Дар Эвы

Глава 5. День рождения

В гардеробной была тишина. В такое то время… Неудивительно.

Чип снова провел фейс контроль, я уже потянулась, но дверца не открылась. Хм, почему это? Зато открылась другая дверь и на пороге оказались две таноски. Как я определила? Они тут же скривились и сморщили свои напудренные носики.

— Ты откуда такая вонючая, землянка? У вас в океане вода закончилась?

— Ты только посмотри на ее лицо, Талла, черное, будто копалась в золе. Как у вас говорится, Золушка?

— Не много ли чести вы мне оказываете? — огрызнулась я, а в голове родилась новая дилемма. Слово “землянка” коробит чувство превосходства таносов до кислой мины только тогда, когда его произносит сам землянин, а с их уст оно звучит как оскорбление.

— И правда… — протянула утонченная девушка с пышными и длинными по пояс волосами. Они блестели, переливаясь в свете фонаря, доказывали статус и состояние ее семьи. Она и есть Талла. — Только лицо умой, Академия не то место, где можно ходить в таком виде.

Они хихикнули и тут же выбежали, оставив меня давится ответом.

Рукав свитера кое как протер основную грязь и чип наконец среагировал. Я тут же переоделась, протерла остатки золы салфетками и взяла сумку.

Интересно, что они делали в здании океанариума после занятий вместе с другими таносами? Мысль о том, что они ждали Ласкиса пока он наиграется со мной, я подавила сразу.

— Может и на работу успею, — проговорила весело, а затем поймала свое отражение на маленьком зеркале на дверце. А следом в ноздри ударил запах — вонючая гарь, тина и смрад. Все это пропитало волосы и кожу, хоть бы отмылось с первого раза.

А после услышала собственный тяжелый вздох, что работу все таки придется пропустить, а следом заработок и шоколад.

Ну хоть праздник встретим вместе.

На улице сгущались сумерки. Но во дворе Академии Тарнелосса то тут, то там сновали молодые люди. Они гуляли между высокими деревьями, скрывались за крутыми поворотами дорожек парка и не оглядывались на яркий свет здания. Все его десять этажей загорались разноцветными цветами каждый вечер, переливаясь радугой и освещали довольно широкий круг вокруг. Казалось, его было видно даже с высоты птичьего полета, там где летали Боги на аэротанах. Казалось, именно поэтому мне никогда этого не увидеть своими глазами.

Через пару минут я, благополучно никого не встретив, свернула на широкую улицу со светофорами, дорожными пешеходами, ухоженными кустарниками теналя (выращенное растение утонувшей планеты) вдоль дороги. Академию окружал благоухающий центральный парк. Единственный зеленый клочок земли. Там в основном отдыхали таносы после шопинга, гуляли со стаканчиком ароматного кофе друзья, в целом просто разговаривали и смеялись.

Здесь можно было встретить и людей, но в основном рабочих — электрики, садовники, мусорщики. Это — второе кольцо, почти центр, куда дозволено ступать землянам. Почти, потому что центр полностью территория таносов. Здесь находилась академия, торгово-развлекательные центры, салоны красоты, престижные офисы и жилые пентхаусы таносов.

На втором кольце не было остановок или маршрутных автобусов, здесь ездили только личные мототаны и такси. Но последнее стоило столько, за сколько дьявол не купит твою душу. Если он существует. Но зачем так далеко ходить, потому как душу можно продать и таносам. Называется — рабство.

Я слышала, когда девочки-таноски с группы обсуждали эту тему. Это сейчас модно, говорили они, и очень удобно — не надо ни о чем беспокоиться. Ну да, удобненько, конечно!..

Через минут двадцать ходьбы пешком можно дойти до границы второго кольца с третьим, где уже ездят маршрутки, которая как раз выезжала. Последняя! Я скинула с себя ненужную хандру, а остатки сил я вложила в бег и мах рукой, чтобы меня заметили и остановились. Водитель — человек, он меня поймет.

И он понял. Подождал.

Ух, успела. Села на самое заднее сиденье — мне до конечной. Будильник что ли включить? А то сейчас как выключусь, только бы позу найти поудобнее или просто голову пристроить.

Третье кольцо не менее элитное. Здесь в основном тусуется молодняк. Если в центре обосновался президент и его советники, еще парочка крутых таносов, на чьи ауры даже взглянуть нельзя, на втором живут простые олигархи на своих виллах с личными аэротанами, то здесь обосновались их “птенцы”.

Пестрые неоновые вывески в четвертом круге кричат о вседозволенности, приглашают в свои стены удовольствия, обещают крутую запоминающуюся ночь. Яркие вывески, призрачные рекламные щиты, заниженные мототаны — все говорит о полной жизни города. Здесь находились в основном ночные клубы и другие заведения для любви.

Глаза слипались, маршрутка качалась, убаюкивая меня и я забылась в сладком сне… Только бы успеть проснуться… была последней мыслью, которая исчезла в тумане.

