Дар выживания

Глава 3. Первые прибывшие.

Прапор, выговорившись, успокоился, даже присел на мешок с песком, в задумчивости глядя на дорогу. Он и указал на приближающийся, дребезжащий УАЗ тёмно-зелёного цвета. Вскоре ветхий транспорт заскрипел тормозами возле бетонных плит. К тому времени на улицу вышли и Андрей с Ванькой, и Малой с Хромом, и даже вечно где-то пропадающий Валера, третий полицейский, прикомандированный к бомбоубежищу. Впереди в автомобиле я разглядел взъерошенного чумазого солдата в старом, измазанном машинным маслом камуфляже, и пожилого старшего прапорщика, но эти ребята меня не интересовали. Через мгновение из задней двери машины вышли двое. Чернявый малец лет десяти-двенадцати, очень похожий на Виктора, и стройная девушка, рыжая, с редкими веснушками, светлой кожей и уставшими грустными глазами. Витя вышел навстречу, обнимая сына, а девушка, быстро вытащив из автомобиля несколько объёмных сумок, изнурённо посмотрела на здоровяка. УАЗ тут же рванул прочь, бибикнув и выпустив клуб сизого дыма.

- Витя, что случилось? Зачем мы здесь? Я думала, ты что-то решил с эвакуацией. - с ходу вступила в разговор мать ребёнка. В каждом её слове одновременно существовали и надежда, и усталость. Девушка обессилено опустилась на одну из сумок, плечи её тут же поникли.

- Нет, Вероника, немного не так, - холодно ответил Виктор. - Где вещи Костика? Он пока останется со мной здесь, а тебе лучше вернуться домой.

- Не поняла, - девушка распрямилась, округлив глаза.

- Что непонятного я сказал? Я забираю сына, - мужчина был неумолим, нависая грозной тучей над уставшей девицей.

- Сам его бросил, даже не звонил месяцами, а теперь, модный такой, забираешь. А как ему без матери? Как мне без него? - само собой, возмущению красавицы не было предела. Сразу же раскрылись подробности разлада в их семье. Впрочем, Витя продолжал гнуть свою линию:

- Сейчас неважно, кто кого бросил. Сын остаётся со мной, а ты идёшь домой.

- Да ты, - прошептала сквозь слёзы Вероника, - ты знаешь, как тяжело нам было, когда ты ушёл... А сейчас хочешь разлучить меня с самым дорогим в жизни...

- Давай без истерик, просто в убежище больше нет мест. Я кое-как выбил одно для Костика, – излучая лживую искренность, совершенно спокойно заявил громила, и мне стоило огромных усилий не ударить ему прикладом между ушей, но ситуация требовала холодного разума. Девушка разревелась в голос, не в силах подняться, лицо закрыла ладонями, плечи часто вздрагивали. Костя вырвался из рук отца, побежал к матери и, обняв её, тоже заревел. Ситуация накалилась до предела, значит, пора вступать в игру нам. Я дал брату знак, тот шепнул Хрому и Скобе,успел предупредить заранее, хитрец. Раздался громкий лязг затворов, перекрывший все звуки, здоровяк оказался на прицеле автоматов, вздрогнув от звука, пугающего больше выстрелов. Он не успел никак среагировать, ибо не знал о задуманном нами, и стоял, боясь пошевелиться, потому что не ведал наших намерений. Не шелохнулись и остальные ребята, Валере одними взглядами намекнули, что лучше промолчать. Тот понял без слов.

Я спокойным шагом подошёл к плачущим матери и ребёнку, попутно сказав в микрофон выданной радиостанции: "Николай Евгеньевич, подойдите на КПП." На неразумное дитя в теле здоровенного мужчины я бросил лишь презрительный взгляд. Тот бывалый, так и стоял, держа руки на виду, понимая, что рыпаться уже нет смысла. Взгляды моих ребят, держащих стволы наготове, никаких перспектив ему не сулили, а по лбу детины струился холодный пот. Вероника все еще всхлипывая и прижимая сына к груди, ничего не понимала, переводила испуганный взгляд то на меня, то на бывшего мужа.

