются из меня нескончаемым потоком, а по щекам бесконтрольно текут слезы. Я не утаиваю ничего и заканчиваю свою исповедь недавней встречей с Софи.

Вивиен молчит еще несколько минут от произведенного мной эффекта, а затем обхватывает голову руками и с шумом выпускает воздух из легких.

— Софи… Вот же дрянь! — вырывается несвойственная для нее брань. — Я всегда была о ней не лучшего мнения, но чтобы опуститься на столько… А что ты будешь делать с родителями? Как я поняла, ты не выйдешь замуж за Итана, но сможешь ли ты хранить этот грязный секрет мамы?

— Я не знаю, Ви… — жмурюсь от яркого света и внезапной рези в глазах. — Я ничего не знаю… Мне кажется, что моя жизнь закончилась, и сейчас я горю в своем личном аду. Мне так больно, Виви! Этому нет конца…

Подруга вновь захватывает мое дрожащее тело в успокаивающие объятия и осторожно гладит по голове словно маленького ребёнка.

— Тш, успокаивайся и бери себя в руки, — горячо и настойчиво шепчет она. — Нельзя сдаваться, нельзя опускать руки! Мы что-нибудь придумаем вместе, слышишь? Тебе не придется врать отцу.

— Как Виви? — мямлю я в ворот её пижамы. — Это тупик… А если отец от меня откажется и отошлет в Россию? Что тогда?

— Этого не будет! — чеканит Ви. — Пойдем в спальню. Для начала тебе нужно поспать, а завтра ты собираешь все свои вещи и переезжаешь ко мне, идет?

— Спасибо, Виви! — благодарно стискиваю ее ребра. — Без тебя, я бы просто сбросилась с моста, наверное…

Горько усмехаюсь я на что получаю моментальную легкую затрещину по затылку.

— Ты мне тут глупости болтать прекрати! — строго осаждает меня она. — Идем спать. Проблемы решать на сонную голову — идея ужасная.

Проснулась я в квартире одна, почти в четыре часа дня и не сразу вспомнила о том, что у Виви в это время занятия по теннису. Пропускать которые она не станет даже под угрозой торнадо или зомби апокалипсиса.

На прикроватной тумбочке я обнаруживаю второй ключ от квартиры и небольшую записку с изящными завитками букв.

«Я на тренировке, ключ оставила. Жду тебя сегодня со всем твоим барахлом.»

Вивиен как всегда, в своем неподражаемом стиле. Я улыбаюсь и смахиваю со щек надоедливые слезинки. Не время плакать, пускай даже и от сентиментальности. На долю секунды я почувствовала, что не все потеряно, если у меня есть поддержка в виде решительной и серьезной Виви.

Если я не ошибаюсь, то семейный особняк будет сегодня пуст до девяти вечера: папа как всегда работает, а мама пропадает в салонах красоты, чтобы соответствовать своему молодому любовнику.

Мне стоит поторопиться, чтобы собрать нужное и смыться до прихода родителей. К слову о родителях — включив свой смартфон, я обнаруживаю шестнадцать пропущенных от мамы и гневное сообщение о том, где меня носит и когда я появлюсь дома.

Вместо ответа я вызываю такси и выбегаю на улицу в легкой пижаме и кроссовках Виви. Нужно не забыть на обратном пути снять с банкомата наличные, так как я совершенно точно уверена — мои счета заморозят, если еще не сделали этого.

Пусть так, но лучше отец будет считать меня непутевой дочерью, чем не дочерью вовсе. Пока я не готова смотреть ему в глаза и безбожно врать, а правду сказать не могу. К тому же, мне нужно время вне стен места, что я звала домом, чтобы быть полностью уверенной в отмене свадьбы.

Удостоверившись в том, что родительские автомобили отсутствуют в гараже, я забегаю в дом и начинаю свои поспешные сборы. На все у меня есть три с половиной часа максимум.

В дорожную сумку, несколько чемоданов и рюкзаков я запихиваю лишь удобные вещи и спортивную обувь. Открываю семейный сейф с драгоценностями и беру оттуда только свои украшения. Денег от их продажи будет достаточно, чтобы заплатить за учебу на несколько лет вперед. На личные расходы мне придется заработать самой.

Вернувшись в свою комнату, я еще раз окидываю все свои пожитки контрольным взглядом и подхватываю первую сумку и громоздкий чемодан.

Еще несколько месяцев назад я не могла себе и представить, что мне придется в буквальном смысле бежать из дома. Из безбедной жизни в абсолютную неизвестность и фактическое одиночество.

Смартфон, небрежно сброшенный на постель, оживает, выводя меня из минутной меланхолии.

Я резко разворачиваюсь. На экране высвечивается «Софи», что вызывает полное недоумение и злость. Что бы ей было от меня нужно после вчерашнего представления? Я непроизвольно морщусь, застывая в пространстве и размышляя о своем. Слышать голос этой предательницы мне не хочется, но ответить на звонок вынуждает элементарное любопытство и желание уколоть её чувства.

— Соскучилась по лучшей подруге? — язвительно чеканю вместо приветствия.

— Об этом мне не известно, Саша, — оглушает меня мужской бас в динамике. — Это Нейт, а твоя подруга слишком занята, размазывая сопли по щекам.

Я напрягаюсь всем телом от жутких вибраций в его голосе, что всегда был полон шутливо-саркастичных ноток. В моем животе уже закручивается панические торнадо от плохого предчувствия, и я незамедлительно спрашиваю:

— Что происходит и что с Софи?

— Я не знаю, что за херня у вас происходит, но я сейчас заехал к Рейну домой, а тут эта сидит… Сопли жует, набухалась в гавно. По всей видимости, помогала Рейну справится с горем. Только его самого нет дома.

От его слов в моей груди бешено заколотилось сердце, а из легких будто вышибли весь кислород.

— Каким горем, Нейт?

— У Рейна умер вчера отец…

Покачиваюсь на месте и с трудом сдерживаю короткий вскрик.

— … Эй, ты, придурок, дай мой телефон сюда! — раздается несвязная девичья речь в динамике. — Это ты, Саша? Пи*дец тебе, подружка! Если я не нужна Рейну, то и ты ему не будешь нужна, слышишь?! Он тебя придушит… Ха-ха, да! Сука ты конченая! Дыши пока можешь… Никакие деньги тебя не спасут!

— Нейт о чем она говорит? — почти визжу я от негодования и клокочущей в груди паники.

В динамике на минуту повисает непонятный шум и треск, будто эти двое борются за смартфон, но затем Нейт вновь начинает говорить, тяжело дыша.

— Она совсем башкой тронулась! — выплевывает он. — Говорит, что Рейн все знает и поехал тебя убивать. Ты знаешь о чем она, и где может быть Рейн? На звонки он не отвечает, и я уже обзвонил всех знакомых. Х*йня какая-то творится!

Смартфон в моей руке едва ли не выскальзывает от шока, но я сжимаю его сильнее и оседаю на мягкое покрывало как в густую трясину. Неужели, она рассказала Рейну о моем поступке? Я бы обязательно призналась ему… В подходящий момент. Но Софи решила иначе — добавить в костер его ярости больше дров, тем самым обрекая меня на незамедлительную расправу.

— Знаю… — голос мой дрожит от страха, но я продолжаю. — Я разрушила его карьеру… подделала контракт на бой в Чикаго.

Повисает разрушительная тишина, а я сглатываю сухой панический комок, застрявший в горле.

— Б*ять! — громко рычит парень в трубке, вынуждая меня зажмуриться. — Так вот почему ему приходится батрачить в автосервисе по ночам… Дам тебе совет, Саша, только потому, что ты девушка. Так бы сам тебя грохнул за такое дерьмо! Собирай свои шмотки и вали на*уй из города, а лучше из штата, если хочешь жить. Рейн безумен в гневе и отчаянии…

Последние слова Нейта утопают в моем истошном вскрике и звуке разбивающегося стекла в паре шагов от меня.

Бежать поздно.

Рейн пришел по мою душу.

