Дальняя бомбардировочная...

Алексей Тимофеев. Судьба Главного маршала

Многим памятны страницы романа «Живые и мертвые» Константина Симонова, где передан весь ужас одного из первых дней войны. У западной советской границы, в Белоруссии, на глазах военного корреспондента и его попутчиков «мессершмитты» сбивают один за другим восемь наших тяжелых бомбардировщиков. Они летели днем, без прикрытия… Истребители ВВС Западного Особого военного округа в большинстве своем были уничтожены 22 июня внезапными немецкими налетами. Командующий ВВС округа генерал И. И. Копец от отчаяния застрелился…

К. М. Симонов назвал увиденное им в тот день «сплавом героического и трагического». В дневнике «Разные дни войны» он писал:

В своих мемуарах Главный маршал авиации А. Е. Голованов, приводя примеры героизма летчиков в те дни, скромно умалчивает о том, что лично водил в бой группы своего 212-го Отдельного дальнебомбардировочного полка. Его экипажи погибали, но делали все, чтобы хотя бы замедлить стремительное продвижение на московском направлении танковых колонн Гудериана. В небе свирепствовали асы лучшей германской истребительной эскадры Вернера Мёльдерса. Это было самое пекло катастрофы Западного фронта…

Самообладание и талант командира выделяют Голованова. Война сразу показала — кто есть кто. И. В. Сталин все более пристально наблюдает за деятельностью 37-летнего пилота, предложения которого по созданию современной дальнебомбардировочной авиации он поддержал, получив на свое имя в январе 1941-го лаконичное письмо. Вскоре Голованов становится командиром дивизии, выведенной из подчинения главкома ВВС и выполняющей в битве за Москву приказы самого Верховного Главнокомандующего.

Встреча со Сталиным меняет судьбу летчика кардинальным образом. Сам Александр Евгеньевич в конце жизни как-то в дружеском разговоре назвал ее синусоидой, резким жестом руки очертив крутые взлеты и пике. За три с половиной года — единственный случай! — Голованов поднимается в званиях от подполковника до Главного маршала авиации (август 1944-го). С марта 1942 года он — командующий Авиацией дальнего действия (АДД). Дивизии, а затем и корпуса бомбардировщиков АДД, — ударная сила Ставки Верховного Главнокомандования. Они применялись в интересах стратегически важных фронтов. Если весной 1942 года под командованием Голованова было около 350 бомбардировщиков, то к исходу войны АДД превратилась в воздушную армаду — более 2000 самолетов. Каждая третья авиабомба, сброшенная на врага в годы войны, отправлена к цели экипажами дальних бомбардировщиков. Их действия отличали точность и мастерство. Не случайно после возвращения из Сталинграда А. Е. Голованов 23 января 1943 года был награжден орденом Суворова 1-й степени за номером 9. Высокая оценка АДД и ее командующего дается и в трофейных документах немецкой разведки (публикуются в приложениях к этой книге), где признается: русские в АДД умели воевать. О Голованове аналитики люфтваффе писали:

Как вспоминал ветеран АДД генерал-лейтенант авиации С. Я. Федоров:

В своих мемуарах А. Е. Голованов рассказывает, что было сделано для того, чтобы боевая работа АДД — лидера в применении всех технических и тактических новшеств — стала максимально эффективной. Военные историки приводят такие цифры:

Ветераны АДД вспоминают приезды командующего в полки. Это был праздник. Голованова ждали, в отличие от других высоких начальников. Его стиль общения с подчиненными был единственным в своем роде — собрать прямо на летном поле весь личный состав полка, усадить на траву и на месте (здесь же располагались и офицеры штаба с необходимыми документами) решить все наболевшие вопросы присвоения званий, наград, быта летчиков и техников и так далее. Этот стиль, надо сказать, напоминает древнерусские казачьи и вечевые традиции…

Остался в истории и такой момент. В марте 1946 года И. В. Сталин, подойдя к большой группе собранных для фотоснимка в Георгиевском зале маршалов, генералов и адмиралов — депутатов Верховного Совета СССР, вдруг подозвал к себе Голованова, стоявшего где-то позади, и лично усадил его в первом ряду, где было всего 12 полководцев, начиная с Г. К. Жукова и К. К. Рокоссовского.

Громкое в годы войны и ныне почти забытое название — АДД… Это и героические, на пределе техническом и на грани самопожертвования, ночные налеты 1941-го и 1942 годов на Берлин; и мощные удары по железнодорожным узлам, резервам и переднему краю противника; и доставка В. М. Молотова на переговоры в Англию и США над воюющей Европой и Атлантикой; и помощь Народно-освободительной армии Югославии; и десятки тысяч перевезенных партизан, и «спецоперации». Так, например, отряд разведчиков, будущих Героев Советского Союза, Д. Н. Медведева и Н. И. Кузнецова доставили в немецкий тыл экипажи базировавшейся в Подлипках 1-й авиатранспортной дивизии АДД.

