Черная метель

Глава 9

Вбежав в крепость, мы тут же получили чёткие инструкции и заняли предписанные нам места для обороны. Что ни говори, а комендант Оплота-5 не зря ест свой хлеб, раз продумал даже такие моменты. С ходу подобное организовать было бы невозможно.

По всей линии фронта творился настоящий ад. До этого молчавшие тылы показали свою истинную силу в точно рассчитанный момент, когда шляхто-саксонская коалиция снимет часть защитных куполов, перейдя в наступление. Не ожидали западники, что наши резервы настолько велики, и теперь умываются кровью, точнее, пеплом. Да мы и сами подобного не ожидали! Операция княжеского Генерального Штаба поражала своей безупречной секретностью. Это же сколько сил нужно было переместить под носом у врага так, чтобы он ничего не почувствовал!

— Первый! — связался я с Истомой. — Что по четвёртому Оплоту и вообще по обстановке?

— Четвёрку сами сдали, предварительно заминировав всё, что только можно, и в Оплоте, и на несколько километров вокруг неё. Твоя информация нашим воеводам очень пригодилась. Теперь противник хоть и имеет крепость, но и крепость имеет их!

Не могут ни на шаг продвинуться, завязнув в минных полях! Так что с той стороны нам не прилетит. Окружение коалиции произошло… Блин, Ратибор! — не удержался Истома от эмоций. — Почти год наша команда в Генштабе вкалывала ради этого момента. И вот свершилось! Осталось за малым — продержаться ещё парочку дней. По-любому наше направление в покое не оставят. Но как мне доложил Искандер… Помнишь такого?

— Из тылового заслона. Он нас сюда доставил.

— Верно! Искандер доложил, что как только пройдёт массированная артподготовка, то он со своими бойцами рванёт к нам.

— Представляю, как у него пятки чешутся. Он же чуть ли не на стенку лез, не понимая, почему бросил Пятёрку на произвол судьбы. Теперь оторвётся по полной программе!

— И мы тоже. Но не расслабляться. У шляхтичей сейчас один шанс выжить — это захватить нашу крепость и спрятаться за её стенами. Всё! Отбой связи! А то наболтали, как дома по «Ведуну»!

Истома как в воду глядел. Потрёпанный за день, практически полностью разряженный защитный купол пятого Оплота скоро издох, и на нас с отчаянием смертников обрушились волны шляхтичей, отрезанных огненной стеной от Немана. Мы же с не меньшим отчаянием старались не дать врагам дотянуться до нашего горла. Заклинания, гранаты и пули летели со всех сторон. К какой-то момент боя я сам не понял, как очутился у крупнокалиберного пулемёта. Оттащив погибший расчёт в сторону, сел на место стрелка и бил длинными очередями, пока не закончились патроны. Хотел было оставить пустой пулемёт в покое, но внезапно за спиной раздался голос витязя Виктории.

— Держи! — тяжело дыша, просипела она, таща огромный короб с боеукладкой. — Рат! Не суйся наверх! Там и так не протолкнуться от наших! Здесь же стены хоть как-то прикрывают от пуль… Если чем-то тяжёлым не жахнут.

— Ты должна быть рядом со Златой! — рявкнул я, подсоединяя короб к пулемёту.

— Не дури! У неё и так защитников хватает, и они скоро доставят твою ненаглядную сюда! Вы должны держаться вместе — так легче охране!

На споры не было времени. Я снова стал поливать противника из «шайтан-машинки» антимагическими пулями. Каким бы большим ни казался боезапас, но он достаточно быстро закончился.

— Всё! — повернулся я к Виктории. — Посидели и хватит! Нужно менять дислокацию, а то шляхтичи пристрелялись почти! Боярышню потом отыщем!

— Не надо меня искать! — сказала Злата, появившаяся с группой бойцов, возглавляемой Гнатом. — Почему ещё здесь⁈ Истома приказал выдвигаться во вторую линию обороны, спешно создаваемой на случай прорыва первой! Ты что, собираешься игнорировать приказ?

— Мне никто ничего… — попытался возразить я и тут увидел, что моя рация на боку разбита. — Понял! Уходим! Сообщи Истоме, что я временно без командирской связи!

