Четыре любовницы и ни одного классического СЛР

Глава 1 История первая. Женя

На столе завибрировал телефон, мигнув экраном. Всплывающее уведомление показало новое сообщение, пришедшее в мессенджер с неизвестного номера. Женя, а в миру — Евгения Аркадьевна Тихорецкая, коммерческий директор фирмы «Аргон», отвлеклась от изучения очередного договора и взяла в руки мобильник.

«Здраствуйте вы меня не знаете, но настал момент пообщатся с вами. Ваш муж спит со мной.»

Сердце пропустило удар. Женя сняла очки и сжала переносицу на секунду. Ещё раз перечитала сообщение. На мгновение задумалась и набрала ответ:

«Искренне Вам сочувствую.»

Через минуту пришло новое сообщение с того же номера.

«Почему?»

«Потому что быть асексуальной — это большая беда для современной женщины»

Женя отложила договор в сторону и заинтересованно уставилась на экран, в ожидании ответа «очередной жертвы ЕГЭ».

«Почему вы так решили?»

— Ну, Тихорецкий… Хотела бы я знать, во что ты вляпался, а главное — когда. — пробормотала Женя, пытаясь понять, шутка ли всё это или Стас действительно завёл интрижку на стороне.

Её пальцы тем временем быстро набрали новое сообщение:

«Потому что ни одна нормальная женщина не сможет уснуть рядом с моим мужем. Это я могу утверждать со стопроцентной уверенностью.»

Женя усмехнулась, предвкушая продолжение.

«Вы не так поняли! Я — его любовница! Мы любим друг друга, а вы превратили его в своего раба, в прислугу!!! Вы душите его!!! Он — творческая личность, ему нужна свобода!!! А вы повесили на него быт!!! Вы уже давно его не возбуждаете, превратившись в бездушную машину для зарабатывания денег!!!»

После фраз про «раба», «душите», «бездушная машина» Женя расхохоталась, вспоминая последнее свидание с мужем. Пару раз в месяц они со Стасом отвозили девочек к бабушкам-дедушкам на выходные и посвящали оба дня исключительно друг другу, устраивая свидания, как в юности. Они могли весь день проваляться в обнимку на диване за просмотром любимых фильмов, поглощая привезённую курьером пиццу, могли взять билеты и улететь в другой город или даже страну, могли собрать рюкзаки и отправиться в короткий пеший поход, могли зарезервировать столик в ресторане и устроить романтический ужин при свечах, а могли снять номер в отеле и чудно там провести время. Кстати, об отелях… Женя ехидно улыбнулась. В том, что вся эта чушь про любовницу является не более, чем фарсом, она уже не сомневалась.

«И где же Вы встречались? Неужели в нашей квартире?»

«Нет! Там мы бы не смогли спокойно уединиться, зная, что вы можете в любой момент вернуться домой. Станислав снимал номер в отеле!»

— Й-е-с-с-с, рыбка заглотнула наживку! — Женя азартно щёлкнула пальцами и быстро зашла на сайт отеля, в котором они с мужем были в последний раз. Перейдя на страницу бронирования, она просмотрела предлагаемые варианты номеров и сделала несколько скриншотов.

«Наверное, он водил Вас в свой любимый отель…»

«Да! И мы провели там несколько незабываемых часов, полных доверия, любви и романтики!!! Только со мной он смог почувствовать себя наконец-то настоящим мужчиной, а не приложением к жене!!!»

Женя уже открыто ржала в голос на весь кабинет. Вытирая слёзы, проступившие от смеха, она лишь смогла махнуть заглянувшей обеспокоенной секретарше рукой, дескать, всё в порядке, и быстро отправить подборку изображений «любовнице», не забыв поинтересоваться, какой номер больше всего понравился. Отель «Святая инквизиция» являлся тематическим. Каждый номер был оформлен в средневековом стиле и посвящён тем или иным направлениями БДСМ — практик, а так же имел свою цветовую гамму. Нет, они с мужем не относили себя к адептам этой культуры, но никогда не стеснялись разнообразить свою сексуальную жизнь и попробовать что-то новое. Телефон молчал. Женя в нетерпении постукивала пальцами по столешнице. Неужели всё? Жаль. И тут, наконец-то, пришло сообщение.

«Вы — чудовище!!! Вы специально над ним издеваетесь!!! Я подам на вас заявление в полицию за насилие над человеком!!! Вы цинично приучили Станислава к этой мерзости!!!»

Женя снова расхохоталась, вспомнив, что именно Стас предложил снять номер в «Святой инквизиции», случайно наткнувшись на рекламу отеля в интернете, и как долго и азартно они согласовывали друг с другом, какой же номер забронировать. Хотелось попробовать… все!

«Хорошо. Я поняла: Вы будете бороться за своё счастье до последнего. Так и быть, я отпущу Станислава.»

Тут же пришло новое сообщение:

«Я так и знала!!! Вам на него плевать!!! И вы при первой же возможности вышвырнули его на улицу, как ненужную игрушку!!! В вас нет ничего святого!!!»

