Цифровой журнал «Компьютерра» № 124

Василий Щепетнёв: Тайная математика Василий Щепетнев

Опубликовано 04 июня 2012 года

Я так и не обзавёлся домашней цифровой метеостанцией. На стене висит барометр времён пятилетки качества, за окном китайский термометр, главное же – компьютер практически не выключается. Зашёл на страницу погоды и узнал, что будет через пару часов или пару дней.

Вот и сейчас, погуляв с Афочкой, я посмотрел на монитор – развиднеется ли, прекратится ли дождь, что идет всё утро?

Странно. Меня уверяют, что в городе ясно. Так и нарисовано, так и написано. Я нажал F5. То же самое. «Местное время 7:39, данные зарегистрированы в 07:00 на станции Воронеж, расположенной в 3 км от центра населенного пункта», — подсказала справка. Может, там, в трёх километрах от центра, всё иначе? Нет, дождик обложной. Может, указ новый вышел, и теперь небо над страной навсегда стало безоблачным для блага народа? Опять вряд ли, народ дождику рад, а то уж и призрак засухи стал бродить по воронежским полям. Может, глюк какой на синоптической станции?

И я с привычной страницы пошёл на Yahoo! Weather. Глобализация глобализацией, а некоторым сайтам я доверяю больше, чем другим, хотя допускаю, что сведения они черпают из одной бочки.

Yahoo! Weather не подвела: картинка – серые тучи с дождём, точно как за окном. Но делать Yahoo! Weather стартовой по умолчанию не позволяет национальная гордость великоросса. Yahoo! Weather считает, что Воронеж – это Азия. Москва, кстати, тоже Азия, и Санкт-Петербург Азия. Вся Российская Федерация, по мнению Yahoo! Weather, располагается в Азии. Нет, я ничего плохого об Азии не думаю, у меня лучшие друзья – азиаты (ноутбук, читалка, холодильник, телевизор и т.д. и т.п.), но нужно же уважать географию!

И я вернулся на отечественную страницу.

Прогноз погоды — по-прежнему штука тонкая. Если сиюминутную погоду описывают верно (сегодняшний глюк всё-таки редкость), то с недельной хуже, а на погоду через месяц гадают надвое. Не хватает вычислительных ресурсов? Или погода в принципе непредсказуема?

Погода – ладно. Я не земледелец, я живу в городе, максимум, чем мне грозит неверный прогноз, – вымокну под дождём. А вот как с прогнозированием общественной жизни? Будет ли революция этим летом или произойдёт ближе к зиме? Или до семнадцатого года я могу быть совершенно спокоен, запасать спички, соль и всякого рода консервы нужды пока нет?

В своей эпопее «Foundation» Айзек Азимов писал о науке психоистории (psychohistory), позволяющей, применяя математические методы, прогнозировать будущее намного достовернее, нежели погоду.

Как прогнозируют будущее сегодня? Есть ли место для математики? Если есть, то нельзя ли поделиться формулой с народом? Мы бы всем миром, используя облачные ресурсы, рассчитали наше будущее на смехотворно короткий срок — ну, лет, скажем, в тысячу. И вели бы себя соответственно.

Но – вряд ли. Не поделятся. Расчёт поведения масс требует полного незнания массами его результатов, в противном случае знание повлияет на результат, изменит его. Если бы Пётр Дурново, во-первых, обладал бы большим авторитетом в обществе, а во-вторых, отправил бы свой меморандум не государю, а в редакцию крупнейших газет и те опубликовали бы его пророчества в феврале четырнадцатого, возможно, Россия воздержалась бы от участия в мировой войне (сколько «бы»!). Со всеми вытекающими последствиями. Но нет, меморандум, в котором задолго до выстрела в Сараево описывалась конфигурация грядущей войны и её итоги, прочитал государь. Прочитал, хмыкнул, взял ружьё и пошел стрелять ворон. С какой стати государь будет верить давно отставленному министру? Другое дело, если бы это предсказала наука, предсказала по математическим формулам. В математике, как, впрочем, и в большинстве наук, государь не преуспел (будете в Гатчине, поинтересуйтесь расписанием уроков Николая Александровича Романова, наследника престола), однако перед авторитетом учёных робел. Вдруг да и объявил бы тридцать первого июля четырнадцатого года о том, что Россия решила сохранять нейтралитет и взывает к разуму конфликтующих сторон. В общем, воюйте без нас. Нет, потом, в семнадцатом или даже восемнадцатом году, когда Австро-Венгрия, Германия, Франция и Великобритания истощат друг друга, Россия откроет второй фронт, возьмёт Берлин, а потом выпустит на экраны фильм под названием «Неизвестная война» – о битвах при Марне, Вердене и Сомме. Но то потом.

Не сбылось. Не было математической формулы. Или её, формулу, от государя скрыли.

Одно время для расчёта будущего народу предложили исторически материализм. Пусть без формул, формулы – штука трудная, на словах лучше: революционная ситуация, верхи не могут, низы не хотят, шаг вперёд, два шага назад и так далее. Ищешь конфликт классов, выясняешь, какой из классов более передовой, и тем определяешь вектор развития. Спираль в небо или штопор в землю.

Действительно, разъяснения событий прошлого с позиции исторического материализма выглядят убедительно, особенно если разъясняет человек сведущий и одарённый: «Нет ни одной восточной религии, в которой, как правило, непорочная дева не произвела бы на свет бога», — и тому подобное. А других разъяснений нет вовсе.

