Чудесная квартирка

Майкл Зурой Чудесная квартирка

Ланнус вошел в спальню и увидел Рута, который лежал на кровати в ботинках и курил сигару. На ночном столике дымились два сигарных окурка. На полу стояла пустая коробка из-под сигар.

– Хочешь сигару? – сказал Рут. – Я нашел три коробки в шкафу.

– Послушай-ка, – начал Ланнус. – Я видел тут комнату со скальпами.

– Чего? – Рут сел на постели.

– Я видел скальпы. На стене.

– Это, наверно, парики. Откуда в нью-йоркской квартире скальпы?

– Это не парики. Они разного цвета и выглядят, как человеческие волосы: черные, коричневые, седые. Есть и женские.

– Нет, это, парики. Я щас сам пойду взгляну.

В маленькой комнате он увидел волосатые комки, развешанные на стене. Он взял один и стал рассматривать.

– Да, вроде скальпы, – согласился он. – Но этого не может быть.

Каким же образом два двоюродных брата, Ланнус и Рут Бакстеры, оказались в нью-йоркской квартире и спорили о скальпах? Почему они не валялись в своей сельской лачуге, которая была их постоянным обиталищем?

Все началось, когда после долгих размышлений Рут выразил неудовлетворенность жизнью. Поглядев вокруг, он заявил: "Мне опротивело это прозябание! Надоела эта покосившаяся развалюха, колченогая кровать… Не могу выносить, чтобы по дому разгуливали свиньи! Весь пол в курином помете! Так жить нельзя!"

– Скажите пожалуйста, – сонно отозвался Ланнус откуда-то снизу.

Он имел привычку отдыхать под полом дома, между сваями, и разглядывать проходящих через двор, заваленный старым хламом. Он любил, чтобы укрытие над головой было как можно более низким, будь то кровать, старый автомобиль или фургон.

Рут яростно поскреб голову ногтями, и его глаза загорелись идеей:

– Ланнус, мы отправляемся в Нью-Йорк!

– Ну да!

– Да! Мы поживем в большом городе, как господа!

– Это как же, Рут?

– Просто займем квартиру в шикарном небоскребе.

Из-под пола послышалась возня, и меж столбов появилась долговязая фигура Ланнуса. Он смотрел на Рута, открыв рот.

– Но как это сделать? Ведь такое стоит кучу денег, Рут?

– Никаких денег. Я все обдумал. Туда мы доберемся на попутных машинах, а уж в Нью-Йорке я сам все устрою.

Они помолчали. Наконец, Ланнус сказал неуверенно:

– Не… я не поеду. Боязно что-то.

– Нечего раздумывать, Ланнус! Я решил: мы едем в Нью-Йорк.

Только об одном я тебя предупреждаю: не распускай рук. Никого не трогать, понял? Я знаю, какой ты силач, Ланнус, поэтому говорю тебе: не распускай рук, а то влипнем в беду. Обещай!

Большой рот Ланнуса расплылся в широкой улыбке, обнажив ряд обломанных зубов:

– Ладно, обещаю.

Через две недели братцы Бакстеры очутились в Нью-Йорке. Каждый держал в руках большую сумку с пожитками, а у Рута, помимо прочего, была еще прочная веревка.

"Страшноватое место, – думал Ланнус, бродя по городу. – Машины ужасно шумят, толпы людей, громадные дома, грозные швейцары и такие шикарные бабы, что и смотреть-то на них духу не хватает".

Во время поисков подходящей квартиры они ночевали в парке в центре города. Стояло лето, и это их вполне устраивало. Умывались они в общественных туалетах, где была горячая и холодная вода.

Ланнус признал, что Рут все здорово придумал. В разгар лета богатые жители уезжали из города, и множество пустых квартир заманчиво темнели по вечерам своими окнами. Рут предлагал ночью забраться на крышу дома и по пожарной лестнице или по веревке спуститься к тому окну, которое они выберут заранее, проследив, чтобы в нем по вечерам не загорался свет.

Ланнус опасался соседей, но Рут заверил, что бояться нечего, потому как здесь всем наплевать, что делается у другого.

Всё оказалось не так просто. В первый раз, когда они пытались попасть в роскошный десятиэтажный дом, их не пустил швейцар.

– Мы в гости, – важно сказал Рут.

Но швейцар, здоровенный детина, требовал назвать, к кому именно они идут. Не дождавшись вразумительного ответа, он заорал на них, чтобы убирались. В ответ Ланнус поднял огромную ручищу и ударил швейцара в лицо. Швейцар рухнул на пол, разбив зеркало. Рут схватил брата за руку и заорал:

– Скорей, сматываемся!