— Из святого во мне только инквизиция! — подумала Женя, завывая от рвущегося наружу хохота, и за малым сдержалась, чтобы не написать эту фразу в ответ.

«Считайте, что с этого момента Станислав свободен. (*смайлик носка)»

* * *

Женя достала из письменного стола карманное зеркальце и проверила, не потёк ли макияж. Решив всё-таки освежить лицо салфетками, она заодно обновила на губах помаду цвета спелой вишни. Задумавшись на мгновение, Женя сняла трубку служебного телефона и набрала короткий внутренний номер:

— Егор Матвеевич, здравствуйте! Это Тихорецкая. Не могли бы Вы сейчас ко мне зайти?

Получив утвердительный ответ, она положила трубку на место и вернулась к изучению отложенного ранее в сторону договора. Через десять минут в дверь постучала секретарша и сообщила, что пришёл Воропаев.

— Пусть войдёт.

Егор Матвеевич Воропаев, глава службы безопасности ООО «Аргон» поздоровался и сел за стол, предназначенный для посетителей.

— Евгения Аркадьевна, Вы хотели меня видеть?

— Да, Егор Матвеевич. Хотела бы попросить Вас узнать, на кого зарегистрирован вот этот номер. — Женя написала несколько цифр на листочке бумаги и протянула собеседнику.

— Что-нибудь серьёзное? — поинтересовался Воропаев.

— Нет. Кто-то балуется. Вот хочу уши надрать, чтобы от рабочих дел не отвлекали. Я понимаю, что это личная просьба, не связанная с делами фирмы. Но очень рассчитываю на Вашу помощь. Я так же понимаю, что номер может быть зарегистрирован на иное лицо, но хоть что-то.

Егор Матвеевич сложил записку и убрал во внутренний карман пиджака:

— Евгения Аркадьевна, Вы никогда не пользовались своим служебным положением, и уж тем более не злоупотребляли. За что Вас на фирме ценят и уважают. Исполнить Вашу просьбу не составит труда. Как только появится информация, я сообщу. Ещё что-нибудь?

— Спасибо, Егор Матвеевич, Вы и так меня выручили!

Воропаев кивнул и покинул кабинет. Женя углубилась в изучение документов.

* * *

Снова завибрировал телефон на столе. Женя открыла сообщение от Стаса.

«У меня для тебя отличные новости! У нас наметились внеплановые совместные выходные: приехала Оля, сейчас везу девчонок к ней на дачу. Выбирай место и время. С нетерпением жду ответа, любимая! (*много смайликов с поцелуем)»

Приезд Ольги, старшей сестры Стаса, пришёлся, как нельзя кстати. Во-первых, девочки будут рады увидеть любимую тётушку, которая в силу своей профессии большую часть времени проводит в командировках, и не то, что в городе, в стране появляется хорошо, если пару раз в год. На пару недель. Что девятилетняя Софья, что пятилетняя Алина очень по ней скучали. Да, они постоянно общались с ней то по телефону, то по видеосвязи, но живое общение — это живое общение. Во-вторых, появилась прекрасная возможность провести выходные наедине с мужем, и, в-третьих, обсудить с ним всю эту нелепую ситуацию с «любовницей», не беспокоясь о том, что две пары любопытных ушек случайно могут услышать что-то не то и сделать поспешные неверные выводы.

Отправив Стасу ответ, что хотела бы провести этот вечер дома, Женя вернулась к работе. Муж прислал в ответ гифку, изображающую смайлик, осыпающий экран поцелуями. Ещё через пару минут пришло сообщение от Воропаева. Ни имя, ни фамилия владелицы симки не сказали ровным счётом ничего. Прописана она оказалась на другом конце города. Надо будет Стаса расспросить об этой девице двадцати двух лет от роду.

Примерно за пятнадцать минут до окончания рабочего дня заглянул Максим Ширшов, штатный водитель.

— Евгения Аркадьевна, я сегодня к маме еду, Вас подвезти? Вы ведь сегодня без машины.

Антонина Михайловна Ширшова жила всего в двух кварталах от дома Тихорецких, поэтому он иногда подвозил Женю, когда навещал родительницу.

— Спасибо, Максим, ты меня очень выручишь. Муж забрал наш «танк» на плановый техосмотр, а мою машину одолжили родители.

Ширшов кивнул:

— Тогда я подожду в приёмной.

* * *

Когда они с Максимом выехали со служебной стоянки, пришло сообщение от Стаса:

«Как ты смотришь на то, чтобы я заказал ужин с доставкой на дом? (* влюблённый смайлик)»

«Исключительно положительно! (*смайлик, посылающий поцелуй)»

Женя улыбнулась и прикрыла глаза. Стас всегда точно угадывал и её желания, и её состояние даже на расстоянии.

