Чудовище

31. Ни дня без приключений

Если с Невиллом шкет во второй половине августа виделся чуть ли не через день — они даже на пару облазили всю территорию Ботанических Садов Кью, и магическую часть, и магловскую — то с Уизли и Грейнджер Воробей увиделся только тридцать первого августа. Троица, конечно, переписывалась, но не настолько часто, как это можно было бы предположить. Более того, встреча была несколько неожиданной: послать сову, чтобы договориться, где они встретятся, ни Рыжий, ни девчонка не додумались. В результате мы с Воробышком так и не увиделись в перед его отъездом. Друзья, léan léir orthu! (п/а: ирл. Черт бы их побрал!)

Впрочем, Воробышек не был собой, если б и в сложившейся ситуации не попытался извлечь для себя пользу. Дело в том, что крысу свою Уизли всегда таскал с собой. Это был отличный повод, чтоб ее внимательнее рассмотреть. Ну и потрогать, конечно. У Коросты было повреждено ухо и не хватало пальца на лапке, но аккуратное ментальное сканирование ничего не показало. Это была всего лишь старая крыса, пусть и долгожительница — двенадцать лет вместо трех положенных — но, учитывая, что жила она под одной крышей с близнецами Уизли… Эта парочка склонных к сомнительным шуткам клоунов вполне могла опробовать на бедном животном очередное зелье, которое и увеличило продолжительность его жизни.

После шкет клял свой скептицизм и недоверие к бредням Блэка, но тогда, в кафе он практически уверился, что крыса Рона — действительно крыса. У Коросты не было того специфического двойного звучания сознания, что отличало анимагов. А для очистки совести он потащил Рона в зоомагазин: мелкий отчего-то решил, что тамошние продавцы достаточно компетентны, чтобы распознать мага, притворившегося крысой. Но нет, ведьма за прилавком даже не удивилась, что обычная, похожая на садовую крыса живет вчетверо дольше положенного. А у самого Воробья, даже если бы и мог он легально пользоваться палочкой, заклинание, возвращающее анимагов в человеческий облик, не получалось. Меня же еще не было в Лондоне. Так что крыса так и поехала с ними в школу.

В Хогвартс с бедовой троицей поехал еще кое-кто. В зоомагазине Грейнджер всучили большого рыжего полукнизла, наплетя при этом с три короба: бедный котик, никто не подходит... У «котика» был жуткий, крайне злопамятный нрав, длиннющая шерсть, за которой ухаживать и ухаживать, те еще габариты и соответствующий им аппетит. Жрать эта скотина предпочитала мясо. Откуда мне это стало известно? Да все очень просто: занятая по самые уши учебой Носорожка довольно скоро перестала следить за питомцем, и его под свою опеку взял Добби. Ну, или это книзл взял под опеку Добби, кто их там разберет. Воробей с этой рыжей скотиной нашел общий язык далеко не сразу, Рон Уизли не нашел его вообще: любимым занятием полукнизла было погоняться за Роновой крысой.

Помня о прошлогоднем фиаско, семейство Уизли решило не возвращаться в Нору, а переждать эти сутки в гостинице. До вокзала, по совету Гермионы и ее родителей, они намеревались добраться при помощи такси. Интересно, а знали ли Грейнджеры об Обливиэйте, которым наградил отец семейства водителей по прибытию на Кингс Кросс? Хорошо, хоть фунты не зажал. Заклятие, к слову, у Артура Уизли вышло отменным. Чувствовалась многолетняя практика. Я этот бесплатный цирк имела удовольствие наблюдать в бинокль из своей машины, припаркованной неподалеку: чтобы я да оставила птаха на милость рыжим? Черта с два!

На этот раз Уизли и прибыли на вокзал до отбытия поезда, и перешли на платформу к экспрессу без проблем. Buíochas le Dia! (п/а: ирл. Слава Богу!)

И мне бы насторожиться: за три года мелкий еще ни разу не добирался до Хогвартса без приключений, но люди ведь склонны надеяться на лучшее. Зря. Первым сюрпризом в поезде стал дрыхнувший в купе оборотень-приятель Джеймса Поттера.

