Что у нас впереди?

Юбилей, который…

Вы с ума сошли! Вы с ума сошли! Вы с ума сошли!

Кто сказал вам, что мы уничтожены?

Сергей Есенин. «Пугачёв».

Речь в этом очерке пойдёт о столетнем юбилее (август 1920 года) начала крестьянских выступлений против советских репрессий в отношении них. Причина этой публикации не моё историческое призвание, я не историк, а то, что я пришёл к этим событиям при написании мной нашей семейной родословной. Один из моих родственников как раз и стал причиной этих записок.

Когда мне удалось почитать уголовное дело, заведённое в 1932 г. на моего дедушку, (по моему запросу оно было прислано в Москву для ознакомления из архива Тамбовской области), я обратил внимание на то, что дедушка назвал своего брата Михаила «шпионом банды Антонова», и ещё, что он был «выслан» во время ликвидации банды Антонова. Последующие мои розыски (запросы в архивные отделы) в подтверждение этих слов ничего не дали. Не было такого шпиона, человека с таким именем, да и семью с такой фамилией, не высылали, она и после этих событий проживала в той же деревне. Может быть, и были, и наверняка были. Как же без этого в таких мощных военных действиях? Но не из нашего рода. Михаил был убит карательными большевистскими войсками как заложник летом 1921 г. Просто потом, спустя некоторое время, надо было как-то юридически оправдать перед общественностью, не перед своим народом (перед своим народом наши правители никогда не оправдывались и не извинялись, какие бы события ни происходили; большевистская и советская власть всегда была безоговорочно права), а перед мировой общественностью, преступления против тамбовских крестьян во время их восстания. А так, всех заложников, которых расстреляли, объявили позже «антоновскими шпионами и пособниками» – и никаких оправданий не нужно. Причём, как говорили родственники расстрелянных, называть их шпионами и бандитами просто приказали. Мог бы и свой народ возникнуть, родственники, например, потребовать реабилитации. Но это только теоретически, а практически, после всех событий, на такое вряд ли кто мог решиться, ведь это грозило репрессиями, возможно, что и расстрелом. Мой отец говорил, что им в семье и родне сказали: надо говорить про то, что Михаил был пособником банды Антонова, шпионом. Так и говорили, да, кажется, потом и думали в последующих поколениях. Так мой дедушка и сказал на допросе в 1932 году. Как было велено.

Теперь о моих розысках. Вряд ли сохранились какие-нибудь документы о количестве убитых заложников, тем более – их фамилий. Позже Маршал М.Н.Тухачевский в своём докладе об успехах подавления мятежа скажет, что по неполным сведениям число убитых заложников составило 254 человека. Скорее всего, это не так, поскольку в каком-то из документов, кажется, что в докладе В.А.Антонова-Овсеенко в ЦК РКП(б) от 20 июля 1921 года, называется цифра в 3430 заложников-одиночек. Были ещё и не одиночки, а семьи-заложники, число которых в этом докладе указывается более 900. Ведь на территории Тамбовской губернии, в 1920-21 гг., во время расцвета, так называемого, Антоновского мятежа, создали двенадцать концентрационных лагерей. Два из них находились непосредственно в Тамбове, а другие – рассеянно по всей губернии. Так что, дорогой Михаил Николаевич, 254 убитых заложника, которых Вы назвали – весьма и весьма неполные сведения. Солгали Вы, Михаил Николаевич, не сморгнувши, хотя и представляли о масштабах репрессий и примерном числе убитых заложников, только заложников, не говоря вообще о числе погибших в этих военных действиях.

О Тамбовском восстании имеется много публикаций и исследований. Из всех, что мне удалось найти, наиболее полным исследованием, на мой взгляд, является труд Владимира Васильевича Самошкина «Хроника Антоновского восстания». Материал из этой книги часто цитируется и другими писателями и исследователями. Кроме этого, большой интерес представляет собой и книга Бориса Владимировича Сенникова «Тамбовское восстание 1918-1921 гг. и раскрестьянивание России 1923-1933 гг.», выпущенная в Москве в издательстве «Посев» в 2004 году. И ещё одна, я её пока не читал, но, думаю, судя по тому, кто её написал, что и она будет весьма интересной и исторически правдивой: это недавно выпущенная в свет книга известного писателя-тамбовчанина Николая Тюрина «Антонов. Последний пожар»…

Теперь – о событиях. 20 февраля 1920 г. президиум Борисоглебского уездного исполкома направил во ВЦИК и в ЦК РКП(б) доклад о безобразиях в деятельности продотряда под руководством Якова Марголина, который, продотряд, занимался вопросами продразвёрстки. В этом докладе указывалось, что Марголин прибегает «к бесчеловечным репрессиям, напоминающим времена средневековья». Сами, в Борисоглебске и Тамбове, не смогли с ним справиться, поскольку Якова Марголина и его действия поддерживал сам тамбовский губпродкомиссар Яков Гольдин, которого, в свою очередь, тоже поддерживал председатель Тамбовского губисполкома, известный в истории нашего государства большевистский деятель, Владимир Александрович Антонов-Овсеенко. После этого Марголина арестовали, но довольно скоро отпустили, благодаря тем же тамбовским продкомиссару и председателю губисполкома. За арестованного Марголина заступался перед самим Лениным и знаменитый писатель Максим Горький, откровенно, как говорят, ненавидевший крестьян. Впрочем, как и сам Ленин. В первой нашей Конституции 1918 года, подготовленной не без участия Ленина, было узаконено, что один голос рабочего приравнивается к пяти крестьянским голосам. Что же там говорить о другом?

А вот почему и пролетарский писатель М.Горький откровенно ненавидел крестьян. Это явно следует из его очерка «В.И.Ленин»:

«Мне отвратительно памятен такой факт: в 1919 году, в Петербурге, был съезд «деревенской бедноты». Из северных губерний России явилось несколько тысяч крестьян и сотни их были помещены в Зимнем дворце Романовых. Когда съезд кончился, и эти люди уехали, то оказалось, что они не только все ванны дворца, но и огромное количество ценнейших севрских, саксонских и восточных ваз загадили, употребляя их в качестве ночных горшков, Это было сделано не по силе нужды, – уборные дворца оставались в порядке, водопровод действовал. Нет, это хулиганство было выражением желания испортить, опорочить красивые вещи. За время двух революций и войны я сотни раз наблюдал это тёмное, мстительное стремление людей ломать, искажать, осмеивать, порочить прекрасное».

Конечно, «не судите, да не судимы будете». Но этот осуждающий крестьян (хотя и можно с ним согласиться, что такое поведение крестьян вполне достойно порицания) пролетарский писатель сам имел весьма отвратительную подлую душонку, которая явно выпучилась после группового посещения видными деятелями политики, искусства и культуры строительства заключенными канала имени Москвы. Как он хлопал в ладоши: «Ах, как это хорошо! Такое перевоспитание!»

Максим Горький рассказывал на слете, что с 1928 года наблюдает, как ОГПУ «перевоспитывает людей». Писатель нахваливал ОГПУ за это «великое дело», а каналоармейцев – за то, что «дали стране Беломорско-Балтийский канал». А вот и его «хвалебный гимн» этому строительству, на котором погибло 22000 человек:

«Перевоспитав себя в труде, вы дали стране отличных, квалифицированных работников, которые будут заняты на других стройках. Я чувствую себя счастливым человеком, что дожил до такого момента, когда могу говорить о таких вещах и чувствовать, что это правда… Я поздравляю работников ОГПУ с их удивительной работой, я поздравляю нашу мудрую партию и ее руководителя – железного человека товарища Сталина».

При всей ненависти у Ленина к крестьянам весьма интересна широко известная и рекламируемая в советское время картина русского и советского художника В.А.Серова (другой Серов, не Валентин, который написал «Девочку с персиками») «Ходоки у Ленина», написанная в начале 50-х годов. Это понятно, поскольку, как определял такое в своё время писатель Владимир Войнович – «монументальная пропаганда». Здесь не монумент, а картина, поэтому можно сказать – «монументальное художество». Своё «монументальное художество» Серов продолжил и в последующее время: он написал большое полотно «Сталин на II съезде РСДРП». На ней стоит Сталин (рядом с Лениным, конечно), Дзержинский и Свердлов. Всё бы ничего, но Сталин-то не был на этом съезде. После смерти Сталина Серова попросили поправить эту историческую «правду», про которую сам Сталин скромно смолчал.

