Чудак человек

Жил мальчик не с пальчик у белых вершин,

А просто в ауле жил мальчик один.

Салимом он звался,

Грустил и смеялся

Тот маленький мальчик у белых вершин.

Не худеньким был он, а круглым, как блин,

И руки держал, словно ручки кувшин,

И бегать вприпрыжку,

Похожий на пышку,

Ленился тот мальчик у белых вершин.

Давно он открытие сделал одно,

Что сны поутру заменяют кино.

— Глянь, солнце высоко,

Вставай, лежебока! —

Кричала сорока, влетая в окно.

Порою он солнышко путал с огнем

И звезды на небе считал даже днем.

Подучивал телку

Мычать без умолку.

«Чудак человек», — говорили о нем.

А время несло облака в синеве,

Шумело в зеленой и рыжей листве

И каждую зиму

Являлось к Салиму,

Чтоб шапку сменить на его голове.

Средь белого дня, что папаха нова,

Могла б разглядеть и слепая сова,

Папаха сменялась,

Но все ж оставалась

Такой же, как прежде, его голова.

Однажды, лишь день засучил рукава,

Салима отправила мать по дрова:

— Смотри, чтобы ноги

Не спали в дороге!

Тогда ты вернешься часа через два!

Но вот уже гаснет над гребнями гор

Закатного солнца багровый костер.

И ждет на пороге

Мать сына в тревоге,

Салим не вернулся домой до сих пор!

— Ах, мальчик не с пальчик, куда ты исчез? —

Разыскивать сына мать кинулась в лес.

Забывший дорогу,

Быть может, в берлогу

Он вместе с дровами к медведю залез?

Вдруг видит: «Что это? Во гневе никак

Над собственной тенью сын поднял кулак?»

— Во всем безусловно

Одна ты виновна!

Зря слушал советы твои, как дурак!

— Вай, сын мой, где ты пропадаешь весь день,

За что на свою нападаешь ты тень?

Скажи мне на милость.

В чем тень провинилась? —

И, громко вздохнув, мать присела на пень.

— Дойдя до опушки, кто думать бы мог,

Увидел иголку я около ног.

Решил я иголку

Упрятать в кошелку,

А тень подсказала: ты спрячь ее в стог!

Потратил напрасно полдня я почти,

Весь стог перебрав на обратном пути,

Протер из-за тени

До крови колени,

Но медной иголки не смог я найти.

— В стог бросить иголку! Подумал бы все ж!

Знай, глупенький, если такое найдешь,

Не делай промашки,

А сразу к рубашке

Прикалывай, будто бы листики еж!

Назавтра, лишь только подсохла трава,

Отправился снова Салим по дрова.

Дошел до опушки

И вместо кукушки

Часа полтора куковал он сперва.

А в полдень под елкой, чей зелен подол,

Негаданно ржавую шашку нашел.

Проткнул он рубашку

И прямо к кармашку

Огромную шашку,

Смеясь, приколол.

Направился к дому Салим, и клинок

Зигзаги писал острием возле ног,

И по носу, кстати,

Концом рукояти

Он делал порою отменный щелчок.

— Смотрите! — схватился сосед за бока. —

Иголка достигла размеров клинка! —

И голосом смеха

Откликнулось эхо:

— Такого не видывал я чудака!

— Подумаешь, диво, — заметил второй, —

Встречал одного я за черной горой,

Лентяй беспробудный —

Носил он нагрудный

Значок юбилейный, как будто герой.

А мать закричала: — Смешишь целый свет!

Кинжал не иголка! Ума в тебе нет!

Такому, о боже,

Учил тебя кто же?

— Сама мне такой подала ты совет!

— Понять ты совета не смог моего.

И впредь, дорогой, не забудь одного:

Такие находки,

Длинны иль коротки,

Носить за ремнем их удобней всего.

И вот через день, где клокочет река,

Салим увидал на тропинке щенка,

И, верный приказам,

Он песика разом

Вложил за ремень наподобье клинка.

С лохматой находкой, вдоль каменных скал

Салим, улыбаясь, в аул зашагал.

Сердилась находка,

Чей хвостик, как плетка,

По заднему месту Салима хлестал.

И снова схватился сосед за бока:

— Смотрите, клинок превратился в щенка!

Он тявкает громко,

А хвост, как тесемка,

Что раньше висела на ручке клинка!

— Подумаешь, диво, — заметил второй, —

Я знаю, один человек за горой

Быка заарканил,

Потом прикарманил

И ходит по улицам, словно герой.

— Вай, глупый сынок мой, — воскликнула мать, —

Я вижу, ты все перепутал опять!

За пояс дворняжку

Засунул как шашку.

Ах, кто мог совет тебе этакий дать?

— Прошу, не сердись, — прозвучало в ответ, —

Когда я недавно, ты помнишь иль нет,

Дыру на рубашке

Проделал для шашки,

Мне этот не ты подала ли совет?

— Запомни, сыночек, мой строгий наказ,

Коль встретишь подобное в будущий раз,

То свистни, как птица,

И следом помчится

Находка сама за тобою тотчас.

— А вдруг не помчится?

— Немедля, сынок,

Находку бери тогда на поводок

И вслед за собою

Тропою любою

Веди ее прямо на отчий порог!

И вскоре в лесу, чей раскидист шатер,

Увидел Салим свой забытый топор,

Под дубом ветвистым

Позвал его свистом:

— Вставай-ка и топай за мною во двор!

Ах, ты продолжаешь валяться на пне!

Постой-ка! Я знаю, как действовать мне.

— За мною, дружище,

Топор-топорище! —

Повел он его, словно пса, на ремне.

И снова схватился сосед за бока:

— Смотрите, топор превратился в щенка!

— А что ж он не лает?

— Салим не желает,

Чтоб лаял топор на тебя, дурака!