Чили

Пролог

Девять тридцать шесть…

Элль никогда не была пунктуальной, но главное — пришла.

Он прищурился, глядя в узкое окошко на маленький зал кафе, и задержал дыхание, будто она могла его почувствовать — девушка с копной непослушных рыжих волос, небрежно собранных на затылке так, что это ни черта не имело смысла — волосы все равно падали на глаза, оплетали шею, забивались под воротник рубашки. Потертая футболка, такие же джинсы. Как бы ни пыталась затеряться среди пыльных городов, пестрых кварталов и душных кафе, она все равно притягивала взгляд.

Его взгляд.

Прошла за любимый столик в углу у окна с одним креслом, на ходу снимая пестрый рюкзак. Он знал — сейчас вытащит ноут и займет им половину стола. Слежка за ней не прекращалась все эти годы, и не только с его стороны, но пришло время забирать свое — иначе заберут другие. Он и так едва не опоздал…

К ней уже направился официант, но ее заказ не интересовал — для нее было готово совершенно другое меню.

— Привет, Марк, уже готовишь? — окликнул его хозяин от черного входа — добродушный испанец в летах.

Пришлось раздраженно кивнуть: он платил не за то, чтобы его дергали и изображали фальшивое дружелюбие. Конечно, имя было ненастоящим, но оно дало возможность похозяйничать на кухне облюбованного Элль кафе. Кухня тут до зубовного скрежета жалкая, но выбирать не приходилось.
Вымыл руки в который раз и, подтянув к себе накрытую полотенцем миску, выгреб из нее на стол тесто. Оно уже перестояло минут двадцать, но и черт с ним — хуже не будет. Скосил взгляд на край стола, где лежали ножи — принес собственные. Хоть какое-то утешение!

Лезвие хищно блеснуло в его руках, как всегда, успокаивая.

Быстро разделался с тестом, порезал его на куски… От нетерпения и предвкушения пальцы дрожали. Интересно, что она сделает, когда поймет?

Да к чему это все?! Можно было схватить ее и увезти к себе.

— Круасан просит и латте… — На стол легла бумажка с заказом. — Как обычно.

Нет, только не с ней…

— Ну да, — рассеянно заметил он, придирчиво изучая чистоту противня.

Она все равно уже его. Всегда была… Нужно только протянуть руку. Но именно этого он и боялся.

Он. Боялся.

Кривая усмешка изогнула губы. Он прикрыл глаза, тяжело дыша…

Элль нравилось смотреть, как он готовит… Тогда, в прошлой жизни. И сейчас он представлял, что она следит за ним.

Пока духовка набирала жар, забросил в миску все для начинки, нарезал моцареллу, натер пармезан. Оскалился, растирая между пальцами щепотку кардамона с корицей. Побег из ада стоил того, чтобы добраться до девочки первым. До судороги хотелось мстить, но вернуть ее — важнее.

— Черт!

Говорят, пища перенимает настроение повара. Его «пиде» в таком случае должно было воспламениться и сгореть к чертям! Но нет — «лодочки» из теста послушно румянились в духовке.

— Латте готовить? — Помощнику шефа явно нечего было делать.

— Воду ставь…

1

— Придурок, — проворчала я, едва открылась страничка моего блога на мониторе ноутбука. — Как ты меня достал…

С утра болела голова, невыносимо хотелось спать. Не ложиться до четырех утра уже вошло в привычку, но вставать в восемь так и не вышло из нее. Пробежалась глазами по гадкому комментарию под моей последней записью еще раз и протерла лицо руками.

«Милая девочка …»

Урод каждое свое сообщения начинал вот с этого «милая девочка»!

«…да будет вам известно, что морской окунь, которого выбирают для приготовления салатов, недопустимо мариновать, как это предлагаете вы, да еще и в таком примитивном наборе специй для маринада!»

Саймон Сэлмон — не зря выбрал себе такое прозвище — не упускал возможности первым полить каждый мой пост смесью пресного скептицизма с научными опровержениями и присыпать трухой словесных оборотов с претензией на искрометный цинизм.

Я фыркнула и подняла глаза. В излюбленном кафе «Мэйтон» на приятной громкости наигрывали романтические испанские мелодии, пахло кофе и мускатом с корицей, и казалось — вот она, жизнь. Протяни руку…

Но последние три года мне это было недоступно. Я стала человеком-невидимкой, путешественником сквозь мир. Другие люди вокруг жили, а я лишь проходила мимо. Казалось — стала бессмертной. И только регулярные звонки инспектора Дика Фрейдли напоминали, что мое исключение из жизни — вынужденная мера, и что я все еще осязаема. Звонил он, как правило, в одном случае: сообщить, что мне снова надо переезжать.

За эти три года я сменила больше тридцати мест жительства, имен и легенд. Я уже не запоминала, как меня обозвали в очередном паспорте — зачем, если через месяц выдадут другой. Все, что было постоянного: кулинарный блог Элль Макферсон, лошадь Кролик, которую я возила за собой, и дурные привычки — кофе, алкоголь и сигареты. К дурным привычкам я бы отнесла еще и знакомства на одну ночь с мужчинами, имен которых не помнила, как и свои собственные.

— Элль, доброе утро! — Материализовался рядом официант и с трудом улыбнулся.

— Опять на двух сменах? — ответила с натянутой улыбкой, содрогаясь внутри от звука своего имени.

Вот зачем назвалась здесь настоящим? Давно не слышала его от живых людей?

Хотя сейчас именно оно, как никакое другое, казалось выдуманным.

— Ага, — пожал он плечами.

Однажды мы разговорились с Рикардо. Оказалось, здесь — в Майами-Бич, можно работать круглосуточно, жизнь тут не затихает ни днем, ни ночью. И парень старался заработать так много, как только мог. Говорил, что один кормит семью.

— Что будете?

— Давай сегодня круасан и латте? Меня ждет плотный обед.

— Окей… — он вдруг замялся у столика, поджав губы, но потом снова кивнул и ретировался.

А я подперла щеку и глянула на улицу.

Оушен-Драйв оживала. Народу здесь всегда было много, но на этой улице — больше всего. И мне здесь нравилось. Люди гуляли, гоняли на всех видах транспорта, просто бегали, в общем — радовались жизни, и это было заразно.

Днем нужно было смотаться на обед в одно кафе и протестировать местное легендарное блюдо — цыпленка с овощами в кисло-сладком соусе. Моя разъездная жизнь была отличной основой для коммерчески успешного и немного скандального блога. А еще у меня на сегодня запланирована встреча с фотографом… Не многие могли фотографировать меня так, чтобы и узнать было невозможно, и интригу оставить столь же вкусную, как и основная тема блога. Я запланировала фотосет в том же кафе.

Слух подсказал, что вернулся Рикардо, но я с головой ушла в ответ Салмону, коротко кивнув. Пальцы порхали по клавиатуре, губы кривились в усмешке. Интересно, Салмон, может, скрытый садомазохист? И каждый раз, когда читает мои ответы, приговаривает «Сделай мне больно?».

Рикардо молча и, как показалось, нехотя ушел, но было не до того — я ярко представила картинку коленопреклоненного человека-селедки, протягивающего мне ремень.

И тут я перевела взгляд на столик и забыла, как дышать.

2

Смотрела на тарелку, пытаясь оторвать взгляд, и не могла. Нельзя было реагировать! Нельзя! Но ничего не выходило — перед глазами стояла навязчивая и до боли выворачивающая душу картинка…

… Наше с Кираном утро. Я сижу на широком подоконнике кухни. Не потому, что стульев нет — отсюда лучше видно. А оторвать взгляд, как и всегда, невозможно.

Он взбивал яйца в миске, добавляя ингредиенты один за другим, а мне было все равно — все, что он готовил, было божественным. Я знала его руки наизусть, каждый шрам, каждую венку, но хотелось знать их еще и на ощупь… и на вкус. Сколько раз я представляла, как облизываю его пальцы, чувствуя специи, которые он брал ими. Они разливаются, вспыхивают на языке фейерверком острой чувственности и обжигают.

Только самые желанные руки в мире оказались руками убийцы.

Я не скрывала от него своих чувств. И Киран… он будто растягивал удовольствие от моего внимания и с каждым днем привязывал к себе все больше, добавляя в наш с ним собственный рецепт остроту взглядов, сладость невинных прикосновений и — в итоге — горечь одиночества…

И вот теперь я сидела и смотрела на… его пиде. Он готовил его для меня по выходным. И мед! С хрустящей корочки на тарелку стекал растаявший от горячей начинки мед! Я поджала губы, прищурилась… и, наконец, равнодушно перевела взгляд на экран.

Схожу с ума? Вряд ли. Мог ли кто-то, кроме него, приготовить мне такой завтрак? Шанс, что на кухне что-то в суматохе перепутали  и приготовили фирменный рецепт Кирана Дэвира, ничтожно мал. Да и что это, вообще, значит?!  

Кровь прилила к лицу, захотелось смести все это со стола и броситься бежать. Ведь от кого меня прятали все эти три года? От него! Звонить агентам? Боже, что делать?!

Взгляд снова упал на пиде. Сырная начинка потихоньку застывала, покрываясь корочкой.

— Да пошел ты!

Я взяла нож и вилку и с невинным видом принялась разделывать угощение. Кофе мне тоже не принесли. Бросив злой взгляд в чашку, закатила глаза и положила в рот кусочек теста с сыром и медом:

— Расстарался, ничего не скажешь, — проворчала. — Подавись…

Но, как это часто бывает, закашлялась сама — мед с пряными специями скользнул в горло, обжигая, и я схватилась за чашку чая с молоком — вместо латте. Отвыкла, что ни говори. Для человека никакое новое блюдо не будет столь волнующим, как то, которое готовила, к примеру, мама. У меня мамы не было, поэтому первое такое воспоминание было связано с Кираном.

Я ела, невозмутимо запивая чаем и лихорадочно соображая. Возможно ли сбежать от человека, который приготовил для меня этот завтрак? Или нет, не так. От человека, который вот так изящно решил обозначить свое присутствие рядом? Вряд ли. Интересно, даст взглянуть в свои глаза последний раз?

Дик говорил, что прячут меня по многим причинам.

Отцу досталась какая-то весьма важная информация, доступ к которой нужен многим. А я — единственное, что осталось от отца. Хотя без него я была не сильно полезна — шантажировать моими отрезанными пальцами было некого, и это давало надежду, что он все еще жив. Разве стал бы он делиться со мной такими вещами перед тем, как пропасть? Вернее, я думала, что он просто снова уехал по работе. А потом мне сказали, что он исчез.   

Аппетит разыгрался зверский.

Я думала, что, пробуя  шедевры кулинарии все это время, я ела. Чушь! Я, как выяснилось, голодала!
Второе пиде я подхватила пальцами и вгрызлась в хрустящий бок, жмурясь от удовольствия. И, как говорится, пусть весь мир подождет!

Сердце колотилось все быстрее. На языке вместе с пряным вкусом расцветал и вкус к жизни. Опасный, перченый, обжигающий… Жажда перемен заставила задышать чаще — теперь ведь как прежде уже не будет. Киран здесь. Зачем?

— Счет!

О, да! Мне скоро его предъявят. Буду платить с процентами за свою доверчивость.
Вместо счета Рикардо принес бумажку, свернутую вдвое. Развернув ее, я обнаружила слова, выведенные красной пастой:

«Три, два…»

— Все нормально, Элль? — послышался обеспокоенный голос.

Я подняла затравленный взгляд на Рикардо.

— Увольте шеф-повара и больше не пускайте его на кухню, — хрипло выдохнула и подскочила со стула.

Однозначно — бежать. Куда — все равно…

3

Я выскочила из кафе и бросилась в гущу Оушен-драйв. На людях ведь не тронет? Удаляясь быстрым шагом, я рылась в воспоминаниях, в сотый раз выстраивая все эмоции-пазлы того времени, когда у нас в доме жил Киран Девир.

... Отец сказал, что он — сын его давнего друга, который погиб в автокатастрофе. Киран первое время вообще не выходил из комнаты, да и мне было не до него — с учебой был завал. Я занималась до поздней ночи, готовясь к экзаменам, и как-то раз спустилась в кухню за полночь. И неожиданно обнаружила там его, беспрецедентную чистоту, которой никогда не могла похвастать наша кухня, и нереальный одуряющий запах выпечки.

Киран сидел на столешнице с чашкой чая и какими-то странными бутербродами в тарелке. От одного их вида хотелось встать перед мужчиной на колени и вымолить кусочек! Про еду я забывала регулярно… На колени я, конечно, не встала, но мы познакомились. Он по большей части молчал, а я с наслаждением уминала пиде — как узнала позже — безмерно удивляясь тому, что вообще имею какие-то незадействованные мозгом ресурсы, способные получать наслаждение от еды.

Я и подумать не могла, чем кончится наше знакомство, и каким опасным может быть этот мужчина. Киран тогда смотрел, как я ем, и грустно кривил уголки губ. Откуда мне было знать, что не стоило обращать на себя внимание этого темного взгляда? До сих пор не понимала, зачем отец притащил в наш дом... убийцу? Никто из агентов так и не ответил на этот вопрос.

Вытащив на ходу телефон, я набрала номер Дика Фрейдли, но аппарат так и не начал звонить. В панике я набрала номер ещё несколько раз — бесполезно.

— Простите, — рванулась к какому-то парню на скамейке с книжкой, — можно позвонить с вашего мобильника, мой не звонит почему-то.

— Да, конечно, — он с готовностью протянул аппарат, но тут кто-то положил руку на мое плечо и мягко потянул к себе.

— Спасибо, не нужно, — прозвучал над ухом хорошо знакомый голос. Он часто звучал в моих одиноких ночах или слышался из уст совершенно незнакомых мужчин, которым я отдавалась без разбора, лишь бы забыть обладателя этого голоса. — Я здесь, — прижал к себе сильнее. От него пахло кардамоном и корицей.

Я задышала чаще, вцепившись в запястье мужчины и бегая взглядом по прохожим.

— Пусти меня — закричу, — собралась с мыслями.

— Кричать будешь позже, — зарычал он, прижимаясь губами к моему виску. 

— Совсем с ума сошел? — Дернулась, рывком заполняя легкие воздухом.  

 Я чувствовала силу и злость мужчины, жар его тела и влажное дыхание на своей скуле.

— Давно. — И он рванул меня к дороге.

— Я не поеду с тобой!

— Поедешь, — он даже не остановился, — за тобой больше не следят, Элль.

— Ты врешь! — А теперь накрыло волной паники. Я сбросила оцепенение и упиралась уже в полную силу, только силы эти были не равны. Когда мы уже остановились у одной из машин, я опомнилась: — Помогите!

…и полетела в радушно распахнутые двери. Стоило растянуться на заднем сиденье, меня к нему придавили, многозначительно уперевшись бедрами в ягодицы, и, легко соединив запястья за спиной, надели наручники. Я уткнулась лбом в кожаное сиденье и, подтянув к себе ноги, уселась как раз в тот момент, когда Киран сел за руль. Он бросил рядом наши сумки и хищно улыбнулся в зеркало заднего вида, где как раз отразилось мое раскрасневшееся лицо:

— Привет, Чили.

4

Я протестующе раздула ноздри и поджала губы, переведя взгляд на мужчину.

Изменился. Волосы стали короче, линия скул жестче, и взгляд пугал как никогда — решительный и дикий.

— Ты убьешь меня? — спросила, тяжело дыша.

Он глянул в зеркало и изумленно выдохнул с горечью:

— Дура…

Я отвела злой взгляд и уставилась в окно автомобиля. Киран всегда был немногословен.

— Зачем я тебе?!

Но он не ответил, зло выкрутив руль, так, что я отлетела за его спину. Машина набрала скорость и помчалась вдоль океана. Пришлось расставить ноги и упереться ими надежнее. В мрачном молчании мы неслись по трассе в сторону одного из прибрежных районов Майами и чуть ли не на такой же скорости влетели в узкую улочку частного сектора. Машина юзом развернулась и остановилась перед белоснежными воротами, которые тут же неспешно распахнули створки. От дома к нам уже спешил  темнокожий мужчина.