Но вот в предвидениях будущего исторический материализм оказался столько же полезен, сколько и гороскоп. Возможно, и потому, что прицел у исторического материализма дальний, на века, а заглядывать в завтрашний день с помощью истмата столь же удобно, сколько и стреляться в висок из противотанкового ружья. Во всяком случае, ничего ни о крахе Варшавского договора, ни о распаде СССР учителя исторического материализма не говорили. Хотя… Вдруг да и есть меморандумы, в которых авторы, подобно Дурново, предупреждали государя: не трогай водку, не трогай водку, не трогай водку! Но государь не послушался. Он, наверное, хотел как лучше. Поддержать братьев-славян на Балканах, оградить их от власти Габсбургов, которые, как известно, католики, что намного дальше от православия, нежели мусульмане. Или достичь всеобщего отрезвления, чтобы утром, проснувшись и поглядев в зеркало, люди поняли… А вот что именно поняли – не продумал государь. Или, если придерживаться конспирологической версии, как раз продумал. Там, вдали, за рекой… за проливом… за океаном открыли-таки психоисторию, свод формул предсказаний и пророчеств, но эти знания используют исключительно в своекорыстных интересах. Не делятся со всем человечеством. И потому ничего не остаётся, как создать собственную систему психоистории, раз уж не удаётся похитить и взломать систему чужую. Не исключаю, что психоистория в основании своём, в foundation, заключает именно исторический материализм. Впрочем, настаивать не смею. И потому, не владея языком формул, я в повседневной жизни пользуюсь примитивными аналогиями, предчувствиями, фантазиями. Иногда помогает. Ведь даже и пещерный человек, не зная ничего о законе тяготения, не используя формулу v = gt, догадывается: в пропасть лучше не прыгать. От пропасти нужно держаться подальше. А приведёт нелёгкая на край — двигаться осторожно, стараясь от края этого отойти без ущерба. И никогда не всматриваться в бездну.

В упрощённом виде аналогия имеет вид «минус сто»: представляю Россию вековой давности, сравниваю и делаю выводы.

Россия в одна тысяча девятьсот двенадцатом году – страна величайших возможностей. Миллионщики возникают будто из грязи: вчера ещё был Мотя Рваная Ноздря, а ныне – господин Колупаев, надёжа и опора Отечества (ни на кого не намекаю, а цитирую Салтыкова-Щедрина). Общество стабильно, династия Романовых готовится праздновать юбилей. Для либералов имеется Дума – выбирайся и говори. Правда, перед встречей с господином Колупаевым, председателем всяческих обществ и комитетов, рекомендуется часы и бумажник убрать подальше, а о Думе господин Ульянов пишет в брошюрках, что «самодержавие отсрочило свою гибель, успев сорганизовать такую Думу, но оно не укрепляется этим, а разлагается от этого». Но кто такой господин Ульянов? Если он такой умный, почему он такой бедный, не имеет самой плохонькой яхты и живёт в третьеразрядных пансиончиках, а не снимает наипервейший отель? Нам ли его слушать? Не нам! Впереди большие праздники, трёхсотлетие правящего дома, олимпиада, Мундиаль!

А я, хоть и знаю о событиях семнадцатого года, именно этим знанием и живу: поскольку и верхи, и народные массы предупреждены, авось отползём от пропасти. С другой стороны, история (и психоистория тоже) учит, что она никогда никого не учит.

И потому я крепко надеюсь на формулу: математика выглядит наукой более авторитетной и для масс, и для власти. Если мощности не хватает, можно организовать распределённые вычисления.

"Как нам рассчитать Россию"…

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Конец ворожбы? Михаил Ваннах

Опубликовано 05 июня 2012 года

Во времена принудительной любви к диалектике марксистского розлива принято было говорить о переходе количества в качество. Диалектика давно уступила место политологии, а вот переход количества в качество в сфере отечественного ИТ-бизнеса налицо. Дело в том, что сразу несколькими исследовательскими компаниями отмечены крайне важные изменения аудитории российского интернета. Аналитический центр Юрия Левады на основе своих социологических опросов утверждает, что сегодня к услугам глобальной сети обращаются 55 процентов граждан нашей страны, то есть — большинство! Людей, пользующихся интернетом, сейчас больше, нежели не пользующихся.

А есть и исследования сетевой аудитории относительно аудиторий иных электронных медиа. И исследования эти ещё более удивительны. Дело в том, что местный поисковик «Яндекс», по сведениям аналитической компании TNS, посещало в апреле этого года в среднем 19,1 миллиона человек в день. Ну а «Первый канал» (это такая программа в так называемом телевизоре) смотрело лишь 18,2 миллиона зрителей. «Первый» десятилетиями был самым популярным медиа в стране. По нему вещали об успехах перестройки и трезвости. По нему показывали демократические митинги и расстрел парламента во имя демократии и общечеловеческих ценностей. Через него российской аудитории прививали вкус к импортным товарам и возникающим услугам. Объём рекламы у «Первого» и сейчас огромен — почти гигабакс, 28,8 миллиардов рублей в 2011 году. «Яндекс» в прошлый сезон заработал 20 миллиардов, уступив и НТВ с выручкой в 20,7 гигарубля. Но перспективы у поисковика такие, что китов телевидения по объёму рекламы он обойдёт в ближайшее время.

Скучная финансовая статистика, радующая лишь тех ребят, кто вовремя прикупил акций «Яндекса», да огорчающая тех несчастливцев, кто мог, да не сделал этого. Ну и важная исходная информация для планирующих «медийные» бюджеты пиаровских, рекламных и маркетинговых служб.

Всё это, конечно, так. И забавно в ближайшей, на два-три года, перспективе поглядеть на тех, кто вылетит с рынка, рекламируя свои продукты и услуги по старинке — в «ящике», давно деградировавшем в доску. Но кроме этого для всего социума складывается принципиально новая ситуация, которую небезынтересно учесть. Речь идёт о невиданном «распараллеливании» каналов поступления информации к населению.

