Четыре грации

Для потомков

    Здравствуй, дорогой читатель. Меня зовут Искандер Тер-Николаев, и это письмо я пишу в 1930 году. Мне искренни жаль, что эта связь односторонняя. Ты знаешь, как меня зовут, а в дальнейшем ещё кое-что узнаешь обо мне, однако я ничего не буду знать о тебе. Что очень печально. И всё же я хочу верить, что твоя жизнь не менее интересная, чем то, что я приготовил для тебя. 

    Я родился и провёл большую часть своей молодости на Острове святого Феодора. Это маленькая, но удивительная провинция нашей славной Империи. Этот остров получил неофициальный статус имперской мастерской. И не зря! На нём жили и живут самые талантливые изобретатели, о которых я слышал и с которыми знаком лично. 

        За всю свою молодость, я успел погостить во всех городах моей маленькой родины, вляпаться во множество приключений и познакомиться с интересными людьми. 

       Так что к своим сорокам годам я скопил множество историй человеческих судеб. В них есть всё: жизнь и смерть, радость и горе, верность и предательство, любовь и ненависть к ближнему. И когда мои знакомые изобретатели братья Станковы, которые много лет работали над перемещением объектов во времени и пространстве, предложили мне отправить во времени что-нибудь из моих вещей, я решил, что это будут самые интересные истории, которые случились на острове. 

     Возможно, благодаря гению моих знакомых изобретателей, я и сам смогу отправиться в будущие и даже познакомиться с тобой. А пока я дарю тебе кусочек нашего мира.  

     Добро пожаловать на Остров святого Феодора! 

Предисловие

    Эту историю мне поведала женщина, ещё не подозревавшая о том, какой властью она в будущем будет обладать на острове. Мы познакомились в 1922 году.  

    Феодоровский остров только оправился от тяжёлых потерь, которыми народ был вынужден расплатиться во время войны за независимость от, разложившейся в красной заразе, Империи. Так начинались заголовки всех местных газет, которые писали о будущих президентских выборах. Я входил в предвыборный штаб кандидата от либеральной партий Станислава Урусова. Меня, как пресс-атташе, порекомендовал один из моих друзей, вместе с которым я воевал на Великой войне. Вследствие чего, я вместе с молодой женой Верой и годовалой дочерью Айей был вынужден переехать из родного Южного Рюрикслава в столицу острова - Александроград. Моя милая супруга была не очень рада этому решению, ибо она в этом вечно сером городе пережила много горя. Так что её можно было понять. Но она в то же время понимала, какие перспективы открываются от новой работы.  

    В общем, за полгода я успел хорошо зарекомендовать себя перед Станиславом Борисовичем. И надо сказать, что я ни разу не пожалел о том, что помогаю этому харизматичному и благородному человеку победить на выборах.  Однако популярность Станислава Борисовича была высока не только благодаря моей работе и его личным качествам. 

    Чета Урусовых, несмотря на то, что Станислав Борисович был старше своей супруги на шестнадцать лет, была яркой иллюстрацией выражения: “За великим мужчиной стоит более великая женщина.” У двадцати шестилетней госпожи Урусовой был свой узнаваем стиль: во время официальных мероприятий она всегда была в чёрном платье с яркими орнаментами, а волосы были спрятаны в тюрбан. У этой женщины были все задатки управленца. Она очень чутка следила за политическим образом своего мужа. Вследствие чего, я с ней очень часто общался. В итоге мы за эти месяцы работы смогли даже подружиться. 

    В октябре 1922 года я и Вера были приглашены на банкет по случаю сорок второго дня рождения Станислава Борисовича. В тот вечер моя жена в шумной толпе чувствовала себя не очень уверено.  

- Не бойся, я рядом с тобой. - шептал я ей это на ухо, чтобы успокоить.  

- Ты-то рядом, - тихим и дрожащим голосом произнесла Вера, - А Айя дома. Как она там? Мы ещё никогда её так надолго не оставляли.  

- Вера, всё в порядке. Она в хороших руках замечательной няни. - я положил руку на живот жены, - Не нервничай. Вот наш второй малыш совершенно спокоен. Бери с него пример! 

- Искандер, он ещё не может шевелиться. - сказал моя жена, впервые за этот вечер улыбнувшись. 

    Дом Урусовых был наполнен блёстками, джазовой музыкой, запахом шампанского, смехом гостей и в автоматонами, разносивших закуски. Мы впервые посещали такое шумное мероприятие, и было сложно привыкнуть к этому кругу людей, в котором нам ещё долго предстояло вращаться. А тем временем все с нетерпением ждали появления четы Урусовых. Они с этим немного опаздывали. Взяв шампанское у автоматона, я спросил у дворецкого:” Когда же появятся виновники торжества?” Мне лишь ответили кратко: “Всё в порядке. Они скоро появятся.”  

    Я предложил Вере снять напряжение и попробовать потанцевать новомодный Чарльстон, а сам же направился в поисках уборной, пообещав, что присоединюсь позже. 

    Бродя по коридорам дома, я нашёл полуоткрытую дверь, из которой доносился женский плач. Я заглянул за дверь. В спальне, сжимая в руках конверт, рыдала госпожа Урусова. Для меня это было шоком, видеть в слезах эту лучезарную женщину, которая, как казалось, родилась с улыбкой на устах. Для меня это было полной неожиданностью. Я даже не сразу понял, что госпожа Урусова меня заметила.  

- Искандер... Это... Я не... - растерялась женщина.  

- Нет, это я должен просить прощение.  

- Присаживайтесь. - вытерев слёзы, Урусова указала на кресло. 

    Закрыв дверь, я сел в кресло. Ситуация, в которую я попал, была достаточно неловкой, и госпожа Урусова это тоже понимала.  

- Знаете, я сегодня утром читала вашу речь, которую Станислав Борисович должен произнести во время предвыборного визита в Мономахобург. Я в которой раз убеждаюсь, что у вас огромный талант. - похвалила меня женщина.  

- Благодарю вас. Вы очень любезны.  

- Вы думали о карьере писателя?  

- Честно говоря, были мысли. Но я не могу найти сюжет.  

- А-а, вот оно что. - госпожа Урусова ненадолго замолчала, о чём-то задумавшись, а потом произнесла, - А если я вам подкину материал? 

- Что, простите? - это меня очень удивило.  

- Я давно хотела написать книгу, но в словах, к сожалению, полная бездарность.  

- Госпожа Урусова, зачем вы так? Вы такая удивительная женщина! Популярность Станислава Борисовича, ваша заслуга. Я уверен из вас получится замечательная Первая леди. А уж слова то... Ух, для вас это, наверное, это будет вообще пустяком. 

- Весьма лестно, Искандер, но идеала не существует. Особенно, когда речь идёт о людях. Давайте вернёмся к книге. В штабе ходят о вас слухи, как о хранителе историй.  

- Я их храню, но пока все они только в черновых вариантах. Точнее они уже готовы, но для публикации время ещё не пришло.  

- Но тем не менее, я могу рассчитывать на вашу помощь?  

- Думаю, да. Всё-таки как я могу отказать в такой просьбе своему другу. 

Грации I

Декабрь 1910 года. 