Я уж, заодно, добавлю ещё о том же «монументальном» искусстве. Художника И.И.Бродского попросили написать картину о расстреле 26 бакинских комиссаров. Что он и сделал. Но сделал это он только по просьбе властей, а на самом деле эти комиссары не были расстреляны, им всем срубил головы палач-турок. Но для пропаганды это было чем-то несерьёзным, поэтому для «монументального художества» более подходил расстрел, хотя бы это и не историческая правда. Ложь во спасение…

В своём дневнике, рассказывая о массовых расстрелах казаков в 1917-1919 гг., учительница станицы Михайловская Ситникова Мария Ивановна, записала:

«Кстати, Яков Григорьевич Голдин со своим помощником Яковом Иделевичем Марголиным так натренировались в Хопёрском округе, что в следующем, 1920 году, в той же связке, но уже на губернском уровне, довели Тамбовских крестьян до восстания. А вот резал восставших крестьян Тамбовщины товарищ Герман, ставший к тому времени председателем губчека и сменившим фамилию на Антонова».

Здесь имеется в виду – Антонов-Овсеенко.

Но и этого Антонова-Овсеенко настигла справедливая кара. 10 февраля 1938 года он был, несмотря на его большевистские заслуги, расстрелян. Расстрелян за другие «заслуги». Но это были уже другие «изгибы» и «прогибы» в истории нашего государства, уже времён Сталинского руководства, которые много невообразимо плохого сделали для нашей страны и народа…

Может быть, зря возводили напраслину на этого боевого продотрядчика? Судите сами. Продотряд Марголина забирал весь хлеб, ничего не оставляя хозяйству. Про его «фуражировку» писали, что не оставляли «ни овцы, ни курицы». Если нечего было забирать, то начиналась поголовная порка крестьян, «по всем правилам искусства Николая Кровавого» (так было написано в докладе). В качестве устрашений применялась имитация расстрела (стрельба поверх головы), подпаливание бороды, во время мороза в валенки крестьянам наливалась вода, и владелец их выстаивал на морозе. Нагишом в мороз закрывали в холодном сарае, а то и подвешивали за ноги и опускали головой в колодец. Вот подлинные слова Якова Марголина, вошедшие в историю продразвёрстки на Тамбовщине:

«Я вам, мерзавцы, принёс смерть. Смотрите, у каждого из моих продармейцев сто двадцать свинцовых смертей для вас, негодяев!»

В своём рассказе «Эго» А.И.Солженицын привёл и свои изыскания по тому же вопросу – тамбовского восстания крестьян. Как известно, слухами Александр Исаевич никогда не пользовался, во всяком случае, он не приводил какую-либо не проверенную им досконально информацию. Вот о каких событиях говорится в указанном рассказе (сохранена орфография автора цитаты).

«Тамбов, окружённый хлебородной губернией, не знал в эти годы полного голода, но стыла зимами опасная нужда и требовала от людей отдавать все силы ума и души – бытовой изворотливости. И крестьянский раздольный мир вокруг Тамбова стал разрушаться безжалостно вгоняемыми клиньями сперва заградотрядов (отбиравших у крестьян зерно и продукты просто при перевозе по дорогам), продотрядов и отрядов по ловле дезертиров. Вход такого отряда в замершую от страха деревню всегда означал неминуемые расстрелы хоть нескольких крестьян, хоть одного-двух, в науку всей деревне. (Могли и с крыльца волостного правления запустить из пулемёта боевыми патронами очередь наугад.) А всегда и у всех отрядов начинался большой грабёж. Продотряд располагался в деревне постоем и прежде всего требовал кормить самого себя: «Давай барана! Давай гусей! Яиц, масла, молока, хлеба!» (А потом и – полотенца, простыни, сапоги.) Но и этим ещё рады были бы крестьяне отделаться, да только, отгуляв в деревне день-два, продотрядники сгоняли понурый обоз из тех же крестьян с их зерном, мясом, маслом, мёдом, холстами – навывоз, в дар пролетарской власти, никогда не поделившейся с крестьянами ни солью, ни мылом, ни железом. (В иной сельский магазин вдруг присылали шёлковые дамские чулки или лайковые перчатки, или керосиновые лампы без горелок и без керосина.) И так подгребали зерно по амбарам подряд – нередко не оставляли мужикам ни на едево, ни на семена. «Чёрными» звали их крестьяне – то ли от чёрта, то ль от того, что нерусских было много (Солженицын имеет в виду, что в таких отрядах было много евреев, во всяком случае, командовали ими практически во всех случаях – евреи – С.Ч.) Надо всей Тамбовской губернией гремел неистовый губпродкомиссар Гольдин, не считавший человеческих жизней, не меривший людского горя и бабьих слёз, страшный и для своих продотрядников. Не многим мягче его был и борисоглебский уездный продкомиссар Альперович. (Достойными кличками власть окрещала и сама себя: ещё существовал и начпогуб Вейднер – даже Эктов (герой рассказа – С.Ч.) долго не мог вникнуть, что это страшное слово значило: начальник политического отдела губернии.)»

Как известно, в 1920 году случилась сильная засуха, но величину продразвёрстки для крестьян не уменьшили. 27 сентября В.И.Ленин запросил заместителя наркомпрода Брюханова: «Верна ли развёрстка в одиннадцать с половиной миллионов пудов для Тамбовской губернии? Не скостить ли?»

Не скостили, а зря. Поскольку уже начались большие крестьянские волнения, ещё примерно за месяц до этого запроса. Хотя предшествующие волнения крестьян под руководством левых и правых эсеров с лета 1918 г. и были, но они не носили такого мощного характера, да и не вызывали особого беспокойства со стороны Кремля. Вообще говоря, война большевистского государства с крестьянами началась ещё весной 1918 года, с «похода в деревню». С этого времени и начались волнения крестьян. По данным чекиста М.И.Лациса в 1918-1919 гг. зарегистрировано 344 крестьянских восстания (погибло порядка 1200 советских работников). К концу 1918 года восстания отмечались на значительной территории России, в губерниях Ярославской и Костромской, Тульской, Воронежской, Тамбовской и Рязанской, Владимирской, Казанской и Витебской, Тверской и Смоленской.

О том, как «усмирялись» такие выступления, описано, в частности, в книге С.П.Мельгунова «Красный террор в России 1918-1923». Привожу цитату из этой книги.

«Вот один красочный документ, подводящий как бы итоги того, что дeлалось в Тамбовской губернии. Это было до так называемого антоновского восстания, охватившего огромный район и явившегося скорeе ответом на то, что делали большевики во имя «классового террора» с деревней. Документ относится к концу 1919 года. Это записка, поданная в Совeт Народных Комиссаров группой социалистов-революционеров. Дeло идет о подавлении «беспорядков» в ноябрe 1919 г. Поводы для восстания были разные: мобилизация, реквизиция скота, учёт церковного имущества и т. д. Вспыхнув в одной, они быстро, как зараза, распространились по другим волостям и, наконец, охватили цeлые уeзды. «Совeтская власть двинула на мeста десятки карательных отрядов, и вот весьма краткий перечень фактов из их кровавой дeятельности, перед которыми блeднeют ужасы, творимые когда-то в тeх же мeстах царским опричником Луженовским: В Спасском уeздe, во всeх волостях, гдe только появлялись карательные отряды, шла самая безобразная, безразборная порка крестьян. По сёлам много расстрeлянных. На площади города Спасска публично, при обязательном присутствии граждан-односельчан, было расстрeляно десять крестьян вмeстe со священником, причём телeги для уборки трупов должны были предоставить граждане-односельчане. Расстрeлянных за Спасской тюрьмой 30 человeк заставили перед смертью вырыть себe одну общую могилу. В Кирсановском уeздe усмирители в своей безумной жестокости дошли до того, что запирали на нeсколько дней арестованных в один хлeв с голодным экономическим хряком; подвергшиеся таким пыткам сходили с ума. Председатель Нащёкинского Комитета Бедноты продолжал расстреливать самолично уже после отъезда карательного отряда. В Моршанском уезде сотни расстрелянных и тысячи пострадавших. Некоторые сёла, как, например, Ракша, почти уничтожены орудийными снарядами. Имущество крестьян не только разграбилось, но и сжигалось вместе с запасами семян и хлеба. Особенно пострадал Пичаевский район, где сжигали десятый двор, причём женщины и дети выгонялись в лес. Село Перкино участия в восстании не принимало, однако там в это же время переизбрали совeт. Отряд из Тамбова весь новый состав совeта расстрeлял. Из Островской волости в Моршанскую тюрьму доставлено 15 крестьян совершенно изувeченных усмирителями. В этой же тюрьме содержится женщина, у которой выдраны волосы на голове. Случаи насилия над женщинами надо считать десятками. На кладбищe города Моршанска израненные армейцами 8 крестьян (Марков, Сучков, Костяев, Кузьмин и др.) были полуживыми зарыты в могилу. Особенно отличились по Моршанскому уeзду слeдующие усмирители: начальник отряда Чуфирин, «коммунист», Чумикин (бывший уголовник), Парфенов (освобождённый из ссылки по ходатайству на Высочайшее имя), Соколов, бывший фельдфебель и ряд других. В Тамбовском уeздe многие сёла почти уничтожены пожаром и орудийными снарядами. Масса расстрeлянных. Особенно пострадали сёла Пахотный Угол, Знаменка, Кариан, Бондари, Лаврово, Покровское-Марфино и др. В Бондарях расстрeлян весь причт за то, что по требованию крестьян отслужил молебен послe свержения мeстного совeта. В Карианe вмeстe с другими арестованными по делу восстания был расстрелян член 1-й Государственной Думы О.К.Бочаров. С какой вдумчивостью и серьёзностью отнеслась губернская власть к усмирению можно видeть из того, что во главe одного отряда стоял 16-лeтний мальчишка Лебский, a Предсeдателем Районной Чрезвычайной Комиссии Тамбовскаго уeзда состоял и до сих пор состоит А.С.Клинков, бывший крупный купец с. Токарёвки, злостный банкрот, до Октябрьской революции занимавшийся спекуляцией, круглый невeжда, взяточник и пьяница. В его руках находилась жизнь арестованных и он расстрeливал направо и налeво. Кромe «специальных» карательных отрядов практиковалась также посылка на боевое крещение коммунистических ячеек, и эти хулиганские банды устраивали по сёлам настоящие оргии: пьянствовали, занимались грабежом и поджогами, претворяя таким образом великий принцип «Братства, Равенства и Свободы» в ужас татарского нашествия. Необходимо также отмeтить кровавую работу латышских отрядов, оставивших послe себя долгую кошмарную память. В настоящее время тюрьмы и подвалы чрезвычаек переполнены. Число арестованных по губернии нужно считать тысячами. Вслeдствие голода и холода среди них развиваются всякие болезни. Участь большей половины арестоваанных ясна – они будут расстреляны, если у власти останутся те же комиссары и чрезвычайные комиссии».