— Как всегда феерично, босс, — заглянул он в открытое окно с противоположной стороны. Его взгляд стремительно помрачнел, когда он увидел меня.

— Не сейчас, — хлопнул дверцей Киран и открыл мою, обращаясь к темнокожему: — Шмотки захвати. Не бросай — там ноут и ножи.

Я вздрогнула и опасливо покосилась на Кирана. Его жесткие пальцы до боли впились в плечо и рванули к крыльцу дома.

— Помогите! — взвизгнула я, но никто особо не придал выходке значения.

Участок утопал в зелени, и дом едва просматривался через все эти джунгли — идеальное логово. Даже окна были заплетены вечнозеленым плющом. Киран распахнул двери и втащил меня в просторный холл. Справа успела заметить большую кухню: стол посредине и уютные занавески, так напоминающие о моем доме. Пахло кофе. Но дальше все потонуло в полумраке коридора.

— Куда ты меня тащишь? — зло процедила и тут же получила ответ на свой вопрос: перед носом распахнулась ближайшая дверь, и Киран толкнул меня в комнату.

Он пугал меня и раньше, но так, как сегодня — еще никогда. Тем сильнее было желание отрезвить нахала пощечиной, только бы руки освободить! Он шагнул в комнату следом и хлопнул с силой дверью.

А я перестала пятиться и с вызовом уставилась ему в глаза. Только ему было плевать — он быстро шагнул ко мне, толкнул к стене  и притянул за шею, впиваясь в губы поцелуем. Так он меня еще никогда не целовал — без трепета, осторожности и нежности. Грубо, жестко, жадно, со злостью... но, если бы не наручники, я бы вряд ли опомнилась. Оттолкнуть и вырваться не получалось, осталось только грызануть его за губу. Киран зашипел, и по языку разлился металлический привкус его крови.

— Пусти! — рванулась я.

— Когда ты будешь просить то, чего на самом деле хочешь? — зло процедил он и облизал прокушенную губу. — Или у кого угодно, только не у меня?!

— Ты… — прошипела я, вступая с ним в борьбу взглядов.

— Что я?! — зло тряхнул меня.

— Все из-за тебя…

— Пожалуй, да, — зло скривился он, презрительно сощурившись. — Только меня никто не спросил…

Я молчала.

Все эти годы я репетировала ночами, что скажу ему, если доведется еще раз взглянуть в его глаза. Но стоило ситуации превратиться из грез в реальность, я оцепенела. И не знала, кому верить!

Мне сказали, что Киран был на самом деле замешан в гибели своего отца и пропаже моего. Уже позже я узнала, кем он был на самом деле. Сын главы военно-промышленного гиганта «Текроком», погибшего во время страшного пожара у себя дома! Мой отец был внедрен в их службу безопасности за год до трагедии.

Не дождавшись ответа,  Киран рывком развернул меня спиной к себе. Щелкнул замок на наручниках, послышались шаги, и дверь комнаты хлопнула так, что стенка, к которой я прижималась лбом, задрожала.

5

***

— Что не так, босс? — донеслось, словно  издалека, но он не придал значения. Схватил первое, что попалось под руку, и запустил со всей силы в подвесной шкаф. Россыпь осколков разлетелась на пол кухни и даже слегка припорошила Фейса, который еле успел отскочить к коридору. — Понятно. Звони, как придешь в себя. — Друг не спеша направился к дверям.— Я позвоню Марше, чтобы она прибрала.

Да, он знал его, как никто другой.

— Не забудь запереть девчонку! — последнее, что донеслось из коридора и стало тихо.

А ведь и правда — забыл. Элль всегда разом выносила ему все мысли из головы.

Оперевшись руками на усыпанную стеклами столешницу, он свесил голову, тяжело дыша… Из груди рвался рык, но кухню он решил больше не разносить — все же здесь она была такой, как ему нравилось. Он поэтому и снял этот дом — насчет чего Фейс тоже крутил рукой у виска: подъезд неудобный, драпать было бы проблематично, да и слишком близко к центру. Но драпать и не пришлось — все же близкий друг в ФБР еще мог быть полезен. Теперь Элль — только его.

Как же он устал…

— Киран… — по ощущениям, как тупым ножом по сердцу махнула. Он обернулся, сцепив зубы.

Элль стояла в коридоре и смотрела на него так, что хотелось застрелиться. Вот она — отправная точка. Ниже некуда. Боится его, и ведь не зря.

— Иди в комнату, — угрожающе прорычал он. — Там все есть…

— Что «все»? — скривила она губы в ухмылке. — Я смотрю, тебе, как и остальным, лучше знать, что мне нужно?

— Раньше, кажется, да… Или я ошибался? — Он шагнул босиком по осколкам, которые, впиваясь в стопы, так достоверно отражали суть его пути к ней. — Сколько было у тебя мужчин до того, как мои ребята начали считать? — Хотел бы он наслаждаться ее эмоциями сейчас, только от сказанного все свернулось внутри смертоносной пружиной. А от того, как рыжая вздернула бровь и прищурилась, она едва не развернулась. — За два года насчитали шестнадцать…Без разбора, да, Элль?

Кто бы сомневался! Она даже не дернулась.

— И что?

Хотела казаться равнодушной.

— Шлюха. — Слово растеклось на языке и губах привкусом жженого сахара и неожиданно взбудоражило, как качественная дурь.

— Убийца, — не осталась она в долгу.

Отличный коктейль. Он сводил с ума, но ему нравилось.

— Стоило бы бояться. — Подошел он вплотную, пожирая ее взглядом.

— Я и боюсь… — Дрогнула она, и осталось лишь мысленно взвыть.

— Так и иди в комнату, прячься, — прорычал в ее губы.

Она медленно отшатнулась и, обхватив себя руками, направилась к двери.

Сегодня утром там — на Оушен-драйв — все казалось таким простым. Он ведь и правда хотел ее больше всего на свете. Девчонка, которая однажды прокралась в его стылое одиночество и заглушила звон пустоты сочным хрустом его подгоревших слоек, заставила сфокусироваться на жизни и забыть, из какого ада вытащил его Майкл — отец Элль. Его просто больше не должно было быть. Сын главы корпорации «Текроком» в жизни бы не подумал, что его безупречный и безопасный мир однажды рухнет вместе с убийством отца. И сожмется до одной маленькой кухоньки в Уэстфилде (1).

Горькая улыбка растеклась по губам, и сердце пропустило удар, который заменил хлопок закрывающейся за Элль двери. Поморщившись от боли, он направился в ванную, а проходя мимо двери комнаты, провернул торчавший из замка ключ.

________________________

1 Уэстфилд — пригород Нью-Йорка

6

***

Я стояла посреди комнаты и дрожала. Столько адреналина в моей жизни еще, кажется, не было.

Скрежет провернувшегося за спиной дверного замка что-то спустил внутри с затвора: я огляделась, схватила со стола вазу и запустила её в дверь — сочно вышло, но на этом я не остановилась. В стены полетел маленький телевизор, две чашки, поднос, который срикошетил и чуть не вернулся ко мне.

Отдышавшись, поискала глазами ванную комнату, вошла в нее и присвистнула — она оказалась королевской! Панорамные окна вели в сад, задернутые темными шторами по бокам, большая ванна со ступеньками располагалась в полу. Скинув слипоны, я ступила на прохладный каменный пол и запрокинула голову, тяжело дыша. Покрутив головой, всерьез подумала о том, чтобы разнести к чертям одно из окон, но далеко ли успею убежать? Да еще с этим психом…

Лицо почти онемело от ледяной воды, когда меня немного отпустило. Я взглянула в зеркало…

— Шлюха… — повторила шепотом, и щеки снова запылали. — Да если бы ты только знал!

Зеркало в ванной раскололось от запущенной в него каменной мыльницы. На пол посыпались десятки моих отражений — маленьких и больших. Я стояла и смотрела им в глаза в ожидании, что Киран ворвется и прибьет меня за разгром, за страх перед ним, за мужчин, в каждом из которых искала его.

Я опустилась на пол и обняла колени.

Он должен был стать первым, и я бы не возражала, если единственным. Но нам не дали времени… Вернувшись однажды с учебы, я обнаружила в доме десяток федеральных агентов. Все смешалось тогда в кашу — исчезновение отца, Кирана и моей прежней жизни.

Первого мужчину я едва помнила. Напилась в каком-то баре год спустя, подцепила более-менее подходящего, как мне показалось. А когда этот «подходящий» понял, что я девственница, вышвырнул меня за двери, на дав даже толком одеться. Чувствовала ли я себя тогда шлюхой? О, да!

Хотелось курить…

В голову лезли глупые мысли, что фотограф сочтет меня высокомерной стервой, которая даже не позвонила, а ресторан «Гранд» напишет в блоге много всего нелицеприятного — ждали, приготовились, а блогер не явилась.

Нужно было набраться сил и потребовать у Кирана объяснений. Но, в очередной раз заглядывая в его глаза, я теряла дар речи. Боялась услышать ответ? Или понять, что мне все равно, что я до чертиков устала, и если он — все, что осталось от прежнего мира, я хочу его назад!

Вдруг раздался щелчок замка, и дверь в комнату открылась. Я задержала дыхание, чуть всерьез не рванув к тяжелой шторе. Но искать меня никто не стал — дверь также тихо закрылась на замок, а на кровати обнаружился мой рюкзак.

Киран в своем уме? Там же телефон!

Но вскоре выяснилось, что ум у него на месте, а мой телефон пропал. А вот ноут остался. Но толку от него без интернета? Машинально открыв крышку, я с грустью пробежалась взглядом по закладкам рабочего стола, когда вдруг обнаружила, что иконка «wi-fi» активна.

— Да ну! Не может быть… — пробормотала я, с замирающим сердцем открывая почтовую программу. Найдя адрес агента Фрейдли, я послала письмо с одним словом «тест». Письмо тут же вернулось во входящие.

— Ну кто бы сомневался!

А вот браузер работал. Но письмо на почту полицейского участка через форму обратной связи тоже не ушло, вернувшись в мои входящие через несколько минут. Заголовок воодушевил на новую бойню мебели в комнате:

«Ну за кого ты меня принимаешь?»

Я нажала «ответить».

«За психа!»

«Совсем от рук отбилась…»

Глубоко вздохнув, я написала:

«И сколько мне тут сидеть?»

Ответа не было долго. Я даже испугалась, что он придет отвечать лично.

«А где бы ты предпочла сейчас быть?»

Я прикрыла глаза. Пальцы чесались написать «Подальше от тебя», но это была неправда.

«Дома».

Он так и не ответил, а я завалилась на кровать и прикрыла глаза.

7

***

— Надо увозить ее отсюда, старик, — Фейс мрачно следил, как домработница шустро приводит в порядок пол в кухне. — Могут подумать, что у тебя есть слабость, а у нас тут нет поддержки, сам знаешь…

— Все по плану, не нервничай.

Он огладил серебристую шкурку лосося — большой рыбины, разложенной на столе, и медленно вытащил нож из чехла. Деба(1) тяжело вздохнул в руке, но от него критика не обидна — ему можно. Да, рука дрожит, мысли мечутся, и в таком состоянии лучше вообще не хвататься за нож… Но тогда Элль останется голодной.

Не правда — он хотел все исправить. Но хватит ли терпения? А чтобы не наделать глупостей, нужно было занять руки…

— Уверен? — усмехнулся Фейс, ставя локти на стол. — Я наблюдал за ней — вся комната вдребезги.

«Стоим друг друга», — подумалось вдруг, и губы изогнулись в улыбке.

— Помолчи, — выдохнул он и прикоснулся лезвием к спинке рыбы. Черт, в этом было что-то особенное. Страшно вспомнить, сколько лосося перепортил, пока учился его разделывать. До сих пор воротит от одного запаха. Но Элль обожала рыбу.

Фейс завороженно замер и в очередной раз не смог сдержать изумленного вдоха, когда через какое-то время путем хитрых манипуляций на доске остались лишь ровные перламутровые кусочки филе.

— Мда, на тебя билеты продавать можно, — покачал друг головой. Дальше на разделочный стол лег авокадо. — Что будет? — ерзал нетерпеливо Фейс.

— Язык болтуна, фаршированный чесноком, — в руках блеснул ножик потоньше и поизящней.

— И как я тебя терплю? — проворчал темнокожий, но покладисто замолчал. Мякоть авокадо упала на дно стеклянной миски, туда же — морская соль, немного молотого перца… — Васаби?

— Не можешь долго молчать, да? — оскалился, выкладывая горчицу в центр миски и поливая соком лайма.

— Дашь попробовать?

— Угу… — рассеянно кивнул и повернулся к плите.

— Как в ее спальне убраться-то? Может, на кофе ее пригласить?

Марша как раз вернулась с чистым ведром для осколков и вопросительно уставилась на хозяев.

— Займись этим, — кивнул он в сторону комнаты, — пусть на кровать залезет, пока Марша все уберет. И, Фейс, — окликнул он темнокожего, — она у меня дикая, поосторожней.

Тот закатил глаза и покачал обреченно головой:

— Пойдемте, Марша.

Нужно было озаботиться таймером — рыбе требовалась всего минута, да и Элль ее любила чуть ли не сырой — но все мысли были о девушке. Он прислушивался к звукам в коридоре, машинально выкладывая лосось на сковороду в раскаленное масло. Провернулся тихо ключ, еле слышно скрипнула дверь…  

— А, черт! — ругнулся в сердцах, едва не перевернув сковородку. Пережарил! Где там этот чертов таймер? Еще и палец обжог. — Дебил...

— Киран, она курить просит, — нарисовался вдруг рядом Фейс.

— Обойдется, — прорычал сквозь зубы.

— Старик, это черезчур, резко бросать вредно. Она к утру не только побьет оставшееся — дырку проколупает в двери, когда поймет, что панорама бронированная.

— Твою мать, — стиснул кулаки и уперся ими в столешницу.

— Дай время. Окей?

Он уже почти кивнул, когда что-то грохнуло в коридоре, и мимо пронеслась рыжая.

— Марша! — Придержал он Фейса, который уже едва не рванул за беглянкой, кивая в сторону комнаты. — Я сам.

Бежать тут некуда, поэтому он не спеша направился к распахнутой настежь двери и вышел на улицу. Срывающееся дыхание долетало откуда-то сбоку — видимо, Элль уже опробовала замок на воротах на прочность и теперь металась по саду.

— Надеюсь, ты не убила Маршу? — повысил он голос, направляясь на звук. Участки тут стоили баснословно дорого и были не очень большими. Коротко стриженый газон уже успел просохнуть после утреннего полива и теперь приятно пружинил под босыми ногами.

Девушка обнаружилась мечущейся вдоль ограды в поисках возможности перелезть. Услышав его приближение, Элль развернулась к нему и вжалась в кирпичную стенку.

— Ну и куда ты собралась? — он старался быть бесстрастным, но получалось плохо. Растрепанная, запыхавшаяся и испуганная, она вызывала одно безудержное желание — схватить и утащить в свою комнату. — Куда, Элль?

Так хотелось, чтобы она хоть как-то дала знать, что к нему бы побежала с большей радостью. Блажь? Прихоть? Почему именно она стала так нужна? В его жизни слабости были лишними, но, черт, одна была, и не выковырять ее тупым ножом. Только принять, приручить... использовать...

От последнего все внутри дрогнуло, и она заметила.  Тяжело сглотнула, прислонившись затылком к ограде, и молчала.

— Я же сказал, ты — моя. Ты не нужна больше агентам, защищать тебя не будут, — решил добить  себя и ее заодно.

— Почему? — вскинула она голову. — Зачем я нужна тебе?

Он шагнул к ней, перехватил ее за руки и взвалил себе на плечо.

— Интересно, и дорого я тебе обошлась?  — с сарказмом выдавила она, подозрительно легко сдавшись.  

— Что?

— За дорого купил, я спрашиваю?!

— Чили, включай тормоза и голову, — огрызнулся он, выходя на лужайку.

— Тогда почему не скажешь, что агенты врали, а ты — просто ангел?! Объясни!  — она изогнулась и пнула его коленом под лопатку.

Он зарычал и влетел с ней в дом, чувствуя, что передавливает ей руки, но Элль терпела.

— Потому что я — не ангел! — бросил ее на кровать в комнате.