    Всё началось с большой фигуры, как по весу, так и в Александроградском высшем обществе. Это была сорока пятилетняя женщина с русским типажом лица и с кавказкой фамилией Геворкян. Наталья Алексеевна была вдовой главы феодоровского отделения имперской разведки генерала Маркоса Геворкяна, с которым она прожила двадцать пять лет. При этом человеке феодоровское отделение добилась значительных успехов по добыче информации, которая очень сильно помогала во внешней политики Империи. Самое интересное, что Маркос Мушегович привлекал в разведку свою жену. Сначала Наталья просто подчинялась мужу, а затем ей эти шпионские игры начали доставлять удовольствие. Для Маркоса Мушеговича Наталья была самым лучшим и любимым агентом, которого он лично воспитывал на протяжении многих лет. Однако никто из нас не вечен, и генерал Геворкян в 1908 году отдал душу богу после непродолжительной чахотки. Наталья Алексеевна была в глубокой печали ни сколько из-за потери супруга, а сколько из-за конца её приключений. Женщина скучала по ним целых два года, пока однажды ей в голову не пришла авантюра, которую она предложила бывшему тогда главе феодоровского отделения генералу Андрею Шилову. Тот, конечно, отнёсся к идее вдовы с большим скепсисом, но согласился оказать материальную поддержку. 

    Для того чтобы набрать команду мадам Геворкян отправилась посёлок Машино в девятнадцати километрах от Александрограда. Там находился дом трудолюбия госпожи Лариной, старой подруги Натальи Алексеевны. Госпожа Ларина радушно встретила подругу, угостила чаем и весело пощебетала с ней о временах юности. Когда же мадам Геворкян рассказала о цели своего визита (при этом умолчав о кое-каких деталях), госпожа Ларина начала экскурсию по дому трудолюбия. 

    Первым делом госпожа Ларина показала прачечную. Пар, грязная вода, покрасневшие грустные лица и противный масленой запах, доносящийся от автоматонов прачек. “Я бы, наверное, лучше на войне воевала, чем работала бы тут!” - с отвращением подумала Наталья. И среди этой грязи и духоты появилась фигура, которая заинтересовала вдову. Навстречу женщинам шла девочка лет четырнадцати на вид. Именно такого возраста мадам нужны были девочки, которых она могла бы обучить. Несмотря на растрёпанные светлые волосы, раскрасневшиеся щёки на бледной коже и бледные синячки под большими зелёными глазами, девочка даже будучи в трудах выглядела прекрасно.  

- Елена Олеговна. - она подошла к госпоже Лариной, - Партия простынь уже готова, а платья для горничных “Феодосии” уже начали кипятить.  

- Хорошо, Надя. Я думаю, ты уже можешь сходить на кухню. Ты, наверное, проголодалась.  

- Благодарю, мадам. Только мне сначала надо прибраться там. - после этих слов Надя покинула прачечную.  

- Какая хорошенькая. - сказала Наталья, - Кто она? 

- Это Надежда Расцветова. Она к нам поступила в апреле. Хорошая девочка. - ответила Ларина.  

- Хм, Расцветова? Я где-то уже слышала эту фамилию... Мм, к сожалению, не могу вспомнить где. Как она к вам попала?  

- Надя сбежала от отца. Никто не знает, что там случилось между ними, но он успел закидать нас письмами, которые она даже читать не хочет. Сама девочка очень трудолюбивая и ответственная. Я даже думаю над тем, чтобы через два года сделать её своей помощницей. 

- Елена Олеговна, никто не знает, что нас ждёт впереди. А что касается этой Расцветовой, то я, пожалуй, возьму её на заметку. 

    Следующим на очереди была комната отдыха. Там Наталья увидела умилительную картину. На стуле сидела смуглая девица, также подходящая по возрасту, с очень длинными русыми волосами, которые доставали ей до пят. Ей заплетали косу две девочки на вид девяти-десяти лет.   

- Марианна, я хочу такие же волосы, как у тебя. - с завистью сказала одна из них, Марианна лишь улыбнулась. 

    Увидев хозяйку с гостьей, смуглая девица и девочки встали ровно.  

- Здравствуйте, Елена Олеговна. - сказали младшие, а длинноволосая девица лишь склонила голову.  

    Молча кивнув, госпожа Ларина вышла с Натальей в коридор.  

- А-а, так оказывается Русалочка не превращалась в морскую пену, она всё это время была у вас. - пошутила мадам Геворкян.  

- Это Марианна Травникова. Она у нас уже полгода. Девочка, конечно, красивая и смышлёная, но есть одна проблема. - после того, как Наталья заинтересовано посмотрела на подругу, Ларина добавила, - Она немая.  

- Ого, ну точно Русалочка! - затем Наталья призадумалась, всё-таки она не хотела упускать такой вариант, поэтому спросила, - Но она может слышать?  

- Конечно! Она не может говорить, но прекрасно слышит.  

- Хм, а знаете, может это даже и к лучшему, что она немая. 

    Идя по коридору, женщины услышали чьё-то пение. Свернув за угол, Наталья встретила ещё одну кандидатуру. Девочка со взъерошенными рыжими волосами и большим количеством веснушек на лице, напевавшая народную песню, сидела на устройстве, предназначенном для мытья полов, которым она управляла двумя рычагами.  

- Пелагея Клёнова. - шепотом ответила Ларина на немой вопрос подруги, - Такая шумная и эмоциональная! Но знаете, от девочки из Белянской слободы, я ожидала худшего, однако за эти два месяца, она ничего такого за рамки выходящего не выкинула.  

- Белянская слобода? - удивилась Наталья, - Она из этой секты?  

- Да, она там родилась. Её изгнали оттуда, а о причинах она не говорит. 

    Затем женщины направились на кухню. По мимо Нади, которая мыла раковину, за столом сидели три девушки, одна из которых читала в слух. Однако не они привлекли внимание Геворкян. Рядом с плитой, сидела бледная как снег девочка, с головой закутанная в палантин, и чистила картошку. Наталья захотела её поближе рассмотреть. Из-под палантина выглядывали очень густые и чёрные локоны, а серые глаза казались такими пустыми и безжизненными.  

- Более странную, чем Глафиру Морозу, думаю в этом месте не найдёшь. - прошептала Ларина, - Она с этим палантином не расстаётся даже летом. Пытаешься снять его, так она отвечает, что очень холодно. К тому же она всяческий сторонится храмов. Мы все идём на воскресную службу, а её туда даже калачом не заманишь. 

Грации II

Май 1913 года. 

    Всё Александроградское высшее общество было взбудоражено визитом английской посольской делегации. Целый день губернатор острова святого Феодора проводил для делегации экскурсию по административному центру острова. Несмотря на вечно серое небо, которое аки железный занавес укрывал город, и жуткий запах бензина, Александроград  был настоящим чудом инженерным мысли. Город освещали фонари, которые с помощью шестеренок двигались по канатам, натянутых на столбах. Эти же шестерёнки были прикреплены к колоннам домов и приводили в движение бытовые механизм. Транспортная система полностью держалась на механике, в том числе и повозки, запряжённые автоматонами лошадей. В общем, английская делегация осталась под большим впечатлением.  

    Вечером визит должен был завершиться роскошным приёме на большом посольском теплоходе. Помимо администрации острова и военных, на этом мероприятии присутствовали все сливки высшего александроградском общества, в который входили мадам Геворкян и её четыре воспитанницы. 

    За три года Наталья Алексеевна воспитала из этих юных девочек прекрасных граций, как их любила называть сама мадам Геворкян, который были способны очаровать любого мужчину. Каждая из них была желанной невестой для любого чиновника острова святого Феодора. Наталья, конечно, не исключала выгодное замужество для этих девиц, но воспитывала она их для других целей. 

    Отдав указания своим грации придумать стратегию для нового задания, мадам Геворкян направилась к генералу Шилову, который общался с известной в городе искусствоведом красивой и ещё молодой балканки Алисы Миловановой.  

- О, мадам Геворкян. Добро, что ви дошли! - сказала Алиса с лёгким южнославянским акцентом.  

- Мда, Алиса Слободановна, ваш русский становится лучше с каждым годом. Замечательный прогресс! - с долей сарказма произнесла Наталья, протянув генералу руку для поцелуя.  

