Небесный щит. Часть 2. Чужие горы

Глава 1

Начальник российской миротворческой авиационной базы полковник Петров прибыл в здание управления аэропорта Лунги сразу после обеда.

Сказать, что его встретили прохладно, значит, ничего не сказать. Поначалу его даже попытались выставить за дверь два крепких морских пехотинца, неизвестно с каких пор появившихся в той части здания, где находился пункт управления воздушным движением, обслуживаемый американскими диспетчерами.

– Я представитель миротворческой миссии! – некоторое время Петров пытался призвать их к порядку, пока к нему не вышел руководитель диспетчерской группы.

– Чем могу быть полезен русскому полковнику? – спросил он на чистом русском языке.

Петров, приготовившийся напрягать мозг для переговоров на вражеском языке, опешил и несколько расслабился.

– Я требую объяснений по поводу закрытия воздушного пространства!

– Пройдемте со мной… – американец немного посторонился, пропуская начальника авиабазы.

Они прошли по коридору и вскоре оказались в просторном кабинете, увешанным аэронавигационными картами и различного рода таблицами. Про себя Федор отметил, что в России так выглядят классы штурманской подготовки…

– Можете присаживаться на стул… – хозяин кабинета указал рукой на ряд стульев у стены и вдруг протянул руку, представился: – меня зовут Фрэнк.

– Фёдор Иванович! – Петров протянул руку и пожал ладонь оппонента. – Сейчас мы можем говорить?

– Можем, – кивнул Фрэнк. – Что вас беспокоит?

– Меня беспокоит отсутствие разрешения на полеты в воздушном пространстве Сьерра-Леоне!

Фрэнк пожал плечами:

– А что здесь такого? Мы выполняем приказ своего руководства…

– Вы не можете не знать, что мы потеряли в горах вертолет, и экипаж требует немедленной эвакуации. А как мы проведем эвакуацию, если вы не даете нам разрешение на полеты?

– Мы знаем, что у вас потерпел катастрофу вертолет Ми-8 с командиром по фамилии Жаров. Недавно он у нас был в гостях. Мы предполагаем, что ваш вертолет был сбит огнем с земли, так же как и вертолет «Робинсон-44», принадлежащий алмазодобывающей компании «Диамант»! Погибли люди. Мы понимаем, что в этом районе активизировались повстанцы и террористы, и в ваших же интересах будет не подставлять свои вертолеты под огонь распоясавшихся бандитов!

– Позвольте нам самим определять степень риска, которому могут подвергаться вертолеты, назначенные для проведения спасательной операции!

– Нет, мы не можем вам позволить идти на такой риск. Спасайте своих пилотов пешим путем. Смею напомнить, что в небе постоянно находятся истребители с авианосца «Энтерпрайз», которые будут сбивать любой летательный аппарат, который появится на экранах их радаров. У вас еще есть вопросы?

– Я вас понял, – кивнул полковник и встал. – Пожалуй, мы друг друга очень хорошо поняли.

– Я очень рад, – кивнул Фрэнк. – Главное в международной политике – это взаимопонимание и доверие…

Американец широко улыбнулся.

В завершении телевизионного репортажа снова показали окровавленные трупы, лежащие вокруг расстрелянного микроавтобуса. Генерал Эдуард Лихой и Виктор Майский смотрели новости по телевизору, который принимал несколько англоязычных каналов.

– Вот теперь я ничему не удивляюсь… – генерал злобно рассмеялся тому, что показали по международным новостям на канале CNN. – Теперь у них есть вполне обоснованный повод для ввода войск на территорию, ранее им не подконтрольную.

– Видите, сколько может значить своевременно поданная информация? – Майский радовался, что в чем-то смог перещеголять генерала военной разведки. – Небо они закрыли после того, как ваши парни сбили вертолет, а вот расстрел врачей для них как знак божий – просто замечательнейший повод для осуществления вторжения!

– Ой, ли… – Лихой скривился, – неужели вы считаете, что этого им будет достаточно?

Виктор Майский, сидя в мягком кресле, и покуривая гаванскую сигару, только расплылся в еще более широкой улыбке:

– Будь я глава государства, то о таком поводе я мог бы только мечтать…

– Витя, такие поводы случайными не бывают. Бьюсь об заклад, что врачей забили «зеленые береты»…

– Может и так. Не знаю. Для грязных дел есть специально обученные люди типа вас и ваших головорезов. Осталось только ввести в страну морскую пехоту, захватить все ключевые объекты, и дело в шляпе.

– Насколько я знаю, сейчас у них в данном районе нет сил и средств для полноценной десантной операции, а пока необходимая группировка будет собрана, пройдет масса времени, в течение которого мы сто раз успеем вытащить этот несчастный спутник и двадцать раз успеем совершить переворот в стране.