— Держи, — протянул мне Гнат свою рацию. — Новая вводная: второй линией руководит Эдмонд Леду. Ты с боярышней временно в его подчинении.

Не успели отойти на пару десятков метров от пулемётного гнезда, как со стороны него раздался сильный взрыв. Стены задрожали, сверху посыпалась штукатурка, коридор заволокло дымом, а мы попадали на пол.

— Вовремя, мать твою! — кашляя, произнесла Вика. — Ещё пару минут задушевных бесед, и готова братская могила!

Ничего не говоря после такого мощного стимула, побежали в сторону внутренней стены Оплота.

— Живы? Это обнадёживает, — спокойно встретил нас Эдмонд. — Занять позиции справа от моего штаба. Извините, что приказываю, но стрелять без команды, чтобы ни происходило на внешнем рубеже.

Последнее франк мог бы и не говорить. Стоя на вверенном нам участке, мы наблюдали настоящую кашу из княжеских бойцов и шляхтичей. Тут если пальнёшь, то и в своего можешь попасть! Это уже не современная война у них, а настоящая рукопашная стенка на стенку! Огнестрельное оружие практически не применяется. Как в древние века, где ножи, кулаки и заклинания служат надёжнее автоматов!

— Внимание! — скомандовал Леду по рации. — Только что был дан приказ оставить внешнюю стену. Наша задача — прикрыть отход! Нулевая готовность!

Тут же картина боя изменилась. Остатки княжеских войск стали уходить, медленно пятясь и огрызаясь из всего, что ещё могло стрелять. Как только произошло чёткое разделение между нашими ребятами и противником, от Леду прозвучала новая команда.

— Огонь!

Ох, мы и вдарили от всей души, за минуту очистив стену от неприятеля! Только успех этот был временный, хотя и дал возможность отступающим наполовину преодолеть расстояние до второй линии обороны. Вскоре опять орды шляхтичей оккупировали внешний периметр и бросились в атаку. Не знаю, что идёт в подземных коридорах Оплота: судя по дрожи под ногами, и там страшная бойня, но у нас на поверхности мясорубка раскалилась добела.

Враги словно берсерки, плюющие на смерть, продвигались вперёд, не считаясь с потерями. Не могут нормальные люди так себя вести! Уверен, что не обошлось без менталистов, снявших чувство опасности у солдат. Слышал, что подобное практикуется у западников в критических ситуациях.

— Истома! — ору я в рацию. — Они зачарованы! Ищи ментальные установки поблизости от Оплота!

— Понял, — прозвучал короткий ответ.

Бой перекинулся на нашу стену. Первого врага, вынырнувшего из двери, расстреливаю в упор. Тут же раздаются выстрелы и моих товарищей. Вскоре, как и бойцы на первом рубеже, мы сцепились в рукопашной. Мелькают лица, ножи, брызжет чья-то кровь. Полностью войдя в боевой режим, одновременно луплю и магией, и кулаками, стараясь в этой неразберихе ликвидировать не простых кнехтов, а паладинов, представляющих наибольшую опасность.

Вот один нацелился заклинанием на Гната. Кидаю Воздушную Плеть, перерубая паладина надвое. Чёрт! Злату с Викторией зажали! Применяя магию, могу задеть девушек. Быстро перемещаюсь и действую, как на ринге с морлом, не жалея ни себя, ни врагов.

Уворачиваюсь от огненного шара. Противник сбоку и кастует новый фаербол. Только нет у него времени, пока я на взводе! Слишком медленный он для меня! Запускаю Воздушный Кулак и, не дожидаясь его прибытия в конечную точку, хватаю двух подвернувшихся кнехтов, размозжив их головы друг об друга.

Постепенно силы уходят, всё труднее находиться в боевом режиме. Отключаю его, пока замертво не свалился, и сразу же ощущаю всю скорость этой кровавой драки. Появились первые раны, но в горячке боя пока не болят. Сцепился ещё с одним паладином. Уже без магии мы мутузим друг друга, лёжа на полу среди тел. Моя подготовка оказалась лучше, и вскоре противник затихает.