* * *

Софья родилась, когда Женя училась на четвёртом курсе, а Стас — на пятом. Дочь росла спокойным и беспроблемным ребёнком. Жене даже не пришлось брать академический отпуск, так как с дочкой помогали то её родители, то родители Стаса. В деканате пошли навстречу и разрешили свободное посещение по индивидуальному графику. К окончанию университета она уже проходила стажировку в «Аргоне» и после получения диплома была принята в штат. Спустя несколько лет, они задумались о рождении второго ребёнка. Родилась Алина. Женя ушла в отпуск по уходу за ребёнком и в полной мере ощутила насколько могут быть разными дети от одних и тех же родителей. Если Софья с самого рождения первое время лишь ела, спала и гулила, спокойно оставаясь на некоторое время в кроватке, то Алина не слезала с рук круглосуточно. Стоило на секунду оставить её в кроватке и отлучиться в туалет, как стены квартиры начинали сотрясаться от мощного рёва. Она не шла ни к кому на руки, кроме Жени и Стаса, сколько бы не пытались с ней нянчиться бабушки и дедушки. Спала Алина плохо, за счастье считалось, если удавалось днём хоть на часок с ней прикорнуть. Женя с трудом могла вспомнить, когда последний раз ела или пила в течение дня.

К своим пяти годам Софья лишь пару раз подхватывала лёгкий насморк, Алина же до года умудрилась переболеть всеми возможными детскими болячками. Жене периодически начинало казаться, что в больнице они проводят гораздо больше времени, чем дома. А ведь ещё нужно было уделить достаточно внимания старшей дочери. К счастью, Софья обожала сестрёнку и не обижалась на то, что та проводит с матерью больше времени, наоборот старалась активно участвовать в жизни семьи и помогать. Стас, приходя с работы, смотрел на измученную жену и молча собирал детей на прогулку, чтобы дать ей хоть пару часов прийти в себя и отдохнуть. А сколько раз он уносил её в спальню совершенно обессиленную, засыпающую прямо за кухонным столом? И Женя искренне была благодарна ему за заботу и помощь. Иногда, подскакивая в полудрёме с кровати, она видела, как муж аккуратно укачивает проснувшуюся посреди ночи Алину. Несмотря на то, что ему нужно было рано вставать на работу.

Учитывая здоровье Алины, целая прорва денег уходила на бесконечные анализы, обследования и лекарства. Да, можно было наблюдаться в обычной детской поликлинике по полису ОМС, но всё это занимало достаточно большое время, особенно, если учесть отсутствие части специалистов, номерки к которым можно было вылавливать бесконечно, а действовать порой надо было максимально быстро. Женя со Стасом здраво рассудили, что запасных детей у них нет, и единогласно пришли к решению, что здоровье дочерей — это не то, на чём стоит экономить и в случае чего, обращались в частную клинику или сразу ехали в больницу. Сбережения стремительно таяли, пособие по уходу, несмотря на то, что до декрета Женя имела неплохую зарплату, было не очень велико, а у Стаса на работе дела шли не очень. Владельцы рекламного агентства, в котором он работал дизайнером, разругались в пух и прах и поделили бизнес. Большая часть сотрудников ушла в новое агентство вслед за переметнувшимся директором. Потом они же переманили ключевых клиентов. С заказами стало совсем плохо, а с деньгами в семье Тихорецких — туго.

Но в один прекрасный день Жене позвонила начальница и попросила помочь с одним из важных клиентов. Пришло время перезаключать договор, а представители фирмы заартачились, отказываясь работать с кем-либо другим, кроме Жени, которая незадолго до ухода в декрет умудрилась подписать договор о сотрудничестве на взаимовыгодных условиях для обеих компаний. К уговорам присоединился и генеральный директор, пообещав при любом исходе переговоров выплатить Жене приличную сумму. Впервые в жизни она столкнулась со сложным выбором: с одной стороны это была прекрасная возможность хоть ненадолго вырваться из бесконечного «дня сурка», в который превратилась её жизнь после рождения второй дочери, и заработать денег, явно не бывшими в их ситуации лишними, а с другой — дочки, самая маленькая из которых в любой момент могла снова подцепить какую-либо болячку и попасть в больницу, а старшая не меньше нуждалась в материнской заботе и внимании. Женя металась словно меж двух огней, заранее чувствуя себя предательницей, какое бы решение не приняла. Стас, почувствовав, что с женой творится что-то неладное, аккуратно выпытал все подробности и убедил Женю пойти на уступки руководству. На немой вопрос жены, насчёт его работы, он просто позвонил своему директору и настоял на том, что будет работать из дома «в связи с семейными обстоятельствами», лишь изредка посещая офис. Тот долго сопротивлялся, но, в конце концов, сдался.

