Черный отряд

Глава 13

— Может познакомишь? — нарушила тишину Алиса, когда мы остановились на одном из немногочисленных светофоров Садового кольца.

— Нас бы кто познакомил, — вздохнул я.

Крамер развернулась ко мне и посмотрев с легкой улыбкой, подмигнула. После этого снова села прямо, но я заметил, как она поймала в зеркале взгляд Алисы.

— Меня зовут Ольга Крамер. Я с планеты Земля, иначе именуемой Терра. Другой планеты Земля, не этой, — пояснила она, по-прежнему глядя в глаза Алисе через зеркало, и добавила: — Мы с Максимом знакомы через других людей.

— Через того товарища, который там микроавтобусом кидался?

— В том числе. Это был граф Юджин Бергер, наемник и авантюрист. Максим его довольно близко знает, они коллеги и почти близкие друзья.

— Друзья? — повернулась ко мне Алиса, уточняя.

— Да, было дело он как-то убить меня пытался, — подтвердил я, краем глаза наблюдая, как Крамер теперь смотрит на меня через зеркало заднего вида. — Зеленый, можно ехать, — это я уже ей, заметив, что она отвлеклась от дороги.

— Убить? — переспросила Алиса.

— Дело житейское, бывает, — кивнула Крамер, не глядя на нас и вернувшись вниманием к дороге. — Мы тут все в таких интересных отношениях: Бергер пытался убить Максима, а вот Максим убил моего племянника, например.

— Например я его не убивал, а только присутствовал при казни. И то случайно там оказался.

— Да? А мне сказали это именно ты сделал.

— Наврали.

— Но мужа-то моего ты приговорил?

— Кто тебе такую ерунду сказал, я его даже не знал!

— То есть к тому, что его повесили, ты руку не приложил?

— Он сам к этому уверенно шел, так что не надо меня приплетать.

— Ты только рядом постоял?

— Никто же не винит столб, если об него водитель на машине разбился? Твоего мужа повесили за его ошибки, это и без меня бы случилось. И кстати история началась с того, что твой муж меня в предательстве обвинял, а у самого рыльце в пушку оказалось прилично. Мои соболезнования, если что, но из песни слов не выкинешь.

Крамер только головой покачала. Поглядывая на меня в зеркало, вздохнула и пожала плечами, словно сетуя что мир несовершенен.

— Что значит повесили? — удивилась Алиса, влезая в наш интересный диалог.

— Веревкой, за шею, и держали так до перехода из живого состояния в неживое, — посмотрела на нее Крамер через зеркало. Потом она ненадолго замолчала, перестраиваясь и объезжая небольшой затор по правому ряду. Я же обернулся к Алисе и попробовал пояснить кратко:

— Про миры, которые очень похожи на Землю, я тебе говорил. Есть еще Осколки миров — это временная и пространственная аномалия, возникшая из частей уничтоженных миров. Осколки миров, связанные между собой. Именно через эти Осколки, через эту аномалию, возможна связь между параллельными мирами. И именно на Осколках мы встречались с леди Ольгой и графом Бергером.

Черт знает, что меня дернуло так сказать высокопарно: «Леди Ольга и граф Бергер». Не понимаю, что нашло — но не исправляться же, так что продолжил:

— Они оба были частью той группы элит, которая для достижения своих целей хотела принести в жертву нечисти город-форпост с населением в несколько десятков тысяч человек. Я находился на другой стороне баррикад, причем в числе предполагаемых жертв, поэтому был немного против и наши интересы на фоне этого по итогу столкнулись.

— А зачем приносить в жертву целый город?

— Заявлялось как меньшее зло, — ответил я, пожав плечами.

Алиса после этого посмотрела в зеркало, пытаясь поймать взгляд Ольги Крамер. Та сразу комментировать не стала, дождалась очередного долгого светофора. И только когда встала на красный, даже обернулась к Алисе.

— Уничтожить город планировалось для того, чтобы создать якорный портал и связать Осколки миров с нашей Землей. Не с этой Землей, где мы сейчас, а с той планетой, откуда мы с Максимом, как и многие другие, пришли на Осколки.

