Чужой, родной, любимый

ГЛАВА 14

Снимок матери Дэна был старым, плохого качества. Изображенная на нем женщина смотрела исподлобья, точно на злейшего врага. Даже не знаю, почему баба Катя решила, что это я. Да, небольшое сходство есть, и все же… В матери Дэна было что-то отталкивающее, неприятное.

— Фото сделано за несколько дней до смерти, — заметил Дэн.

Он подошел так неожиданно, что я подпрыгнула. Поспешно убрала снимок, положив лицом вниз. Отчего-то не хотелось, чтобы мать любовника стала свидетельницей разговора.

— Ты ее очень любил, да? — спросила я с сочувствием. — Отчего она умерла?

Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, Дэн смотрел изучающе. Точно решал, стоит ли откровенничать.

— От рака, — признался, отводя взгляд. — До последнего тянула с лечением, не хотела обращаться к Максу за помощью. Потом стало поздно…

Подавив сухой спазм в горле, я подошла к Дэну и неловко обняла:

— Прости, что заставляю тебя вспоминать об этом. Тебе, наверное, все еще больно?..

— Уже нет, — неожиданно признался он. — Я почти выполнил данное матери обещание, теперь она может спать спокойно.

От этого признания я вздрогнула, точно почувствовала порыв ледяного ветра. Выходит, это мать вынудила Дэна ненавидеть отца? Передала по наследству ненависть?..

— Идем в гостиную, поедим, — предложил Дэн.

Послушно поплелась за ним. Уселась на диван, приняла чашку с чаем и кусок пиццы. Дэн улыбался, но за его показной веселостью скрывалась тяжелая психологическая травма.

— Ты тоже считаешь, что она на меня похожа? — спросила я, внутренне обмирая.

Нехорошая догадка копошилась в мозгу, не давая покоя. Неужели Дэн прикипел ко мне лишь потому, что я напоминала ему мать? Вполне правдоподобное объяснение, но как же тяжело это признать.

— Внешне вы похожи, но внутри совершенно разные, — признался Дэн. — Мне хватило одного ужина, чтобы понять это.

Слегка полегчало. Я даже смогла сделать глоток чая и улыбнуться.

— Расскажи мне о ней? — попросила Дэна. — Макс никогда не заикался о твоей матери — ни прежде, ни сейчас. Но, сдается, неспроста он дважды выбрал для себя похожих женщин.

Макс не любил меня по-настоящему, в этом я была уверена так же твердо, как в том, что солнце встает на востоке, а садится на западе. Так, может быть, матери Дэна удалось в свое время «расшевелить» эту глыбу эгоизма? До такой степени, что всю оставшуюся жизнь он сожалел о разладе.

— Она была свободолюбивой и немного взбалмошной, — признался Дэн. — Сейчас я это понимаю. Единственная наследница богатых родителей, моя мать привыкла ни в чем не нуждаться и ни в чем себе не отказывать. Вот только зарабатывать самостоятельно так и не научилась.

— Значит, Макс сошелся с ней из-за денег? — решила я.

Муж часто разглагольствовал о том, как начал бизнес с нуля. Но никогда не говорил, где взял стартовый капитал. На какие деньги построил первую мастерскую. Ту самую, в которой приторговывали крадеными часами и золотом.

— К тому моменту, как мама познакомилась с Максом, от наследства ее родителей мало что осталось, — признался Дэн. — Но ты права, именно это немногое помогло Одувалову подняться, раскрутить бизнес.

— А почему они расстались? — не поняла я. — Когда бизнес Макса стал приносить доход, твоя мать могла позволить себе жизнь, к которой привыкла.

— Не совсем, — возразил Дэн. — Макс решил сделать из матери рабыню. Заставлял работать в мастерской, накрывать столы для гостей и партнеров, ухаживать за домом.

Понятно, Макс требовал от первой жены все то, что сейчас требовал от меня. Но я не девочка из высшего общества, выдержала, а вот мать Дэна, похоже, нет. Ее явно не готовили к тяжелой семейной жизни с властолюбивым муженьком.

