Четыре строчки о тебе

В дневнике лишь осколки истории.

Новых записей в нём больше нет.

Изменив вектор и траекторию,

Счастье заняло приоритет.

Не записаны, не заготовлены,

Не рассказаны помыслы снов.

В глубине твоих глаз подлинный

Затаился носитель оков…

Быть бойцом не призвание – надобность.

Так сложилось, увы, до поры.

И пусть боязно в пропасть с вершины пасть,

Не напрасными будут труды.

Ничего не случается зря.

Всё, что было, на будущем скажется.

Ты сумела одна втихаря

Изменить свою жизнь, отважиться!

Улицы-переулки застираны.

Скверы-парки мозолят глаза.

Ты, весну себе нафантазировав,

Любишь мир, по дорожкам скользя.

Не галопом, трусцой, да замедлилась.

Перешла на размеренный шаг.

Спешка, спешка – всегда надоедлива.

Как же хочется жить! Просто так…

Прикоснись к этим стёклам руками.

Напиши своё счастье на льду.

Пусть мороз, заискрив чудесами,

Твои мысли имеет в виду.

Перемешаны детские радости

С чем-то важным и нужным в груди.

Ты не чувствуешь больше зажатости,

Наконец-то любовь ощутив.

Город, лес. Снова город и хлопоты.

Остановки и новый разбег.

Сам себе задаёшь вопрос шёпотом:

«Отчего я ещё человек?»

Счастье есть! И не где-то на улицах.

Оно в сердце обжилось давно.

Старый город всё так же ссутулится,

А ты смотришь довольно в окно.

На заснеженных улицах города

Фонарями скамейки подсвечены.

Ты сидела, не чувствуя холода.

Сомневаясь, что раны залечены.

У костра небо струн переборами.

Где-то смех, раззадоренный клич.

Лес поляны укутал озёрами.

Ты с улыбкой сидишь и молчишь.

Чай с шиповником, сумерки, скрипка, сверчок.

Где-то вечер застенчиво выключил солнце.

Все невзгоды и горести, знаешь, не в счёт.

Когда доброе сердце в груди твоей бьётся!

Ты же помнишь, как солнце играло

Между штор, словно арфой живой.

И на сердце весна расцветала,

И улыбка, и счастье, он твой…

Где кругами сходится небо лазурное,

Ты умело скалы смогла оживить.

Вдох ли, выдох ли, камни разумные,

Сквозь эпохи тебе будут правдой служить.

Позади остановки сердца.

И автобусов и поездов.

Слева-справа мажорные терции.

Перед взором наброски стихов.

Среди книг с неразборчивым почерком

Ты сумела найти красоту.

Теперь знаешь, как сосредоточенно

Написать роман за ночь, к утру.

Там, где ветер играет цевницами,

Ты сплетаешь узоры из трав.

Всё, что было, не раз повторится,

Только лучше и чище став.

Очень-очень хотелось летать.

Так, что даже каждую ночь

Ты не просто ложилась спать,

А во снах улетала прочь…

Эти краски на коже – до дрожи.

Ветер щемит беззвучно в груди.

Он желал тебя всю уничтожить.

Но себе только лишь навредил.

Это дождь. Просто дождь. Просто осень.

Ты смеялась, подняв воротник.

Кто-то взгляд с удивлением бросил.

К смеху в дождь он совсем не привык…

Бесконечные гонки по кругу.

Передышка и снова полёт.

Недосказанность – моя заслуга.

А твой бег, он ещё подождёт.

Ты всегда, открывая двери,

Не берёшься менять других.

Новый день на себя примерив,

Сам заменишь с десяток портных…

Ты скользишь по планете, странствуя.

Оставляешь следы песчаные.

Что-то тянет совсем не ясное.

Пусть не ясное, но величавое.

Нервы – тросы, канаты, без устали

На разрыв через жизни протянуты.

То, что кажется важным, нужно ли?

Не останься в финале обманутой…

На краю земли звёзды светятся.

Над рекой плывут облака.

Ты же знаешь, если не верится,

Значит вера, напротив, крепка.

Ты стесняешься тёплого вечера.

Он о чём-то назойливо шепчет,

Так, как будто тебе делать нечего,

Кроме как обнимать его крепче…

Одиночество в городе, сложенном

Из высотных и маленьких зданий.

Остаётся стремительно прожитым

В глубине тёплых воспоминаний.

На руках своих держишь вечер.