– Думаю, – Майский улыбнулся, – что сейчас им хватит и того, что они имеют – авианосную ударную группировку в непосредственной близости… и батальон морской пехоты на одном из десантных кораблей авианосного соединения.

Генерал махнул рукой:

– В угрожаемый период эта корабельная группировка может быть локализована одной атомной подводной лодкой с крылатыми ракетами на борту…

– Что сможет сделать одна подводная лодка против эскадры? Ведь не будем же мы применять ядерное оружие из-за алмазных разработок?

– Конечно, не будем. А вот отомстить за потопленный «Курск» можем запросто. Моряки-подводники будут очень рады воткнуть в «Энтерпрайз» и корабли прикрытия две дюжины своих «Гранитов» с обычными БЧ.

– Вы шутите, товарищ генерал? – улыбка исчезла с лица Виктора Майского.

– Я, может, и шучу, а вот моряки – может, и нет. У командира подводной лодки есть приказ уничтожить авианосец, в случае, когда мне это станет нужно…

Лицо Майского совсем перестало радоваться жизни.

– Может быть, я что-то не понимаю?

– Может быть…

В кабинете посла США в Сьерра-Леоне царило оживление. Сам Эндрю Браун сидел во главе стола на правах хозяина кабинета, но почему-то таковым не выглядел. Помимо самого посла в кабинете находился собственник алмазодобывающей компании Томас Клауссон, резидент ЦРУ в юго-западной Африке Кевин Бэнкс и адмирал Роберт Льюис. В кабинете было накурено, на столе стояло несколько бутылок виски, часть из которых была уже пуста, немного нарезанных фруктов и минеральной воды. На краю стола лежала подробная карта Либерии и Сьерра-Леоне.

Бесцельные беседы прервал доклад начальника охраны посольства о приближении двух машин. Спустя несколько минут в кабинет вошел представитель администрации президента США Барт Майлер, прилетевший обычным рейсовым самолетом, и после того, как посол представил его тем присутствующим, которые ранее с ним не были знакомы, Майлер, обращаясь ко всем, сказал:

– Господа, нами принято решение по полной программе выпотрошить этот кусок Африки. Ожидаемые поступления в бюджет США составляют несколько миллиардов долларов. План таков: десяток лет назад правительство Сьерра-Леоне взяло кредиты в Голландии, Новой Зеландии и Ливии. Как вы знаете, в стране произошел переворот, потом смута, и о возвращении кредитов как-то все позабыли. И вот наш уважаемый Томас Клауссон выкупил безнадежные долги у этих стран… за сколько, Томас?

– За десятую часть номинала, – улыбнулся Клауссон. – Серьёзные люди ведь понимают, что даже это – большой успех. Большую сумму никто бы и не предложил. Разумеется, значительную часть денег для этой сделки мне предоставила Федеральная Резервная Система США…

– Вот, – кивнул Майлер. – Дальше мы поступаем следующим образом: Томас предъявляет долги действующему правительству Сьерра-Леоне. Мы, в свою очередь, подталкиваем к тому же самому некоторых других кредиторов, которые отчаялись получить от Фритауна свои деньги. Кредиторы соглашаются с реструктуризацией долга, даже соглашаются на его уменьшение в несколько раз. Но Клауссон на это не идет, и подает в американский суд иск, с признанием Сьерра-Леоне страной-банкротом. Суд иск удовлетворяет, после чего у Клауссона появляется законный повод объявить дефолт в этой стране, и забрать все ликвидные активы в счет погашения долга.

– А если они согласятся выплачивать долг? – спросил Льюис.

Как военный, он плохо ориентировался в делах экономики. Майлер, Бэнкс, Клауссон и Браун рассмеялись. Браун озвучил причину смеха:

– Роберт, у Фритауна нет таких средств. Но есть хорошие активы – алмазы, уран, редкоземы, лес, и возможно, хорошие запасы нефти на шельфе. Всё это станет нашим. Американским.

Льюис сказал:

– Эта волокита затянется на долгие годы. Решение суда – не такое простое дело…

– И вот поэтому, – Майлер посмотрел на адмирала: – мы постараемся сделать все возможное, чтобы президент Сьерра-Леоне Сиака Стрессер как можно быстрее принял правильное решение.

– Кстати, – Бэнкс усмехнулся. – Разведка докладывает о росте экстремистских организаций в Сьерра-Леоне, которые могут нести угрозу Соединенным Штатам Америки! И нам, как бы не было тяжело, придется наводить здесь порядок!