Через миг противный звук набатом бьет по голове и в ушах стоит звон колокола. Я проморгалась, обняла себя за плечи и поняла, что это всего лишь сигнал — кто-то прыгнул под колеса, но водитель кажется успел.

— Вот смертники, хотят и меня угробить, идиоты, чем им спокойно не живется?

Я заплатила за проезд, поблагодарила и вышла. Огляделась, сощурив глаза. И правда. Чем им не живется? Дорога — сплошные ямы, местами лежит обожженными кусками бывший асфальт, вокруг пустые дома с зияющими окнами, с разрушенными крышами, выбитыми дверями.

Это была моя остановка, все правильно. Холодный ветер проник под кофту. Даже летними вечерами на последних кольцах было прохладно, приходилось таскать с собой теплую одежду. Все из-за приближенного океана.

Проверила содержимое сумки — газовый баллончик и шокер на месте, быть наготове никогда не помешает. Похлопала себя по щекам. Проснись, Вэй, не тот район, чтобы дремать. Но вот дилемма, район как раз таки мой и мне надо к самому его краю.

Сцепила пальцами сумку на плече, вдохнула, шагнула, раз, два, быстрее, выдохнула, третий шаг еще быстрее, перешла на бег, снова вдохнула и прыгнула. Удачно! И даже ногти не сломала.

Единственный поезд, который уходит в самую глубь континента — на девятое и десятое кольцо, куда поселили выживших людей, не имел дверей, плана и всего того, что имел много лет назад. Поезд мчался без четкого плана графика, без машиниста, на постоянном питании от силы таносов. Да, несколько вагончиков несутся круглые сутки без водителя, громыхают своими старыми железками и не прощают припозднившихся или зазевавшихся человечков.

Те, кто не успел к нему, идут пешком или становятся жертвами грабежей.

Те, кто не успел зацепиться за корявые двери, ломают ногти, шкребают кожу и заодно становятся жертвами маньяков.

Некоторые бегут следом и все таки успевают.

Те, кто в возрасте… А, впрочем таких очень мало. За всю жизнь я не видела ни одного человека в возрасте. А таносы вообще меняются по другому.

Уже оказавшись внутри, я облегченно выдохнула и села на дырявое сиденье, расслабленно откинув голову назад.

— Фу, какая бяка зашла. Девушка, вы весь вагон провоняли.

Это мне?

Открыв глаза, я увидела занятную картину. У людей даже сил не осталось на возмущения. Соседний мужчина, а это он говорил, вяло осмотрел мои волосы, что-то еще проворчал и снова закрыл глаза. Кажется тоже спал, а я и не заметила. Но не отошел, он продолжал сидеть на месте, хотя свободных мест и углов было полно, чтобы спрятаться от меня и пронизывающего ветра сквозь выбитые двери.

Ну, если нет больше претензий, немного расслаблюсь. К запаху то я сама уже привыкла…

Прошло ровно два часа с тех пор, как я вышла с Академии. На улице окончательно стемнело, пара фонарей слабо мигала на последних вздохах жизни и ничуть не отгоняли мрак района. Спрыгнула я ровно на бывшей остановке, от которой до дома оставалось только рукой подать. Глаза прошлись по ржавой скамейке без досок и ровному квадрату, где ныне были номера маршруток. Он с глухим скрежетом раскачивался на торчащей трубе, словно флюгель.

Перед дверью я привычно остановилась. Не знаю почему, но это вошло в привычку. Каждый раз с того памятного случая я стояла у двери перед входом и прислушивалась. Сегодня волны бились о прибрежный каменный пляж шумно, но обычно.

Вот я и дома.

Ко мне тут же налетели две девочки в веселых коротких хвостиках. Два банта цвета бывшего белого были поделены по честному. По одной на каждую.

— Мы скучали, Вэй.

— Я тоже, мои родные. Что делали сегодня?

— Как ты и велела, мы сегодня читали ту книжку со сказками и считали до ста.

— Какие молодцы. А кто у нас сегодня именинница?

Я подняла в воздух Ясину, покружила и с веселым хохотом стала ее щекотать. Детский смех наполнил коридор, нагло выгнал шум океана с комнат. Клубок в груди с шипами за минуту послушно отступил и расслабился. Пусть до завтра даст мне отдохнуть.

Вот я и дома.

До кухни мы дошли с веселым хохотом и скрипом полов. Дверь отсутствовала, точно так же как и стекла в одной раме. Поэтому сквозняк у нас был постоянным гостем. По этому поводу на стульчике стопкой лежали одеяла, одну их которых тут же схватила Ясина. Она болела с детства, но слава Богу перестала кашлять немного повзрослев. Иначе, я бы не знала что мне делать.

В холодильнике, как говорится, мышь повесилась, поэтому достала кусок сыра (праздник же), с верхней полки сушеных трав для заварки, которые притупляют голод и поставила чайник греться.

— Это от тебя так воняет? — маленькая сморщила аккуратный носик, а я расхохоталась.

— Я быстро умоюсь и поедим.