— И вы в этом так легко участвовали?

— Ты можешь задать этот вопрос любому, кто участвовал в бомбардировке Дрездена, Хиросимы, Нагасаки, Москвы, а после стертых в ответ с лица земли Нью-Йорка, Чикаго и прочих уничтоженных во имя достижения цели городов. Видишь ли, мы вместе с Бергером тогда были только исполнителями, без возможности принимать самостоятельные решения и тем более без возможности самостоятельного маневра. Кроме того, ситуацию нужно воспринимать в комплексе: дело в том, что кроме наших планет-близнецов есть еще один мир, еще одна планета, Валинор…

Вообще-то самоназвание этого третьего мира было «Валлирант», но как я понял Крамер не парилась и использовала более привычное слуху именование.

— …на Валиноре сейчас, под натиском нечисти, погибает человеческая цивилизация. И уничтожив один город, планировалось открыть ворота в наш родной мир, чтобы…

— Зеленый, — сказал я, прерывая Крамер.

Позади нетерпеливо бибикнуло, и везущая нас леди Ольга, как я ее так назвать-то мог, поехала.

— Вы были согласны отправить полчища нечисти к себе домой? В свой мир? — спросила Алиса.

— Не то, чтобы согласна, но вариантов на тот момент у меня было немного, — глядя на нее через зеркало, гримасой показала отношение к делу Крамер. И замолчала до следующего светофора, на котором снова обернулась к Алисе.

— Мое на тот момент руководство по плану намеревалось направить этих тварей в наш мир, чем разделить орды нечисти, раздробить и уничтожить их по частям. Так, по крайней мере, заявлялось.

— Но вы же могли если не сопротивляться, то хотя бы не участвовать…

— Видишь ли, девочка моя, — вздохнула Крамер. — Ты же сама не можешь не понимать, что объективно — любая политическая группа действует методами, где доброта не просто рядом не стояла, она вредна и опасна. Любая власть, если смотреть непредвзято, это неизбежное зло. Я это к тому, что город, который спас Максим, в любом случае был бы уничтожен. Не тогда, а через десять или двадцать лет. Нечисть наступает и выигрывает, Валинор и Осколки без помощи иных миров обречены…

— Зеленый, можно ехать.

Крамер развернулась и тронулась с места довольно резко. Алиса обдумывала услышанное и явно намеревалась что-то спросить. Крамер в этот момент снова заговорила, уже глядя на дорогу:

— Максим был среди тех, кто трижды сорвал планы группы элит другого мира, частью которой была и я. В первый раз он уничтожил уже созданный якорный портал…

— Случайно, меня туда просто на машине выкинуло.

— В первый раз Максим случайно уничтожил только что созданный якорный портал, — исправилась Крамер. — Это был стационарный и постоянный портал, который должен был связать Осколки и наш родной мир. Ценой открытия этого портала тогда были всего лишь три жизни. Всего лишь. Во второй раз Максим спас целый город, который должен был стать местом жертвоприношения и базой для нового портала…

Город тогда не только я спас. Вместе со мной был мой отряд, большая часть которого погибла, кроме того — защитники на стенах тоже не просто так там стояли, отражая штурмы нечисти. Впрочем, почему-то так часто получается, что в памяти остаются имена совсем не тех, кто вынес на своих плечах основную тяжесть свершений.

— …в третий раз Максим выступил уже как политик и исключил возможность открытия порталов на нашу родную планету.

Алиса после этих слов одобрительно на меня глянула.

— То есть в этой истории вы с графом Бергером не на стороне добра?

— Здесь вопрос в том, что есть добро, — усмехнулась Крамер. — Как у тебя с логикой?

— Пять.

— Что пять?

— Оценка в аттестате. По логике — пять.