Браун вставил:

– Тут произошло событие, которое повлечет за собой активное вмешательство США в дело наведения порядка на этой части Африканского континента…

Майлер кивнул:

– Да, господа, убийство граждан США мы не можем оставить безнаказанным. Мы не можем позволить себе отвергать главный принцип правосудия – неотвратимость наказания! Именно поэтому руководством Соединенных Штатов Америки принято решение о вводе на территорию Сьерра-Леоне и Либерии частей экспедиционного корпуса морской пехоты. Будем брать под контроль все ключевые объекты этих стран, будем, если понадобится, менять здесь правительства…

Удет и Клауссон чуть заметно усмехнулись. Полковник спецназа из-за пафосных слов об убийстве граждан США, а владелец «Диаманта» – о том, как пришлось извернуться правительству США, чтобы произошедшее убийство так быстро использовать для оправдания экономического и политического захвата свободной страны.

– Когда начнется вторжение? – спросил посол.

– Предположительный срок полной боевой готовности частей экспедиционного корпуса – две недели. Плюс время, необходимое для сосредоточения на исходных позициях всех назначенных для проведения операции сил и средств. Рассматривается два варианта высадки – перевозка войск, либо высадка по-боевому, – ответил Льюис. – Но в любом случае высадка первых подразделений из числа 82-й воздушно-десантной дивизии начнется уже скоро. Они возьмут под защиту объекты алмазодобывающей компании, нескольких горнорудных предприятий с американским капиталом, усилят охрану посольства, полностью возьмут под контроль международный аэропорт.

– Прошу заметить, господа, – вставил Майлер, – все, о чем мы сейчас говорим, является государственной тайной, и не подлежит огласке ни при каких обстоятельствах.

– Это понятно, – вздохнул посол.

Браун хоть и прекрасно понимал, как делается настоящая политика, все равно всегда старался дистанцироваться от ее практической стороны. Он был весьма далек от плащей и кинжалов, но природная изворотливость позволяла ему до сих пор слыть в международных отношениях умелым и грамотным политиком, способным исполнять все то, что от него, как от посла, зависело. Поэтому он не особенно сильно удивился тому, что съемочная группа канала CNN пробыла в Либерии всего сутки – как будто специально под ее прибытие было организовано убийство врачей миссии Красного Креста – граждан США. Его опыт подсказывал, что сидящие в кабинете представители силовых структур знают об этом убийстве несколько больше, чем все остальные. Верить в это не хотелось, но он знал – в большой игре пешек никто не жалеет. Единственное, что терзало его душу – мысль о том, как обойдутся с ним, если вдруг фокус с вторжением не прокатит, как, к примеру, это случилось несколько лет назад в Могадишо, когда, казалось бы, рядовая спецоперация, обернулась массой проблем для Соединенных Штатов…

– Мне хочется сказать, – Майлер прошел взглядом по всем присутствующим. – Вы все должны понимать, что в ближайшее время президент Соединенных Штатов Америки и весь американский народ ждут от вас результативных и решительных действий по установлению в этой стране порядка и лояльного для США политического режима.

ГАЗ-66 появился из-за поворота, медленно перекатился через большую дорожную яму, и приблизился к стоящему у дороги Мише Черному, который стволом пулемета уже смотрел на показавшийся из-за поворота джип с агентурщиками.

– Здорово, Миха, – из «шашиги» выглянул довольный Виталик. – Соскучился по мне?

– Да иди ты, – отмахнулся разведчик, наблюдая за джипом.

Панин остановился за грузовиком и оба офицера тут же вышли из машины. Подошел Лунин, и, закинув автомат за спину, протянул руку:

– Майор Лунин.

– Андрей Владимирович, – представился в ответ Власов.

Офицеры пожали друг другу руки.

– Дмитрий, если уж на то пошло, – сказал Дима.

– Ну, показывайте… – Власов взглядом хозяина уже осматривал барские владения.

– Один КрАЗ с краном, один КрАЗа бортовой. Машины белого цвета, поэтому и вызывают некоторую головную боль. Еще «шашига» – уже видели. Это, собственно, и все… – Лунин провел рукой, показывая свои машины, которые стояли под кустами, накрытые маскировочными сетками и лапистыми ветками.

– Ясно, – кивнул Власов. – Все машины на ходу?

– Все.

– Нужно будет пройти на них еще километров двадцать вглубь страны. Там нас будут встречать другие машины.

– Это мы сможем, – кивнул майор.

– Сколько, Дима, у тебя людей?

– Вы сейчас всех видите… – Лунин мотнул головой из стороны в сторону.

– Не густо.

– Пока хватало.

– Не хватит захватить аэродром.