Восстания, свидeтельствует записка, были также в Козловском, Усманском и Борисоглeбском и остальных уeздах Тамбовской губернии, причём относительно усмирения Шацкого уезда очевидцы говорят, что он буквально залит кровью».

Несколько слов следует сказать об упомянутом выше Лужановском. Гавриил Николаевич Лужановский (1871-1906) уроженец Тамбовской губернии, происходил из дворянской семьи. В годы аграрных беспорядков в Тамбовской и Саратовской губерниях (в период войны с Японией и первой русской революции 1905 года) вместе с отрядом солдат усмирял бунтовщиков. Он прославился в этом «усмирении» порками крестьян. В частности, и в Борисоглебском уезде, где проживали и мои родственники. За это тамбовские эсеры приговорили его к смертной казни, которую осуществила 16 января 1906 года известная эсерка Мария Спиридонова. Он был смертельно ранен пятью выстрелами. Скончался через 25 дней.

Подготовкой к выступлению крестьян Тамбовской губернии послужил «съезд ста» (33-х белых офицеров и 67-и крестьянских вожаков), который состоялся в деревне Синие Кусты Борисоглебского уезда. Было создано три Повстанческих армии (ПА).

1-я ПА содержала 17 полков (10 тыс. человек), названных по месту базирования (Савальский, Борисоглебский, Каменский и т.п.), со штабом в селе Каменка (командующий – артиллерийский полковник А.В.Богуславский). А.В.Богуславский (настоящее имя – Александр Васильевич Чекалов), помещик одного из имений в Ярославской губернии, участник Первой мировой войны, прозванный Богословским (иногда именовался как Богуславский, а то и Богослов).

2-я ПА состояла из 8 полков (8 тыс. человек) со штабом в селе Кибяки Кирсановского уезда (командующий – поручик П.М.Токмаков, начальник штаба – А.С.Антонов).

3-я ПА – 4 полка (1-й и 2-й Богучарские, Казачий и Хопёрский), называлась «конно-подвижная» (командующий – вахмистр И.С.Колесников). В конной армии насчитывалось пять тысяч казаков, которые отстали во время отступления белых (управлял ими хорунжий П.И.Матыркин). Кроме этого, такое же число привёл в эту армию и сам вахмистр Колесников, да ещё две тысячи самих повстанцев были на конях.

Вместе с тем, по данным В.В.Самошкина («Хроника антоновского восстания»), всего было две повстанческих (партизанских) армии, насчитывающие 14 полков, 10 – в 1-й, и 4 – во 2-й). 2-й армией командовал сам А.С.Антонов, который с 24 августа 1920 года осуществлял и общее руководство всеми повстанческими силами. А по другим исследованиям насчитывался 21 полк.

Таким образом, у повстанцев собралось порядка 35-40 тыс. человек.

Первое вооруженное выступление крестьян произошло в селе Каменка 21 августа 1920 г. Восстание началось 15 августа 1920 года. Главой восстания был георгиевский кавалер, поручик, командующий Объединённой партизанской армией и председатель Совета трудящегося крестьянства (СТК) Пётр Михайлович Токмаков. Сам он происходил из крестьян, уроженец Тамбовской губернии. (В конце февраля 1921 г., в бою, он получил смертельное ранение. Похоронен тайно своими соратниками. Место захоронения до сих пор неизвестно. Не было оно известно и его жене, арестованной после гибели Петра Михайловича и допрашиваемой по этому поводу. Но друзья Токмакова не стали говорить его жене о месте захоронения, поскольку опасались, и не без оснований, надругательства над его телом.)

«Антоновщина» уже существовала, хотя официально она была названа так спустя десять дней после событий в селе Каменка и объявления на волостном сходе эсером Григорием Плужниковым о начале восстания против продразверстки и коммунистов, но никак не против советской власти.

К событиям в Каменке поспешил А.С.Антонов с отрядом в 150 сабель. Богословский передал Антонову бразды правления, став при нём сначала главным военным советником, а потом и командующим одной из партизанских армий повстанцев. Большим уважением у повстанцев пользовался Иван Егорович Ишин…

Некоторое время у советской власти было беспокойство и о том, что в сторону Тамбовской губернии направилась армия Нестора Ивановича Махно. Даже выходили общие циркуляры и приказы для М.В.Фрунзе о ликвидации «банды» Антонова и Нестора Махно. Но потом Махно направился на юг, не решился оказать помощь Антонову.

Впрочем, выделять А.С.Антонова, как предводителя, не совсем правильно. Это с лёгкой руки В.И.Ленина прицепилось название крестьянскому восстанию «антоновщина», очень легко произносится, как и «пугачёвщина». Но ведь не было и нет «разинщины» или «булавинщины». Неудобно для произношения. Вероятно, Ленину удобнее было произносить это слово, оно же без буквы «р»…

Тактика действий повстанцев была именно классически партизанской: при приближении крупных сил противника воинские подразделения мгновенно распылялись, а затем, в нужное время, концентрировались в заранее намеченных пунктах.

Военспецы подсказали Антонову выпустить Устав армейской дисциплины. Он и был выпущен под названием «Временный устав наказаний, подсудных армейским судам». Устав состоял из 37 статей (параграфов), в 16-ти из которых за некоторые преступления указывался и расстрел. Количество наказаний было небольшим, всего три вида: выговор (в виде нравоучения), наказание плетьми (от 8 до 50 плетей, в зависимости от важности содеянного), расстрел.

Выше я написал о деятельности продотрядов. Вообще говоря, и действия повстанцев были не лучше. Но, в основном, их карательные действия были направлены против большевиков и коммунистов, а не против простых крестьян.

Даже и не всех партийцев они трогали. Тех, кто был неустойчив и колебался, они привлекали в свои ряды. Известно, что к февралю 1921 г. больше половины деревенских членов РКП(б) Кирсановского уезда оказались в рядах повстанческой армии. (За время этих событий наиболее «мятежными» были Тамбовский, Кирсановский и Борисоглебский уезды.) Большевистские комиссары обязательно убивались, причём погибали от долгой и мучительной смерти. С командирами советских воинских подразделений вели долгий допрос, но потом – расстрел, «лёгкая» смерть. С простыми же рядовыми красноармейцами вели двухдневный цикл бесед «о внутреннем положении», о целях и причинах всенародного восстания против коммунистов-насильников. Если же красноармеец после этого не заявит о своём желании перейти на сторону повстанцев, то его отпускали домой либо в свой полк. При этом даже снабжали его справкой о том, что он находился в антоновском плену, а не дезертировал из части (в те времена, как известно, было очень много дезертиров). Такое отношение к пленным красноармейцам вносило очень нежелательное для власти явление, которое сильно влияло на дисциплину в большевистских войсках (участились случаи дезертирства, перехода на сторону повстанцев, отказ от выполнения приказов командиров и др.).

