Далеко или близко

22. Ольга

— Платон Саныч, нельзя так с девушкой, вы же знаете, что Искра погаснет, если применять насилие. Мало того, что она станет бесполезна, так еще и откатом может так шарахнуть, что костей не соберешь, — сквозь муть и дурноту я услышала укоризненный мужской голос.

— Эта сука укусила меня! Ни одна баба не будет вести себя со мной непочтительно! — так вот как его зовут. Мерзкий «костюм» у нас Платоша Саныч. Я продолжала лежать тихо, притворяясь, что без сознания, слушая и анализирую разговор. Срочно нужна была информация, что за люди, к кому я попала, чего от меня хотят? И что с моими парнями?! Сердце укололо так, что я чуть не застонала от боли, выдавая, что очнулась. Так, Оля, спокойно, потерпи, надо собраться.

— Платон, ты, конечно, губернатор, но не бог. Такие как мы подчиняются правилам и законам нашего мира. Мы энергеты, девчонка — Искра — подарок для любого из нас, вечная батарейка. Но связь работает только если она будет отдаваться добровольно. Не просто потому, что должна, или боится, или ее шантажируют, а по согласию, в идеале — любя партнера. Нахрена ты ее похитил, ты же видел, что она уже сделала выбор, что у них четверых устойчивая привязка! Мужики полностью настроены на нее, девушка приняла их, у всех четверых даже ауры сливались! Ты же видел тогда на поляне. Она не даст тебе того, что ты хочешь.

— Да, блять, Хмурый, не читай мораль! Я сделаю ее своей, я смогу, она нужна мне! Ты же видишь, без нее мне жить осталось пару лет. — Платон рычал, я слышала в голосе отчаяние и страх, потом что-то упало на пол, разбилось, и Хмурый матюкнулся.

— Плат, хватит! Ты же мужик, возьми себя в руки! Угробишь девку, и ведь не первая она будет. Мало тебе было Алины? Ничего ты не сможешь сделать, нельзя получить силу через боль и страх! Что с ее мужиками?

— В подвале они, — у меня похолодело все внутри…

— Живы?

— Живы, за кого ты меня принимаешь? Я не маньяк. Помяли их чутка, пусть посидят, пока я девку уломаю, — голос Платона снова обрел силу, уверенность в своей правоте.

— Да не уломаешь ты ее, придурок! — заорал вдруг Хмурый. — Сдохнет она, так же сдохнет, как Алинка! Их нельзя ломать, нельзя принуждать, насиловать нельзя! Только любить и беречь, ты, ублюдок безголовый!

— Я найду выход! Препарат почти готов! Пару уколов, и она забудет своих ебарей! Она полюбит меня!

— Платон, услышь меня. У девушки активная привязка, я видел. И ты тоже это видел! Она не сможет больше ни на кого настроиться, никогда. Даже если ее мужики умрут, понимаешь? Ну ты ведь читал книги, мало того, ты видел все своими глазами, неужели мало одной загубленной Искры?

— Они не провели обряд у Древа! Не могла привязка закрепиться без обряда, еще есть шанс! — отчаяние в голосе губернатора было таким глубоким, что я даже прониклась на минуту, но тут же вспомнила, как он поступил с моими парнями, что собирается сделать со мной, и я тут же перестала ему сопереживать.

— Это твоя собственная вина, Платон. Нехрен было тратиться так сильно, расточал себя без меры, все во власть лез, мало тебе было денег! Вот и получай теперь полной мерой! А ведь мог же быть умнее, но сдержанность — это же не твое, да?! Сдохнешь теперь, а я плюну на твою могилу!