Вскакиваю на ноги, чтобы снова упасть от удара ногой в спину. Под руку подвернулся чей-то потерянный пистолет. Не раздумывая, стреляю в нависшее надо мной тело. Потом ещё в одного шляхтича. Потом ещё! Обойма пуста! Лежать нельзя, а то затопчут!

С превеликим трудом опять вхожу в боевой режим, но ничего не успеваю сделать. На стене показались бойцы княжеских войск. Свеженькие, в чистенькой форме! Успели тыловики к нам пробиться! За несколько минут они добивают растерянных шляхтичей и тут же начинают оказывать нам первую помощь. Прислонившись к стене, пытаюсь связаться с Истомой. Упс… Опять рацию похерил! Что-то не держится у меня связь.

Глаза закрываются сами собой.

— Друг, — обращаюсь к одному из ратников, немного придя в себя. — Какая обстановка на районе?

— На районе не знаю. Я в армии, а не в банде городской, — бурчит он, наклеивая мне на шею широкий кровоостанавливающий пластырь. — Но на этом участке всё под нашим контролем. Ты, паря, особо не разговаривай: на тебе места живого нет. Вот подлечат волхвы, тогда хоть песни пой.

— Ничего! — шатаясь, поднялся я, ища глазами Злату. — На мне, как на собаке. Ты боярышню Луганскую не видел?

— Ого! Даже такие люди тут воюют⁈ — удивился ратник. — Из свиты её, что ль?

— Почти. Чуть помладше меня она. С ней ещё другая должна быть, с одним глазом.

— С одним помню! Тяжёлая рана — уже унесли. Кажись, ещё одни носилки с девкой молодой были.

— Живая⁈

— Мёртвых потом выносить будут. Так что не печалься, выкарабкается твоя хозяйка, если до эвакуации дожила. Ты-то кто при ней?

— Просто мимо проходил, а тут хулиганы.

— Шутник! — рассмеялся мужчина. — Значит, нервы крепкие! Ты службу, «проходимец», не бросай! Глядишь, и до гранд-сержантских погон дослужишься! Всё. Некогда с тобой лясы точить. Своим ходом дуй в лазарет, а у нас тут дел полно.

— Ой! — раздалось за моей спиной, как только я решил последовать совету. — Так ты же из витязей! Извини, что вот так по-простому: нашивки кровью залиты — не разглядел сразу.

— Нормально, ратник. Хорошо поговорили. После боя самое то. Вы нам жизнь спасли, так что не до чинов. Хотя… Передай-ка своему командиру, чтобы объявил тебе благодарность.

— Это я завсегда пожалте! А от кого передать?

— От княжича Ратибора Тулина.

— Едрит твою… Виноват! — вытянулся по стойке смирно он. — Разрешите доложить…

— Не надо. Бывай, друг!

Идя по коридорам базы до лазарета, везде видел следы случившейся бойни. Пахнет порохом и кровью. Обугленные стены и мёртвые люди… Владения Мораны сегодня пополнятся новыми «снежинками». Хотя не все попадут в её чёрную метель. Есть ещё те, кто окажется среди душ родичей, которые с почестями примут достойного сына в свой круг. Каждому своё…

Придя на место, сразу же попал под обследование волхва Жизни.

— Ничего не грозит, — вынес вердикт он. — Потерпишь до завтра.

— Да я сам себя подлечить могу. Уже начал.

— Тогда зачем припёрся?

— Злата Луганская… Она же у вас? Я Ратибор Тулин. Княжич.

— Извини, не узнал. Боярышня здесь. Рану получила тяжёлую, но не смертельную. С ней ещё одна витязь была. Знаешь некоего Адама?

— Конечно!

— Он почти здоров и от подруги своей не отходит. Пытались выгнать, но буйный слишком, хоть и шатается из стороны в сторону. Орёт, матерится. Говорит, что жена ему. Не врёт?

— Жена.

— Тогда пусть побудет. Рана нехорошая, и может до утра не дотянуть.

— Но шансы есть?

— За каждого боремся, в ком есть сильная частичка жизни. Не было бы шансов, не стали бы мучить.

— Спасибо.

— Богам спасибо скажи! Следующий!

Выйдя из лазарета, столкнулся нос к носу с Леду и Гнатом. Франк поддерживал витязя, хотя и сам был, словно в работающей молотилке ночевал.