В январе 1921 года повстанцы начали мощное наступление: у сёл Верхотурье и Сампур разгромили большевистские кавалерийские части, полностью уничтожили бронепоезд, на участках Поворино-Грязи и Тамбов-Балашов разобрали рельсы, захватили станцию Токарёвка и посёлок Уварово. Это привело к тому, что 27 января 1921 года была создана Комиссия по борьбе с бандитизмом под руководством Ф.Э.Дзержинского (с 20 февраля 1921 года эту Комиссию возглавил заместитель председателя Реввоенсовета Республики Эфраим Маркович Склянский). Через неделю в Тамбовскую губернию выехала Полномочная комиссия под руководством Антонова-Овсеенко, имевшая на руках какие-то особые инструкции, среди которых было и предложение амнистии крестьянам (в первой декаде апреля месяца листовки с таким предложением были распространены по деревням). Однако ответом на эту амнистию был захват посёлка Рассказово. На сторону повстанцев полностью перешёл батальон Красной Армии, имевший 11 пулемётов и одно орудие…

Такое мощное выступление крестьян Тамбовщины привело к некоторым уступкам со стороны государства: в марте месяце состоялся Х съезд РКП(б), который принял основные положения новой экономической политики (НЭПа). 21 марта 1921 г. продразвёрстка была заменена продналогом. Подобные вопросы решались и раньше, многие думающие большевики, которые видели, каким образом идёт продразвёрстка и какое настроение самих крестьян, предлагали смягчение поборов с сельского населения, даже и обращались с такими предложениями к Ленину. Но эта замена продразвёрстки (70% продовольствия) на продналог (30% продовольствия) произошла, по решению съезда, не во всём государстве. Это положение не относилось к Украине, Сибири и Уралу, поскольку они остались должниками советской власти по продразвёрстке. Только в 1922 году они смогли справиться с этим, но ценой больших давлений со стороны большевистской власти, ценой больших людских потерь. Да и с самим продналогом не все были согласны. В Саратовской губернии, например, было и против этого восстание, которое закончилось расстрелом почти 60-ти повстанцев. Но в нашей средней части России антоновцам стало не за что бороться, поэтому и отношение к ним со стороны крестьян изменилось.

Но антоновцы не сдавались. Прежние карательные меры не давали особо существенных результатов, поэтому Кремль решил направить в тамбовские места видного военного спеца, Михаила Николаевича Тухачевского. 26 апреля 1921 г. В.И.Ленин вёл с ним особую беседу (беседа длилась два часа), в ходе которой они, вероятно, обговорили все вопросы, связанные со скорейшим разгромом повстанцев под руководством Антонова. В начале мая месяца Тухачевский появился на Тамбовщине с уже готовой секретной «Инструкцией по искоренению бандитизма». В частности, в этой инструкции указывается следующее:

«Никогда не делать невыполнимых угроз. Раз сделанные угрозы неуклонно до жестокости проводить в жизнь до конца».

Рука В.И.Ленина здесь явно усматривается. Ведь именно в эти годы Ленин готовил некоторые статьи Уголовного кодекса (с начала Революции никаких юридических документов такого вида в Советской России не было, практически только штык да пуля, так называемый «административный расстрел»). Были, как известно, Революционные Военные Трибуналы, о которых весьма полно написал К.Х.Данишевский в книге «Революционные Военные Трибуналы» (М.: 1920). В этой книге он указал следующее:

«Приговор приходится привести в исполнение почти немедленно, чтобы эффект репрессии был как можно сильнее».

И ещё, того же К.Х.Данишевского, о Военных Трибуналах:

«Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы… которые постановляют свои приговоры, руководствуясь принципом политической целесообразности и правосознания коммунистов».

Известно, что большую часть содержания известной статьи 58 Уголовного Кодекса 1926 года (в основном – контрреволюционная деятельность) подготовил В.И.Ленин, на заре своего паралича, в 1922 году…

Для того, чтобы развязать руки карательным органам Полномочная Комиссия ВЦИК сконструировала специальный Приказ «О начале проведения репрессивных мер против отдельных бандитов и укрывающих их семей». Все сёла поделили на советские, нейтральные, бандитские и злостно бандитские. В отношении бандитских и злостно бандитских сёл проводились бандитские и злостно бандитские действия в соответствии с Постановлением № 116 от 23 июня 1921 г. (публикуется дальше по тексту).

Впрочем, действия М.Н.Тухачевского по искоренению «бандитизма» на Тамбовщине явились только узаконенным продолжением проводимых и ранее местной властью аналогичных репрессий среди деревенского населения (расстрелы, полная реквизиция имущества, расстрелы заложников, уничтожение домов крестьян, полная ликвидация некоторых деревень и др.).

Заместителем Тухачевского был назначен И.П.Уборевич, а начальником штаба – Н.Е.Какурин. Поручили это Тухачевскому, исходя, вероятно, из его не очень удавшегося похода в Польшу и успехов в подавлении Кронштадтского мятежа, случившегося накануне. И сказать тут больше ничего нельзя, определение «враг народа» правильным оказалось, хотя расстреляли его потом совсем не за то, что к середине 1921 г. он в крови утопил бунтовские настроения тамбовских крестьян. Расстреляли его с придуманной, как и для многих других в сталинское время до Тухачевского и после него формулировкой: «Глава разветвлённого военно-фашистского заговора в РККА». Но это, я повторюсь, всё те же «изгибы» во внутренней политике Сталинского руководства, которые нанесли большой вред нашему государству.

В состав воинских формирований М.Н.Тухачевского, участвовавших для подавления крестьянского бунта, входила и бригада легендарно известного Г.И.Котовского (1881-1925), а также и 58-й отдельный Нижегородский полк, которым командовал тогда семнадцатилетний А.П.Гайдар (1904-1941), написавший впоследствии много детских книжек. Кроме того, командиром одного из эскадронов был прославленный впоследствии маршал Г.К.Жуков, получивший за успехи в этом деле в 1922 г. свой первый Орден Красной Звезды. (Заметим, что такие ордена давали тогда только за отличительные боевые успехи на фронте. Борьба же с «тамбовскими повстанцами» указанным фронтом не была, поэтому награждение Жукова этим орденом позже расценивалось правительством, надо думать, как участие в боевых действиях на фронте. Словом, правительство посчитало фронтом борьбу с мятежниками-антоновцами.) В своих воспоминаниях об этом Г.К.Жуков не только прославляет свои победы и успехи, но и говорит, что антоновцы их однажды здорово потрепали. Он имел в виду его схватку практически один на один с воронежским повстанческим атаманом Иваном Сергеевичем Колесниковым, воевавшем в это время уже в рядах А.С.Антонова. (Аналогичная борьба в соседней Воронежской губернии потерпела поражение.) Прославляет он и И.П.Уборевича за его воинские способности и победы, которые он совершил, сидя в бронепоезде или бронетранспортёре против вооружённых чем попало повстанцев. Г.К.Жуков только не писал о том, какие телеграммы Тухачевскому отправлял сам Уборевич. Такого, например, содержания:

«Арестовали 1000 человек, 1000 расстреляли»; «Взято 500 человек в плен, все 500 расстреляны».

Вот тебе и твои (извини, пожалуйста, за ты) «всего» 254 убитых заложника, дорогой Михаил Николаевич, по фамилии который Тухачевский, придуманный «глава разветвлённого военно-фашистского заговора»! Упрекну ещё раз.

Приказ Полномочной комиссии ВЦИК РСФСР

№ 171 от 11 июня 1921 год.

1.Всякого, кто отказывается назвать своё имя, расстреливать на месте.

2. Семьи, в которых может быть спрятано оружие, властью уполномоченного объявлять заложниками и расстреливать на месте.

3. В случае нахождения оружия расстреливать всех на месте.

4. Семья, в доме которой укрывается бандит, вся поголовно подлежит аресту, а имущество их конфискуется. Старший работник в семье расстреливается на месте, а семья высылается.

5. Всякая семья, укрывавшая членов семьи или имущество бандитов, рассматривается сама как бандитская. Старший работник в этой семье расстреливается на месте.

6. Крестьянам, указавшим семью, в которой укрывали бандита, переходит всё имущество этой семьи, а эта семья арестовывается и подлежит высылке. Старший работник этой семьи расстреливается на месте.

7. В случае бегства семьи бандита ей объявляется розыск, а имущество распределяется среди верных советской власти крестьян.

Председатель Полномочной комиссии ВЦИК РСФСР А.В.Антонов-Овсеенко

Командующий войсками Тамбовской губернии М.Н.Тухачевский

Листовки с содержанием этого приказа развешивались по деревням Тамбовщины, а также и по другим губерниям, соседним с Тамбовской, в частности, в Воронежской и Саратовской губерниях.

А следом за этим приказом последовало постановление № 116 о проведении карательных мер (зачистки) на территории восставших волостей.

Постановление № 116 от 23 июня 1921 года

В намеченные особо опасные «бандитские» районы Тамбовской губернии, куда выезжает представительство политкомиссии и особого отдела.

