Что случилось с эсминцем «Элдридж»?

К читателю

Кто из нас хотя бы однажды не мечтал оказаться невидимкой среди своих ничего не подозревающих собратьев? С каким необъяснимым упоением следили мы за экспериментами и приключениями Гриффина — героя романа Г. Уэллса «Человек-невидимка»!

Особенно привлекательной невидимость становится на войне. Можно представить себе смятение противника, атакованного неизвестно кем… Но допустим на минуту, что это возможно и что кто-то обнаружил — да, реально добился невидимости ограниченного участка на определенное время. Допустим также, что такое открытие сделано непосредственно накануне или во время второй мировой войны и его авторам удалось привлечь к себе внимание со стороны военных. Что могло бы в этом случае послужить местом проведения строго засекреченной программы испытаний такой интереснейшей системы маскировки? Суша? Но даже если ограниченная территория со всеми строениями станет невидимой, противник, знающий координаты этого места, все равно сможет подвергнуть его бомбардировке. Объекты на суше представляют собой довольно легкую цель, не говоря уже о том, что невидимость на суше имела бы сугубо оборонительное значение.

Воздух? Возможно, но маловероятно, особенно если принять во внимание размеры и вес электронного оборудования 40-х годов и малую грузоподъемность самолетов. Такие опыты, как мы знаем, состоялись намного позже. Остается, таким образом, одна возможность, отвечающая, похоже, всем требованиям, — маскировка кораблей на море.

То, о чем мы вам расскажем, можно оценивать по-разному. Кому-то это покажется фантастикой. Действительно, поверить в подобное трудно. Но кто-то найдет здесь и рациональное зерно: уж больно много деталей выстраивается в последовательную логичную линию и подтверждается свидетелями.

В самом деле, мы многого здесь еще не знаем. Совершенно неизвестно, например, насколько продвинулись в исследованиях невидимости секретные лаборатории в 30-40-х годах как у нас, так и за рубежом, хотя именно в этой области велись определенные эксперименты…

Словом, последняя точка в изучении Филадельфийского эксперимента, о котором речь пойдет ниже, еще не поставлена!