Четвёртый капитан: Братские узы

Глава 1: Пираты и пленники

— … тут… шутка…

— … в своём…?!

Голоса врывались в голову неясным шумом, из которого я редко вычленял что-то вразумительное. Перед глазами стояла плотная тьма, а тело было как вата… знакомое состояние. После отключки первым, что возвращалось — это слух. Потом включался мозг, затем начинаешь чувствовать свое бренное тело и самым последним возвращалось зрение.

Засада…

Я не шевелился, так и сидя за… столом, уткнувшись в него мордой лица. А разговор рядом набирал обороты, давая ценную инфу. Я просчитывал ситуацию, пытаясь на слух определить количество "трупов" вокруг. Судя по тому, как мне хреново, и я не помню этих типчиков — это явно не дружбаны.

— … это пойло для людишек яд!

— Да кто ж знал?! — и столько искреннего удивления во втором. Даже голос выдает слизняка… — Грот, да я же просто хотел уважить нашего гостя! Ну, как я мог знать, что от такой ма-а-сенькой шуточки он откинется?!

Ещё и "Грот" какой-то…

Уж что я всегда умел, это ощущать пространство. Глаз открывать не надо, а приходило чёткое ощущение всего вокруг. Первое — я в небольшой захламлённой комнатке вместе с двумя активно лающимися субъектами… которое где-то под землёй. Это повышало градус напряженности… на поясе я ясно, привычно ощущал тяжесть. И это уже бодрило.

— Да подожди ты! Может, он просто отключился! — заюлил голос слизняка на очередной скрежет своего оппонента.

Шаги какого-то грузного и неуклюжего тела направились по мою душу.

Раз… два! Три!

Я взвился из-за стола, одной рукой не глядя швырнув стул в сторону скрипящего голоса, и в те же мгновения выхватывая из кобуры на поясе бластер, направив его точно в широкий лоб перед собой. Средство для сидения зада сбило с ног тощее, высокое, угловатое тело, что с матом рухнуло на пол, а толстяк передо мной завизжал, отпрыгивая к стене.

— ТЫ ЧТО?! ТЫ ЧТО-О-О!! — визг напомнил комнату, а я, на автомате, шагнул к нему, схватив за грудки, впечатывая дуло в него.

— И-и-и… — толстяк сделал попытку закатить глазки и обмякнуть в спасительном обмороке.

— Только попробуй… пристрелю, — прохрипел я ему в ухо чужим голосом, дико оглядываясь по сторонам.

Бластер в руке лежал как родной… роднее некуда!

Бластер… твою дивизию!!

И я точно знал, как пустить его в ход!

Каково…

Думать было некогда… из-под стула выкарабкался тощий сморщенный…. Грот? Ну, никого другого здесь нет! И этого Грота я бы скорее обозвал крысом. И движения, и глазки… и морда лица… только хвоста позади не видать.

— Микки… — оскалил он зубы. — Так ты живой!

— Твоими молитвами, — огрызнулся я, дёргая толстяка за шиворот, и ставя перед собой.

— Ха! Я говорил, что ты крепкий парень, а? — продолжил скалиться Грот, с чего-то крайне довольный. — Оставь ты толстяка, он дурак, но нужный.

— Объяснишься? — спросил я, даже не думая отпускать подвывающего на одной ноте его дружка.

Грот сморщился с досадой.

— Да заткнись ты! — рявкнул он на толстяка. — Мик… я тебя для дела пригласил. Серьёзно, без подставы. Знать бы, что этот идиот тебе для хохмача пойло своё споит, сам бы дыру в его голове устроил. Но ты живой, ведь так? Так давай поговорим серьёзно, как пират с пиратом.

Час от часу не легче.

Я молча смотрел на Грота, но тот стоял примирительно подняв руки на уровень груди, демонстративно пяля пустые ладони. Пират Грот, бластер в руке… что-то это мне нехорошо от подозрений всяких. И от того, что в мозгу своем проклёвывается… Космический корабль, космос… К чёрту, после! Я пнул толстяка в сторону его дружка, отводя бластер, но так, чтобы если что, тут же суметь им воспользоваться. Толстяк плюхнулся на колени, и удивительно быстро на четвереньках добежал до подельника, спрятавшись за его ноги.

— Держал бы ты свою шестёрку на привязи, — презрительно сказал я. — Тоже мне … шут!

Я едва не сплюнул на железный пол.