— Мама взбунтовалась, — Дэн озвучил мои мысли. — Потребовала вернуть вложенные в бизнес деньги и оставить ее в покое.

— И как же поступил Макс?

Чутье подсказывало, что именно этот момент и положил конец отношениям. Макс ни за что не расстанется с бизнесом, даже ради женщины, которую любит. Тем более, ради женщины.

— Он бросил мою мать! — резко отозвался Дэн. — Оставил ее без копейки за душой. Только квартира осталась и несколько золотых безделушек. На это и жили. Две комнаты из трех сдавали, а сами ютились чуть ли не в каморке…

Сложно описать, какие чувства я испытала в тот момент. Жалость к Дэну перемешалась с раздражением по отношению к его матери.

— Почему она не сказала Максу о тебе?

— Вначале не хотела принимать подачек, — отозвался Дэн. — Потом узнала, что Макс переехал в столицу и развелся без ее ведома. Большие деньги дали ему путевку в жизнь, позволили не считаться с правилами.

— Но на работу твоя мама так и не устроилась… — констатировала я. — Понимаю, трудно найти что-то подходящее с ребенком на руках. И все же.

— Ты совсем ее не знаешь! — Дэн встал на защиту матери. — Она пыталась, но…

Да уж понятно, не все женщин родились ломовыми лошадьми. Одна может пахать за троих и не жаловаться, а другой проще жить впроголодь, чем впрячься в работу.

— Он только на меня надеялась, — признался Дэн. — С детства говорила, что я должен стать сильным и умным, чтобы когда-нибудь поквитаться с отцом.

Как много зависит от того, какую установку нам дали родители. В чем-то я понимала мать Дэна. Как женщину и как отвергнутую супругу. Но зачем родного ребенка делать орудием мщения?

— Ты стал сильным и умным, — не соврала я. — Повзрослел и видишь не только достоинства, но и недостатки матери. Ты не обязан слепо верить всему, что она внушила. Месть может разрушить твою жизнь, разве не понимаешь?..

— Я обещал ей! — возразил Дэн.

Вскочил с дивана и заметался, как тигр по клетке. Я смотрела, но не знала, чем помочь. Только сам Дэн мог выбраться из той западни, которую сам себе и устроил.

Я завидовала его матери и ненавидела ее одновременно. Она не имела права так поступать с сыном. Как можно вырастить такого крепкого, честного, доброго парня и превратить в орудие мести?

— Если у меня будут дети, я ни за что не стану навязывать им свое мнение, — произнесла тихо, но Дэн услышал. — Они не должны платить за чужие ошибки молодости и коверкать судьбу по моей прихоти. Твое желание угодить матери похвально, но не должно превращаться в навязчивую идею.

— Я сам хочу этого! — возразил Дэн. — Макс должен ответить за свой поступок. Прошу тебя, не дави…

Что я могла ответить? Дэн уже все решил, такой же непробиваемый и самоуверенный, как его отец. Будет делать по-своему, даже если понимает, что это неверный выбор. Не его выбор…

— Иди ко мне, — позвала и распахнула объятья. — Не будем больше говорить, просто посидим.

Дэн немедленно отреагировал на просьбу. Усадил себе на колени, уткнулся в плечо. Как бы мне хотелось вытряхнуть из его одурманенной головы всю ту дурь, что вложила туда его мать. Но не знала, как это сделать, не умела.

Хотела предложить обратиться к психоаналитику, но тут же отмела эту идею. Буду наседать, и Дэн замкнется в себе. Перестанет разговаривать, доверять, слушать. Уже не подросток, но все еще трудный. А у меня нет ни материнского опыта, ни нужных знаний, чтобы найти нужные, правильные слова. Только ошеломляющая любовь, рвущаяся наружу с каждым ударом сердца.

— Идем в спальню? — шёпотом предложил Дэн.

Вместо того чтобы отругать или отмести рискованную затею, я притворилась спящей. Что-то муркнула, выровняла дыхание.

Дэн не стал будить. Перенес в спальню, уложил и бережно накрыл одеялом. Долго сидел рядом и смотрел. Я буквально чувствовала на себе его взгляд. Сдерживала слезы, готовые градом покатиться по щекам.