— И ты сел в одно купе с оборотнем? — ужаснулась я, слушая по сквозному зеркальцу рассказ о том, как ребенок доехал до школы. За пять лет частых и регулярных посещений Лютного я несколько раз сталкивалась с этими тварями, и впечатления от этих встреч были не слишком хорошими. Эти придурки отчего-то решили, что, если я женщина, то мне можно не платить за тот товар, что они мне заказали. Наивные недоумки! В тот раз самый борзый лишился лапы, еще одного я неплохо порезала. Три четверти стоуна (п/а: 1 стоун = 6,3 кг) человеческой печени осталось у них — пришлось срочно давать деру — но вряд ли эта биомасса, сдобренная смертельно ядовитым для ликантропов экстрактом пьяного корня, пошла им на пользу. Да и дальнейшие наши встречи были не очень плодотворны. Так что в интеллигентность и миролюбие оборотня я верила примерно так же, как в честность политика. Воробей обо всем этом знал. И тем не менее…

— Других свободных купе не было, а Рон мне хотел кое-что по секрету сказать. Да ладно, Патти, все же обошлось! К тому же, если бы не он, еще неизвестно, как бы все сложилось…

Но я только скептически хмыкнула: по мне уж лучше бы Добби проявил себя, показавшись перед детьми, чем ехать несколько часов с опасной тварью, способной им всем свернуть шеи в один момент, как куренкам. Тем более, что полнолуние было совсем недавно. Я еще не знала, что опасных тварей на самом деле в том купе было две.

Ронов секрет оказался тем еще секретом Полишинеля, и касался он, естественно, Сириуса Блэка: Провокатор подслушал разговор папы с мамой и поделился с приятелем. Ничего такого, чего б Воробей не знал: беглый преступник, правая рука Темного Лорда, смертельная опасность, бла-бла-бла… Умница-разумница Грейнджер (видать случилось прояснение рассудка) тоном прожженной училки потребовала от шкета быть осторожным и не искать себе неприятностей. Получив заверения от мелкого, что он так и поступит, друзья-приятели успокоились и стали обсуждать более приятные вещи, а именно деревеньку Хогсмид и ее достопримечательности.

До самого замка поездка проходила нормально. В купе заглянул Моль, прошелся по матушке рыжего, тот завелся с полпинка, однако все веселье прекратил храп оборотня. Драться в присуттвии потенциального преподавателя слизеринец не собирался, поэтому он со свитой удалился. Оборотень либо спал, либо делал вид, что спит, не мешая ребятам заниматься своими делами. Мелкий про себя прикидывал, какой из антидотов к амортенции ему стоит готовить: накануне миссис Уизли провела ликбез дочке и Носорожке по этой увлекательнейшей теме. Птах этот разговор просек, и это его несколько насторожило: фанатичное поклонение Великому Поттеру у Джинни Уизли никуда не делось. Чуть позже пришел Невилл. Завели разговор о магловском киноискусстве: Воробей не удержался и затащил как-то в киношку и Невилла, и его бабушку. На «Индиану Джонса», вот же ж, блин, гений! Лучше бы на мультфильм какой притащил, или на «Звездные войны».

А когда за окнами окончательно стемнело, поезд остановился, и погас свет: пожаловали дементоры. Об абсолютно идиотской затее охранять детей от беглого преступника при помощи дементоров шептались еще в середине лета. Идиотской, с моей точки зрения, она была по двум причинам: во-первых, Блэк — официально — один раз уже одурачил этих тварей, а во-вторых, дементоры питались положительными эмоциями, и чем ярче были эти эмоции, тем привлекательнее они были для этой нежити. А когда человек испытывает самые яркие положительные — или отрицательные, это как повезет — эмоции? Правильно, в детстве. То есть взрослые, умные маги позвали лис стеречь курятник. Чудненько! Нет, глупость человеческая границ не имеет... Моя нежнолелеемая паранойя отчего-то совершенно не верила в абсолютную управляемость и послушность этих милашек в глубоких капюшонах. Поэтому мелкий назубок знал, что делать, если рядом дементор, а ты убежать не можешь. На Патронус мы не замахивались — мне казалось, что он еще маловат для этого — но прочие способы он знал и умел. И первым было очищение разума от эмоций.

Но разве ж Воробей мог удержаться, если выпадала возможность что-нибудь отчебучить? Он мне потом, конечно, оправдывался, что просто хотел договориться с дементором, чтобы тот не тронул его и его друзей. Тем более, что они не преступники. Да только я птаха знала как облупленного, и отмазка со мной эта не проканала. Любопытство его заело махровое, а что же такое деметноры. И он попытался дементора, стоявшего на пороге из купе, пролегилементить. Nach sé atá bómánta! (п/а: ирл. Ну и дурак!)

— И как впечатления? — не удержалась я от вопроса.

— Гадость, — с дрожью в голосе ответил мне нахаленыш. Еще бы, от уловленного мелкий брякнулся в обморок. Дементора же прогнал мигом проснувшийся оборотень.