Как проникали новости в традиционное общество? Их выкликали глашатаи и герольды на площадях античных городов-государств и у ворот феодальных замков. С церковных кафедр и амвонов объявляли о победе у Трафальгара и приравнивали Бонапарта к антихристу, а войну с ним — к религиозному подвигу. Технологии ХХ века дали миру репродукторы, использовавшиеся на митингах Хью Лонга и прижившиеся на колхозных площадях. Ведомство доктора Геббельса в технически передовой Германии приспособило для своих нужд телевизор.

Что общего было у всех этих разнородных средств, раскинувшихся в истории на тысячелетия? Однонаправленность передачи информации. Швейк, застыв на плацу, мог выслушать переданный по телеграфу приказ императора о вступлении в войну с Италией, а Франц-Иосиф Швейкова «dreimal hoch» слышать не мог и полагал, что бравый солдат кричит искренне. (Излечение от иллюзий искренности приходило в радикальной форме, в подвале дома инженера Ипатьева...)

К однонаправленности добавлялась и безальтернативность информационного канала. (Даже если соседи по «губе» и советовали Швейку сразу по прибытии на фронт перебежать к русским, всё же это не было полноценным каналом.)

Кстати, из-за нужд пропаганды и любили безальтернативные каналы. Рассылку грамот по учреждениям государственной, то есть — безальтернативной церкви. Проводное вещание (существовавшее в губерниях ещё в не столь давние времена выборов губернаторов и крайне эффективное на этих выборах, поскольку привычные к громкоговорителю бабушки отличались высочайшей электоральной активностью.) Из этой серии и классическое, эфирное телевидение. Спектр видеосигнала требует УКВ-диапазона, дальность приёма на котором минимальна. Вражина со своим «голосом...» не влезет (в отличие от КВ-приёмников, изымаемых у населения с началом войны).

В девяностые телевидение воспользовалось своими возможностями на всю катушку. Вдалбливаемая и вдолбленная в мозги «дорогим россиянам» политическая кричалка «Да! Да! Нет! Да!». Незабвенный инвестор Лёня Голубков. Первые радости рынка — сладости-батончики небесного вкуса (наверное, небесного; не пробовал по той же причине, что и не читал школьный соцреализм), самим своим оглашаемым составом навевающие мысли о нежно урчащей бормашине и щипцах дантиста.

И всё это — в прошлом. Нет, конечно, такой глубиной проникновения в медиа-контент, которой обеспечивает телевидение опытную пенсионерку, расставившую по садовому участку три телевизора, дабы у любой грядки не выходить из медийного поля, интернет похвастаться не может; в него заходят на меньшие сроки. Да и совокупная ежедневная аудитория у русскоязычного интернета в апреле была меньше, чем у телевидения, — 30,5 миллиона пользователей по сравнению с 31,5 миллиона. Но такое преимущество — ненадолго. И направленность процесса — налицо. Монополии на массовую информацию у телевидения больше нет. Благодаря развитию технологий сотовой связи сеть доступна практически везде. На экране изрядно подешевевшего коммуникатора. Посредством беспроводного модема. Телевидению тут за Сетью не угнаться. (Мобильное ТВ стоит рассматривать как частный случай передачи цифрового контента.)

Вот тут-то приходит конец активной жизни одного весьма популярного в России мема. Происхождение его указывать даже и не надо — «гнусная ворожба радио, телевидения и излучения башен» давно вошла в коллективное бессознательное россиян, задолго до того, как по «Обитаемому острову» братьев Стругацких был снят фильм. (В советском детгизовском издании, «рамочке», упоминались лишь «башни», но всем и так всё было понятно — как в анекдоте про мужика, раздававшего листовки без текста.) Кое-какие проблемы ждут тут и власти предержащие. Трюки с призывами «купить еды в последний раз» уже не пройдут — впрочем, они уже сполна сыграли свою роль в перераспределении собственности 90-х, и очень забавно смотреть нынче на тех, кто ждёт бесплатной и пристойной медицины или возмущается тем, что в нечернозёмной губернии за дюжину лет закрыто 111 школ. Но, похоже, ещё большее расстройство ожидает оппозицию. Которая объясняет свою невеликую популярность тем, что не допущена к телеэкранам.

Всё! Такой отговорки больше не существует. Любой, кому есть что сказать, нынче допущен к аудитории, включающей большинство россиян. И сделало это не благоволение власти, — которая в наших краях единственный европеец, — и не героизм правозащитников с иными ганджуберсерками (Пелевина, надеюсь, все читали), а развитие технологий. Мотивируемое самой обычной корыстью владельцев фирм-провайдеров...

А что есть? Есть очередной повод вспомнить «Записные книжки» Ильи Ильфа: «Радио есть, всеобщего счастья нет». Нет и не будет. Скажем, у оппозиции. Можно сколько угодно клеймить существующий характер углеводородной экономики. Но как организовывать производство, если крестьянское население, те «дрова», что всегда и везде — что в стародавней Англии, что в нынешней Камбодже — кидают в топку индустриализации, у нас «истрачены» в довоенной индустриализации и послевоенном восстановлении? Грезить об инновациях можно сколько угодно, но если лучший университет в стране находится по международному рейтингу в диапазоне 276-300, то это занятие, скорее, для любителей травы и грибочков. И если мечтающие о роли вождей народных масс трезво объявят этим массам, что рабочим предстоит трудиться, конкурируя по зарплате с камбоджийцами, а результатом той денежки, что за деточку носили в коммерческий университет, является только то, что деточка, не обладая никакими знаниями, будет всю жизнь ощущать, что ей «недодали», ибо не предоставляют высокооплачиваемой работы, — они надеются хотя бы на то количество голосов, что нынче? Автор сейчас наблюдает несколько прихожан, перебравшихся в девяностые в Европу, трудившихся в тамошнем автопроме с зарплатами от 2100 до 2700 евро в месяц, которые, потеряв работу, но получая пока пособие, прибыли в места детства богатыми иностранцами. Одного на сборке спорткаров заменил робот. Другой потерял работу вместе со всем городком — сборку перевели в Азию. И решений проблемы не знают даже тамошние политики, которые о них мудро и не говорят — они борются с голодом Мали, симпатизируют героическим грекам, мужественно отдающим свои же долги, бойкотируют футбол...