Нити непосредственного руководства исключительно многообразной боевой работой Авиации дальнего действия вели в Москву, в старинный красивейший Петровский дворец, в кабинет А. Е. Голованова с огромной картой на стене и видом из окон на Центральный аэродром…

Лишь три военачальника к маю 1945-го имели звание Главных маршалов родов войск — Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, а также Главные маршалы авиации А. А. Новиков и А. Е. Голованов. Однако в послевоенные годы все они были сняты с занимаемых постов. Судьба каждого из них индивидуальна, но существовали, конечно, и более общие причины. Когда необходимо выстоять в испытаниях, заложить основы нового дела, власти требуется руководитель твердый и независимый, способный иметь собственное мнение и отстаивать его. Когда же испытания позади, такие люди становятся ненужными, они не могут приспосабливаться и угождать.

Подобная тенденция, как показывает история, присуща не только авторитарным государствам.

Голованов действительно обращал на себя внимание. По воспоминаниям тех, кто бывал приглашен на кремлевские приемы первых послевоенных лет, Главный маршал авиации, голубоглазый блондин двухметрового роста, вместе со своей красавицей женой Тамарой Васильевной внешностью и элегантностью напоминали кинозвезд. В 2001 году в издательстве объединения «Мосгорархив» вышла в свет книга — сборник документов и материалов «Главный маршал авиации Голованов», где в воспоминаниях сослуживцев, друзей и близких приоткрыты ранее неизвестные или малоизвестные страницы его биографии.

Оказывается, сталинский маршал имел дворянские корни, что ему приходилось скрывать. Отец Евгений Александрович — коренной волжанин, капитан-речник. Многие из рода Головановых служили в гвардии, в Семеновском полку. Отличались ростом, статью и железной силой. Александр в отрочестве мечтал быть моряком, по материнской линии был родственником героя Севастопольской обороны адмирала В. А. Корнилова. Потомки павших в Крымской войне могли поступать на государственное обеспечение в кадетские корпуса. Так Шура оказался в Московском кадетском корпусе имени Екатерины II, где в 1916—1918 годах закончил два класса. В 15 лет он добровольцем уходит в Красную Армию, разведчиком участвует в боях на Южном фронте.

А дедом по линии матери был народоволец, участник покушения на Александра II Н. И. Кибальчич. В тюрьме перед казнью он, как известно, разработал проект реактивного летательного аппарата. Мать А. Е. Голованова, ставшая оперной певицей, родилась в Томской тюрьме…

После Гражданской войны Голованов становится чекистом. Долгое время хранил он парабеллум известного террориста Б. Савинкова, в аресте которого принимал участие. В ОГПУ Александр пришел, вероятно, по рекомендации мужа сестры Л. Н. Захарова, одного из руководителей советской разведки (репрессирован в 1937 году). Молодой чекист Голованов — первоклассный спортсмен, увлекается мото- и автогонками, чемпион страны по стрельбе из малокалиберной винтовки.

Но стать крупным чекистом Голованову было не суждено, это не его судьба. В 1932 году, в 28 лет, он начинает обучение полетам в небе, становится летчиком-асом, затем начальником крупнейшего Восточно-Сибирского управления Гражданской авиации, которое выводит в лучшие. Перед войной Голованов — шеф-пилот Аэрофлота, орденоносец, его фото публикуется на обложке популярного журнала «Огонек».

В своей книге «День-М» перебежчик В. Резун-Суворов уделяет Голованову главу под названием «О сталинском буревестнике», где пишет:

Однако далее В. Резун, как и в других своих «трудах», лжет, утверждая, что Голованов был одним из «исполнителей темных заданий» у Сталина, его личным телохранителем, следователем и пилотом. Отсутствие достоверных сведений о Голованове способствовало появлению таких слухов и «версий». Резун, не смущаясь, приписывает Голованову то, что он на своем самолете якобы доставлял в Москву будущие жертвы сталинского террора, в их числе и маршала В. К. Блюхера. Но, как выясняется в деталях лишь сейчас, сам Голованов в 1937 году оказался в «черном списке» в Иркутске и чудом избежал ареста, благодаря предупреждению знакомых чекистов тайно уехал в Москву, где устроился на работу простым пилотом, вновь начав карьеру с «ноля». А в годы войны и после нее, судя по всему, именно нежелание Голованова участвовать в политических интригах и обусловило в первую очередь его отдаление от Сталина, а затем и опалу.