* * *

В первый же рабочий день Женя летела на работу, как на крыльях, стараясь как можно глубже загнать царапающее чувство вины за оставленных дома детей и мужа. Целуя её перед уходом, Стас просил довериться ему и хоть на некоторое время отключиться от домашних забот. Буквально шлёпая себя по рукам, чтобы ежечасно не звонить мужу с расспросами, о том, как дела дома, она окунулась в работу. Возвращаясь домой после первого трудового дня, Женя, сгорая от стыда, призналась сама себе, что впервые ощущает себя счастливой за последний год. Нет, она любит и всегда любила своих девочек и мужа, но, как выяснилось, ей действительно не хватало работы. Этого сумасшедшего ритма, азарта, испытываемого при достижении цели, коллектива… Теперь уже она, приходя с работы, забирала девочек на прогулку, чтобы дать мужу отдохнуть. Женя думала, что её сил будет хватать лишь на то, чтобы доползти до кровати и рухнуть замертво, но нет. У неё действительно словно крылья выросли и открылось второе дыхание. Несмотря на то, что переговоры шли очень медленно и трудно, Женя с каждым днём всё больше оживала.

Стас постепенно сумел выстроить свой день так, чтобы удавалось выполнять те немногочисленные заказы, которое присылало агентство, несмотря на активно «помогающую» Алину. Но чем ближе подходил день подписания нового договора, тем мрачнее становилась Женя. Ей очень не хотелось опять окунаться в быт. Да и генеральный уже в открытую намекал на то, чтобы она вернулась обратно в компанию, хоть на четверть ставки. Стас предложил переоформить отпуск по уходу за Алиной на себя, чтобы Женя спокойно могла выйти на работу на целый день. Немного поразмыслив, она решила попробовать. В итоге всё вышло, как нельзя лучше. Стас оказался защищён от сокращений, которые вскоре последовали в агентстве, ведь его, как находящегося в отпуске по уходу за ребёнком смогли уволить лишь тогда, когда было объявлено о ликвидации. Около года он занимался фрилансом, пока с ним не связался бывший сокурсник и не предложил место в своей фирме и даже без проблем согласился на то, чтобы Тихорецкий продолжал работать «на удалёнке».

Женя потихоньку входила в курс дел на фирме и со временем зарекомендовала себя настолько, что, когда её начальница ушла на заслуженный отдых, ей предложили пост коммерческого директора, Алина постепенно окрепла, стала реже болеть и, наконец-то, оценила все прелести времяпрепровождения с бабушками и дедушками, поэтому, когда у Стаса «горел» очередной крупный заказ, без проблем оставалась то с его родителями, которые переехали жить на дачу, то с родителями Жени.

* * *

— Евгения Аркадьевна, приехали! — вернул в реальность голос Максима. Женя поблагодарила водителя и передала привет Антонине Михайловне. Войдя в подъезд, она почувствовала, как в кармане пальто завибрировал телефон.

«Не успела с мужем расстаться, как уже с любовником в открытую разъезжаешь! Гнилая меркантильная душонка!»

— Да чтоб тебя! — выругалась Женя.

Но, если взглянуть на это с другой стороны… По дороге домой она, конечно, не следила за обстановкой вокруг, но во дворе посторонних машин точно не было. За столько лет проживания в доме все автовладельцы знали друг друга «в машину». А значит, что так называемая «любовница» живёт в их доме и, скорее всего, наблюдала за ней в окно. Что ж, круг заметно сузился: всего полторы тысячи вёдер, пардон, квартир, и золотой ключик в кармане. Женя устало потёрла виски.

Закрыв за собой дверь в квартиру, она сняла верхнюю одежду и прошла на кухню. Умопомрачительно пахло свежесвареной солянкой. Женя порой чувствовала укол совести, замечая, как муж колдует у плиты над ужином. Но Стас всегда повторял, успокаивая, что каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается или тот, у кого есть возможности и время. Поэтому по выходным готовила Женя, а по будням либо он, либо все вместе, включая девочек. Вспомнив, что Стас заказал ужин в ресторане, она с некоторым сожалением убрала кастрюлю в холодильник.

Пришло короткое сообщение от мужа:

«Выезжаю.»

Так, путь от дачи свёкров до их дома занимает около часа. Значит, есть время подготовиться. Женя достала спрятанный ключик и открыла дверцу шкафа, оценивая содержимое. Учитывая, что девочки очень любили примерять её одежду и обувь, некоторые вещи и аксессуары приходилось держать под замком. Рано им ещё такое примерять. Ключи от заветной дверцы тщательно прятались, и только у Стаса был дубликат. Женя оставила на кровати выбранные вещи и пошла в душ.

* * *

Хлопнула входная дверь, а затем внутренняя. Женя вышла в коридор:

— Ну, здравствуй, раб быта, задушенный властной меркантильной женой!

Судя по загоревшимся глазам мужа, вряд ли он что-то расслышал из сказанного. Восторженный взгляд Стаса алчно скользил от кончиков её шпилек вверх по стройным ногам в ажурных чулках, корсету, подчёркивающем, несмотря на рождение двоих детей, тонкую талию и поддерживающем соблазнительные полушария с пикантной родинкой на правой груди, и обратно. Сегодня Женя была вся в чёрном и только в навершии стека, подаренного на память в «Святой инквизиции» в качестве сувенира, поблескивал бордовый кристалл. Постукивая им по левой ладони, Тихорецкая наблюдала за реакцией мужа.

Не сводя с неё взгляда, Стас молниеносно снял верхнюю одежду:

— О госпожа моего сердца и прочего ливера, готов служить Вам вечно и исполнять все прихоти!