– Смотря как захватывать, – Дима пожал плечами. – Если ненадолго, то можно и впятером это сделать, если надолго, тогда просто не хватит сил его удержать.

– Вот и я про то же. А так хочется…

– Поясните.

– Я присмотрел тут не далеко аэродром, способный принять самолет типа Ан-8 или Ан-26, который мог бы забрать спутник… но он охраняется. В общем, через него идет контрабанда, и местная мафия его очень плотно опекает. Я туда с Петей сунулся, еле ноги унесли. Пришлось отстреливаться…

– Я заметил, – Дима указал рукой на корму джипа, обильно усеянную пулевыми пробоинами.

– Ага, нас тоже обстреляли…

– Так что там с аэродромом?

– В общем, он нам нужен. Думаю, если мы его продержим минут сорок – этого будет достаточно для приема самолета, погрузки в него спутника и взлета.

– Сколько человек охраны?

– Мы видели человек семь, но явно это были не все. После нашего визита они могут усилить охрану…

– А могут и покинуть аэродром, – поразмыслил Лунин. – Боясь, что вместо вас туда прибудут еще большие силы.

– Может быть. Но будем думать о худшем.

– У меня все «Кенвуды» сели, боеприпасов мало – для полноценного боя вряд ли хватит. Для захвата аэродрома мне нужно восстановить боеспособность отряда. В первую очередь нужно восстановить связь внутри групп. Иначе мы не сможем организовать взаимодействие в бою.

– С базы могут всё это доставить?

– Аккумуляторы заряжать надо на базе – там все зарядники остались. Патроны и гранаты тоже на базе. Для начала туда нужно доставить аккумуляторы. Но у нас тут вертолет один упал, думаю, сейчас не получится все сделать быстро. Все вертушки заняты на его спасении, американцы грозились вообще небо закрыть для полетов.

– Понял. Подумаю.

– Когда отсюда выезжаем?

– Скажите своим людям, что выходим через полчаса. Больше вас тут держать смысла нет.

– Хорошо.

Лунин подозвал Шайбу:

– Андрюша, собирай народ, пусть готовятся к выезду. Офицеров и водителей ко мне.

– Есть, – старшина кивнул и пошел выполнять приказ.

Власов, увидев спускающегося с горы Ивана Бойко с ПЗРК на плече, присвистнул:

– Как у вас тут все организовано, даже ПВО своё есть…

– А то, – Лунин загордился собой. – У нас все серьезно…

– Вот эта штука как раз и пригодится нам на аэродроме, у меня даже мыслишка одна появилась…

– Поделитесь?

– Я ее додумаю, и потом расскажу.

– Хорошо.

Лунин направился к грузовику, в котором находился спутник. Лично проверил крепление аппарата в кузове, перебрался на кабину, открыл капот и проверил уровень жидкостей – моторного масла в двигателе и тосола в радиаторе. Все было в норме.

– Товарищ майор, все собраны, – Шайба стоял возле машины и снизу смотрел на своего командира.

– Иду, – Дима захлопнул крышку капота и спрыгнул с машины.

Власов тоже подошел к месту, где Лунин собрал людей.

– Значит так, – Дима раскрыл карту, и Бойко тут же включил фонарик. – Выходим отсюда, вот сюда… – он провел пальцем по карте и посмотрел на Власова.

Тот кивнул. Дима продолжил:

– На ходу, по возможности, соблюдаем меры светомаскировки. Оружие заряжено, готовность к открытию огня. Вероятность засады очень высокая. В случае начала боя, все меры предпринимать к сохранению спутника, к скорейшему выводу его из района боя. Это главная задача. Уяснили?

– Да, – кивнули несколько человек.

– Пожелания, предложения?

– Командир, если я правильно понял, эти машины мы бросим? – спросил Бойко.

– Бросим. Поменяем на другие. Если наш коллега не врет, – Дима посмотрел на Власова.

Тот отмахнулся:

– Не вру.

– Не врет, – подтвердил Лунин. – Что предлагаешь?

– Может, бросим «шашигу» здесь? На двух машинах прорваться будет проще.

– Дело говорит, – подписался Уваров.

– Я протестую! – подал голос водитель-«подсолнух».

– Объясни, – потребовал Лунин.

– КрАЗы вы можете хоть бросить, хоть продать, они все равно не наши, а с авиабазы. Миротворческие, так сказать. Нам за них ничего не будет. А вот «шашига» эта на мне числится, и за утрату имущества мне в части голову снимут, хуже того – на бабки поставят, чтобы я выплачивал стоимость утраченного имущества! – Виталя говорил настолько эмоционально, что все тут же прониклись жалостью к его возможным финансовым потерям.

– Ладно, твою «шашигу» не бросим, – кивнул Лунин. – Уговорил, красноречивый. Еще вопросы есть?