Глава 29

Опасные осколки разлетаются по комнате на несколько метров вперед, и я вскрикиваю от животного ужаса, что захлестывает меня с головой.

Одним мощным рывком через оконную раму перепрыгивает разъяренный мужчина и бежать становится слишком поздно. Я лишь пячусь назад как можно дальше, пока не врезаюсь спиной в стену. Воздух вокруг моментально напитывается яростью и ударяет в нос запахом крепких сигарет.

Рейн надвигается на меня подобно оголодавшему зверю, ощетинившись. Его тело кажется мне в два раза мощнее и разрушительнее. Или же я превратилась в жалкую букашку перед ним? Под его кроссовками с каждым шагом хрустит стекло, и он улыбается, как будто это звук моих раздробленных костей приносит ему удовлетворение.

— Как думаешь, что я с тобой сделаю, принцесса? — безумный полушепот царапает мою щеку и вынуждает со всей силы зажмуриться.

Он слишком близко. Его жуткая энергетика опоясывает и не предвещает ничего хорошего.

От его разгоряченного тела исходят парализующие импульсы, и мне ничего не остается, кроме как беззвучно ронять слезы и пытаться слиться с поверхностью стены. Страх, смешавшийся с чувством вины, душит изнутри, не дает выронить ни единого слова в ответ. В любом случае, все, что бы я не произнесла сейчас будет бессмысленным и бесполезным. Не спасет от расправы за мой ужасный поступок.

— Молчишь? — с надломом в голосе выдыхает он, через пару минут. — Я бы на твоем месте умолял о пощаде, стоя на коленях. Или просто не чувствуешь вины, мм?

Мое сердце отбивает безумный ритм, словно я стою на краю обрыва и готовлюсь прыгнуть как в последний раз. Мне хочется вопить от раздирающего внутренности страха.

— Мне так жаль, Рейн… — искренне говорю я и поднимаю глаза вверх, встречаясь с холодной сталью напротив.

Его лицо искажается от злости и искреннего презрения, что режет кожу на лоскуты.

— Жаль? — смеется он утробно, а у меня внутри все сжимается. — Потому, что я узнал обо всем?

— Я хотела рассказать… — отвожу свой взгляд в сторону и мямлю в ответ. — В подходящий момент.

Рейну этот несуразный ответ не нравится. Он обхватывает мой подбородок твердыми пальцами и грубо задирает вверх, надавливая.

Скалится и рвано выпускает накаленный воздух из легких, опаляя им мое лицо.

— Дай угадаю, после того, как ты бы запрыгнула мне на член. Тогда бы и рассказала? — рычит он в жалких сантиметрах от моих дрожащих губ. — Ты же этого хотела? Смотрела своими кукольными невинными глазами в мои и умоляла. Для тебя все игра, Саша, а ты в ней победитель. Только правила там не твои, прикинь? За все приходится расплачиваться!

— Мне вправду очень жаль… — блею я в надежде на прощение, — Я не хотела тебя ранить, особенно в такой тяжелый для тебя момент…

— Заткнись! — жестко останавливает меня, вжимая своим каменным телом в стену. — Что ты вообще знаешь о тяжелых моментах и жизни в целом?

На жалкую секунду я становлюсь невольным свидетелем того, как в его глазах застывают слезы, и он морщится, отворачиваясь от меня. Словно это нечто постыдное.

— Тебе больно… — в подтверждение увиденному шепчу я севшим голосом.

— Да, б*ять! Мне чертовски больно! — ревет он раненым зверем, резко развернувшись. — Ты не разрушила мою карьеру — нет… Ты совершила поступок гораздо страшнее. Украла у меня время с отцом, которого почти не оставалось! Ты — эгоистичная тварь, украла мое время!

Рейн с оглушающим звуком впечатывает свои огромные кулаки в стену по обе стороны от моей головы и вонзается в мое лицо стальным взглядом. Трусливое тело вмиг прошивает болезненный разряд, от которого я начинаю трястись каждой клеточкой, прочувствовав живую ярость.

Но не это становится самым страшным. Рейн понижает тон голоса, не разрывая зрительного контакта и касается моей щеки. Его ладонь проходится по моей скуле, осторожно спускается к шее и затем обхватывает её длинными пальцами в тугое смертоносное кольцо.

— Но больнее всего потому, что я считал себя недостойным, несмотря на твой дрянной характер, — с больным придыханием хрипит Рейн, лишая меня воздуха. — Убеждал в том, что я жестокое чудовище и сломаю тебя. В первый, черт возьми, раз! Но все оказалось наоборот, принцесса… — его губы останавливаются напротив моих, почти касаясь, и я прикрываю глаза в неведении. — Чудовище — это ты. Хладнокровное, эгоистичное и жестокое, готовое ломать все на своем пути ради достижения идиотских целей. Так как ты думаешь, что я с тобой сделаю?

Его правда пронзает мое сердце будто раскаленной пикой, и затем перед моими глазами проносятся яркие картинки моих поступков. А память подкидывает обрывки жестоких циничных фраз.

Я действительно чудовище…

— Мне так жаль, так жаль… — мои пустые извинения утопают в громких истошных всхлипах, а Рейн отступает на несколько шагов.

Но мне не становится легче. Его глаза полностью темнеют, предвещая абсолютное безумие и расплату за мои грехи. Его кровожадность окутывает меня словно в похоронный саван, и я обреченно содрогаюсь без надежды на помилование.

Именно сейчас мне становится по настоящему жутко, когда в глазах Рейна полыхает первородный, звериный огонь. Мои ноги резко подкашиваются, и я уже обессиленно сползаю вниз по холодной стене.

— Я превращу твою жизнь в кошмар, — рычит Рейн, за секунду стягивая с себя футболку, и опускает руки на пояс джинс. — И так уж и быть, я стану первым… Первым, о ком ты думаешь, просыпаясь и засыпая в холодном поту… Лучше беги сейчас, Саша. Я не остановлюсь… Растерзаю.

Глава 30

— Не бежишь? — вопрос-утверждение, на который я не могу дать ответ.

Как зачарованная слежу за мужскими руками, что спускают джинсы вниз, по мощным татуированным ногам и небрежно откидывают их на мой чемодан.

Я понимаю, что сейчас произойдет, вижу в замутненном взгляде Рейна и бугрящихся от напряжения мышцах. Чувствую резко сменившуюся атмосферу вокруг, но отказываюсь сопротивляться.

Он сказал, что растерзает, но я не верю в это, вспоминая какой яростью был наполнен его взгляд в ночь гонок и с какой жадностью его ладони касались моей кожи после. Поэтому я не боюсь. Не бегу.

Не вру себе, что не хочу близости с ним снова…

Какой бы сильной не была его ненависть ко мне сейчас — она не может вытеснить порочный огонь, что разгорается в эту самую минуту.

Его боли слишком много, и все, что я могу для него сделать — это помочь заглушить её на столько, на сколько ему потребуется.

Поэтому я нахожу в себе силы, чтобы подняться и утереть слезы рукавом пижамы.

Рейн сокращает расстояние между нами в два шага и вплетает свои пальцы в мои волосы. Подносит локон к своему лицу, глубоко втягивая воздух в легкие и будто разом вытягивает его из меня. Становится невыносимо душно от жара, исходящего от его кожи.

— Не боишься? — севшим голосом интересуется он, переводя свой глубокий взгляд на меня.

— Нет… — произношу шепотом и прикрываю веки, так как его пальцы скручивают волосы в жгут и незамедлительно тянут назад, вниз.

В его движениях отсутствует всякая осторожность. Он не пытается нарочно причинить мне боль — нет. Им властвует болезненное отчаяние и безумный голод, что он желает утолить мной. Той, которую якобы ненавидит…

Проводит костяшками пальцев по бьющейся венке на шее и застывает на считаные секунды у воротника моей свободной рубашки. Еще один короткий взгляд ледяных глаз окончательно прокалывает мое трепыхающееся сердце насквозь словно бабочку и пригвождает к стене.

Я рвано дышу и зажмуриваюсь от неожиданности с которой он освобождает меня от рубашки. Одним резким движением сильной руки пуговицы с шумом разлетаются по полу, а к моей открытой груди припечатывается разгоряченная груда мышц.