8

Я так и сидела на кровати, когда в комнату вдруг постучали.

— Привет, — примирительно поднял руку темнокожий, — я — Фейс.

Мужчина ловко держал поднос одной рукой.

— Сигареты… — кивнул на него.

Я и забыла.

— Ты, если что нужно — говори.

— Глок сорок пятого калибра (1), желательно…

— Ого, — широко улыбнулся Фейс, ставя поднос на стол. — И умеешь с ним обращаться?

— Мой отец — агент ФБР, как думаешь, умею?

Темнокожий уважительно присвистнул. Я нахмурилась и вытянула шею на поднос:

— Что это?

— Это, — мужчина нехотя скосил взгляд на тарелку, не желая отводить его от меня. — Киран готовил, но как это подавать — не сказал… — На тарелке громоздились три куска жареного лосося, а рядом расползалось какое-то зеленое месиво в темно-коричневой луже. — Соевый соус и авокадо с васаби, — авторитетно сообщил Фейс, видимо, ожидая, что меня это впечатлит.

— И на что я променяла обед в ресторане? — закатила глаза.

— Если что — зови. И не пугай больше так Маршу.

Мужчина ушел, а я так и смотрела на оставленный поднос, пытаясь успокоить скачущее в груди сердце. Какого труда стоило наладить жизнь в постоянных разъездах! Смириться, позволить командовать судьбой кому-то другому и ждать, когда все это кончится. И вот — кончилось! Меня просто вышвырнули, а он, выходит, подобрал… для каких-то своих собственных целей.

Я подскочила с кровати, намереваясь отправить предложенную еду в художественный полет — васаби, смешанная с соевым соусом, должны были оставить шедевральный след на светлых обоях, но вовремя остановилась — трудов бедной домработницы было жаль.

Есть не хотелось совсем. Я взяла вилку… Интересно, Киран видел, как сервировали его лосось?

Оглянулась на ноут, брошенный на кровати… Сделать фото не составило труда на его камеру — в ванной имелась плитка потрясающей текстуры и правильный рассеянный свет сбоку.

«Никогда еще не доводилось сталкиваться с таким равнодушием…
Наверное, у моего сегодняшнего повара было скверное настроение, как думаете? Испоганить столько лосося и сочного авокадо? В конце он, кажется, просто швырнул все на тарелку… а почему не в миксер?! Уже бы сделал смузи…
Или все же некоторые вещи заслуживают внимания, даже если их подали вам завернутыми в туалетную бумагу? Может, и некоторые люди тоже? Возможно, содержание ценнее упаковки и подачи? Вот только захочется ли пробовать, ведь подача — это демонстрация отношения к вам…
Поэтому, извини, шеф, но меня такое отношение не устраивает!
Не ваша Элль»

— Фейс! — крикнула я, подойдя к дверям — он же просил его звать, если что. А как еще? Колокольчика на подносе я не нашла. — Фейс, мне нужно пить! Фейс!

Щелкнул замок, и я отшатнулась.

— Элль, не шуми, — заглянул в комнату темнокожий, — пойдем…

— Не курю в комнате, — я прихватила сигареты с подноса и двинулась за ним в сторону кухни, — можно подышать?

Фейс оглянулся на меня от раковины.

— Да, можешь выйти. — Протянул мне стакан. — Со мной…

— Бутылку поставь в номер. — Скривила губы. — Похитители из вас ни к черту…

— Да, обычно мы никого не содержим долго, — не остался он в долгу, но меня пробрал озноб, — пошли.

 Вечерний воздух ворвался в легкие густым ароматом ночной фиалки и мокрой травы — в саду включился автополив.

— А где шеф?

— Уехал, — Фейс дал мне прикурить и отошел.

Интересно, удастся разговорить?

— Какой-то нервный он стал у вас за эти три года… — С наслаждением затянулась и уселась на теплые ступеньки, оперевшись спиной о перила.

Тот только усмехнулся.

— Главное — живой, так что радуйся. — Он тоже закурил.

— Не успела еще, — скосила на него глаза, — начать… Может, если бы он пораньше объявился… И как-нибудь по-другому…

— Как смог, так и объявился. — Фейс достал мобильник и сосредоточенно что-то листал. — Еще и держать пришлось, — добавил рассеянно.

— Так хотел меня накормить лососем? — не сдержалась я, прыснув, и тут же мысленно обозвала себя идиоткой.

— Не знаю, что у вас там за отношения, — поднял он на меня взгляд, — накормить, значит — накормить.

— Никуда я не сбегу. Мне некуда — Киран прав, — выдохнула почти искренне, но и это не помогло расслабить надсмотрщика.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

Как бы не так! Я снова затянулась и медленно выдохнула горький дым. В то, что Фрейдли снял с меня наблюдение, не верилось. Хотя откуда мне вообще знать, кому верить? Голова шла кругом, я ведь доверяла и Дику, и Кирану когда-то, и отцу… Несмотря на то, что с ним у нас никогда не ладилось. Я ему просто была не нужна.

______________________________

1. Пистолет (да, у меня еще и специалист по огнестрельному оружию в консультантах:)

9

Привычка быть ненужной давно уже стала частью меня. Лет с восьми. Она вошла в мою жизнь, стоило из нее выйти любимой тете Джанет. Старушку все считали сумасшедшей, но мне она казалась  сказочной колдуньей. Мы жили в доме на отшибе захолустного городка Пейса. Я любила и ее, и всех ее лисиц, которых она подбирала в лесу. И казалось, Джанет тоже любила меня. Но потом ее не стало, и я переехала к отцу в пригород Нью-Йорка.

Даже и не помню, был ли он рад.  Первое время старался быть нормальным родителем, но потом, убедившись, что мне это не сильно нужно, перестал. Наше общение ограничивалось короткими фразами, которых с годами становилось все меньше. «Еда в холодильнике» исчезла первой через полгода, в пятнадцать пропала «Деньги на карте», когда я устроилась в книжный магазин напротив, к девятнадцати остались только «Привет, уехал на пару месяцев» и «Привет, буду через полчаса, еда есть?»

Наверное, это не самый худший вариант. Мне даже казалось, что он жил где-то еще, а меня выселил в отдельный дом в пригород, и я была этому безумно рада. Трансформация из «Маугли» в обычного ребенка далась мне нелегко, но отец этого не заметил. Я закончила школу, поступила на факультет журналистики в Университет Пэйса в Нью-Йорке — созвучие с городком, в котором я выросла, показалось мне знаковым. Жизнь налаживалась. И вдруг в ней появился Киран…

За воротами раздался звук приближающегося авто. Фейс выбросил остатки сигареты, я же закурила новую. Специально. Опустила ноги, развела вызывающе колени и наклонилась вперед. И предсказуемо взбесила Кирана с полуоборота. Не успел заглушить двигатель, завелся сам.

— Какого черта она тут делает? — Вылетел, хлопнув дверцей. — С сигаретой?

Я смерила его взглядом и презрительно сузила глаза, на самом деле не в силах оторваться — чем проще Киран  одевался, тем сногсшибательнее выглядел: простая белая футболка оттеняла его загорелую кожу и красиво подчеркивала мышцы, синие джинсы обтягивали идеальные длинные ноги.

— Мы же с тобой обсудили, — спокойно возразил Фейс. Он открыл заднюю дверь и потянулся за пакетами, которые во множестве разметались по заднему сиденью — не удивительно с такой манерой вождения. — Мы надолго, что ли? — присвистнул он, оценивая количество еды в пакетах.

— Надолго, — процедил Киран, приближаясь ко мне. — Подышала?

Я глубоко затянулась и выдохнула ему в лицо, на что он выхватил сигарету и раздавил в руке, даже не поморщившись. Определенно, мы оба узнавали все больше нового друг о друге:

— Уверена, что хочешь меня завести, Чили? — Заглянул в глаза.

— А ты разве уже не завелся?

— Ты себе льстишь. — Он подхватил меня под руку и потащил в дом.

— Чего ты бесишься? — вскричала я, пытаясь тормозить пятками. — Я не обещала тебе быть паинькой! Я вообще ничего не успела пообещать — слишком быстро ты исчез!

Он втолкнул меня в темную комнату и рывком прижал к уже знакомой стенке.

— У меня не было времени объяснить, но ты…

— Что я?! — Рванулась из его рук. — Осталась одна! Без тебя, отца, учебы и дома! Один Кролик меня не бросил!

— Элль, — тяжело вздохнул он, — я бы тебя тоже не бросил, если бы мог…

— Какая уже разница?! — Сил оттолкнуть его снова я пока в себе не нашла, и стало нестерпимо стыдно за шлейф табака, что окутал нас обоих, вытесняя его запах. — Я — шлюха теперь…

— Элль, — прорычал он, тряхнув меня.

— Ты сам сказал, — усмехнулась горько. Губы предательски задрожали от обиды.

— Я злился.

— А сейчас ты не злишься?

— Злюсь.

— И почему же?

— Из-за тебя! —  Отпрянул он, стукнув кулаком о стену. — Я бы убил каждого, кто лапал тебя! Каждого, кто причинил боль! Но меня не было рядом. Меня вышвырнули из твоей жизни!

— Ты рядом сейчас! И что ты делаешь?! — заорала на него, стиснув кулаки. — Используешь! В своей мести, да?! Агенты были правы? Отец жив? — Густая тишина воцарилась между нами, но меня она не устраивала. — Где отец?!

Его взгляд соскользнул с моего лица:

— Он жив, Элль… — усмехнулся зло.

Я съехала по стенке, не удержавшись на ногах, а за ним снова хлопнула дверь.

______________________________________

Всех с наступившим! Здоровья, мира, согласия и настоящей любви! Спасибо вам за поддержку в прошедшем году и за интерес в новом! С любовью, ваш автор!:)

10

***

— Что-то не ладится у вас…

Фейс опрокинул турку, разливая кофе по двум чашкам.

— Да, — прорычал он, рывком усаживаясь на барный стул.

Потянувшись к кофе, вдруг получил по пальцам.

— Это для нее, — невозмутимо вздернул бровь темнокожий.

— Осторожнее! — усмехнулся беззлобно.

— Что ты хочешь? — Фейс сложил руки на столе.

Забавно было это наблюдать — смену субординации, но он понимал — вынудил:

— Ты же знаешь, что если бы не я, ее бы забрали другие.

— Знаю. Но тебе какое дело?

— Дай кофе.

— Не дам, пока не объяснишь.

— Хочу. Ее.

— Также как кофе?

— Фейс… — Он начинал закипать. Отправить друга на курсы психологии?

— Не вижу проблемы.

— Правда?

— Правда. Пойди и возьми.

— Сдурел?!

— А что такого?! — ненатурально удивился друг.

— С ней так нельзя.

— Тогда начинай так, как можно! Вставай и готовь ей ужин, потому что обед она даже не пробовала… Да, еще и нажаловалась на тебя в блоге.

— Что?!

Фейс протянул ему планшет.

— Это ты так подал моего лосося?!

— Подал бы сам! Тебе же не до этого было!

— Я работал!

— Нет, ты психовал. И немного работал. Бери себя в руки, старик. Сейчас нельзя выходить из себя. Если она — условие твоего спокойствия, доставай нож, успокаивайся и корми ее. А то еще объявит голодовку…

Он смотрел на последние слова в блоге, стиснув зубы. «Не ваша Элль».

— Айзек звонил. — Смысл фразы дошел не сразу. — Говорит, все тихо. Фрейдли — молодец.

— Рискует, — выдохнул, тяжело поднимаясь. — Скажи Айзеку, пусть поговорит с ним, может, ему понадобится помощь.

Ее безразличие било по рукам, но он старался не обращать на это внимание. «Не ваша Элль» Снова стиснул зубы, доставая кастрюлю. Посмотрим…

***

Я не знаю, сколько просидела на полу, пялясь в спинку кровати. Отец жив… Только сейчас я поняла, как боялась узнать обратное! Странно вот так выяснить, что человек был тебе по-настоящему дорог. Прошедшие три года вдруг показались такими изматывающими. Я больше не хотела никуда бежать. Скорее, исчезнуть раз и навсегда, в какое-нибудь захолустье, в лес, приручать лисиц и оленей.

— Пошли вы все! — шмыгнула носом и расплакалась. — Все!

Даже не помню, когда плакала в последний раз. Кажется, в первую ночь, когда пропал Киран.

Фрейдли привез меня в какой-то мотель на окраине Бруклина с одной спортивной сумкой и рюкзаком. Я не взяла из дома ничего, пообещав себе, что вернусь и верну свою жизнь…  

Из кухни долетал запах кофе и еле слышный разговор мужчин. А еще через какое-то время послышался стук ножа о деревянную доску. В сумраке комнаты ничто не отвлекло меня от сбивших дыхание воспоминаний.

Я помнила руки Кирана в мельчайших деталях, и каждое их движение заставляло дышать чаще.

Длинные пальцы на рукоятке ножа, рельефные вены и напряженные мышцы — в едином движении это завораживало и мутило разум. Я готова была смотреть на то, как он готовит, в любое время дня и ночи, насыщаясь одним зрелищем.

…Однажды я потянулась попробовать кусочек печеной курицы в острой подливке, но он не позволил. Обхватил мои бедра и усадил на стол, ставя точку в периоде намеков и взглядов.

— Хочешь? — шепнул в губы, едва касаясь их.

— Очень… — выдохнула в предвкушении.

Джанетт говорила, что я, как молодая лиса — без страха тянусь ко всему, что ново и любопытно. Только не все лисы после этого выживают…

Киран обмакнул кусочек мяса в соус и протолкнул мне в рот, подхватывая губами каплю, упавшую на подбородок.

— Идеально, — шепнул, ожидая, пока я распробую.

— Пожалуй… — едва успела облизать губы, как он накрыл их своими, добавляя новой остроты послевкусию. Чили жег сильнее в месте соприкосновения наших губ и языков, оставляя после легкий холодок… и дикий голод.

Голод, который так и не смогла удовлетворить за все это время. Он изматывал душу и тело. Никто не смог разбудить во мне такое предвкушение и жажду его утоления. Зато точно знала, лучший вариант подачи блюда — руки желанного мужчины. Никогда оно не будет таким вкусным на стылой тарелке, сколько ни украшай. Весь этот антураж — бездушный, мертвый и напыщенный — всегда только портил впечатление о блюде.

Я подползла ближе к двери и прильнула к ней ухом — Киран все еще что-то нарезал, на этот раз мелко и быстро… орехи? — и вздрогнула от стука в двери:

— Элль, можно? — послышался голос Фейса.

— Да, — поднялась на ноги и отошла к столику, зажигая светильник на нем.

— Я принес кофе.

— Я не пью кофе, — заметила равнодушно, с интересом наблюдая за реакцией.

— Вот гад! — досадливо усмехнулся мужчина, оглядываясь на кухню, а там вдруг стало подозрительно тихо. — А что пьешь?

Я покусала губы несколько секунд:

— Черный чай с молоком…

11

***

Он не смог сдержать улыбки и расслабленно опустил плечи, продолжая машинально помешивать мясо в кастрюле.  Дает ему шанс? Ведь в кафе заказывала себе латте, хотя три года назад не пила ничего, кроме его чая с молоком. Или просто задевает за больное, прекрасно понимая, что он слышит? Хотя тогда взяла бы кофе...

— Знал, да? — брякнул Фейс перед ним чашку.

— Не был уверен, — улыбнулся, не скрывая довольства, и достал кастрюльку поменьше. — Подай пакетик со специями.

— Что б я еще раз влез... — кипятился друг.

— Вот и не лезь...  

Сжал между пальцами звездочку аниса, прислушиваясь к запаху...

Он часто думал, почему именно Элль зацепила его за живое и так глубоко вошла, что не выдрать? Она не старалась ему понравиться, не вилась вокруг него, как другие женщины, и даже не знала, кто он на самом деле. Да если бы и знала — ей было все равно. Ее теплое и уютное одиночество притягивало. Хотелось проникнуть в ее тайну, заглянуть в эти большие светло-зеленые глаза и понять, что она скрывает.   

Когда молоко закипело, он добавил в него черный чай, анис, перец, сахар и немного соли — этот чай его научила делать мать. Но в том обществе, в котором пришлось вращаться, предпочитали дорогой кофе и алкоголь.  

