Что такое научная фантастика и каково ее место в общем потоке советской литературы

На эти вопросы пытались отвечать в своих книгах и теоретических статьях многие писатели и критики, проявляющие интерес к этому виду литературы. Авторы данной статьи также искали ответа на этот вопрос и находили его в собственном твердом убеждении, что научно-фантастическое произведение будь то роман, повесть или рассказ, — написанное на достойном качественном уровне, неизбежно подчиняется основным законам, управляющим процессом создания полноценного прозаического сочинения. И таким образом, оказывается не одиноким узеньким ручейком, не вне, а внутри полноводного потока современной художественной прозы.

Именно такая точка зрения нашла полное подтверждение в выступлении главного редактора журнала «Вопросы литературы» В. М, Озерова на Всесоюзном совещании по приключенческой и научно-фантастической литературе, состоявшемся в Москве в январе 1975 года. Он заявил: «Она (т. е. научно-фантастическая литература — Е. Б. В. Д.) есть часть всей нашей литературы, играющей огромную роль в воспитании советского народа, в идеологической борьбе, которую мы ведем. И как часть советской литературы приключенческая и научно-фантастическая литература должна отвечать идейно-художественным требованиям, предъявляемым ко всей нашей литературе, требованиям партийности и высокой художественности».

При отборе материалов для очередного сборника, выпускаемого Лениздатом, мы стремились исходить именно из этого определения, ибо оно полностью соответствует и нашему представлению о месте и роли советской научной фантастики.

Настоящий сборник озаглавлен «Кольцо обратного времени» во одноименному роману Сергея Снегова, Это завершающая книга трилогии «Люди как боги», две части которой публиковались в сборниках Лениздата[1].

Напомним, что автор этого эпического произведения смело назвал трилогию точно так же, как великий английский писатель Герберт Уэллс один из своих фантастических романов. В самом заглавии, избранном советским автором, содержится некая полемика с утопическими представлениями Уэллса. Если люди, попавшие через «четвертое измерение» на планету Утопия, не смогли найти общего языка с ее счастливыми и прекрасными, но равнодушными обитателями, то герои Снегова — земляне шестого столетия Коммунистической эры, постепенно проникая в глубь Галактики, вступают в равноправные дружеские отношения с высокоразвитыми инопланетными цивилизациями.

Колоссальные достижения науки и техники — освоение планет Солнечной системы, создание искусственных планет, выдвинутых в глубины космоса, звездолетов, устремляющихся со сверхсветовой скоростью в отдаленные области Млечного Пути, повседневное использование прогнозирующих, планирующих, а также охраняющих от опрометчивых действий машин — всё это дается без всякого нажима на инженерные решения и технические подробности, как нечто само собой разумеющееся, как фон, неотъемлемый от условий существования человека будущего.

Важнее всего для Снегова — сам человек, его взаимоотношения с другими людьми, и всего человечества — с разумными существами иных звездных миров. Несмотря на мощнейший, почти непредставимый в наше время научно-технический потенциал Земли, люди сталкиваются с еще более продвинутыми в техническом отношении цивилизациями (разрушители, галакты, рамиры).

Противопоставив исходную идею романа привычным представлениям западных фантастов о враждебности землянам всего сущего в космосе, Снегов так формулирует непреложный этический закон, определяющий мысли, чувства, поведение наших далеких потомков: «Человек всему разумному и доброму во Вселенной друг».

И это помогает после вынужденных войн с разрушителями (книга вторая — «Вторжение в Персей») превратить их в союзнпквв.

И это помогает вывести «богоподобных» галактов из застывшего идеала «эгоистического счастья», стремления превратить «великолепное мгновение» в «великолепную вечность», побудить их склониться к другим идеалам — бесконечных исканий, созидания, творчества.

В «Кольце обратного времени» человечество, разрушптали, которых люди называют теперь демиургами, и галакты образуют союз единомышленников и предпринимают попытку совместными усилиями проникнуть в ядро Галактики, чтобы обнаружить там сверхмогущественную цивилизацию таинственных рамиров и вступить с ними в контакт.