— Заткнись, ссука! — заорал Платон. Послышались звуки драки, два противника крушили мебель, матерились, рычали, как дворовые кобели. Пока я слушала этот занимательный диалог, мозги встали на место. Было понятно, что надо валить от этого Платона Саныча, который еще и губернатор чего-то там. Проинспектировав свое состояние, я пришла к выводу, что чувствую себя вполне удовлетворительное. Голова, конечно, болела, но не кружилась, сотрясение, скорее всего, если и есть, то легкое. Руки-ноги целы, только затекли. Лежать на диване — это неплохо, но пора действовать. В первую очередь надо снять наручники. Я это умела, один подследственный научил — старый карманник, попавшийся как-то по мелочи. Доказухи на него не было, успел горячее скинуть, так что дальше материала на дежурных сутках дело не зашло. Я с ним работала и поражалась, насколько он был обаятельным дедом. Отпустили его к утру, конечно, но мы так разговорились, что даже потом виделись несколько раз, он тоже ко мне проникся, дочку я ему напоминала, что ли. Вот он мне пару своих штучек и показал. Научил шпильками-заколками замок наручников открывать. Но сейчас у меня ничего такого не было, так что придется применить второй способ освободиться — вывихнуть большой палец из сустава и вынуть кисть из браслета.

Блять, как же это больно, кто бы знал! Левая кисть болела адски, когда я выворачивала себе палец. Удалось не с первого раза, от боли хотелось орать, и я закусила губу до крови, нельзя было просто лежать, надо торопиться и валить отсюда, пока эти два обмудка разбираются между собой! Наконец я освободила левую руку от наручника, и, стараясь не привлекать к себе внимание и не греметь повисшим на правой руке браслетом, переменила позу, чтобы вправить большой палец на место. Хрустнуло, как мне показалось, оглушительно, но на меня никто не обратил внимания, судя по звукам Хмурый с губером так и продолжали друг друга метелить. Странно, что их не разняли, кстати…

Я осторожно приподнялась на диване и огляделась: большая гостиная, частный дом, французские окна нараспашку, за ними — лес. Отлично. Мужиков не видно, слышно откуда-то справа. Повернулась туда, поняла, что они в запале драки переместились помещение типа столовой и плотно занялись друг другом, меня не контролируют. Еще раз огляделась. На кофейном столике у кресла — пистолет. Матушки мои, да это же родной ПМ, счастье-то какое! «Макаров» я могу разобрать и собрать с закрытыми глазами — в учебке нас дрючили на совесть, спасибо сержанту Макееву! Осторожно сползла с дивана на пол и низами поползла к креслу. Вот и он, пистолетик! Отщелкнула обойму — заряжен под завязку, отлично! Ну что, Оля, вспомним молодость?! Зря, что ли, тебя на учениях гоняли. Только вот что делать? Сбежать сейчас из дома не самая умная идея, я босиком (да-да, эти ублюдки где-то потеряли мои летние кроссовки), местности даже близко не знаю, сколько людей в округе — тоже. Да и мои парни тут в подвале загорают. Уходить из дома нельзя — и сама потеряюсь, и мужиков моих подставлю, мало ли что этот психованный с ними сделает, когда поймет, что его «батарейка» сбежала…

Ладно, если нельзя уйти, значит надо остаться и получить максимум преимущества. Еще раз огляделась и решила отступать в сторону кухни. Окон в пол там не было, входов, правда, два — из столовой и гостиной, но что имеем. Оно, может, и не плохо, есть место для маневра. Ножи, опять же… Я прокралась в кухню, спряталась за «остров». Осторожно открыла ящички под столешницей, где ожидаемо оказались приборы. Присмотрела там несколько хороших ножей, заточка на них была свежая. Когда-то я выиграла чемпионат УВД по дартсу, но и ножи метать тоже немного умела. Хорошо, что за моей спиной был кухонный гарнитур и никаких окон, меня пока не видно. Подумала, что надо бы исхитриться и попить воды, но тут моя передышка закончилась, Платон Козленыч обнаружил, что моей тушки на диване нет…

— Где эта сучка?! — заорал губер. — Выходи, дура! Тебе все равно никуда не деться!

— Что, сбежала твоя надежда на будущее, да? — захохотал Хмурый, не оправдывая имени, — и пистолетик твой прихватила. Держись, Платоша, сейчас тебя девчонка завалит, а я помогу ей труп прикопать.

