Чужой, родной, любимый

ГЛАВА 18

Я заперлась в ванной и долго слушала ругательства Макса. От обвинений и упреков он перешел к давлению на жалость. Сев под дверью, стал рассказывать: как ему плохо, какие тяжелые изменения претерпевает фирма. Говорил, что ждет от меня сочувствия и поддержки.

— За все десять лет брака ты ни разу не извинился… — проговорила я, не отрывая невидящего взгляда от двери. — Ни за любовниц, ни за причиненную боль. Даже сейчас, когда просишь помощи, говоришь о себе.

— Стаська, не превращай меня в слюнтяя, ладно?! — взбрыкнул Макс. — Глупые женщины, романтики им подавай, словоблудия, извинений. Да я тружусь всю жизнь, как конь. Пашу, а ты только требуешь и фырчишь. Неужели я в тебе ошибся?

Не-е-ет, это я ошиблась. Вместо принца выбрала коня. Жеребца с металлическим мотором вместо сердца. Да у мотоцикла Дэна чувств больше, чем у мужа.

— Да, Макс, ты ошибся, — строго произнесла я. — Разведись со мной и найди новую жену. Можешь даже выбрать похожую — привыкать не придется.

— Снова бредишь? — уточнил Макс.

Как бы ни хотелось рассказать о том, что мне известно о матери Дэна, пришлось прикусить язык. Пусть лучше Макс думает, будто я сумасшедшая, чем заподозрит сына.

— Да ты сдохнешь без меня, Стася, — уверенно заявил Макс. — Одно дело работать в фирме мужа, и совсем другое — устраиваться к незнакомому работодателю. Ты уже не девочка, длинные ноги и хорошенькое личико не сыграют роли. Да и со мной никто не свяжется.

— Плевать! — я перебила его речь. — Устроюсь хоть уборщицей, хоть посудомойкой. Знаешь, уж лучше махать тряпкой, чем самой становиться ею.

— Заткнись! — рассвирепел Макс.

Пнул дверь и застонал, видимо, ударился пяткой. Как ни крути, но опыта разборок с непокорными женщинами у него, ох, как мало. Никто прежде не отказывал Максу Одувалову.

— Отпусти, и больше не услышишь от меня ни слова, — пообещала я. Судорожно сглотнула и добавила едва слышно: — Или клиника… мне все равно. Делай что угодно, но жить с тобой я не стану.

— Ты об этом пожалеешь, — выдал Макс. — Посиди тут, подумай. И я подумаю — что с тобой делать.

Послышался подозрительный скрип. К двери ванной прислонили что-то тяжелое.

— Держись, девочка, держись, — проговорила я, глядя на испуганное отражение в зеркале. — Нормальные у нас с тобой ноги, и рожица ничего так. Сейчас он уйдет, и будем выбираться…

Макс долго метался по квартире. Что-то падало и громыхало. Хлопнул шкафчик бара, послышался звон бутылки о стакан. Спустя минут десять громыхнула входная дверь. Щелкнул замок.

И все стихло.

Я отперла щеколду и толкнула дверь плечом. Не тут-то было, Макс неслабо постарался. Придвинул тяжелое кресло — как только дотащил со своей больной спиной?..

Как оказалось, упрямство и выпущенное на волю бешенство могут оказаться не только врагами, но и союзниками. Именно они помогли мне добиться цели — открыть эту чертову дверь ванной комнаты.

— Уф!.. — выдохнула я и упала на тот самый диван, что преграждал путь.

Огляделась. Появилось стойкое ощущение, что по квартире прошелся тайфун. И имя его Макс Одувалов. Не знаю, что он искал или же просто разбрасывал вещи в порыве ярости, но результат выглядел плачевно. Всюду вещи, осколки посуды, какие-то бумаги.

Первым порывом было разложить все по местам, навести порядок. К счастью, желание это быстро испарилось.

— Тут нет ничего моего… — прошептала я. — Лишь обрывки разодранной в клочья жизни.

Вошла в спальню, охнула. Макс вытащил мою одежду из шкафа и изрезал на тонкие лоскуты. Даже соболиную шубку, подарок на первую годовщину, не пощадил.

— Похоже, все, что осталось — на мне, — констатировала я.

С затаенной тоской осмотрела яркое платье. Цвета радости и солнца, оно больше не радовало глаз.

Хуже всего то, что Макс лишил меня не только вещей, но и документов. Сумочка с ключами, телефоном и паспортом пропала. Называется, почувствуй себя гастарбайтером, бесправным и полностью зависящим от работодателя.