— Айзек звонит, — подал голос Фейс, выдергивая из его мыслей.

Только начал успокаиваться.  

— Привет.

— Ну, рассказывай! — Голос старого друга и бывшего начальника службы безопасности корпорации его отца казался уставшим как никогда. Убийство главы «Текрокома» подкосило всех, а та реальность, в которую их всех швырнуло, напоминала холодную войну.  

— Она у меня, ты же знаешь.

— Знаю. Что думаешь?

Он прикрыл глаза, оперевшись о стол:

— Дай время.

Повисла тяжелая гнетущая тишина. Айзек вздохнул.

— Киран...

— Я не уверен, что мы сможем использовать Элль.

— Может, стоит попытаться?

И снова тягостная пауза.

— Киран, мы должны закончить это все. Она — единственный шанс.

— Может, — слова давались тяжело.

— Хорошо, я жду твоего решения.

— Фрейдли «ведешь»?

Послышался смешок:

— Он сам себя «ведет» неплохо, но да, он под присмотром ребят.

— После того, как он отдал мне Элль, боюсь, может под удар себя поставить...

— Понимаю, конечно. Свяжусь с ним.

— Спасибо, — слабо улыбнулся, глядя на Фейса.

Все же он не сильно похож на Айзека. От отца ему досталась разве что упертость, но характер был гораздо мягче. Жаль, что втянули и его во все это, но не было выбора. Фейс бы его не бросил, они с детства друг за друга горой...

Черт, он за всех них был в ответе!

— Киран, кипит... — рассеянно заметил Фейс от ноутбука. — Что папа сказал?

— Что присмотрит за Диком. — Он выставил на поднос большую чашку, перехватил кастрюльку и осторожно перелил туда чай так, чтобы не выплеснуть специи и заварку, и только потом бросил сухую звездочку аниса и палочку сушеного имбиря.

— Я сейчас слюной захлебнусь, — недовольно заметил Фейс.

— Будешь?

— Конечно. И ужин я тоже буду.

Он усмехнулся. Быстро нарезал вареную грудку индейки, сверху высыпал измельченные и прожаренные кедровые орешки, мелкую соломку из моркови и яблока, кусочки апельсина, листья рукколы и красного салата и залил смесью меда с маслом.

Фейс присвистнул, вытягивая шею на поднос:

— Ну, если она и от этого откажется, то я не знаю...

— Буду кормить с рук, — пообещал мрачно, выкладывая салат в прозрачную тарелку. — Готово. Можешь нести.

— Я?!

— Ты же хотел ужин? — невозмутимо вздернул бровь. Чашку с чаем для Элль он поставил на блюдце с салфеткой цвета марсала.

Фейс вскинул руки к лицу и остервенело протер уставшие глаза:

— Ужин это не окупит! И Киран... предложи девочке вина, пусть расслабится, и чего-нибудь сладкого заесть стресс.

— Бери поднос и неси, — процедил с нажимом. — Вино позже. Остынет салат — получим еще один блог с претензией.

— Так вот оно в чем дело? — оскалился Фейс. — Хочешь сыскать славу в сети? А то я думаю — на кой нам блогер под домашним арестом!

Он улыбнулся:

— Удачи.

— Мне как, одну руку за спину? Может, униформу уже выдашь? — смеялся Фейс, направляясь с подносом к двери.

— Договоришься...

Сам сел за ноут и открыл программу видеонаблюдения. Камеры Фейс поставил еще утром, но он так и не проверил их работу. Те, как выяснилось, показывали исправно. Элль обнаружилась на полу в ванной перед окнами. Она лежала на животе, скрестив ноги, и что-то печатала на ноутбуке.  Джинсов на девушке не было — лишь полосочка белых стрингов разделяла молочно-белые упругие ягодицы.

Он тяжело сглотнул. Казалось, чуть сильнее сожми их — и след на неделю останется. Прозрачная, хрупкая... но если разбить — порежет, не жалея. Он машинально коснулся языком ранки на губе и усмехнулся тому, как настороженно она подкралась к оставленному в спальне подносу. Замерла, присматриваясь несколько секунд... развернулась и ушла обратно в ванную!

Он шумно выдохнул и откинулся на спинку стула, прикрывая глаза.

12

***
«Милая девочка, ну даже я бы с Вами так никогда не поступил…»

На удивление проняло и Сэлмона. Блог ожил и загудел. Все хотели срочно узнать, где это меня так попытались «накормить», кто этот безрукий шеф-повар, что позволил себе так обойтись со знаменитым блогером. Недолго думая, я отписалась:

«Меня похитили, и теперь я делаю блоги лишь для одного психованного шефа, который, похоже, разучился не только готовить, но и обращаться с женщиной…»

Что тут началось! Поклонники сразу же разделились на два лагеря. Одни сочувствовали шефу, другие подначивали меня устроить ему «сладкую жизнь». Кто-то даже поинтересовался, сколько стоит вот так меня похитить, и остались ли еще варианты запланировать «похищение» на следующий месяц. Но в основном все поняли неправильно.

«Счастливчик, но ему нужно научиться готовить!»

«Может, у парня другие достоинства?»

«Элль, как можно было подать так лосось? Он вообще в курсе, кто Вы? Или вы поругались? Если хотел обидеть — дайте адрес, мы вас спасем!»

«Ничего себе! Болею за него, верю — исправится!»

«Да какая разница, главное — чтобы любил!»

— Элль! Я принес ужин! — послышался от двери голос Фейса, и я подскочила на ноги. Но когда выглянула из ванной, того уже и след простыл, а вот поднос стоял на кровати и источал такой запах, что хотелось наплевать на гордость и предубеждения и поддаться соблазну.

Нет, Киран не разучился готовить, и тем более не забыл, что мне нравится. Я подошла к подносу, обхватив себя руками. Идеально… Он снова принимал идеальную форму… лезвия. Чтобы вспороть кожу и ворваться как можно глубже, оставив незаживающие раны. Дыхание срывалось, злость кипела в венах, вспыхивая на щеках, но это было бесполезно. Кричать и требовать ответа не помогало — он молчал. Я резко выдохнула и направилась в ванную.

Я всю жизнь только и делала, что смирялась с обстоятельствами. Мать ушла, когда мне было три, тетка Джанетт умерла, едва я отпраздновала восемь, отец оставил меня двадцатилетней. Никто в моей жизни не задерживался и не был мне нужен. Я и сама могла прожить, так было проще. Безликий блогер — идеальная сущность, через которую я смотрела на мир, а мир — на меня. Никто не должен был продраться через мои барьеры… Но Киран это сделал…

***
— Почему ты не спрашиваешь меня ни о чем?

— Боюсь спугнуть, — он подал мне чашку с чаем и отошел к окну. Я не понимала, откуда Киран знал, но он совершенно точно вычислил мою нелюбовь к нарушению интимной зоны. Вот только на него она не распространялась. — Ты… — он повернул ко мне голову и улыбнулся, — моя. Понимаешь?

— И правда, звучит пугающе, — уткнулась носом в чашку.

— Поэтому и не спрашиваю, — отвернулся он, но продолжал улыбаться. — Не сбежишь, Чили, даже не думай.

Он сбивал меня с толку обезоруживающей честностью и отсутствием всякого напора. Вернее, напирать уже было не нужно, он привязывал меня тихо и незаметно, а я смотрела и ничего не делала с этим. Я не привыкла к таким мужчинам. На мое завоевание пускались с привычным арсеналом — обеды, кино… От ресторанов я отказывалась, потому что ужины ко многому обязывали, как мне казалось. А Киран… просто встал у плиты моей кухни. И объявил, что я — его.

И я поверила…

***

Притащила из ванной круглый напольный светильник, положила рядом с подносом, включила верхний свет. Подумав, убрала из кадра чай и со спокойной совестью и наслаждением сделала глоток.  Его чай был слишком личным ритуалом, сокровенной тайной. И я любила, пока он был горячим, поэтому думать долго было чревато. И да, пусть думает, что я его снова пускаю…

«Шеф, кажется, не безнадежен, друзья! Мне подали салат с претензией на какую-то температуру, близкую телу! Продрогшему телу… Если бы в моей тюрьме не свистело со всех щелей, может, я бы успела попробовать теплый кусочек куриной грудки в завораживающем своим лицемерием сладком соусе… Мед и оливковое масло со специями… Знаете, что его тут призвано нивелировать? Кедровые орешки! Пряные, обжаренные… Все хорошо будто бы. Только в салате всего пятьдесят калорий, в индейке — чуть больше, быстро усвою и вернусь к тягостным безуглеводным мыслям»

Я запустила пальцы в миску, удобно устроившись с ней на кровати. Идеально! Соус не растекался и не пачкал пальцы, создавая иллюзию моего изящества. Если бы Киран мог меня видеть… И я ела так, будто он и правда мог. Собирала листья, тщательно вымакивая ими сок, облизывала пальцы и жмурилась, кусая губы от удовольствия. Мне хотелось чувствовать его. Будто ингредиенты могли хранить какую-то часть мужчины — мысли, чувства, намерения… Ведь он готовит для меня! А готовит Киран Девир только тогда, когда на самом деле того хочет. Или чего-то… от меня.

Очередной кусок еле протолкнула в себя — так сдавило горло обидой. Но у меня был спасительный чай. Киран все просчитал, как всегда.

13

***

Это конец. Всем его планам и выдержке. Он вцепился взглядом в экран ноутбука и не мог даже моргнуть, не то, что отвести глаза.

Чили ела его салат. Казалось, ну что такого? Женщина ест.

Только это — его женщина! Уселась по-турецки, водрузив миску между длинных фарфоровых ножек, от вида которых уже темнело перед глазами, и ест руками! Ему показалось, что на языке стало сладко от ее пальцев, которые она облизывала, жмурясь, так захотелось положить их в свой рот. Чем меньше оставалось салата в прозрачной миске, тем больше открывался вид на полоску бикини. Внутри скрутило от совсем другого голода, а в штанах все напряглось до болезненного спазма.

Он все же моргнул и запрокинул голову, делая длинный вдох.

— Какое вино она любит? — как сквозь толщу воды долетел голос Фейса.

— Не знаю, — прохрипел сдавленно.

— Не знаешь?

Тот стоял у бара, перебирая богатый запас, изучая этикетки.

— Она еще не пила тогда… — выдавил, прокашлявшись, и, чтобы хоть как-то переключиться, открыл блог. Пробежался по ее отзыву один раз, потом второй… Разочарованно ухмыльнулся, качая головой.

— Что там? — глянул Фейс в экран. — Ого… Отопление, что ли, ей включить? Замерзла? — вчитался дальше. — Ну вот! Смотри! Я ж говорил — сладкого просит!

— Она не об этом, — поднялся рывком. — Садись ужинать, пока не остыло.

— Куда ты? — вскинулся Фейс.

— Прогуляюсь.

— Киран!

Он поднялся в комнату и подхватил со стола свой мобильный. Пересмотрел полученную информацию, еще раз перепроверил все, что сбросил ему агент Фрейдли. Потом присел перед кроватью и вытащил небольшой чемодан. Щелкнул замок, и взгляду предстал Ругер. Не самое честное оружие — оснащенный глушителем, он был одним из самых бесшумных. Но те, кто лишили его и отца, и свободы, не особо выбирали средства. Да он и сам хорошо знал правила своего мира — не святой. Разве что людей до этого не убивал, но проблемой это не стало. Должно бы насторожить, но прошедшие три года добротно все выжгли внутри, не оставив, казалось, ничего…

Несколько минут ушло на подготовку оружия и его проверку, потом он быстро переоделся в темные джинсы, футболку, подхватил со стола ключи от машины и мобильник и спустился в столовую.

— Киран, я с тобой, — у двери стоял Фейс, словно его зеркальное отражение. Весь в черном.

— Фейс, я не хочу повторять — ты остаешься дома и обеспечиваешь безопасность Элль.

Он уже взялся рукой за дверную ручку, когда услышал тихое:

— Ты ведь можешь взять ее и исчезнуть.

Пальцы соскользнули, он повернул голову, чтобы взглянуть в глаза друга:

— Я не держу тебя.

Вышло резко, но Фейс не придал этому значения:

— Киран, я не хочу тебя потерять.

Он сцепил зубы и мотнул головой:

— Мне не дадут потеряться, ты же знаешь, что я важен, — усмехнулся, но тут же сжал рукой плечо темнокожего: — Я не собираюсь никому ничего прощать.

— Я думал, может, ради нее, — кивнул он в сторону коридора.

— Нет, — возразил упрямо, — и на нее другие планы…

И вышел во двор.

Уже стемнело. Он сел за руль и направился в Майами-Бич, но вскоре оставил машину на парковке возле набережной, а сам двинулся в сторону ближайшей остановки метромувера.

Фрейдли сообщил, что нужный ему человек должен был по-тихому забрать Элль из квартиры сегодня ночью. Как же тот будет удивлен… Все эти годы до боли в мышцах хотелось отомстить хитрой твари. Пусть он лишь один из тех, кто виновен, и далеко не самый главный, но и не последний исполнитель. Заплатят все. Со временем.

Вскоре он шагнул в подъезд дома, в котором Элль снимали квартиру.

— Вы к кому, молодой человек? — сурово вопросил охранник на проходной.

— Номер тридцать пять, у нас там вечеринка намечается, Джо говорил, что предупредит…

Фрейдли все предусмотрел, осталось только точно следовать инструкциям.

— Да, а вы…

— Джон Уикер.

— Есть такой, — расслабленно просияли на пункте. — Проходите!

Элль жила на тринадцатом этаже. Видеонаблюдение здесь было таким, что черта с два они потом рассмотрят кого-то. Да еще и хранилось всего сутки. Бесшумно вскрыв замок, он тихо прикрыл за собой двери и с интересом осмотрелся.  По его данным, у него оставался еще примерно час до того, как сюда должны наведаться. Надев перчатки, он бесшумно прошел в одну единственную комнату и зажег светильник на столике.

Ничего особенного — безлико, как номер в отеле. Все штампованное: лампа, столик, кровать, смятая постель… Ни картинок, ни уютных вещиц, которые она так любила. Его «цветочек» спрятался в луковицу и замер до лучших времен, мужественно перенося тяготы скитания.

«Дома», — вспомнил он ее ответ на вопрос о том, где бы она сейчас хотела быть.

Элль могла бы навести тут уют, но то, как демонстративно она этого не делала, заставляло сжиматься все внутри от бессильной злости.

В ванной взгляд зацепился за отсутствие бутылочек и баночек. Только «пробники» на полочке в душе, а на зеркале вообще целый ворох. Он прищурился и поворошил их рукой — духи.

У Элль отняли настоящую жизнь, предоставив лишь ворох ее пробников! Коннектикут, Небраска, Техас и еще два десятка штатов, и в каждом — новые духи и мужчина. Может, и не было ничего такого в том, что его девочке хотелось тепла. Но каждый раз при мысли об этом выдержка отказывала, а глаза застилала кровавая пелена ярости. Он включил душ и вышел из ванной.

14

Было особое очарование в сегодняшнем утре: никуда не нужно было спешить, никаких встреч и дел. Я выпуталась из одеяла и села на кровати. Голова немного гудела…

Вчера примерно через полчаса после отъезда Кирана ко мне заявился Фейс и пригласил посидеть с ним. Мы устроились на ступеньках, он открыл бутылку белого полусухого для меня, сам же едва выпил полстакана виски за вечер — сильно переживал и постоянно хватался за мобильник, стоило тому подать хоть какой-то признак жизни.

Я не вмешивалась, но взвинченность темнокожего передалась и мне. К полуночи Фейс совсем издергался, и ответив на звонок, еле совладал с эмоциями. У меня самой в этот момент так запекло в груди от адреналина, что пришлось встать и прогуляться по саду, чтобы начать соображать. Фейс, казалось, вообще забыл обо мне — выйди я в этот момент за ворота, он бы и не заметил. Но вместо этого я настороженно прислушивалась к его последующим звонкам, пытаясь понять, все ли в порядке с Кираном.

Киран вернулся далеко за полночь, и только тогда я смогла расслабленно рухнуть на кровать и забыться тревожным сном.

