Чудовище

14. «Флориш и Блоттс»

Изначально мы договаривались с Воробышком, что, проводив его к Косому, мы с ним расстанемся. Поэтому я не стала дожидаться возвращения всей компании из подземелий и, спрятав в сумку увесистый мешочек с галеонами, вышла из гоблинской обители прочь: моя любимая паранойя не доверяла этому народцу, а деньги хранить я предпочитала не в галеонах, а на анонимных депозитах в магловских банках. Оставив мелкого гонять на гоблинских тележках, я направилась к Фицсиммонсу: Фэлан должен был накануне ночью приехать в Лондон. Этот ушлый перекати-поле зарабатывал на жизнь, разъезжая по всему свету и торгуя книгами. Нужные фолианты он мог привезти откуда угодно, хоть из an diabhail thóin. (п/а: ирл. задница дьявола) На этот раз ветер и чутье его понесли в Непал. Когда пару месяцев назад он обмолвился, куда собирается, я была в сильном недоумении: что такого стоящего можно привезти оттуда, тем более, что книги там издают на санскрите, который мало кто в Европе знает. А Фэлан тогда хитро прищурил правый глаз и поведал удивительную вещь: сочинения по менталистике и на некоторые другие темы английских или европейских авторов на острове состояли под особым надзором Министерства, а вот восточных, арабских там или китайских, — нет, хотя исследования браминами феномена человеческой памяти были широко известны еще с незапамятных времен. И, если знать, к кому обратиться, то и санскрит — не проблема. Нет, эту страну однажды погубят не темные лорды, а бюрократия! Так что меня должен был ждать один любопытный трактат из Банараса по некоторым специфическим методам работы с памятью.

Однако просто забрать заказ и уйти не получилось: язык у Фэлана что твое помело. Не смотря на то, что в Лондоне он бывал лишь наездами, этот rógaire умудрялся быть в курсе всех английских книжных новинок, а потому с ним всегда было интересно иметь дело. (п/а: ирл. проходимец) Передавая мне завернутый в футляр из плотного шелка мягкий сверток, он завел речь о презентации, которая должна была состояться через час во «Флорише и Блоттсе». Презентовался довольно известный в Магической Англии автор. Писал чувак неплохо, живенько так, я даже прочитала какую-то из его книжек, про оборотней, что ли. С Кингом, конечно, не сравнить, но тут вся соль была в том, что Локхарт описывал якобы собственные реальные приключения. Лично мне на это было плевать, своих проблем по горло. Фэлану тоже, но у него по случаю оказалось редкое — чуть ли не самое первое — издание какого-то Локхартовского опуса. Вещь, интересная лишь для поклонников творчества писателя. Разумеется, с автографом автора цена его возрастала многократно. Одна беда: Фицсиммонсу вход во «Флориш и Блоттс» был заказан. Конкуренция и все такое… Вот он и попытался убедить меня помочь «старому другу», за пятую часть стоимости от перевода моего недавнего приобретения. Но он слишком хорошо обо мне думал, поэтому сторговались мы на четверти.

Во «Флориш» я успела вовремя: толпа домохозяек только-только начала собираться. Пресса, в лице пухлого нервного человечка, только прибыла и, судя по всему, готовилась сделать первые кадры этого знаменательного события. Сам виновник торжества уже сидел на фоне собственных портретов. Слащавая улыбочка, смазливенькое личико, белокурые локоны, весь такой медовый и гладкий, что так и хотелось врезать. Мечта домохозяйки. Нацепив на физиономию незаменимое в случае разборок с бобби выражение тупой ирландской деревенщины, я встала в конец очереди. Около стола с Локхартом уже вовсю сверкал вспышкой представитель прессы, поэтому, когда я была близко, чтобы получить автограф и покинуть этот праздник скорбных разумом, в колдографа было украдкой послано невербальное Конфундо: я была без шрамов и повязки, и мелькать в газетах не хотелось. К тому времени, как действие заклятия закончилось, я уже получила вожделенную подпись в грошовую книжонку и направилась к выходу, но тут в магазин влетела рыжая курица, в смысле, Молли Уизли, волоча за собой самую младшую из своего выводка. Бедный ребенок, и как ей мамаша руку еще не оторвала!