— Ну, уж нет, Макс!.. — рассердилась я. — Тебе не удастся подавить мою волю.

Бросилась к входной двери, но та тоже оказалась закрытой. Слава Богу, городской телефон остался на месте. Им редко пользовались, и Макс, скорее всего, попросту забыл о нем.

Я на память набрала номер Дэна. Долго слушала длинные гудки.

— Что? — не слишком ласково отозвался любимый.

На заднем фоне играла музыка, слышались женские голоса, смех.

— Где ты? — уточнила я. — С тобой все в порядке? Как прошел разговор с Максом?

— Лучше скажи, как прошло твое примирение с мужем, — отозвался Дэн. — Хотя нет, лучше молчи. Не хочу слышать…

— Ты пьян? — уточнила я. — Мы не мирились с Максом, наоборот, разругались в пух и прах. Она запер меня и…

В этот момент услышала знакомый до зубного скрежета голосок. Хоть я лишь раз говорила с этой девушкой — узнала мгновенно.

— Уля с тобой?.. — спросила у Дэна.

Он будто не услышал вопроса. Сдается, был действительно пьян, либо сильно расстроен. В его словах прозвучала такая горечь, что меня прошиб озноб.

— Макс похвастал, как сильно ты по нему скучала. Говорит, набросилась голодной тигрицей и не отпускала, пока не выжала все соки. Ему даже пришлось опоздать на встречу.

— Неправда! — рявкнула я.

Как мне хотелось добраться до Дэна, схватить за шиворот и потрясти, высыпать из его буйной головы дурь. Неужели кто-то все же «настучал» Максу о нас? И муженек нашел способ отомстить…

— Почему, ты и прежде спала с Максом, — убитым голосом произнес Дэн. — И никогда не жаловалась.

— Я!.. Да как ты можешь!

— А как можешь ты? Знаешь, с момента нашего знакомства у меня не было другой женщины. Каждый раз, когда ты удалялась с Максом в спальню, я сходил с ума от ревности. А ты делала вид, будто не замечаешь этого… Давай, скажи что-нибудь в свое оправдание!

— Люблю только тебя, — прошептала, глотая слезы. — Я больше…

Связь прервалась. Сколько бы я ни пыталась, телефон не подвал признаков жизни. Вряд ли случился обрыв линии. Скорее, Макс отрезал последнюю нить, связывающую меня со свободой. В очередной раз доказал, что никогда ничего не забывает. И не умеет прощать.

— Все кончено!.. — объявила я.

В отчаянии бросилась к окну, растворила створки, свесилась вниз. На улице успело стемнеть — выходит, провела взаперти гораздо дольше, чем думала. Мысли спутались и скрутились. Прохладный воздух не приносил облегчения.

В каком-то странном оцепенении я влезла на подоконник. Двенадцатый этаж, подальше от дорожной пыли, смога и простых людей — все, как любит Макс. С такой высоты уличные фонари кажутся яркими глазами животного, притаившегося в темноте улиц.

— Хочу вниз! — объявила я. — На свободу, любой ценой.

Перекинула ноги через подоконник, согнулась и прикрыла глаза….

Странное ощущение внизу живота мгновенно заставило отбросить глупую идею самоубийства. Это не выход. Тем более что там, в моем чреве, теплится жизнь.

Я не знаю, откуда пришло это ощущение. Просто знала — и все. Не испытывала ни тошноты, ни слабости, свойственных беременным. И, тем не менее, уверенность была стопроцентной.

Улыбаясь, как полоумная, я вернулась в ванну. Достала из дальнего угла шкафчика тест. Пока выжидала положенное время — улыбалась еще шире и напевала колыбельную. Ту самую, которую пела мне мама.

Так хорошо мне не было давно. Спустя несколько минут тест дал положительный ответ.

— Вот и моя заслуженная награда! — объявила я.

Обняла живот, как самое ценное сокровище мира, направилась в спальню. Заперлась изнутри — на случай, если Макс вернется до наступления утра. Сама же прилегла поверх разбросанной одежды и принялась ждать. Впервые поверила, что у меня есть будущее. Мне даже не нужен мужчина — ни муж, ни любовник.

Макс так и не вернулся в квартиру, что не могло не радовать. Из домашнего заточения меня вызволила баба Катя, забежавшая, чтобы прибраться и приготовить ужин.

— Как хорошо, что вы согласились взять ключ! — обрадовалась я.

Повисла на шее ошеломленной женщины и поцеловала в щеку. Ну и что, что ангел-спаситель явился в образе рыжеволосой сплетницы, внешний вид давно перестал для меня что-то значить.

