Цивилизация крыс

Лоиз Макдональд открыла дверь лаборатории. А там были ее муж Брюс и доктор Грейнас, полностью поглощенные какой-то работой.

— Шесть часов, Брюс, — сообщила она из дверного проема.

Брюс оторвал взгляд от стола и удивленно спросил:

— Как, уже?

— Вот так всегда, Брюс, — доктор Грейнас сладко потянулся. — Стоит только человеку увлечься чем-то по-настоящему, и вот уже время бежит, как песок сквозь пальцы.

— Ладно, — Брюс решительно поднялся и направился к умывальнику, искоса поглядывая на экран, — послушаем, чем нас сегодня попотчуют, а затем продолжим.

Грейнас последовал его примеру.

Выступление симфонического оркестра прервали где-то на фортиссимо и на экране материализовался диктор — весь из себя очень официальный.

— Дамы и господа. Говорит Малькольм Филд. Мы ведем свой репортаж из здания ООН в Женеве. Благодаря любезной помощи Европейского Союза Телекоммуникаций, мы получили возможность показать вам выступление делегата от Соединенных Штатов Америки Эйвери Б.Кларка.

Раздался щелчок и на экране возникло как всегда печальное лицо Кларка. Правда сегодня он выглядел еще более удрученным.

— Кхрм, — сказал делегат от Соединенных Штатов. — Дорогие сограждане. Вряд ли среди вас есть хоть один человек, который не знает и не осознает всей важности событий, обрушившихся на нас в последние четыре дня. Все мы слышали ультиматум кафисов. Вчера мы стали свидетелями демонстрационного испытания оружия, которое они пустят в ход, если мы не капитулируем. Целый час казалось, словно все достижения нашей цивилизации сведены на нет и мы вот-вот вновь окажемся в Каменном Веке. Уполномоченный эмиссар Кафиса подробно описал нам принцип действия этого оружия и еще объяснил, как с ним обращаться. Увы, ни один из светлых умов Человечества так и не смог найти действенной защиты против него. Кафисы с присущей им любезностью проинформировали нас, что в их арсенале есть еще много всего, обладающего не меньшей мощью. Нельзя со всей твердостью сказать, что это — война, в том смысле, как мы привыкли ее понимать. Тем не менее, это — война. Кафисы — пришельцы. В целом, ситуация складывается очень специфическая. Ведь они могли напасть на нас и без всякого предупреждения. И тогда я бы не стоял сейчас перед телекамерой, а вы бы не смотрели сейчас на меня.

Сограждане! Я и другие делегаты прекрасно осознаем, какая ответственность легла на наши плечи, и со всей возможной осторожностью рассматриваем каждый вариант. Скажу честно — если бы от моего решения зависела только моя судьба, я бы выбрал сражение! Я дрался бы до последней капли крови! Мне нечего терять, кроме жизни и чести. Но мне приходится решать еще и за всех вас, за ваших жен, мужей, родителей и детей…

Поэтому, уважаемые соотечественники, мы выбрали единственно правильное решение. Правительства Объединенных Наций единогласно проголосовали за принятие акта о безоговорочной капитуляции. Он вступает в действие сегодня с семи часов утра по восточному стандартному времени. С этого момента мы становимся частью Галактической Империи Кафиса и подчиняемся ее управлению.

Делегат от Соединенных Штатов Кларк сделал паузу. Его нижняя губа задрожала.

— Прощайте, и да поможет вам Бог.

Так скомкано закончил он свою речь.

Брюс выключил телевизор. А потом по-очереди посмотрел на Грейнаса и свою жену.

— Здравствуйте, братья по рабству, — с ухмылкой произнес он.

— Не смешно, Брюс, — осадила его Лоиз и закрыла лицо руками.

Брюс подошел к ней и обнял за плечи.

— Ну, и что теперь будем делать? — по существу ни к кому не обращаясь спросил Грейнас.

— Неужели… неужели ничего нельзя сделать? — отчаянно вырвалось у Лоиз. — Если бы, ах, если бы у нас было больше электроэнергии…

Доктор Грейнас покачал головой:

— Если бы ты разбиралась в науках, Лоиз, то поняла бы — они непобедимы. Вот конденсатор ты видела и знаешь, насколько он прост. Так вот, оружие кафисов не сложнее конденсатора. Оно создает двойное электростатическое поле невероятной напряженности, которое окутывает Землю и атмосферу над ней. А внутри этого кокона начинает творится такое… Мы так и не поняли природу этого явления.

— Но… но как оно действует? — спросила Лоиз. — Неужели нельзя найти против него никакой защиты?