Тихие неторопливые шаги отдавались скрипом. Этот дом нельзя ограбить, как бы не захоти незаметно ходить, а не получится. Ванная комната неплохо сохранилась. Местами ржавая и поцоканная раковина, видавшие годы плитки, по краям с которых слезла картинка. Здесь пол еще кривой, но косяки покрывал квадратный ковер. Душ и унитаз далеко не ушли.

Я приоткрыла вентиль, подождала с минуты две, пока мерзлая вода сменится нормальной холодной, к которой мы уже привыкли и с вдохом залезла под струи. Да, особо не постоишь, не натрешь гель для душа до ванильной пены, не помечтаешь и не расслабишься. Лишь бы быть чистой и не отмороженной, чтобы выйдя на сквозняк не получить в подарок от таносов пару болячек.

Они щедрые бесстрашные защитники Земли! Надо потренироваться перед зеркалом, чтобы не кривиться.

Намазала волосы маминым маслом (пару капель оставим на более подходящий случай), вытерлась и быстро оделась. Мне болеть некогда.

Все отдавало старьем и ненадежностью, но они были лучше и роднее мраморных полов и отполированных зеркал академии. Потому что они наши.

Да, можно сказать, что нам крупно повезло. Родители сумели сохранить именно наш дом на девятом кольце, они не приняли вежливую милость таносов жить в якобы новом, но чьем-то чужом доме на десятом. Нет, наш дом вовсе не был возле моря. Семья Райд была не богата, а море находилось довольно далеко. Это океан остановился на таком расстоянии, что нам повезло.

Может в жизни все таки есть счастье?

И не думаю, что на десятом лучше. Тот же бесконечный поезд, те же волны, а постоянный ветер и раскачка разрушит любой фундамент.

После сигнала, что вода вскипела я залила и травы, и лапшу.

— Ну, с днем рождения? — вымученно улыбнулась.

— Тебе сегодня много досталось? — прежде чем притронуться к еде, спросила Мария. И посмотрела она так проникновенно, будто и без моего ответа она все знала. Мария казалась иногда такой взрослой — и ее взгляд, и слова не могли принадлежать двенадцатилетней девочке. И все же я покачала головой и улыбнулась.

— Все хорошо, Мария, ешьте.

— Почему ты не рассказываешь что происходит у тебя там? — она больше нахмурилась, чем успокоилась. Ясина под нашими взглядами так же не притронулась к еде. — Из-за чего ты пропустила работу?

— Ты меня в чем-то обвиняешь, Мария? — мой тон стал резче и холоднее, как у Ласкиса во время ярости.

Об Итане Ласкисе я старалась не думать весь остаток дня. Что в итоге он для меня сделал, чего он вообще хочет и считает ли меня теперь его должницей? И почему он остался там один и подслушал мои слова? От роя мыслей голова была готова просто лопнуть. Как бы там ни было, он мне помог. Может стоит поблагодарить?

От одной мысли я вспыхнула словно аура таноса. Какого черта, Вэй?

— Нет, — ответила Мария, — просто хозяйка твоего салона звонила и требовала срочно тебя найти. У тебя телефон был недоступен.

Хорошо, что я ничего не пила в этот момент. Боюсь, что просто зашлась бы в кашле.

Через миг я уже рылась в сумке в коридоре и взяла в руки местами расплавленный телефон. Он был выключен. Сердце тут же остановилось на краткий миг и поскакало галопом прямо в пятки, когда на экране снова появилась фотография родителей. Работает…

Звонить в такое время было бесполезно.

Аппетит полностью пропал. Его заменяла злость. Я велела девочкам поужинать без меня и помыть за собой посуду, а сама закрылась в комнате под предлогом — меня ждет еще домашка. Впрочем, предлог был так себе. Домашка на самом деле была и никуда деться не могла, а если что менторы сцепятся будь готов. В итоге за чашкой настоя я потратила еще час и наконец укрылась одеялом. О чем я мечтала…

Мечта никуда не делась даже проснувшись утром. Было такое ощущение, будто голова только только коснулась подушки. Я сладко зевнула, перевернулась, прижала одеяло к боку и резко подскочила с дивана ужаленной змеей.

Я опоздала?

Только не это. На сборы ушли две минуты — сумка с вечерними записями, тот же шокер, кофта и с вечера готовая бутылочка травяного настоя. Все мигом полетело в необъятную глубину рюкзака. В дверях перед выходом Мария сонно поежилась, протирала ручкой глаза и пробормотала.

— Прости…

За что именно, я не спросила, за вчерашние слова или утреннюю побудку. Точнее за ее отсутствие. Чертов кусок пластмасса не захотел заряжаться. Я проверила его на ходу, быстро шагая в сторону поезда. Но мне не хватило времени понять в чем проблема — ведь вчера же он работал!

Только увидя остановку я поняла, что что-то не так — стало слишком жарко в одной маечке. Такое было в последний раз, когда…

Мысль оборвалась так же резко, как появился поезд. Он стремительно уносился прочь. Мимо. Без меня.

Нет, нет, нет!