«Элль, не пугайте. Что за горе-шефа вы себе нашли? На каком краю света вы сейчас, что салат из мяса птицы остывает налету?»

«Может, им просто было не до салата? Хотелось бы надеяться!»

«А сладкое он не умеет делать? Или делать сладко?»

«Что за бездушный мужчина? Как можно заставить мерзнуть такую девушку? Чем он занят, что у него хватает времени только швырнуть лосось на тарелку и похоронить его под васаби?!»

«Элль, вы ему дадите шанс?»

А он ему нужен?

Взгляд упал на гору пакетов в углу у шкафа. Но рот сам собой приоткрылся совсем от другого: на тумбочке напротив стояла коробка. Отложив ноутбук, я осторожно подползла к краю кровати и протерла глаза — парфюм! Спустила ноги на пол и приблизилась к подарку, будто это была бомба.

«Бомбой», как оказалось, это было лишь однажды — в две тысячи седьмом, когда «Артизан» выпустил этот парфюм — «Джатаманси». Я взяла коробочку, покрутила, силясь понять — к чему? В одном из пакетов обнаружилась еще более обескураживающая подборка — стеклянные флаконы с шампунем, гелем для душа и прочим. В другом — одежда и нижнее белье… Все говорило о том, что Киран запомнил обо мне многое. Только зачем? Было такое ощущение, что меня завели, как домашнюю зверушку, накупив разом все, что могло понадобиться для здоровой и счастливой жизни. При этом мнение зверушки не учитывалось.

В доме было тихо.

Я прошлепала голышом в ванную, привела себя в порядок, воспользовавшись подарками, потом долго выбирала белье… Киран провел полночи именно в магазине женского белья? Как он умудрился подобрать все с точностью — оставалось загадкой. Дорогое, безумно красивое, приятно холодящее кожу и, казалось, возбуждающее даже само по себе, аж дух захватывало!

На дне пакета обнаружилась упаковка никотиновых пластырей. Фыркнув, я закинула их обратно, подхватила со столика сигареты и крутанула ручку двери — оказалось не заперто. Но запах свежесваренного кофе впервые оборвал все надежды на счастливый новый день  — за столом сидел Киран. А перед ним лежало два пистолета.

Я с тоской глянула на дверь и переложила пачку сигарет из одной руки в другую, протерев о штанину вспотевшую ладонь.

— Пластыри не нашла? — хмуро поинтересовался он и повернулся ко мне.

От его взгляда каждый волос на теле, казалось, встал дыбом, и солнечное утро вмиг показалось глубоким вечером.

— Нашла, — стиснула пачку, так и не определившись с направлением.

— Тогда в чем проблема? — он вдруг резко поднялся и направился ко мне. Не успела я отшатнуться, как он подхватил меня под бедра. Пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. В груди все оборвалось, будто меня скинули с высоты. А Киран устроил меня на столешнице и втиснулся между моих разведенных ног. — Просто помолчи, — уткнулся мне в шею, сжимая в объятьях. Одна рука скользнула между лопаток вверх, вторая ощутимо сдавила ребра. Он вжал меня в себя так, что я едва дышала, боясь пошевелиться и всколыхнуть мысли в голове. «Просто помолчи» — хороший совет. И я молчала, слушая его медленное спокойное дыхание на шее, пока оно вдруг не начало продираться внутрь и падать тяжелым горячим желанием в живот. Незнакомое — и от того пугающее — чувство запустило механизмы самозащиты. Я зашевелилась, рвано вздохнув, но он не выпустил.

— Пусти, — прошептала упрямо.

— Нет, — его губы скользнули по шее и легко прихватили мочку уха, снова вводя в оцепенение. Тело отреагировало острее, я едва подавила стон, прикусывая губу. Но ум все же успел принять меры:

—  Если я шлюха, это не значит, что тебе можно…

Он медленно отстранился и взглянул на меня так, что показалось — пристрелит. Взгляд Кирана стал таким темным и злым, что сейчас я точно не сомневалась — лучше быть от него подальше. Он наклонился почти вплотную, касаясь своими губами моих:

— Я не буду повторять, Элль, поэтому слушай и запоминай: ты — моя шлюха, — хрипло прошептал и прихватил мой подбородок зубами. Я дернулась, но он запустил пальцы мне в волосы и сжал их, не позволяя мотнуть головой, — можешь вырываться, злиться, орать… — он скользнул носом по моей  натянутой шее. Его дыхание стало тяжелым и рваным, и я прикрыла глаза, не понимая сама, от страха или предвкушения, — ты никуда не денешься. Я не отпущу больше.

15

— Ты тронулся… — уперлась руками в его грудь, еле соображая.

Он замер, тяжело дыша, и неожиданно выпустил. Стало холодно, и я съежилась, обхватив себя руками. А Киран отошел к столу и оперся на него руками, свесив голову:

— Сегодня ночью убили Дика…

Я уже собиралась слезть, но замерла.

— Что?..

— Он был другом моего отца, Элль… — Я не верила ушам, вытаращившись на спину Кирана. — Дик прятал тебя все это время, не давая подобраться тем, кому не надо.

— Мне говорили, что ты — именно тот, кому не надо! — повысила голос. Хоть мы говорили, ощущение навязчивой липкой тишины давило.

— Нет, Чили, — усмехнулся он, наконец, оглядываясь на меня. — Тебя берегли не от меня… А для меня.

Я моргнула, медленно опуская ноги на пол.

— Дик… все это время… был за тебя? — пыталась хоть что-то разложить по полочкам, но пока что все это напоминало пазл с категорически отказывающимися стыковаться краями.

— Мы не на стороне закона, — он потянулся за глоком и убрал его за пояс под футболку.

— Но я думала, меня прячет правительство…

Второй пистолет остался лежать.

— Так и было, Дик ведь агент ФБР. Садись, я сделаю завтрак.

Я растерянно прошла к столу.

— Как это произошло?

— Застрелили на парковке у дома.

До меня начало доходить… Дик мне нравился. Мягкий и доброжелательный, казалось, что он искренне переживал за меня. А еще он всегда беспокоился о Кролике, и нанимал специальные службы, чтобы перевезти коня максимально благополучно. На самом деле, я мстила всем этим агентам, чтобы те кочевряжились с лошадью. Но Дик ни разу не выказал недовольства. Он же и договаривался всегда о стойле, осмотрах и прочем, не говоря мне ни слова о том, что вообще-то таскать за собой коня — дурь редкого пошиба. Но месяц назад я сдалась и предложила забрать ему Кролика на время к себе, и после Майами мы решили, что перевезем его в последний раз…

— Зачем тебе столько пушек? — подняла взгляд.

Киран ответил не сразу:

— Те, кто когда-то убил отца, очень боятся, что я вернусь, — он поставил на печку кастрюлю и налил молока. — Поэтому одной защищаться, другой… мстить.

— И… ты уже кому-то отомстил?

— Да, — обернулся он. — И я буду убивать виновных дальше, Элль. Тебе все правильно про меня говорили.

Только сейчас до меня дошло, насколько я не верила словам агентов о нем.

— Зачем? — я тихо привстала. — Зачем убивать? Ты не вернешь этим отца… — Киран даже не обернулся. Спокойно открыл шкаф и принялся что-то искать. — Киран!

— Доброе утро, — хмуро констатировал Фейс, входя в кухню и настороженно глядя на меня. — Смотрю, у вас все никак не наладится. Старик, что с девочкой?

— Ничего, — отмахнулся Киран, выставляя банки на стол.

— И почему же ты так уверен? — раздраженно поинтересовалась я, задыхаясь от эмоций. — Ты убиваешь людей!

— И что? — наконец, обернулся он и сложил руки на груди. — Дика тоже кто-то убил. И у того, кто это сделал, не было столько душевных мучений, как у тебя сейчас!

Фейс напряженно покосился на меня:

— Айзек говорит, нужно валить.

— Скорее всего, он прав, — Киран не спускал с меня блестящего взгляда.

— Одно дело — защищаться, но другое — просто в отместку щелкать каждого причастного!  — голос дрожал от волнения, а сердце скакало в груди, как в последний раз, заставляя сгибаться пополам.   

— Точно, — спокойно возразил он и, оттолкнувшись от стола, направился ко мне, — я буду щелкать каждого…

— Не подходи, — цедила я.

— Старик, не надо, — Фейс переводил испуганный взгляд с меня на Кирана,  не зная, к кому взывать. — Элль, успокойся!

Киран подошел ко мне вплотную, заглядывая в глаза:

— …Каждого, кто разрушил мою жизнь, каждого, кому плевать на все, кроме денег и власти, Элль!

— Киран, — в голосе темнокожего слышалось неодобрение, но Киран, кажется, не слышал.

— Может, этого не было в твоем мире, когда в нем появился я, но теперь добро пожаловать в мой мир! В нем все покупается и продается за деньги, а жизнь вообще ничего не стоит! Если я не успею, пришьют и меня, и тебя!

— Киран, не надо! — вскричал Фейс. — Не пугай ее!

Да куда уж больше! Я оттолкнула его и бросилась в комнату.

16

— Что ты делаешь?! — взвыл Фейс.

— Я?! — рывком обернулся, стряхивая муть усталости. Бессонная дикая ночь не прошла даром, нервы были натянуты до предела.

— На черта ты сказал про то, что убил Мейсона?! — орал Фейс. — Вот только не говори, что не предусмотрел ее реакции! Интересно стало, да?!

Скорее всего. Захотелось рухнуть с ней в бездну, чтобы она все узнала. Только ему не понравилось то, как среагировала Элль. Ненавидит, боится… И он, кажется, не изменит этого. Ничего не вернуть. Он слишком изменился. А после сегодняшней ночи — безвозвратно. Не высказать все Айзеку стоило многого. Как вышло, что его люди потеряли из виду Дика Фрейдли, почему позволили его пристрелить, ведь он просил не спускать с него глаз?! Фейс тоже не спал всю ночь, и был не в лучшей форме.

— Киран, — рычал Фейс позади, но послушно следовал за ним, — я не узнаю тебя, так нельзя!

А вот он наконец-то себя узнал — жажда мести вытеснила все остальное. Страшно было другое: он готов был придушить сейчас Элль, если бы она хоть чем-то обозначила себя, как бесконтрольную проблему. Вот это реально сковывало льдом кровь в венах.

И начало утра… Он все же готов был стоять так часами, держа ее в руках! Почему не удается остановится на этом, почему все постоянно срывается с катушек?!

— Неужели так сложно ее успокоить, сказать…

— Что сказать? — рявкнул он, и темнокожий замолчал, поджав губы. — Что она мне нужна для шантажа ее отца? И я прибрал ее к рукам только потому, чтобы она не досталась агентам ровно для той же цели? — Сказать это вслух значило много. Звучало, как то самое дно, от которого можно и оттолкнуться, только… зачем?

Фейс хмуро молчал. _jBzMhd0

— Мы все хотим, чтобы это закончилось, помнишь?

— Ты хочешь быть с этой девочкой! — темнокожий ткнул пальцем в двери.

— Хотеть девочку и хотеть быть с девочкой — разные вещи, — зло оскалился.

Фейс опустился на стул и, кажется что-то еще говорил, только он не слышал. Смотрел на изображение с камер в комнате Элль.

Девушка лежала в кровати, шторы на окнах были задернуты.

— Киран!

Пришлось отвлечься и поднять глаза от монитора ноутбука:

— В агенстве какая-то тварь, которая слила Фрейдли, Фейс. Они знали, что старик прячет Элль, Мейсон уже приехал по горячему. Если Фрейдли знал, что за ним следили, какого черта не сказал! — стукнул раздраженно по столу.

— Не хотел, чтобы ты погряз в этом по уши! — процедил Фейс.

— Я тебя не держу, я уже говорил, — возразил спокойно.

— Да пошел ты! — и Фейс ушел из кухни, вскоре громко хлопнув дверьми в коридоре.

Ничего, казалось, не дрогнуло внутри. Он вернулся за стол, только как ни старался, все равно возвращался взглядом к ноутбуку. Элль не шевелилась, и это нервировало. Он машинально собрал и разобрал пистолет два раза, перед тем, как опомнился, что не может ни о чем думать, кроме девчонки.

Мысленно выругавшись, он поднялся и поплелся к печке, на которой так и осталось стоять холодное молоко.

***

Я пролежала в кровати несколько часов, глядя на тихую жизнь, едва заметно проходящую мимо, ступающую солнечными лучами по сочной яркой траве и щербатой шоколадного цвета плитке. Лучики даже каким-то образом извернулись и проникли в комнату, сгущая мой внутренний сумрак, но подойти ближе так и не решились.

Когда позади вдруг раздался щелчок открывающейся двери, я вздрогнула, закрыла глаза и затаила дыхание. Послышались шаги, потом стук подноса, и Киран замер. Я не видела, но чувствовала каждое его движение, будто комнату затянули невидимые нити натянутыми нервами. Киран смотрел на меня, я чувствовала его взгляд и тлела под ним, как спичка. Пальцы судорожно цеплялись за простынь, в груди разрастался ком липкого страха.

Когда он хлопнул дверью, думала — ушел, но тут же услышала быстрые шаги в мою сторону. Следом прогнулся матрас, а я взвилась пружиной и угодила в его сильные руки. Он быстро скрутил меня, заглушая агонию, позволяя лишь всхлипывать и дрожать, и прижал к себе спиной, укладываясь со мной на кровать.

Ни слова не произнес. Обуздал мою дрожь, зарылся лицом в макушку и замер, согревая. Скользнул пальцами между моими и сжал. И мы оба замерли вместе со всем миром. Солнце перевалило на другую сторону, и стало мрачно и спокойно. Киран не пытался пойти дальше, потому что идти нам было некуда. Мы почти ничего не успели создать, и то немногое разнесло подчистую, а прошедшие сутки позволили убедиться в этом. Осталась какая-то тонкая нить, и я едва не разорвала ее к чертям сегодня утром. И теперь он снова оказался рядом, как незнакомец, проходящий мимо.

Только что-то сорвало натянутые струны внутри, и по щекам потекли слезы. Я вцепилась в его запястье свободной рукой, вжалась в него, позволяя себе эту иллюзию… Не было легко, только больно от того, сколько всего на самом деле хотелось! UCdo89b0 Я хотела его! Того, прежнего, а не этого, с пистолетами и равнодушием в голосе! При этой мысли дрожь вернулась, но он только сжал сильнее.

Все происходящее было хрупким и непонятным, но таким нужным, что стало страшно сказать хоть слово, и понять, что оно разнесло последнюю пылинку моей глупой надежды.  

Вскоре Киран задышал глубже и медленнее, и я с удивлением осознала, что он уснул. Комната заполнилась любимым пряным запахом чая и какой-то выпечки, даря чувство давно забытого уюта и спокойствия.

Я полежала с полчаса, убедилась, что Киран крепко заснул, и осторожно выбралась из его объятий. Чай безнадежно остыл, но булочка была бы вполне ничего, если бы был чай. Подхватив поднос, я тихо вышла в кухню…  

17

***

Давно не удавалось так крепко уснуть. Когда он открыл глаза, за окном было уже темно. И тут нервы ошпарило: где Элль?! Подскочив с кровати, бросился в коридор и едва успел затормозить, пролетая мимо кухни.

Рыжая обнаружилась за столом. Мягкий боковой свет со стороны печки, оказывается, создавал очень уютную атмосферу, и Элль в нее прекрасно вписывалась или была ее причиной — черт знает! Сердце дико колотилось в груди, и он прошел к раковине, чтобы набрать стакан воды.

— Тебе плохо? — подала голос бестия.

— Нет, — прохрипел и закашлялся, опровергая свое утверждение.  — Думал, ты сбежала.

Обернулся к ней и наткнулся на изучающий взгляд поверх крышки ноутбука. Сказать, что она его удивила — ничего не сказать. Он был готов нестись сломя голову через весь Майами, чтобы найти ее и вернуть, и это снова вышибало из той условно спокойной гавани, куда еле удалось себя втащить. Он же еще утром почти убедил себя, что Элль не станет больше угрозой его хладнокровию.

— Проснулись, — прокряхтел сонно Фейс, проходя к холодильнику, — Киран, есть что пожрать?