Грейнас грустно улыбнулся:

— Понимаешь, любая, даже самая незначительная электроактивность внутри этого поля создает не менее сильное обратное напряжение. Чтобы заставить работать хотя бы некоторые домашние электроприборы, потребуются миллиарды лошадиных сил. Мы не можем преодолеть это поле. У нас просто нет таких мощностей. А даже если бы и были… Было бы еще хуже. Кафисы черпают энергию прямо из Солнца. На Землю обрушилась бы такая жара, что в несколько часов она превратилась бы в потрескавшийся шарик без намеков жизни. А если мы и с этим справимся, что сомнительно, Кафисы просто вычерпают всю энергию нашего светила. Пара недель и Солнце потеряет стабильность, а то и вообще превратится в сверхновую. И тогда мы в буквальном смысле попадем из огня да в полымя. Возможно есть другие пути. Но у нас нет необходимых технологий и знаний, чтобы их отыскать.

Лоиз удрученно кивнула. Поникнув головами, они и сидели так в лаборатории. Не о чем говорить. Нечего делать. Только ждать.

Доктор Грейнас посмотрел на часы.

— У нас еще тридцать восемь минут свободы, — проинформировал он. Еще целых тридцать восемь минут, драгоценных минут. И я ничего не могу сделать.

Брюс сбросил себя оцепенение:

— Помнишь, года два назад ты подарил нам с Лоиз бутылку «Наполеона»? (Грейнас кивнул) Так вот, если я не ошибаюсь, так там должно еще что-то остаться. И стоит она здесь, в этом вот холодильнике.

— Она действительно стоит в этом холодильнике, — сказала Лоиз и посмотрела на мужа. — Достать?

— По-моему, недурная идея, — ответил Брюс. — Возьми-ка ее в гостиную, а я позабочусь о фужерах.

В гостиной Брюс осторожно разлил поровну то, что осталось от бренди, в три фужера. Затем поставил бутылку на пол и без лишних слов подал бокалы Лоиз и ее «дяде Бобу». Они стояли друг против друга. Бренди в бокале Брюса закружилось в маленьком водовороте.

Доктор Грейнас еще раз взглянул на часы.

— Дамы и господа, — с пафосом начал он. — Поскольку истекают последние двадцать семь минут свободы, я хочу произнести речь. За Объединенные Нации, за Америку, за грядущее утро. Пусть завтра все это окажется только сном.

…и немедленно выпили…

Лоиз прикусила губу. Опять повисла тишина. Все считали минуты и думали о вещах слишком личных, чтобы делиться ими с другими.

Еще по прошествии какого-то времени Грейнас подошел к телевизору. Задумчиво задержался перед ним, повернулся и нерешительно спросил:

— Включить?

— Давай подождем до семи, — предложила Лоиз. — Пока еще мы можем делать то, что желаем.

— Может ты и права, — согласился Грейнас. — Только вообрази себе картину — «крысы» заставляют нас смотреть свои пропагандистские программы.

— Еще немного, и придется очень осторожно обращаться с этим словом, дядя Боб, — предупредил Брюс. — Пусть они — грызуны, но отныне они — наши хозяева.

Лоиз пожала плечами:

— До чего же они, все-таки, похожи на крыс. На мой взгляд, они просто омерзительны.

— Кажется мы ведем себя несколько неразумно, — возразил Брюс. — Они на самом-то деле и на крыс-то не похожи. У них и шерсти-то нет. Если бы не эти зубы и головы-бутылки, их легко можно было бы принять за людей. У нашей расы имеются кой-какие комплексы, природное отвращение к грызунам и особенно к крысам. Правда то, что они грызуны, а не приматы, совсем не означает, что они должны быть непременно злыми. Пока они обращались с нами вполне цивилизовано.

— Но мы не имеем представления об их дальнейших планах, — язвительно заметил доктор Грейнас.

— Удивительно, — сказала Лоиз, — как такая отвратительная форма жизни сумела выделится среди остальных животных и даже создать цивилизацию.

— О, в этом нет ничего особо необычного, — ответил Грейнас. — На Земле разум чисто случайно проявился у людей из рода приматов. Но даже в этом варианте крысы причиняют человеческой цивилизации кучу неприятностей. По всем правилам именно они должны были стать здесь доминирующей расой. Как и мы, они живут во всех уголках планеты. Сколько бы мы не старались, все наши попытки избавиться от них были тщетны.

— Лучше давайте найдем какую-нибудь другую тему для беседы, выразила недовольство Лоиз. — От этих крыс у меня уже мурашки по коже бегают.

— Ну, ладно, — согласился доктор. — Есть предложение все-таки включить телевизор. Думаю, кафисы уже заготовили свою политическую речь.

— А по-моему, лучше отправляться спать, — предложила Лоиз. Сомневаюсь, что хочу еще раз сегодня увидеть эти противные крысиные морды.

Брюс поцеловал ее.

— Я скоро присоединюсь к тебе, дорогая, не волнуйся. Все будет хорошо.