— Зря, чудовище… — усмехается он, набрасываясь жестокими губами на мою незащищенную шею.

Я рвано хватаю воздух губами, закусываю их, чтобы не вскрикнуть от сумасшедшего напора Рейна, с которым он обжигает мою нежную кожу губами. Прикусывает до будоражащей боли, касается языком словно оголодавший зверь, дорвавшийся до желанной добычи.

Мир вокруг меня пошатывается и искрит, когда его рот спускается на мою грудь и захватывает горошину соска в жаркий плен. Я теряю контроль над своим телом и коротко вскрикиваю, выгибаясь навстречу этому неуправляемому зверю.

Его грубые пальцы стискиваю оба полушария, вышибая из моей груди стон. Я не сдерживаюсь и запускаю свои руки в короткий ёжик волос Рейна перед тем, как он ненадолго отстраняется и поднимает на мое полыхающее лицо свои ледяные глаза.

— Так сильно хочешь, чтобы я оказался в тебе? — его хриплого полушепота хватает, чтобы все мои мысли расплавились, а все чувства сконцентрировались внизу живота.

— Да… — выдыхаю я, прикрывая глаза и притягивая его голову на прежнее место.

Конечно же, он не поддается. Упёртый. Не отрывая своего безумного взгляда от моего лица, он сдергивает с меня штаны вместе бельем до того, как я успеваю сделать полноценный вдох.

— Все будет по-моему, чудовище. Не пытайся меня контролировать…

Я не пытаюсь прикрыться, но отворачиваюсь, чтобы не сгореть от испепеляющего взгляда. Его резкий тон голоса заставляет меня вспомнить, что сейчас мне лучше подчиняться любому его слову.

Сначала его ладони спускаются по моему животу, обводят контур бедренных косточек и ложатся на мои ягодицы. Рейн исследует мое тело не спеша и даже делает шаг назад для лучшего обзора, а на моей коже будто устроили костер. Так жарко, и я боюсь сгореть дотла…

— Боишься… — констатирует он чуть слышно, и мне кажется, что я слышу удовлетворение в его голосе.

— Нет, — отзываюсь я, не отрывая глаз от ворса ковра.

— Тогда посмотри на меня, — приказывает, грубо стискивая мою кожу руками.

Я не заставляю его ждать. С мизерными остатками гордости вскидываю подбородок вверх и встречаюсь с его насмешливым взглядом.

— Я тебя не боюсь, — пытаюсь убедить себя, но невольно опускаю взгляд вниз и прикусываю язык.

Рейн успел избавиться от боксеров, и теперь его внушительного размера орган был агрессивно нацелен в район моего живота.

— Лгунья, — с усмешкой отвечает он, заметив мою панику в глазах и то, как я затем жмурюсь.

Я никогда не питала глупых надежд о том, что мой первый раз будет волшебным и полным удовольствия. Но сейчас, глядя на, по меньшей мере, орудия для пыток, я понимаю, что ни одна близость с ним не обойдется без боли и может быть весьма травмоопасна.

Я инстинктивно свожу колени вместе, но Рейн чуть слышно усмехается и рывком поднимает меня вверх по стене, широко раскрыв мои ноги для себя.

— Подожди! — вскрикиваю я, цепляясь за остатки чувства самосохранения и стальные мужские плечи пальцами. — Я не готова… Дай мне пару минут.

— Ты прикалываешься, чудовище? — зловеще выдыхает Рейн в мою шею. — Все, что я могу тебе сейчас дать — это мой член… Глубоко.

В доказательство его слов горячая вершина касается моей промежности, скользит по складкам и останавливается у входа. Вызывает в моем теле паническую дрожь и сковывает все тело от страха.

Все происходит слишком быстро… Перед глазами мелькает кровожадный оскал Рейна, а затем все рассыпается в острых искрах боли. Из глаз брызгают слезы. Я вскрикиваю и безжалостно скребу его каменную спину.

Он входит быстрым тугим толчком и замирает, не обращая внимания на мои попытки разодрать его кожу в клочья.

— Хотя бы в этом не солгала… — хрипит саркастично Рейн, и я чувствую своей грудью, как сильно стучит его сердце. — Я первый.

Его член медленно покидает мое тело, но ощущение того, что меня насадили на горящий факел никуда не ушло. В животе все полыхает и распирает от дикого дискомфорта.

Болевой шок приводит моё затуманенное сознание в чувства. А инстинкты во мне кричат поскорее выбраться, но при моей первой попытке выскользнуть из надежного захвата, я получаю предупреждающий оскал и шлепок по попе.

— Даже не пытайся, — цедит он. — Я дал тебе несколько минут передышки, но больше жалеть тебя не буду. Расслабься.

— Расслабиться? — взвизгиваю я и толкаю его в каменные плечи. — Сейчас, наверное, ты прикалываешься!

— Забываешься… — отвечает Рейн и только сильнее вжимает свои пальцы мне в бедра.

Разводит их шире и вновь врывается внутрь до упора. Медленно выходит, а затем вновь толкается вперед, зажимая меня между своим телом и стеной.

Мне ничего не остается, кроме как впиться зубами в его плечо, чтобы заглушить свои крики. Но это срабатывает против меня…

Рейн утробно рычит и припадает жадными губами к моей шее, нанизывая меня резче и чаще. Его рваное дыхание переплетается с моими всхлипами и превращается во что-то безумное, первобытное.

Сильные руки не перестают стискивать мои бедра с каждым толчком, а губы Рейна собирают соленые дорожки слез на моих щеках.

— Вот так… уже лучше… — бормочет, не отрываясь от моей кожи Рейн. — Какая же ты…

Его слова теряются на фоне всего, что сейчас происходит со мной. Кажется, что не осталось ни единого участка кожи, которого не коснулись руки и губы Рейна. Я утопаю в ощущениях и не сразу осознаю, что боль притупилась, а на смену ей пришло странное тягучее чувство. А голова идет кругом от его терпкого мужского запаха и чего-то еще в воздухе вокруг нас. Дурманящего и притупляющего рассудок.

— Отнеси на кровать, пожалуйста, — вперемешку с всхлипами молю я.

На пару секунд я думаю, что он меня не услышал, но вскоре Рейн сильнее обхватывая мои бедра, с легкостью отрывает от твердой поверхности.

В следующее мгновение я оказываюсь на мягком покрывале, а Рейн нависает сверху. Его синие мерцающие омуты побуждают меня протянуть руки к его напряженному лицу.

Но Рейн не позволяет мне коснуться себя, перехватывает запястья и надежно фиксирует их одной рукой над моей головой.

— По-моему, помнишь? — довольно скалится он, медленно растягивая меня снова.

— Поцелуй меня, — шепчу я, теряясь в новой порции уверенных толчков.

Рейн почему-то не игнорирует мою просьбу, склоняется и обрушивается на мой рот с клеймящим поцелуем, но и я не остаюсь в долгу. Кусаю его губы, посасываю. Сжимаю его бедра своими дрожащими ногами, тем самым вырывая из его груди рычащий стон.

— Б*ять, почему ты такая… — отрывается от моих губ и спускается короткими поцелуями-укусами по моему подбородку вниз.

— Какая? — нахожу в себе силы задать вопрос, выгибаясь на встречу его порочным губам. Наверное, я вхожу во вкус этой безумной игры…

— Отрава…

Отстраняется от моей кожи и шарит по моей фигуре голодным взглядом, обводит почерневшими глазами лицо. Затем его черты искажаются: между бровей появляется суровая складка, а губы складываются в тонкую линию. Не предвещает ничего хорошего.

— Ненавижу тебя, — выплевывает зло и насаживает меня на свой член, резко притянув за бедра.

Не верю.

Несмотря на его умышленную грубость, мое тело принимает его с жадным спазмом внизу живота, и из моей груди вырывается протяжный стон. Затем еще. И еще.

Руки Рейна могут легко сломать меня, но вместо этого они блуждают по моей коже, оставляя свой пламенный след. В симбиозе с глубокими толчками заставляют всхлипывать, мычать и содрогаться всем телом.