— Заткнись, Хмурый, спятил совсем с этой девкой! Иди сюда, крошка, не дури, я не обижу, — Платон звал, расхаживая по комнатам, обыскивая каждый угол. Я затаилась за столом в кухне, подгребая к себе поближе ножи и пистолет, и тут случайно взякнула браслетом о металлическую ручку ящика.

— Блять, — прошептала я, понимая, что прятаться нет больше смысла, слышала, как губернатор метнулся из гостиной в кухню. Я поднялась и направила ему в корпус пистолет, напоказ сняла с предохранителя. — Что, потерял меня, мудачок, соскучился? Ну ничего, сейчас я тебя парой маслин привечу.

— Посмотри-ка, что это тут за смелая девочка, — глумливо протянул Платон, останавливаясь в дверях кухни, — и стрелять, что ли умеешь?

— В тебя не промахнусь, тут всего метров 12, не больше. И ребенок справится. Так что, Платон как-тебя-там, стой на месте, чтобы я не нервничала. И дружку своему скажи, чтоб не подходил, я вижу, что он возле второй двери стоит, — говорила я спокойно, сдерживая внутреннюю дрожь, а трясло меня знатно. Адреналин хлынул в кровь, как только я поняла, что мою пропажу обнаружили. Но мозг работал четко, и я контролировала себя, мне надо развернуть ситуацию в свою пользу, очень надо!

— Ты стреляла хоть раз, куколка? — снисходительный тон губера должен был заставить меня нервничать, но я спокойно взвела курок и дослала патрон, приготовившись открыть огонь. Было даже забавно наблюдать его ошалелый взгляд, когда он понял, что я реально знаю, что делать.

— Хватит болтать, Платон. Ты, кстати, губернатор чего, если не секрет, а то похитить похитил, но не представился, себя не порекламировал, может, я бы сама с тобой пошла, своими ножками.

— О, прости, девочка, как же это я так оплошал. Позволь представиться: Сазонов Платон Александрович, губернатор Приморского края, к твоим услугам, — мужчина шутовски поклонился. Все же, какой у него мерзкий голос и ухмылка отвратная.

— Не могу сказать, что приятно познакомиться. Поэтому не стоит затягивать наше общение. Платон Саныч, велите своему подельничку Хмурому, привести сюда моих мужчин, — скомандовала я максимально уверенно, стараясь надавить голосом, для убедительности чуть взмахнув в сторону губернатора пистолетом, напоминая, что у меня оружие, и стоит послушаться.

— Да не стоит беспокойства, Олюшка, мы уже здесь, — раздался от второй двери в кухню голос Сергея, втолкнувшего в кухню Хмурого. Вид у мужчины был неважнецкий, казалось, что он совершенно не в себе, двигался как шарнирная кукла, глаза пустые, лицо расслабленное, бездумное. Следом за Сергеем вошли Влад и Саша, в руках у них было по автомату, и на лицах напряженная решимость.

— Неужто ты думал, что можно запереть трех энергетов в подвале с обычными людьми, Плат? Хоть бы наводил справки о тех, кого подмять пытаешься, — Влад подошел к Платону, так и застывшему в дверях, и вырубил его так же, как некоторое время его самого — прикладом по голове. Саша в это время подлетел ко мне, осторожно вынул из рук пистолет, перехватив так, чтобы поставить на предохранитель, отложил его на столешницу и обнял меня, прижав так сильно, что я едва могла дышать.

— Саша, задушишь, — прошептала я в шею, своему красавчику. Божечки, как же он хорош, и как пахнет! Зарылась носом ему в грудь, вдыхая аромат тела, и только тут поняла, что меня отпускает. Напряжение последних минут ушло, оставив дрожь в руках, голова вдруг закружилась, и я бы упала, если бы меня не прижимал к груди мой Саша.

— Тише, Оленька, все хорошо, все хорошо… — это было последнее, что я услышала, проваливаясь в обморок.