— А… — даже немного замялась Крамер. Потом хмыкнула, и зашла с другого конца: — В первый раз на алтаре жертвоприношения должна была умереть Королева демонов, королева-ведьма, а также две ее слуги из числа нелюдей. Если бы тот портал остался рабочим, твой мир возможно никогда бы не узнал, что такое вторжение нечисти — и цена этого, на тот момент, была всего три нечеловеческие жизни. Думаю, для тебя станет неприятным сюрпризом: то, что именно сюда, на этот твой родной мир придется вскоре основной удар вторжения нечисти, это тоже заслуга Максима. Он отвернул орды нечисти от нашего дома, но направил их сюда. Видишь ли, в больших событиях, как и в политике, всегда что-то, что для одного хорошо, для другого не очень хорошо. Если даже не совсем плохо.

Алиса вновь смотрела на меня с немым вопросом. В ее глазах я видел, что она хочет от меня услышать что-то в оправдание.

— В этот мир нечисть все равно бы пришла, — пожал я плечами, глядя в глаза Крамер через зеркало заднего вида. — Это мир приближался к Осколкам, и его все равно попытались бы захватить.

— Да, но основная схватка здесь бы разыгрывалась среди элит, обычные люди может быть ничего и не заметили.

— Ты же сама понимаешь, что это неправда. Люди, которые готовы приносить в жертвы целые города, никогда не приведут ситуацию ни к чему хорошему.

— Ты видишь другие пути решения проблемы?

— Конечно.

— Какие?

— А это уже неважно, если честно.

— Почему?

— Потому что все уже случилось.

Крамер только усмехнулась. Ладно, придется объяснять.

— Ты знаешь, куда открывался портал из города?

— Куда?

— На Дворцовую площадь в Питере. Я в божественном видении пережил это несостоявшееся вторжение, там гибли тысячи людей. Так что для начала вопрос: почему бы не запланировать открыть якорный портал в ином месте? Почему именно центр города?

Судя по взгляду, Алису очень зацепила оговорка: «в божественном видении». А вот Крамер свой человек, на это даже внимание не обратила — она с Осколков, для нее дело привычное.

Господи, как я по этому скучал — возможность говорить с людьми об этом, и не видеть вопросительные и ошарашенные взгляды. Крамер, кстати, все же замялась, но по другому поводу:

— Ну, может быть были какие-то причины…

— Причина была только одна — испугать всех тем, на что способна нечисть. Питер должен был быть разрушен. Видишь ли, часто так происходит, что если в руках у человека молоток, то по прошествии времени все проблемы начинают ему видеться гвоздями. Твоя группа элит из далекого Валинора только и привыкла что забивать гвозди, сначала поставив своими экспериментами с расплодившейся бесконтрольно нечистью на грань уничтожения свою цивилизацию… или ты не знаешь, что они сами же нечисть и создали?

— Знаю.

— Ну вот тебе и ответ. Они почти уничтожили свой мир, потом хотели уничтожить вместо своего наш с тобой, а теперь собираются уничтожить или поработить этот. Ты говоришь, что первый портал стоил всего три нечеловеческие жизни. Так вот тебе еще один недорогой вариант — можно уконтрапунктить короля Валинора, забив ему его же молоток в…

Я замолчал, чувствуя, как на меня накатывает холодная ярость. Выдохнул, потом подышал по схеме четыре-шесть-восемь, сдержался.

— Знаешь, что? — вдруг изменившимся тоном произнесла Крамер.

— Что?

— Именно поэтому мы и едем сейчас вместе. Вот что, — улыбнулась она, глядя на меня через зеркало.

— Вы с Бергером подумали и решили, что я в своих действиях был прав?

— Ну мы, в принципе, и так это понимали. А когда узнали, что ты заключил союз с королевой-ведьмой, решение и вовсе стало очевидным. Геноцид нелюдей и элит Валинора мне нравится больше, но… — пожала плечами Крамер, глянув мне в глаза. — Мы с Бергером, если честно, понимая твою правоту давно и серьезно раздумывали, чтобы сменить сторону. В то же время мы понимали, что предателей нигде не любят. Кроме того, сам понимаешь, у тебя репутация, и я даже не думала, что ты такой приятный в общении и умный молодой человек.

— А какая у него репутация? — поинтересовалась Алиса, пока я недоумевал от комплимента.