Во рту стоял премерзкий металлический привкус. Кажись, мое тельце ныне испробовало настоящий яд… и потому меня в будущее забросило, так что ли? Бластер в руке и робкие смутные тени-воспоминания в голове сильно меня напрягали. Но думать, напрягаться сейчас, значило здорово подставиться. Нет, лучше пока поддержать игру этого "пирата", но держать себя настороже.

— Постараюсь, — хмыкнул Грот, морщась. — Только стульями не бросайся. Да иди ты отсюда! Этого лучше в камере проверь!

— Ладно-ладно, — зачастил толстяк, вставая и бочком, от нервного меня, прокрадываясь к дверям на выход.

Мы молча проводили его взглядами, кося дружно друг на друга. Стоило толстому сбежать, как Грот храбро поднял стул с пола и поставив его у железного же стола, сел на него, приглашающее кивнув мне. Что же… можно. Я сел по другую сторону, положив бластер на стол, не убирая от него руки впрочем.

— Не веришь ты мне, — с укором сказал Грот. — А ведь это я тебя к братству привёл… ладно, Микки. Хочешь, потом пристрели Жирного. Только послушай меня сначала.

— Послушаю, — согласился я. — Только не называй меня Микки. Раздражает.

Тот добродушно усмехнулся, явив острые игольчатые зубки, и кивнул головой.

— Как скажешь. Корабль хочешь?

— Не грузи мне мозг, — тут же отрезал я. — Ещё сундук с золотом предложи! Пират…

— Пират, — согласился Грот, не впечатлившись. — Всё серьёзно. Не надоело в чужих пилотах ходить? Свой космический корабль… ты подумай! И всего одно дельце! И он твой. Слово пирата.

Я молча смотрел на него, тяжело и холодно… многие говорили, что я реально пугаю, когда изображаю этот взгляд. Грот явственно поморщился, и я сухо подбодрил:

— Подписываться в тёмную? За кого ты меня принимаешь? Говори всё, а уж потом я скажу — да или нет.

— Заматерел, погляжу… — проворчал Грот. — Ну, слушай…

Это и в самом деле был пират… Космический пират из конца двадцать первого века. Пират и нелюдь. Последний представитель своего вида в огромной галактике — метаморф с Крока. Я сидел за столом, и слушал, что он мне говорит. А втирал он интересные вещи. Сидящий передо мной индивид был во-первых инопланетянином, во-вторых пиратом (самым настоящим!), ну а в-третьих, этот уголовничек космического масштаба, несколько лет назад поймал в свои сети одного офицера звёздного флота Федерации Содружества Рас. И вот этот мерзавец посмел запереться в своем корабле и ни в какую не желал выходить. А уж что только Грот да Жирный Боб не делали… и все без толку! А между тем, у офицерика-капитана была вещичка очень нужная пиратам. Вот если я, Микки, помогу им выманить упрямца, да заполучить нужное, то его кораблик могу себе забрать. По чеснаку. Корабль хороший, цельный корвет, с верфей Федерации. Не простая посудина!

Чем больше я слушал его разглагольствования, тем больше в голове у меня прояснялось. А вместе с тем, я отстранённо понял, что в моей черепушке совершенно спокойно уживаются две памяти — память неудачника-пилота Микки и моя собственная. Думать об этом не время. Это после. А вот сейчас, просто примем всё как факт. Это будущее, и я в нём. И я пират, как и этот Грот с толстяком. Натуральный… когда-то в далёком и сопливом детстве, я читал про девочку Алису и её приключения. Как все залипал у экрана, смотря "Гостью из будущего"… и люто завидовал. Как бы мне хотелось оказаться в будущем! Летать меж звёзд и приключаться…

Но взрослея понял, мечты остаются мечтами. Светлые герои остались только в книжках, а в жизни они умирают очень и очень быстро. Потому как слишком честные и добрые, а таким в жизни быть нельзя категорически. Кто не жил в девяностые, тот этого не поймёт. В жизни каждый сам за себя, и своя шкура ближе к телу. Но Светлые… они упрямы и идут вперед на амброзу, чтобы спасти всех! Кто бы, вопрос, спасал их шкуры?!

Я совершенно не такой. Я Тёмный от начала, и жить как кто-то другой не мог. Существовать, как собака, от получки до получки, прогибаясь под всех и вся — не хотелось. Жить, как все не хотелось, к бизнесу душа не лежала. В армию? Опять прогибаться. А в бандиты так и не пошёл. Хрен редьки не слаще. Стал браконьером. То же в неком роде пиратство… но масштаб не тот.

