Далекая звезда

Часть 3 Глава 37

Спустя 9 лет.

Ин Минори

Руководитель кадрового отдела исследовательской станции, такой, как "Арабелла" — должность хлопотная. Ибо нужно не просто подобрать людей, которые не захотят поубивать друг друга в ходе экспедиции, но и соблюсти кучу других параметров. Профессиональные навыки. Семейное положение. Даже политическую позицию. Потому, что на международной станции должно быть, минимум, десять процентов сотрудников не имеющих иштарского гражданства. Но допустить, терранца, который поддерживал войну к тем, кто хорошо помнит, каково это просыпаться под обстрелами — прямой путь к конфликтам с неизвестным исходом.

Идея о том, как этого избежать у меня была. Брать людей, известных своей открытой антивоенной позицией. А тез, кто считается нейтралами, отсеять претендентов старше двадцати восьми лет. Она, конечно, не давала стопроцентного результата, но исключала их прямое участие в боевых действиях. А это, уже, плюс.

Хотя, от Терры соискателей было немного. Пара инженеров. Несколько научных младших сотрудников. И врач.

Я когда увидел имя, подумал, что у меня от переутомления галлюцинации начались.

Астрид Эрден.

Звезда нано-программирования хотела стать обычным бортовым педиатром? Да, такого быть не может. Потому, что не может быть никогда.

То есть, должность у нас такая была. Часть сотрудников отправлялась в экспедицию вместе с детьми. Потому, что далеко не все готовы оставить их на четырнадцать месяцев. И для разновозрастной малышни были оборудованы классы и даже собственный медицинский пункт. Но дешевле забивать гвозди электронным микроскопом, чем лечить синяки и ушибы силами специалиста такого уровня.

В этом виделся подвох.

Ее онлайн-собеседование было назначено на завтра. А я понял, что меня любопытство меня загрызёт, если не узнаю, что ее сподвигло отправить нам резюме? Это меня и подтолкнуло написать ей сообщение с предложением пройти собеседование сегодня в любое удобное время. И уверениями, что если она не сможет, то прежние договоренности остаются в силе.

Ответ пришёл через минуту.

Мне предложили пообщаться через пятнадцать минут.

С ума сойти!

Доктор Эрден оказалась на удивление обычной. Не дурнушкой, конечно. Но она совсем не была похожа на эффектную блондинку, чьи фото печатали в научных изданиях.

Красивые янтарные глаза.

Россыпь едва заметных веснушек, которые прячутся под жемчужной пудрой.

Волосы, сколотые в строгий пучок.

Молодая женщина.

Уставшая.

Грустная.

И, мне показалось, немного потерянная.

— Здравствуйте, доктор Эрден.

— Добрый день, лер Ин. Рада с вами познакомиться.

— Прежде всего хочу сказать, что читал вашу статью о необходимости изменения протоколов лечения атипичной пневмонии у младенцев.

— Вы врач? — женщина удивлённо изогнула бровь.

— Нет. Это, просто, хобби. Люблю читать медицинские статьи. Я не буду вас просить рассказать о себе. Вы — личность весьма известная в медицинских кругах. Но почему вы откликнулись на эту вакансию? Ваша квалификация несколько выше требуемой, а зарплата… я при всем моем желании не смогу увеличить ваш оклад больше, чем на десять процентов.

— Этого не требуется. Деньги не являются приоритетом. Меня заинтересовали дополнительные условия. Такие, как возможность проживания на станции моего сына. Я думаю, что ему будет полезно пожить вне Терры. И среди иштарцев. У него сейчас сложный период. Одиннадцать лет…

Я аж поперхнулся и сдался незаметно заглянуть в нее анкету на планшете. Видим, мои действия не остались незамеченными, и она продолжила с насмешкой:

— Нет, возраст в моей анкете указан верно. Да, я родила сына в семнадцать лет. Но я была эмансипированная чуть больше, чем за год до этого.

— Но почему бы вам тогда просто не прилететь на Иштар? Вряд ли у вас с визой будут какие-то проблемы. Если вы согласитесь принять участие в научной конференции или благотворительной программе помощи больным детям. У нас ценят специалистов вашего уровня.

— Это невозможно. Особые обстоятельства. Личного характера. Данная поездка может иметь для меня нежелательные последствия.

— Прошу прощения. Я не совсем вас понимаю.

— Отец моего ребенка — ваш соотечественник. Он погиб в начале войны. Попал под обстрел. Я выжила. А он погиб. У него остались родители. Но внук им не нужен. Эти люди ненавидят нас. И меня. И моего ребенка. Настолько, что пообещали отсудить опеку над мои сыном, если я хоть ещё раз напомню им о нашем существовании. Нет, воспитывать его они не собираются и сразу же, как только узнали о его существовании, решили сдать его в круглогодичный пансионат. В качестве мести за потревоженный покой. Это мне рассказал их адвокат. Запись этого разговора имеется. Не верить ему у меня оснований нет. А с воспитанием сына у нас, действительно, есть некоторые проблемы. Но, боюсь, вмешательство социальных служб сделает все ещё хуже. Альтер — очень сложный ребенок.

— У вашего сына есть особенности развития? — скорее констатировал, чем спрашивал я.

— Можно и так сказать.

— В нашем штате есть психолог, но нет дефектологов или коррекционных классов.

— Ему не нужны преподаватели Он — занимается сам по индивидуальной программе с медико-инженерным уклоном. Проблему у него не с учебой, а с социализацией.

— Какие?