Вместе с воинскими частями, предназначенными для зачистки (интернационалисты), по прибытии на место вся данная волость оцепляется войсками и в ней вводится осадное положение. Берутся заложники из числа наиболее видных людей (священники, учителя, фельдшеры и т.д.). Затем собирается волостной сход, на котором зачитываются приказы №№ 130 и 171, а также приговор этой волости. Всем её жителям даётся два часа на выдачу оружия, скрывающихся бандитов и их семей. Всё население волости ставится в известность, что в случае отказа в выдаче все заложники будут расстреляны. Если через два часа не будет выдано оружие и все те, о ком идёт речь, то опять, повторно собирается сход и на глазах его участников производится расстрел заложников. И всё начинается с начала и так до тех пор, пока не будут выданы все, о ком идёт речь. Все оставшиеся пропускаются через расспросные комиссии. За отказ дать ей сведения – расстрел на месте. В это время всякий въезд и выезд в волости запрещён.

Председатель Полномочной комиссии ВЦИК РСФСР А.В.Антонов-Овсеенко

Командующий войсками Тамбовской губернии М.Н.Тухачевский

Очень похоже на драконовский приказ № 24, изданный в августе 1920 г. для подавления подобного вооружённого восстания на Урале:

1. Арестовывать и направлять в распоряжение Губчека для заключения в концентрационный лагерь до пятидесяти человек с каждого уезда наиболее видных контрреволюционеров из числа пользующихся в антисоветских кругах особенной популярностью, как то: бывших видных земцев, думцев, черносотенцев, духовенства, крупных торговцев, кулаков и т.п.

2. Аресты производить разом в один приём и с таким расчётом, чтобы ни на минуту не парализовалась деятельность советских органов и предприятий.

3. На весь элемент, который будет предназначен к аресту, собрать предварительный материал, после же ареста предъявить соответствующее обвинение и дать на месте заключение.

4. В случае покровительства при аресте сограждан развить максимум агитации, указав на то, что главным виновником всех бед, обрушившихся на власть Советов, является именно этот элемент.

Вероятно, это было настолько в порядке вещей, что ещё в середине июля 1919 года в своём Послании чадам Православной церкви Патриарх Тихон писал:

«Мы содрогаемся, читая, как Ирод, ища погубить Отроча, погубил тысячи младенцев. Мы содрогаемся, что возможны такие явления, когда при военных действиях один лагерь защищает передние свои ряды заложниками из жен и детей противного лагеря. Мы содрогаемся варварству нашего времени, когда заложники берутся в обеспечение чужой жизни и неприкосновенности. Мы содрогаемся от ужаса и боли, когда после покушений на представителей нашего современного правительства в Петрограде и Москве как бы в дар любви им и в свидетельство преданности, и в искупление вины злоумышленников, воздвигались целые курганы из тел лиц совершенно непричастных к этим покушениям и безумные эти жертвоприношения приветствовались восторгом тех, кто должен был остановить подобные зверства. Мы содрогались, – но ведь эти действия шли там, где не знают или не признают Христа, где считают религию опиумом для народа, где христианские идеалы – вредный пережиток, где открыто и цинично возводится в насущную задачу истребление одного класса другим и междоусобная брань».

Были устроены в Тамбовщине концентрационные лагеря на общую численность до 15000 человек на двухнедельный срок для родственников повстанцев. Всего по Тамбовщине, как я уже говорил выше, насчитывалось 12 стационарных концлагерей. Некоторое время даже использовали отдельные концентрационные лагеря для малолетних детей, в которых собралось таковых больше тысячи. Трёхлетних детей содержали даже без матерей. Но тут и «бандиты» стали действовать таким же образом: они нападали на семьи коммунистов, стали даже убивать стариков, детей и матерей в этих семьях. Пришлось вмешиваться центральным органам власти, чтобы не трогали детей крестьян.

Сохранился список 23-х расстрелянных детей (мальчиков) в возрасте 13-16 лет, многие – с указанием фамилии, имени и отчества, местности их проживания. Он есть в интернете и в историческом архиве, но я приведу его и здесь, в этих записках:

в возрасте 13-ти лет (два человека): Кирилов Тимофей Васильевич (Нечаевская волость), Лапунов Ефим (село Спасское);

в возрасте 14-ти лет (три человека): Воинов Алексей Николаевич (село Алексеевка), Воскресенский Леон Семёнович (деревня Буровка), Стемхов Михаил (деревня Коптево);

в возрасте 15-ти лет (восемь человек): Житенев Фёдор Васильевич, Кочеркин Георгий Васильевич, Мардвиков Владимир Иванович и Рассказов Егор Степанович (из Нечаевской волости), Рассказов Степан Иванович (?), Тетеркин Фёдор Степанович и Шляпин Андрей Егорович (из села Алексеевка), Безуглов Степан (село Спасское);

в возрасте 16-ти лет (десять человек): Беляев Василий Яковлевич, Борисов Архип Иванович, Ивановский Сергей Васильевич и Татушкин Тимофей Павлович (из Нечаевской волости), Сотников Алексей, Сотников Яков и Степанов Алексей (из деревни Коптево), Яковлев Дмитрий (село Спасское), Бескринский Иван Сергеевич (деревня Буровка), Андреев Иван Семёнович (село Алексеевка).

И такое произошло совсем даже не впервые, расстрел таких сравнительно несмышлёных мальчишек. До этого, в 1919 году, во время начала «красного террора», в Москве расстреляли несколько сотен такого же возраста, 12-16 лет, бойскаутов, членов организации, которую признали контрреволюционной. Большинство этих убитых детей находятся в общей могиле в районе современного района Бутово.

В том же 1919 году был написан антиутопистом Ефимом Зозулей пророческий «Рассказ об Аке и человечестве». Приведу из него соответствующую цитату:

«…Очумелые люди, с лиц которых стекали слёзы в ведёрки с клейстером, расклеивали эти плакаты.

Их текст был прост, беспощаден и неотвратим. Вот он:

«Всем без исключения.

Проверка права на жизнь жителей города производится порайонно, специальными комиссиями в составе трёх членов Коллегии Высшей Решимости. Медицинское и духовное исследование происходит там же. Жители, признанные ненужными для жизни, обязуются уйти из неё в течение двадцати четырёх часов. В течение этого срока разрешается апеллировать. Апелляция в письменной форме передаётся Президиуму Коллегии Высшей Решимости. Ответ следует не позже, чем через три часа. Над ненужными людьми, не могущими по слабости воли или вследствие любви к жизни уйти из неё, приговор Коллегии Высшей Решимости приводят в исполнение их друзья, соседи или специальные вооружённые отряды.

Примечания:

1.Жители города обязаны с полной покорностью подчиняться действиям и постановлениям Коллегии Высшей Решимости. На все вопросы должны даваться совершенно правдивые ответы. О каждом ненужном человеке составляется протокол-характеристика.

2.Настоящее постановление будет проведено с неуклонной твёрдостью. Человеческий хлам, мешающий переустройству жизни на началах справедливости и счастья, должен быть безжалостно уничтожен. Настоящее постановление касается всех без исключения граждан – мужчин, женщин, богатых и бедных.

Выезд из города кому бы там ни было во всё время работ по проверке права на жизнь безусловно воспрещён».

Можно сравнить с аналогичным Постановлением №171, прямо отсюда и списано. Вероятно, Ленин читал этот рассказ Ефима Зозули…

Для заложников, членов семей бунтовщиков и просто попавших первыми под руку, в чистом поле огородили место колючей проволокой. В самом Тамбове открытое место-лагерь было организовано на Соборной площади. Такой концентрационный лагерь для заложников – чистое изобретение М.Н.Тухачевского.

Система заложничества была очень распространённой у большевиков. Вот что писал на этот счёт известный С.П.Мельгунов в книге «Красный террор», которого я цитировал выше:

«Брали сотнями заложниц – крестьянских жен вмeстe с дeтьми во время крестьянских восстаний в Тамбовской губернии: они сидeли в разных тюрьмах, в том числe в Москвe и Петербургe чуть ли не в течение двух лeт. Например, приказ оперштаба тамбовской ЧК 1-го сентября 1920 г. объявлял: «Провести к семьям восставших беспощадный красный террор… арестовывать в таких семьях всeх с 18-лeтнего возраста, не считаясь с полом и если бандитские выступления будут продлолжаться, расстреливать их. Сёла обложить чрезвычайными контрбуциями, за неисполнение которых будут конфисковываться все земли и всё имущество».

Как проводился в жизнь этот приказ, свидeтельствуют официальные сообщения, печатавшеся в тамбовских «Извeстиях»: 5-го сентября сожжено 5 сёл, 7-го сентября расстреляно более 250 крестьян… В одном Кожуховском концентрационном лагере под Москвой (в 1921-1922 гг.) содержалось 313 тамбовских крестьян в качестве заложников, в числе их были дети от 1 месяца до 16 дет. Среди этих раздетых (без тёплых вещей) полуголых запложников осенью 1921 года свирепствовал сыпной тиф».