Они выбежали на улицу и затерялись в толпе. Вернувшись в центральный парк, Рут крепко вмазал Ланнусу в челюсть.

– Ты чего это? За что? – огрызнулся тот.

– Сам знаешь. Я же говорил: не распускай рук!

– А чего он не пускал нас!

– Неважно. Никого не трогать. Иначе я по-настоящему рассержусь.

В следующий дом они проникли благополучно и забрались на чердак. Ночью, привязав веревку к трубе, они спустились к окну, которое выбрал Рут. Болтаясь на высоте девяти этажей над землей, Рут стал осторожно выламывать раму маленьким молоточком.

Душераздирающий крик чуть не заставил Рута разжать руки и отпустить веревку. Заглянув в окно, он увидел смертельно испуганные глаза женщины. Она смотрела на человека, болтающегося на веревке перед окном, снова закричала и упала в обморок.

Рут вскарабкался наверх со скоростью обезьяны.

– Скорей! Бежим отсюда!

Он поискал глазами, где можно спуститься, кроме лестницы, но ничего не увидел. Рядом стояло другое здание, но между краями крыш зияла жуткая пропасть. Отвязывая веревку, Рут решился:

– Нужно прыгать!

Не раздумывая, два братца перелетели через пропасть, – они ни за что не сделали бы этого, если бы посмотрели вниз. Спустившись и выбежав на улицу, еле переводя дух, Ланнус сказал Руту:

– Все, с меня хватит! Ты же говорил, что там никого нет!

– Ну, показалось, – неуверенно сказал Рут, – не может быть, чтобы мы дважды прокололись. В следующий раз наверняка выйдет.

– Неужели полезем еще раз? – взмолился Ланнус.

– Конечно, – Рута не покидала решимость. – Все равно поживем в шикарных апартаментах!

Вот так и получилось, что кузены Бакстеры оказались в премилой квартирке, где в маленькой комнате на стене висели скальпы.

В первую ночь они не очень-то разглядывали квартиру. Заметили только, что она была богатая. Братья страшно устали и сразу отправились спать: Рут – в спальню, на огромную круглую кровать с пологом, а Ланнус – под рояль в гостиной, тем более что рояль был накрыт большим покрывалом, бахрома которого свисала до самого пола.

Только на следующее утро Ланнус обнаружил скальпы. Глядя на них, он сказал:

– Почему ты так уверен, что это не скальпы?

– В наше время не бывает охотников за скальпами. За это сажают.

– А откуда ты знаешь, что здесь живут не преступники?

Рут на минуту растерялся. Потом сказал:

– Ну, если и так, зачем им скальпы?

– Не знаю. Может, трофеи. Ведь собирают же оленьи головы. Это похоже на коллекцию.

– Послушай-ка, Ланнус, это значит, что люди, чьи скальпы висят здесь, мертвы?

– Оно-то и страшно.

Братья молча посмотрели друг на друга.

– Эй, Ланнус, я тебе точно говорю: это не скальпы. Это коллекция каких-нибудь особенных париков. Или просто для украшения. Теперь бывают всякие украшения. Но это точно не скальпы.

– А что за люди здесь живут? – Ланнус упорно придерживался своего мнения.

– Сейчас узнаем.

Они отправились бродить по квартире, рылись в шкафах, столах, просматривали бумаги, вытряхивая все на пол. Утомившись, Рут хмыкнул:

– Обыкновенные нью-йоркские богачи. Хозяина зовут Дарвин Фишер, жену – Жозефина. Оба пожилые, судя по всему. Он занимается производством карандашей, у него большая фабрика, состоит членом разных обществ и респектабельных клубов. Жена участвует в культурной и благотворительной деятельности. Вот фото: совсем не похожи на охотников за скальпами. Взгляни.

Ланнус посмотрел на фотографию, изображавшую полноватого, добродушного, пожилого мужчину в очках и женщину, ростом чуть выше своего мужа.

– Выглядят прилично, – ворчливо заметил Ланнус, – но это ничего не значит. Откуда мы знаем, что они – нормальные люди, вроде нас с тобой? Бывает, некоторые ведут двойную жизнь, вдруг мы как раз нарвались на таких? Помнишь старую Изабель Бломфорд? Уж такая была красивая, такая нежная, а однажды ночью встала, взяла топор и зарубила всю семью из восьми человек. Да так ловко, будто котлеты делала.