Лоиз улыбнулась и кивнула в ответ. Однако Брюс почувствовал, что не успокоил ее.

Лоиз вышла и тогда доктор Грейнас щелкнул выключателем телевизора. Популярный комментатор читал обзор событий, произошедших за последних четыре дня. Это сопровождалось кадрами телехроники.

«…больше, чем просто паралич промышленности. Везде происходит тоже самое.»

Экран отобразил молодую женщину. Она бегала по дому и щелкала кнопками и выключателями. Ничего не работало. Следующая сцена: некая контора, молодой человек с застывшей улыбкой демонстрирует бездействующую счетную машину, потом достает фонарик и пробует его включить; и ничего.

Голос комментатора за кадром:

— Вы знаете, что все показанные эпизоды не являются плодом репортерского воображения. У нас нет последних сообщений, но и так понятно, что вчерашние испытания кафисами своего оружия на целый час вывели из строя все типы электрического оборудования вне зависимости от местонахождения. Эмиссар Кафиса Эйтис Тоуб заявил, что увеличение мощности оружия на один пункт приведет к остановке всех тепло- и электроисточников по всей планете. Показанные вам кадры удалось получить только благодаря использованию ручных механических кинокамер, на которые не распространяется влияние оружия кафисов.

Пауза.

— Наше время подходит к концу. Пока мы еще неподцензурны пропагандистскому аппарату Кафиса. Мы будем продолжать передачу последних известий каждый час. Сейчас в эфир выйдет Бюро новостей Нью-Йорка.

— Чего, чего? — переспросил Грейнас.

— Добрый вечер, дамы и господа. Говорит Марвин Хим. Уже двадцать минут наше нью-йоркское бюро информации находится в центре внимания человечества. Представитель Кафиса Эйтис Тоуб совершил посадку в Нью-Йорке и сообщил, что выступит по всем национальным каналам. По поступающим сообщениям стало известно, что это выступление будет транслироваться в Европе и Азии. Другие полномочные представители Кафиса выбрали своими штаб-квартирами Лондон, Париж, Москву, Мадрид, Рим и Стамбул. Подобное сообщение пришло также из Шанхая, но оно пока еще не получило подтверждения. По всей вероятности, данное выступление будет демонстрироваться одновременно по всему миру и начнется через несколько минут. По имеющимся у нас данным, новое правительство будет находиться в Нью-Йорке. Мы готовимся… Дамы и господа! Только что получен сигнал. Передача продолжается из здания муниципалитета.

— А вид у всех такой бодрый, — пробормотал Брюс. — Можно подумать, что сегодня День Независимости или другой какой праздник.

На экране появился новый персонаж.

— Добрый вечер, граждане Соединенных Штатов, — нараспев произнес он. — Говорит Кимбол Трент. Представляем вашему вниманию выступление наместника Кафисской Империи Эйтиса Тоуба.

Значительная пауза.

— Наместник Тоуб.

На экране появилось лицо и плечи наместника.

— Ага, вот и главная крыса, — вырвалось у доктора.

Брюсу показалось, что Эйтис Тоуб посмотрел прямо в лицо Грейнаса. Так это выглядело.

Голос за кадром: «Вы в эфире, Ваше Высочество».

— Благодарю, — чуть шепелявя, сказал наместник.

С экрана смотрели глаза-бусинки. Кончик носа Его Высочества слегка подергивался. Усы по обеим сторонам носа немного подрезаны и смахивали на несколько переросшие бакенбарды. Маленькие ушки; если бы не выпуклый лоб, его запросто можно было бы принять за бесшерстую крысу. Даже голос его был как бы писклявый.

— Разрешите выразить свои поздравления вам, народу, только что вступившему в Кафисскую Империю. Хоть вы и согласились на капитуляцию и считаетесь подчиненной расой, хочу заверить вас, что Человечеству присвоен статус полноправных граждан нашей великой Империи.

— Дешевое представление, — прорычал Брюс.

— Теперь уже сограждане, — продолжил кафисский правитель, — я думаю, мы достигнем взаимопонимания. Я уверен, что у некоторых из вас сложилось несколько неверное впечатление о нас. Может быть я со своей стороны тоже придерживался несколько неправильного мнения о людях. Мы изучаем вашу планету всего четыре дня и большая часть наших усилий была направлена на изучение ваших языков. Это было не легко, но нам удалось справиться с поставленной задачей и овладеть языками в объеме, достаточном для выражения наших стремлений. Благодаря индуктивному методу мышления, мы высчитали среднестатистического жителя этой планеты. Не подлежит сомнению, что вы — существа, обладающие логикой. Вы разумно сдались, не оказывая бессмысленного сопротивления. Так же очевидно, что вы достаточно цивилизованы и это видно не только по уровню вашей технологии, но и по отношению к нам, инопланетной расе. Исходя из всего вышесказанного, я со всей ответственностью могу гарантировать, что уже в самое ближайшее время вы будете удостоены полного гражданства в Империи Кафиса со всеми вытекающими отсюда правами и привилегиями.