— Знаешь, как его на Осколках называли? Не говорил? Butcher.

— Butcher? Мясник?

— Да.

— Почему по-английски?

— На Осколках не только русские живут, там много англоговорящих. Рекс, Мясник, палач из снежной бури, его много как называли.

— А Рекс почему?

— У него фамилия Царев, на латинице это как Rex пишется. В общем, когда заочно знаешь человека с такой репутацией, сложно представить, что он окажется таким адекватным в общении красавчиком.

— Так почему его палачом и мясником называли? — снова спросила Алиса.

Что характерно не меня спросила. Я только вздохнул, отворачиваясь к окну.

— Девочка моя… — вздохнула Крамер. — Вот вы почему от полиции убегали?

— От полиции?

— От милиции, ну никак не привыкну что здесь не полиция! Так почему вы от нее убегали?

— Потому что Татьяна Черных поскользнулась и выпала с окна пятого этажа, — Алиса даже глазом не моргнула.

— Кто ее так подскользнул? — хмыкнула Крамер и не давая Алисе заговорить, сразу же продолжила: — Когда двадцать минут назад мне позвонил Бергер и сказал, что Максим выбросил с балкона гражданку Черных, я даже не удивилась. И ты спрашиваешь, почему его называли палачом?

— Что такое произошло, что вы решили сменить баррикады? — спросил я, меняя неприятную тему.

Ответ на вопрос я знал, Родионов мне говорил уже, но надо же было о чем-то спросить.

— Нас пытались убить.

— Культисты?

— Да. Тебя тоже?

— Меня тоже.

— Давно?

Подумав немного, я попытался вспомнить дату.

— Вечером, пятого мая.

— Нас в этот же день. И тогда мы поняли, что на наших баррикадах нам больше не рады. Если культисты снова объединились с королем Валинора, то дело дрянь.

— Я-то вам сейчас зачем?

— А у нас есть к тебе предложение.

— Какое?

— Хорошее предложение. Давай до места доедем, там и поговорим.

Некоторое время ехали в молчании.

— А кровь? — вдруг спросила Алиса.

— Какая кровь? — совершенно не поняла Крамер.

— Ваш муж и племянник.

— А, эти. Ой, плохие люди были, я даже не расстроилась. Ты вот расстроилась, когда Татьяна Черных поскользнулась и из окна выпала?

— Нет.

— Ну и я также.

Дальнейшая дорога прошла в молчании. Мы выехали из города, проехали Щелково и ехали дальше и дальше в область. Местом назначения оказалась дача, даже можно сказать небольшая усадьба неподалеку от Черноголовки — там, где на заводе разливали Байкал, Тархун и Кока-Колу. Крамер сообщила, что купила этот коттедж еще четыре месяца назад, и как сказала сейчас надеется, что нас здесь в ближайшее время не найдут.

Пока ехали, довольно долго, возбуждение погони давно прошло. Алиса всю дорогу сидела молча, но как оказалась при этом терпела — выходила из машины с болезненным оханьем. После внимательного осмотра выяснилось, что девушка оказалась не просто вся расцарапана после забегов по кустам, у нее было еще и пара серьезных ссадин, полученных пока мы на волге от погони уходили. В том числе ее зацепило немного, когда мы стекло лобовое о мусоровоз потеряли.

Вместе с Ольгой Крамер мы обработали ссадины, что-то даже перевязали. В один из моментов, когда Крамер отвлеклась в попытке открыть пластырь, Алиса вдруг взяла мою руку и прижав к своему лицу, поцеловала в ладонь.

Я, крайне пораженный, не удержался от удивленного взгляда. Девушка закусила губу, явно волнуясь, но взгляд не опустила. Крамер вдруг, копавшаяся в аптечке, сделала вид что что-то забыла срочное и вышла из комнаты.

— Я не к тому, что… ну, ты понял про что я… Просто спасибо, что не дал меня унижать, — негромко произнесла Алиса. После этого она не сдержалась, густо покраснела и опустила взгляд.

Вот что ей ответить?