Он поперхнулся водой и перевел возмущенный взгляд на друга:

— С каких это пор я несу за это ответственность?

— Парни, — Элль закрыла крышку ноутбука и сложила руки поверх, — у меня к вам разговор.

— Погоди, сначала кофе, — мотнул головой Фейс, — старик, сваришь?  Я час вздремнул, но лучше бы вообще не ложился! Как грейдером кто меня протащил… А тебе-то повезло!

И друг оскалился в обличающей ухмылке.

— Садитесь оба, я сварю, — поднялась рыжая из-за стола, направляясь к плите. — Где тут у вас что? — и полезла в шкафчик.

— Ты либо спрашивай, либо сама ищи, — нахмурился, начиная злиться.

Поведение Элль настораживало тем, что… расслабляло. А он чувствовал, что «разговор» не сулил ничего хорошего, и расслабляться рано.  

— Ты долго думаешь, — она уже вытащила турку и пачку с кофе: знала же, что он хранил их всегда на уровне глаз! — Сядьте уже, блин!

Они с Фейсом и правда стояли, как два истукана, обалдевшие от ее инициативы. Фейс, впрочем, «отошел» быстрее, благодарно растекшись на стуле. Он же хмуро оперся о стол и сложил руки на груди, не спуская с нее взгляда. И сразу же об этом пожалел. Зачем он купил ей футболку с таким широким воротом? Элль спустила ее с одного плеча будто бы случайно, и казалась еще более беззащитной и хрупкой, а еще он отчетливо увидел темнеющие следы от своих пальцев на ее шее.

— У меня к вам предложение, — поставила она турку на огонь и обернулась. — Вам, я так понимаю, нужно уезжать?

— Угу, — взял голос Фейс.

— Сбегать с орущей и протестующей во всех людных местах девушкой, думаю, будет не очень удобно? — продолжила она так серьезно, что он не смог сдержать восхищенной улыбки. Элль смутилась, делая вид, что турка нуждается в ее пристальном внимании, и отвела взгляд: — Так вот, предлагаю сделку…

— Ну-ну? — подпер щеку Фейс, пытаясь держать глаза открытыми.  

— Я буду паинькой, — снова обернулась она, не обращая внимания на сарказм, — но у меня два условия.

Все было бесполезно — он смотрел на нее, слушал, но не слышал. Эта рыжая что-то делала с ним. Ее голос, взгляд… Маленькая, испуганная, решительная девочка, которая собралась ставить ему условия! Он стиснул зубы до характерного скрежета и шумно выдохнул, силясь сдержаться, чтобы не сгрести ее в охапку и не утащить в спальню. Только выглядело это, наверное, не так,  потому что Элль подозрительно на него покосилась:

— Условие первое — ты мне готовишь, — проговорила быстро, явно чтобы не потерять запал. Брови поползли наверх, и, кажется, рот тоже открылся от удивления. — Да, я — успешный блогер, мне нужно поддерживать имидж и продуктивность, — невозмутимо продолжала она. — А тема с твоими последними стараниями невероятно популярна, — усмехнулась, бросая взглядом вызов и снова испытывая выдержку.

— Проси процент, старик, — усмехнулся Фейс, — я кофе дождусь?

— Сейчас, — спохватилась рыжая и принялась разливать кофе по чашкам, а он спрятал лицо в руках и остервенело протер, пытаясь выдержать эту пытку:

— А второе?

Элль взялась за ручки чашек, одну протянула Фейсу и повернулась к нему со второй:

— Ты отпускаешь меня, когда решишь, что я уже не понадоблюсь для твоих целей.

Их взгляды встретились. Забавно было наблюдать, как она пыталась выдержать и не отвести свой, а это значило, что память у Элль хорошая: ведь он говорил, что не отпустит.

— Отпущу, — согласно кивнул, — если захочешь. Ее взгляд бросал вызов, но и он не отступал. Забыла? Так он напомнит. — И у меня тоже есть условие, — взял из ее рук чашку, касаясь ее пальцев, на что Элль одернула руку, будто обожглась, — ты бросаешь курить.

Теперь была ее очередь удивляться.  

— Я иду вам навстречу!  — напомнила возмущенно. — Этого не достаточно?

— Это — мое условие, Чили. — Осталось только восхищаться своей выдержкой. Как он устоял — было загадкой! — Либо мы достигаем соглашения, либо возвращаемся к беготне по кухне и битью посуды.

Элль раздула ноздри, прожигая злым взглядом, но в следующую секунду хитро усмехнулась:

— Окей, — и протянула ему ладонь, — по рукам!

Он надеялся, что его взгляд был достаточно скептическим, потому что себе он давал совсем другие обещания.

18

— Тогда с тебя ужин, — опасливо глянула на него и вытянула ладонь из его руки.

— И что ты хочешь на ужин? — не узнал собственного голоса. Он все также не спускал с нее взгляда, наслаждаясь тем, что теперь может  позволить себе на нее смотреть.

— Мясо, — заявила рыжая.

— Поддерживаю! — сонно вскинулся Фейс.

Глоток кофе помог собраться с мыслями:

— Хорошо. Фейс, займись углями.

— Что? — встрепенулся тот.

— Говорю, на мангале буду готовить, ночь теплая.

— Та ну, что за дела! — застонал тот и, тяжело поднявшись, поплелся к выходу.

— Помогать будешь? — открыл холодильник в поисках охлажденных куриных грудок.

— Угу, — послышалось за спиной. — Есть.

Он растянул губы в улыбке: вот что она делает? Задумала же что-то, только что? Устроить ему нервный срыв? Так он сначала к батарее наручниками прицепит, а уж потом сорвется. Водрузил на разделочный стол все необходимое: мясо, апельсины, лимон, бутылку незаменимого соевого соуса и растительное масло.

— Хорошо выспался? — заметила Элль, усаживаясь за ноутбук.

Уже можно было не прекращать улыбаться, он ощущал себя идиотом, но снова растянул губы в улыбке:

— Да, спасибо, что не разбудила. Иди сюда, один я буду долго возиться…

— Стареешь? — раздался ехидный смешок и звук легких шагов за спиной.

— Нет. — Она встала сбоку, и он посмотрел ей в глаза. — Соскучился. — Но среагировать не дал, вручая большой апельсин. — Почистишь?

Эль смущенно кивнула и потянулась за ножом.

— А… где ты был все это время?

— В Мексике, — отвел взгляд, вытаскивая миску — боялся, что она спросит вполне резонно, почему ни разу не связался с ней, но Элль лишь хмыкнула и принялась снимать кожуру с апельсина, — теперь много чего могу приготовить из мексиканской кухни…

— Говорят, острое все, — улыбнулась слабо.

— Да, но… — он вылил соевый соус в миску и отобрал у нее апельсин, — следующий напополам просто разрежь. Там я почувствовал вкус к жизни.

— А до этого? — удивленно посмотрела на него.

— До этого думал, что все кончилось, и мне никогда не подняться на ноги. Особенно, когда потерял тебя. — Он выжал ложкой четыре половины апельсина в соус, добавил сушеный розмарин и карри. — Элль… — Она перевела на него задумчивый взгляд. — Я бы остался с тобой в Уэстфилде, если бы мог…

Элль лишь тяжело вздохнула:

— Ты говорил, что мой отец жив…

Очень кстати — как раз нужно было давить чеснок, и он чуть не сломал чеснокодавку, сжав ее ручки до скрежета:

— Да.

— Не хочешь объяснить?

— Тебе может не понравится.

— Все равно.

Упрямая. Трясется вся от страха, но требует правды.

— Мой отец работал с Министерством обороны по поставкам и обслуживанию военной техники. — От маринада шел одуряющий запах. Оставалось только добавить в него мед… и ложку дегтя в представление Элль о своем отце. А если не поверит? — Я замещал начальника службы безопасности. Мой старик с каждым годом сотрудничества с Министерством нервничал все больше, и только после его смерти я узнал, почему...

Он вытащил сандоку(1) из чехла и принялся надрезать филе по всей поверхности. Элль стояла рядом, затаив дыхание.

— …Некоторые люди в Министерстве, которые обеспечивали отца заказами, оказались обладателями непомерного аппетита… — Элль развернулась, пытаясь заглянуть в глаза, но он, лишь коротко взглянув на нее, продолжил: — Отец попытался их прижать доказательствами их требований — аудиофайлы, финансовые нестыковки в бухгалтерии… Поэтому его убрали.

— Майкл? — начала взволнованно она.

— Нет, твой отец отвечал только за слив информации агентам, но в убийстве он не участвовал. Даже не знал о том, что именно планируется…

Элль оперлась о столешницу:

— Почему же ты убил агента, который должен был меня забрать?

— Потому, что ФБР частично замешано. Двое федералов покрывали схемы наживы людей из Министерства обороны.

— То есть, мой отец замешан в этих махинациях?

Он долго смотрел ей в глаза, прежде чем продолжить:

— Майкл обвел вокруг пальца всех. Мой отец сохранил доказательства и номер счета последнего финансового расчета в банковской ячейке. Теперь в ней — моя свобода. Добравшись до информации, я обелю свое имя, вернусь в «Текроком» главой совета директоров по праву наследования и докажу причастность агентов к расправе над отцом.

Ей не нравилось то, что она сейчас видела в его глазах — он это точно знал. Но лучше так, чем играть кого-то другого, как три года назад. Игры кончились.

— Место и номер банковской ячейки знает только твой отец, Элль. Мой старик доверял ему.

— Мой отец спас тебя… — выдохнула она, догадываясь теперь, откуда мы с Майклом тогда взялись на пороге их дома.

Дальше было самое тяжелое.

— Я нужен ему, чтобы добраться до номера счета. Только у меня есть доступ к ячейке.

Она прикрыла глаза и болезненно поморщилась, сжав маленькие ладошки в кулачки. Но держалась стойко, и этим снова впечатляла. Догадается, зачем ему нужна?

— А агенты, которые замешаны?.. — выдавила, наконец.

— Им бы тоже не помешали несколько миллионов… — с интересом наблюдал за ней. — Но больше всего — уничтожить доказательства своих махинаций.

19

«Иногда я думаю, что лучше питаться пластиковыми бургерами. Пластик — он честный. Никаких ожиданий и обещаний. Проголодался? Так он предсказуемо забьет желудок, оправдывая возложенные на него надежды. «Высокая пища» очень непредсказуема, ее нужно уметь понять и оценить, ведь она — произведение искусства, выражение мастерства творца и его к вам отношения.

Я сейчас во власти своего творца полностью, но маринад для моего ужина улетел в стенку кухни вместе с миской, в которой готовился.

Не спорю, иногда лучше голодать, чем есть абы что. Но… так ведь и с голоду недолго сдохнуть?»

Когда в доме все стихло, я открыла двери и выскользнула в кухню — есть хотелось зверски. Зажгла боковой свет и огляделась: Киран бросил все на моменте моего ухода. Пол у холодильника залит маринадом и усыпан осколками. Недолго думая, я вооружилась тряпкой и взялась за уборку.

Если бы я в первый день не побила в комнате все, что было можно, разнесла бы сейчас и остальное. Злость клокотала в груди, хотелось кого-нибудь убить! А самое смешное, я уже свыклась с тем, что Киран действительно убийца! Но та правда, которую он мне открыл сегодня, никак не укладывалась в голове. С одной стороны, я его понимала: он пережил падение с небес на землю — такое не проходит бесследно, и его стремление восстановиться в прежнем статусе, отомстить людям, разменявшим жизнь его отца, было логичным. Но стоило снова вспомнить его мотивы относительно меня — ноги подкашивались.

Жутко хотелось курить и… Я оглянулась на бар, откуда Фейс в прошлый раз вытаскивал вино. Взяла первую попавшуюся бутылку и поднесла к свету — красное сухое. То, что нужно, чтобы успеть себя пожалеть, прежде чем забыться. Тряпку я так и бросила на полу, занявшись более верным способом занять руки и гарантированно отвлечься. Даже бокал не хотелось искать — душевное состояние требовало дозу обезболивающего прямо с горла! Но, пока открывала вино, все же решила его употребить более изящно. В холодильнике нашелся пармезан, фрукты… когда сфокусировалась на дальнем углу, нервно рассмеялась:

— Бедный Фейс!

Он, видимо, попытался поджарить куриные грудки без маринада, те прилично подгорели. Судя по тому, что грудки осталось всего полторы, результат его даже очень удовлетворил. Поразмыслив, я утащила к себе в спальню нарезку сыра с фруктами, которой обложила остатки мяса. Фото вышло отличное! Грудка в обрамлении кусочков апельсина выглядела особенно грустно. Пригубив вино, я выложила новое фото в блог и с чистой совестью пошла курить. Нет ужина — нет договоренности!

Ночь была прекрасна! Что ни говори, Майами завораживал и дарил столько фальшивых надежд! Особенно здесь — в тихом частном секторе, в атмосфере густого душного сада. Я закурила и задумчиво покусала губы.

Хочет меня использовать? Чего еще я ждала от выходца из того мира, который не считает деньги и трупы? Большой и чистой любви?

— Надо потерпеть, — прошептала сама себе. — Скоро все кончится…

И тогда я исчезну. Заберусь в такую глушь, что никто никогда не сможет найти, только еще немного потерпеть… В груди болезненно заныло от горечи, и я снова поддержала ее едкой затяжкой.

«Это должна была быть грудка на гриле в апельсиновом пряном соусе… только последний так и не нашел повода и способа соединиться с мясом…

Как же часто мы не находим повода сблизиться с кем-то? Ведь выгоды очевидны! Соедини ингредиенты — выйдет нечто незабываемое! Ведь это не только вкус, в этом — вся жизнь. Она станет ярче, теплее, насыщенней! Стоит ли ради этого жить? Я спрошу вас — а стоит ли жить по-другому? Какие ценности могут соревноваться с обычным летним вечером и барбекю на заднем дворе, запахом еды и надеждой на лучшее завтра, ведь оно не будет больше одиноким?

Ваша Элль»

____________________________

Любимые мои, ваш автор улетел, но обещал писать проды и дальше. Возможно, вернемся к графику пн-ср-пт, если в поездке не буду успевать прдить также много. Хороших выходных!

20

***
«Милая девочка, я думаю, ваш Шеф к вам сильно неравнодушен! Период, когда маринад летает по кухне — один из самых острых и чувственных!»

«Да, нелегкая задача — ввести маринад в мясо! Тем более такое вертлявое, да, Элль?»

«Черт возьми! Все, как в жизни! Без должной обработки «мясо» выходит сухим и малопригодным к употреблению!»

***

— Киран…

— Доброе утро, Айзек.

— Ты не поверишь…

— Дай угадать? Меня не ищут.

— Черт, это невероятно! Но ты все еще за границей — по мнению парней из управления. Основная версия — Майкл Дайверс забрал Элль и грохнул Мэйсона. Киран… Чем ты там стучишь?

— Зелень режу…

— Зелень?

— Завтрак готовлю.

— А… как с дочерью Майкла дела обстоят?

— А Фейс не говорил?

— Молчит, ты же его знаешь, он за тебя горой.

— Отлично…

— Что именно?

— Все. У нас все отлично, сегодня двинем отсюда.

— Да, документы на девочку доставят к обеду.

— Спасибо, жду.

Он отбил звонок и продолжил готовить завтрак.

Теперь, когда вся их с Элль история стерта в пыль его собственными стараниями, ничего не оставалось, как начать с начала. И он начал. Порезал зелень, натер сыр и пообещал себе, что больше не станет ничего бить.

— Ну и куда мы двигаем? — раздалось тихое со стороны коридора.

— Думаю, тебе бы лучше двинуться к отцу, — забросил зелень в миску с жидким тестом для панкейка и взялся за баночку с солью.

— Нет, Киран, — Фейс оперся о столешницу, сложив руки на груди, — даже не предлагай мне этого…

— Мне нужны переговоры с теми, кто за мной охотится.

— Ты рискуешь.

— Мне нужно дать им понять, что я вернулся, но лишь какой-то неясной угрозой. Я хочу, чтобы эти твари перестали спать. — Он смешал все ингредиенты и отставил подальше — на всякий случай. — Они будут искать Майкла, а я буду наступать им на хвост и заставлять оглядываться.