Женя прищурилась и ехидно поинтересовалась:

— С любовницей познакомишь?

У прыгающего на одной ноге Стаса выпал из рук снятый ботинок, а челюсть натурально отвисла до пола:

— С кем, любимая?

— С зазнобой твоей, ратующей за твои творческие и, кхм, не только начала…

Женя красиво продефилировала по направлению к мужу и вытащила мобильник из-за резинки правого чулка. Щелчком разблокировала экран и показала сегодняшнюю переписку.

Спустя минуту прихожую сотряс громкий хохот Стаса:

— Какая прелесть! Ну, ты даёшь! Я, правда, кто это, не знаю.

Женя чуть наклонила голову к правому плечу, в шутку нахмурив брови и не забыв надуть губы:

— Как всё запущенно, Тихорецкий! Счёт в любовницах потерял? Может массовую рассылку сообщений устроить с вопросом «Кто сегодня окончательно страх потерял?»?

Стас заржал аки конь и, подхватив жену за талию, поцеловал её в кончик носа:

— У меня всего четыре любимых женщины. Даже четыре с половиной. Женя старательно изобразила гнев на своём лице и застучала кулачками по плечам мужа, чуть задевая того висящим на запястье стеком:

— Ах, четы-ы-ы-ре! Да ещё и с полови…

Стас крепко прижал к себе жену и поцеловал, прерывая её наигранное возмущение. Оторвавшись от её губ, он провёл носом по шее, шумно вдыхая тонкий аромат туалетной воды, подаренной им на её последний день рождения.

— Да! Четыре. С половиной. Определённо.

Поставив Женю обратно на ноги, Стас принялся загибать пальцы:

— Ты. Раз. София. Два. Алина. Три. Мама. Четыре. Твоя мама…

— Та-а-ак. Это что, ты мою маму не любишь?

— Почему не люблю? — удивился Стас, показывая чуть согнутый мизинец. — Не любить тёщу — это канон! Но твою не любить невозможно, поэтому «наполовину» — это компромисс между традициями и реальностью!

— Считай, что отмазался. А кто тогда Ангелина Лебедева?

— А фотографии случайно нет? — искренне поинтересовался Стас.

От неожиданности Женя поперхнулась:

— Тихорецкий, ты издеваешься?

Стал пожал плечами:

— Ну мало ли… Так. Ангелина… Ангелина… Лина… Нет… Геля что ли?

— Какая такая Геля? Она — кто?

Стас аккуратно стащил второй ботинок и поставил рядом с первым на специальный коврик.

— Соседка с десятого этажа. У Ивановны квартиру снимает.

Женя задумалась.

— Что-то я её не припомню.

Стас убрал пальто в шкаф.

— Так она поселилась у неё всего месяца три назад.

Женя с любопытством посмотрела на мужа:

— Интересно, как часто и насколько близко вы за эти месяцы общались, если она сегодня так открыто намекала на твою творческую натуру?

Стас махнул рукой:

— Да пару раз помог донести ей сумки до квартиры. Помнишь, у нас как-то несколько дней лифт не работал? Пока шли, разговорились. Она, кстати, художница. Ну, я и упомянул, что в своё время окончил художественную школу. Даже грамоты на конкурсах получал. Потом забросил рисование. А сейчас захотелось снова взять кисти в руку. Да всё времени не хватает… А больше я ни с кем эту тему не обсуждал.

Женя тяжело вздохнула:

— Стас, ты со своим джентльменским воспитанием и так давно завоевал негласное звание «Тимуровец нашего двора»! Я не говорю, что это плохо, но когда-нибудь это доведёт тебя до цугундера. Если уже не довело… Все наши местные бабульки давно от тебя без ума. А так же молодые мамочки с колясками и малолетними детьми. Похоже, что для полного закрытия гештальта тебе осталось лишь окончательно очаровать всех оставшихся незамужних барышень и одиноких женщин, живущих в нашем доме.

Стас крепко обнял жену и посмотрел ей в глаза:

— Жень, я по-другому не могу. Не умею. Не могу же я остаться в стороне, если действительно кому-то нужна помощь.

— Знаю. Но что с этой Гелей делать будем? Если уж она умудрилась раздобыть мой номер телефона, не думаю, что на этом она остановится. Интересно, откуда она его узнала?

Стас провёл рукой по волосам Жени, собранным на затылке в высокий хвост, переходящий в тугую косу. Поймав пальцами острую кисточку волос, которой оканчивалась причёска, он пощекотал щеку супруги.

— Под лобовым стеклом твоей машины закреплён пропуск на служебную парковку с указанием названия фирмы. А там уже через секретарей как-нибудь выцыганила твой номер. Сказав, например, что потеряла твою визитку.

Женя хихикнула, отмахиваясь от раздражителя:

— Вполне себе рабочая версия. Моя секретарша под страхом смертной казни на такое бы не повелась. У неё пунктик на это. А вот другие… Надо будет поговорить с Воропаевым. Пусть проведёт профилактическую беседу с персоналом о неразглашении персональных данных коллектива. Его «орлы» только рады будут поучаствовать.