В этой книге читатели вновь встретятся с мудрым адмиралом Эли и его женой Мэри; с велеречивым знатоком древней истории и летописцем событий, связанных с вторжением в Персей, Павлом Ромеро; создателем причудливых живых существ знаменитым бноником Лусином; командирами звездолетов — Ольгой Круз, Камагиным и другими. На кораблях экспедиции к центру ядра вместе с ними находятся также знакомые читателям Орлан и Гиг из бывшей Империи разрушителей; изрядно постаревший, но не утративший своего воинственного пыла четырехкрылый ангел Труб, невозмутимый галакт Граций и даже принявший облик дракона всесильный Мозг Третьей планеты Персея, верный друг и соратник землян.

По мере приближения к центру ядра экспедиция обнаруживает все нарастающее противодействие неведомой могущественной силы и готова даже выступить на защиту гибнущей по воле этой цивилизации планеты Арании. Сталкиваясь с совершенно непонятными явлениями, противоречащими естественным законам природы — мгновенным уничтожением органической материи на черно-красной планете, запыленном всех трех светил аранийской системы, выбросом из ядра целых звездных скоплений, — руководство экспедиции долго не может понять: чего же хотят рамиры? Эли и его спутники, убежденные, что высокий разум не может быть бессмысленно жестоким, продолжают надеяться на контакт, несмотря на то что та же непонятная сила выводит из строя мыслящие универсальные машины и аннигиляционные устройства звездолета, уничтожает в эскадре не только грузовые корабли, но и один из кораблей с экипажем, а затем, в самом центре ядра, заключает оставшиеся звездолеты в «кольцо обратного времени», в котором прошлое и будущее в постоянном повторении образуют замкнутую петлю.

Но когда Эли удается понять, что все происходящее направлено на спасение Галактики от энтропии, а сама экспедиция в этих космических катаклизмах — всего лишь несущаяся в пространстве пылинка, он обращается к неведомой мыслящей «космосфере» с призывом признать право биологического разума на свое особое предназначение во Вселенной. «Мой крохотный мозг, — говорит Эли, — способен образовать 1050 сочетаний много больше, чем имеется материальных частиц и волн во всемирном космосе. И каждое сочетание — картина: явления, события, частицы, волны, сигналы. Все, что способно образоваться во Вселенной, найдет отражение во мне, станет образным дубликатом реального объекта вне меня — станет малой частицей моего маленького „я“. Я — зеркало мира, задумайтесь над этим».

И далее: «Мы, жизнь, пока крохотная сила во Вселенной, ничтожное поле среди тысяч иных полей. Но и единственно растущая сила, растущая, а не сохраняющаяся. Мы возникли на периферии Галактики и движемся к ее центру. Мы бурно расширяемся, быстро умножаемся. У нас иной масштаб времени, ваша секунда равноценна нашим тысячелетиям. Мы, жизнь, взрыв в косной материи! Вселенная заражена жизнью, Вселенная меняет свой облик! Говорю вам, мы будущее мира».

Трилогия «Люди как боги» заканчивается на высокой оптимистической ноте. Рамиры признают могущество человеческого разума и выпускают корабль из звездно-временного плена. В будущем — перспектива взаимопонимания всех без исключения форм мыслящей материи во Вселенной.

Некоторым критикам роман-эпопея Сергея Снегова представляется всего лишь советским вариантом «космической оперы». Не все воспринимают его иронический подтекст, как раз и направленный против шаблонных приемов этого жанра. Не все воспринимают и философскую глубину замысла, о которой можно судить даже по приведенным отрывкам. Однако роман привлекает читателя не только динамическим действием и неиссякаемой выдумкой, но прежде всего убедительно обрисованными индивидуальными характерами героев, ищущих, страдающих, любящих, не удовлетворенных достигнутым людей, которые не имеют ничего общего с «холодными ангелами» утопий.

В сборнике публикуются три повести: «Инспектор отдела полезных ископаемых» Ильи Варшавского, «Выход из одиночества» Галины Панизовской, «Честь имею представить — Анна Каренина» Дмитрия Романовского.

Повесть Варшавского — последнее из его завершенных крупных произведений. По существу, это блистательная пародия на литературные трафареты зарубежного детектива. Нечто подобное мы уже встречали в беззлобных остроумных рассказах Варшавского, пародирующих привычные приемы и повествовательную манеру Конан-Дойля и Жоржа Сименона. В юмористическом послесловии автор сообщает, что в данном случае ему хотелось «совместить все тенденции развития зарубежного детектива и фантастической повести». Надеемся, читатели с нами согласятся, что Илье Варшавскому удалось это в полной мере: его пародия на зарубежный детектив одновременно и увлекательная фантастическая повесть с хитроумно закрученным парадоксальным сюжетом.