— Жаль, что он не может почувствовать нашего истинного отношения, фыркнул доктор Грейнас. — Его не спасли бы и трехметровые стены, от той волны ненависти, которая может на него обрушиться!

Они слушали пылкий перечень привилегий, которые дает гражданство в Кафисской Империи. Чисто эмпирический интерес. Тем не менее, остатки настроения улетучились, как дым.

— Маленькие хладнокровные обманщики! — зарычал доктор.

— Правда, для получения гражданства и с вашей стороны потребуются некоторые шаги навстречу, — тем временем продолжал наместник. — Так как эти условия совершенно необходимы, я с уверенностью рассчитываю на ваше сотрудничество.

На этом месте своей речи кафисский правитель попытался изобразить на своем лице улыбку. Брюс засомневался, видел ли он прежде подобное неприглядное зрелище. Наместник наконец решил, что улыбку заметили все и продолжил:

— Для координации развития технологий необходимо зарегистрировать всех ученых и других научных и технических специалистов. Поэтому всем, специализирующимся в одном или нескольких направлениях научной деятельности, надлежит направиться в ближайшую местную администрацию и оставить там все данные о себе, которые обычно требуют в подобных случаях. Регистрация начнется завтра с восьми часов утра и продолжится до полного завершения.

И наместник принялся монотонно зачитывать названия наук, искусств и ремесел. Вот он достиг биологии и Брюс слабо шевельнулся и что-то невнятно пробормотал. Минутой позже прозвучало и слово «химия».

— Значит и я тоже, что естественно, — вздохнул доктор Грейнас.

Список завершился и кафисский правитель одарил зрителей еще одной обворожительной улыбкой. За сим последовал целый ряд указов и декретов, которые нельзя было назвать очень уж суровыми. По окончании, наместник предложил всем гражданам вести обычный образ жизни.

— Во все времена, — сплюнул Грейнас, — гражданам предлагалось вести обычный образ жизни.

Наместник повернулся и сделал кому-то знак рукой. Его лицо исчезло с экранов. И появился местный диктор.

Доктор Грейнас потянулся вперед и выключил телевизор.

— Ну, Брюс, сколько раз в час нам теперь разрешается делать вдох?

Брюс не шелохнулся. Он продолжал смотреть на пустой экран.

— Ну, и что нам теперь делать? — вновь поинтересовался доктор.

Ноль движений.

— В чем дело, сынок? Двигатель заел или ты в постгипнозе пребываешь?

— А? Э-э… Ты что-то сказал, дядя Боб?

— Я спросил, тебя что — загипнотизировало?

— Э-э… м-м… нет. Просто его профиль…

— Ага, — улыбнулся Грейнас. — И не могу сказать, что вид в анфас был менее отвратителен.

— Да нет, я не о том, — Брюс замялся. — Ну, я даже не знаю, как сказать, — он резко выдохнул. — Ладно, черт с ним.

— Вот, что я тебе скажу, Брюс. Нам нужно будет завтра в город выбраться пораньше. Чтобы не стоять потом целый день, дожидаясь регистрации.

— Да, пожалуй, ты прав, — ответил Брюс. — Впрочем, тебе решать за нас обоих. А я предлагаю все-таки сегодня немного еще поработать. Нам и осталось-то — присоединить усилитель.

— Не возражаю, — сказал доктор Грейнас. — Тогда мы сможем наш прибор прямо завтра же и испытать.

— Кстати, у меня тут мысль появилась, — сказал Брюс. — Чтобы пропустить ток через коллоид, нам придется подавить некоторые паразитные токи на усилителе.

— Совершенно верно, — кивнул Грейнас. — Мощность придется все время варьировать.

— Ладно. А как насчет такой идеи: давай на входе присоединим микрофон и поставим его перед динамиком телевизора в лаборатории. Так и получим различные показатели. Звук установим на минимум — мешать никому не будет.

— Иногда, Брюс, тебе в голову приходят самые невероятные мысли, признал доктор. — Ты, наверное, по природе своей беспросветно ленив. Вряд ли можно придумать более удачное решение. Правильно, пусть телекомпания сама заряжает наш коллоид.

— Думаешь, получится? — спросил Брюс.

— Почему бы и нет? По идее, все верно.

Оба встали и направились в лабораторию, где приступили к осуществлению задуманного.

Через три четверти часа Брюс наконец опустил свой паяльник.

— Смахивает на Голдбаргиша, но контакты в порядке.

— Ты закончил? — спросил Грейнас.

— Да, вроде держится крепко. Тебе помочь?

— Не надо. У меня тоже все в порядке. Циркулярный насос довольно грубоват, но будет работать, как часы, фирма гарантирует.