А вот здесь и сейчас…

Грот не говорил всей правды. Не дурак же он, верно? Что же у этого офицера пойманного есть? И нельзя ли мне это что-то самому прибрать к рукам? И корабль, от него не откажусь.

— Ну, что скажешь? — не выдержал моего молчания пират. — Что ты молчишь? Мозги мне дурил, простачком прикидываясь?

— А другим не надо знать на что я способен, — хмыкнул я многозначительно. — Да и не такой я «простачок», раз ты меня позвал офицеру звёздного флота голову дурить. Что, рыбка не по зубам попалась? Не злись. Так что за вещичка у него? Как называется?

— Галактион. А что это, не твоего ума дело, — туманно ответил пират.

Я хмыкнул. Про "галактион" ответ собственная память подсказала. Сознание Микки выдало инфу. Галактион, или суперскоростное топливо для космических кораблей. О нём грезили последние десятилетия, и все пилоты, даже самые завалящиеся, о нём знали и слышали. И Грот просто так об этом говорит? Или? Ах, да… галактион так и остался мечтой. Никто не смог его создать. А Грот уверяет, что галактион у их пленника. Ой, темнит… Это старая "шутка". Но если взять это за правду… Новое топливо для космических кораблей, это значит новые двигатели для них же, что на коленке на пиратской базе не собрать ни в жизнь. Так зачем оно нужно? Но как заманчиво! Иметь такой корабль, да на таком топливе! Одно дело скорость автомобиля, а другое самолета. Вот только… для пиратов это топливо конец. Лет с десять ещё протянут, а потом вымрут. Даже если галактион окажется в их руках… в наших руках, пиратов, всё одно — конец. Потому как через год-два его секрет окажется у «светлой стороны» Содружества. А у Федерации возможностей побольше, чем у пиратов, живущих по принципу каждый сам за себя.

— Так поможешь? Свой корабль, Микки!

— Я сказал, не называй меня так! — огрызнулся я. — Корвет Федерации? Да его в первом порту опознают, но… если отшлифовать… да кое-что переделать, то может и чужие глазки в другую сторону посмотрят. Хорошо. Помогу. Вот только кое-что нужно.

— Что? Денег? — насторожился Грот.

— Нет. Сможете шумок устроить? Так, чтобы не видно ни черта, но слышно было на его кораблике?

Пират помолчал.

— Можно, — проговорил он, внимательно смотря на меня. — Что еще?

— Форму космодесантника или что-то вроде этого найдешь?

Грот нахмурился.

— Ты что придумал?

— А ты думаешь, он просто так мне поверит и всё выложит? — я насмешливо поднял бровь, смотря на него. — Подумай сам… свалился бы тебе на голову не понять откуда человек, которого ты знать не знаешь и давай тебе вещать… что бы ты сделал? А вот страж порядка, борец с пиратами, что выследил их логово и пробрался внутрь, по наводке своего начальства… это другой расклад. Ему помочь надо. Ведь он, солдат, на стороне добра! Светлые герои идиоты по природе, но подыгрывать им надо. Понимаешь?

— Людишки… — прошипел Грот, подумав. — Ладно! Будет тебе форма! Дня через три… слетать придется. Ты же побудешь здесь?

— Что? Сам полетишь? Или шестёрку отправишь?

— Что?

Грот явно не понял, кого я так обозвал.

— Жирдяя своего, — уточнил я.

— Послал я его один раз… недоумка, — непонятно пробормотал пират. — Следит он сильно. Сам слетаю. А ты здесь пока побудь. Погости, отдохни… от пойла этого, — мотнул головой на пустые бутылки на столе, — тошнит ведь?

— Пивка этого? — пренебрежительно хмыкнул, показывая, что меня этим не пронять. — Могу и погостить. Недолго.

— А долго и не надо, — хмыкнул, вставая пират. — Пошли, покажу тебе наше гнёздышко. Есть тут одна комнатка, тебе понравится.

Я встал из-за стола, направившись за ним. Грот был немногословен, показывая мне своё логово. Не всё, понятное дело. Но зато явственно продемонстрировал, что у него тут с десяток боевых роботов, что прихлопнут гостя и не поморщатся. Я намёк понял, в свой черёд сказав, что устал и нафиг мне это всё… прикорнуть бы! Грот с любезностью проводил меня к «гостевой», где и оставил.