— Очень легко поддается на провокации. Дерётся с мальчишками. Ссорится с девочками. Спасибо, что хоть с последними не дерётся. Но после стычек с моим сыном они рыдают, жалуются родителям и учителям. Доводит до истерик преподавателей, которые пытаются доказать ему, что он не прав. Не хочет общаться со сверстниками. Его исключили из пяти школ за последний год. И он уже сам не верит, что сможет найти общий язык с детьми своего возраста.

— И вы полагаете, что ему будет полезно побыть в школе, из которой его не смогут исключить ближайшие четырнадцать месяцев?

— Скорее, ему будет полезно побыть среди детей, от которых он не будет отличаться внешне. Увидеть, что мир большой. И если где-то он не находит себе места, нужно искать другое, а не запираться в себе. Минус опережающего интеллектуального развития. Он считает, что уже разобрался в этой жизни и все понимает «лучше некоторых». Абсолютно уверен, что плохих людей больше, чем хороших, а потому новым знакомства, скорее принесут не самые положительные эмоции. В этом есть и моя вина. Мы жили очень уединенно.

— Мальчику не хватает мужской фигуры рядом?

— Не думаю. У нас есть мои приемные родители. Мы живём недалеко от них, и Альтер много времени проводит с Полом. Но ему не хватает отца. Мне кажется, он хотел бы узнать больше об Иштаре, людях, которые живут там. И таким образом чуть больше узнать о себе самом, но боится.

— Чего?

— Узнать нечто такое, после чего светлый образ, нарисованный его воображением, поблекнет. Альтеру кажется, что он похож на отца. Или он, просто, хочет быть на него похожим?

— А это не так?

— Мне стыдно в этом признаться, но я не почти не знала его. Он был умным, сильным, смелым. Самым лучшим. Именно таким шестнадцатилетней девочке видится ее первая любовь. Внешне Альтер — копия своего отца. От меня ему достались лишь веснушки. Характер же у него, скорее, мой. К сожалению.

— А чем увлекается ваш сын?

— Безынерционными двигателями и медицинскими нанитами. И если первое — его нежная страсть. То ко второму он относится, как к будущей профессии. Альтер планирует, или усовершенствовать текущие модели, или создать новый вид колоний. Сделать их дешевле и продуктивнее.

— Весьма амбициозные планы для мальчика одиннадцати лет.

Доктор Эрден кивнула, соглашаясь. И у меня возникла одна идея.

— Хотите, я познакомлю его с одним человеком? Наш начальник службы безопасности, тоже питает нежную страсть к безынерционныонным двигателям, коллекционирует их уменьшенные модели и читает все научные статьи с этим связанные. Он увлекается спортом. И ведёт до неприличия здоровый образ жизни. Если уж знакомства с нашим миром ему не избежать, почему бы не начать его с людей, которые будут иметь схожие интересы?

— Было бы чудесно. Спасибо, Лер Ин. Я так понимаю, вы меня нанимаете?

— Доктор Эрден, мы отправляемся к аномалии Лоргара. До ближайшего островка цивилизации — месяц пути. Сеть там ловит через раз. И в случае каких-либо проблем со здоровьем у жителей станции мы сможем полагаться лишь на бортовой искин. У нас самая новая модель. Но я бы предпочел иметь ему альтернативу в виде талантливого специалиста по медицинскому нано-программированию. На всякий случай.

— Я педиатр и не имею лицензии на лечение взрослых пациентов.

— Ребенком на Терре считается человек от рождения до двадцати одного года. Мы ведь понимаем, что биологически человек в двадцать лет вполне может считаться взрослым. И если в процессе полета случится что-то экстраординарное, всем будет плевать, есть ли у вас лицензия. Потому, что у вас есть знания и бесценный опыт, которого нет у ваших коллег на этом корабле. Мое предложение о повышении вашей зарплаты на десять процентов все ещё в силе.

— Вы делаете предложения, от которых я не могу отказаться.

— Эта моя работа. Я отправлю вам информацию о полете сегодня.

— Благодарю.

— Был рад нашему знакомству, доктор Эрден.

— Взаимно. Жду от вас письмо. Всего доброго, Лер Ин.

Когда экран погас, показывая, что вызов завершён, я не сдержал победного вопля. Потому, что заполучить специалиста такого уровня, как Астрид Эрден — это не просто профессиональная удача, а настоящее чудо.

И первым с кем я поделился своей радостью был наш начбез. На звонок он ответил сразу. Видимо, снова засиделся в своем кабинете за работой.

— Привет, Каи. Помнишь, что я тебе говорил по поводу квот для терранцев?

— Ты желал, чтобы авторы сего безобразия отправились в открытый космос без скафандра.

— Я передумал. Пусть живут.

— С чего такое великодушие? — удивился друг. — Удалось заманить к нам кого-то настолько крутого?

— Да. Гениального медика.

— Хорошо. — Каи моего восторга не разделял.

— У меня к тебе просьба. Побудешь нянькой для ее сына часок? Два фаната безынерционныонных двигателей всегда найдут, о чем поговорить. Покажешь мальчишке свою коллекцию. А я приглашу его маму на ужин.

— Ты? — вот теперь друг удивился. — Пригласишь терранку на ужин? Она настолько красива, что ты готов переступить через все свои предупреждения?

— Это просто ужин.

— С терранкой?

— Не надо делать из меня расиста. Я чётко разделяю терранцев, которые принимали участие в войне против нас или поддерживали это и заложников режима. Ее жених-иштарец погиб. Но она оставила ребенка, которым была беременна. И растила сына одна. Вряд ли это было легко. Ты ведь знаешь, какие дети рождаются в смешанных парах.

— Ладно-ладно. Убедил. Посижу я с мальчишкой, когда ты поведёшь на свидание красотку-доктора.

— Спасибо. Я — твой должник.