Он в бокале искрит огнями.

Плед легонько укутал плечи.

И камин что-то шепчет углями.

Кружит небо яркими красками,

Гроздь рябины, улица, дом.

Всё, что было, совсем не напрасно.

Только это понятно потом…

Вереницы событий проносятся.

Остаются осадок и соль.

Но всё это к тебе не относится,

Жизнь – не только печаль и юдоль.

Правды все разные, истина истинна

Под подоконником щебетом птиц.

Ты веришь в лучшее, честно и искренне!

И эта вера не знает границ.

Оглянись, видишь мир в акварели,

Серебром полыхает роса.

А мы дюжиной слов всё успели

Сказать…

Если выключить ночью свет

И прислушаться к тишине,

То окажется – её нет.

Ни внутри меня, ни вовне…

Рассыпалось небо крупинками влаги.

Устало стекает по глади стекла.

Я молча читаю небесные знаки,

Бегущие вниз, от угла до угла…

И дыхание тоже пока придержи.

Пусть застынет момент в неподвижности сна.

Покаяние можно легко пережить,

Если искренне верить, что вера сильна.

Вот собственно на, забирай и храни!

Перечить не смей, дорогого же стоят,

Зажженные в сумраке ночи огни,

Героя…

Много ходить не нужно,

Чтобы найти себя.

Важно понять – снаружи

Каждого скорлупа.

Ты видела в глубине глаз чужих звёзды?

Такие, что если вглядеться лишь видно.

И пусть разглядеть их не так уж и просто,

Но видеть лишь тьму – это страшно обидно.

Я любил и буду любить!

В этом многие смыслы таятся.

Даже если придётся расстаться.

Меня сложно в ином убедить.

Я совсем разучился писать письма.

Это вроде бы просто, но что-то не так.

То ли строчки не те, то ли старая призма

Запылилась, и мысли видны кое-как.

Тссс, тише-тише,

Не вздумай колыхать туман.

Иначе в мыслях не услышишь

Изъян…

Этот треск в сердцевине костра,

Словно пламя ведёт разговор.

И возможно легко до утра

Свежим маслом поддерживать спор.

Я бы тоже хотел научиться ходить по воде.

Только так, чтобы это мог делать всякий из нас.

И чтоб каждый, кто шёл впереди, нёс в руках своих тех,

Кто, споткнувшись о волны, под воду упал. И погас…

И мир проходит мимо,

А мы меняем карты.

И так необъяснимо,

Но хочется обратно…

Разодраны в кровь костяшки,

Небо с оскалом смеётся.

Ему, как всегда, удаётся

Нарезать короткометражки.

Не спеши, в спешке много ли правды?

Посиди на коленях заката со мной.

Ворожить одиночество больше не надо

Одной.

Отбросили тени дубы вековые,

Лучами рассвета начертаны руны.

Я тут оказался, конечно, впервые,

А солнечный лес снился мне накануне.

Дивишься усталости тех листопадов?

Наряды земли не сменили ещё.

Чеканят аллеи триумфальным парадом,

Касаясь едва твоих мыслей и щёк.

Круговерть завихрившихся символов.

Циклы солнца, закат и восход.

На ладонях проторены линии,

Закольцованные в эпизод…

Мы видели вечер, колышущий шторы.

Уныло окрасивший стены дугой.

В бокалах вино, на губах разговоры,

В ладонях ладони, на сердце покой…

Скрежет петель оконных – ветер играет джаз.

Мы бы, конечно, спели. Только уже нет нас.

В доме летают листья. Кружится хоровод.

Мы давно переехали. Вот.

Кречет стужу морозную в избе просидел.

Крылья были распороты, перья утеряны.

Вечер лужу бесхозную в небо одел.

Келью выдал просторную, даром, безвременно…

Фонари отключают. Рассвет.

Нас никто не встречает. Нет.

И за пазухой дремлет звезда.

– Ты останешься?

– Может быть, да…

А там, где осень оставила след,

На рыжей поляне гуляет лиса.

Она и не знает совсем, сколько лет,

За ней неустанно следят небеса.

Мы спешим чуть заросшими тропами.

Разжигаем костры на песках.

В паутине, натянутой стропами,

Безутешно запутался страх…

Просто спой напоследок цикадами.

Заглуши растревоженный грай.

На потом никогда не откладывай

Рай.

Под взгляды фонарей усталых

Мы робко шли, петляя путь.