Дверь можно было закрыть изнутри, но и снаружи наверняка блокировать её можно. Я в этом и не сомневался. Не прибьют ли уснувшего «гостя»? Рисковать не хотелось. Ладненько, пират клялся, что улетит не медля. Подождём… а там по обстоятельствам. И тут остается Жирдяй, который отправил на тот свет прошлого хозяина моего тела. Всё же он его отравил в "шутку", а я появился вместо него. Он был ещё тем неудачником, этот Микки… и знался с такими же, если судить по Гроту и его подпевалу. Вот же, угораздило меня… нет, надо отсюда убираться! И кораблик мне не помешает. Свой собственный. Только если этот упрямец несколько лет здесь сидит, то вряд ли поверит левому мужику в форме. Дело дохлое, не вылезет…

Так… а ну-ка стоп! Я прокрутил наш разговор с Гротом и нехорошо усмехнулся. В горячке своего "попадалова" я пропустил занятную обмолвку пирата… "иди проверь этого в камере"? Да ладно!? Офицер в корабле сидит, а значит… у пиратов два пленника? И второй тоже знает про галактион? И они о нём демонстративно "забыли"? Я задумчиво прошёлся по комнатке, прикидывая ситуацию. Нет, топливо дело хорошее… но я не семи пядей во лбу, в ладонях его не синтезирую, заводика да группы инженеров-строителей у меня нет. И не будет. Слишком геморройно, как ни кинь. А вот Федерация с этой новиночкой быстро переоборудует свой флот и хана пиратской вольности. И мне заодно. А мне только в пираты и выходит дорога… нет, не нужен мне галактион этот! Ничего личного, но ни офицер, ни второй пленник, мне даром не нужны живыми.

Так что…

Ждём, когда улетит Грот.

И найдём пленников…

И жирдяй мне совсем не нужен.

Не люблю шутников.

Сдаётся мне, что Грот уступил мне свою спаленку…

Если на базе периодически обитают только два пирата, то нафига им «гостиная»? Для гостей и тюремный закуток сойдет.

Выждав кое-какое время в «спальне» пирата, часа этак два по моим прикидкам (а с чувством времени у меня полный порядок, хоть часы сверяй!), я решил прогуляться по коридорчикам базы, и сориентироваться получше. Ровно с час назад по полу и даже воздуху прошла едва ощутимая кожей вибрация. Очень знакомая всем, кто хоть раз сидел за штурвалом космического корабля. А Микки Стоун это делал не раз и не два. Значит, Грот уже полетел по делам. Так что, хватит прохлаждаться, и пора разведать обстановку! Грот показал мне одну десятую своего логова и этого было недостаточно. Странный он, этот метаморф-перевёртыш… не нравится он мне.

Поплутав по тёмным коридорам, я выбрался к месту стоянки офицерского корвета. М-да… вот это его законопатили… корабль будто на дне огромной шахты. До боли запрокинув голову, увидел на высоте останкинской башни светлый полукруг… присвистнул. А плита-то неплотно к краям примыкает, свет белого дня видно. Но это отсюда, снизу мне виден круг света вокруг плиты, а вот сверху щели может быть и не видать.

Ну, что же… можно попытаться попрыгать и вызвать пленника в корабле на разговор. Вот только зачем? Мне не нужен ни этот офицер, ни второй пленник. Они мне выгодны только в одном качестве — в виде двух трупов. Ничего личного, как говориться! Галактион мне даром не сдался. Офицерик заперт на корабле, пленника и толстяка прищучу. Потом, дождусь Грота, позабочусь о его успокоении, заберу корабль и лечу на кудыкину гору. А этот в корабле так и останется. Даже рук трудить не придётся об него. Если найду взрывчатку, замету следы… а попутно и офицерика прихлопнет. И будет он здесь похоронен.

В глубокой могилке, рядом с дружком, и никто ни о чем не узнает.

Ни одна живая душа. Смерив корвет еще раз с лёгким сожалением, развернулся и отправился искать жирдяя и второго пленника. Кстати, а что известно про инопланетян? В голове было пустовато, и даже то, что Грот был метаморфом-перевёртышем с Крока мне ничего не говорило. Люди с Земли тоже инопланетяне, и тоже относятся к человечеству. А вот что интересно… а почему к человечеству!? Здесь всех причисляют к человечеству?

То, что всплыло в голове Микки, заставило споткнутся.