– Больше нет… – сказал за всех Бойко.

– Работаем.

Пока шла подготовка, Лунин связался с генералом, доложился по обстановке, получил указания по дальнейшим действиям. Вертолета на ближайшее время ждать не приходилось. Следовательно, с восстановлением связи внутри отряда посредством малых радиостанций «Кенвуд» проблема не разрешалась. Нужно было что-то придумать. Но это был вопрос завтрашнего дня…

Через полчаса всё было собрано, люди размещены на машинах, и грузовики начали выезжать на дорогу. Еще через некоторое время тяжелые машины начали движение по дороге, и небольшая колонна двинулась в ночь, вглубь территории чужого государства…

Переговорив с Луниным, генерал вызвал начальника авиабазы полковника Петрова, командира вертолетного звена подполковника Борю Денисова, и спецназовцев – начальника разведки отряда капитана Вадима Чистякова, командира группы специального минирования капитана Колю Мигунова и начальника связи отряда капитана Рината Юдина.

– Федор Иванович, каким способом вы сможете обеспечить снабжение отряда майора Лунина боеприпасами и продуктами питания? – генерал посмотрел на начальника авиабазы.

– Пока никак. Американцы закрыли небо, – полковник развел руками. – Я с ними сегодня разговаривал, все напрасно. Все наши приготовления сейчас пошли коту под хвост. Ми-24 майора Филатова сейчас стоит в чистом поле на востоке страны. На временной точке «подскока», откуда мы мечтали осуществлять воздушное прикрытие операции по выводу спутника. Ми-8 Жарова сгорел на склоне горы. Второй Ми-24 вернулся, и стоит здесь, второй и третий Ми-8 тоже стоят здесь, на базе, но поднять в воздух сейчас мы их не можем. Действует запрет на полеты в воздушном пространстве Сьерра-Леоне…

– Полковник, – глаза генерала начали наливаться кровью. – Вы думаете, что я этого ничего не знаю? Для чего вы мне это всё говорите? Я вас спросил о способах снабжения группы, которая на данный момент выполняет самую важную во всей российской армии боевую задачу! А вы мне докладываете о местонахождении вертолетов. Я это и без вас прекрасно знаю! Подумайте, и через пять минут доложите мне порядок и способ снабжения группы при помощи ваших вертолетов!

– Есть подумать.

Генерал посмотрел на начальника связи отряда:

– Ринат, сколько у тебя есть в наличие радиостанций «Кенвуд» и аккумуляторов для них?

– У меня осталось шесть радиостанций и двенадцать батарей. В отряде Лунина девять радиостанций и восемнадцать батарей.

– Твои радиостанции заряжены? Готовы к использованию?

– Так точно.

– Хорошо.

Генерал перевел взгляд на начальника разведки:

– Чистяков!

– Да, товарищ генерал.

– Сколько у вас еще осталось бойцов?

– Четыре бойца в группе минирования и два бойца остались на базе из групп Уварова и Лёвина.

– Сам в бою участвуешь?

– Если потребуется…

– Значит, итого восемь вместе с тобой и Мигуновым. Полноценная боевая группа.

– Если надо, я тоже могу, – вставил Ринат.

– Ты мне здесь нужен, – отмахнулся генерал и перевел взгляд на начальника авиационной базы.

– Если мы машиной доставим необходимый груз до ночующего в поле Филатова, то на Ми-24 можно будет попытаться пролететь в Гвинею. Только нужно будет снять с него вооружение и подвесить дополнительные баки. Но тут все будет зависеть от мастерства пилота. Ему придется идти на минимальной высоте, чтобы остаться незамеченным для РЛС аэропорта и истребителей с «Энтерпрайза».

– Вот, стоит дать пять минут на размышление, как появляются умные мысли, – генерал даже в голосе подобрел к Петрову. – Предложение на самом деле толковое, готовьте груз, все, что им там необходимо – девять заряженных батарей к «Кенвудам», половину боекомплекта на всё оружие, что у них там есть, штурмовые реактивные гранаты, сухпайки на пару дней. Не забудьте передать им средства от комаров. Жалуются, что их там заели.

– Ясно, – кивнул Петров. – Подготовим.

– Машина отправляется сейчас же, как всё соберете. Едет в ночь. В машине Чистяков и двое бойцов. Вооружены. Охраняете машину. А то тут по ночам стало как-то не очень безопасно ездить.

– Есть, – отозвался начальник разведки.

– Теперь второй вопрос – спасение экипажа Жарова. Товарищи, кто из вас прыгал с парашютом?

Присутствующие посмотрели друг на друга. Все без исключения по долгу своих профессиональных обязанностей делали это неоднократно.