- Старшина Волков, командир отделения охраны объекта, - отчеканил я со стальными нотками в голосе, представляясь девушке. - Документы предъявите, пожалуйста.

- А что происходит? - девица ошарашено полезла в сумочку, висящую на плече. Через пару секунд дрожащими руками протянула мне паспорт в кожаной обложке. Я коротким движением левой забрал его, быстро прочёл данные, сверил фото. В это время на арене событий оказался комендант. При его появлении парни опустили оружие, но держались наготове, а Вышегородов прошествовал прямо ко мне, на ходу включая наладонник. Он знал, зачем я его позвал, ведь для этого я и ходил к нему накануне. Комендант быстро внёс данные в свой девайс и дружелюбным тоном разрядил ситуацию, обращаясь, в первую очередь, к матери пацана:

- Вероника Владимировна, добро пожаловать в убежище. Никто не имеет права разлучать вас с сыном, - комендант легко улыбнулся, затем повернулся к Виктору. - Прапорщик, формально вы не нарушили никаких уставов, но, - голос коменданта приобрёл металлический оттенок, - поступили недостойно чести русского солдата. Стыдно должно быть. - и вновь Евгеньич переместил внимание, на этот раз на Прапора. - Денис, проведи с Виктором беседу, девушку с сыном разместить немедленно в расположении.

- Есть! - рявкнул Прапор, вытягиваясь в струнку.

- Всё, конфликт исчерпан! - громко объявил комендант и, уже повернувшись спиной, добавил. - Расслабьтесь, орлы. У нас есть проблемы поважнее.

И как-то сразу всё успокоились, с авторитетом Вышегородова никто не смел спорить. Витя смотрел на меня, насупившись, и конечно же хотел поставить выскочку на место. Я обратился к нему первым, взвалив на себя большую часть сумок сияющей от счастья Вероники.

- Расслабь булки, здоровяк, и не держи зла. Сейчас мы на одной стороне, но когда все закончится, можешь вспомнить этот инцидент. Можешь даже попробовать дать мне в морду, но включи мозг и подумай, что если ты прогонишь мать, твой ребёнок будет ненавидеть тебя всю жизнь.

Оставив его в тяжёлых раздумьях, я повёл Веронику вниз, попутно показывая, что и где. Где-то сзади, к моему удивлению, тащился Витя с остатками поклажи.

- Согласно одного из пунктов внутреннего положения Убежища, - минуя помещение за помещением, говорил я идущей чуть позади Веронике, - дети до четырнадцати лет должны находиться преимущественно при матери. Так задумано потому, что на плечах отцов лежит выполнение множества задач, и им по факту должно быть не до детей. Кстати, у нас в кубрике остались места. Предлагаю разместиться вместе с нами, потому что вскоре здесь будет много народу, за порядочность которых я не ручаюсь.

Девушка шла молча, внимательно меня слушая, но всё ещё иногда всхлипывая. Вскоре мы добрались до тайшетского кубрика, и я поставил сумки на пол.

- Мы на месте, - я гордо обвёл взглядом нашу территорию, где в данный момент находились мама и Катерина. - Знакомьтесь, располагайтесь, а я пошёл службу служить.

Мама приняла новых жителей тепло, сразу нашла с Вероникой общие темы, а Катя принялась что-то рассказывать парнишке. Вновь прибывшие, подкупленные гостеприимством, потихоньку приходили в себя, а я с чувством выполненного долга побрёл наверх. На полпути меня очень ожидаемо догнал Витя и злобно проговорил:

- Мы ещё вернёмся к нашему разговору, ловкач.

- Значит, не включил мозг, - я усмехнулся вполоборота к нему. - Не ругайся с незнакомцем, Витя, ведь ты его не знаешь. Тем более, ты не прав, но я уже не знаю, как эту информацию до тебя донести.

- Да, ты кто вообще такой и какого хрена забыл в моей личной жизни?! - громила схватил меня за плечо, пытаясь остановить и развернуть к себе лицом. Я повиновался рывку, но так быстро, что мощная ладонь качка соскользнула, а я, сконцентрировав силу в плече, простым толчком опрокинул Витю на бетонный пол и мгновенно сел ему на грудь, надавив коленом на горло. Приём прошёл так легко, что Витя не успел среагировать, а в данный момент, лишённый воздуха, и вовсе замер с болезненной гримасой, лицо его стало пунцовым.