— Вождь! Я рад вас видеть! — улыбнулся Эдмонд разбитыми губами. — Гнат, уверен, тоже, но у него горло обожжено — говорить не может.

— Да чего ж так не везёт Жжёному на огонь⁈ Вроде и стихия его, а постоянно получает.

— Раздаёт не хуже. Против трёх сильных паладинов бился и победителем вышел.

— Давай, помогу дотащить.

— Не откажусь.

Волхв Жизни, увидев меня с пополнением, сразу же приступил к своим обязанностям. Осмотрев Гната и Эда, моментально определил их в стационар, клятвенно заверив, что утром смогут хороводы водить.

Впервые за долгое время понял, что остался один. Практически всем выжившим оказывают медицинскую помощь. Тем немногим счастливчикам из «Племени», кто не пострадал серьёзно, сейчас тоже не до командира: сутки будут отсыпаться минимум. Я бы и сам вырубился, но есть ещё масса важных дел.

В бункере коменданта увидел помимо Истомы ещё одно знакомое лицо.

— Гранд-полковник Искандер⁈

— О! Сам княжич! — тепло поприветствовал он меня. — Ну вы и молодцы со своим «Племенем»! Не ожидал! Если из армии попрут, то к тебе попрошусь! Возьмёшь?

— Пройдёшь все тесты, сдашь нормативы на общих основаниях, и милости прошу!

— Боюсь, что нескоро подобное случится, — встрял в разговор Истома. — Искандеру ещё воевать и воевать.

— Да какая это война⁈ — возмутился тот. — Сколько времени яйца высиживал, не смея нормально пальнуть по врагу, а тут опять в тыл пихают. Вот зачем мне становиться комендантом Оплота-5, если скоро фронт далеко на запад уйдёт⁈

— Ты не прав, дружище! Ещё долго эти земли под прицелом будут. Нужен человек с твоими нервами, боевым опытом и умением ждать.

— Не трожь мои нервы! Нет их больше! Все здесь за последние полгода истрепал! Уйду! Рапорт подам, и к Ратибору! На общих основаниях! Витязем простым! У него парни хоть штаны не просиживают!

— Не обращай внимания, — повернулся Истома ко мне. — Искандер всегда был горяч, но отходчив. Сейчас поорёт, а потом рукава засучит и службу продолжит. Я его давно знаю.

— Что там за стенами? — задал я вопрос, на который очень хотелось получить ответ.

— Обстановка сложная, но контролируемая. Вражеские войска планомерно отходят, стараясь как можно быстрее соединиться с другими дивизиями, попавшими в наш «котёл». Выдавливаем их осторожно в нужный квадрат. Дальше… Извини, но это не для твоих ушей.

— Что у других Оплотов? Как понимаю, шляхтичи здесь прорывались, а саксонцы у Четвёрки?

— Да. К сожалению, быстро сообразили, что в ловушку попали, и умудрились вовремя отступить, бросив технику на минных полях. Хрен с этими саксонцами! Зато у нас их весь спектр осадных орудий! Одно по году строится! Повреждены, конечно, но восстановлению подлежат, так как уничтожались в спешке. Шёл бы ты, Рат, отдыхать. Это я в бункере селезнем отсиживался, а вся тяжесть войны на вас выпала.

— Не наговаривай на себя! — возразил я. — Без твоей точной координации, нас бы в штабеля уложили!

— Только этим и утешаюсь, — вздохнул комендант. — Посылать людей на смерть, самому прячась за бетонными стенами… Знаете, господа офицеры, стыдно признаться, но испытывал острое желание пустить себе пулю в лоб, когда видел на мониторах гибель товарищей.

— Да. Понимаю, — положил ему руку на плечо Искандер. — Сам чуть с ума не сошёл, пока Оплоты без моей поддержки несколько недель кровью умывались.

— Гранд-полковник Искандер! Гранд-майор Истома! — официально начал я, отдав честь. — Хочу принести вам благодарность от имени всех бойцов, выживших на передовой! Если бы не невидимая, но очень важная работа, если бы не ваши терпение и профессионализм, то сейчас в этом бункере стояли не мы, а вражеские офицеры! Будем помнить павших, но и вашу доблесть не забудем!