- Хвала. А ваши девоjки хорошеют с каждым днём. - госпожа Милованова проглотив тонкое оскорбление, натянула на своё лицо улыбку, - Надеюсь, оне приносят вам велика счасти, компенсируя нема своих децу.  

- Да, они мне как родные дочери. - Наталья также натянула улыбку, - С вашего позволения, я украду генерала Шилова. 

    Взяв под руку генерала, Наталья отошла с ним от Алисы на пару метров, а затем тихо произнесла: “На кой чёрт эта балканская шлюха вернулась. Если нормально по-русски говорить не можешь, то живи дальше на своих Балканах.”  

- Наталья Алексеевна, извольте избавить меня от этого злословия! - попросил Шилов.  

- Простите, Андрей Владимирович. Сорвалось.  

- Так что с вашими грация?  

- Они обдумывают наилучшее решение.  

    Тем временем грации с бокалом шампанского в отдалённом углу зала, шепотом обсуждали английского посла, который стоял у стола с закусками.  

- Знаете... - не очень уверено произнесла Пелагея, - Я в принципе... Думаю, я могу этого посла взять в оборот.  

- С твоим-то английским! - резко вставила Аглая, сильнее укутавшись в палантин, который был накинут на плечах.  

- Ой, Глаша, можно подумать ты говоришь как чистокровная англичанка. - возмутилась Пелагея, её тут же поспешила успокоить Марианна, выставившая ладонь вперёд, которая как бы призывала к миру, - Ма, я вовсе не злюсь. Глупо обижаться на эту Снежную королеву! 

    Марианна снова окинула взглядом посла, а затем указала на себя. На это предложение Надежда улыбнулась.  

- Извини, Ма, но я не думаю, что посол сможет тебя понять, также как мы. - Надя указала на массивный механический браслет с кнопками, - Тем более, что на твоём браслете кнопки только с кириллицами. К тому же, у тебя уже самая ответственная часть задания. 

    Марианна нисколько не обиделась. Она сначала указала на посла, а потом на Надежду.  

- Думаешь, мне это сделать? - спросила Надя.  

- А почему бы и нет? - поддержала Пелагея.  

- Поддерживаю! - согласилась Глаша, - Для такой неженки ты, Наденька, будешь в самый раз! 

    Ещё немного пообсуждав план, грации принялись за дело. Надежда подошла к столу с закусками. Положив ридикюль на стол, девушка взял канапе с чёрной икрой и собралась уйти.  Уловка сработала. Заметив сумочку на столе, посол обратился на английском: “Простите, мисс, вы забыли ридикюль!” Так завязалась беседа, во время которой Надежда очаровала англичанина приятной улыбкой, хорошим произношением и умением деликатно вести разговор. В итоге посол пригласил грацию на танец. Во время вальса, девушка стала думать, как стащить у мужчины ключ от каюты.  Надя решила имитировать неловкое падение. После нескольких быстрых кругов вальса, она как бы "случайно" упала на посла. Тут в игру вступила Пелагея, которая всё это время наблюдала за танцем. Она подбежала к мужчине, чтобы “ему помочь”. И пока Надя извинялась перед послом, а тот отшучивался, Пелагея с помощью магнита в кольце, который она одела на палец ранее, не заметно забрала ключ, выпавший из кармана брюк во время падения, а затем вместе с Надеждой помогла мужчине встать. После чего Пелагея вышла на палубу. Времени было мало. Неизвестно было, насколько бы Надя смогла отвлекать англичанина, чтобы тот даже не думал засунуть руку в карман и проверить наличие ключей. 

Грации III

    Утром в имени Геворкян началось, как обычно, с совместного завтрака. Первая в столовую спустилась Надя, чтобы помочь пожилой кухарке Кларе накрыть на стол.  

- Надежда Михайловна, не нужно так утруждаться. - Клара была в смущение, - Наталье Алексеевне это вряд ли понравится.  

- Я только рада тебе помочь. - ласково произнесла Надя. 

    Закончив сервировку, кухарка ушла завтракать на кухню. Вскоре в столовую пришли Аглая и Марианна.  

- Всё в порядке, Глаша? - спросила Надя, сев за стол.  

- К чему такие вопросы? - Аглая села напротив сестры.  

- Мне показалось, ты вчера ночью ревела. - объяснила Надежда, а потом она обратилась к Марианне, та утвердительно кивнула, - Значит мне не показалось?

- Ревела? Вам что одинаковые сны приснились? - с долей отвращение произнесла Аглая. 

    Затем Марианна показала газету “Феодоровский вестник”, на которой была вырезана фотография на первой странице.  

- Ма, какого чёрта? - возмутилась Глаша, - Ты что рылась в моих вещах?  

    Марианна написала на своём браслете записку: “Она лежала в нашей комнате в общей мусорной корзине.” 

- Вообще-то газета у нас одна на всех. - Надя взяла газету у Марианны, - Или ты забыла, что мы “Феодоровский вестник” каждое утро читаем?  

- Можно подумать нам больше читать нечего. - огрызнулась Глаша, отняв у сестры газету.

- Глаша, дело не в газете. Что с тобой происходит? Ты в последние время сама не своя! - обеспокоилась за сестру Надежда.  

- Надя, тебе какое дело? Какого чёрта ты строишь из себя заботливую мамочку? - сестру к спокойствию попыталась призвать Марианна, но это ещё сильней заводило Аглаю, - Ма, не провоцируй меня сейчас! 

    И вот, когда ситуация была близка к точке кипения, в столовой появилась Пелагея с весёлым возгласом: “Доброе утро, сестрёнки!” Внешний вид грации привёл сестёр в состояние лёгкого шока. Девушка была одета в белую блузку вместе с тёмно-синими широкими брюками.  

- Мда, совсем чокнулась. - уже спокойно сказала Аглая, - Ты зачем у Семёна брюки стащила?  

- Вообще-то это шаровары! Я их купила, когда выполняла задание в Южном Рюрикславе. - объяснила Пелагея, - И между прочем, их там носят даже женщины.  

- Ну, они там и в парандже ходят, но ты же её не надеваешь. - сказала Надя. 

    Марианна широко улыбнулась и тихонечко похлопала в ладоши. За такую поддержку, Пелагея крепко обняла сестру, сказав: “Хоть ты меня поддерживаешь! Спасибо, Ма!” 

    Пока в столовой не появилась мадам Геворкян, грации стали обсуждать новости, которые были написаны в свежем номере газеты “Александроградские комментарии”  

- О, какой заголовок! - сказала Пелагея, читая газету, - “Савва Демидов святой?”  

- А что? Он подходит под это определение. - сказала Надя, - Его инженерный гений, можно сказать, полностью преобразил облик всего острова. И как человек, он тоже был очень замечательным.  

- Ты его лично знала? - спросила Глаша.  

- Да. - и прежде чем сестры завалили бы её чередой вопросов, Надя обратилась к Пелагеи, - Так что там под заголовком?  

- Сейчас. - Пелагея начала чтение статьи, - “Прошло два с половиной года с тех пор, как один из самых талантливых инженеров батюшка Савва Демидов погиб в результате несчастного случая...”  

- Ой, прям несчастный случай! - усмехнулась Глаша, на что Марианна с вопросительным выражением лица резко взмахнула рукой над своей шеей, - Да, Ма, я думаю, что это было убийство!  

- Откуда такие выводы? - спросила Надя.  

- Вы помните, как мадам однажды рассказала, что батюшка каким-то образом перешёл дорогу митрополиту Андрею.  

- Это всего лишь предположение Натальи Алексеевны. - сказала Надя.  