— Тебе еще многое предстоит узнать обо мне, так что не торопись благодарить.

— Да? Что, например?

— Например, когда я…

Я замялся, думая, как бы это выразить попроще.

— У меня глаза светятся в числе прочего потому, что моя душа тронута демонической сущностью. Во мне есть частица от демона. Так что в моменты, когда меня накрывает ярость, я не контролирую себя и свои поступки. Например, когда я поссорился с твоим отцом, я мог убить его также, как убил недавно Черных и нашего лохматого друга. И если бы ты тогда меня не остановила окриком…

Алиса, так и держа мою руку, долго молчала, опустив взгляд.

— Но действовать же ты сегодня начал потому, что она начала меня унижать? — произнесла она после долгого размышления.

Подумав немного, я кивнул.

— В общем, да.

— Ну а остальное мне неважно.

После этого Алиса совсем смутилась, и больше никаких разговоров не затевала. Вечер мы провели в ожидании Бергера, не поднимая острых тем. Поужинали, посидели на террасе с вином под непринужденные разговоры. Алиса, крайне утомленная произошедшими событиями, ушла спать. Мы же с Крамер остались за столом — вспоминали Осколки, самых разных знакомых людей и нелюдей там оставшихся, разговаривали о произошедших событиях.

К серьезной теме озвученного предложения не возвращались — Крамер намекнула, что стоит дождаться рыжебородого графа. Но о важном мы все же поговорили, и началось все с моего вопроса о Сиянии. Который я давно хотел задать, но все некому было:

— Почему на небе красное сияние есть, а магия в мир в полном объеме не приходит? — спросил я.

— Ты не знаешь? — удивилась Крамер.

— Ты сколько лет на Осколках провела? — вопросом на вопрос ответил я.

— Двенадцать.

— Вот! Двенадцать лет. А я три месяца, причем большую часть из них куда-то от кого-то бежал, чтобы меня не убили.

— Или за кем-то бежал, чтобы кого-то убить, — хмыкнула собеседница.

— Неважно, — отмахнулся я. — В общем, есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось мудрецам даже одного мира, а тут вопрос параллельных реальностей и пространственно-временной аномалии, в которую я совсем ненадолго зашел.

— Об этом ты бы мог узнать.

— У кого я бы это узнал?

— У тебя было у кого там спросить.

— Заранее?

— Да.

— А откуда я знал заранее, что здесь именно так будет? Я в общем-то ждал обычного вторжения, как мне и рассказывали.

— Ну да, справедливо, — вдруг смутилась Крамер. — Ты знаешь, по какому принципу происходят сейчас прорывы?

— Да.

— Да?

— Ну, я полагаю, что знаю.

— А что ты знаешь?

— Есть один из Осколков, который раньше принадлежал людям, но его захватила нечисть. Портальные мощности и Места Силы там остались, но сам Осколок полностью изолирован — работающие порталы с остальными Осколками и Валинором были разрушены отступающими людьми…

Как-то с подачи Крамер я Валлирант стал называть Валинором, причем получилось это вполне легко и непринужденно.

— На этом отдельном Осколке сейчас остаются портальные мощности, которые можно использовать удаленно, как ретранслятор. Но удаленно работая, точно направление выхода не направить, так что радиус выхода предполагался в зоне всего Мексиканского побережья от Флориды до Техаса. Именно поэтому Разлом открылся под водой.

— Это кто тебе такое сказал?

— Золотарев.

Был на Осколках такой магистр магии Александр Золотарев. Наш с Крамер соотечественник, один из идеологов и организаторов вторжения в наш мир как принципа меньшего зла. Он предлагал мне присоединиться к нему, и даже во время той памятной беседы с предложением сотрудничества айфон подарил — именно этот айфон я и принес с собой сюда, в этот мир.

— Это Золотарев тебе рассказал перед тем, как ты его убил?

— Да что ж такое-то! Скажи еще, что часовню тоже я развалил?! — искренне возмутился я.

— Так это не ты его убил? — удивилась Крамер.

