Человек, который убивал счастье

Джон Р. Фульц Человек, который убивал счастье

Он водит такую же машину, как твоя, которую ты по субботам чистишь и надраиваешь. Невыделяющуюся. Ты ни за что его не заметишь, если он припаркуется на другой стороне дороги.

Глаза он прячет за квадратными очками с зеркально-яркими стёклами. Волосы у него чёрные и гладкие, отяжелевшие от «Виталиса» и табачного дыма.

Никто не слышит, когда он приближается. Ты можешь заметить, как он вышагивает из теней. Или наблюдать, как огонёк его сигареты светлячком парит в ночной дымке. Он может оказаться кем угодно, но точно ты узнаешь, лишь когда он направит на тебя свой взгляд.

Прошлой ночью в переулке за «Большим Питом» сгорели двое бродяг. В шести кварталах оттуда полицейский кордон окружает тело девушки, которая спрыгнула с крыши многоквартирного дома. Где-то в огромном лабиринте послевоенной застройки, кто-то умирает от ножевой раны. Кто-то другой терпеливо ожидает, следя, как вытекает кровь.

Тот человек появляется, когда его меньше всего ждёшь. Ты ни за что этого не поймёшь, пока хорошо проводишь время. Это и опасно. Твои чувства вдруг обостряются, наэлектризованная кожа жужжит, сердце колотится всё быстрее. Внезапно в мире появляется надежда и причина жить дальше. В этот момент большинство людей спрашивают сами себя: «Может, это счастье?»

Затем они поднимают глаза и видят неприметного человека. Человека и его пистолет — чёрное металлическое продолжение кулака в перчатке. Это человек, который убивает счастье и он прихватил тебя на горячем. Бах. Твоё время истекло. К следующему болвану.

Поговаривают, что платят за его работу необычайно хорошо.

По вторникам из промзоны валом валят заводчане, сжимая в кулаках зарплату. Стрип-бары и забегаловки по выходным набиты битком. Рекой течёт выпивка и льётся кровь — в общем, привычное дерьмо. Позади припаркованных грузовиков стареющая проститутка покупает дозу, чтобы ещё на день напитать свою зависимость. Когда она втыкает иглу в руку, её голодный ребёнок ревёт. Алкоголик с окровавленным лицом спит в канаве у винного магазина. Из мусорного бака высовывается ампутированная нога. На ней обута туфля ценой в тысячу долларов.

Человек едет мимо на своей неприметной машине, невыделяющийся и незаметный, просто один водитель из многих. Указания приходят по радио. Он терпеть не может, что они обрывают музыку, но это входит в работу. По большей части человек слушает рокабилли, иногда джаз. Но, всякий раз, как из динамиков звучит глухой голос властей, музыка смолкает. Прямое сообщение с шишками сверху, секретная инфраструктура, прячущаяся за инфраструктурой официальной. Тот, кто знает, где находится счастье и тот, чья задача его ликвидировать.

Как правило, ему дают имя и название города. Это всё. Он едет, иногда не один день. Вокруг плоский сельский пейзаж и больше ничего. Человек питается горячим чёрным кофе в безымянных закусочных и бутылками холодной газировки из автоматов на заправках.

Поговаривают, что он и в самом деле чувствует, когда приближается к цели. Он чует счастье, как гончая чует добычу. Тенью въезжает в городок, отыскивает нужный район, припарковывает машину там, где её никто никогда не заметит. Никто никогда и не замечает.

Он шагает по засыпанному опавшей листвой тротуару. Холодный и сырой осенний ветер носится по переулкам. Каждый домик в точности похож на соседний и так по всей улице. Прочие улицы тоже не отличить от этой. Крохотные зелёные лужайки, крытые веранды, на переднем дворе высится одинокий старый дуб или вяз. Старики сидят на крыльце и баюкают ружья. У их ног валяются обленившиеся собаки. Дети выковыривают гусениц из травы на лужайках и собирают их в баночки из-под джема. Из открытых окон раздаются звуки полицейского телешоу.

Теперь человек ощущает счастье — как тепло, как жар полыхающего пожарища. Словно пятый дом справа — это пекло. Пылающее радостью. Чистое, неистовое счастье, которое воспламенит и соседние дома, если его не остановить. Двери заперты, окна задвинуты тяжёлыми шторами. Человек проскальзывает через заднюю дверь. Он носит с собой отмычки и отлично с ними управляется. Основной его инструмент — пистолет, который уже зажат в руке. Из задней комнаты с ревущим камином доносятся негромкие женские постанывания. Человек бесшумными шагами подходит ближе.