- Ну, а какие доказательство того, что это был несчастный случай? - спросила Аглая, - Полиция заключение вынесло, но доказательств не озвучило.  

- Э, девоньки, мне продолжить читать? - спросила Пелагея, и после молчаливого согласия она продолжила, - “... С тех пор вопросы о канонизации среди жителей острова становятся более актуальны. И вот, наконец, митрополит феодоровский Андрей объяснил, почему вопрос о канонизации Саввы Демидова хотя бы в лике блаженного не будет даже обсуждаться.” 

    В этот момент в столовую зашла Наталья Алексеевна.  

- Доброе утро, милые. - поздоровалась мадам Геворкян. 

    Наталья и её воспитанницы приступили к трапезе. Когда же она закончилась, мадам позвала Надежду к себе в кабинет. 

Надежда I

    Зайдя вместе с Надей в свой кабинет, Наталья достала из своего стола несколько бумаг.  

- Прости, милая, что не даю тебе отдохнуть, но мне кажется, что для этого задания ты подойдёшь идеально. - объяснила мадам.  

- И что же это за задание? - Надя села на против Натальи. 

    Мадам показала фотокарточку кучерявого мужчины с едва заметными морщинами на лбу. Его лицо с щетиной было широким, но скулы ярко выражены.  

- Его зовут Лев Иннокентьевич Вахлаков. - рассказала Наталья, - Он один из богатейших промышленников Мономахобурга.  

- Никогда о нём не слышала. - Надежда внимательно разглядывала фотокарточку, - Мм, красивый. 

- Он нувориш. Разбогател на продаже велосипедах с бензиновым двигателем. В общем, есть сомнения его верности Империи. Нужно это проверить. Я думаю, ты подойдёшь для этого задания. Судя по слухам о его любовницах, ему нравятся блондинки.   

- Подозреваете его в шпионаже?  

- Нет, тут дело в маргинальных элементах внутри острова. Твоя задача подтвердить или опровергнуть подозрения контрразведки. 

- Вот как! И сколько у меня времени?  

- Он приехал в Александроград на неделю. Сегодня вечером он появится в казино “Золотая Македония”, который принадлежит его другу. Познакомишься с ним там.  

- Я не особо умею играть, мадам. 

- Может это даже и к лучшему. Всё-таки чем быстрее ты попадёшь в его временное пристанище, где могут хранится нужные документы, тем лучше.  

    Выслушав задание, Надежда вышла в коридор. Там её ждала молодой конопатый лакей Семён.  

- Надежда Михайловна, вам снова пришло письмо. - тихо и неуверенно произнёс Семён.  

- Опять от отца? - после утвердительного кивка лакея, Надя раздражённо произнесла, - Я же всё ясно тебе сказала!  

- Но...  

- Я сто раз это говорила, скажу и в сто первый. Он для меня давно перестал существовать! Мне плевать, что с ним. Пускай он под забором сдохнет!  

- Да, понял. Простите. - Семён решил вернутся к своим делам. 

 “Этот человек давно для меня уже умер” - подумала Надя, пытаясь унять дрожь. 

*** 

    Апрель 1910 год. 

    Надежда никогда не забудет ужасный кашель больной матери в старой халупе. Прошло пять месяцев с тех пор, как Надя вместе с родителями и старшим братом Павлом вынуждена была переехать в село в Крушинск недалеко от города Кутузово. Виной тому было очень плохое материальное положение, в которое семья Расцветовых попало из-за скандального ухода главы семьи из Гильдии механиков. Бывало даже такое, что Расцветовы целую неделю могли питаться только хлебом и водой. Когда же восемнадцатилетний Павел понял, насколько сильно бедствует семья, он ночью, никому ничего не сказав, сбежал из дома, оставив записку: “Кто-то должен зарабатывать в этой семье.” Так Надежда стала опорой для своей матери, которая вскоре после побега старшего сына тяжело заболела. Надежда видела, как с каждым днём, красивая блондинка превращалась подобие тряпичной куклы с потухшим взглядом. 

    Утром, как обычно, Надя приготовила для всей семьи суп, намешав туда мало-мальски съедобные вещи.  

- Умница моя. - слабым голосом похвалила Анастасия свою дочь, - Это выглядит съедобно.  

- Спасибо. - Надя взглянула на окно, выходившее на мастерскую Михаила Расцветова, в которой он мог сидеть целыми сутками.  

-Ты смотрела почту?  

- Да. - Надя немного поколебалась, прежде чем продолжить, - Ничего. Прошло пять месяцев, а от Павла ни одного письма.  

- Может он нашёл такую работу, откуда письма с трудом... - женщина снова начала кашлять, - Письма... Кх-кх... Ой, письма с трудом... Кх-кх.  

- Мама, пожалуйста, успокойся. - девушка взяла мать за руку, - Да, скорее всего письма просто не доходят.  

- Пусть его Бог хранит! - Анастасия слабо улыбнулась и посмотрела в окно, - Отнеси суп отцу, милая. 

    Взяв тарелку с супом, Надежда пришла в мастерскую, где отец работал, как он сам называл, над главным проектом в своей жизни. Иногда он мог забыть про еду и про сон, о чём говорили его тощая фигура и тёмные круги под глазами. И этот день не стал исключением. Михаил был так увлечён конструированием чертежа, что даже не заметил приход дочери.  

- Пап? - окликнула Надя.  

-Что? - Михаил даже не взглянул на дочь, - Чёрт! Не хватает...  

- Пап, я суп принесла.  

- Хорошо, оставь на столике. - протараторил отец, - Так и знал! Придётся ещё пару деталей делать! 

    Оставив суп на столике, Надя покинула мастерскую. И так было каждый день. И с каждым разом в сердце девушки копилась обида. 

*** 

    Уняв дрожь, Надежда направилась в комнату, которая принадлежала ей и Пелагеи, чтобы переодеться. Прежде чем готовится к вечернему походу в казино, девушка должна была посетить ещё одно место. 

Пелагея I

    Пообщавшись с Надеждой, Наталья Алексеевна позвала к себе Пелагею. Девушка просто сияла от счастья, и для этого была причина. 

- Милая, как же тебя тянет к экстравагантному стилю, - сказала Наталья, смотря на шаровары, что были на воспитаннице, - Но, надо сказать, они тебе идут.  

- Благодарю, мадам!  

- Как же жалко с тобой расставаться. Ты же для меня как дочь. - встав с места, Наталья положила руки на плечи девушки, - Ты девочкам так и не сказала?  

- Нет, - Пелагея смущённо опустила голову, - Простите, но у меня духу не хватит им сказать. Я боюсь, они меня неправильно поймут.  

- Понимаю. Я позже им всё расскажу. - Наталья взяла со стола конверт и отдала воспитаннице, - Этого должно хватить на первое время. Я надеюсь, ты будешь счастлива! 

    Пелагея обняла мадам Геворкян. Девушка знала, что она будет скучать по своей благодетельнице, которая многому её научила. 

    Покинув кабинет, Пелагея услышала топот ног за спиной. Оглянувшись девушка увидела Марианну с распущенными волосами. 

- Помочь с причёской? - спросила рыжая грация, сестра в ответ кивнула, - Хорошо, пойдём к тебе. 

    За три года волосы Марианны уже стали настолько длинные, что она уже не могла их причесать без посторонней помощи. Пелагея получала удовольствие от причёсывания сестры.  

- Какая ты красивая, Ма! - с улыбкой говорила рыжая грация, - Мне бы такие волосы. 

    Марианна набрала на своём браслете: “Отращивать такую длинную не сложно. А вот цвет, как у тебя, только Бог мог дать.” 