Я знаю, как подступает желанная разрядка, и если Рейн продолжит в том же темпе вколачиваться внутрь, то меня накроет разрушительной силы волной, снесет к черту крышу.

Все тело сковало в ожидании подступающей волны, и я прикрываю глаза, кусаю свои губы. Кажется, что весь воздух наэлектризовался нашей жаждой и агонией тел.

— Хочешь кончить, Саша? — сбивчиво хрипит Рейн, немного сбавляя свой сумасшедший темп. Нарочно издевается… наслаждается абсолютным контролем надо мной.

Я пытаюсь ухватиться за ускользающее чувство, хнычу и распахиваю широко глаза. И сразу встречаюсь с изучающими, довольными глазами.

— Попроси меня… — насмешливо приказывает одними губами, и этого властного взгляда становится достаточно для моей жалкой капитуляции.

— Пожалуйста, Рейн… — шепчу я, теснее прижимая его ногами к себе.

Он ухмыляется. Расцепляет мой жадный захват, переворачивает и парой точных движений ставит меня на колени, пристраиваясь сзади. Одна его рука надавливает на поясницу и вынуждает прогнуться, а другая перехватывает мои волосы и уверенно оттягивает назад.

Врывается в меня с порочным шлепком тел друг о друга, но этого оказывается недостаточно. В следующий миг его ладонь огревает мою попу звонким шлепком, и с моих губ вновь срывается всхлип.

Ускользнувшая волна удовольствия возвращается, и теперь я инстинктивно подаюсь на встречу мощным толчкам. Отголоски тупой боли все еще не покидают тело, но вперемешку с подступающей разрядкой она становится её неделимой частью. Связующим элементом.

— Давай, Саша… — обрывками слов доносится до меня, и этого становится достаточно…

Достаточно для того, чтобы все внутри сжалось до критической точки, а затем разорвалось под бешеным напряжением. Мое тело будто ожидало команды обладателя, чтобы получить свою желанную награду.

Из груди вырывается неподвластный стон, и все вокруг перестает существовать. Размывается в сгустке красочных вспышек перед глазами.

Я бы обессиленно упала на постель, но сильные руки все еще остервенело насаживают мои бедра на член, выбивают из меня тихие всхлипы и крупную дрожь.

Рваное дыхание Рейна учащается, и в следующий миг он замирает глубоко внутри. С глухим рыком изливается, передавая сильную пульсацию вниз моего живота. Непередаваемые ощущения.

— Это ничего не меняет между нами, — хлесткой пощечиной звучит в пространстве, а затем его руки грубо отпихивают меня от себя.

Словно я использованная одноразовая вещь, прилипшая ко дну его подошвы.

Переворачиваюсь на спину и ошарашено притягиваю край одеяла на себя. Мне нужно пару минут, чтобы найти подтверждение его слов в жестоком ледяном взгляде.

Рейн смотрит на мою растрепанную, скорчившуюся фигуру как на мусор. Глаза его безразличны и решительны, разрезают все мои глупые надежды на клочки и заставляют сердце сжаться.

— Не правда, — сквозь слёзы шепчу я. Отказываюсь верить в эту абсурдную ложь! — Я бесконечно виновата, но ненависть в тебе намного слабее сильных чувств. Все можно исправить…

Рейн поднимается с кровати одним рывком и разворачивается ко мне спиной, на которой устрашающе красуется леденящий кровь рисунок.

— Я тебя огорчу, Саша, — подхватывает свои джинсы и футболку с пола, разворачиваясь ко мне. — Я тебя трахнул и на этом все чувства заканчиваются. Ты умерла для меня как девушка, но как враг — живее всех живых. Я обещал тебе кошмар, а обещания свои я всегда выполняю, чудовище. Выйду через парадный… — небрежно добавляет он, поочередно натягивая вещи на свою лоснящуюся от пота кожу.

А я лишь сглатываю слезы и изо всех сил стискиваю край одеяла, чтобы не закричать от раздирающей боли.

Рейн хлопает дверью, оставляя меня биться в немой истерике.

Я теряюсь во времени и бесконечном количестве слез, пока не слышу приближающегося стука каблуков по паркету.

Заглушаю очередной всхлип, и опускаю ноги на пол.

Приходится мгновенно найти в себе силы и через ноющую, саднящую боль во всем теле закрыть дверь на замок. Моя машина стоит в гараже уже несколько дней, и мама не может знать о том, что я вернулась. Лишь бы не решила порыться в моих вещах на досуге… Вся моя комната пропитана сексом и безумием, а в мою кожу впитался запах Рейна.

Когда её шаги отдаляются, я возвращаюсь к постели и начинаю впопыхах искать свой смартфон.

Я могу вернуться в кровать и проплакать еще пару суток напролёт, но вместо этого я стискиваю зубы от пережитого унижения и ищу номер телефона Итана в сообщениях, любовно отправленных заботливой матерью. Эта безумная мысль вспыхивает в моем сознании подобно спасительному маяку в бушующий шторм.

Есть что-то страшнее мести, которую я бы пережила, будь у меня хоть малейший шанс все исправить. Но безжалостно раздавленные чувства все перечеркнули и выдрали с корнем из груди все надежды на лучшее.

«Я согласна. Хочу обговорить новые условия сегодня. Пришли адрес.»

Нажимаю кнопку «отправить», ни минуты не раздумывая, и стискиваю смартфон в руке.

Глава 31

Выйти из дома незамеченной у меня не вышло. С последним чемоданом в руке меня остановила мама гневным выкриком в своем стиле, но я благополучно парировала её выход. Сердце грела мысль, что уже завтра отец получит всю правду, празднично украшенную бантиком в конверте. Удивительно, как все её угрозы и едкие слова резко потеряли для меня всякий смысл, стали белым шумом. В голове билась только одна мысль — поскорее убраться от этой женщины, из этого дома и своей жизни в целом.

Когда Рейн ушел, во мне что-то погибло, и теперь даже слезы отказываются литься. Атрофировался страх и чувство беспомощности.

До нужного адреса я доехала ни минуты не думая о том, чтобы развернуться обратно. Это решение было единственно правильным, и если Итан согласится на мои условия, то я буду в зоне недосягаемости родителей и ублюдка, что разбил мне сердце. У него единственного есть все ресурсы, чтобы дать мне новую жизнь. Я успокаиваю себя тем, что получу гораздо больше, чем отдам будущему мужу. Всего лишь тело, которое Рейн с отвращением откинул от себя… Если я пережила это, то вытерплю и остальное.

Во мне осталась только чистая злость, вросшая в кости за считаные дни, и решимость, с которой я забуду о пережитом.

Видимо, Итан меня ждал. Как только я приблизилась к высоким черным воротам, они незамедлительно разъехались в разные стороны, открывая просторную дорогу до парковки и светлого дома в стиле модерн. В ночной темноте его подсветка по всему периметру позволяла разглядеть высокие окна и четкие линии в дизайне. Полная противоположность родительскому вычурному особняку, что мне определенно нравится. Не хочу ни малейшего напоминания о месте, из которого бегу.

Припарковавшись почти у самой двери, я проверяю свой безупречный макияж в зеркале и выхожу. Я постаралась в короткие сроки вылепить из того, что осталось лучшую версию себя, и это у меня получилось со стопроцентным успехом. На пороге Итана должна быть уверенная в себе девушка, идеальная до зубного скрежета, в которой он увидит достойную пару. Но никак не заплаканную, трясущуюся и побитую жизнью брошенку. Ведь его привлекла я прежняя — непреклонная и живая девчонка.

Нажимаю на звонок и терпеливо жду, расправляя невидимые складки на своем легком платье с запАхом.

Дверь открывается через считаные секунды. На пороге возникает приятная женщина средних лет в строгой черной форме и доброжелательно улыбается.

— Мисс Ветрова, добро пожаловать. Позвольте вас проводить к мистеру Норкроссу. Пройдемте за мной…

Она, как полагается, пропускает меня вперед и бесшумно закрывает дверь.