30-го ноября 1920 года, как пишет дальше С.П.Мельгунов, появилось «правительственное сообщение» о том, что ряд «бeлогвардейских организаций задумал совершение террористических актов против руководителей рабоче-крестьянской революции». Поэтому заключенные в тюрьмах, представители различных политических групп, объявлялись заложниками.

На это сообщение откликнулся письмом к Ленину старый анархист П.А.Кропоткин (впрочем, весьма уважаемый Лениным). Он писал:

«Неужели не нашлось среди Вас никого, чтобы напомнить, что такие мeры, представляющие возврат к худшему времени средневeковья и религиозных войн – недостойны людей, взявшихся созидать будущее общество на коммунистических началах… Неужели никто из Вас не вдумался в то, что такое заложник? Это значит, что человeк засажен в тюрьму, не как в наказание за какое-нибудь преступление, что его держат в тюрьмe, чтобы угрожать его смертью своим противникам. «Убьёте одного из наших, мы убьём столько-то из Ваших». Но развe это не всё равно, что выводить человeка каждое утро на казнь и отводить его назад в тюрьму, говоря: «Погодите», «Не сегодня». Неужели Ваши товарищи не понимают, что это равносильно восстановлению пытки для заключенных и их родных…»

Вот за эту проволоку, в качестве заложника с весьма короткой жизнью, и попал дедушкин брат, Михаил. Случилось это летом 1921 г. Можно практически достоверно установить дату и примерное время гибели (в 19 часов 27 июня 1921 года) Михаила по информации, приведённой В.В.Самошкиным в «Хрониках Антоновского восстания»:

«27 июня по занятии дер. Остроуховка Васильевской волости (Тамбовского уезда ; В. С.) организованной пятеркой объявлено населению о сдаче оружия и выдаче бандитов, взято 30 заложников. В 19 часов за неисполнение приказа о сдаче оружия расстреляно 10 заложников. Расстрел произвел на граждан ошеломляющее впечатление. Все крестьяне в один голос заявили, что пойдут всем селом и представят все оружие; немедленно было выдано 5 бандитов. Операция продолжается. Крестьяне проявляют усердие в поисках оружия и бандитов»…

Михаил, после женитьбы ещё до революции, отделился и переехал из Львово, где проживал раньше в доме своего отца, в соседнюю деревню Остроухово. Примерно за пять-шесть лет до этих событий…

Арестованным «долгожителям» в концлагерях не давали пить и есть. Если и кормили, то сырой картошкой и сырыми овощами. Поили через ограду – ковшом на людей лили воду. Пей, как сумеешь. Нет, конечно, подкармливали, и родственников с передачами допускали, но передать ничего невозможно было. Только можно было перебрасывать через ограду. А там – кому достанется. Мария, сестра Михаила, ходила с передачами и рассказывала об этом. Говорила:

– Стон на всю степь стоял. Все вместе, мужики за проволокой, бабы с ребятишками тута, с другой стороны, кричать, плачуть. Ходила я несколько разов, а Михаила-то так и не увидала.

Ходила она, как говорит «несколько разов». Но это было в один и тот же день, 27 июня, со времени занятия Остроуховки большевистскими карательными войсками и до 19 часов вечера. Вряд ли Михаила и остальных 29 заложников препроводили за проволоку. Вероятно, их разместили в каком-то помещении непосредственно в деревне.

Да она и не могла его увидеть, поскольку, вероятно, он больше двух-четырёх часов после ареста и не жил. Ведь Михаил Васильевич был из числа уважаемых людей деревни Остроухово, поэтому и попал в заложники с короткой жизнью – был расстрелян в день ареста (в 19 часов 27 июня 1921 года).

Среди арестованных «долгожителей» – тиф, дизентерия. Мёртвых не убирали, говорили, что всё равно, кто «в проволоках» – никому не жить. Заложников расстреливали и заменяли новыми. Никто из заложников и не вернулся. Позже, я думаю, для оправдания такого массового убийства мужчин, всех заложников и обвинили за сотрудничество с Антоновым. Вот наш Михаил и стал этим «шпионом банды Антонова». То, что он не был шпионом, говорит тот факт, что, судя по приведённым документам репрессивного характера, семью Михаила Васильевича не тронули. В противном случае у неё конфисковали бы имущество, а самих сослали бы в концентрационный лагерь в Сибирь. Но этого не произошло.

Данные о количестве погибших до сих пор не обнародованы. Но вот сообщается, например, что в зажиточном селе Паревка Кирсановского уезда в июне 1921 г. было убито в качестве заложников 86 (по другим сведениям – 126) женщин, стариков и детей. И ещё некоторые факты. Был один «деловой-вояка», командир 1-го кавалерийского полка Н.Переведенцев, который получил кличку «Жжёный», поскольку для наказания повстанцев он приказывал дотла сжигать тамбовские деревни. И про прославленного Котовского в некоторых публикациях пишут вот что. Он перед завтраком любил «нагулять аппетит». Расставляли крестьян в шахматном порядке и наш командир на коне, на полном скаку, рубил повстанцев. (Этот большевистский разбойник и бандит тоже потом «славно» погиб, был убит 6 августа 1925 года; до сих пор имя убийцы засекречено, считается, что это было первое политическое заказное убийство в большевистской стране.) Этому, последнему, тому, что Котовский подобным образом «нагуливал» аппетит, можно верить, а можно и не верить. Я, например, верю этому. Да и как не верить, если губпродкомиссар Яков Гольдин говорил (эти его слова известны в истории, топором не вырубишь):

«Для расстрела нам не надо никаких доказательств и допросов, а также подозрений и уж конечно никому не нужного, глупого делопроизводства. Мы находим нужным расстрелять и расстреливаем».

Получилось у военспецов практически безвыходное положение, что и отмечал М.Н.Тухачевский:

«Без расстрелов ничего не получается. Расстрелы в одном селении на другое не действуют, пока в них не будет проведена такая же мера».

Я приведу воспоминания Кольцовой Тамары Фёдоровны о тех событиях, участницей которых невольно оказалась и она. Её воспоминания прислала мне Ольга Асадова, жительница Мытищ, в ответ на мою публикацию в интернете. Вот что писала Ольга:

«В 2000 году я работала в детском клубе на Дружбе Мытищинского района. К нам на кружок рисования водила мальчика пожилая женщина, ей тогда было уже за девяносто лет (это и была Кольцова Тамара Фёдоровна – С.Ч.). В одном разговоре она коснулась своего детства. Она с тамбовщины родом, там погибла вся её семья. Рассказывала страшные вещи, я до сих пор помню этот с ней разговор. Так как Вы написали такую подробную статью о тех событиях, думаю, Вам интересны все факты с ними связанные. А тут женщина очевидец и я решила вам сообщить её рассказ. Он был не эмоциональный, Тамара Фёдоровна была скупа на фразы. Говорит, что солдаты Тухачевского расстреляли всё мужское население их деревни. В их семье были расстреляны все мужчины, включая восьмилетнего брата. Мать сошла с ума, её потом нашли мертвую в болоте. Осталась она с десятилетней сестрой, сильно голодали, самой было тогда четыре года. Помнит, как на поле раскапывали мышиные норы, там на зиму зверьки собирали запасы из семян и зернышек хлеба, они доставали эти семена и ели, а если везло, то и самих зверьков мышей и крыс, ели в сыром виде. Сестренка умерла от голода, а Тамара Фёдоровна выжила благодаря тому, что люди, которых поселили в их избу, её на улицу не выгнали. В общем, рассказывала чудовищные вещи, я о таком тогда слышала впервые, и на меня это произвело сильное впечатление. Теперь, читая Вашу вещь, обо всём этом вспомнила и ещё раз ужаснулась».

Я отправил эти воспоминания в Тамбовскую область краеведу Зайцевой Маргарите Юрьевне, которая в настоящее время занимается историей Антоновского движения. Она очень благодарила за эту информацию, но попросила узнать дополнительно фамилию рассказчицы, деревню, в которой она жила, другое, что касается этих событий.