- Правда? А вот моя матушка с тобой бы не согласилась. - сказала Пелагея, взглянув на своё отражение в зеркале. 

*** 

    Октябрь 1910 год. 

    - Почему ты рыжая? - этот вопрос мать Пелагеи задавала сквозь зубы каждый раз, когда причёсывала дочь. 

    У четы Клёновых было восемь детей, и Пелагея, шестая по счёту, была единственной рыжей. Мать девушки считала это игрой Дьявола.  

- Матушка, мне больно! - произносила Пелагея каждый раз, когда мать в нервозном состояние невольно тянула дочь за волосы. 

    В избушке, где жили все женщины семьи, за поведением матери с испуганными лицами наблюдали, сидя на печи, старшая сестра пятнадцатилетняя Настасья и младшая десятилетняя Алёна. После того как глава семьи на всю Белянскую слободу запятнал себя позором прелюбодеяния, мать порой вымещала своё негодование и гнев на своих дочерях, не имея возможности устроить скандал мужу. Но даже Настасье и Алёне не доставалось так, как Пелагеи. 

    Закончив с утренними делами в мужской избе, где жили отец и трое братьев: старшие Иван-младший с Киприаном и младший Михей, - три сестры были рады любому поводу убежать в участок семьи Васиных, где уже месяц жила замужняя старшая сестра Феодосия. Идя по слободе, девочки чувствовали перешёптывание жителей за своей спиной, а маленькие дети и вовсе подбегали к ним, крича: “Позор!”  

- Мда, раньше жители так обсуждали полудохлую девку из Несторовских гор, которую подобрали Беловы два месяца назад. - вспомнила Настасья. 

- Когда же это кончится? - Алёна прижалась к старшим сёстрам. 

- Девочки, да по сравнению с Марфой, наша семья, особенно батюшка, ещё сухими вышли. - сказала Пелагея.  

- Не надо упоминать эту блудницу, навлёкшую позор на нашу семью! - с отвращением молвила Настасья. 

    После этого нервного пути, сёстры Клёновы пришли на участок, который принадлежал семье Васиных. Пелагея была рада любому поводу прийти туда, и не только потому, чтобы навестить сестру. Феодосия вышла из мужской избы навстречу сёстрам. Девочки заметили её хромающую походку.  

- Сестрицы, только ненадолго. - сказала Феодосия, держа руку на животе.  

- Андриан, тебя наказал? - спросила Настасья, старшая сестра кивнула, - И что же ты натворила?  

- Это уже наше дело. - сказала Феодосия, стыдливо опустив голову, - Вы пока проходите в женскую избу, а мне надо прибраться на мужской половине, пока муж и свёкор не вернулись. 

    Зайдя в женскую избу, девочек поприветствовала та, ряди которой Пелагея искала любой повод посетить семью Васиных. 

    Фёкла - золовка Феодосии - была ровесницей Пелагеи. Миниатюрная, златокудрая, чуть полноватая, а ручки такие маленькие и мягкие.  

- Здравы будите! - от её высокого голоса, Пелагее казалось, будто ей ангелы поют в уши.  

- И тебе многие лета! - ответила Настасья.  

- Может нужна помощь? - спросила Пелагея 

    Фёкла предложила помочь в пряже. Сестры согласились, однако мысли Пелагеи были заняты другим. Она не понимала, почему, закрывая глаза, она видит лишь Фёклу? Почему, при упоминании об этой девушке, Пелагея ощущает стыд, от которого заливается краской? 

- Всё в порядке? - спросила Фёкла у Пелагеи, - Ты какая-то задумчиво. 

- А я?.. Просто... Это... - дабы не сгореть от стыда, девушка не нашла ничего лучше, как спросить, - Фёкла, а за что Андриан Феодосию наказал?  

- Пелагея! - возмутилась Настасья.  

- Я просто хочу знать, что такого наша сестра сделала! - настояла Пелагея.  

- Всё из-за этого позора. - объяснила Фёкла, - Андриан весь вечер на Феодосию кричал.  

Аглая (Глафира) I

    После завтрака Аглая ещё какое-то время сидела в столовой, смотря на газету “Феодоровские ведомости”, из которой она вырезала фотографию.  

- “Александроградская икона Феодора Студита, вернётся на родину!” - Глаша тихо прочитала название главного заголовка.  

- Неужели вам это интересно? - голос Семёна, заставил девушку подскочить с места.  

- Семён, зачем так пугать? - возмутилась грация.  

- Простите, Аглая Тарасовна. - лакей смущённо опустил взгляд, - Просто за то время, что вы тут живёте, вы не разу в храм не ходили, а тут вы читаете...  

- И что с того? - уже спокойно сказала девушка.  

- Вы не пойдёте на воскресную службу, которую посвятили возвращению иконы?  

- Нет, и не собираюсь!  

- Ясно. - на лице Семёна появилась робкая улыбка, - Аглая Тарасовна, с ваше позволения, я выброшу газету?  

- Хм, да забирай, - Глаша швырнула лакею газету. 

    Несмотря на то, что Аглая считала Семёна миленьким дурачком, он был единственным мужчиной, который не вызывал у неё в душе отрицательных эмоций. 

    Зайдя в свою комнату, которую она делила с Марианной, девушка увидела, как немую грацию причёсывала Пелагея.  

- Хм, Ма, а ты не хочешь их хотя бы чуть-чуть подрезать? - спросила Глаша, глядя на волосы сестры, в ответ Марианна сначала подняла руки к потолку, а затем скрестила их, - Ну и что, что мадам запретила тебе их стричь! Ты уже сама их причёсывать не можешь!  

- Слушай, а может и в правду их укорить? Совсем чуть-чуть. - поддержала Пелагея, Марианна завертела головой.  

- Ну, как хочешь. - сказала Аглая, подойдя к своему секретеру. 

    Пока сестры не видели, Глаша открыла верхний ящик своего секретера, в которой лежала фотография, вырезанная из газеты. На ней был изображён митрополит феодоровский Андрей. Также фотография была проколота иголкой.  

“Жалко, я тебя так проткнуть не могу!” - со злобой подумала Глаша. 

*** 

    Февраль 1910 год. 

    Всё село Ставросино было взбудоражено приездом митрополита Андрея, который прибыл для освящения нового храма, чьё строительство было закончено неделю назад. Когда Глафира вместе с родителями и младшими сёстрами: Варварой и Ульяной, - пришли посмотреть на эту церемонию, территорию вокруг храма окружили почти все жители села. Тарасу Морозову пришлось посадить пятилетнюю Ульяну на плечи, чтобы та смогла всё видеть, а двенадцатилетняя Варвара подпрыгивала чуть не ли каждые три секунды. Жители села были так увлечены действием, что не обращали внимание на сильный мороз. 

- Странно это как-то. - сказала Глаша матушке.  

- И что же странного? - спросила Валентина Морозова.  

- Сам митрополит приехал в наше маленькое село.  

- Ну, так он двоюродный брат господина Журова. Ты же знаешь, семья Журовых любит предавать даже маленькому событию в жизни нашего села особый размах.  

- Это да! - согласился Тарас, - А тут освящение храма, который строили целых пятнадцать лет.  

- Наконец-то, мы больше не будем ехать на службу в соседнее село. - сказала Варвара, продолжая подпрыгивать на месте. 

    После этого важно мероприятия жители Ставросина, находясь в прекрасном расположения духа, медленно побрели по главной дороге. Весь путь был наполнен множеством голос, которые обсуждали такое долгожданное событие в жизни села. Но вдруг внезапно во все услышанье раздалось возмущённое: “Ты тут что делаешь, детоубийца?” 