Стас изобразил лёгкий испуг:

— Представляю этот рейд вашего «Ордена инквизиторов в штатском» по каждому отделу… Из сумрака выйдут все. Даже те, чьим самым страшным преступлением было воровство бабушкиного варенья из кладовки в детстве. Женя от души расхохоталась, и щёлкнула мужа по лбу.

— Тихорецкий, ну ты и сказочник! На самом деле всё не так уж и страшно. Возвращаясь к исходной проблеме: что насчёт Гели? Стас хитро прищурился, разглядывая декольте жены:

— М-м-м… Любимая, как удачно ты сегодня подчеркнула свои прекрасные глаза…

— СТАС!!! Стас тут же хлопнул своими ресницами, показывая максимально невинный взгляд, на какой только был способен. Вот только пляшущие в глубине глаз бесята выдавали его с потрохами.

— Жень, ты мой телефон случайно не видела?

— Склерозник ты мой хронический, ещё с тех пор, как у тебя появился первый мобильник, ты всегда забывал телефон в верхней одежде!

— Точно! — Стас хлопнул себя ладонью по лбу и полез в карман пальто.

Наблюдая за быстро бегающими по экрану пальцами мужа, Женя пыталась понять, что тот задумал.

— Стас? — Подожди минутку. Кстати, ты бы на ножки присмотрела что-нибудь из обуви потеплее.

Женя потыкала мужа кончиком стека в районе пупка.

— Тихорецкий, жить хочешь?

— Только если с тобой, любимая.

— Если не хочешь, чтобы я через секунду стала молодой вдовой, кайся!

Стас с деловым видом положил телефон на тумбочку и посмотрел на наручные часы:

— Каюсь. Минут через тридцать -сорок придёт курьер и я тебе всё расскажу. А пока есть время, приму, пожалуй, душ. Ты пока возьми в комнате девочек коробку с пластилином.

На немой вопрос жены он просто послал воздушный поцелуй и быстро скрылся в ванной.

— Потрясающе… — пробормотала Женя и зацокала в сторону детской.

* * *

Едва Стас в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер, вышел из ванной, как в дверь позвонили. Надежда Жени на то, что это привезли ужин из ресторана, не оправдалась. На пороге стоял парнишка с большим чёрным пакетом без логотипа или иных каких-либо опознавательных знаков. Лицо курьера показалось смутно знакомым. Точно! Он же работает в секс-шопе неподалёку от их дома.

Ни капли не смутившись увиденного, видимо, и не в таком виде ему дверь открывали, юноша молча протянул Стасу для подписи клипборд с ведомостью. Пожелав прекрасного вечера, курьер передал пакет и ушёл.

Стас закрыл входную дверь и метнулся в спальню:

— Я сейчас!

Женя с грустью посмотрела на холодильник, в недрах которого стояла кастрюля с восхитительной солянкой. В голове мелькнула мысль, а не продегустировать ли по-быстрому очередной кулинарный шедевр мужа, но Тихорецкая быстро задушила её на корню, представив картину «Госпожа, хлебающая солянку через край». И вовремя.

— Жень, помоги, пожалуйста, кажется я в ремешках запутался.

Женя обернулась на голос мужа. Если бы в этот момент она ела, то бульон точно полился бы у неё из ушей. На пороге их спальни стоял Стас в одних кожаных штанах, которые обычно надевал на рок-концерты, и пытался застегнуть на обнажённом торсе чёрную кожаную портупею.

— Любимый, ты что задумал?

— Я? Ничего особенного. Вот, предлагаю с «любовницей» серьёзно поговорить. А раз ты в таком образе, то и я решил дресс-код соблюсти. Даже «галстук» заказал.–Стас продемонстрировал шипованный ошейник.

Женя хохотнула и помогла мужу с амуницией:

— Не туго? Кстати, а к чему был вопрос про мою обувь и зачем нам пластилин?

Стас потрогал ошейник и пристегнул к нему поводок:

— В подъезде, конечно, теплее, чем на улице, но не хотелось бы, чтобы ты простыла в своих туфельках. А пластилин… Увидишь.

— Ботфорты подойдут?

— То, что надо! — ответил Стас, аккуратно натягивая на себя белую рубашку.

— Мне кажется, что рубашка в данном случае –не канон. — Задумчиво произнесла Женя, надевая сапоги.

Муж лишь отмахнулся:

— Судя по её реакции в переписке, она в этом совершенно не разбирается, а что самое главное — крайне негативно относится к подобным играм. И я надеюсь, что наш маленький спектакль будет иметь положительный эффект! Считаю, что в эту игру стоит сыграть втроём. Что думаешь?

Женя выслушала примерный сценарий и хмыкнула:

— Без проблем. Но с тебя потом что-нибудь покрепче, позабористее!

— Я тебе молочный коктейль приготовлю. Ок. С клубничкой. Которая ягода.

Женя весело фыркнула.