– Не каркай, – рассердился Рут. – Это вполне порядочные люди, и вообще, какое нам до них дело? Мы не собираемся встречаться с ними. Поживем в свое удовольствие, и чихать нам на них.

– Знаешь, Рут, мне почему-то кажется, что нам лучше убраться отсюда, а?

– Нет, будем жить дальше.

– Ладно, – нехотя согласился Ланнус, – это и впрямь шикарная квартира. А сколько мы еще будем здесь оставаться?

Рут задумчиво сплюнул на пол.

– Две-три недели. Правда, богачи уезжают на все лето, но лучше не рисковать. А теперь давай посмотрим, что хорошего есть у них в кладовке.

Ланнус никак не мог взять в толк, как это можно жить в таких роскошных комнатах. Он только в кино видел такое. Гостиная величиной с танцевальный зал, пол от стены до стены укрыт ковром, мягким, словно периной. Необъятный диван в углу, а кресла – под стать королю или послу. Столы сверкали, как озера в тихий полуденный час. Повсюду фарфор, хрусталь, всякие украшения и картины.

Большой рояль под покрывалом походил на фургон бродячего цирка. Бар был набит бутылками с крепкими винами.

В квартире было три ванные комнаты, две из них соединялись со спальнями. Спален было четыре. Они поражали красотой и чистотой, и Ланнус не решился спать в них.

Рядом со столовой располагалась библиотека, а чуть в стороне – маленькая комната со скальпами, кухня и кладовка, которая была набита доверху. Консервов и полуфабрикатов хватило бы на многие месяцы. На завтрак братцы ели вафли, кленовый сироп, варенье, мед, венские сосиски, кукурузу и кофе. Рут бросал грязную посуду и серебряные ложки в угол.

Они относили еду в гостиную, отбивали горлышки у бутылок с шампанским и, развалясь на диване, смотрели телевизор. Пустые банки, стаканы и бутылки швыряли на ковер.

– А знаешь, – вздохнул Ланнус, – мне начинает нравиться такая классная жизнь.

Дни бежали быстро. Братья спали в разных комнатах: Рут обосновался на большой круглой кровати, и каждую ночь стелил новые простыни, Ланнус же пытался спать на кровати, под кроватью, в ванне, но, в конце концов, вернулся на прежнее место, под рояль. Мягкий ковер снизу, с боков до полу свисает покрывало – полный уют и комфорт.

Большую часть времени Ланнус просто валялся под роялем, слушая музыку, Руту больше нравился телевизор, поэтому они включали и то и другое одновременно. Иногда Ланнус строгал ножку рояля. У него неплохо получалось вырезать что-нибудь ножичком.

Рут надумал заняться живописью. Он нашел масляные краски и, решив, что некоторые картины на стене требуют исправления, приступил к делу. Однако картины от этого не выигрывали, и тогда Рут взялся создавать нечто оригинальное на стенах гостиной, но после нескольких дней усердной работы он потерял интерес к этому занятию.

Однажды Ланнус сказал:

– Рут, я начинаю волноваться. А вдруг эти охотники за скальпами вернутся и поймают нас?

– Хватит болтать, – раздраженно ответил Рут. – Никакие они не охотники. Они будут на курорте все лето.

– А вдруг? – не унимался Ланнус.

– Ничего страшного, если только ты не будешь распускать руки. Самое плохое, что может быть за проживание в чужой квартире, так это тюрьма на небольшой срок. А вот за драку будут большие неприятности. И давай не будем об этом.

Прошло еще два дня. Братья неплохо проводили время: в баре было все, что душе угодно, и они пили все дни напролет. Пустых бутылок накопилась целая гора, и, чтобы удобнее было ходить, они сгребли весь мусор в один угол. Красивая мебель в квартире оказалась не такой уж и прочной и порою не выдерживала обращения братцев. Во всех ванных они пускали мыльные пузыри. Многочисленные лосьоны, приятно пахнущие шампуни – все шло в дело…

Однажды ночью в замке повернулся ключ.

Братья не слышали этого: телевизор и проигрыватель были включены на полную громкость. Ланнус, как обычно, отдыхал под роялем, Рут валялся на диване с сигарой в зубах, стряхивая пепел на обивку.

– Боже! – раздался испуганный голос.

Рут, подскочил на диване. Ланнусу показалось, что его сердце перестало биться, и он не мог двинуться с места. Сквозь бахрому он увидел добродушного мужчину и высокую, сухощавую женщину: оба стояли, раскрыв рты и сузив глаза. Он узнал их. Мистер и миссис Фишер вернулись домой.