    Большинство жителей обратили внимание на ту, кому это фраза была обращена. Это была брюнетка средних лет со славянской внешностью. Из-за одежды и распущенных волос, жители Ставросино сравнивали её с Бабой-ягой. Те, кто единожды увидел её, не забудут никогда, из-за шрама, рассекавшее лицо поперёк. В одной руке женщина держала толстый посох, а в другой - поводок, к которому была привязана французкая овчарка, злобно лаявшая на старую женщину, которая оскорбила хозяйку. 

    К потоку оскорблений Авдотья уже давным-давно привыкла. Живя в лесной старой хижине, она промышляла тем, что помогала легкомысленным девушкам прерывать беременность, и все в Ставросино об этом знали.  

- Молчать, Трезор! - эти грозным приказом, Авдотья моментально успокоила собаку, затем её тон стал более мягким, когда она обратилась к старухе, - Забавно, но Трезор задал вам тот же вопрос. К сожалению, он помнит, как вы пытались его утопить, когда он был ещё щенком. И осмелюсь заметить, эти маленькие дети собак уже были способны чувствовать агонию от удушья, а также отчаяние от неизбежности смерти.  

- Ах, ты паскуда! - закричал старуха с желанием ударить женщину.  

- Не надо, мама! - взрослый мужчина, остановил старуху, а затем прошептал, - Это ведьма просто хочет испортить нам настроение в такой-то важный день. 

    Старуха ещё немного просверлила Авдотью презрительным взглядом, а затем, плюнув женщине под ноги, продолжила вместе с сыном путь. Также поступили и остальные свидетели этого маленького конфликта, в том числе и семья Морозовых. 

    На краткий миг, Глафира взглянула на женщину с собакой. Авдотья стояла на месте, с усмешкой смотря на, проходящих мимо, жителей села. Глаша ещё тогда не могла и подумать, что этот общественный изгой в ближайшее время станет ей самым близким человеком. 

Марианна I

    Поблагодарив Пелагею за причёску, Марианна переоделась для прогулки. Однако, перед тем как покинуть имение, девушка достала из-под своей кровати почтовую открытку и прижала её к груди. Казалось бы, обычная картонка, на которой был изображен чёрно-белый рисунок фонтана на Белой площади Александрограда. Однако для девушки это вещица была очень личной. Самая сокровенная для неё и для Миреллы. 

*** 

    Июль 1910 год. 

    Бродячему цирку Зиновия Длиннобородого оставалось всего 10 километров, чтобы к утру добраться до города Кутузова, жителей которого он планировал развлекать несколько недель. Жуткий рёв хищных животных в клетках; весёлые для маленьких детей клоуны с красным носом, которые после шумного дня вымещали злость на других членах цирковой семьи; вечно пьяные карлики и истеричные женщины с бородой.  Марианна росла в этой атмосфере с младенческой поры. И другой, более лучшей жизни, она и не знала. В этом грубом и безумном мире девочку опекала Мирелла. Эта коренастенькая цыганочка с чёрными очами в своём шатре гадала посетителям цирка на хрустальном шаре. 

    Сидя в обнимку в одной из тележек, запряжённой автоматоном лошади, Марианна и Мирелла во время длительного пути, в очередной раз, разглядывали почтовую открытку с изображением Белой площади, мечтая о новой жизни в Александрограде.  

- … И лет где-то через десять Марианна жила в хорошем тёплом доме с любимым мужем. - Мирелла каждый раз рассказывала своей “дочке” эту чудесную сказку, - Он был очень красивым и добрым. Нежно любил её. У них было очень много детишек, с которыми любила проводить время уже постаревшая Мирелла. 

    Когда сказка заканчивалась, Марианна крепко обнимала свою “мать”. Цыганка же целовала девочку в макушку, шепча на ухо: “Мой маленький июньский цветочек.” Такое сравнение было не с проста. Когда тринадцать лет назад бродячий цирк проезжал мимо старой деревни, в которой аномальным образом исчезли все жители (в своё время об этом писали все газеты острова), Мирелла нашла плачущую годовалую малышку, которая сидела в густых зарослях травы как маленький цветок. Так Марианна и получила фамилию “Травникова”.  

- Скоро мы приедем. Ты больше не нервничаешь? - спросила Мирелла, Марианна, приподняв ладони, пошевелила пальцами, - Молодец. Ты замечательно справляешься. Народу нравится твой образ. И так мы быстро заработаем денег, чтобы покинуть цирк. 

    Марианна утвердительно кивнула, а затем взглянула на мешок, лежащий в телеге, внутри которого хранился механический рыбий хвост. 

*** 

    Белая площадь была одним из самых красивых мест Александрограда. Центром этого места был белокаменный фонтан, а вокруг него расположились несколько красивых зданий, чей фасад украшали движущиеся шестерёнки. 

    Сев на краю фонтана, Марианна снова стала ждать Миреллу. По подсчёту девушки, “мама” должна уже быть в Александрограде. Сидя в ожидание, Марианна часто попадались женщины, гуляющие с детьми. Это не удивительно, ведь Белая площадь считалась самой чистой частью города. От нежности, которые горожанки прилюдно проявляли к своим детям, девушке становилось грустно. Она вспоминала, как Мирелла укладывала её спать. Цыганка после сказки нежно целовала “дочку” в лоб, а затем накрывала тёплым плащом, который женщина выйграла в покере у иллюзиониста.  

    Дабы отвлечься, Марианна глядела на здание напротив, которое принадлежало семинарии. Оно отличалось от остальных архитектурных сооружений тем, что на его фасаде не было шестерёнок. Девушка, глубоко вдохнув, закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями, но шум доносящихся от автоматонов уборщиков, подметавших улицу, мешал сосредоточиться. 

    Так Марианна просидела до позднего вечера. Поняв, что Мирелла сегодня не придёт, она решила вернуться в имении.  

“Я всё равно буду ждать тебя. Мы опять разминулись. Ну, ничего. Я приду завтра.” - так немая грация думала каждый вечер на протяжении целого месяца. 

    Уже вернувшись в имении, Марианну встретил звон телефонного аппарата в коридоре, однако никто не спешил ответить на звонок.  

“Куда все подевались?” - подумала девушка. 

    Немного подождав, Марианна решила поднять трубку.  

- Алло? Наталья Алексеевна? - узнав голос информатора из полиции, грация постучала по трубке, - А-а, Марианна Петровна... Ладно, тогда я вам скажу. 

Надежда II

    Перед тем как подготовиться к походу в казино, Надежда решила навестить человека, который уже два с половиной года покоился на Александроградском кладбище. Его могила с белокаменным крестом, стоящим на постаменте, располагалась меж двух ив, а напротив неё находилась старая беседка, поросшая мхом. Подойдя к могиле, Надя положила на холмик к множеству свежих цветов ромашки. 

    Не боясь запачкать перчатки, девушка смахнула песок с постамента, на котором было написано: 

Священник  

Савва Феодорович Демидов  

13. IV. 1859 - 7. VII. 1910 

Анна Саввична Демидова  

9. V. 1896 - 14. VIII. 1910 

    Покойся с миром тот, кто думал не только физическом, но и духовном благе простых людей. Остров святого Феодора не забудет тебя. 

    Несмотря на то, что на надгробие было написано два имени, Надежда из газет знала, что её подруга не покоится под этим крестом, ибо, несмотря на чательный поиск в Нестеровских горах, тело бедной Анны Демидовой так и не было найдено.  

- Здравствуйте, батюшка. - тихо поздоровалась Надежда. 

*** 

    Визит отца Саввы для семьи Расцветовых был приятной неожиданностью. Савва, Михаил и Анастасия вместе росли под крылом одной из самых богатых женщин Иван-да-Марьяграда - мадам Шелинговой. Это детская дружба была пронесена сквозь года. Савва был крёстным отцом Павла, также он крестил Надю. Анастасия же в свою очередь была крёстной матерью Анны - единственной дочери Саввы, которая родилась в один год с Надеждой.