Так что всеобщего счастья не будет. Правду говорить можно, но довольно узкой аудитории ответственных читателей, которая формируется сама собой. А вот новые возможности — предоставляются. Парень из провинциального университета (мама и бабушка не наберут денег на учёбу в Москве, хотя поступить «на бюджет» не проблема) слушает компьютерные курсы, выкладываемые в Сеть одним из лучших университетов планеты. Широкая аудитория Сети в России может способствовать развитию интернет-торговли, способной составить конкуренцию не только местным, но и европейским магазинам (традиционной мотивацией поездки в Париж есть не только припадание к священным камням Лютеции, но и шопинг). Что, соотечественники готовы отдать этот сектор ханчжоускому Alibaba? Трудно бороться с гигантами? Так «Яндекс» вон за пятнадцать лет превзошёл по аудитории «Первый». Было бы желание.

Телефон редакции: (495) 232-2263E-mail редакции: По вопросам размещения рекламы обращаться к Елене Агапитовой по телефону +7 (495) 232-2263 или электронной почте site@computerra.rureclama@computerra.ru

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Вирус зовётся «Пламя» Михаил Ваннах

Опубликовано 06 июня 2012 года

Есть на свете такая организация – Международный союз электросвязи, International Telecommunication Union. Её история восходит аж к позапрошлому столетию. И у колыбели её стояли двое – Информационные технологии и Глобализация. Сообщения-то на большие расстояния люди умели передавать исстари. Долбили в тамтамы. Жгли сигнальные огни на курганах, уведомляя скифскую братию, что в их степи вломился царь Куруша. Хорошо известна роль оптического телеграфа в наполеоновских войнах. Да и в Крымскую кампанию телеграф, уже электрический, был одним из конкурентных преимуществ англичан…

Но и конные гонцы-ангары царя Кира, и греческие скороходы-эмеродромы, и латинские бегуны-курсоры (да-да, «курсор» именно от них происходит) носили вести в пределах своего государства — Персидской империи, города-государства Эллады, Римской республики. А электрический телеграф стал с 1845 года международным, провода пересекли зоны различных юрисдикций. И возникающие при этом проблемы потребовалось решать. И вот для этого двадцать государств, включая Российскую империю, приняли 17 мая 1865 года Первую международную телеграфную конвенцию и «Регламент телеграфной связи», прообраз современных ИТ-стандартов.

Ну а для их поддержания был основан «Международный телеграфный союз», Union internationale du télégraphe, как говорят французы. Его-то потомком и является нынешний Международный союз электросвязи, находящийся в системе ООН. В отличие от прочих кормушек глобальных бюрократов, организация эта весьма полезна, а её Рекомендации, хоть и не имеют никакой обязательной силы, внесли громадный вклад в прогресс ИТ-отрасли.

И вот недавно, в ходе исследования, которое инициировал Международный союз электросвязи, российскими экспертами в области кибербезопасности была выявлена очень интересная проблема. Оказывается, с марта 2010 года как минимум в некоторых странах Ближнего Востока усердно трудится небывалый вирус. Специалисты «Лаборатории Касперского» окрестили его «Пламя», Flame (Worm.Win32.Flame – классификация не по Линнею, но вполне красноречивая). Продукт этот весьма необычен. Поражает его размер – это уже не килобайты, а мегабайты. Кибероружие небывалого размера. Что же – возьмём да и сопоставим его с системой оружия индустриальной эпохи, попробовав выделить общие черты.

Специалисты Касперского назвали его «Пламя». Чудесно, выберем что-либо из зажигательного оружия. Worm.Win32.Flame имеет очень большие размеры. Ещё лучше – выберем систему оружия самого крупного калибра. И поскольку для аналогии мы говорим о делах давно минувших дней, то, не опасаясь разгласить чего недолжного, поведём речь об оружии отечественном.

Итак, возьмём для сравнения с «тяжёлым вирусом» Flame ЗАБ-500-300тш. Самый мощный зажигательный боеприпас ВВС РККА. Зажигательную авиабомбу пятисоткилограммового калибра (именно калибра, а не веса!). Снаряжённую термитными шарами весом в триста грамм каждый. Её создали инженеры А.И. Флегонтов, А.Г. Колпаков и Л.Ф. Шевелкин. Работами руководил главный конструктор завода №145 Наркомата авиационной промышленности И.И. Картуков. Принята на вооружение она была постановлением Государственного комитета обороны №193 от 18 июля 1941 года.

В чём секрет эффективности и компьютерных вирусов, и зажигательных боеприпасов? Да в том, что они используют то, что уже запасено жертвой/противником. В одном случае это компьютерные мощности, в другом – запасы горючих материалов, цепную реакцию окисления которых зажигательный боеприпас только инициирует.

Ну, вот, скажем, широко известный в кругах спецов по кибербезопасности «терморектальный криптоанализ». Он ведёт свою родословную от культовых в 90-е годы прошлого столетия утюга и паяльника. Но это всё хорошо в «спорах хозяйствующих субъектов», когда рядом в изобилии розетки. Но – «в джунглях батареек нет». В полевых условиях применяют иное.