Мистер Фишер выключил телевизор и проигрыватель, а миссис Фишер открыла сумочку, вынула оттуда маленький пистолет и направила на Рута.

Ланнус видел, как Рут поднял дрожащие руки.

– Что означает это вторжение, этот… вандализм? – сердито спросил мистер Фишер.

– У меня нет слов, дорогой. Мой бедный ковер… Мой хрусталь… мой Хэппельуайт!

На мгновение Ланнусу показалось, что миссис Фишер спустит курок, но она не делала этого, а только продолжала визгливо кричать. Ланнус слышал, как Рут пытался объясниться, он правдиво рассказывал, как все было, не упоминая при этом Ланнуса.

Ланнус понял, что Рут хочет дать ему возможность уйти, хотя спасти Рута от этих людишек ему ничего не стоило. Но он вспомнил наказ брата не распускать рук и решил не действовать наперекор брату.

– Жозефина, дорогая моя, – сказал мистер Фишер мягко, – посторожи этого парня, а я посмотрю, нет ли здесь еще кого-нибудь.

Он тоже вынул револьвер.

Когда он вернулся, лицо его выражало растерянность.

– Разгром, настоящий разгром, – в его глазах появился странный блеск. – Но он один. Больше никого нет.

В глазах миссис Фишер появился такой же блеск.

– Можно мне? – спросила она.

– Конечно, моя голубка. – Фишер направил револьвер на Рута.

Ланнус видел, как миссис Фишер подошла к Руту сзади и достала что-то из сумочки. Это был нож. Она вонзила его в спину Рута. Тот взмахнул руками, его глаза вылезли из орбит, ноги подкосились. Он согнулся пополам и упал лицом на пол.

"Боже мой, – подумал Ланнус, – она прикончила старину Рута!"

Миссис Фишер наклонилась над Рутом и начала орудовать ножом, потом подняла что-то.

"Она скальпировала его! Я был прав, это все же скальпы, – думал Ланнус. – Ну, раз так, и Рут был неправ, и он не должен теперь на меня сердиться".

– Ты всегда так аккуратно это делаешь, дорогая, – польстил Фишер жене.

– Благодарю, Дарвин, – миссис Фишер слегка покраснела от похвалы. – О, мой бедный ковер!

– Еще один экземпляр для нашей коллекции. А ведь нам еще не приходилось снимать скальп прямо в нашей квартире. Какая удача! Надо только подумать, как убрать тело, – мистер Фишер был явно доволен.

В этот момент Ланнус вылез из-под рояля.

Мистер Фишер увидел, как неуклюжая фигура с длинными болтающимися руками приближается к нему, он обомлел от ужаса и не смог поднять револьвер. Ланнус подошел и одним ударом кулака прикончил его. Он отшвырнул тело на миссис Фишер, чтобы та не смогла прицелиться в него, и таким же ударом вышиб из нее дух.

После этого Ланнус встал на середину комнаты и огляделся.

"Пожалуй, больше здесь делать нечего, надо идти домой", – соображал он. Но что-то остановило его. Что-то он недоделал.

Постояв немного, он взял нож, снял скальпы с мистера и миссис Фишер. Затем он отнес все три скальпа в маленькую комнату и повесил на стену. Это было достойное завершение коллекции Фишеров.

Вернувшись в гостиную, он огляделся еще раз. Нужно навести порядок. Ланнус поднял тело мистера Фишера и посадил на диван. На колени он положил книгу. Жозефину он усадил на стул, положив одну ее руку на столик, а в другой закрепил стакан с виски. Получилось весьма естественно.

"Теперь старина Рут, – подумал Ланнус. – Он заслужил что-то особенное. Ага, рояль! Это самый шикарный гроб. Рут лучшего и не пожелал бы".

Ланнус попытался осторожно запихать тело Рута внутрь рояля, открыв крышку. Но целиком он туда не помещался. Голова торчала наружу. Ланнусу не понравился вид окровавленной головы брата. Он отправился по квартире на поиски и принес шелковый цилиндр. Правда, тот был немного тесноват. Потрудившись, Ланнус все-таки напялил его на оскальпированную голову Рута.

Рут смотрелся великолепно! Ну, теперь можно идти. В коридоре Ланнус обернулся и бросил последний взгляд на гостиную. Его большой рот растянулся в ухмылке. Он посмотрел на всю эту сцену, представил себе остальные комнаты и начал смеяться.

Он слыхал о шустрых городских детективах. Что ж, посмотрим, по зубам ли им это?..