В 1948 году А. Е. Голованов был снят с должности командующего Дальней авиацией и соответствующих его званию постов больше не получал. После окончания с отличием Академии Генерального штаба назначен командиром воздушно-десантного корпуса. Это при том, что в 1944 году все воздушно-десантные войска находились в его подчинении. В августе 1953 года уволен в запас. Голованов не был столь вопиюще несправедливо и беспощадно разжалован, как адмирал Н. Г. Кузнецов, его миновала тюрьма, как А. А. Новикова и А. И. Шахурина. Но ему пришлось в 1950-х годах в буквальном смысле бороться за выживание, ведь в семье было пятеро детей… Пенсия после отставки была низкой, пришлось маршалу на даче ходить за плугом, сажать полгектара картошки. Жена доила корову, вела хозяйство. Детей-школьников в городе поддерживала друг семьи — бывшая домработница…

А. Е. Голованов родился в 1904 году. Это год рождения целого ряда сталинских наркомов и командующих — А. Н. Косыгина, А. И. Шахурина, адмирала Н. Г. Кузнецова, маршала войск связи И. Т. Пересыпкина и других. В 1903 году родился Н. А. Вознесенский, в 1905-м — А. А. Кузнецов. Перед войной Сталин весьма продуманно выдвигал на высшие государственные посты обративших на себя его внимание 35-37-летних талантливых и сверхэнергичных лидеров. Они были незапятнанными в репрессиях и незакосневшими, способными повести за собой народ. Их поднимали наверх, минуя многие промежуточные ступени. В этом был немалый риск, и кто-то из них, как, например, генерал Д. Г. Павлов или командовавший ВВС Красной Армии П. В. Рычагов, со своими должностями не справился. Но в большинстве своем сталинский выбор оказался верным. В годы войны эти кадры решили всё.

Голованов, едва уцелевший в годы «ежовщины», как видно из полного текста его воспоминаний, поначалу относился к Сталину с предубеждением. Однако затем меняет точку зрения. В первые, тяжелейшие годы войны между летчиком и вождем появляется даже определенное чувство доверия. Именно Голованову, и только ему, Сталин в разговорах с глазу на глаз говорил те слова, которые хотел оставить в народной памяти. Это, несомненно, делает мемуары Главного маршала ценным историческим источником.

Голованов остался верен Верховному до конца своих дней. Не пошел (хотя возможность такая была) на поклон к Н. С. Хрущеву, которого презирал. Получив в 1958 году скромную должность заместителя начальника по летной службе в ГосНИИ Гражданской авиации, Александр Евгеньевич все силы отдавал работе, летал и в 60 лет. Любил родной для него Аэрофлот, в своих воспоминаниях не раз подчеркивал, что именно летчики Гражданского воздушного флота стали основой АДД.

Но и в ГосНИИ Голованов неугоден, не вписывался в обстановку начинавшегося «застоя» своей богатырской фигурой. С 1966 года — на пенсии. Горькими были для полководца те годы. До конца испил он горькую чашу унижения и зависти… На приветствие одного из бывших подчиненных фронтовых лет, ставшего генералом, у Александра Евгеньевича вырвалось: «Какой я теперь Главный маршал?! Я теперь никто, ничто…» Правда, на это генерал В. Я. Белошицкий, совершивший в годы войны в качестве штурмана более ста боевых вылетов, ответил: «Александр Евгеньевич, вы для нас всегда были, есть и будете Главным маршалом и самым уважаемым человеком!»

Последние годы жизни А. Е. Голованов отдает работе над мемуарами. Работает так, как привык — с полной отдачей сил. Неделя за неделей в Подольске изучает документы Центрального архива Министерства обороны. Главы из рукописи Александр Евгеньевич показывал М. А. Шолохову, московская квартира которого находилась в «маршальском» доме на Сивцевом Вражке. Автор «Тихого Дона» дал рукописи высокую оценку и советовал продолжать работу.

Отдельные главы книги «Дальняя бомбардировочная…» были напечатаны в пяти номерах (в течение 1969–1972 годов, с большими перерывами) журнала «Октябрь». Голованов, обладавший умением увлечь читателя, ярко описал свои встречи с И. В. Сталиным. Это вызвало шумные кулуарные споры, потоки восторженных и критических писем. А власти поры так называемого «застоя», как известно, больше всего боялись «шума», то есть живого столкновения мнений.