При взятии Ташкента пленный бухарский воин показывает солдатам генерала Черняева (1900 русских против 30000 защитников города, засевших за стенами) маскированный войлоком тайный ход, позволяющий взять город с минимумом потерь и несмотря на подавляющее превосходство неприятеля. Германский «язык», забыв и про присягу Адольфу Гитлеру, и про арийскую солидарность, но и про Frontkameradschaft, радостно рассказывал, где размещены пулемёты, где – полевые орудия, а где в блиндажах спят его камерады, на которых вскоре обрушится огонь артиллерии…

Освежить память и развязать язык помогали или игольчатые штыки, или «финки», слаженные местным умельцем из рессор «шевролетов» и «студеров», с рукоятками из наборного плексигласа от сбитого мессера… Калёное железо, требующее энергии для разогрева, хорошо для садистов, которым нравится процесс. В военных же целях наиболее эффективно или то, что потребляет минимум энергии, или то, что порождает самоподдерживающийся процесс. Будь то размножение компьютерного вируса или просто горение.

Вредоносный код для того, чтобы он самовоспроизвёлся, необходимо ввести в чужой компьютер точно так же, как и зажигательный боеприпас должен добраться до горючих материалов. Вирус «Пламя» любит пользоваться USB-устройствами. Не пренебрежёт и уязвимостью диспетчера печати. Вообще, доступ к чужому компьютеру – важнейшая задача, равно как и создатели зажигательных боеприпасов прилагали немало усилий и остроумия, чтобы их детище добралось до того, что может гореть.

Ну, что представлял собой городской дом тридцатых годов прошлого века? Кирпич стен, жесть или черепица кровель, дерево чердачных и межэтажных перекрытий. Так, конструкторы ЗАБ-500 предусмотрели у неё взрыв на высоте 300 метров. При этом трёхсотграммовые термитные шарики набирали скорость, достаточную для пробития и черепицы, и кровельной жести. Дежурный ПВО со щипцами и ящиком с песком был против них бессилен – изделия, созданные в 1939 году специалистами НИИ-6 Наркомата боеприпасов, горели в течение 18-20 секунд, развивая температуру от 2000 до 2500 градусов Цельсия. Вполне достаточно, чтобы занялось всё, что могло гореть.

Ну а в случае вируса с «многофункциональными» термитными шариками, в которых работала и кинетическая энергия, набранная при падении, и химическая энергия горения, могут быть сопоставлены функциональные модули. Они собирают информацию и с клавиатуры, и с монитора, и из массовой памяти. Да и подслушивать происходящее вокруг компьютера через системный микрофон тоже умеют. (Это что – жаждущим приватности надо покупать ноутбуки без микрофона, а болтать по Skype через внешнюю USB-гарнитуру, которую вынимать после разговора? Ой!)

Характерная черта кассетных боеприпасов, к которым относилась и ЗАБ-500, — работа по площадям, неизбирательное действие. При взрыве на высоте в 300 метров 780 термитных шариков её начинки разлетались по площади в 7000 квадратных метров. Вне зависимости от того, есть ли там горючие материалы и входят ли эти горючие материалы в состав военных или гражданских объектов. Скажем, в Иране было обнаружено 189 функционирующих копий Worm.Win32.Flame, причём большинство – у частных лиц, а вовсе не у государственных организаций, подозреваемых в тайных разработках ядерного оружия.

Данные важные – функционирование вирусов такой сложности возможно лишь в достаточно развитой инфраструктуре, когда компьютер стоит и дома, и на работе, когда через него прогоняются большие объёмы мультимедии. Тогда возникнет ситуация, когда инженер или чиновник, написав дома совсем несекретную бумажку, притащит флэшку с вирусом на службу… Вообще все 382 копии вируса, о которых сообщается, гуляют по странам Ближнего Востока.

Сверхоружием бомба ЗАБ-500-300тш, несмотря на свою эффектность и эффективность, не стала. Слишком дороги были термитные шарики, так что к концу войны приоритет был отдан другим системам оружия. И Worm.Win32.Flame не изменит кардинально стратегическую ситуацию на Ближнем Востоке – иранские специалисты уже написали программу, выдирающую его с компьютеров. Хотя, как рассказывает The Independent, израильский вице-премьер и министр по стратегическим вопросам Моше Яалон в интервью Army Radio многозначительно намекнул, что «Пламя» может быть разожжено Еврейским государством, озабоченным ядерной программой Ирана.

Так что перейдём к выводам. «Горючего материала», то есть компьютерных мощностей, на планете уже накоплено достаточно, чтобы кибероружие и кибертихари могли продемонстрировать свою эффективность. Проблемы его распространения носят международный характер так же, как в позапрошлом веке – распространение телеграфа. Инфраструктура даже «стран-изгоев» достаточно интегрирована в мировую, чтобы быть уязвимой для кибератак, которые, впрочем, проблемы в целом не решают. А вот мелкие неприятности весьма возможны.

Как пишет The Guardian, специалист из Кембриджа с типично английским именем Sergei Skorobogatov вместе с коллегой из Quo Vadis Labs обнаружил уязвимость в чипах, используемых в критически важных системах аэроплана Boeing-787 Dreamliner. (Речь идёт о ProASIC3.) Вероятно, если покопать как следует, то нечто подобное найдётся и в других местах (чип-то используется и в медицинском оборудовании, и в автомобилестроении, и в бытовой технике…).

Удивляться этому не стоит – слишком уж много «топлива» накопила цивилизация, чтобы не возникло соблазна поиграть со спичками. И знать об этой «пожарной опасности» надлежит каждому, пользующемуся ИТ-технологиями, – как правила обращения с огнём важны каждому живущему в деревянном доме. Ведь в застроенной тогда деревом европейской России (Без Области Войска Донского, Остзейских и Привислянских губерний) с 1880 по 1889 гг. случилось 45006 крупных пожаров…

К оглавлению

Дмитрий Шабанов: «Инстинкт сохранения вида»? Дмитрий Шабанов

Опубликовано 07 июня 2012 года

Некий йоговский сайт ничтоже сумняшеся утверждает: «Человек, как и любое другое существо на Земле, появляется для того, чтобы обеспечить процветание и развитие своего вида». Василий Щепетнёв осторожнее: «Есть предположение, что в каждой популяции существует группа особей, неосознанно жертвующих собой ради блага вида в целом». Профессиональные патриоты, националисты, нацисты и прочая малопочтенная публика призывает людей к самопожертвованию во имя гипотетических надындивидуальных сущностей, убеждая, что это самоотречение предопределено биологически.