Рассказчица, Тамара Фёдоровна, вероятно, уже умерла, поскольку она примерно с 1916-17 года рождения. Но Ольга Асадова назвала её фамилию по мужу – Кольцова, что у неё был сын, геолог, тоже, думаю, Кольцов, ещё две дочки, и всего семь внуков. Сейчас я отправил письмо в Мытищинский Совет ветеранов в надежде, что в нём сохранились какие-то данные о Тамаре Фёдоровне, так как она приходила примерно в 2006 году в этот Совет по каким-то вопросам (это был как раз год его открытия). Надеюсь получить ответ…

По советским данным число погибших крестьян в Тамбовской губернии составляет порядка 110 тысяч человек. По предположениям исследователей тамбовского восстания число погибших приближается к четверти миллиона. Если ориентироваться на число погибших со стороны большевиков (порядка 15 тысяч человек), то соотношение к погибшим крестьянам составляет 1:10. Таким образом, если число погибших повстанцев в боях с регулярными войсками такое же, порядка 15 тысяч человек, то 90% в числе других погибших крестьян составляют люди, не державшие оружия, не стрелявшие по советским войскам, то есть в эти 90% входили и старики, и женщины, и дети, да и не воевавшее мужское население.

Такие действия большевистских властей последовали после выхода в свет упомянутого выше приказа № 171 от 11 июня 1921 г. А вслед за ним, 12 июня, вышел и другой приказ (№ 0116), М.Н.Тухачевского, о применении в лесах против восставших химического оружия (в основном – по лесным и заболоченным местам реки Ворона и Саваля, где прятались повстанцы):

«Остатки разбитых банд и отдельные бандиты, сбежавшие из деревень, где восстановлена Советская власть, собираются в лесах и оттуда производят набеги на мирных жителей. Для немедленной очистки лесов

ПРИКАЗЫВАЮ:

1.Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожив всё, что там пряталось.

2.Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов.

3.Начальникам боевых участков настойчиво и энергично выполнять настоящий приказ.

4.О принятых мерах донести.

Командующий войсками Тухачевский

Начальник штаба войск Генштаба Какурин»

Немного позже Михаил Николаевич всполошно опомнился и добавил ещё один пункт к этому приказу:

5. Во всех операциях с применением удушливого газа надлежит провести исчерпывающие мероприятия по спасению находящегося в сфере действия газов скота.

Исследователь Давид Фельдман в 1989 году написал, что на применении химического оружия очень настаивал и поддерживал это мероприятие В.А.Антонов-Овсеенко, руководитель Полномочной комиссии ВЦИКа…

«Усмирили» крестьян к середине 1921 г., но самого Антонова, оставшегося руководителя восстания, смогли уничтожить только 24 июня 1922 г. А.С.Антонов погиб вместе со своим братом Дмитрием в неравном бою с чекистами в селе Нижний Шибряй Борисоглебского уезда. Убитых Антоновых привезли в Тамбов и выставили на пять суток на центральной площади для всеобщего обозрения.

Как следует из приказа № 0116, для подавления восстания Тухачевский приказал использовать отравляющий газ, что, несомненно, было санкционировано Москвой. Тогда запрещения на такие действия не было. Но отравляющий газ использовали только в лесной зоне Воронежской губернии, где скрывались отступившие восставшие, выше я уже указывал, что повстанцы скрывались в лесных и заболоченных местах рек Савала и Ворона. Это немного севернее и к западу от тех мест, о которых я рассказываю. Видно, что обычными воинскими средствами и способами эти тухачевские, уборевичи и какурины, а вместе с ними и «легендарные» Котовский с Гайдаром и не менее «легендарные» антоновы-овсеенки не могли победить восставший народ. Некоторые исследователи этих событий говорят, что отравляющий газ против повстанцев не применялся, что это только для запугивания. Но это не так, поскольку в архивах сохранилась переписка о применении газа, о расходах снарядов с химическим веществом, а также и обычных артиллерийских снарядов, которыми обстреливались войска повстанцев и деревни. Следует иметь в виду, что существуют и многие свидетельские показания на этот счёт. Да и изрядно «запугали», если только у деревни Пахотный Угол, по лесным массивам, отравлено газом порядка 7000 человек, в число которых входили и старики, и дети, и женщины. Вот как это «запугивание» описывают свидетели, попавшие в эти места после проведения газовой атаки:

«Войдя в лес, мы заметили, что листва и трава имеют какой-то красноватый оттенок, мы никогда такого не видели… кругом лежали трупы людей, лошадей, коров в страшных позах, некоторые висели на кустах, другие лежали на траве, с набитым землёю ртом, и все в очень неестественных позах. Ни пулевых, ни колотых ран на их телах не было. Один мужчина стоял, обхватив руками дерево. Кроме взрослых, среди трупов были дети».

Впрочем, попытки применения отравляющих газов были и до этого. Вот что пишет о похожих сибирских событиях Гражданской войны Леонид Юзефович в книге «Зимняя дорога. Генерал А.Н.Пепеляев и анархист И.Я.Строд в Якутии 1922-1923»:

«Весной 1919 года Пепеляев продолжил наступление: в июне Сибирская армия вступила в Вятскую губернию и после шестидневных боёв заняла город Глазов. Реввоенсовет «Восточного фронта борьбы с мировой контрреволюцией» счёл положение настолько угрожающим, что первый и последний раз за всё время Гражданской войны, не считая позднейшей борьбы с повстанцами Антонова на Тамбовщине, решено было применить против белых отравляющие газы. В Вятку доставили иприт, но он так и остался запертым в железных бочках – Пепеляев отступил».

Задачей А.Н.Пепеляева было освобождение народа Севера от подобных поборов после Октябрьской революции. Но только не хлеба, а мяса и пушнины. Большевики применяли и там похожую на тамбовскую тактику бандитизма.

Отравляющий газ в боевых действиях использовали обе воюющие стороны. Об этом можно посмотреть в Интернете (мятеж в Ярославле, Ижевске и Вотчинске в августе-декабре 1918 г., в Крыму в 1919 г., в 1920-21 гг. – в Дагестане и др.)…

Александр Степанович Антонов родился в Москве 26 июля (7 августа) 1889 г. в семье Тамбовского мещанина, запасного фельдфебеля Степана Гавриловича Антонова (1855-1919), женой которого была портниха-модистка Соколова Наталья Ивановна (1867-1907). Крещён 30 июля 1889 г. в церкви Сергия Радонежского в Рогожской слободе.

Примерно с 1890-х гг. семья проживала в Кирсанове Тамбовской губернии, где Александр окончил трёхклассное училище.

С 1906 г. является членом «Тамбовской группы независимых социал-революционеров» при Тамбовском губкоме эсеровской партии. Эта группа занималась экспроприацией для партийных нужд. Известно, что за период действия этой группы не погиб ни один из экспроприируемых.

С 1908 г. является членом боевой поволжской организации в составе Саратовского отделения партии эсеров. В 1909 г. был арестован (выдан по наводке известного провокатора Е.Ф.Азефа) при подготовке покушения на генерала А.Г.Сандецкого, командующего Казанским военным округом. Приговорён к смертной казни, которую П.А.Столыпин заменил на пожизненную каторгу. По полицейским ориентировкам проходил как «Осиновый» и «Румяный». Наказание отбывал в Тамбове и Москве (во Владимирском централе). За двойную попытку к побегу его до 1916 г. содержали в кандалах.

4 марта 1917 г., после Февральской революции, когда произошло отречение царя Николая II от престола, был освобождён по амнистии. Приехал в Тамбов, где работал в должности помощника в милицейских частях, пока к концу 1917 г. его не перевели в Кирсанов начальником уездной милиции.

Работая в этой должности, Антонов выступал защитником крестьян от действий большевистской власти. В феврале 1918 г. был избран в Кирсановский Совет солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, награждён почётным революционным оружием, которым он очень дорожил. Сам он никогда не употреблял спиртного и боролся с этим злом в рядах милиции, а в последующем и в руководимых им повстанческих воинских подразделениях.

Среди населения пользовался большим авторитетом, что, совместно с его деятельностью, вызывало большое беспокойство со стороны Кирсановской партийной организации и чекистского руководства, поскольку он относился к эсерам. В августе 1918 г. Антонова обвинили в контрреволюционном мятеже и приговорили к смертной казни (заочно, Антонов в это время находился в отпуске и отсутствовал на судебном заседании).

Антонов, узнав о решении его руководства, переходит на конспиративное положение и создаёт боевую группу, которая борется против коммунистов, продовольственных и чекистских отрядов. Своё отношение к текущим событиям он определил в своей известной записке в Кирсановское чека:

«В плане борьбы с уголовным элементом я готов оказать помощь новой советской власти, но по идейным соображениям я с вами расхожусь полностью, ибо вы – большевики – довели страну до гибели, нищеты и позора».

А с конца августа 1920 г. уже начались события, которые в истории нашей страны названы «антоновщиной».

