Дамс-Дэйс

пытаюсь провести свой холст

говорю себе что его нет

прячусь от него прячу его

мне бы целовать мою фриску

темную девочку детройта

в которую я был бы влюблен

однажды

под нежным небом надежды

а я рисую цифры

на холсте становящемся пеплом

зная что нет ничего больше

так может быть я счастлив

здесь на этом печальном марсе

ночной бар "вирджиния" утро

розы гаснут в саду как мулеты в пыли

ванная моя полна воробьев

килиманджаро хемингуэево снег снег и перья

негр онанирует грустно бросив метлу

газета влетает в лицо

как тряпка пушенная кем как же его звали

тогда где же в колледже в аудитории перед историей

в которой был замешан героин

он потом выбросился из окна сломал позвоночник

меланхоличный фараон с глазами нетопыря

катит хрустальный шар

бежит бескрылый космонавт по взлетной полосе 9-й

авеню

ну вот и пришли

и во мне раскрывается рай в оперении голубом

ангел несет мне карту

пора пора выбирать себе место под солнцем

и двойное мартини со льдом

на свет любви вытаскивать себя

лишь сон во сне

в вирджинии э.по

о! в материнской темноте блаженно

не ждать не верить не любить

так что беги от меня девочка ночи любовь моя

эрик блэйр в тени шивы выводит число

хлоя пылает в объятьях кастрата

передо мною горит винегрет

мой пес мое слово вырывает меня из земли

глаза слепые розами прорастают

- дуиски?

- я!

- не ты а тот другой готовься к смерти видишь твой

"мерседес" летит со скал уносит душу к мертвым

звездам

- не вижу я

и на кровь плывут крылья

в крови не ловлю мотылька

захлебнулся

в лужице бренди

и отбрасываешь сигарету как самоубийца стул

нолик дыма плывет плывет размыкаясь

подстрочник ножа

спит марго

и в стеклах мотыльки

во тьму зарыт париж

мы узнаем друг друга закрыв глаза

когда нечем и не за чем будет писать

мы встретимся завтра любовь моя

в полдень весною

если не будет войны или дождя

безумье в зеркале

а зеркало над парижем

и мышь над пламенем парит

но клочья пустоты

ловлю листаю

стальные линии

стрела кристалла

высокий ноль под потолком

среди остекленевших комнат

алхимик пляшет над строкой

а капуцин голубок кормит

марго в борделях жизнь моя

и смерть моя и то что между

в бреду где брода нет

тебя

париж

а бритва горло режет

негодница любовь моя душа

меня в постель сегодня не пустила

и весело смотрел на то как ты

вышвыриваешь вон меня потом

спустился вниз по лесенке кривой

как жить мне когда смерть моя во мне

коррида

бык достал зазнайку матадора

я пью я мал как эти буквы под рукой

а утки серые летят себе к луне

в воде лежащей яблочком зеркальным

ты голой тенью промелькнешь хабана

кармен

на лестничной стене

и шпага лезет вон из кожи

вот только не хватает ножен

хабана

тенью на стене

в бульоне плавает дитя

палач играет на китайской скрипке

мечтательно следя за прыгуном в длину

и матадор в загривок бычий

втыкает новую занозу

в гонконге собирать цветочки

мне не впервой с прекрасной китаянкой

уныло целоваться под луной

на пляже быть убитым в перестрелке

марихуану довезти до места

как жить мне и кому я нужен здесь

но китаянка тусклая смеется

и тянется к луне луна к луне

вот шапочку одену отпущу

усы и заведу халат

смеется

бежать бежать

чью мысль поймал я воздухе кого

услышал шелестя шагами ночи

и к лодке льнет полуночное море

звеня презервативами вчерашних

страстей на пляже на песке асфальта

в пыльце цветка танцуют губы

пастушки молли

мэри мэри

трава целует ноги ночи

картинка тёрнера в кустах

сидит матросик детства в кепке

с винтовкой сумасшедшего прицела

сатира поджидает приготовив

ему такую фразу

остановись и помни ты убит

маэстро сей угрюмый мизантроп

охальник он меня поцеловал

идет тропою тропов словно лев

куда другие прячут вдохновенье

бессильный перед жителями марса

о этой строчки мраморный оскал

о где ты где ты я твоя

он от стола отходит с сожаленьем

и раздевается не отрываясь

от пламени манящего бумаги

горюй горюй в амурах о поэт

да игреки рисуй в клозетах

и вспоминай промежду прочим странно

у камелька целуя трубку и отменный

портвейн

как в ливерпуле ты в тумане

как в ливерпуле я подруга

серьгой звеня

матросом полосатым

хромал за ней за флобианой

в мюнхене тридцать третьего года

безумным евреем бродить за ней

за шлюхой за сукой за лорой баккен

певичкой шутихой из кабаре

наняться туда скрипачом о причуды

гения скажут друзья смеясь

видеть ее комету баккен

слышать ее эту мразь эту блядь

быть приглашенным к ней невозможно

кровь другая не голубая

просто зарезать тварь в гримерной

кристаллический воздух решеткой стоит

заключенному в пламя себя

лора баккен какая глупость

господи

постучался

дверь открывается

бритва в кармане

какая глупость

- еще немного страсти?