Брюс пресек кабинет и достал небольшой микрофон. По пути назад, он размотал шнур и подключил к усилителю счетчика. После нескольких проб им удалось разместить микрофон точно напротив телевизора. Пока Грейнас искал работающий канал, Брюс припаял концы двух соединительных проводов к схеме на электровакуумных приборах.

— Чуть больше звука, дядя Боб. Так, достаточно.

Доктор Грейнас выпрямился и позволили себе улыбнуться:

— Ну, а теперь можно спокойно отправляться спать. Пускай «Автоматическая система зарядки Макдональдов» поработает за нас.

Брюс прижал ухо к громкоговорителю, подсоединенного к выходу счетчика.

— Что ждешь услышать, Брюс?

— Да так, ничего. Просто не удержался. Завтра услышим очень неплохое эхо.

— Надеюсь, ты прав, мой мальчик, — ответил доктор. — В противном случае, мы напрасно потратили целую кучу времени и денег.

— Учитывая нынешние обстоятельства, — сказал Брюс, снимая халат, количество потраченных денег уже никакой роли не играет.

— А вот расстраиваться не стоит, — отпарировал Грейнас. — От этого кафисам хуже не станет, да и тебе самому легче не будет.

— Это уж точно, — вздохнул Брюс.

Они покинули лабораторию. Доктор Грейнас остановился на первой ступеньке лестницы.

— Слушай, Брюс, я кажется забыл выключить свет в лаборатории. Не жди меня.

— Хорошо. Спокойной ночи.

— «Приятных снов, друг римлянин!»

Брюс поднялся наверх. Лоиз уже спала. Поэтому Брюс постарался раздеться как можно тише и быстро нырнул под одеяло.

Завтрак больше походил на загробный ритуал. Доктор Грейнас предпринял пару попыток как-то поднять настроение. Тщетно. Лоиз выглядела полностью подавленной. Однако Брюс казался невозмутимым и явно был поглощен собственными мыслями. На его лице красовалось тоже самое философское спокойствие, что и днем раньше.

— Что стряслось? Почему ты мне даже слова не скажешь? — удивился Грейнас, обращаясь к Лоиз.

— Прости, дядя Боб, — вздохнула Лоиз. — У меня и в мыслях не было как-то обидеть тебя.

— Дело не в этом, — улыбнулся Грейнас. — Я прекрасно понимаю, что не хотела обидеть меня. Но ты за все утро не проронила ни слова и это беспокоит меня.

— Неужели женщина должна болтать без умолку? — улыбнулась в ответ Лоиз.

— Конечно, нет, — ответил Грейнас. — Но я слишком хорошо тебя знаю. Твоя подавленность со стороны хорошо заметна и этого тебе не спрятать, как бы ты не старалась.

— Простите… я просто… я… еще не свыклась с ролью рабыни.

— Я понимаю, это неприятно, — согласился Грейнас. — Но мы не в силах ничего изменить и должны, как многие до нас, сжать зубы и терпеть. Эй, Брюс, хватить грустить! — старик дружески хлопнул коллегу по плечу.

— А?

— Я сказал, не вешай нос!

И Брюс вздохнул.

— Нет-нет, я не унываю. Так, задумался.

— Отлично. Но думать будешь, когда вернемся. Пора идти. Нам ведь нужно попасть в город до того, как там начнут выстраиваться очереди жаждущих зарегистрироваться.

— Может выпьете на дорожку еще немного кофе? — предложила Лоиз.

— Не стоит, дорогая, — ответил Брюс. — Дядя Боб прав, нам действительно пора.

— Брюс, ты становишься циником, совсем, как твой отец, — заметил Грейнас.

— Может и так, но у меня на это больше причин, чем у него.

Доктор Грейнас поднялся.

— Пора. Поговорим по дороге.

Лоиз проводила обоих ученых до прихожей. Пока Брюс боролся со своим галстуком, она достала пальто.

— Разве ты тоже идешь? — удивился Брюс.

— Можешь даже в этом не сомневаться, — кивнула Лоиз.

— Но, дорогая, в этом нет никакой необходимости. Это простая регистрация. Мы съездим в город и скоро вернемся.

— Я им не доверяю, ни одной из этих крыс! — заявила Лоиз. — Я еду с вами.

Брюс уже набрал полную грудь воздуха, но так и не нашел никакого убедительного аргумента и махнул рукой.

— Твоя взяла, дорогая. Может после в кино сходим? Или куда-нибудь еще?

— Нет, только не сегодня! — вмешался Грейнас. — Мы потратили на нашу вычислительную машину два года и сегодня, наконец-то, можем ее испытать!

— Я совсем не уверен, что хочу ее испытывать, — сказал Брюс, открывая дверь. — Ведь наша работа предназначалась человечеству. А теперь получается, она достанется каким-то крысам.