— Что ты задумал? — Фейс тяжело сглотнул, всем видом давая понять — он уже все понял.

— Айзек знает, куда теперь несутся «ФБР» искать Дайверса, — отвел взгляд и достал сковородку. — Мы потихоньку двинем туда же и присмотримся…

Фейс шумно выдохнул:

— Нам нужно найти Дайверса первыми.

— Точно. Но он тоже меня ищет. Поэтому надо выходить, Фейс.

Прозрачно-золотистая капля масла упала на горячую сковородку как раз в тот момент, когда в коридоре показалась Элль. С пустой бутылкой, бокалом и тарелкой. Не мог на нее смотреть, и отвел взгляд на миску с тестом, но тягостное молчание Элль никогда не любила:

— Недоброе утро, — недовольно проворчала она и, подойдя вплотную, нахмурилась: — Подвинься, я выброшу, — потрясла бутылкой в руке.

«Артизан» сидел на ее коже идеально… для него. Тонкий шлейф горькой сердцевины аромата заставил рот наполниться слюной, когда она качнулась назад.

— Я сам, — выдернул из ее рук бутылку. — Присаживайся…

— Может, сразу закажем пиццу? — едко заметила рыжая и отвернулась.

— А мне кажется, твой блог никогда не был так популярен, как последние пару дней, — усмехнулся он. — Не находишь?

Масло на сковородке зло зашипело, пришлось прикрутить огонь. Жаль, что тот огонь, что выплеснулся в вены с появлением Элль в кухне, нельзя было прикрутить также.

— Есть такое, — уселась она за стол и еле слышно застонала.

— Аспирина? — неодобрение в голосе скрыть не удалось, да он и не очень старался.

— Кофе.

«Бл*ть».

Хотя, может, он слишком близко принимает? Элль теперь пьет, курит и спит с другими мужчинами. Кофе — самое меньшее, чем она могла задеть его мужское достоинство.

Фейс хмуро пялился в ноутбук, ничем не проявляя интереса к происходящему вокруг.

— Фейс, а у тебя есть девушка? — вдруг спросила Элль.

Обернувшись, он увидел, как рыжая уязвимо поджала коленки к груди и откинула голову на стенку. При этом хорошо было видно пастельный рисунок вен на белоснежной шее, соблазнительно выпирающие ключицы, худые плечи и маленькую грудь… Все, что он так любил. Тяжело сглотнув, он отвернулся к своим панкейкам.

— Нет, — серьезно отозвался друг. — С моей жизнью постоянную не заведешь.

— Ну почему? — так тихо отозвалась Элль, что он едва расслышал за шипением теста на сковородке. — Она внезапно может завести тебя, и тогда уже выбора не будет.

— Не выйдет, — разулыбался Фейс. — Так не бывает, я сам решаю.

— А Фейс — твое настоящее имя?

— Феликс.

Чили прыснула:

— Тебе не идет.

— Поэтому Киран и прозвал меня по-другому, — рассмеялся Фейс.

Горка панкейков быстро росла, кофе уже наполнило кухню своим ароматом.

— Почему «Фейс»?

— Потому, что он встречал все лицом, — обернулся к ней с серьезным видом. Фейс давился смехом, испортив момент, а Элль улыбнулась, переводя взгляд на темнокожего:

— Оригинально.

— Очень, — усмехнулся Фейс. — У меня и правда до пятнадцати лет лицо не заживало. Пока Киран не появился…

Он видел, что Элль очень хотелось посмотреть на него в этот момент, она даже прищурилась, пытаясь удержаться взглядом за вид в окне. Но когда он поставил перед ней тарелку с двумя панкейками в сметанном соусе и веточкой мяты, все же перевела на него взгляд.

21

***

Панкейки были божественны, и я не стесняла себя в эмоциях, видя, как Киран следит за каждой. Жмурилась, с удовольствием обмакивала каждый кусочек в соус и облизывала губы.

Его не интересовало мое мнение. Сейчас Киран казался мне столь же неуместным на кухне, как тигр в курятнике. И тем приятней был его компромисс — он все же соглашался и готовил. Но меня не оставляло чувство, что я играю с огнем. Наша договоренность для него — ничто. Он в любую секунду сделает по-своему, только что именно? Поставит к виску дуло Ругера или сцапает и утащит куда-нибудь подальше, закрывая от всех собой?

Как мне хотелось последнего!

Я терялась. С одной стороны Киран постоянно подтверждал — да, будет использовать для достижения своих целей, и ни на что рассчитывать не стоит. Но слова и эмоции сбивали, и это злило. Его реакция на то, что я бросила учебу, не оставляла сомнений — он расстроился. Я почувствовала это по его дрогнувшим пальцам, напряжению, сковавшему его ладони в моих руках.

Его голодный поцелуй, вчерашние слова о том, что остался бы со мной, если б мог… неужели может хладнокровно использовать?

Я спохватилась, что уже с минуту смотрю на панкейк в тарелке, а в кухне царит тишина. Скосила взгляд на Кирана, и в груди снова вспыхнуло и обожгло от адреналина. Стоило нашим взглядам снова встретиться, и я уже задыхалась от нехватки воздуха. Он искал во мне понимания, может, даже прощения, хотя делал вид, что это ему не нужно. А мне не за что было его прощать. Каждый волен делать то, что считает нужным. Он не мог остаться, и, как выяснилось, не мог не вернуться…

***
— Ну как? — усмехнулся, глядя на нее.

— Вкусно, — призналась честно. — Твои сторонники в блоге будут в экстазе.

— От рук или завтрака? — уточнил ехидно Фейс.

— Кому что лучше заходит, — улыбнулась.

— А тебе лично? — Фейс быстро учился.

— Меня лично, — прищурилась азартно она, — больше прельщает наличие мозга у мужчины.

— Ого! — не сдавался друг. — А как ты определяешь его наличие?

— Ну, — задумалась рыжая. — Учитывая, что сейчас это дикая редкость, то обладателей ума видно сразу. Они не зациклены на себе…

… Взгляд в его сторону.

— …Часто выбирают свой путь независимо от мнения окружающих, и добиваются на нем успеха.

— Ух ты! — подпер щеку Фейс.

Оставалось только отстраненно пялиться в чашку с кофе и почаще моргать, ибо от ревности периодически снова темнело в глазах. Неужели Фейс не понимает?

— Да, в Техасе я познакомилась с мужчиной, — продолжала Элль, — у которого была своя свиноферма, но не такая, как все привыкли. Дэвид не резал свиней. Он сделал своеобразный парк, куда приезжают дети со всего штата, чтобы провести день с его свинками…

Рыжая, казалось, искренне восхищалась этим Дэйвом! Надо было уточнить у парней, встречалась она с ним или нет…

— … У него каких только нет! Но самые смешные — карликовые!

Он резко поднялся, сгреб тарелки со стола и понес в раковину:

— Сегодня улетаем.

— Куда?

Вот почему она не чирикает с ним так, как с Фейсом? Стоит заговорить ему, и она снова пугается и дрожит!

— В Сиэттл.

Элль моргнула:

— А как же Кролик?

— Кто такой Кролик?

— Мой конь.

— Черт…

Он совсем забыл про ее коня!

— Спокойно, — вмешался Фейс, — я решу вопрос. Думаю, с ним не возникнет проблем.

Элль сжалась в комочек, пялясь на кружку:

— Его Дик должен был забрать…

В кухне повисла тишина. Фейс поймал его взгляд, вопросительно вскинув брови и указал глазами на девушку, мол, скажи что-нибудь!

— Элль, с лошадью разберемся, — процедил послушно. Настроение портилось все больше, впрочем, как обычно в последнее время.

— Не сомневаюсь, — закатила глаза. — Я записалась сегодня в салон.

Она обернулась к мужчинам.

— Меня ведь точно будут искать…

— Я думал, бейсболки с очками будет достаточно, — начал он хмуро, но она перебила:

— Нет. Надо наверняка, мало ли, что может случится потом. Не везде можно пройти в бейсболке и очках. Фейс ведь может сходит со мной?

— Может, — обдумав, кивнул. Фейса и его не ищут, а вот на Элль, конечно, наводки будут.

— Отлично! — бодро поднялась из-за стола рыжая…

… Рыжая!

— А что ты с собой собираешься сделать? — перехватил проходящую мимо девушку и притянул к себе.

Выглядело это глупо, но ему было плевать! Он запустил пальцы в ее пушистые золотистые волосы, чувствуя, как пересыхает в горле от жажды прижать ее к себе. Элль на миг прикрыла глаза и откинула голову назад:

— Покрашусь…

— Не надо, — прорычал глухо и, наплевав на все, прижал ее к себе.  

Не мог сопротивляться, думать, отвечать за последствия… Да сколько можно? И она ответила — положила руки на пояс, зацепившись пальчиками за ремень, и позволила делать с ней то, что хотелось. Но он держался… просто запоминал ее, наслаждался мягкостью волос и запахом, который будто ждал, когда он коснется кожи, и сразу же вспорхнул с нее легким ароматом.  

Вдруг стало неловко, как-будто он совсем мальчишка, прижимает к себе первую девчонку в жизни и не знает, что делать дальше. С губ сам собой сорвался смешок, и волшебство момента лопнуло мыльным пузырем. Элль отстранилась и, не глядя на него больше, пошла в комнату.

22

***

— Ну, что скажешь?

Фейс медленно поднялся из-за столика возле уличного кафе, в котором ждал меня.

— Ну, нормально, — попытался оценить произошедшие изменения с точки зрения практичности, — изменилась отлично.

Еще бы! Теперь вместо рыжей копны волос у меня было гладкое черное каре и прямая укороченная челка. С очками и ярко-красным тинтом на губах меня бы даже Кролик не узнал!  

— Киран умрет, — добавил вдруг Фейс, расплачиваясь.

Я невинно захлопала ресницами — на то и был расчет, честно говоря — и улыбнулась. Не пойми с чего, но все вокруг вдруг заиграло яркими красками, Майами будто отряхнулся и заблестел. Хотелось жить, снова строить планы, быть красивой, в конце концов! Мы не торопясь направились по набережной в сторону брошенного на парковке авто.

— А у Кирана есть девушка?

Фейс скосил на меня глаза:

— Нет. Почему спрашиваешь?

— Ну, три года не видела его, — пожала плечами. — Будешь мороженое?

— Не до девушек ему было, Элль. Буду.

— Я угощаю…

Но пока я рылась в рюкзаке, Фейс вдруг приобнял меня за плечо и приблизился к самому уху:

— Спокойно только, за нами следят.

Я медленно вытащила кошелек, заплатила за мороженое, а Фейс тем временем, улыбаясь, звонил Кирану.

— Двигаем по набережной, — сообщил мне вскоре и, взяв за руку, притянул к себе.

— Кто это? — выдохнула я, машинально осматриваясь. Но никого подозрительного не увидела.

— Не оглядывайся! — зашипел Фейс. — Черт! Я не знаю кто, но драпать надо однозначно!

Мы некоторое время продолжали двигаться по набережной, и мне с трудом удавалось ощутить хоть малейшую опасность, ведь вокруг столько людей. Фейс ускорил шаг так, что я едва поспевала за ним. Он утянул меня с набережной к домам, мы пересекли детскую площадку и направились вдоль забора. И вот тут меня стало потихоньку накрывать паникой.

— Фейс… — позвала я. — Может, вызвать полицию?

Он только раздраженно мотнул головой — видимо, настолько мое предложение не вязалось с логикой — и дернул меня в проулок. Только тут я краем глаза увидела, что за нами кто-то последовал. Фейс глянул на телефон, потом резко затормозил и, затолкав меня себе за спину, обернулся.

Их было трое. Все — темнокожие. Один сразу же приподнял футболку, демонстрируя пистолет на поясе.

— Что нужно? — сухо потребовал Фейс.

— Кое-кто просит тебя и девушку доставить к нему. Мы ничего не сделаем, — равнодушно ответил тип с пистолетом.

— И где этот «кое-кто»? — нагло поинтересовался  Фейс, особенно выделив последнее слово.

— На связи, — нехотя процедил тип. — Просто поедете с нами. Обещаю, проблем не будет. Все нужны живыми…

У меня задрожало все внутри, я судорожно вцепилась в руку Фейса, опасаясь, как бы он не полез на рожон. Но вдруг позади троицы из переулка тихо вынырнул Киран. Одновременно Фейс дернул меня к земле.

— Ложись!

Я вытянулась вдоль стенки, прикрыв голову руками, а Киран, быстро оценив ситуацию, кинулся к мужчине с пистолетом, схватил его за горло. Но тот дернулся и ударил его локтем под ребра, на что Киран ухватил мужчину за голову и со всей силы впечатал в стенку. Фейс сцепился со вторым, а третий выхватил нож и кинулся к Кирану. Я закричала, и он успел обернуться, но нож все равно прошелся по предплечью.

Момент был неподходящим, но я пялилась на Кирана в немом восторге. То, как он двигался и действовал, завораживало. Я не могла отвести взгляд и перестать радоваться в этот момент тому, что он тот, кто есть — опасный тренированный… убийца.

Киран ударил ублюдку в кадык, перехватил руку с ножом и дернул на себя. Судя по хрусту и воплям — достиг цели. Наемник упал на колени, схватившись за пострадавшую конечность .

— Фейс!

Дальше я уже плохо что-то понимала, от страха и адреналина начало трясти. Киран, кажется, пытался что-то выяснить у оставшихся в сознании мужчин, потом кинулся ко мне:

— Элль, пошли. — И, не дожидаясь, пока я выпрямлюсь на дрожащих ногах, подхватил меня на руки.

Ладонь, которой я машинально обхватила его плечо, скользнула по кровоточащей ране.

— Ты ранен, — судорожно сглотнула, но он не обращал внимание.

В конце проулка стояла его машина.

— Фейс, за руль! — скомандовал он, а сам запрыгнул со мной на заднее сиденье.

— Где аптечка? — Я тряхнула головой, пытаясь отогнать дурноту. От вида крови меня всегда мутило.
Фейс на ходу извлек из-под сиденья маленькую сумку и передал мне.

— Кто это, как думаешь? — сухо поинтересовался у Кирана.

— Пока не знаю.

Киран держал меня в руках, и я чувствовала, как его пальцы впиваются в бедра. Пыталась отстраниться, чтобы было удобней обрабатывать рану, но он не пускал.

— Киран, — выдохнула судорожно.

— Что ты с собой сделала? — прошептал еле слышно, блуждая по мне мутным взглядом.

Я, наконец, плеснула в рану антисептический раствор, с облегчением понимая, что она неглубокая. Стоило чуть расслабиться, меня снова затрясло. Пальцы были ледяными и мокрыми, я рычала и ругалась, добывая пластырь из упаковки…

— Испугалась? — потянул он меня, не давая закончить, и я, бросив завязывать бинт бантиком, позволила утащить себя в объятья. — Тише… — крепко сжал в руках. — Прости…

Я не понимала за что, но спрашивать не решилась — меня так трясло, что зуб на зуб не попадал. Боже, как это страшно — вот так, на расстоянии вытянутой руки пистолеты, нож, кровь… Его могли убить! При этой мысли я сама вцепилась в его шею и прижалась всем телом.

23

***

Становилось хуже или нет — сложно сказать. Я смотрела в иллюминатор самолета, прислушиваясь к приглушенному разговору мужчин, и вяло ковыряла обед. Даже в бизнес-классе он едва ли тянул на звезду моего блога. Киран сидел рядом, Фейс — напротив.

— Элль, поешь, — Киран наклонился к самом уху, — обещаю, ужин будет лучше.

— Да, даже если ты его снова куда-нибудь запустишь, — положила вилку и перевела взгляд на Кирана. Он улыбался, а в уголках глаз собирались усталые морщинки. И меня вдруг осенило, что я ни разу не спросила… — Сколько тебе лет?

— Тридцать два. — Я улыбнулась. — Что? — насторожился он, заглядывая в глаза.

— Ничего. — Отвела взгляд. Я и сама не поняла, почему улыбнулась. Какая мне была разница?

— Староват для тебя? — услышала вдруг.