    Надю первая встретила на пороге батюшку. Она обняла мужчину, который был для неё как второй отец. Затем Анастасия вышла встретить старого друга.  

- Савва! - Настя, опёрлась к стене дома, - Какими судьбами?  

- У меня в Кутузово были дела. - не вооружённым глазом было видно ужасное состояние женщины, но батюшка не стал пока это комментировать, - Поезд до Александрограда будет через три часа, поэтому я перед возвращением решил навестить вас.  

- Вот оно что. Что ж, милости просим! - затем Настя обратилась к дочери, - Наденька, позови папу. 

    Надежда побежала в мастерскую. На удивление девушки, новость о прибытие Демидова заставила Михаила оживиться, и для него приезд друга стало весомым поводом покинуть мастерскую. 

    Анастасия для гостя накрыла стол и поделилась тем немногим, что есть.  

- Что Бог послал. - сказала женщина, сев напротив друга.  

- Благодарю. - улыбнулся Савва, отпив из чая из чашки.  

- Что нового в Александрограде? - спросил Михаил.  

- В Главном александроградском соборе полным ходом идут реставрационные работы. - после этой новости Демидов призадумался. 

- Тебя что-то беспокоит? - спросила Настя.  

- Расчёты. Вы же знаете, что в Главном соборе архитектура достаточно своеобразная, и поэтому мне было любопытно взглянуть на чертежи. Архитектор долго не соглашался мне их показывать.  

- Но ты его убедил? - спросил Михаил.  

- Не совсем, но мне удалось на них взглянуть. И меня смутили расчёты. - Савва тяжело вздохнул, - Когда митрополит Андрей осматривал храм, мне удалось с ним поговорить на эту тему, но он сказал, что я не архитектор и что не нужно принижать работу профессионалов. Может он и прав, но я боюсь, как бы беды не случилось.  

- Савва, не нужно себя накручивать. - сказала Настя.  

- Да, наверное, ты права. - улыбнулся Савва. 

- Батюшка, - обратилась Надя, - Как Аня? Меня её последнее письмо напугало.  

- Всё в порядке, милая. Ей намного лучше. - ответил Демидов, - Когда она заболела, внутри меня была такая паника, что я даже думал отменить поездку Кутузово. Слава Богу, это была обычная простуда, и Аня её быстро поборола.  

- Это хорошо. - Надежда отдала батюшке конверт, - Раз уж вы тут, то может передать ей это письмо, когда вернётесь.  

- Конечно, милая.  

- По правде сказать, я рад, что ты приехал. - сказал Михаил, - Ты должен кое-что увидеть. 

    Расцветов привёл друга в свою мастерскую, чтобы показать свой новый проект. Михаил уже несколько месяцев работал над крылатым велосипедом на бензиновом двигателе.  

    Расцветов продолжительное время описывал в мельчайших деталях своё будущие изобретение, показывая другу чертёж.  

- Это очень смелая идея. - Савва не отрывал взгляд от заготовки крылатого велосипеда.  

- Я знал, что тебя это впечатлит!  

- Ты на это все деньги тратишь?  

- Приходится. - затем Михаил с укором добавил, - Меня, в отличии от некоторых, Штукенберг не финансирует. Тебе повезло, а меня-то он бездарностью назвал!  

- Миш, ты ведь прекрасно понимаешь, чего я хочу сказать. - спокойно, но сурово сказал Савва, - Мне не жалко денег на создание вещей, которые будут полезны жителя острова, но я никогда не буду жертвовать семьёй даже ради самого гениальной изобретения.  

- Вот уж не думал, что я для тебя такая мразь. Или же ты завидуешь, что это идея не к тебе, гениальному Савве Демидову, в голову пришла. 

- Я не это имел в виду.  

- Пойду, подышу! - схватив с подоконника свёрток с папиросами, Михаил вышел из мастерской. 

Аглая (Глафира) II

    Это задание Аглая получила месяц назад. Всё началось с Захара Сафарова - молодого и расчётливого проходимца, который ранее отбывал каторгу за распространение антиправительственных листовок. Контрразведка заподозрила его в организации террористической деятельности, поэтому Глаше было поручено войти к нему в доверие и вступить его кружок.  Для этого был устроен небольшой спектакль. Когда Сафаров ночевал в участке за крупную драку в трактире, к нему в камеру закинули замаскированную Глашу, которую по легенде арестовали за выкрикивание в общественном месте антиправительственных лозунгов. После долгого и убедительного диалога, длинной целую ночь, Аглая попала в кружок Сафарова. Сразу после первого собрания, девушке стало понятно, что этот тип от бумажек перешёл к подготовке настоящей террористической атаки. 

    Очередное собрание должно было, как обычно, состоятся в часовой мастерской одного из членов кружка - Феодора Якушева. Под личиной этого простого часовщика скрывался настоящий подрывник.  

    Придя в мастерскую, Аглаю встретил громкий мужской смех. Он принадлежал, сидящему за столом, неопрятному мужчине лет сорока. Девушка едва сдерживалась, чтобы не зажать нос рукой, ибо от этого мужика очень сильно воняло. 

- Добрый вечер, снежная баба. - неряха почесал свою щетину.  

   Аглая, ничего не ответив, села за стол. Из кухни вышла Екатерина Якушева, неся на подносе чай. Стоило девушке положить поднос на стол, как неопрятный мужик, резко схватив её за руку, прижал её к себе.  

- Катюха, ты с каждым днём всё прекраснее. - сказал мужик, пытаясь поцеловать жену часовщика.  

- Отвали, Демьян. - Екатерина со всего размаху залепила пощёчину и освободилась от противных объятий.  

- Стерва. - едва слышно произнёс Демьян, а увидев ухмылку Аглаи, он бросил грубое, - А тебе только о бродягах мечтать, а не о таком Аполлоне как я.  

- А ты вообще знаешь, кто такой Аполлон? - спросила всё с той же ухмылкой Глаша.  

- Добрый вечер. - со второго этажа спустился часовщик Феодор. 

    Все присутствующие обратили внимание на то, что мужчина держал в руках небольшой булыжник и свёрток. Поцеловав жену в щёку, Якушев положил предметы на стол, а затем взял в руки свежий номер газеты “Александроградские комментарии”.  

- Вы ведь читали интервью митрополита по поводу канонизации Демидова? - спросил часовщик, - Я вам сейчас такой интересный момент из жизни расскажу! 

- Федя, не надо. - сквозь зубы попросила Екатерина.  

- Нет, а что? Это очень забавный факт! - увидев заинтересованные лица Аглаи и Демьяна, Феодор продолжил, - Два с половиной года назад я получил анонимный заказ на создание взрывчатки, которая могла бы взорвать целый дом. Я всё сделал, как надо, и получил достойную оплату. А через четыре дня после сдачи заказа мастерская отца Саввы была взорвана.  

- Хочешь сказать, ты приложил руку к смерти Демидова? - спросила Глаша.  

- Я в этом до конца не уверен, но нельзя это исключать. 

    В комнате повисло молчание, которое вскоре было разрушено громким смехом Аглаи и Демьяна. Феодор от этих насмешек побледнел.  

- Я же говорила, не надо. - раздражённо процедила Катя. 

    Раздался звон дверного колокола, и на пороге появился Захар Сафаров. Феодор велел жене занавесить окна и поставить на патефон пластинку. Когда комнату накрыл полумрак, а воздух наполнился русскими романсами, кружок начал собрание.  