Что еще я могла? Понимала, что Дэну сейчас как никогда нужно утешение и поддержка. Возможно, физическая близость смогла бы ненадолго залечить душевные раны. Но я не могла так подставить Дэна, зная, что Макс может вернуться в любую секунду.

— Ты не спишь… — наконец, констатировал Дэн. — Тебе плохо, и мне от этого еще хуже.

— Прости, — произнесла я, не открывая глаз. — Надеялась, не заметишь притворства.

— Боишься, что Макс явится в неподходящий момент? — иронично спросил он.

— А ты будто бы нет, — отозвалась я. — Иди спать, пожалуйста. Мне нужно побыть одной…

Дэн не последовал совету. Тяжело вздохнул и произнес, не скрывая горечи:

— Зря я рассказал тебе эту историю. Теперь будешь считать меня маменькиным сынком. Назовешь за глаза малышом ли кем-то в том же роде. Или еще хуже — подумаешь, что влюбился в тебя только из-за внешнего сходства с матерью.

Я открыла глаза, села в постели и, сдунув с лица упавшую прядь волос, завила:

— Первое и второе можешь отмести сразу, ты вовсе не маменькин сынок и тем более не малыш. А вот на счет последнего… Признаться, меня испугала фотография. И сходство с твоей матерью.

Дэн прислонился лбом к косяку двери и помотал головой. Фыркнул, как угодивший в воду большой кот.

— Напрасно ты так… — произнес, опалив лазурным взглядом. — Признаюсь, пока не был с тобой знаком, ненавидел заочно. Когда заметил, как к тебе относится Макс, решил воспользоваться моментом и предложить сотрудничество. А потом… понял, что мне нужна не твоя помощь, а ты сама.

Он говорил, а я нервно кусала нижнюю губу. Столько переживаний за один вечер, и нет им конца и края. Будто у злодейки-судьбы скопился целый мешок неприятностей, и она решила разом обрушить их на мою разнесчастную голову.

— Как жаль, что месть для тебя важнее, — только и смогла произнести я. — Пока это чувство превосходит все остальные, мы не будем счастливы.

Хлопнула входная дверь, избавляя Дэна от необходимости ответить.

— Пойду к себе, — буркнул он. — Не хочу встречаться с Максом.

И я не хотела, но была вынуждена подняться, сжать волю в кулак и выйти навстречу мужу. Подать ему воду для мытья рук, подать салат и травяной чай. Выслушать его жалобы и упреки.

Удивительно, но все это не вызвало во мне никакого отклика. Даже злиться и раздражаться я не могла, не осталось на это сил.

— Ты ходила к врачу? — Макс задал неожиданный вопрос.

Вот уж не думала, что он об этом вспомнит. Или я выглядела настолько плачевно, что он решил, будто это следствие беременности?..

— Да, в ближайшее время у Дэна не появится сводных сестер или братьев, — заявила я, пряча лицо в ладонях.

— Вот и славно, — выдохнул Макс. — Тяжкие времена настали, Стаська, не до детей сейчас. Еще и Дэн воду мутит, не хочет к советам отца прислушаться.

— К каким именно советам? — уточнила я.

Пусть лучше говорит о своем сыне, чем о детях, которых не хочет иметь от меня. Видишь ли, времена тяжелые. А когда они легкими-то были? Бабку мою в войну родили, и ничего, до семидесяти прожила. Обделенной или ущербной себя никогда не чувствовала.

— По увеличению продаж, какие же еще, — фыркнул Макс. — Вот уж не думал, что мой отпрыск таким чистоплюем окажется. Совестно ему заменять часть дорогих часовых деталей китайскими копиями… Так ведь партия не для элиты, так, в универмаги да на распродажи.

— А как же престиж фирмы? — не выдержала я.

Видно, дела идут еще хуже, чем мне казалось, если Макс решился на обман ради желания выжать побольше денег. Впрочем, ему такие методы никогда не претили.

— И ты туда же? — взревел Макс. — Как вы не поймете: когда дела идут плохо, надо ужать пояса, пожертвовать малым ради большого. Ничего, может, женившись на Уле, Дэн облагоразумится. Не выйдет у меня, так Игнат зятю мозги вправит. Михайлов ― мастер в этом деле.