— Не думаю, Брюс, что мы много из-за этого потеряем. Когда-нибудь она может оказаться очень даже полезной. А вдруг наш счетчик сможет защитить нас от электростатического поля крыс?

— Не вижу как! — ответствовал Брюс и захлопнул дверцу машины.

— Я не имею ввиду конкретно нашу модель, — пояснил Грейнас. — Но будущие модернизированные аппараты. Может лет через десять электроколлоидный калькулятор, построенный на базе нашей модели, получит всю необходимую информацию об этом стасис-поле. Например, недостающую часть уравнения. Уж наш-то мозг сможет довести формулу до логического завершения. И, в конце концов, чтобы понять два плюс два, машине совсем не нужно понимать смысл арифметических операций.

— Это все мечты, — возразил Брюс. — Для решения столь сложной задачи требуется трезвый ум и полное понимание проблемы.

— Ты судишь по собственным знаниям и опыту, — продолжал гнуть свое Грейнас. — В каком-то смысле, наша управляющая счетная машина обладает сознанием. Внутри ее клеток все время идет обмен информацией и индуктор не препятствует этому.

— Мы на месте, — прервал его Брюс. — Выходите. А я попробую отыскать какую-нибудь стоянку.

— Мы будем ждать тебя у входа, — предложила Лоиз.

— Согласен.

Через десять минут Брюс взбежал по лестнице ко входу в здание.

— Что-то я не наблюдаю очереди, — улыбнулся он. — Неужто крысы так быстро потеряли свою популярность?

— Веди себя серьезней, — осадила его Лоиз. — Это совсем не выглядит смешно.

— Может так, а может и нет.

Полицейский за дверью показал им дорогу и вскоре они очутились у зала регистрации. Доктор Грейнас отыскал столик, у которого было не очень много людей. Одетый в мундир кафис беседовал с пожилым мужчиной.

— Ну что, я буду первым? — спросил доктор. — Или тебе не терпится?

— Без разницы, — пожал плечами Брюс. — Иди ты первым.

Пожилой мужчина поднялся из-за стола и доктор Грейнас занял его место. Брюс стал за его спиной. Кафис тут же поднял глаза.

— Если вы, молодой человек, отыщите свободный стул, я займусь вами сразу же, как только закончу с этим джентльменом.

— Мы работаем вместе, — пояснил доктор Грейнас. — Он сможет дать вам ответы на вопросы, на которые я ответить буду не в состоянии.

— Понимаю, — кивнул кафис. — Придвигайтесь ближе. Ваше имя, возраст, домашний адрес, пожалуйста.

— Доктор Роберт Грейнас, сорок четыре года, Хадсон Террейс, дом 3404.

— Профессия?

— Биохимик.

— Место работы?

— Мы занимаемся независимыми исследованиями.

— Пожалуйста, кратко изложите суть вашей работы.

— Биохимический счетчик-калькулятор на коллоидах. Коллоиды в определенных условиях могут реагировать на электроимпульсы. Э-э, мы…

— Доктор, не пытайтесь ввести меня в заблуждение. Вы пытаетесь создать искусственный мозг.

— Ну, мозгом это можно назвать только очень приблизительно, сэр, ответил Грейнас.

— Хотите, я опишу вам этот прибор, доктор? — предложил кафис. — В основе этого устройства лежит резервуар, разделенный на мелкие изолированные друг от друга ячейки. В каждой такой ячейке есть отверстия, соединяющие ее с другими. Еще там находятся несколько горизонтальных и вертикальных полос металла, которые проходят через этот резервуар, но непосредственно ячеек не касаются. Дальше: создаются индукционные токи; сквозь коллоидную массу медленно профильтровывается заряженный электролит, что и образует третий полюс вашей системы. К этому полюсу вы присоединяете соответствующие усилители, интеграторы и другие устройства.

Доктор Грейнас слушал это писание с отвисшей челюстью.

— Но… но откуда вам это известно? Как вы смогли все это узнать?

— В моем положении это достаточно легко, но открыть вам этот секрет я не могу. С другой стороны я вынужден просить вас прекратить всякую работу над этим устройством. Сегодня днем к вам в лабораторию приедут наши специалисты. Вам запрещается заниматься научной деятельностью вплоть до особого распоряжения, — не дожидаясь ответа, кафис повернулся к Брюсу. Ваше имя, возраст и домашний адрес?

— Брюс Макдональд, 31 год, адрес тот же. Я биолог и собираюсь прямо сейчас вернуться в лабораторию и работать до тех пор, пока наше, как вы изволили выразиться, устройство не будет доведено до совершенства! И не рекомендую вам или кому-то еще пытаться мне помешать!

— Мистер Макдональд, вы поступаете неразумно.