Похоронен А.С.Антонов в Тамбове 21 декабря 1922 г. в братской могиле на набережной реки Цны, за Казанским монастырём…

Усмирять недовольных было не впервой. Известны подобные «усмирения» донского казачества, Верхнего Дона, о чём, в своё время, не стал писать Михаил Шолохов в «Тихом Доне», не решился по понятным соображениям. Летом 1919 года без суда и следствия было расстреляно 62 казака из стариков в станице Мигулинская. А потом, в течение шести дней, было расстреляно более 400 казаков в станицах Казанской и Шумилинской. Эти расстрелы и вызвали впоследствии мощное казацкое Вешенское восстание, описанное в «Тихом Доне». Шолохов не стал об этом говорить прямо, он только и привёл диалог между старовером и Штокманом. Старовер говорит:

«– Потеснили вы казаков, надурили, а то бы вашей власти и износу не было. Дурастого народу у вас много, через это и восстание получилось.

– Как надурили? То есть, по-твоему, глупостей наделали? Так? Каких же?

– Сам небось знаешь… Расстреливали людей. Нынче одного, завтра, глядишь, другого… Кому же антирес своей очереди ждать?»

Теперь про «дурастый народ у большевиков». 24 января 1919 года единолично Яковом Михайловичем Свердловым, но от имени ЦК, была подписана директива Оргбюро ЦК РКП(б), которая предписывала осуществление жёстких карательных мер при подавлении казацких восстаний против Советской власти на Дону.

Вот некоторые фрагменты из этой зловещей директивы:

«ЦК постановляет провести массовый террор против белых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью… Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам… Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твёрдость и неуклонно проводить настоящие указания».

На самом деле ЦК ничего не постановлял. Пленум ЦК РКП(б) 16 марта 1919 года (в день смерти Свердлова) отменил эту ложную январскую директиву. Но было уже поздно – адская машина пущена в ход. Да и как же её можно остановить, если директива исходила от самого Председателя ВЦИК, народом не избранного?

Можно перечислить много различных имён этого «дурастого» и «пламенного» большевика, «чёрного демона революции»: Смирнов, Михаил, Пермяков, товарищ Андрей (таким именем он назвал своего сына, родившегося в 1911 году), Макс и др. Но его подлинной фамилии никто до сих пор не знает. Он сам никогда не называл фамилию своего отца. По не подтверждённым сведениям это могли быть такие фамилии: Гаухман, Свердлин, Эйнман, Розенфельд.

Но родственники Я.М.Свердлова долгое время пользовались привилегиями, которые им предоставляла коммунистическая власть. В Заветах Ильича, под Москвой, по Ярославской дороге (дачное место для госслужащих большевистского режима) долгое время проживали родственники Свердлова, которым тоже предоставляли на лето временный домик от государства. Одна из сестёр Свердлова, Софья (ум. в 1951 г.) или Сара (ум. в 1964 г.), была подругой Фанни Каплан, покушавшейся, по версии коммунистов, на Ленина 30 августа 1918 года. Некоторые исследователи биографии «чёрного демона революции» полагают, что это покушение, возможно, организовал сам Яков Свердлов. Сын Якова Свердлова, Андрей, – известный чекист и даже впоследствии писатель детских детективов. Он лично пытал своих друзей, ставших «врагами народа», сам побывал и заключённым, но осведомителем-подсадкой. Об этом имеются мемуары оставшихся в живых, которые побывали у него на допросах. Но похоронен он, как ни странно, на Новодевичьем кладбище. Нет, это-то как раз и не странно, чекист, всё-таки, вероятно, – очень заслуженный, странно, что не рядом со своим папашей, у Кремлёвской стены.

Я.М.Свердлов был инициатором расстрела летом 1918 г. царской семьи, по договорённости с Лениным. Это уже известно точно. Он дал прямое устное указание расстрелять всю семью, включая несовершеннолетних детей, а также и нескольких человек из их окружения. Вместе с ними были расстреляны: камер-лакей А.Е.Трупп, повар И.М.Харитонов, горничная (фрейлина) А.С.Демидова, лейб-медик Е.С.Боткин. Спаслись только двое: камердинер Чемодуров (был болен и находился в больнице) и товарищ по играм с Цесаревичем поварёнок Леонид Седенёв. Да ещё спаслась одна собачка, которая позже была подарена королеве Великобритании, а двух других собачек тоже пристрелили, поскольку они лаяли на убийц.

Впрочем, не только у Свердлова было много кличек. Сам И.В.Сталин именовался как Иванов, Иванович, Коба, Чижиков, Бесошвили, Дугашвили, Салин. Да и сам Ленина бывал не только Ульяновым.

Усмиряли и раньше, в 1918 г., когда началось восстание крестьян в Пензенской губернии. Тут уж точно, по подсказке и приказу самого Ленина. Он 11 августа 1918 г. направил такую телеграмму:

«В Пензу

Т-щам Кураеву, Бош, Минкину и другим пензенским коммунистам.

Т-щи! Восстание пяти волостей кулачья должно привести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь везде «последний решит бой» с кулачьём. Образец надо дать.

1.Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 завзятых кулаков, богатеев, кровопийцев.

2.Опубликовать их имена.

3.Отнять у них весь хлеб.

4.Назначить заложников – согласно вчерашней телеграмме.

Сделать так, чтобы на сотни вёрст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков.

Телеграфируйте получение и исполнение.

Ваш Ленин.

Р.S. Найдите людей потверже.»

Люди «потверже» всегда находились, поэтому под их твёрдую руку попадались впоследствии не только кулаки и богатеи, но и вообще практически поголовно крестьянство. Сельское хозяйство так в нашей стране и не наладилось…

В советской истории выступления крестьян в 1920-21 гг. повсеместно определялось как бандитское. Но ещё в то время не прислушались к другой оценке этого явления, которую дал командующий войсками Тамбовской губернии А.В.Павлов:

«В Тамбовской губернии не бандитизм, а крестьянское восстание, захватившее её широкие слои крестьянства».

Да и сам М.Н.Тухачевский таким образом отзывался в последующем об этих событиях, непосредственным участником которых он был:

«…В районах прочно вкоренившегося восстания приходится вести не бои и не операции, а, пожалуй, целую войну (поэтому, с его слов, вероятно, и посчитали борьбу с повстанцами войной, и Жукову вручили за это Орден Красного Знамени – С.Ч.), которая должна закончиться полной оккупацией восставшего района… ликвидировать самую возможность формирования населением бандитских отрядов. Словом, борьбу приходится вести в основном не с бандами, а со всем местным населением».

И ещё, его же слова:

«Они не щадят себя в бою, а также своих жён и детей, бросаясь на пулемёты, как волки». (Полагают, что с этих слов Тухачевского и появилось выражение «тамбовский волк».)

Как расценит дальше история эти события на Тамбовщине, приравняет ли их к этим, хоть и не очень, но схожим событиям, которые были организованы Степаном Разиным, Кондратием Булавиным и Емельяном Пугачёвым? Ведь позже они именовались царскими властями ворами (читай – бандитами). Позже до некоторых пор, а потом они стали народными героями, при появлении большевистского строя, их именами назвали улицы и площади, им поставили памятники, восхвалили в искусстве и литературе. А что же здесь-то? Тем более, что восстание тамбовских крестьян под руководством А.С.Антонова заметно отличается по политическим соображениям от восстаний под руководством Разина, Пугачёва и Булавина.

Конечно, и в те времена ничего хорошего не было, было много зверств, и у Разина, и у Пугачёва. Их церковь предала анафеме. Скорее всего, по человеческим нормам, так и должно было быть.

Разинцы, например, убивали царских чиновников и их семьи, купцов, помещиков и их семьи, священников, жгли сёла и деревни. Когда разинцы приступали к Астрахани они на речке Иловля изрубили начальных людей, некоторых перед этим заживо изжарили, повесили за ноги и обычным способом, за голову. В Яицком городке что-то стал замышлять против Разина стрелецкий голова Яцын. Про это узналось, всех арестовали, и один из стрельцов, Чикмаз, вызвался палачом. Он за два часа срубил 170 голов своим товарищам. Оставшихся Разин допросил, спросив, будут ли они с ним, если нет, то пусть идут. Они и ушли, но их нагнали за городом во главе с атаманом и всех порубили. В Астрахани был убит в мае месяце 1670 г. митрополит Иосиф. Воеводу Астрахани Прозоровского Разин сам сбросил с высокой башни, а двух его сыновей приказал подвесить за ноги. К Разину царь, Алексей Михайлович, трижды присылал послов с требованием прекратить бесчинства. Первую партию Разин отпустил, во второй партии он лично убил одного из посланников, а в третьей партии все были повешены. А до похода на Астрахань Разин со товарищи отправился в Персию, на грабёж. Уговорил наместника города Фонабет, чтобы казаки поторговали в нём пять дней (конечно – награбленным товаром). Наместник разрешил. На шестой день Разин дал казакам знак (махнул шапкой, как и было договорено), и началась резня, был вырезан весь город, ну и, конечно, разграблен, так что казаки оказались с двойным кушем: вернулось и проданное награбленное, да и ещё за те же вещи – деньги от продажи.