Внутри, как сразу бросается в глаза, этот дом полностью передает дух своего хозяина. Минимализм во всем, холодные серые стены без намека на декор навеивают больничные мотивы и на секунду вынуждают меня поежиться. Мрачную ситуацию спасает только огромное количество света и высокие потолки.

Простая, но несомненно эксклюзивная белая мебель, что я успеваю заметить, так и кричит о перфекционизме хозяина и желании все контролировать. Меня посещает яркое ощущение того, что я нахожусь не в жилом доме, а в какой-то лаборатории будущего.

— Прошу, сюда. Вам что-нибудь принести из напитков?

— Нет, спасибо.

Улыбчивая женщина приоткрывает для меня дверь, и прежде, чем переступить порог, я натягиваюсь как струна. Несмотря на всю свою решимость, нервозность скребется где-то в глубине моего желудка. А что, если Итан уже передумал и теперь хочет посмеяться надо мной? Даже если и так, с этого дня ранить меня будет затруднительно. Я уже убита.

Переступая порог, я сразу замечаю длинный встроенный в стену камин и хозяина дома напротив, в белоснежном кресле и «макбуком» на коленях. Он сидит ко мне полу боком и, кажется, не заметил моего появления вовсе.

— Весьма неожиданный визит, Саша, — не отрывая взгляда от экрана, произносит он. — Проходи, присаживайся напротив.

Я игнорирую его насмешливые нотки в голосе и уверенным шагом приближаюсь ко второму креслу у камина. Вблизи оказывается, что языки пламени не настоящие, а лишь безумно реалистичная анимация с потрескивающим звуком поленьев. Сидеть около камина и не ощущать приятное тепло очень непривычно — нет ожидаемого уюта.

— Если ты занят, то мог бы предупредить, — стараюсь не звучать грубой.

Перевожу взгляд на расслабленного Итана в простой одежде и немного удивляюсь тому, что даже в таком виде он не перестает выглядеть безупречно.

— Я не был уверен, что это не очередное твое представление, и ты действительно приедешь, — он поднимает свой сканирующий взгляд и не стесняется обшарить меня им с макушки до кончиков туфель. Но это мне только на руку. Пусть смотрит. — Я приятно удивлен и заинтригован. Так на что именно ты согласна?

Он слегка изгибает губы в усмешке, но меня это ничуть не задевает. Я знаю за чем пришла, и сбить меня с толку не выйдет. Тем более его взгляд говорит об обратном — ему доставляет удовольствие мое присутствие, как бы он не старался показывать свою холодность и отсутствие интереса.

— Заключить сделку, — я нарочно выбираю эту фразу, чтобы ни в коем случае не оказаться на ступень ниже его превосходства. — Ты получаешь меня, а я — ту часть акций, которая была указана в первом контракте. Условия второго просто безумны, не находишь? — откровенно и мастерски блефую. Кн иг о ед . нет

Контракт я не читала и сейчас лишь опираюсь на свое знание маминого искусства манипуляций. Как бы еще она смогла остановить свадьбу, не рассорив отца с Итаном, не сталкивая их лбами лицом к лицу? Ведь тогда афера быстро раскроется. Подсунуть им невыгодные до абсурда встречные контракты, которые обсудить можно только через адвокатов — беспроигрышный вариант.

— В обход твоих родителей? — испытывающе сощуривается Итан, пристально всматриваясь в мои реакции тела. Но я ничем не выдаю себя; знала, куда шла. — В чем разница? Ты все равно делаешь то, чего не хочешь. Какой в этом подвох?

Вполне ожидаемо, что он задаст последний вопрос. Я уже устраивала показательные шоу в его присутствии. На его месте я бы не поверила ни единому слову, вылетевшему из моего рта на полном серьезе. Поэтому я решаю говорить правду. Частичную, опуская мои истинные мотивы.

— Ты прав, не хочу, но под угрозой ссылки в Россию сделаю, — чеканю я, смотря прямо в его глаза для убедительности. — Я не товар, который они могут продать. Поэтому я хочу все сделать по своему: выйти из под их контроля, в то же время, обломав все их финансовые надежды.

— А что ты делаешь сейчас? Не продаешь себя?

Итан беззлобно улыбается и кладет свой «макбук» на небольшой кофейный столик рядом. Этот мужчина знает толк в провокационных вопросах и именно сейчас пытается добиться от меня скрытой правды. Как будто видит меня насквозь своими синими глазами и пытается выпотрошить.

Решаю не спорить, все так же придерживаясь правдивой стороны. Он с самого начала меня покупал, поэтому не задумываюсь о том, что мой ответ сможет его оттолкнуть.

— Продаю, — отвечаю, словно кидаю ему вызов, — но за уверенность, что никогда не увижу свою семью вновь и буду иметь свой собственный капитал. Ты же сможешь это сделать?

— Не перестаешь меня удивлять, Саша! — одобрительно кивает Итан, заключая свои длинные пальцы в замок перед собой. — Именно это мне в тебе и нравится. Но как я буду уверен, что через неделю ты не придумаешь что-то еще? Твои фокусы меня забавляют, но только когда они не затрагивают вопросы бизнеса и финансов. Сейчас мы говорим о серьезных вещах. В твоем владении будет пятнадцать процентов…

Звучит вопрос, к которому я готовилась морально и физически… Но все равно, моё сердце готово выбить ребра своим сумасшедшим ритмом. Меня мелко трясет, и я жалею, что камин рядом не сможет дать мне немного тепла.

Ответ должен поставить точку в этом допросе и полностью изменить мою жизнь.

— Подписать все официальные бумаги мы можем уже завтра, а сейчас, чтобы ты был уверен, что я не передумаю за ночь…

Нарочно перехожу на полушепот и опускаю глаза вниз.

Перехватываю пальцами бант на своем платье и медленно распускаю его, полностью распахивая свое тело в развратном белье под тяжелым взглядом мужчины.

— Вы — страшный человек, миссис Норкросс, — севшим голосом реагирует Итан запоздало, пожирая каждый кусочек моего тела глазами. — Идите сюда…

Глава 32

Потерять девственность с одним и в тот же день переспать с другим мужчиной — таким «похвастаться» может не каждая. Наверное, я должна чувствовать себя последней падшей дрянью, готовой продаться богатому мужику, но совесть моя спокойна. Продаюсь я не за дизайнерские тряпки, люксовые авто и отдых на лучших курортах, а за безопасность. Я заключаю равную по выгоде сделку и буду думать о нашем браке только в подобном ключе. Ему нужна я, а мне защита. Но прежде, чем сделать шаг вперед, моя тревожность дает о себе знать вновь.

— А как я могу быть уверенной, что получив сейчас, ты не потеряешь ко мне интерес? — не поднимая глаз интересуюсь я несмело.

Мне нужно быть абсолютно уверенной в том, что сейчас собираюсь сделать, и Итан развеивает мои опасения с твердостью в голосе.

— В моих мыслях не было другой женщины с самого первого дня, когда я тебя увидел, — чеканит он, отчего по моей коже проходится волна колючих мурашек, а сердце жалобно сжимается. — Я хочу, чтобы ты была моей.

Как бы я хотела, чтобы эти слова и обожание во властном голосе принадлежали не ему! Но собрав всю смелость в кулак, я шепчу в ответ:

— Уже твоя… — а в моей глупой голове возникает до боли знакомый образ.

Грациозно поднимаюсь со своего кресла, оставляя платье позади и делаю осторожные шаги к Итану. Останавливаюсь в нескольких сантиметрах от него и замираю, покачнувшись на месте. Надеюсь, он не ждет, что я возьму все в свои руки. Сейчас мне хватает сил только на то, чтобы устоять на ногах, выдержав на себе его пожирающие глаза и сильную энергетику.

Я все еще не могу оторвать свой взгляд от наполированного пола. Кажется, что сделав это, не выдержу и рассыплюсь на частицы под ногами Итана.

— Ты такая красивая, Саша, — нарушает тишину севший голос, а затем моих бедер касаются мужские ладони. — Тебе не нужны эти броские тряпки, чтобы меня завести… Сниму их с тебя, хорошо?