— Боже, Анастасия Михайловна, голубушка… Что же здесь случилось? — спросила баба Катя. Обвела взглядом квартиру. — Неужели воры забрались?..

— Нет, к сожалению, — призналась я. Заметила испуганный взгляд и предупредила: — Всего лишь семейная сора.

— Ничего себе… — только и смогла произнести баба Катя. — Что же дальше будет?..

Она тяжело опустилась в кресло и пригорюнилась. И я вместе с ней. Пожалуй, с этой милой женщиной будет тяжелее всего расставаться. Она единственная, кто был со мною искренен.

— Простите, но мне придется это сказать, — решилась я. Мысленно сжала кулаки, досчитала до трех и выпалила: — Мне придется уехать. Далеко и навсегда. Если хотите остаться домработницей у Макса Одувалова, придется решать этот вопрос с ним. Я с мужем расстаюсь навсегда.

— Вот и правильно, — неожиданно призналась баба Катя. Посмотрела добрыми, чуть тусклыми от жизненных испытаний глазами. — Давно пора вам расстаться!

На этот раз она не оглядывалась и не боялась произносить подобные вещи вслух.

— Можно задать вам вопрос, Анастасия Михайловна?.. — прищурившись, спросила баба Катя. — Только вы не обижайтесь, пожалуйста…

Мне стало дурно. Казалось бы, хуже вчерашней ссоры с Максом быть не может. Но настороженность домработницы заставила занервничать.

— Говорите, — предложила я. — Не думаю, что услышу что-то сильно обидное…

— Вы ведь с Денисом Максимовичем сбегаете, правда?.. — затаив дыхание, поинтересовалась баба Катя. — Я… Я видела, как вы обнимались в офисе. Пришла пораньше убраться, думала, никого еще нет. Заглянула в кабинет и…

Теперь понятно, кто приходил в то утро. Как только смогла так быстро сбежать – при ее-то комплекции.

— Спасибо, что проявили такт и не стали мешать, — произнесла я, тщетно пытаясь не покраснеть. — И за то, что не рассказали никому об увиденном…

Последние слова произнесла задумчиво, буквально пожирая собеседницу взглядом. Как она отреагирует на выпад?

— Что вы, Анастасия Михайловна, разве я могла так поступить?.. — охнула баба Катя. — Вы же моя благодетельница. Так помогли…

— Полно вам, — пришлось остановить поток признаний. — Ничего особенного я не сделала. На самом деле это вы оказались незаменимой помощницей.

— Возьмите меня с собой, а?.. — вдруг попросила баба Катя. — Я вам и на новом месте пригожусь. Вы же знаете, все умею, никакой работы не чураюсь…

Я окончательно растрогалась. Иметь рядом человека, которому можно доверять — крайне важно. Но что могу я предложить взамен?..

Почувствовала слабость и прислонилась к стене. Следуя внезапному порыву, приложила руку к животу. Тут же опомнилась, Глянула на бабу Катю

— Простите, но у меня нет денег, чтобы платить вам за услуги. Сама еще не знаю, где буду жить и как.

На глаза женщины навернулись слезы. Похоже, у нее, как и у меня, не осталось никого близкого. Потому обе мы цеплялись за случайных людей, неожиданно ставших близкими.

— Я скопила немного… — призналась баба Катя. — А уборщицы нужны в любом городе. Опять же — вдвоем снимать квартиру удобнее. У меня и медицинское образование есть, могу капельницу поставить, али клизму.

Последнее замечание заставило меня улыбнуться.

— Вы хоть подумайте, Анастасия Михайловна, ладно? — попросила баба Катя умоляющим тоном. — А я пока вам вещи соберу…

— Вот этого не надо! — объявила я. — Все то, что находится в этой квартире, мне не принадлежит. Да и не хочу начинать новую жизнь со старым хламом. И вы здесь не оставайтесь, Макс может вернуться в любую минуту и выместить свой гнев на первом попавшемся человеке.

Баба Катя часто закивала. Поднялась с места и засуетилась:

— Куда же я подевала сумку?.. В этом бардаке ничего не найти…

Я, было, направилась к двери, но вовремя вспомнила, что у меня нет денег даже на такси. Конечно, можно взять одно из украшений, что покупал Макс. Но решиться на это ― все равно, что расписаться в собственной уязвимости.

— Катерина Петровна!.. — окликнула я бывшую домработницу. — Мне очень неудобно просить… но не найдется ли у вас небольшой суммы. Взаймы. Обещаю, к вечеру все отдам.