- Ну что ж, Феодор Николаевич, покажите нам свой труд. - попросил Захар. 

    Якушев раскрыл свёрток, за которым скрывалась деревянная шкатулка. Открыв крышку, Феодор достал одну пробирку с зелёной жидкостью. Несколько капель этой жидкости упало на булыжник. Всего каких-то пару секунд, и камень раскрошился.  

- Ух ты! - удивилась Глаша.  

- И всё это без огня! - подхватил Демьян, - Во чудеса! 

- То, что надо! - воскликнул Захар, - Феодор Николаевич, когда вы сможете создать полноценную бомбу?  

- Думаю, за пару дней.  

- За этот срок я и чертёж храма черкану. - сказал Демьян.  

- Замечательно! - Захар в предвкушение начал потирать руки, - Воскресенье состоится возращение Александроградской иконы Феодора Студита в Главный городской храм. Это идеальная возможность показать народу истинное лицо митрополита Андрея.  

- Ценой невинных человеческих жертв? - резко вставила Екатерина, все присутствующие покосились на девушку, - Я не понимаю, если есть доказательства преступлений митрополита, почему их просто не предъявить общественности?  

- Ха, Катька, ну ты и дура! - усмехнулся Демьян, - Я две недели работаю сторожем в Главном храме. Там просто слепые овцы! Даже если им прямо в глаза всучишь доказательство, они всё равно яростно будут кричать, что это клевета! Тем более, что эта громадина рано или поздно всё равно рухнет, учитывая какие большие суммы митрополит присвоил себе при реставрации. 

- Вот уж не думала, что я с тобой буду согласна, вонючка. - поддержала Глаша, а затем обратилась к Кате, - По другому слепцам правду не донести. Они поверят только божьему знаку.  

- А вы тут причём? - сказала жена часовщика.  

- Святая нашлась? - с презрением произнесла Аглая, резко встав с места, - Ты хоть представляешь, сколько митрополит жизней загубил?  

- А ты-то откуда это можешь знать? - Катя также резко встала с места. 

Пелагея II

    Как и было оговорено ранее, Пелагея ждала Екатерину у Феодоровского моста. С каждым часом ожидание настроение девушки становилось всё более тревожным. Грязные вид реки и тошнотворный запах бензина ещё сильнее угнетали грацию. Рыжую девушку пугало то, что её милая решила перед побегом признаться во всём мужу. Хоть Феодор Якушев был человеком не агрессивным по своей сути, но неизвестно, что можно было от него ожидать в такой ситуации. В напряжённом ожидание Пелагея простояла целых пять часов, серое небо стало чёрным, а Екатерина так и не появлялась на горизонте. В голову стали лезть ужасные мысли. Они душили девушку целый час, пока у неё не сдали нервы. Пелагея решила отправится в мастерскую Якушева.  

    На главном входе висела табличка “Закрыто”, но в помещение горел свет. Клёнова решила зайти с чёрного входа. Дверь была приоткрытой, и девушка зашла во внутрь 

- Катя! - окликнула Пелагея подругу, однако гробовое молчание послужило ей ответом, - Здесь кто-нибудь есть? 

    Девушка от напряжения начала дрожать. Она осмотрела зал и кухню, но никого не встретила. Сделав глубокий вдох, она решила подняться на второй этаж. Пелагея заметила приоткрытую дверь в спальню.  

- Катя? Феодор? - снова окликнула Пелагея хозяев, но в ответ тишина. 

    Несколько неуверенных шагов, и девушка резко отворила дверь, за которой скрывала кошмарная картина. 

    Вся спальня была перевёрнута вверх-тормашками, но самый ужас был сосредоточен в центре комнаты. В петле, привязанной к люстре, висела мёртвая Екатерина. Одежда на ней была вся изодрана, тело было покрыто синяками и порезами, а лицо было всё коричневым от запёкшейся крови. 

    Пелагея перестала контролировать свою дрожь. Она не могла поверить в то, что видела перед собой. Когда же девушка осознала, что это не кошмарный сон, она упала на колени. Через секунду, всю часовую мастерскую охватил дикий крик. 

*** 

    Местная церковь, пожалуй, была единственным местом в Белянской слободе, где ежедневно собирались все жители.  

    Пелагея не могла сосредоточится на службе, собственно, как и все члены её семьи. Благо Белянская слобода не настолько агрессивное общество, чтобы в слух обсуждать провинившуюся семью прямо в храме, однако Пелагея чувствовала осуждающие взгляды людей. И что самое интересное, из всех членов семьи Ивану Клёнову-старшему, который и опорочил честь свою и домашних, достаётся меньше всего, как и его сыновьям.  

“Почему я, мама и сестры должны страдать?” - думала Пелагея. 

    После окончание службы девочка решила подождать, пока народ покинет церковь, дабы поговорить с отцом Дмитрием.  

- Слушаю, дитя моё. - сказал старик.  

- Скажите, батюшка, а почему мой отец и Марфа не получили равного наказания?  

- А ты думаешь, Марфу слишком сурово наказали?  

- Её изгнали из слободы, а моему отцу старейшины лишь почитали нотации.  

- Твои отец поклялся перед образом Божьей матери, что его соблазнила Марфа. Не думаю, что он врал. - затем голос отца Дмитрия стал более строгий, - Скажи, дитя моё, почему ты желаешь зла своему родному отцу?  

- Я? - была удивлена Пелагея.  

- Ты желаешь своему отцу, после всего того, что он пережил, такого же наказание, что и блуднице Марфе. Что он тебе такого сделал? Разве он этого заслужил?  

- Он? Пережил? - после этого Пелагея поняла, что вести диалог бесполезно, поэтому опустив голову, она, перед тем как покинуть церковь, сказала, - Простите, что побеспокоила. 

    Покинув храм, девочка направилась домой. По дороге она встретила Фёклу, которая разговаривала с одиннадцатилетней дочерью плотника Верой Беловой. Пелагея подбежала к ним.  

- Здоровье тебе. - поприветствовала Вера.  

- И тебе многие лета. - ответила Пелагея.  

- Всё в порядке, Пелагея? - спросила Фёкла, слегка дотронувшись до плеча девушки.  

- Да, я в порядке. - одно нежное прикосновение золовки Феодосии, заставило рыжую девушку забыть о неприятном диалоге, затем Пелагея обратилась к Вере, - Как эта девка?  

- Её зовут Аня. Ну, всё могло быть и хуже.  

- Да, я помню, как знахарка Акулина говорила маме, что эта Аня не протянет и трёх дней с такими-то травмами. - вспоминала Фёкла.  

- В итоге прошло два месяца. - подхватила Пелагея.  

- Бог всемилостив! Я же буду молится, что однажды Он даст ей полное исцеление, и Аня даже сможет ходить. Всё-таки она очень хорошая. - с улыбкой сказала Вера, - Простите, но у меня ещё много дел. 

    Когда Вера ушла, Пелагея и Фёкла посмотрели друг на друга. Между ними промелькнула что-то тёплое и нежное. Пелагея глядела на свою ровесницу, и не могла наглядеться. И по улыбке Фёклы, ей казалось, что девочка испытывает те же чувства.  

- Ты, извини, Пелагея. - Фёкла смущённо опустила голову, - У меня тоже много домашних дел, да и у тебя, наверное.  

- Да, действительно. 

    Когда это прекрасное создание покинуло поле зрение Пелагеи, девочка почувствовала тоску, смешанную с жутким стыдом. Возвращаясь домой, Клёнова думала: “Господи, я знаю, что в твоих глазах это так неправильно и мерзко, но почему? Почему ты считаешь это отвратительным? Кто сказал такое от твоего имени? Священное писание ведь люди составили. Откуда они-то это могут знать?”