Наверное, лишь в последнее время появилась возможность более спокойного осмысления ушедшего XX века, в том числе и деятельности Верховного Главнокомандующего — личности трагической, стоявшей в эпицентре поистине шекспировских страстей…

На машинописном экземпляре рукописи, побывавшей в Главпуре (Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота), читаем замечания на полях: «Согласовать в ЦК КПСС (Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС)» (там, где Голованов пишет о словах Сталина в отношении Берии: «Видишь — змея!»); «Проконсультировать в МИД СССР» (там, где Голованов говорит о Тегеранской конференции, бомбардировках Финляндии и других вопросах, касавшихся внешней политики); «Оценку фронтов давать по опубликованным материалам, см. кн. „Великая Отечественная война Советского Союза“, „Курская битва“ и др.»; «Нельзя противопоставлять Рокоссовского другим советским полководцам»; «Надо ли об этом, сейчас принято другое научное определение» (там, где пишется о десяти сталинских ударах); «Желательно опустить» (там, где цитируется обращение югославских партизан к летчикам АДД — «Да здравствуют наши любимые вожди маршал Сталин и маршал Тито!» и «Да здравствует сталинское племя крылатых!»); «Не надо противопоставлений»; «Это целесообразно опустить»; «Зачем историю АДД давать по немецким данным?»; «Учесть суверенность Чехословацкого государства…»; «См. решения 24-го съезда КПСС» и т. д. и т. п.

Уже набранная в издательстве «Советская Россия» книга, которая готовилась к 70-летию автора, так и не вышла в свет. Александр Евгеньевич отказался учесть ряд письменных указаний Главпура и настойчивое устное «пожелание» — включить в повествование фамилию Л. И. Брежнева. Последовало наказание — глухое умолчание как собственной деятельности, так и всего вклада АДД в Победу… Единственному из советских военачальников Голованову было отказано в публикации воспоминаний! Сравнима с судьбой его книги, наверно, лишь судьба мемуаров конструктора артиллерийских орудий В. Г. Грабина «Оружие Победы» (М., 2000), где откровенно показана борьба мнений и страстей, а также решающая роль И. В. Сталина в принятии на вооружение лучших советских пушек.

Удар был слишком тяжел. Еще очень крепкий физически, Александр Евгеньевич смертельно заболевает. Операция не помогла. Как вспоминает друг маршала летчик-испытатель Герой России В. Ч. Мезох: «Военные врачи сказали, что такого человека еще не видели. Видно, что боль жуткая, зрачки расширились, а он молчит».

Верная спутница жизни Александра Евгеньевича Тамара Васильевна, прекрасная, доброй души женщина, рассказывала: «Последние его слова были: „Мать, какая страшная жизнь…“ Три раза повторил… Я стала спрашивать: „Что ты? Что ты? Почему ты так говоришь? Почему страшная жизнь?!“ А он сказал еще: „Твое счастье, что ты этого не понимаешь…“»

Так ушел из жизни русский воин Александр Голованов. Интересно, что хотя официальная дата его рождения — 7 августа, он всегда отмечал не этот день, а день ангела 12 сентября — по православному календарю день святого благоверного князя Александра Невского.

Звездным часом поколения, к которому принадлежал Главный маршал авиации, стала, конечно, Победа в Великой Отечественной войне. Дочь Главного маршала О. А. Голованова пишет: «Он стремился принести пользу людям и своей Родине. Он был романтиком и верил, что будет жить в прекрасном свободном обществе, где каждый человек будет счастлив».

В Нижнем Новгороде и Москве есть улицы, названные в 1977-м и 1984 годах именем А. Е. Голованова. Музей АДД создан в лицее № 3 имени Главного маршала авиации А. Е. Голованова (г. Дзержинск Московской области). Каждый год тепло встречают здесь ребята ветеранов АДД, и поверьте, это незабываемое для всех участников событие… На борту одного из стратегических бомбардировщиков Ту-160 Дальней авиации ВВС РФ славянской вязью написано — «Александр Голованов».

Лишь в 1997 году, спустя более двадцати лет после смерти автора, Воениздат выпустил мемуары А. Е. Голованова под названием «Записки командующего АДД». Тираж был мизерным даже по нынешним временам — 600 экземпляров. В книжных магазинах книгу нельзя было найти, всё разошлось в кругу тех, кто лично знал маршала. К сожалению, уже в отсутствие цензурных ограничений были изъяты из рукописи многие принципиальные для автора оценки, интересные детали и т. д. Так, были сокращены размышления автора о Сталине после первой их встречи, «смягчены» описания паники в Москве в октябре 1941-го, многие острые сцены в кабинете Верховного, сняты фамилии некоторых известных деятелей той поры, существенно сокращены раздумья о роли стратегической авиации, о начале войны, о силе противника и коварстве союзников, оценки наших полководцев…

В данном издании все изъятия (десятки страниц) восстановлены по рукописи, хранящейся в архиве семьи. Можно не соглашаться с автором, оспаривать его суждения. Но пора, наконец, услышать голос самого Голованова, который незадолго до смерти писал:

Мемуары А. Е. Голованова последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны приходят к читателю.

Такова их судьба.

Алексей Тимофеев