Галина Панизовская, по специальности инисенер-радиоэлектроник, дебютировала в научной фантастике рассказами «Ошибка» («Молодой Ленинград», 1970) и «Моя Галатея» («Аврора», 1971, № 11). Эпиграфом к повести «Выход из одиночества» могли бы стать слова из романа Хемингуэя «Иметь и не иметь», произнесенные умирающим Гарри Морганом: «— Человек один не может. Нельзя теперь, чтобы человек один… Все равно человек один не может ни черта… — Потребовалось немало времени, чтобы он выговорил это, и потребовалась вся его жизнь, чтобы он понял это».

Вся жизнь потребовалась гениальному ученому Норману ди Эвору, чтобы постигнуть ту же простую истину. Действие происходит в какой-то придуманной стране, похожей на некоторые государства Западной Европы или Латинской Америки, где власть узурпирована военной хунтой (в повести — кондой). Действуя через Жиля, назначенного ассистентом знаменитого профессора. конда стремится овладеть найденным в Королевском институте способом массового гипноза. Разумеется, власть имущие не гнушаются никакими средствами. Обложенный, как медведь в берлоге, задыхающийся в атмосфере клеветы, подкупов, лести, полицейского вмешательства, ди Эвор, пользуясь своей гипнотической силой, создает для себя воображаемый идеальный город, в котором проводит часть времени. И только одному Жилю благодаря врожденным телепатическим свойствам удается проникать туда вслед за профессором. Однако иллюзорный мир Запесчанья оказывается роковой ошибкой его создателя, не сумевшего преодолеть даже в воображении тот самый ненавистный ему порядок вещей, от которого он пытался бежать. Действительность сильнее фантазии. И лишь ценою собственных заблуждений Норман приходит к непреложному выводу, что окружающий мир можно пересоздать не внутри себя и не для одного себя, а для всех людей путем революционных преобразований. И отсюда единственно возможное решение — Норма н ди Эвор покидает Королевский институт и становится участником движения Сопротивления. Он обращается к своему ассистенту: «Теперь выбрасываю лозунг, присоединяйтесь, Жиль: „Если открытие опасно доверять правительству, меняй правительство!“».

Несмотря на то что Галина Панизовская вместе со своим героем моделирует романтический мир, чем-то напоминающий вымышленные города Александра Грина, центральные образы двух ученых — самого профессора и его ассистента — выписаны очень четко. Если Норман ди Эвор — тип первооткрывателя-разведчика, щедро отдающего новаторские идеи, тип жизнелюбца, не желающего замыкаться в четырех стенах лаборатории, пренебрегающего своей карьерой и громкой славой, то Жиль — всего лишь способный ученый, умеющий разрабатывать и систематизировать чужие идеи, человек, по-своему честный, но недостаточно решительный и мужественный, чтобы отказаться от завоеванного положения и встать вместе с ди Эвором на путь борьбы.

Мы с удовольствием представляем читателям и архитектора Дмитрия Романовского, отважившегося избрать героиней своей повести… Анну Каренину. В литературном дебюте молодого фантаста эксперимент с перенесением образа не существовавшей в действительности женщины в сознание нашей современницы не просто художественный прием, позволяющий построить необыкновенный сюжет. Созданная воображением гениального писателя, Анна Каренина воспринимается читающими поколениями как сильный, цельный характер любящей и страдающей женщины, живущей в своем времени и в своем социальном окружении, не менее реально, чем любой деятель прошлого, чья биография зафиксирована документами. Такова непреоборимая сила воздействия творений подлинного искусства! И вот когда Анна Купцова сознает себя Анной Карениной, попавшей в совершенно неведомый мир с непонятными для нее отношениями, она не только постепенно адаптируется в чуждых и непривычных условиях, не только находит себе место в новом для нее обществе, но и судит поступки Анны Купцовой совестью Анны Карениной. Высокое нравственное начало, заложенное в душу героини Толстого, оказывается тем моральным критерием, который позволяет Купцовой — Карениной судить себя самое судом собственной совести. Анна Каренина очищает Анну Купцову, делает ее лучше, чем была она в своем прежнем облике.