От себя и моих ребят добавлю следующее: окажетесь в Новгороде, обязательно заезжайте в «Племя». Стол накроем шикарный! А кому и когда умирать — это боги без нас решают… Главное, чтобы не стыдно было перед ними предстать, оглядываясь на прошлую жизнь.

— Спасибо! А и приедем! Накрывай стол! — с улыбкой прокомментировал моё заявление Истома. — Всё! Двигай спать! Я тут в курс дел этого бедолагу ввожу.

— Я с просьбой. Нужно срочно сообщить князю по правительственной связи, что боярышня Луганская хоть и тяжело ранена, но жива.

— Понял, — снова помрачнел он. — Иди.

После ночного забытья проснулся вполне себе огурцом. Весь, правда, разбитый, как рояль. И заживающие раны нещадно чешутся, но нет прошлого упадка сил. Вооружившись ножом, вскрыл последние четыре банки тушёнки из НЗ и слегка утолил голод. Потом надо будет в столовую сходить, а пока имеются другие важные места.

Снова оказался в лазарете, где волхв Жизни, которого видел вчера, успокоил, что и боярышня, и Виктория идут на поправку.

— Спасибо за добрые вести! — поблагодарил я его.

— Не за что. Уходи и не мешай.

— Извини, а ты что? Всю ночь дежурил и днём продолжаешь?

— Не я один. Потом отоспимся. Сейчас важно людей с того света вытащить. Там твои двое… Гнат и Эдмонд, кажется. Почти в норме, но никаких нагрузок ещё с неделю.

Забрав товарищей, мы устроили с ними смотр «Племени», а потом маленький военный совет.

— Двести четырнадцать человек из полнокровной тысячи… — грустно покачал головой Леду. — Как же мало нас осталось! Вождь, если ты решишь возрождать «Племя», то придётся начинать всё заново. Уверен, что не получится. Мы погубили слишком много людей, поверивших нам! Я боюсь возвращаться в Новгород, чтобы не видеть лиц вдов и матерей, потерявших своих сыновей! Проклянут… Прошу отставки с поста тысячника.

— Вот франком ты был, франком и остался! — горячо возразил ему Гнат. — Не теми аршинами Славянское Княжество меришь! Люди знали, на что своих близких отправляли. Родину защищать! Уверен, на место погибших придут новые. И женщины благословят своих сыновей на ратный подвиг, и отцы встанут рядом с сыновьями. Так испокон веков повелось!

— Может быть. У меня дома было то же самое, но… Сколько людей пришли в Княжество за лучшей долей, а в результате лишились жизней? Их семьи не поймут, не простят.

— Сложный вопрос ты задал, Эдмонд, — согласился я. — Выход только один. Считаю, что все семьи погибших должны быть рядом с «Племенем» и «Народным княжичем». Мы не сможем компенсировать утрату, но не должны оставлять их одних. Достойная пенсия, образование детям, вовлечение в общественную жизнь. Нужно всеми силами дать понять, что их близкие погибли не напрасно, а ради своих родных.

Твою же отставку я не приму. Всё равно вернёшься… Вспомни Моская Озёрского! Он тоже хотел отдалиться от войны, но в трудный час взял в руки оружие. Таких моментов будет ещё много, поэтому сегодня помучайся, а завтра опять становись командиром. Мне тоже очень хреново, и я тебя понимаю, как никто другой.

Дальнейший разговор прервал Истома, связавшийся по рации и пригласивший нас с Гнатом к себе.

— Итак! — начал он, когда мы расположились в его кабинете. — Новости из столицы. Операция «Котёл» успешно реализовывается, а за вами через три дня прибудет специальный транспорт. Эдмонд Леду с остатками «Племени» отправится в Новгород чуть позже. Служба закончилась, Ратибор. Благодарю от имени командования!

— А ты что будешь дальше делать? — поинтересовался я.

— С вами лечу. Князь и мне выделил местечко на борту. Иду на повышение, и погоны гранд-полковника дальразведки дожидаются в Кремле. Так что не прощаемся! И… Имей в виду, что теперь в Главном штабе у тебя есть хороший знакомый, который может чем-то помочь. Уверен, пригожусь!