Улыбка сама сползла с лица, я отвернулась к окну:

— Наоборот, всегда выбирала постарше и поопытней, — старалась говорить как можно равнодушней, чтобы задеть сильней.

И, похоже, мне это удалось. Я почувствовала хватку на своей руке и обернулась как раз тогда, когда Киран рванул меня с кресла. Он быстро пересек со мной зону бизнес-класса и толкнул в кабинку туалета. Стоило обернуться, подхватил под бедра и, усадив на раковину, вжался между ними:

— Прекрати меня цеплять, я не мог остаться! — прорычал в губы.

— Прекрати напоминать, что считаешь меня шлюхой! — не осталась в долгу. — И даже если бы остался, кто даст гарантии, что… — я испуганно глянула в его холодные злые глаза. — … что тебе бы понравилось?

Он вдруг рванул пальцы в мои волосы… и стянул черный парик, освобождая родные мелкие рыжие кудряшки, расправляя их по плечам. Его губы были так близко, что я чувствовала каждый его выдох, каждый рваный вдох. Напряжение между нами искрило все сильней, я начала задыхаться, видя, с каким восторгом он осознавал, что я просто нацепила парик, не тронув естественный цвет.

— Ты с ума сводишь, Чили, неужели не видно?

— Видно, — я вжалась затылком в зеркало, — только ты меня собрался использовать, помнишь?  

Желание близости сводила с ума не только его. Я еще никого так не хотела. Обычно мне было достаточно того, что хотели меня, но теперь я чувствовала его пальцы на бедрах и дрожала от страха и предвкушения одновременно. Я ведь могу попробовать подпустить его ближе, прежде чем уйти… Почему нет? Он использует меня, я — его. Только устроит ли такой ход мыслей Кирана?

Он сжал зубы со злостью, но взгляд даже не дрогнул:

— Помню, в отличие от тебя. — Я обескураженно заморгала. — Ты ведь не бедная овечка, малышка. — От его голоса по коже бежали мурашки. — Думаешь, сможешь относиться ко мне, как и ко всем остальным? — Нервный смешок сорвался с моих губ в попытке удержать остатки уверенности в себе. — Не смотри на меня так равнодушно, или я приму вызов прямо тут. — Если еще секунду назад его взгляд пугал холодной решимостью, то теперь — горящим азартом. — Хочешь?

— Я уже говорила, что ты спятил?

— Скажи что-нибудь новое, — прошептал хрипло.

— Ты обещал отпустить.

— Если ты захочешь…

— Захочу, — процедила упрямо, пытаясь сжать ноги.

Киран прожег меня серьезным взглядом:

— Я бы не забегал вперед на твоем месте, Чили, я еще не начал тебя переубеждать.

Наши губы коснулись друг друга, как оголенные провода. Не удивительно, что обоих замкнуло, и мы рванулись друг к другу.  Поцелуй не был похож на самый первый — злой и дикий. В этот раз Киран демонстрировал совсем другие желания и обещания. Мягко, нежно, уверенно и настойчиво, он умело заводил меня каждым касанием губ, осторожным укусом и откровенным проникновением языка. Он не отступится, не отпустит, не допустит потерь. Ни одной. Надо будет — вырвет у обстоятельств, поспорит с кем угодно и любыми методами. Это пугало до чертиков и возбуждало одновременно.

Вдруг послышался стук в двери и приглушенное:

— Мистер! У вас все нормально?

Хороший вопрос. Киран нехотя отстранился, позволяя вдохнуть:

— Все хорошо, сейчас выйдем! Моей жене было плохо.

— Жене?! — возмутилась я.

Он, довольно улыбаясь, спустил меня с раковины и развернул лицом к зеркалу. Мда! Мне действительно было плохо! Щеки розовые, волосы дыбом, рот выглядел так, будто мне растерли помаду далеко за контуром…

— Могла бы заглянуть в свой новый паспорт, — улыбался он мне в зеркало.

Приведя себя в порядок и вернувшись на место, я первым делом потребовала паспорт. После произошедшего казалось, что даже парик стоял дыбом.

— Адель Сэйфридж… — фото ретушь сделана мастерски, хотя волосы, собранные в хвост, далеки от черных. — Адель?

Киран наслаждался ситуацией:

— Так безопасней, Элль, — заметил спокойно и протянул мне свой паспорт. — И я спокойно могу называть тебя твоим именем.

«Дилан Сэйфридж».

— И сколько же мы женаты, мистер Сейфридж? — потребовала хмуро.

— Не много, всего год, миссис Сэйфридж, — усмехнулся довольно. — Сегодня как раз годовщина.

— Тогда тебе стоит постараться, чтобы она не стала последней, — заметила язвительно.

— Постараюсь, — улыбнулся самоуверенно.

Фейс усердно делал вид, что читает что-то безумно интересное в своем планшете, и я обиженно отвернулась к окну.

Фальшивость моей жизни достигла своей точки максимума. Теперь несуществующая я оказалась замужем за несуществующим мужчиной.

24

***

Сиэтл встретил дождем и пронизывающим ветром. Он бы, правда, и не заметил этого, если бы не Элль — девушка съежилась в своем костюмчике, стоило выйти из аэропорта. Выругавшись, он сцапал ее, прижав к себе, и ускорил шаг в сторону ожидающего их автомобиля. Элль что-то делала с ним такое, что раньше никто не делал: заставляла обращать внимание на мелочи, запахи, слова, которым раньше не придал бы значения.  

Когда Айзек спросил, на кого делать паспорта, он долго думал. С одной стороны, сделать ее своей женой правильно — меньше внимания, ведь считают, что Майкл забрал свою дочь. Но с другой, этот фарс больно бил по самолюбию — не смог заполучить девушку и сделал ее своей по паспорту. А еще он боялся ее реакции. Но Элль, казалось, не придала значения. Как и всему, что происходило последние три года.

— Киран, вон машина, — опередил его Фейс.

Равнодушие Элль к происходящему убивало. Она позволила прижать ее к себе, меланхолично смотрела в окно, даже не спросив, куда он ее везет.

— Ты была в Сиэтле?

— Нет еще, — ответила, не обернувшись.

Он шумно выдохнул, зло сцепив зубы.

— Скоро приедем.

Квартира, которую выбрал Айзек, располагалась на верхнем этаже дома в районе Беллтаун, рядом с башней «Спейс Нидл» и парком. Может, и глупо, но ему хотелось предложить Элль хоть какое-то подобие комфортной жизни, пока он со всеми не разберется. И было приятно видеть, как загорелись ее глаза, когда она первым делом направилась к панорамному окну в кухне. Большая гостиная, на пороге которой они застыли, осматриваясь, соединялась с кухней без каких-либо перегородок, и вид на город привлекал внимание с самого порога. Солнце как раз садилось над горами, а далеко внизу оживала ночная жизнь города.

— Нравится? — подошел тихо сзади.

Удивительно, но хватать ее рывками и жадно целовать было проще, чем осторожно касаться или просто тихо стоять рядом. Грызло чувство уверенности в том, что он не имел на это право. Пока что.

— Ага, — пожала плечами, наверняка привычно переключаясь в режим ожидания очередного переезда. — Где моя комната? — Она обернулась, спокойно взглянув в его глаза. — Можно выбрать? — усмехнулась. — А то в кои-то веки можно было бы…

Он не сразу понял, что она имела в виду — маленькие безликие квартирки из месяца в месяц без права выбора…

— Киран, — подошел сзади Фейс, — Айзек спрашивает, когда займемся вопросами…

— Завтра, — ответил, не спуская взгляда с Элль. — Сегодня отдыхаем. Пойдем, выберешь, — кивнул ей.

— Может, побежим? — азартно усмехнулась. — Так будет честно, кто быстрее — того и комната.

— Их тут четыре, Элль, — не смог не ответить на улыбку.

— Я же займу самую крутую…

— Твое право, — повел рукой в приглашающем жесте.

— Ну ладно, — благосклонно согласилась она и вернулась в гостиную.

Справа от входа в квартиру располагалось три открытых двери, но Элль предсказуемо направилась в самую крайнюю — отсюда было понятно, что вид из ее окна потрясающий. Он видел, как у рыжей заблестели глаза, когда она присматривалась к «своей» спальне.

— Беги, Чили, — вдруг рявкнул он, и Элль с визгом бросилась к открытой двери, а он, смеясь, вошел следом.

Недурно! Просторная, с мягким ковром и двумя прозрачными стенами. Большая кровать стояла в противоположном от панорамы углу. Встроенный шкаф, два глубоких кресла и журнальный столик — ей будет удобно тут сидеть и писать свои блоги.

Элль замерла посредине, уже откровенно раскрыв рот.

— Обалдеть! — выдохнула восторженно. — Как красиво!

Он и не знал, что доставлять удовольствие ей так волнующе и приятно. Обошел ее по кругу, делая вид, что осматривает комнату. — Слушай, мне что-то тоже сильно нравится именно эта. Может, посмотришь другую?

— Да ладно! — возмутилась в голос рыжая, оборачиваясь, но, видя его широкую улыбку, сложила руки на груди: — Буду кричать и царапаться!

— Интригует, — оскалился довольно, и она закусила губы, смущаясь так мило, что захотелось тут же довести ее до обещанного состояния. — Ну так тебе нравится?

— Да, — довольно кивнула.

— Я, правда, рад, — решил перестать смущать ее. — Ванная напротив, твой рюкзак я сейчас принесу. Отдыхай. А я займусь ужином…

— Может, просто закажешь… — начала она, когда он уже повернулся к выходу. — Ну, устал же.

— Нет, я обещал. Располагайся.

Направляясь к выходу, он еще успел увидеть, как Элль благоговейно подкралась к окну и уселась на пол.

Сколько на этот раз удастся удержать это хрупкое подобие равновесия между ними? Она тоже уставала и готова была идти навстречу — это чувствовалось. Поэтому, пора бы уже заслужить право быть рядом не только на правах похитителя. Он хотел, чтобы Элль признала его своим мужчиной. Черт, в лепешку разобьется, но она скажет ему «да»! И гори все остальное синим пламенем!

— Фейс!

Оказалось, пока он отвлекся, вторую лучшую комнату тоже уже заняли. Друг невинно распаковывал свой чемодан на большой кровати.

— Мне нужно в магазин, — покачал головой, осматриваясь.

— Да без проблем, присмотрю…

— Спасибо.

25

***
«Элль, надеюсь, вы ели панкейки из этих самых рук? Ну не вилкой же, умоляю вас!»

«Дикий мужчина позволил подойти к себе и сфотографировать? Все еще рычит и бьет посуду, Элль, или есть надежда приручить?»

«Кого тут еще надо приручать! Может, это Элль его к себе не подпускает, вот и сходит с ума! И это кажется больше похожим на правду — Элль у нас такая!»

Когда я вышла из ванной, Киран уже вернулся. Освещенная кухня производила впечатление — черная, с металлическими вставками и точечно подсвеченным разделочным столом, она больше напоминала элемент декора для фотосессии на тему еды. И Киран в нее вписывался идеально. Он снял футболку, оставшись в джинсах, и я постоянно возвращалась взглядом к его совершенному телу, хотя старалась рассматривать его не так откровенно.

— Твои вещи у меня на кровати, — обернулся он.

— Угу, — уселась на барный стул. — Можно?

— Конечно.

Я знала, ему нравилось, когда я смотрела. Даже не так — он соблазнял меня таким образом. И тогда, и, безусловно, сейчас.

— Устала?

В кастрюле что-то закипело, и он снял крышку, выключив огонь.

— Голова немного болит…

— Вино будешь?

— Да.

Пусть сегодня будет так, как он хочет.

— Помощи просить не буду, — усмехнулся Киран, выставляя бутылку вина из холодильника. — Как блог?

— О, народ в экстазе!

Я растеклась по стулу, устраиваясь так, чтобы все было видно. А зрелище было не для слабонервных. Киран был просто создан для того, чтобы будить аппетит. Еще и вино… и, кажется, креветки. Он направился ко мне с бокалом, и я облизнулась, предвкушая уже черт-те-что. Вино, креветки… его пальцы и губы.

— Элль, может, таблетку? — прищурился он, вглядываясь в мои затуманенные глаза.

— Вино, — мотнула головой и вцепилась в бокал. — А где Фейс?

— Пошел в город, — вернулся Киран к плите и креветкам.

Запах подсказывал — в сковородке уже обжаривался чеснок.

Я улыбнулась.

Он взялся за чили.

Чеснок и чили.

— Что? — послышался его смешок.

— Режешь чили…

— Да, по рецепту, — улыбнулся он.

Как бы я ни старалась запихнуть Кирана в стройный ряд моих ординарных любовных похождений — не получалось. И это, несомненно, грозило проблемами, но потом. Я сделала большой глоток сладкого вина и прикрыла глаза. Запах по кухне шел просто умопомрачительный! Особенно, когда он начал разминать головы креветок вилкой, и те пустили сок в зажарку из чили и чеснока.

— Я сейчас слюной захлебнусь, даже не думала, что так проголодалась, — томно покатала остатки вина в бокале, выдерживая его внимательный взгляд через плечо, немного смягченный усмешкой.

Он — вел, я — велась. И чувство голода росло с каждым вдохом и взглядом.

— Потерпи немного… Десерт хочешь?

— Еще как!

Пусть в джинсах и футболке, но с бокалом вина на голодный желудок чувствовала себя роскошной и неотразимой! Сегодня можно ни о чем не думать, а второй бокал справится с остатками обиды, которая немного горчила послевкусием от ожидания предстоящего ужина… и ночи.

Я сглотнула и облизала губы — хотела его до одури! Подойти медленно сзади, встать на цыпочки и запустить ладони скользить по этим мышцам, вдоль позвоночника, к пояснице… И повторить путь языком, прикусывая кожу. Я хотела слышать его стон. Он мне его задолжал, черт возьми, с огромными процентами! И к черту ужин!

— Элль, еще вина?

Обернулся, порочно улыбаясь. Чувствует? Или соблазняет?

— Если хочешь бесчувственное тело через пятнадцать минут у твоих ног, то давай!

Киран улыбнулся ярче:

— Тогда сначала накормлю.

— Боишься меня пьяную? — Вино в крови добавило куража. Кружить вокруг да около? Зачем?

— Хочу тебя прежнюю, — ответил серьезно, словно выплеснув в лицо холодной воды.

В горле стал ком, я часто заморгала, резко трезвея.

— Что? — зло усмехнулась. — Не нравлюсь настоящая?

Он обернулся:

— Да, я боюсь, — ответил серьезно, пристально глядя в глаза, — что сломал тебя всем этим.

Я глубоко и свободно вздохнула, застывая внутри и покрываясь коркой льда:

— Ты не обязан изображать из себя милого парня, если я тебе больше не нравлюсь, — я видела, как он зло прищурился, готовый кинуться. — Постучишь в дверь, когда будет готово.

Спрыгнула со стула и направилась в комнату, только не далеко ушла: он рванул меня обратно и усадил на стол, за которым я только что сидела — наша любимая поза в последнее время высказывать друг другу горькую правду. Ничего не колыхнулось больше, когда подняла на него взгляд. Казалось, он смотрит и сожалеет, что никогда не увидит прежнюю Чили — невинную, обожающую только его.

— Иди к черту, Киран! — зло прорычала, неожиданно даже для себя. — И не называй меня больше «Чили»! — выкрикнула ему в лицо. — Нет ее больше, да?! Не та, которую ты хотел?! — я стукнула его по груди и толкнула со всей силы, только бесполезно: он позволял мне беситься, но отпускать не собирался. — Грязная шлюха, да?!

Тут его терпение лопнуло, а я смогла оценить его умение быстро и надежно обезвредить противника. Даже пикнуть не успела, как он скрутил мне руки за спиной и прижал к себе, запустив пальцы в волосы и слегка оттягивая голову назад.

— Бешеная, — оскалился, прикрывая глаза и замирая на невыносимо долгую секунду, — горячая, — провел кончиком носа по шее, вынуждая тяжело сглотнуть, — невыносимая… — обхватил губами подбородок, и я раскрыла губы, всхлипывая. Обвила ногами его бедра, прижимаясь сильней, и это было мое «да». Хотя, скорее, «пожалуйста!»