Я тихо мычу и больно закусываю губу, так как мужские пальцы исследуют кожу моего живота. Крадутся вверх по ребрам, спине и расцепляют крючки полупрозрачного бюстье с едва слышным звуком.

Неуверенно ежусь, когда Итан поддевает тонкие лямки и тянет их вниз по плечам, вызывая порцию колючих мурашек расползтись по дрожащему телу. Тонкая ткань беззвучно падает к ногам и из моей груди вырывается рваный вдох.

Мне было бы намного проще, если бы Итан накинулся на меня и взял то, что я ему предлагаю, но вместо этого он неспешен в своих легких касаниях, будто проверяет реальна ли я. С каждым осторожным прикосновением по моей коже словно пропускают заряд электрического тока, что оседает внизу моего живота и горячо искрит. Но это происходит лишь потому, что моё замутненное сознание при содействии глупого сердца играет со мной злую шутку… Яркими обрывками перед глазами мелькают движения татуированных рук, в воздухе мерещится терпкий запах, а кожа вспыхивает, как будто её касаются другие руки… Жадные и грубые. Рейн — это огонь в диком виде, а Итан — это надежный лёд, на который я решаю ступить.

Способен ли Итан вытравить этого ублюдка из моей головы? Потушить оставленный им губительный пожар? Сейчас кажется, что нет, но я попытаюсь изо всех сил ему в этом помочь. Буду отвечать на каждое касание и каждый поцелуй, что он мне подарит. Постараюсь жить здесь и сейчас, а не сгорать в бесконечном круговороте мыслей о Рейне.

И сейчас Итан обводит линию моей груди, задевает кончиками пальцев горошины сосков, тяжело дыша, а затем вновь спускается к моему животу. Немного надавливает, вынуждая сделать шаг назад, но только, чтобы подняться с места.

— Посмотри на меня, — приказывает тихо, и я вынуждаю себя поднять глаза вверх. — Ты не пожалеешь о своем решении. Я дам все, о чем ты попросишь в обмен на твою преданность мне.

Во всегда насмешливых глазах Итана теперь я вижу подтверждение его обещанию и темное желание. Его ладони обхватывают мое лицо, и я прикрываю веки. В следующий миг чужие горячие губы накрывают мои, властно сминают их, и я подаюсь вперед. Обхватываю руками сильную шею и вжимаюсь в его твердое тело в очередной попытке заглушить свою разыгравшуюся фантазию.

Он — не Рейн и никогда не станет им.

Для меня этот ублюдок должен навсегда остаться в прошлом, персонажем из личных кошмаров…

Глава 33

— Саша, просыпайся… — легкий поцелуй остается на оголенном плече и вынуждает меня невольно напрячься всем телом.

Я не спала весь остаток ночи. Наблюдала за размеренным дыханием Итана и размышляла о своей судьбе рядом с ним. Не будь в моей жизни Рейна, в моем сердце, возможно, нашлось бы место для этого холодного мужчины рядом, что касается моего тела будто бы я драгоценная хрустальная статуэтка.

— Я уже не сплю… — тихо отзываюсь, сильнее укутывая свое незащищенное тело в одеяло. — Который час?

— Семь утра. Я не хотел тебя будить, но мне нужно в клинику, а перед этим оставить тебе ключ от дверей и вкратце обсудить планы на сегодня.

Его рука по хозяйски ложится мне на живот и притягивает ближе к твердому разгоряченному телу за моей спиной.

Глубокое дыхание Итана касается моей шеи, распространяясь по коже мелкой дрожью, и я осторожно перехватываю его пальцы, крадущиеся к моей промежности.

— Я устала, извини, — как можно мягче останавливаю его и разворачиваюсь, чтобы заглянуть в синие холодные глаза.

— Я был с тобой слишком груб? — озабоченно нахмурив брови, интересуется Итан, приподнявшись надо мной. — Тебе нужно было меня предупредить. Не молчи, если тебя что-то беспокоит сейчас, договорились?

— Все в порядке, — улыбаюсь уголками губ и тянусь к его щетинистому лицу ладонями. — Ты не был грубым… Мне просто нужна небольшая пауза.

Его взгляд замирает на моем лице на несколько минут. Наверное, в попытке уловить мою ложь, но я успеваю вовремя опустить свои глаза на его рельефные плечи с чистой кожей и игриво прикусить губы.

Проклятое воображение воспроизводит на его светлой коже шеи кроваво красный лотос в окружении замысловатых этнических узоров. В точности такой же, как я разглядывала на шее, под кадыком у Рейна, когда он неистово вколачивался в мое податливое тело. Его лепестки пылали словно живые языки пламени, плавили мое сознание и в итоге испепелили душу.

Черт! Как же я его ненавижу и хочу вытравить из своей памяти!

Крепко зажмуриваюсь и спускаюсь подушечками пальцев по мужской груди. Пускай Итан думает, что я стеснительная недотрога, которую он лишил девственности прошлой ночью. Ведь истинная причина, по которой мое лицо заливается краской, а дыхание становится сбивчивым кроется в совсем другом.

Лгать Итану о том, что я невинна, не было моей целью, но мои болезненные вскрики и красные разводы на коже бедер и простыне сказали сами за себя… А я не стала опровергать, сделанные им, выводы.

Какому мужчине бы понравилась правда о том, что его будущая жена лишилась девственности с каким-то отребьем за несколько часов до близости с ним?

Почему-то я ясно понимала в тот момент, что для моего будущего мужа эта правда стала бы плевком в его эго, словно я принесла ему свежие объедки со стола изначально сервированного для него самого. Да, и в его взгляде не было удивления, а только подтверждение догадок о моей невинности и удовлетворенность. Рушить этот момент я попросту не посмела. Оставила все как есть с надеждой на то, что эта несущественная ложь будет только во благо.

— Как скажешь, — соглашается с моим осторожным протестом Итан и поднимается с постели. — Ребята из охраны помогут тебе перевезти сегодня вещи, а вечером я вернусь с юристом, чтобы подписать все официальные бумаги. Мы же не хотим, чтобы твои родители в бешенстве заявились сюда и потребовали вернуть им дочь?

— Не нужно, — отзываюсь я, отворачиваясь от вида обнаженного мужского тела совсем рядом. — Все необходимые вещи у меня в машине.

— Неужели? — беззлобно усмехается он. — Я смотрю, ты была уверена, что я соглашусь.

— Да.

— Твоя целеустремленность не перестает меня удивлять, — с похвалой в голосе отвечает он уже откуда-то из-за двери. — Так даже лучше. Тогда для тебя будет приятное задание на сегодня — выбери место, где бы хотела отпраздновать нашу свадьбу и провести медовый месяц. Никаких предпочтений с моей стороны и ограничений бюджета нет. Все будет, как захочешь ты.

Приподнявшись с постели, наглухо укутанная в одеяло, я замечаю свет из-за двери в ванную комнату и ожидаю несколько минут, пока оттуда не появится Итан. Он выходит полностью одетый, в безупречной белой рубашке, что сливается со стеной, и направляется прямиком ко мне.

— Никаких ограничений, Саша, — приближает свои губы к моим, оставляя на них невесомый поцелуй и горячий полушепот, — взамен на твою преданность.

— Я поняла, — отвечаю шепотом, смотря прямиком в его почерневший взгляд. — В праздновании нет нужды, но у меня есть к тебе просьба… Не знаю, если это возможно.

— Спрашивай.

Итан отпускает мой подбородок из уверенного захвата и присаживается неподалеку, оставляя за собой яркий шлейф мускусного парфюма.

— Я бы не хотела жить здесь.

— Ты имеешь ввиду этот дом? — вопросительно изгибает брови он. — Мне не раз говорили, что ему нужна женская рука и немного уюта. Я с этим не могу поспорить. Ты можешь изменить под свой вкус все, кроме моего рабочего офиса…

— Нет, — неуверенно прикусываю губу, но не прерываю наш зрительный контакт. Не знаю, как он отреагирует на мою довольно наглую просьбу. — Я хочу переехать в другой штат, подальше от родителей…

И не только. Исключить любое напоминание об ублюдке Рейне и предотвратить наше столкновение — вот мое искреннее тайное желание, о котором знать Итану не стоит.