– Хорошо, я конкретизирую вопрос, – генерал посмотрел на Мигунова: – Кому из вас доводилось совершать прыжки с парашютом в сложных условиях? Например, на лес?

– Товарищ генерал, – Мигунов понял, куда клонит Лихой, и решил опередить события. – В спецназе все проходят через это…

– Значит, я могу быть уверенным, что назначенные к выполнению этого прыжка четыре человека смогут приземлиться в лесу без происшествий?

– Здесь как карта ляжет, товарищ генерал. Но смею заверить, что ничего невозможного нет… – Мигунов сказал это, и тут же прикусил губу…

– Тогда так: Коля, ты возглавишь спасательный отряд. Вам предстоит выполнить прыжок на склон, где лежит вертолет Жарова. Мы точно не знаем состояние экипажа, но есть вероятность того, что они получили тяжелые ранения и не могут самостоятельно передвигаться. Учитывая то, что американцы закрыли для нас небо, и когда его откроют неизвестно, вам нужно будет вынести летчиков к дороге. Я изучил по карте и спутниковым снимкам этот район – пройти придется более десяти километров.

– Сделаем… – Коля пожал плечами так, как будто он каждый день занимался подобными делами.

– Тогда приступаем к работе. Совещание закончено.

К наступлению темноты Жаров успел соорудить некое подобие нар с навесом, покрытым широкими листьями. Теперь вполне безопасно можно было провести ночь, не боясь быть укушенным змеёй, коих в этих местах обитало не мало. С превеликим трудом Илья затащил на настил раненого товарища, который каждое движение сопровождал вымученным воем.

– Илья, как мне больно… сделай милость для друга – застрели!

Жаров посмотрел на Толика:

– Ты дешевых фильмов насмотрелся, что ли? С чего бы это я тебя тут убивал? Ты мне, друг мой, живой нужен. А наши скоро придут. Не бросят нас.

– Я устал терпеть боль. Я схожу с ума от боли.

В вытащенной из вертолета бортовой аптечке из обезболивающих средств был только просроченный анальгин. Десять таблеток. Четыре Толя выпил сразу, но эффект от них был минимальный. На ночь Илья дал раненому еще две таблетки, которые, скорее оказали только моральную поддержку измученному болью организму.

Аккуратно устроив друга на нарах, Илья принялся разделывать змей, которых он наловил в течение дня и привязал тесьмой к стволу дерева – чтоб не сбежали, и чтоб удобнее было разделывать. Надрезав по окружности шкуру, аккуратным движением Илья стягивал ее с тела змеи. Потом отсекал тело от головы, и срезал две полоски мяса, идущие вдоль позвоночника. Когда накопилось с десяток таких съедобных полосок, Илья на разведенном костре, используя вместо сковороды кусок металлической обшивки, прожарил змеиное мясо и подсел на нары:

– Толя, я приготовил еду.

– Что это?

– Деликатес… жаренные змеи…

– Балуешь, – прохрипел Ухта.

– Когда еще выдастся такая возможность?

Толя, превозмогая боль, удобнее устроился, чтобы можно было поесть, и попробовал первый кусочек. Илья уже уплетал свою порцию.

– Повар, конечно, не из лучших, но и так сойдет… – Толя вымученно улыбнулся.

– Главное, чтобы они теперь нам ночью не отомстили и не съели нас самих… – съязвил Илья.

– Нас и комары сожрут, змей не надо… – в словах «правака» сквозила смертельная тоска.

Люди не имели никаких защитных средств от комаров и уже были обильно искусаны летающими кровопийцами. Очевидно, что это была проблема из проблем, и решить ее в сложившихся условиях не представлялось возможным. Оставалось уповать только на дым от костра, который, по мнению летчиков, должен был отпугивать комаров и всяких мошек. Пока было светло, Илья заготовил дров из сухостоя, а так же создал запас листьев, которые можно было бросать в костер, добиваясь хорошего едкого дыма…

– Думаю, дров на ночь хватит, дым не даст нас сожрать. Хотя, кто его знает, может они к этому дыму привыкшие…

– Тут еще и животные всякие могут быть, крупные. Вот они бы нас не растерзали. Глазом моргнуть не успеем. Сожрут с потрохами, – измученный болью Толя Ухта внес очередную порцию тоски.

– С животными разговор будет короткий, – Илья достал из летного жилета пистолет Макарова, осмотрел его, загнал патрон в ствол и поставил оружие на предохранитель. – Ладно, попробуй поспать. Может, полегчает… а я пока за костром посмотрю.