Сперва это всего лишь тени. Сомкнутые в крепких объятиях на мохнатом коврике у камина. Человек минуту наблюдает за ними, сняв квадратные очки. Глаза у него пустые и бесцветные, как чешуйки снулой рыбы. Но счастье он видит. Человек следит, как оно стекает с потных тел, струится волнами цвета, незримого обычным человеческим глазам, но слепящего его собственные. Человек загипнотизирован этой обнажённой радостью и он не может оторвать взгляд от такой чистой прелести. Невероятной прелести той жути, которую он должен выкорчёвывать и уничтожать.

Счастье. Они как-то обрели его вместе, этот мужчина и эта женщина. Заворожённость неприметного человека обращается в негодование. Он никогда ещё не встречал настолько мощного блаженства. Вдруг ему становится стыдно, что он подсматривает за этим. Человек спускает курок.

Страх заставляет его сделать это. Лишь от страха человек раз за разом жмёт на курок. Он давным-давно смирился с этим. Он представляет, каково это — быть счастливым, затеряться в тех пылающих энергиях, которые он столько раз наблюдал. Вспыхнуть кометой и сгореть дотла, превратившись в чистый экстаз.

Быть счастливым.

Такого кошмара он бы ни за что не вынес.

Вот зачем правительству нужны агенты, вроде него. Чтобы уберечь людей от угрозы блаженства. Чтобы всё население не поглотило ненасытное ликование. Счастье приводит к забвению. Чтобы сохранить человечество живым, следует сохранять его страдающим. В следующий раз человек останавливается на берегу озера, где длинноволосый мужчина медитирует у воды, опасно приблизившись к блаженству. Неприметный человек беззвучно подходит по влажной траве и стреляет ему в затылок. Никто не замечает. Никто никогда не замечает.

На стоянке проржавевших трейлеров трое детей играют с бездомной собакой. Мордашки у них чумазые, одежда — чуть лучше лохмотьев. Человек застреливает собаку и уходит, пока дети плачут, тыкая своего мёртвого приятеля палочкой. На другой стороне стоянки мужчина вешает телефонную трубку. Позже вечером он встретится с кем-то — кем-то, кого ему не терпится увидеть. Его счастье походит на вспышку во тьме. Оно притягивает неприметного человека и над мерзостью запустения разносится отзвук выстрела.

На выходе со стоянки он стреляет в старушку, кормящую голубей. Птицы бросаются врассыпную, а кровь старушки окрашивает пожелтевшую траву красным. Если бы её глубокая радость распространилась не только на голубей, она заразила бы весь город. Человек решает застрелить и птиц, но они уже затерялись в серых небесах. Теперь это не его забота.

Этой же ночью радио вызывает его назад в город, где молодой отец празднует рождение своего первенца. Чересчур счастлив, тем более для городского района. Даже с разрешением отпраздновать рождение, счастье новоиспечённого отца пылает в его сердце уже неделю, превысив лимит. Чересчур много счастья. Разрешение истекло.

Неприметный перехватывает молодого отца на парковке и простреливает ему ногу. Не всегда обязательно убивать. Иногда достаточно покалечить, чтобы восстановить баланс, подавить нападок счастья. Душевные раны заживают. Отец воет от боли, заливая бетон кровью, пока сослуживцы не утаскивают его прочь. Он не благодарит неприметного человека за то, что тот оставил ему жизнь. Теперь он уже не так счастлив, а ходить прекрасно сможет и с тростью.

Уже за полночь неприметный человек сидит в ночной закусочной и пьёт чёрный кофе. Долгий был день. Он пытается не вспоминать ту парочку на коврике, водоворот экстаза, который чуть не окутал и его.

Это вот-вот произошло бы, но он спустил курок. Восстановил баланс. Он никогда не сможет понять, отчего они бывают так ужасающе счастливы, в таком безумном восторге. Некоторые дела так и оставались грузом в памяти, и человек понимает, что это — одно из них.

Он не замечает, как в закусочную входит девушка и направляется прямиком к его кабинке. Человек уставился в пластиковое меню, погрузившись в размышления. Шелестя шёлковой блузкой, девушка проскальзывает к нему в кабинку и, прежде чем человек понимает это, она смотрит ему прямо в глаза. У неё прелестное личико.

Это лицо являлось ему в самых потаённых снах, в каких он не признавался даже самому себе. Глаза её темны от тайн и сверкают ярче звёзд. Уставившись на неё, человек не в силах свести всё великолепие этого момента к запинающейся неубедительности слов.

Сердце неприметного человека безумно колотится и он улыбается девушке. Это всё, на что он способен.

Она поднимает пистолет.

— Может, это счастье? — спрашивает он.

Она спускает курок.

Перевод: BertranD, 2024