Вопрос образования не станет проблемой. Мои оценки и портфолио позволят поступить в любой колледж или даже университет в любой точке Америки.

— К сожалению, в таком случае твой выбор будет невелик, — хмурится он, поправляя манжеты рубашки. — Мне нужно быть неподалеку с одной из своих главных клиник. Поэтому, выбирать придется из Чикаго, Сиэтла, Нью Йорка и Лос Анджелеса. Тебя устроит один из этих городов?

— Да, да! — расплываюсь в счастливой улыбке я, кидаясь на его шею с удушающими объятиями.

— Тише ты! — хрипя, смеется Итан и отдирает меня от своей идеальной рубашки. — Мне пора идти. Элен покажет тебе дом и позаботится о завтраке. До вечера, Саша…

Он целует меня в лоб и оставляет одну на гигантской постели. Самое время включить свой смартфон и посмотреть, как обстоят дела в семейном гнездышке, которое я красиво подпалила перед уходом…

Глава 34

Как и ожидалось, экран смартфона заполонило бесконечным множеством оповещений в считаные секунды, и я решила первым делом перезвонить Виви. С моей стороны было неправильным пропасть из вида, не предупредив её.

— Саша? — раздается заспанный хриплый голос на другом конце. — Где тебя носит? Ты в порядке? Я не спала почти всю ночь… Заснула под утро.

— Да, да, — спешу успокоить разволновавшуюся Ви. — Со мной все хорошо. Просто пришлось поменять планы потому, что Рейн всё узнал, а рассказала ему обо всем Софи… Я сейчас у Итана…

Эпизод своей первой близости с Рейном, закончившийся моим разбитым сердцем, я решаю умолчать, навсегда похоронив эту позорную и порочную тайну в глубине своей памяти.

— Вот же дрянь! — вспыхивает она, но затем её голос потухает в непонимании. — Но почему ты у Итана, Саш? Мы бы вдвоем со всем справились, а теперь что?!

— Теперь мне не придется опасаться за своё будущее, врать отцу и использовать тебя. Тем более, я получу пакет акций компании Итана, фактически вырву его из рук родителей.

— И загонишь себя в рабство?! — восклицает Ви с негодованием. И я почти уверена, что она сейчас нервно расхаживает из угла в угол. — Ты даже не знаешь этого человека! Откуда такая уверенность, что он не обманет и не выкинет тебя попользовавшись?

— Я ему верю, Ви, — пытаюсь остудить её пыл и устало вздыхаю. — Мы о многом поговорили вчера, и я приняла окончательное решение. Сегодня я официально стану Александрой Норкросс.

Повисает долгое звенящее молчание, после которого слышится протяжный вдох и сокрушительный выдох. Не это ожидала услышать Виви.

— Какого черта ты творишь, Саша?! — взрывается Ви в осуждающем гневе. — Твоя импульсивность еще ничего хорошего тебе не принесла, и опять ты влезла туда, откуда можешь и не выбраться! Погоди… А Ник знает, в какую яму ты себя загоняешь?

— Нет, — выдыхаю я решительно. — Не хочу, чтобы он знал пока…

Не дав мне договорить, Вивиен почти кричит из динамика в полнейшем недоумении.

— Почему?! Он твой брат!

— Ви, во первых, прекрати бегать по комнате и вопить, как будто мне оторвал ногу сам Пеннивайз! Итан не причинит мне вреда! — перехожу на повышенный тон, чтобы достучаться и усмирить разбушевавшуюся подругу. — Во вторых, я не могу так просто свалить свои проблемы на Ника. Он только начинает свою жизнь здесь. В перспективе — мирится с отцом, а если на его голову свалюсь сейчас я со своим дерьмом, то не видать ему примирения. Я не могу забрать у него этот шанс, Ви! Наоборот, перед тем, как уйти из дома, я оставила для папы письмо со всей правдой. Надеюсь, это заставит его увидеться и помириться с Ником.

— Я не могу поверить, что ты решила сделать то, от чего пыталась убежать все это время! Но может, следовало поговорить с отцом с глазу на глаз? Я уверена, что он бы все понял и не дал бы тебя в обиду маме или тому же проклятому Рейну!

— Я боюсь, Виви, — глухо отвечаю я, укутываясь в тяжелое одеяло, — и не хочу рисковать. Я сама заварила это дерьмо и только мне его расхлебывать… Что я и делаю сейчас. Поэтому прекрати на меня орать и поддержи меня, пожалуйста! Это решение далось мне с трудом, но зато я уверена в своем будущем.

— Я не могу поддерживать твои глупые решения, как ни проси! — чеканит она ревностно в ответ. — Ты сильно рискуешь, сама не понимая этого, но если твое решение уже не изменить, то хотя бы постарайся читать все бумаги, что будешь подписывать. Твой Итан не простой мужик, я это чую!

— Обязательно прочту, Виви, не переживай, — горько улыбаюсь я, смотря в пустую стену перед собой. Представляю свою будущую жизнь вдали от ее конструктивной критики. — Мне нужно сказать тебе кое-что еще…

— Саша… — обрывает подруга на полуслове, и я чувствую, как её голос нервно дрогнул. — Кажется, твое письмо было прочитано. Сейчас в моем окне твоя мама выходит из машины с каким-то парнем и направляется к моему подъезду. Её внешний вид не обещает ничего хорошего…

— Вот же дерьмо! — выкрикиваю панически, подскакивая с постели. — Не открывай ей дверь, а лучше звони в полицию сейчас же!

Сбрасываю звонок, и не теряя драгоценных секунд, набираю номер мамы. Нет, точнее той страшной женщины, что я считала ею. В голове роится сотня вариантов развития событий и все они одинаково паршивые, заставляют мое сердце колотиться с бешеной скоростью. Наихудший из них — что молодой любовничек по прихоти своей «хозяйки» приставит дуло пистолета к виску Виви, чтобы узнать, где я скрываюсь, а затем и прихлопнуть.

Так как она меня уже пыталась утопить в раковине за непослушание, то за разрушенный брак пуля в лоб всем причастным к этому кажется не такой нереальной. Рисковать нельзя.

Пожалуй, с этого самого момента я стану ярой противницей свободного ношения оружия в Техасе.

— Давай же! — почти вою в ответ на долгие гудки, нервно расхаживая по комнате нагишом.

— Соизволила ответить, дрянь малолетняя?! — по змеиному шипит в трубку до боли знакомый голос. — Сейчас увидимся! Я уже иду, чтобы посмотреть тебе в глаза!

По уровню ненависти смешанному с отчаянием в голосе я понимаю, что она осталась ни с чем по щелчку пальцев. И теперь готова крушить все на своем пути. Её маска добропорядочности окончательно спАла.

— Можешь поворачивать, я не у Виви! — выкрикиваю с клокочущим страхом где-то в горле.

Не за себя, конечно же, а за подругу, находящуюся в считанных метрах от опасности. Её хлипкая дверь точно не выдержит даже одного удара ногой, а соседи не станут вмешиваться. Для её района шумными разборками никого не удивишь, если только не начнется пальба.

— Меня дурить не получиться! — почти срывается на гневный дребезжащий визг когда-то уравновешенная женщина. — Сейчас я тебя выволоку, как крысу за хвост и заставлю заплатить за все, что ты натворила! Не посмотрю на то, что ты моя родная дочь!

— Неудивительно… Как по-змеиному! — язвлю я с горечью в голосе и слезами на глазах. — Ты ведь ТАК привыкла жить и решать все свои проблемы, отравлять всё своим гнилым ядом? Лгать и рушить чужие жизни… Сначала отец, потом Ник, а теперь я? Заставишь своего мужика меня избить или сразу застрелить?

— Открой дверь и узнаешь! — рычит она, тяжело дыша в трубку.

На заднем плане все это время раздается громкий остервенелый стук и мужское бормотание.