— Нет, не я. Я его просто с крыши сбросил, а убили его пока он летел совсем другие люди.

— С высокой крыши сбросил?

— Да какая разница? Ну да, с высокой, — под внимательным взглядом Крамер кивнул я. — Но это непринципиально, он же магистр, а магистры от такого не умирают. Он вполне нормально приземлился.

— Насколько я знаю, его останки соскребали с брусчатки площади.

— Ну неправильно выразился. Он вполне нормально приземлился бы, я ни в чем не виноват. Магистры от падения с крыши не умирают.

— А кто его тогда убил?

— Эльза Даннинг, слышала про такую?

— Знакомое что-то.

— Это ледяная чародейка, которую Золотарев отдал одному из вождей орды как трофей в рамках договоренности с нечистью. Я ее спас до этого, так получилось, а когда сбросил Золотарева с крыши, она воспользовалась моментом и его добила. Потом вместо него стала магистром Ледяной Академии.

— Все-все, да, теперь поняла кто. Так получается, что это она его…

— Да.

— Об этом не знала. Мне перед путешествием сюда сказали, что его тоже ты.

— Ну теперь знаешь. Так что с Сиянием, которого нет?

— У тебя не совсем полная информация.

— Да я уж догадываюсь. Чего я не знаю?

— Для начала, ты не знаешь точно, что такое Разлом.

— И что такое Разлом?

— Ты сейчас говоришь разлом, подразумевая просто область выхода, где открываются порталы. Но это не Разлом. Настоящий Разлом — это разлом в ткани реальности. Как бы тебе объяснить…

Подумав немного, Крамер взяла с тарелки закусок большой и тонкий кусок сыра из нарезки, проткнула его штопором несколько раз.

— Видишь дырки?

— Нет.

— А они есть, — хихикнула Крамер.

Вина мы с ней выпили уже несколько бутылок, так что сидели в довольно расслабленном состоянии. Взяв пустой бокал, оставшийся от Алисы, Крамер накрыла его куском сыра. После этого взяла бутылку и налила на сыр немного вина. Рубиновая жидкость, ожидаемо, в бокал через незаметные дырки от штопора не попала, стекая на столешницу.

— Видишь, дырки есть, но через них не протекает, — резюмировала натурный эксперимент Крамер. — Это и есть область выхода, именно в таком состоянии сейчас все и находится.

— Но на небе же светит красным.

— То, что на небе — это просто отсветы Сияния, а не оно само. Жар от костра в метре не чувствуется, а свет, если ночью, распространяется далеко. Так понятно?

— Так понятно.

— А теперь смотри…

Сняв кусок сыра с бокала, Крамер штопором его искромсала в середине, прорезав большую и широкую прореху. После этого положила сыр обратно на горловину бокала, и снова полила вино, которое теперь легко лилось через проделанное в сыре отверстие.

— Вот это — Разлом. Разрыв в ткани реальности. Доступно объясняю?

— Более чем.

— Вот эта большая дырка — это уже активный разлом, который существует на границах двух реальностей. Существование такого Разлома должны поддерживать Места Силы, растягивая ткань реальностей, — показывая, Крамер растянула кусок сыра, увеличивая отверстие. — На том Осколке Места Силы есть, их можно активировать. И когда Разлом откроется, будет настоящий пи… Сияние придет в этот мир, в общем.

— Когда Разлом откроется? Он типа сам это сделает?

— Да нет, конечно, — съела Крамер истерзанный сыр и запила вином. — Осколок, через который сейчас транзитом отправляют сюда скавенов, был оставлен армией Валинора специально, в рамках договоренности с нечистью. И прорывы, которые сейчас происходят, это разведка. Когда нечисть накопит достаточно информации о людях и их возможностях здесь, им якобы случайно дадут доступ на Осколок, они восстановят Места Силы, раскромсают ткань реальности и тогда сюда попрет. И полагаю что инициируют это именно те люди, которые отправили нас с Бергером сюда для того, чтобы тебя убить. Раз уж они с культистами снова снюхались…

— Подожди-подожди, — даже поднял я руку. — Но ведь…

— Что?