Макс хрипло рассмеялся и не заметил, как я побледнела. Как наивно было с моей стороны думать, будто Макс оставит эту затею. Да и Дэн давно не заикался об Уле. Выходит, всего лишь берег мои чувства?..

— Может, вы и день свадьбы назначили? — уточнила я, внутренне обмирая. — А мне, как всегда, не удосужились сообщить…

Макс приподнялся на локте, потянулся к тумбочке, на которой стоял графин с водой. Налил стакан и жадно выпил залпом.

— Еще нет, не решили, — сообщил, утирая рукавом пижамы губы. — Вот смотаюсь за границу, договорюсь о крупной поставке, и решим. Игнат своей девке уже и приданое подготовил. Весьма щедрое, должен сказать.

Я охнула и подавила желание схватиться за сердце. Вот значит как. А все эти признания в любви и ухаживания Дэна — пустой звук. Или…

— А сын знает о твоих планах? — спросила я у Макса. — Или ему тоже необязательно быть в курсе?..

Он задумчиво посмотрел в потолок. Сложил ладони домиком на животе, становясь похожим на располневшего на подаяниях монаха. Этот образ ему совершенно не соответствовал. Еще и голос сделал протяжным, елейным:

— Про свадьбу должен понимать и без подсказок. А про мою командировку завтра скажу, в офисе. Заодно ключи передам от новой квартиры и перепишу на него часть акций. Своим управлять лучше будет, не подведет.

Макс готовился совершить фатальную ошибку. Разумеется, Дэн не откажется от подобной возможности. Ведь он только и добивался тех самых отцовских акций. Боюсь, даже на брак согласится, ради исполнения мести.

— Попроси эту свою, домработницу, завтра стол накрыть для гостей, — велел Макс. — А лучше сама отпросись и сделай все как надо.

— Кого ждем? — уточнила я равнодушным тоном. — Снова партнеры? Крупный покупатель с семьей?

— Будущие родственники, — хохотнул Макс. — Ульяна в очередной раз возвращается из заграницы, пора налаживать связи. И намекнуть, чтоб завязывала с показами. Исключение могу составить лишь для «Одувалов и Ко», остальное — оставить в прошлом. Не дело замужней жопой вихлять на подиуме. У нас тут не Запад.

Макс что-то там рассуждал о нравах и ценностях молодежи, об увлечении Ульяны модой и прочем. А я не слушала. Странный гул в ушах все нарастал, грозя разорвать барабанные перепонки.

— Я не стану накрывать для них стол! — объявила я, поднимаясь с кровати. — Можешь делать что угодно: оскорблять, увольнять, вышвыривать из дома. Но на смотринах вы меня не увидите.

Воинственно запахнула халат и вскинула подбородок. Это уже слишком, достаточно с меня испытаний. Не могу больше терпеть и притворяться, хоть режь!

— Да ты с ума сошла, женщина!.. — охнул Макс. Нахмурился и протянул руку, чтобы затащить меня обратно в койку. — Что за бунт на корабле? Чем тебе так не угодили Михайловы?

Наверное, в тот момент в Максе всколыхнулись первые тревожные подозрения. Но я не могла себя пересилить. Понимала: увижу, как Дэн ухаживает за Улей, разревусь. Или брошу в будущую сноху тарелкой. Нет, она ничего дурного мне не сделала. Но любить ее и вести с ней светскую беседу — выше моих сил.

— Не буду, и не проси! — возразила Максу. Топнула ногой для убедительности. — Хватит выставлять меня посмешищем. Еще при них скажи, что я готова стать бабушкой и нянчиться с внуками.

— Ах, вот в чем дело! Боишься выглядеть старше своих лет! Не хочешь становиться бабушкой!.. — рассмеялся Макс. Разумеется, он по-своему истолковал мое поведение. — Вот уж не ожидал от тебя подобного. Стась, хорош комедию ломать!

— Без меня! — рыкнула я. — Ужин приготовлю, стол накрою, но сама не буду присутствовать. Дай мне другое задание, любое. Но не заставляй участвовать в «семейных» посиделках.