— Тогда ты не у той двери, — чеканю я, со страхом ожидая, что кусок картона, зовущийся дверью, может не выдержать гнева пришедших. — Я у Итана!

Повисает молчание, а затем и вовсе — звонок обрывается, приводя меня в дикий ужас. Нужно срочно вызвать полицейских для Вивиен и связаться с Итаном, если «эта женщина» все же не успела проломить дверь и решила сменить курс на меня. Мне остается только надеятся, что она оставила Ви в покое и уже несется в этот дом.

Глава 35

Минуты ожидания мучительны.

От клиники Итана и квартиры Виви расстояние до этого дома почти одинаковое, и я надеюсь, что мой будущий муж сумеет приехать первым. Одно радует — что опасность миновала Вивиен. Как только те двое вышли из её подъезда и хлопнули дверями машины, Ви сразу же позвонила, чтобы успокоить меня.

Внимательная Элен, заметив, как я нервно закусываю губы и заламываю пальцы, расхаживая по главному залу, принесла мне чай и заверила в том, что охрана отлично выполняет свои обязанности. Конечно же, Итан успел предупредить её о происходящем, но волнения на лице этой спокойной женщины я совсем не замечаю.

А если бы она знала, на что способна моя родительница в отчаянии? Нам обоим понадобилось бы что-то покрепче травяного чая…

— Саша, вам действительно не стоит переживать, — в очередной раз успокаивает меня она, заглядывая в глаза. — Мистер Норкросс будет здесь с минуты на минуту.

— Так же, как и моя мать! — немного резко отвечаю я, на что получаю какую-то снисходительную улыбку и сочувствующий глубокий взгляд.

— Эти стены видели проблемы посерьезнее вашей, но не было ничего, что ваш будущий супруг не смог решить. Поэтому для волнения нет причин.

Её слова меня ни капли не успокоили, но определенно заставили задуматься. Какие проблемы могут быть у успешного пластического хирурга? Если бы в его карьере было малейшее пятно непрофессионализма или намек на судебное разбирательство от пациента, то его клиника потерпела бы полный крах без возможности к реабилитации. Репутация в его отрасли — не пустой звук.

От раздумий меня отвлек едва слышный шум, и я ринулась к входной двери, сшибая все углы на своем пути.

— Оставайтесь в доме, мисс Ветрова, — холодно отрезает грубый мужской голос, когда я врезаюсь носом в чью-то каменную спину и вдыхаю крепкий запах одеколона.

— Пропустите, пожалуйста, — пищу я, пытаясь протиснуться между дверным проемом и массивным амбалом в деловом черном костюме.

— Нет, мисс. Запрещено.

Я шумно выпускаю воздух из легких и прикрываю тяжелую дверь, оставив небольшой просвет, чтобы хотя бы услышать и немного увидеть происходящее за живым щитом.

Рядом с моей «Теслой» паркуется «Урус» Итана, и через несколько секунд с клубами пыли и мерзким визгом шин тормозит еще один автомобиль с треснутым бампером и затертой эмблемой.

К сожалению, все, что мне позволяет увидеть мизерный зазор — это три пары ног. До блеска начищенные мужские туфли, потрепанные женские «лодочки» и зашарпанные белые «конверсы» исполинского размера.

Крики начинаются почти моментально, стоило только дверям дружно хлопнуть. «Лодочки», гневно тараня брусчатку, сближаются с мужскими туфлями, и я напрягаюсь всем телом от дурного предчувствия.

— Где моя дочь, Итан?! Какого дьявола тут происходит?!

— Здравствуй, Света, — игнорируя женский визг, уравновешено отвечает он. — Она со мной, тебе не о чем беспокоиться.

— Беспокоиться?! — на октаву выше негодует родительница. — Ты это так называешь? Эта дрянь развалила нашу семью и теперь она поедет со мной! Где она, м?

Её «лодочки» срываются с места, меняя направление, но через мгновение делают большой шаг назад и едва ли не подворачиваются, как будто их владелицу с силой дернули назад. Белые «конверсы» тут же реагируют и смело отрываются от колеса автомобиля с треснутым бампером.

— Ты чё, б*ять, себе позволяешь, урод?! — подает свой басистый голос любовничек как и подобает верному псу. — Руку убрал! Ща сломаю!

— Стой там, где стоишь! — чеканит стальным голосом Итан, и по моей спине от этого ползут колючие мурашки до самых пят. «Конверсы» отшатываются и послушно пятятся назад. — Где твои излюбленные манеры, Света? Ты пришла в мой дом, имеешь наглость на повышенных тонах со мной разговаривать и оскорблять мою будущую жену. Не много ли ты себе позволяешь?

— Отпус-с-сти… Подонок… — шипит мать сбивчиво, а затем громко закашливается. Видимо, от нехватки воздуха. — Я могу вызвать полицию и забрать её отсюда! Закон на моей стороне, и ты это знаешь!

— Не спорю, — спокойно и по деловому соглашается Итан, словно не его голос разрезал воздух и морозил кровь в моих жилах пару минут назад. — Я так же знаю, что ты осталась ни с чем и расправа над собственной дочерью тебе не поможет. Так почему бы не договориться как цивилизованные люди, без оскорблений и физической силы? Возможно, мое предложение окажется тебе интересным. Пройдем в дом?

— Хорошо… — едва слышно цедит она недоверчиво и переставляет свои «лодочки» по направлению к двери в дом.

«Конверсы» оживают вслед за ней, но вновь врастают в брусчатку после пары хлестких фраз.

— Он будет ждать здесь. Приглашена только ты…

— Мисс, отправляйтесь наверх, — монотонно говорит амбал, не разворачиваясь, в паре сантиметров от моего носа.

Я вздрагиваю от неожиданности и толкаю дверь от себя до громкого хлопка. Пячусь назад, но натыкаюсь на что-то нетвердое.

— Я вас провожу, Саша, — звучит холодный голос Элен из-за спины, а затем её костлявые пальцы вжимаются в мои плечи, тянут назад.

А я и сама не прочь сбежать от всего, что здесь происходит. Меня ужасает не гневный ураган, который мать принесла с собой, а леденящая внутренности сталь в голосе Итана.

Проследовав за Элен, я остаюсь в комнате с искусственным камином и прижимаюсь к его стеклу щекой, наблюдая за завораживающим танцем обманчивого пламени.

Холод исходящий от стены и пола, на котором я сижу, простреливает где-то в области поясницы, но я лишь морщусь, бесцельно коротая время.

Вокруг царит мертвая тишина, хотя в этом доме каждый шорох отдает эхом и звенит в ушах. Не знаю, хорошо это или плохо. Собственные мысли меня пугают, и ворошить их еще сильнее не стоит.

Бессонная ночь и въевшееся в тело напряжение дают о себе знать, как бы я ни старалась им сопротивляться. Мои глаза почти слипаются, но я слышу короткий щелчок замка. Подскакиваю на ноги и замираю у той же стены в ожидании новостей, что принес Итан с собой.

— Больше ты о ней ничего не услышишь, — ровным голосом оглашает он, отчего мое сердце с грохотом опадает в область коленей.

— В каком смысле? — сглатываю сухой комок в горле, вжимая ногти в свои ладони до режущей боли.

Глупое сознание вмиг подкидывает свою совершенно абсурдную мысль, и я жмурюсь, чтобы сбить жуткие обрывки вспыхивающих картинок в голове. Они незамедлительно провоцируют мой желудок скрутиться в тошнотворный ком и нащупать твердую опору за спиной.

Не мог же он её убить… Или мог? По его расслабленной фигуре и беспристрастному лицу невозможно считать ни единой эмоции. Все тот же острый синий взгляд и легкая ухмылка на губах могут означать как полный штиль, так и смертоносное цунами.

— Свету устроило моё предложение. Она не имеет к тебе претензий.

— Какое предложение? — шевелю сухими губами, которых через секунду коснутся дорожки соленых слез.

— Жирный чек, — усмехается Итан, сверкая белыми зубами. — Что же еще привлекает женщину её сорта в сложившейся ситуации?