— А я хочу поступать неразумно! Любая попытка остановить меня приведет к насилию. Если вы не понимаете, на что я намекаю, так и знайте, что я не остановлюсь даже перед убийством!

Брюс помог подняться насмерть напуганному Грейнасу и, схватив Лоиз под руку, вывел их из здания. Лоиз была бледна. Грейнаса трясло. Однако, Брюс, казалось, всего этого не замечал. Он только крепче ухватился за руку жены. Никто их не пытался остановить. Еще через несколько минут они сидели в машине. По дороге домой никто не проронил ни слова. Только уже перед самой дверью Лоиз прошептала:

— Брюс, зачем ты это сделал? Теперь они нас всех за это убьют.

— Я уже обдумал свой поступок, — сказал Брюс. — Может я совершил сегодня самую большую ошибку в жизни. А может как раз наоборот. Чем больше думаю, тем больше мне кажется, что я поступил правильно. Я выбрал единственно правильное решение.

— Потеряв контроль над собой, надо понимать?

— И подвергнув нас страшному риску! — добавил Грейнас.

— Нет, вы оба неправы! Они нам ничего не сделают! — сказал Брюс. Думаю…

— Думай быстрее! — прервал его доктор. — Ибо перед домом только что остановилась какая-то машина.

Лоиз прижалась к стеклу.

— О, Брюс, это они! — она всхлипнула. — Что же нам теперь делать?

Двое инопланетян вышли из машины, сказали что-то человеку-водителю и неторопливо зашагали к дому. Брюс молча открыл дверь и те также молча вошли. Глаза Грейнаса чуть не вылезли из орбит — перед ним оказался сам кафисский наместник.

Правитель посмотрел на Брюса.

— Я наместник Кафисской Империи на Земле. Мое имя Эйтис Тоуб. А вы, как я понимаю, Брюс Макдональд.

— Да, это я, — подтвердил Брюс, стараясь подавить предательскую улыбку.

— Вас что-то забавляет, мистер Макдональд? — тут же спросил наблюдательный правитель.

— Вот именно, — ответил Брюс. — Забавно видеть, что все развивается приблизительно так, как я себе и представлял.

Наместник не мигая смотрел на него.

— Вы отказались подчиниться нашему требованию и прекратить работу.

— Да, отказался.

— Вы понимаете, что поступаете неразумно?

— Ваше Высочество, — Брюс уже и не пытался скрыть улыбку. — С вашей точки зрения я, конечно же, поступаю совершенно неразумно. А по человеческим меркам, мое поведение не просто нормально. Вам следует ожидать подобной реакции у восьмидесяти процентов землян.

— Это невозможно, — возразил Эйтис Тоуб. — Вы цивилизованная раса и с вами подобные вещи не могут быть. Это просто недопустимо.

— Сколько вы здесь находитесь, Ваше Высочество? Четыре дня, кажется?

— Это правда. Но по цивилизованности можно судить по целому ряду признаков. Ваше изобретение, кстати, тоже к ним относится.

— Тут уж вы несомненно правы, — подтвердил Брюс. — Но я хочу показать вам еще одно устройство, — он полез в карман и достал оттуда автоматический пистолет.

— Вот здесь используется энергия пороховых газов, — сказал Брюс. — В результате химической реакции, создается высокое давление, которое выталкивает металлический предмет, именуемый пулей, вот из этого отверстия. Пуля достигает скорости, при которой она способна проникать в тело, разрушая при этом все внутренние органы на своем пути.

Эйтис Тоуб явно еще потренировался перед зеркалом, так как на этот раз улыбка получилась более-менее сносной.

— Ваши объяснения, мистер Макдональд, довольно изобретательны. В какой-то момент я даже вам чуть не поверил…

Брюс поднял пистолет на уровень плеча и спустил курок. В тесной комнате звук выстрела был подобен грому. Пуля оторвала погон на мундире кафисского наместника. Правитель прикоснулся к разорванному сукну, затем повернулся и стал изучать стену. Он хорошо владел собой, но от внимательного взгляда Брюса не ускользнула легкая дрожь его когтистых рук.

— Вы меня почти убедили, — медленно произнес кафис.

— Лоиз, — попросил Брюс, — будь добра, достань из холодильника и принеси сюда нашу последнюю покупку из мясной лавки. Это сразу за пакетом с молоком.

— Что? — недоуменно переспросила Лоиз.

— Пожалуйста, принеси мне то, что мы вчера купили в мясной лавке, чеканя каждое слово, повторил Брюс.

Лоиз сбегала на кухню и через несколько секунд вернулась со свертком, робко протянула его Брюсу. Тот пистолетным стволом разорвал бумагу и достал двухдюймовой толщины бифштекс. Затем медленно протянул кусок сырого мяса наместнику.

Цивилизованный грызун слегка отпрянул.