Илья привалился головой к дереву и прикрыл глаза. Усталость сказалась только сейчас – его вдруг неудержимо стало клонить ко сну. Где-то отголоски сознания пытались воспротивиться этому, но усталость взяла свое, и спустя несколько минут он погрузился в тревожный сон, готовый в любой момент подскочить…

Толя тоже пребывал в забытье. Боль не отпускала – переломанная и смещенная кость, казалось, била острой болью прямо в мозг, и не было от этой боли спасения.

Жаркий костер быстро прогорел, и только красные угольки показывали в темноте о былом огне, переливаясь и мерцая в легких потоках ночного ветерка…

Буквально перед самым закатом Платонов в просвет деревьев увидел впереди низину, которая уходила за горизонт. Дошли! Оставалось совсем не много – решили идти вниз, а там уже определяться – идти дальше или устраиваться на ночлег. Они уже спустились на равнину и шли по кустам предгорья, когда неожиданно на встречу вышли три вооруженных автоматами человека. Все три ствола тут же уперлись в лицо Платонову, который из-за усталости уже слабо воспринимал происходящее.

Три человека не давали и намека на позитивное развитие ситуации – они вдруг все оскалились, и на повышенных тонах начали что-то выкрикивать.

– Стой, где стоишь! – крикнул в ответ Петя, пытаясь снять с плеча автомат, но этого сделать ему не дали.

Один из местных боевиков опустил ствол и произвел выстрел под ноги разведчику. Пуля угодила в стопу, подкосив Платонова.

Петя взвыл не столько от боли, сколько от осознания своей беспомощности, и повалился на землю. Лицом вниз упал Игорь, что-то закричав от нахлынувшего ужаса близости смерти. Петя метнул взгляд на ногу – в ботинке зияла дырка. Один из боевиков шагнул к упавшему сержанту, выхватил у него автомат и отбросил оружие в сторону. Толкнул ногой в грудь. Всё. Сомнений больше не оставалось. Решительность местных боевиков потрясла разведчика до глубины души.

Еще несколько мгновений и ты будешь убит. В голове мелькнуло: «…пощады от врага не ждать… не отступать в бою…». Нужно действовать немедленно, иначе потом будет некому жалеть об утраченном времени или проявленном сиюминутном малодушии.

Петя взвыл, разгоняя свою психику до состояния полного презрения к смерти, его зрачки расширились, пульс мгновенно участился… время в его понимании замедлило свой ход.

Нужно было учитывать появившееся ограничение – ранение в ногу, которое лишало его полноценной боевой маневренности, и практически полностью исключало возможность результативной рукопашной схватки. Выхватив из кармашка разгрузки гранату, Петя вырвал большим пальцем чеку, стараясь закрывать зажатую в кулаке РГО от глаз боевиков. Сейчас нужно сымитировать абсолютную беспомощность, но так, чтобы не вызвать резкого желания добить страдальца.

Один…

Петя начал считать секунды. Он подтянул к себе раненую ногу, и не снижая громкости своего воя, свободной рукой потянулся к стопе.

Два…

Как же медленно тянется время… Как медленно горит запал гранаты… Петя обхватил ладонью простреленную ступню. Боевик занес ногу для очередного пинка. Удар! Ботинок африканца попал разведчику прямо в солнечное сплетение, но сейчас, в том состоянии, в которое он себя загнал, ему уже не страшна была боль…

Три…

Еще немного, еще доля секунды… Платонов метнул гранату между двух боевиков, которые остались стоять метрах в четырех дальше по тропе.

Еще один удар в живот. Этот чернокожий балбес так и не понял, что его сейчас будут убивать… если бы понял, то бежал бы с этого страшного места куда подальше.

Под ногами местного боевика уже лежал не раненый инородец, а боевая машина, с огромным убийственным потенциалом.

Хлопок разорвавшейся гранаты для Пети Платонова уже не представлял особого интереса. Он знал, какой вред она может принести двум телам, стоящим в радиусе одного метра. Сейчас смыслом всей его жизни был человек, пытающийся снова ударить его ногой.

Освободившейся рукой Петя ухватил АКМ противника за ствол, и увел в сторону прежде, чем ритмичная оглушительная очередь начала вспарывать землю в нескольких сантиметрах от его плеча. Выхватив другой рукой из ножен нож, Петя полоснул им по сгибу колена, и тут же, замахнувшись, нанес тычковый удар в пах. Обливаемый яркой артериальной кровью, сержант подскочил на живую ногу, и одновременно дергая все еще стреляющий автомат на себя, а с ним и вцепившееся в него тело, ударил «Катраном» по сонной артерии.

Не обращая внимания на боль в ноге, Петя навалился всем телом на раненого боевика, до которого, наконец-то дошло текущее положение дел. Завалив его на землю, Петя нанес еще пару ударов ножом в область шеи.