Подлинное искусство воссоздает подлинную жизнь. Настоящий писатель вкладывает в героев свой ум и сердце, и герои становятся «настоящими людьми», переживающими своего создателя. Нравственная идея рассказа Ольги Ларионовой «Вернись за своим Стором» перекликается с повестью Дмитрия Романовского, хотя действие обращено к далекому будущему. Герой произведения Настоящего Писателя, одного из немногих, заслуживших это, почетное звание, материализуется как «сценический биоробот», чье отличие от живого человека состоит только в том, что он «живет краткой, наперед заданной, но бурной и завидной жизнью». «Антропоид без обратной связи», созданный по образу и подобию автора, он в свою очередь становится творцом и создает «своего Стора», не подозревая, что он, выдающийся физик и Настоящий Писатель Астор, — творение маститого физика и писателя Кастора.

Вымысел и воображение неотделимы от жизни, становятся реальностью писательского бытия и не меньшей реальностью для тех, в чьем сознании живут воплощенные образы. Но стоит художнику покривить душой, ослабить чувство ответственности, как созданный им герой не сможет материализоваться и останется лишь героем книжным. Так Ольга Ларионова «материализует» метафору: искусство — продолжение жизни. Герои настоящих писателей не просто походят на людей. Они и есть настоящие люди.

Поэт Вадим Шефнер, чутко улавливая веяния времени, нередко в своей философской лирике обращается к фантастическим темам. В одной из статей нам уже приходилось упоминать его замечательное стихотворение «Фантастика», где так глубоко в афористической форме выражена непреложная связь фантастической литературы с действительностью:

И в своих прозаических произведениях Вадим Шефнер остается верен фантастике, хотя ее никак не назовешь научной. Это фантастика сказочная, в которой чудесное и несбыточное вырастает из самой действительности и вторгается в повседневный быт.

История горе-ученого в рассказе «Курфюрст Курляндии» сама по себе, конечно, абсурдна. Однако не более абсурдна, чем некоторые реальные эксперименты, начиная со злополучной истории создания вечного двигателя… Вадим Шефнер пишет сказки для взрослых. «Курфюрст Курляндии» — одна из тех сказок, которые читаются с улыбкой и наводят на серьезные размышления.

Александр Шалимов в рассказе «Эстафета поколений» отталкивается от рекламных сообщений американских газет о замораживании умерших людей в надежде на успехи медицины будущего, которая якобы сможет их оживить и вылечить. Писатель с присущим ему юмором показывает последствия этих опытов, доводя до гротеска результаты подобного оживления. Замысел выражен в самом заглавии. Воскрешенный из небытия гангстер с психологией убийцы и насильника — единственный из всех, кого удалось вернуть к полнокровной активной жизни, — вот подарок из XX века, доставшийся Академии холода…

Нет надобности вдаваться в разбор коротких рассказов, выполненных на достойном профессиональном уровне молодыми фантастами Ленинграда, уже известными читателям по другим публикациям в сборниках, альманахах и периодической прессе.

«Пограничник» Андрея Балабуха продолжает серию его романтических историй о первопроходцах дальнего космоса.

«Сердце плато» Феликса Суркиса — реалистический по манере написания рассказ о подвиге космонавта Логинова при исследовании планеты Ода.

Сатирическим рассказом, направленным против распространенных на Западе так называемых «черных антиутопий», представлен Александр Хлебников («Третья мировая война»).

Александр Щербаков, поэт-переводчик, автор серьезной социально-фантастической повести «Змий» (сборник «Незримый мост»), на этот раз выступил с юмористическим рассказом «Сервис», написанным с присущей Щербакову элегантностью.

С чувством большого удовлетворения нам хочется отметить приход в научную фантастику двух новых авторов — известного прозаика Бориса Никольского, предоставившего для сборника рассказ «Наездник», и ленинградского поэта Леонида Агеева, дебютирующего в прозе рассказом-шуткой «Анюта».

Таким образом, возобновляя нашу давнюю традицию, мы демонстрируем и в этом сборнике жанровое и тематическое многообразие современной научной фантастики и знакомим читателей с новыми писательскими именами.