Я не буду обсуждать здесь то, что люди, ссылающиеся на высокие идеалы, обычно реализуют сугубо эгоистические интересы. Интереснее иное – существует ли то, что называют «инстинктом сохранения вида»?

Чего только не пишут об этом инстинкте в Сети! Иногда его считают самым главным, правда, включая в него и стремление к собственному размножению. С размножением всё понятно — его проще объяснять заботой не о виде, а о распространении своих генов. Чтобы понять, существует ли забота о виде сама по себе, надо искать примеры противоречия между интересами собственного размножения и «интересами вида».

Мои поиски в Сети открыли для меня много неожиданного. Поделюсь самым ярким шедевром (ссылку давать не буду, это не тот сайт, куда бы я хотел направлять, к примеру, своих студентов; даже формулировки изменю). Медик, доктор наук, профессор обосновывает стиль отношений в семье, где жена с одобрения мужа изменяет с посторонним мужчиной и даже беременеет от него. Поговорив об эволюции в результате отбора генов, автор сообщает, что мужчины ради прогресса вида инстинктивно стремятся, чтобы их жены беременели от носителей наилучших генов. В этом-де причина наслаждения мужа-рогоносца.

А теперь представьте себе ген, подталкивающий мужчину подкладывать свою женщину под лучшего производителя. Перейдёт этот ген следующему поколению? Потомство получит гены мужчин, которые не думали о прогрессе вида, а размножались сами.

А как тогда объяснить наличие мужчин, живущих по подобным правилам, создающих специальные сайты и, похоже, действительно готовых переложить оплодотворение своей жены на кого-то другого? Сложностью нашей психики. Гены генами, но нашим поведением управляет уникальная личность, развивающаяся вследствие сложного взаимодействия генов, культуры и опыта. Известно, что смены знака в таком развитии (переход от любви к ненависти, от отторжения к приятию и наоборот) — нередкое явление. Гены влияют на эти феномены, но не являются их причиной.

Является ли проявлением «заботы о виде» альтруизм, о котором мне уже приходилось писать тут и тут? Я настаивал, что он — следствие отбора групп, а не видов. Альтруизм появляется в виде приходского альтруизма или парохиализма: сочетания любви к «своим» и ненависти к «чужим». Заботу об интересах человечества обеспечивает рассудок, а не биологически предопределённый альтруизм.

Давайте разберёмся без торопливости и установим основные уровни отбора. Предупреждаю: эта тема наэлектризована спорами между непримиримыми противниками.

Во времена Дарвина всё было понятно: отбор действует на особей. Одни выживают и оставляют похожих на них потомков, другие — нет. Дарвин предполагал и возможность конкуренции между группами, связывая с ней, например, эволюцию альтруизма. Споры начались во второй половине XX века. Процитирую видного американского эволюциониста Стивена Джея Гулда:

Знаете, к примеру, почему по осени скворцы собираются в большие стаи? По Винн-Эдвардсу, они смотрят друг на друга, оценивают численность популяции и определяют, сколько потомства производить в следующем году. Чтобы понять, как относиться к этой гипотезе, разберу более простой случай. Один биолог убеждал меня, что пруссаков в своей квартире нельзя бить тапком. При раздавливании таракана якобы выделяется вещество, подстегивающее размножение других тараканов.

О тараканах скажу, что в это объяснение я не верю. Оно содержит неявное утверждение, что в отсутствие раздавленных особей тараканы сдерживают своё размножение (вероятно, уделяя большее внимание философии и музицированию). В случае скворцов уверенности в истинности или ошибочности предположения Винн-Эдвардса у меня нет. Я допускаю, что такой механизм может работать, только он объясняется «заботой» скворцов не о виде, а о своем потомстве.

Вспомните, что я писал о серых жабах. В зависимости от фазы развития их популяции, им (как я предполагаю) выгодно максимизировать или численность своих потомков в ближайшие годы, или численность потомков за долгую жизнь. Переключение с одной программы на другую выгодно для передачи генов отдельных особей, но это переключение способствует и процветанию популяций!

Предположив широкое распространение группового отбора, Винн-Эдварс подстегнул противников этой концепции. Мэтт Ридли пишет об этом так:

Ряд блестящих противников Винн-Эдвардса, к числу которых принадлежали Джордж Уильямс, Уильям Гамильтон, Джон Мейнард-Смит и Ричард Докинз, выступили против группового отбора. Уильямс доказал, что если одну и ту же форму поведения можно объяснить и с помощью отбора особей, и с помощью отбора групп, первое объяснение следует принять как более экономное. В прошлой колонке я скептически отзывался о вере в экономность эволюции, но на аргументы Уильямса мой скепсис не распространяется.

Другие противники группового отбора пошли ещё дальше. Ярче всего их кредо выразил Докинз в «Эгоистичном гене». Основной (или единственный) уровень отбора — отбор генов. Особи — это некие эпифеномены, вторичные сущности. Их задача — служить транспортным средством для генов. Главный аргумент Докинза заключается в том, что изменения, происшедшие с организмами и тем более их группами, не передаются следующим поколениям (или передаются неэффективно). Зато изменения генов клеток зародышевой линии (половых клеток — оплодотворенной зиготы — клеток, из которых будут развиваться половые, — половых клеток и так далее, потенциально до бесконечности) напрямую отражаются в будущих поколениях. Значит, по-настоящему эволюционируют только гены зародышевой линии, всё прочее — мишура.