Стас помог надеть ей чёрное зимнее пальто с широким воротником из чернобурки, а сам достал из шкафа то же пальто цвета топлёного молока, в котором ходил в последнее время.

— Любимый, а ты сам-то не замёрзнешь? Сам же говорил, что в подъезде не лето жаркое. Ещё только ранняя весна.

Стас взъерошил свои светлые волосы, придавая причёске лёгкую небрежность:

— И так сойдёт. Я ж мужчина горячий! Во мне течёт огненная кровь северных ви… Нет, на викингов я не похожу. Северных…

— … отморозков, — подытожила Женя.

— Ха. Ха. Ха. Очень смешно. Ну что, идём?

* * *

Выйдя из лифта, Стас отдал жене плоскую коробку, которую держал подмышкой всю дорогу, забрал баночку с пластилином и быстро пробежался по этажу, залепляя дверные глазки кусочками эластичной массы.

Прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за дверей, Женя шла по направлению к месту обитания «любовницы», мурлыкая под нос песенку:

— Мой тайный друг…

Тебя возьму к реке я,

Мой тайный друг,

Будем плыть вечно по течению,

В твоей шкуре умереть

Маленькой смертью сейчас

Кодового слова нет

На этот раз…*

*Имеется ввиду вольный перевод песни IAMX «My Secret Friend».

Вернулся Стас и, сняв пальто, аккуратно пристроил его на крючок для сумок, так удачно прикрученный к стене рядом с дверью. Женя встала справа от мужа, расстегнула пальто, эффектно отставив ножку в сторону, чтобы её образ было максимально видно через разъехавшиеся полы. Стас вручил жене петлю поводка, тянущегося к большому кольцу на ошейнике. Подняв коробку с огромным розовым бантом на крышке так, чтобы ни «рабский галстук», ни портупея не бросались сразу в глаза, Тихорецкий изобразил свою самую очаровательную из своих улыбок и нажал на кнопку звонка. За дверью раздалась звонкая трель и послышались лёгкие шаги.

— Геля, это Стас. Приношу свои извинения за столь поздний визит, но у меня к тебе неотложный разговор.

Щёлкнули замки и дверь распахнулась, явив миру обрадованное лицо «коварной разрушительницы семейного очага Тихорецких». Впрочем, радость быстро сменилась на недоумение, а затем и ужас при виде открывшейся картины. Женя ловко подставила кончик сапога под дверь, чтобы не дать Ангелине её захлопнуть.

Пока «любовница» приходила в себя, безмолвно хватая ртом воздух, как рыбка, выброшенная на берег, Стас продолжил:

— Дорогая Ангелина! Евгения Аркадьевна, конечно, отпустила меня (в этот момент Женя с максимально каменным лицом отстегнула карабин), но помня, с каким воодушевлением ты говорила о семейных ценностях и важности чувств, я решил, что не стоит разрушать давно сложившиеся отношения и пересмотрел свои взгляды на брак! Учитывая современные тенденции, ратующие за широту взглядов, пришёл к выводу, что нам всем просто необходимо раздвинуть старые рамки и принять нового члена в свою семью. Геля! А ты шалунья! Как только Евгения Аркадьевна показала мне вашу переписку, я сразу всё понял! Что не просто так намекнула на мой любимый отель. Учти, мы не придерживаемся классических канонов и периодически меняемся местами или ролями. Поэтому, беря во внимание особенности наших отношений, разреши сделать тебе соответствующий подарок. Я буду искренне рад, если ты им тут же воспользуешься!

С этими словами Стас опустил коробку примерно на уровень своего пупка и откинул крышку, закрытую на магнитный замок. Тихорецкий с удовлетворением отметил, как побледнела Геля, заметив его амуницию, под распахнутой рубашкой.

Женя незаметно скосила глаза, оценивая содержимое коробки.

На чёрной бархатистой подложке лежал ободок с розовыми кошачьими ушками из искусственного меха, тонкий ошейник с адресником в виде сердечка, на котором было нацарапано «Геля» (и когда только Стас успел?) и длинный пушистый хвостик, начинающийся сразу от поблескивающего в свете ламп металлического конуса, не оставившего ни малейшего простора для фантазии в плане крепления к телу человека, кроме одного единственного, «того самого».

Ангелина, наконец-то, отмерла и, взвизгнув, попыталась закрыть дверь:

— А-а-а, извращенцы!

Стас принял смущённо — обиженный вид:

— Ну почему сразу извращенцы? Просто люди с креативным подходом к плотским утехам. Геля, ты же сама не чужда прекрасному, и кому как не тебе, понять, насколько глубоко порой проникает фантазия в творческом порыве⁈

— Очень глубоко. Практически до самой души, — нейтральным голосом с механическими нотками подтвердила Женя.

Ангелина вытащила откуда-то зонт-трость и выставила перед собой:

— Не приближайтесь!

Стас лучезарно улыбнулся:

— Геля, неужели ты не простишь нам этот ма-а-а-аленький недостаточек? При всех остальных больших достоинствах.