Не знаю, что так подействовало на Макса — моя воинственность или неудачи в делах и усталость — но он согласился. Впервые за последние десять лет позволил мне не делать того, чего не хочу.

— Отдам ключи от соседней квартиры, ты там присмотрись, — отдал новый приказ. — Найми дизайнера, рабочих. В общем, устрой для молодой пары уютное гнездышко. Не водить же Дэну Улю по мотелям или в родительскую квартиру. А чем быстрее они начнут активно дружить телами, тем скорее состоится свадьба.

Конечно, устраивать место для свиданий Дэна — не слишком приятное занятие. Но все же лучше, чем присутствовать на застолье вместе с его невестой и будущими родственниками.

— Хорошо, Макс, — вздохнула я. — Сделаю все в лучшем виде.

— Что это ты меня по имени величаешь? — хмыкнул Макс. — Вроде, не на работе сейчас. Поди-ка лучше, приготовь мне травяной чай и принеси аспирин. Башка трещит, как чугунный колокол.

— Да, дорогой, — послушно произнесла я отстраненным тоном. — Как скажешь…

Следующий вечер провела в студии дизайна и ремонта квартир. Удивительно, но подбирая интерьер для Дэна, и думать забыла об Уле. Скорее, делала как для себя, по своему вкусу и усмотрению.

Откровенно мечтала поселиться в небольшом райском уголке вместе с Дэном, прекрасно при этом понимая, что подобное возможно лишь в мечтах.

— Какие цвета предпочтете, зеленые или серые? — дизайнер заметил мою отстраненность и не забывал вводить из грез. — Сейчас в моде сочетание черного и белого.

— Давайте посмотрим вот этот вариант, — я отобрала понравившуюся картинку и отложила в сторону. — И, пожалуй, вот этот.

Гнездышко для влюбленных или нет, но мне хотелось сделать Дэну приятное. Больше никаких розовых зайчат и подушек с гречихой. Пусть в своей квартире ему будет комфортно и уютно.

— Завтра покажу эскизы хозяину помещения и позвоню вам, — пообещала я.

Прижала полученную от дизайнера папку к груди и вернулась в авто. Глянула на часы: десять вечера. Чувствуя выгодный заказ, работники студии задержались допоздна.

И все же, несмотря на поздний час, я боялась, что гости еще не разошлись. Достала из сумочки сотовый, пальцы сами нажали нужные кнопки. Вот только набрали не номер Макса, как планировалось изначально.

— Алло? — раздался возле уха до дрожи в коленях знакомый голос Дэна. — Анастасия, где ты сейчас? За тобой приехать?

Неужели он мог бросить невесту и Макса ради того, чтобы встретить меня? В голове запел хор ангелов. Большого труда стоило заглушить его и мыслить рационально.

— Не нужно, — произнесла я со вздохом. — Гости уже разошлись?

— Нет еще, — недовольно произнес Дэн. Судя по всему, прикрыл трубку ладонью и добавил: — Макс вновь завел песню о том, какого труда ему стоило подняться из низов. Так что, сама понимаешь, это надолго.

Я вздохнула с облегчением. Как хорошо, что мне не нужно это выслушивать. Хотя бы сегодня.

— Скажи ему, что заночую в офисе, — вконец обнаглела я. Услышала задорный женский смех и тут же отключила связь.

Плевать, что подумает Макс и как отреагирует на то, что не приду ночевать. Его расправы не боюсь. А вот слышать, как веселится Уля, как радуется скорому замужеству — невыносимо.

— Завтра непременно переговорю с Дэном, — пообещала себе, заводя мотор минивэна. — Если он действительно собрался жениться, пусть оставит меня в покое.

Решив так, нажала педаль газа и резко тронулась с места. Представила удивленную физиономию охранника в офисе и не сдержала улыбки. Сегодня ночью я не буду ни женой, ни любовницей, ни тем более будущей бабушкой. Всего лишь женщиной, которая впервые за много лет решила упорхнуть из золотой клетки. Небольшой рывок, так сказать, на пробу…