— Для опытов, мистер Макдональд? — спросил он.

— Не-а, — ответил Брюс и изобразил на своем лице вожделение. — Еда!

Эйтис Тоуб даже зажмурился. Хладнокровие к нему вернулось быстро и он посмотрел на доктора Грейнаса.

— Он говорит правду?

— Боюсь, что да, Ваше Высочество.

— Какой ужас! Какая испорченность!

В комнате повисла тишина. Брюс положил мясо обратно в пакет и вернул его Лоиз.

— Кажется мы совершили непростительную ошибку, — слабым голосом сказал кафис. — Невероятно, уму непостижимо, что мыслящим существам может быть присуще такое варварство!

Его тело прошибла мелкая дрожь. Он развернулся и направился к выходу. Трое землян, потеряв от изумления дар речи, смотрели, как он уходит. Возле машины грызуны остановились и некоторое время созерцали водителя, согнувшегося за баранкой. С трепетом, даже нехотя, они забрались в машину и уехали.

Лоиз отвернулась от окна.

— Что они теперь-то собираются делать? — ломая пальцы, спросила она.

— Полагаю, в ближайшее время все их помыслы будут заняты только одним — как бы побыстрее убраться с Земли и навсегда забыть о ней, — широко улыбаясь, ответил Брюс.

Доктор Грейнас покачал головой.

— Что-то я никак не могу понять. Что, собственно, здесь произошло?

— Все очень просто, дядя Боб. Кафисы считали нас цивилизованной расой. Если честно, я сомневаюсь, что они когда-либо сталкивались с нецивилизованной расой.

— Что значит нецивилизованной? — рассвирепел Грейнас.

— Цивилизация ведь понятие довольно относительное, — попробовал пояснить Брюс. — По нашим меркам мы — весьма даже цивилизованы. Но для кафисов сейчас мы — сущие монстры. Понимаете, кафисам чуждо понятие «убить». По их понятиям, та же война всего лишь своего рода соревнование, но ни в коем случае не кровопролитие.

— Но они же захватчики! — вырвалось у Грейнаса. — Как они могут заниматься оккупацией и не проливать крови?

— Вот этого я объяснить не могу, — задумчиво ответил Брюс. — Но, похоже, все мои предположения оказались верными. По моей теории, все остальные члены великой Кафисской Империи от самих кафисов ничем не отличаются. Ты же сам недавно заметил, что грызуны не стали на Земле господствующей расой только по чистой случайности.

— Было такое, — подтвердил Грейнас.

— Так вот, может кафисы до сих пор имели дело только с расами грызунов. Достигнув Земли, они начали вторжение по привычной для них схеме. Могу поспорить, что все остальные порабощенные расы считают их безжалостными захватчиками.

— Никак не могу взять в толк, куда ты клонишь, — не выдержал Грейнас.

— Первые догадки появились у меня еще вчера вечером, — продолжал Брюс. — Это, когда Эйтис Тоуб повернулся к камере в профиль. Я над этим потом долго размышлял и понял, что был прав в своем первоначальном предположении. Я решил, что они все-таки не плотоядные и поэтому не знакомы с насилием в нашем понимании. Им и в голову не приходило, что они могут столкнуться с цивилизацией плотоядных. Посмотрите, как они захватили Землю — без единого выстрела! У них оружие основано на совершенно ином принципе. Они нейтрализовали нашу технику и дали нам шанс попробовать как-то с этим справиться. Мы не смогли, и значит выиграли они. Если бы мы сумели нейтрализовать их стасис-поле, они придумали бы что-нибудь другое. Но в том же духе. И так до тех пор, пока одна из сторон не исчерпала бы свои возможности.

— А с чего ты взял, что они такие миролюбивые? — запинаясь, спросила Лоиз. — Ведь на Земле-то крысы очень даже плотоядные и злобные, и просто отвратительные!

Брюс засеялся.

— Дорогая, в этом-то все и дело. Да, кафисы принадлежат к роду грызунов. Но кто вам сказал, что именно крысы самые сообразительные в этом классе животных?!

— Но эти крысы оказались достаточно сообразительными, — вставил свою реплику Грейнас.

— Да не крысы это, дядя Боб, — ухмыльнулся в ответ Брюс. — Бобры, вот кто они!

— Не совсем, — раздался чей-то незнакомый голос.

Все трое замерли, обменявшись взглядами.

— Ч-ч-то? — чувствуя слабость в коленках, произнес Грейнас.

— Я сказал, не совсем, — громоподобный голос слышался из открытой двери лаборатории.

На какое-то мгновение возникла глупая заминка, когда все трое пытались протиснуться в одну дверь одновременно. Их глаза обежали пустую комнату и, наконец, остановились на громкоговорителе. Тяжело дыша, они ждали продолжения.

— Кролики! — наконец выдал счетчик-калькулятор.