– Игорь! Мой автомат! – крикнул разведчик, понимая, что от этой подсказки напарник все равно останется только сторонним наблюдателем свой же собственной жизни…

Так и случилось – Игорь не поднимая головы, сжался в комок и только выл от страха.

Только бы в автомате врага оставались патроны…

АКМ перешел в руки разведчика, и только сейчас Петя повернулся в сторону оставшихся боевиков.

Оба африканца, пока Петя бился с их соратником, как и ожидалось, после взрыва гранаты упали на землю, но очухавшись, подскочили, и раненые, бросились бежать. Платонову осталось только разрядить в их спины оставшиеся несколько патронов. Спустя пару секунд Петя дотянулся до своего автомата, и вскоре ретировавшиеся бойцы местных племен уже надежно лежали на земле, демонстрируя предсмертную агонию.

Петя свалился на землю, и повернулся на спину. Автомат он прижимал к груди. Вздохнул полной грудью.

– Вот же с-суки… – вырвалось у него.

Он лежал и не мог надышаться. В эти несколько мгновений организм выложился как за несколько лет спокойной жизни – и физически, и особенно – психически. Громадное большинство людей в такой ситуации покорно дало бы себя убить, отдавшись на милость победителя, покорившись воле супостата, понадеявшись на пощаду…

Но Петя Платонов не относил себя к такой категории людей. Он ценил свою жизнь, и жизнь своего спутника. Пусть Игорь никак не помог. Это не его задача. Главное – что он не мешал…

– Давно я не играл в такие игры… – дыхание стало приходить в норму, но сердце еще выскакивало из груди.

Петя приподнял голову, посмотрел на лежащего в траве Игоря:

– Игорь, все, вставай. Я их всех положил.

Игорь приподнял голову и широко раскрытыми, перепуганными глазами посмотрел на Платонова:

– А?

– Вставай, помоги мне. Я ранен.

Игорь встал на четвереньки и дополз до сержанта. Посмотрел в сторону – там лежало тело местного боевика, из которого толчками еще выходила кровь.

– Это ты… их?

– Слышь? Говорю – я ранен! – Петя начал терять терпение. – Помоги мне встать! Надо валить отсюда, пока другие не пришли.

Игорь встал перед сержантом и Петя, ухватившись за него, поднялся на ноги.

– Ни хрена себе… ни хрена себе… – повторил Игорь несколько раз, оборачиваясь на убитых. Его трясло.

– Возьми автомат, сходи к тем двоим, забери у них все патроны, и посмотри, что у них еще есть. Только внимательно по сторонам смотри, если кого увидишь – гаси без разговоров. Я пока немного отойду в ту сторону. Как все заберешь, догоняй меня. Понял?

– Да, – кивнул Игорь, и подхватив АКМ, метнулся к убитым.

Используя свой автомат как костыль, Петя потихоньку пошагал в сторону. Не прошел он и пятидесяти метров, как Игорь догнал его.

– Там люди, много, бегут сюда…

– Далеко?

– Метров двести.

– Патроны забрал?

– Снял рожки с автоматов, больше у них не было.

– Канистра с водой где?

– Она… там осталась… я сейчас!

– Стой. Не смей! Забудь про нее. Уходим. Давай, помогай мне!

Игорь подставил плечо, и разведчик ухватился за своего товарища. Так скорость передвижения несколько увеличилась. В ботинке уже давно хлюпала кровь, и нужно было срочно что-то предпринимать, иначе потеря крови быстро может привести к слабости и шоку. Петя старался идти зигзагами, чтобы не оставлять хорошо видимой вытоптанной линии в высокой траве. Спустя десять минут они все же остановились. Платонову стало плохо.

– Все, Игорь. Не могу больше идти. Помоги снять ботинок.

Игорь присел перед ним и принялся распутывать шнурки. Тем временем Петя достал из кармана разгрузки перевязочный пакет, разорвал его, приготовил вязать на ногу. Осторожно сняли ботинок, все было в крови. Пуля угодила на пару сантиметров выше места, где начинаются пальцы, и похоже, перебила косточку среднего пальца. Стянули мокрый от крови носок. Петя приложил подушечки перевязочного пакета и быстрыми движениями примотал их бинтом. Надеть на перевязанную ногу ботинок, уже не представлялось возможным, и поэтому Петя просто примотал его к ступне куском капронового шнура. Так хоть можно было как-то наступать на раненую ногу. И на том спасибо.

Они поднялись.

– Надо идти, пока совсем не стемнело… – выговорил Петя и толкнул своего спутника.

– А куда идти-то?

– На запад…