Не теряли времени и сторонники надындивидуального отбора. Американский палеонтолог Стивен Стенли выдвинул гипотезу отбора видов, которую поддержали другие создатели концепции прерывистого равновесия — Стивен Джей Гулд и Нильс Элдридж.

Хотя набор уровней эволюции, претендующих на всеобщность, включает гены, особи, группы и виды, многие современные молекулярные ортодоксы утверждают (обычно со ссылкой на Докинза), что отбор действует исключительно на уровне генов.

Мне уже приходилось и цитировать исследования, где доказан отбор высокого уровня, и писать, что сам Докинз признал его возможность (почитайте, если не верите, шестую главу «Расширенного фенотипа», особенно её последнюю часть). Докинз лишь доказывает, что отбор на уровне генов наиболее эффективен, и потому сложные адаптации организмов следует объяснять именно его действием. Выделяя единицы отбора (репликаторы, по его терминологии), Докинз причисляет к ним гены, геномы бесполых организмов (а также полуклональных гибридов зелёных лягушек), генофонды видов или иных репродуктивно изолированных групп, а также мемы (единицы культурного наследования). Выяснять нужно не то, существует ли отбор на более высоком уровне, чем генный, а то, к каким эффектам он может приводить, а к каким — нет.

Говоря об уровнях отбора, я подбираюсь к теме, которая кажется мне чрезвычайно интересной. Вы помните колонку про Невидимую Ногу? Когда будет «побеждать» отбор в вышележащих системах, а когда — в нижележащих? В каких ситуациях отбор подсистем внутри системы будет вызывать действие Невидимой Руки, а в каких — Невидимой Ноги?

Эта тема требует неспешного разговора, и я оставлю её на другой раз. А сейчас опишу, как противники отбора высокого уровня неявно используют его в своих рассуждениях.

Тот самый Ридли, который называет групповой отбор гигантским заблуждением, в своей великолепной (без тени иронии!) "Красной королеве" приводит принадлежащее Лоренцу Херсту из Оксфорда объяснение, почему сперматозоид привносит в оплодотворяемую яйцеклетку лишь ядро с генами, и ничего кроме этого. Следите.

В клетках животных, растений, грибов и простейших гены содержат, во-первых, ядро, и, во-вторых, органеллы симбиотического происхождения – митохондрии (у всех) и пластиды (у способных к фотосинтезу). Эти органеллы размножаются делением, образуя внутриклеточные клоны.

Представьте себе организм, у которого митохондрии (или пластиды) передаются и по материнской, и по отцовской линии. Отбор будет благоприятствовать тем клонам органелл, которые будут чаще попадать в половые клетки и, значит, успешнее передаваться потомкам. Это приведёт к конкуренции клонов, соревнующихся в скорости размножения и выделении подавляющих конкурентов веществ.

Это не умозрительная догадка. У водоросли хламидомонады пластиды наследуются и по материнской, и по отцовской линии. 95 процентов из них разрушается в ходе истощающей всю клетку войны между материнскими и отцовскими клонами! И поэтому, как пишет Ридли,

Мы видим конфликт «интересов» (векторов отбора) ядерных и митохондриальных генов самца. Отбор генов митохондрий способствует их переходу в сперматозоиды и бесконечному перетягиванию каната с материнскими митохондриями. Отбор ядерных генов поддерживает те из них, что обеспечат формирование не передающих митохондрии сперматозоидов и этим положат конец войнам органелл. Может быть, в одних случаях в этом конфликте будет выигрывать ядро, а в других — органеллы? Нет. Ридли подчёркивает, что передача отцовских органелл, как у хламидомонады, – исключительное явление. А почему же почти всегда выигрывает ядро, хотя отбор сильнее давит именно на органеллы?

Ридли не ответил на этот вопрос, а я отвечу. Виды, у которых победило ядро, оказываются устойчивее тех, у которых победили органеллы. Отбор видов ставит точку на результате конкуренции разных групп генов.

Итак, «инстинкт заботы о виде» — сказка, на опровержение которой жаль тратить время. Зато проблема соотношения отбора на разных уровнях представляет бесспорный интерес. Мы к ней ещё вернемся.

К оглавлению

Дмитрий Вибе: Когда тайное станет явным Дмитрий Вибе

Опубликовано 08 июня 2012 года

После моего эпического провала с наблюдениями транзита Венеры хочется написать что-нибудь эпическое. И я решил написать про нашу науку. Точнее, про то, чем она занимается. Точнее, про то, как узнать, чем она занимается.

Это очень важный вопрос. Скажем, юноша (обоего пола), обдумывающий житьё, прежде чем принять решение о выборе научной карьеры, должен сначала как-то узнать, что таковая карьера в России вообще возможна, и не только в Сколково. Желательно также сообщить о существовании российской науки и родителям. Чтобы папа, директор банка, и мама, владелица мехового салона, тоже стимулировали выбор кровинушкой научной стези: «Иди, сынок, в университет; мы с отцом не выучились, так хоть ты образованным будешь!»

Вот представьте себе, что вы решили выяснить, какими именно исследованиями занималась в последнее время Российская академия наук. Логичнее всего отправиться за этой информацией на сайт академии. Казалось бы. Ан нет! Пресс-служба РАН сама распространяет только официальную информацию. Информация о научных исследованиях представляет собой перепечатки из СМИ. Парадоксальная ситуация: пресс-служба академии из газет узнаёт, что происходит в российской науке, хотя на самом деле должно бы было быть наоборот!

Конечно, на сайте можно найти большие официальные научные отчёты. (Отчёт за 2011 год, правда, в электронном виде пока не доступен, но не будем торопиться — ещё ведь только июнь 2012 года.) Однако пользоваться этими документами очень неудобно.