А вот и ответик… к «человечеству» причисляются гуманоидные расы космоса. Которые, в большинстве случаев схожи физиологией и наличием конечностей — рук, ног и т. д. И которые могут — теоретически, — иметь потомство друг от друга. А так же у них схож образ мыслей и диапазон чувств. А к негуманоидным инопланетянам «человечество» старается лишний раз не соваться. Чревато. Слишком разный диапазон мироощущения. Это «человечество» пользуется космическими кораблями и флаерами, а вот другие ксеносы или сидят дома, не видя интереса в других планетах, либо путешествуют совсем иначе. И лучше в это не вникать. Мозги целее будут.

И ещё… судя по памяти Микки… в последние десятилетия процветает идея Всеобщего Благоденствия и Высокой Гуманности. И на этих идеалах фанатично воспитывают молодежь на многих планетах… им даже в голову не может прийти, что можно встать на сторону зла, потому что там печеньки! Полная промывка мозгов и убеждение, что в обитаемом космосе, особенно в близком, даже дети десяти лет спокойно могут на космических кораблях летать без пригляда. Другие взрослые-инопланетяне помогут!

Убиться и не жить…

У меня цензурных слов нет, чтобы это комментировать.

Вот же убогие…

Дети своего времени. Что пираты, что остальные… наивные и слепые.

Люди шестнадцатого века посмеялись бы над нами, людьми двадцатого… так говорил мой учитель истории? А если бы человек из прошлого получил бы знания из нового века, умения, но при этом оказавшись среди нас не имел бы тех моральных установок и воззрений на мир?

— Я человек прошлого, — проговорил я вслух и остановился.

Едва слышный стон справа… так-так… кажется, я свернул в нужный коридорчик? Визгливый голос толстяка… Вот и второй пленник! И его не по головке гладят в камере… но ничего, скоро всё закончится. И для него, и для толстяка, и для офицера на корвете… а потом закроет глазки Грот. И я сделаю ручкой этой планете.

Стон перешел в сорванный слабый крик.

— Говори, тварь! — Жирный с ненавистью и с привизгиванием навис над пленником. — Говори! У-уу-у…

Пират выдернул нож из левого плеча пленника. Проворачивал, старался… а результат? Жалкий вскрик! Обвисший в цепях пленник был на грани того, чтобы потерять сознание. Грязный, вонючий кусок дерьма! Гордый…

Толстяк зло сощурил глазки. Столько времени потрачено зря!

Мало ему, что Грот притащил «душечку Микки»! Который даже сдохнуть не мог, как все нормальные людишки! Мало им неприятностей, так ещё и этот скелет никак не подохнет! И хоть что ты с ним делай, а молчит! Кричит-то кричит, а молчит!

Пират зло пнул пленника, что на это даже не отреагировал.

— Поспать решил? Нетушки… ты у меня попоёшь… — он вцепился в грязные белые до седины волосы, запрокидывая голову несчастному и поднес нож к третьему глазу на лбу. — Пой, птичка… пой!

Крик ударил в стены, а по лицу шестирукого пленника потекла кровь.

Толстяк с довольством облизал губы. Уколол-то только!

Короткий луч лазера вдруг ударил в голову пирата и с улыбкой на лице толстяк обмяк и упал, как подкошенный, на грязный пол. Из темноты выступил высокий черноволосый мужчина, с бластером в руке. Брезгливо пнул рыхлую тушу ногой, и присел на корточки перед пленником. Тощее тело в лохмотьях, изможденное лицо, залитое кровью… человек поморщился от вони давно немытого тела и испражнений. Пираты не были так добры, чтобы водить в туалет своего пленника… или хотя бы посылать роботов убирать за ним. Часто, по крайней мере…

— Живой? — спросил человек и протянул руку, подцепил подбородок, и поднял голову пленника.

Свет фонаря, который притащил в этот угол норы пират, упал на лицо узника, и тот содрогнувшись от боли, с трудом открыл неповрежденные глаза, чтобы взглянуть на нового мучителя.

Это не мог быть друг… не мог.

Больно… как же… больно…

Человек склонил голову, рассматривая его, будто оценивая…

Не друг.

— Кто… ты? — слова с трудом прошли через пересохшее от жажды горло.

В ответ прозвучали слова:

— А ты неплохая добыча… Паучок.

Пленник обреченно закрыл глаза. Сил не было.

Держаться нет больше сил.