Уже на улице мимо меня в книжный вошел Воробышек в компании Провокатора и Носорожки. Невилла с ними не было — видимо, строгая бабушка, не слишком жаловавшая рыжее семейство (как я ее понимаю!), все же не отпустила внука. Птах, умничка такой, при виде меня лишь слегка приподнял бровки, да и прошел себе в магазин. Вот и чудненько! Maith thú! (п/а: ирл. Молодец!) Потом поговорим.

Поправив шляпу, я заставила себя уйти от магазина. Во-первых, с мелким все в порядке, во-вторых, Фэлан у себя уже, наверное, копытом роет в ожидании раритета. Я уже прошла здание редакции «Ежедневного пророка», как позади раздались какие-то крики. Когда я увидела, что из «Флориша и Блоттса» выбегают посетители, то, каюсь, первой моей мыслью было, что Воробей что-то все же учудил: у мелкого сегодня был непростой день, да и предыдущие — не сахар. Расталкивая зевак, я кинулась в лавку и обомлела. В помещении степенного книжного магазина, ломая стеллажи и разбрасывая книги, самозабвенно выясняли отношения на кулаках Артур Уизли (ну, с этим все понятно) и Люциус Малфой. Чуть в стороне удивленно таращили глаза мелкий, рыжая писклявая пигалица и младший Малфой. Судя по закушенной губе, Воробей едва удерживался от высказывания вслух своего мнения о развернувшемся шоу. А вот у младшей Уизли и у малфеныша было одинаковые цвет и выражение лица: пунцовые щеки и дивная смесь ужаса, стыда и удивления. Я еще не знала, что Воробышек, язва маленькая, за пару минут до начала эпической драки в ответ на поддразнивание Моли, что, мол, Поттер себе новую подружку нашел, заявил, что с понравившимися девчонками знакомятся не так, а потом представил Драко и младшую Уизли друг другу и заявил, что они чудесная пара и замечательно смотрятся вместе. От последней фразы перекосило всех, начиная рыжей пигалицей и заканчивая Люциусом Малфоем. Предполагаемая же пара дружно вздрогнула, переглянулась, покраснела и отпрыгнула в разные стороны, после чего их отцы начали сначала словесную перепалку, а, спустя пару фраз, и не только.

Из ступора меня вывел толчок в плечо. Мимо протопал Хогвартский лесник и, разняв драчунов, прекратил все веселье. Даже на улице, через витрину было видно, что и Уизли, и Малфою досталось в стычке: у отца рыжего семейства была рассечена губа, а Малфой щеголял ссадиной под глазом, оставленной, судя по форме, какой-то книгой. «Интересно», — подумала я, наблюдая, с какой ловкостью Люциус Малфой высвободился из лап полувеликана, — «зачем Малфою понадобилось так провоцировать Уизли и разыгрывать целое представление?» Действительно, вся эта нелепая драка, с точки зрения человека, кое-что о Малфое помнящем, была лишь дешевым балаганом: Люциус легко мог обезвредить Уизли, заломив, например, тому руку. Малфоя, как и остальных Пожирателей, обучали приемам рукопашного боя на случай потери палочки, обучали на совесть, так что вряд ли эти навыки могли пропасть без следа за десять лет: вон как павлин белобрысый вывернулся из захвата Хагрида, единым плавным движением. Тварь, к слову, также была хорошо знакома с этими приемами, что неоднократно спасало мне шкуру и в Ольстере, и в подворотнях Глазго. Умение постоять за себя было первым навыком, перенятым мною у нее, и единственным, принятым без внутреннего содрогания. К какой школе принадлежал обучавший Пожирателей темноволосый мужчина, чье лицо, имя и национальность стерлись из памяти моего чудовища, я тоже не выяснила. Знакомый вышибала еще в Глазго утверждал, что стиль похож на айкидо. Некоторым приемам этой самой неопознанной системы боя, к слову, был обучен и Воробей.

Ответ, зачем Малфою понадобилось провоцировать Артура Уизли, был найден быстро. В суматохе, вызванной дракой, легко было подсунуть что угодно кому угодно, и, если Люциус не отказался от своего плана сместить Дамблдора, то условия для его осуществления были идеальными. К тому же вечером только ленивый не знал, что чокнутый маглофил Артур Уизли ни с того ни с сего набрасывается с кулаками среди белого дня на приличного магов. К сожалению, я не имела возможности увидеть воспоминаний мелкого о потасовке, а трактат по магической мнемонике еще не был переведен. О том, кому на самом деле достался ключ от комнаты с Ужасом Хогвартса, мы не знали еще долго.