— Да какие неудобства, милочка!.. — всплеснула руками моя спасительница. Полезла за кошельком. — Вы, главное, не волнуйтесь, сдается, вам это вредно…

Она подмигнула, но не стала развивать тему. Я взяла ее под руку, и мы вместе вышли на улицу. Поймали машину.

— Мне тоже нужно в офис, — сообщила баба Катя. — У меня там в подсобке заначка. Потом быстренько к знакомой — за вещами и документами.

— Вы всерьез собрались бежать со мной? — удивилась я. — У меня нет выбора, а вам-то это зачем?..

Она взяла меня за руку и тепло улыбнулась.

— Не хочу терять единственного близкого человека, — произнесла с уверенностью в голосе. — Я уже потеряла сына, не уберегла… Вы — мой второй шанс. Не оставлю в трудную минуту, если понадобится — грудью за вас встану.

В подтверждение своих слов, она прогнулась в спине, продемонстрировав объемную грудь. Даже таксист, наблюдавший за нами в зеркало заднего вида, не удержался от уважительного хмыканья. За такой грудью действительно ничто не страшно.

— Мне пора, — сообщила я, когда такси остановилось перед центральным входом в офис. — Пожелайте мне удачи!..

На крыльях любви поднялась по лестнице — даже лифт вызывать не стала, настолько переполняли эмоции.

Никто не удивился моему позднему приходу. Наверняка сотрудники решили, что я всего лишь отлучалась по поручению босса. Мне же осталось возблагодарить судьбу, что Макс не успел уволить секретаршу сына.

В приемной не горел свет. Шторка на окошечке между кабинетом Дэна и моим — опущена. В воздухе витал аромат ягодного женского парфюма. Меня одолели тошнота и нехорошее предчувствие.

На цыпочках подкралась к двери шефа, заглянула в его кабинет. Увидела Улю, сидевшую напротив Дэна. Она отчаянно жестикулировала и просила выслушать, вернее — требовала.

— Это было случайностью, — сурово ответил на ее выпады Дэн. — Я уже извинился. Был пьян и расстроен. Все, что могу предложить — фиктивный брак.

— Никакого обмана! — объявила Уля. — Если тебе нужны акции нашей семьи, брак будет настоящим.

— Я не люблю тебя, Уля, — попытался вразумить ее Дэн. — Не будет наш брак настоящим. Не получится.

Она поднялась и, цокая каблучками, подошла к нему. Закинула руки на плечи и проговорила полным сарказма голосом:

— Спал-то ты со мной по-настоящему. Смог же!

Казалось, земля ушла у меня из-под ног. Дэн продолжал оправдываться и говорить, что произошла ошибка. Что он был не в себе и просто воспользовался тем, что ему любезно предложили.

Я не могла это слушать. На негнущихся ногах вышла из кабинета. Добралась до выхода из офисного здания и направилась к такси. Баба Катя любезно согласилась подождать, пока я улажу личные вопросы.

— Что стряслось? — спохватилась она. — На вас же лица нет…

— Ничего необычного, — я пожала плечами. — Случилось то, чего стоило ожидать. Как бы то ни было, я сделала выводы и наконец-то приняла решение. Можно воспользоваться вашим сотовым?

Баба Катя не отказала. Не желая, чтобы она стала свидетелем разговора, я отошла подальше — завернула за угол и присела на лавочку под раскидистым кленом. Отсюда ни Макс, ни его «подданные» не смогли бы меня увидеть.

Дэн ответил сразу же. Я почти видела, как он выбегает из кабинета и мчится по коридору, ища укромное место для разговора. Не удивлюсь, если забрался в переговорную — там хорошая шумоизоляция и нет камер наблюдения.

— Где ты? Почему не пришла на работу? — он начал с вопросов. — Неужели решила отказаться от нашего плана?

— Я тебя не предавала. Ни словом, ни поступком, — мой ответ прозвучал отрешенно. — И свою часть плана выполнила. На этом давай распрощаемся.

— Что?.. — Дэн явно не ожидал подобного поворота. — Где ты сейчас? Давай поговорим…

— Не о чем, Дэн, — вздохнула я. — Все закончилось. Едва успев начаться…

Не могла я позволить ему разрушить свою жизнь. Слишком любила и желала только счастья. Пусть рядом с другой…

— Надеюсь, ты не забыл об обещании, — проговорила я, силясь придать голосу твердость. — Мне не нужно много. Небольшая сумма, чтобы обустроиться на новом месте и не помереть с голоду. Новые документы и билет на самолет до Крыма. — Я оглянулась на такси, где ждала баба Катя, и добавила: — Два билета.