— Но ведь я попал сюда именно потому, что изначально вы отправились в этот мир, я только следом пошел.

— Ты попал сюда волей богов?

— Да.

— Так мы тоже, — развела руками Крамер, как будто это все объясняло.

— И? — не понял я.

— Ты же знаешь примерно суть существования богов? Ну, как это все у них работает?

— Примерно да.

— Это как два шахматиста, один из которых может видеть будущее, а второй — читать мысли. Поэтому не удивляйся подобным временным аномалиям. Магия и боги выключают физику и логику, поэтому в том, что мы отправились убивать тебя в мир, где тебя еще не было, а ты пришел сюда как раз за нами, ничего необычного нет. Другое дело, что в это все опять культисты влезли, так что…

— Так что что?

— Так что нам с тобой от жизни можно ожидать чего угодно. И нам, как-никак соотечественникам все же, лучше разбираться со всем этим дерьмом вместе.

— Это и есть ваше предложение?

— Это его суть. Дьявол, как ты знаешь, кроется в деталях.

— И что за детали?

— Берг придет, вместе тебе расскажем, это очень важная тема. Пойду пока холодный душ приму, освежусь. Ты же знаешь, как на женщин действуешь?

— Как?

— О боги, — рассмеялась Крамер. — Серьезно не знаешь?

— Нет.

— У своей подружки потом спроси.

— У Алисы? — совсем не понял я такой подачи.

— У королевы-ведьмы! — хмыкнула Крамер, поднимаясь из-за стола.

Бергер вернулся только к утру — судя по виду, немалую часть пути он шел сюда пешком, по лесу. И как только он пришел, не откладывая в долгий ящик, они вдвоем решили озвучить мне свое предложение. Бергер для этого даже вопрос с покушать отложил. Хотя по нему видно было, что покушать не дурак.

Но сидел и ждал, дисциплинированно не глядя на мясо, пока Ольга Крамер начнет озвучивать мне анонсированное предложение. А она медлила — зачем-то достала телефон и что-то написала. После этого положила телефон на стол и чуть подтолкнула его ко мне, словно приглашая прочитать.

«Ничего, что твоя девушка нас внимательно слушает?» — увидел я на экране.

Подавив порыв оглядеться, и посмотреть где именно Алиса нас слушает, я усмехнулся.

Вопрос, кстати, интересный. С одной стороны, если Крамер ставит его именно так, значит предложение вполне доступно для ушей Алисы. С другой стороны… не знаю даже, что с другой стороны. Идти искать Алису и говорить ей, чтобы ушла и не слушала разговоры взрослых людей? Как-то не очень неправильно. Да и почему бы и не дать ей послушать?

Взяв телефон, я настучал на экране ответ: «Она не моя девушка».

Крамер переглянулась с Бергером и оба понимающе усмехнулись. Я в этот момент встал из-за стола и заговорил громко:

— Сейчас, подождите, я схожу за Алисой. Пусть тоже послушает, что вы хотите мне предложить, все ж не чужой человек.

С этими словами я повернулся и направился к лестнице. Через несколько секунд Алиса сама вышла из коридора второго этажа, сделав вид как будто только проснулась и направилась к нам. Я подождал ее у подножия лестницы, после чего мы вдвоем сели напротив Крамер и Бергера.

Рыжебородый граф (надо же, аристократ), надо отдать ему должное, пусть периодически и поглядывал жадно на мясо, все же сидел и ждал, пока Ольга Крамер проговорила явно заготовленную речь. И только после того как она замолчала, взял с миски куриную голень и обтесал кость в один укус.

Я же в это время, как и Алиса, ошеломленно осмыслял услышанное. Осмыслять было что — предложение Бергера и Крамер меня очень и очень удивило. И крайне озадачило, вот прямо до полного и настоящего изумления.

К такому меня жизнь вообще не готовила.

Мне нужно было обдумать услышанное. Алисе, судя по ее виду, тоже — потому что предложение, в грядущих раскладах, могло поменять ее судьбу так же круто, как и мою.