— Да. При очень больших достоинствах. — Женя демонстративно поправила грудь, выглядывавшую из корсета, а затем изобразила руками нечто размерами похожее на батон «Домашний».

Ангелина в ужасе выронила зонт и рук и попыталась зажать уши руками:

— Уходите! Я… Я… Я пошутила! Я не хотела! Я не думала!

Женя сложила поводок пополам, а затем резко дернула руками за концы в стороны. Раздался громкий хлопок.

— Вот именно, детка, ты не подумала. А думать нужно всегда.

Тем временем Стас сунул коробку на тумбочку в прихожей.

— Мы понимаем, что наше предложение весьма неожиданно, но мы вернёмся. Завтра. Чтобы узнать, каким будет твой положительный ответ.

Женя едва успела вытащить ногу, прежде чем дверь захлопнулась.

— Какая темпераментная девушка, однако.

Пока Стас застёгивал рубашку и надевал пальто, Женя аккуратно отлепила пластилин от дверных глазков.

— А ошейник куда?- спросил Стас, снимая шипованный «галстук».

Женя пожала плечами.

— О! У Михи же ротвейлер живёт на даче! Ему отдадим!

— Ста-а-а-а-а-а-с, это не тот ошейник! — Женя расхохоталась, сползая спиной вниз по стене насколько позволяли корсет и шпильки ботфортов.

— Мда? Жаль. Я ведь помочь хотел, к делу приспособить!

Женя вздохнула:

— Тихорецкий, я ведь предупреждала тебя, что твои вежливость и доброта до хорошего не доведут!

— Клянусь, любимая, с этого дня буду помогать донести тяжёлые сумки только немощным бабушкам! — Стас встал на одно колено и приложил обе руки к своему сердцу, изображая глазки котика из одного известного мультика.

— Ага. Я так и поняла: в геронтофилы заделаться решил!

Они оба расхохотались и, поцеловавшись, пошли домой, решать, как же провести эти выходные.

* * *

Утром, вынося мусор, Стас поборол в себе желание сперва зайти к Геле, а потом уже направиться к мусорному контейнеру. Выйдя на улицу, он поздоровался с местным «филиалом КГБ на пенсии», как называла Женя бабулек, ежедневно заседающих на лавочке у подъезда и строго блюдущих всё происходящее вокруг.

— А, здравствуй, Стасик! — радушно улыбнулась обычно строгая и принципиальная глава «филиала» Татьяна Семёновна из сто пятой квартиры.

Остальные бабульки так же поприветствовали Стаса и продолжили бурное обсуждение последних новостей.

— А вы слышали, жиличка-то из тридцать восьмой сегодня съехала ни свет ни заря!

— Гелька что ли?

Стас остановился, делая вид, что ищет сигареты и зажигалку, и навострил уши.

— Она самая! Позвонила Ивановне и сказала, чтобы та ключи забирала! В итоге не стала её дожидаться и мне их отдала! Не, я квартиру чин-чином приняла, всё проверила. А то мало ли! Вдруг унитаз увезёт или ванну! Всякое бывает.

Бабульки, сделав серьёзные лица, молчаливыми кивками выразили согласие с последней фразой своей соратницы.

— Только скажу вам, видно было, что собиралась впопыхах!

— Может случилось чего? Девка, вроде, хорошая, тихая…

— Тихая-то тихая, да видно в её тихом омуте черти водятся! Во-о-о-т такенные! — вступила в разговор Анна Владимировна из соседнего подъезда и размахнула руками так широко, будто опытный рыбак показывающий свой самый крупный улов.

— С чего взяла? — сурово посмотрела Семёновна.

— Так дворник наш, Рамиль, когда бак из-под мусоропровода выкатывал, заметил, что в трубе что-то застряло. Палкой потыкал и оттуда коробка выпала. Красивая. Как раскрыл, а там… — Анна Владимировна взяла трагическую паузу. «КГБ-шницы» синхронно приложили руки к своим пуховикам примерно на уровне груди.

Стас знал, что во внутреннем кармане верхней одежды у всех бабулек хранились таблетки «от сердца» или «от давления», а у некоторых и те, и те.

— … а там уши кошачьи, ошейник и хвост!

— Неужели садистка? Из этих, догхантеров?

— Не, те ж по собакам зверствуют…

— Да не перебивайте меня, девочки! Костюм это был! Для игр. Интимных, простигосспади…

— А я по телевизору видела! Есть такие, которые животных любят!

— Зоофилы что ли?

— Батюшки-и-и! Куда мир катится! В наше время…

— Так, а Геля-то при чём?

— Так на ошейнике том ейное имя нацарапано было! — торжествующе подняла палец вверх Анна Владимировна.

— Ах, такая девочка скромная, а нормально любиться не может! Извращенка, как есть!

— Филка! Наталья, ты как там это слово называла?

Дальше уже Стас не стал слушать. Тихо загибаясь от хохота, он направился в сторону мусорного контейнера. По некоторым причинам он не любил пользоваться мусоропроводом.

Загрузка...