Отчёт, по сути, представляет собой толстую книгу, в которой основные достижения академии перечислены в виде кратчайших резюме, набранных мелким шрифтом. С одной стороны, это впечатляет: даже если изложить основные результаты РАН за год десятым кеглем, уделив каждому по паре предложений, набирается несколько сотен (!) страниц. С другой стороны, толку от этого изложения — чуть.

Во-первых, хотя результаты и сгруппированы по разделам, оглавления на эти разделы в книге нет, так что в поисках интересной конкретно для вас информации вам придётся пролистать практически всё. Во-вторых, распределение результатов по рубрикам определяется формальной принадлежностью института, поэтому астрономическая (например) работа вполне может оказаться не в физическом, а в математическом разделе. В-третьих, когда вы, наконец, найдёте интересный результат, стиль его изложения далеко не всегда будет способствовать пониманию.

Как это происходит, например, у нас: мы в конце каждого года на заседании учёного совета выбираем лучшие работы по институту. Долго обсуждаем формулировки, меняем, спорим, ругаемся. Стараемся добиться для каждого результата лучшего звучания. Но что можно написать в одном абзаце, чтобы читающий всё понял и проникся важностью работы? Да ничего. Поэтому результаты, полученные другими институтами, я читаю как непонятные заклинания: «Спроектирован, изготовлен и установлен... уникальный 119-полюсный сверхпроводящий вигглер». А специалисты других направлений точно так же читают наши результаты. Если читают, конечно.

Но ведь результаты-то интересные! Я же вижу, что почти по каждой астрономической работе из отчёта РАН можно было бы сваять интересный пресс-релиз. Не переворот в науке, конечно, но нормальный такой, крепкий пресс-релиз, не менее достойный упоминания в СМИ, чем исследования британских учёных. Это означает, что и многие другие, не астрономические результаты этого заслуживают! И где?

К слову сказать, на последнем общем собрании РАН об этом говорилось довольно много. (Может быть, и на прежних говорилось, но я был только на последнем.) Даже на первой странице сайта РАН цитируются сейчас слова президента РАН Ю.С. Осипова: "РАН должна активно пропагандировать свои достижения". Но это пока только абстрактное пожелание. Без реальных стимулов учёные массово заниматься пропагандой своих результатов не будут — других дел по горло. Нужны стимулы, например: хочешь грант — обеспечь хотя бы один пресс-релиз в год. Налогоплательщики имеют право знать, за что они платят.

Или вот ещё одна форма пропаганды: пресс-конференции. Американское астрономическое общество дважды в год проводит съезды, на каждом из которых в обязательном порядке устраивается несколько пресс-конференций с рассказами об основных результатах. Неудивительно, что после каждого съезда по интернету волнами расходятся новости: американские астрономы обнаружили то, американские астрономы обнаружили сё... Причём это тоже далеко не всегда перевороты в науке, а по большей части результаты рядовых, текущих исследований! Я не призываю, конечно, руководствоваться не самыми лучшими примерами и раздувать из мухи слона. Но и постоянно скромно молчать о себе тоже не стоит.

Конференции проводит не только Американское астрономическое общество. Совсем недавно (в конце мая — начале июня) в Москве прошёл съезд международной организации «Астрономическое общество», объединяющей астрономов бывш. СССР. Не то что пресс-конференций — ни одного журналиста там даже близко замечено не было, потому что в программе съезда общение с прессой вообще не предусматривалось. Если журналист собирается приехать на конференцию Американского астрономического общества, он знает, к кому обращаться, когда и куда приходить, куда звонить и где у него будет пресс-офис. Попав (случайно) на съезд АО в Москве, он бы просто не знал, что ему делать и с кем заговорить.

Обидно то, что поговорить-то было и с кем, и о чём! Посмотрите список докладов. Неужели не нашлось бы, о чём спросить про космологию и раннюю эволюцию галактик? Неужели было бы плохо из первых уст получить информацию о «Радиоастроне» и российской сети телескопов «Мастер»? Можно было бы поговорить со специалистами про вращение Земли (при изобилии слухов о том, что Земля вот-вот повернётся), про солнечную активность и вспышки (при изобилии слухов о том, что Солнце вот-вот уничтожит на Земле всё живое). Можно было бы обсудить с лучшими преподавателями физики и астрономии проблемы физического образования (на съезде была специальная секция на эту тему) или просто опять же узнать об интересных российских астрономических исследованиях.

Я сам, например, со стыдом узнал, что положения спутников больших планет необязательно искать в импортных источниках — есть и собственный. А помните, лет 10–15 назад был бум открытий спутников планет-гигантов? Так вот, оказывается, десятки этих спутников с тех пор потеряли, потому что открыть-то их открыли, а орбиту с достаточной точностью не определили. В результате формально найденный спутник сегодня невозможно наблюдать, потому что невозможно рассчитать его теперешнее положение.

Увы, ничего этого вы не прочитаете. Вам придётся верить мне на слово, что наука в России работает и приносит весьма интересные результаты. Но узнать об этих результатах и разобраться в них пока что довольно проблематично, даже находясь внутри «системы», а за её пределами — почти невозможно. Определённый срез предоставляет разве что "Информнаука".

Президент РАН Ю.С. Осипов на общем собрании академии посетовал, что "мы не умеем «воевать» через средства массовой информации". Но ситуация, на мой взгляд, тяжелее. Чтобы осознать своё неумение воевать, нужно вступить в бой. Мы же пока, в основном, сидим в тыловых казармах из слоновой кости и сетуем, что где-то там, далеко, нами проигрывается генеральное сражение, а у нас нет ни стратегии, ни тактики. Допустим даже, что каждый учёный решится включиться в «войну» и по собственной инициативе напишет пресс-релиз о своей работе. Так эти релизы некуда будет отправить. Мне-то проще: я могу, если что, колонку про себя написать!

К оглавлению