- Меня зовут Бешеным не за красивые слова, - голосом, пропитанным леденящим холодом, сказал я. - Да и девушка эта, насколько я понял, давно не является твоей личной жизнью. Так что осади коней и засунь себе поглубже злость и эгоизм. Пойми, я в тот момент думал о твоём сыне, а ты думал о себе. И завязывай злиться - это скверная черта характера, а нам ведь ещё защищать своих плечом к плечу. Ты слушаешь меня? Кивни, - я чуть ослабил нажим, и Витёк через силу всё-таки кивнул, а я продолжил. - Так вот, я прошу прощения у тебя за всё, что тебе показалось излишним в моих действиях. Надеюсь, что ты всё же подумаешь головой и успокоишься.

Я резко встал и, пока здоровяк не передумал, ретировался, уже через две минуты дымя сигаретой у бетонных плит.

- Ну что? Как? - спросил брат, не отвлекаясь от разглядывания окрестностей. Правая ладонь уже привычно лежит на рукояти автомата, указательный палец вдоль спуска. В боях привычки приходят быстрее, а боев этих за неделю хватило на год вперед. Ну, и спасибо нашим трёхточечным ремням, которые мы сделали ещё в Тайшете. Оружие висит удобно, нигде ничто не давит и к бою оружие привести можно одним движением. А по факту заданных вопросов мы с братом поняли друг друга верно. Дима просто прочёл мои мысли.

- Переживёт, - вяло отмахнулся я.

- Значит, всё-таки поговорил с ним, - брат усмехнулся, покачав головой.

- Он сам хотел этого. Ты разве сделал бы по-другому?

- Я даже не успел ни о чем подумать, как ты уже всё продумал и сделал, - Дима засмеялся, выдыхая сгустки табачного дыма.

- Ничего я не продумывал, - честно ответил я. - Само всё сложилось, чутье сработало.

- Хорошее у тебя чутье, - похвалил Диман, по-доброму оскалившись.

Мы продолжали нести службу, солнце опустилось ниже к горизонту, намекая на недалекие сумерки. Но часа два в компании небесного светила ещё есть. Воздушное пространство как и прежде тревожили металлические птицы, вертолёты. Изредка с разных сторон доносились щелчки стрельбы, но всё это было где-то далеко. Мы же просто продолжали выполнять свои задачи. Хотя мне, к примеру, чудилось в этих выстрелах всякое, тревога не покидала ни на секунду. По действиям брательника читалось то же самое. И мы, в конце концов, имея две радиостанции, одну оставили на нашем канале, а вторая всё время гуляла по волнам, прослушивая переговоры военных, чтобы иметь хоть какое-то понимание о происходящем в городе.

Денис с нашими домастерил пост на холме. Наш бравый морпех, Хром, недолго думая, решил остаться дежурить. Получил на складе бинокль и радиостанцию, чтобы сподручнеенести службу. Он молчал недолго, уже минут через десять после заступления в караул вышел на связь со мной. Радиостанция в специальном кармане на груди разгрузки вызвала меня на диалог.

- " Бешеный - Хрому. Приём". - я откликнулся мгновенно коротким "говори", а Макс тревожно доложил. - " Вдоль садоводства движется транспорт. В голове УАЗ с военными, за ним джип и микроавтобус. Опознан, как наш. Как понял"?

- Принято, - коротко ответил я. - Продолжай наблюдение. Отбой.

Макс отключился, и параллельно с шумом сосен на ветру я расслышал приближающееся рычание моторов.

- Приближается колонна. Похоже на подкрепление, - пояснил я брату, указывая на дорогу. Тот лишь понимающе кивнул и молча смотрел вдаль, потом, уже увидев показавшийся из-за поворота знакомый УАЗ с приёмника-распределителя, сказал:

- Мне кое-что не нравится, - при этом Дима с сожалением покачал головой.

- Что не так? - Дима порой удивлял, ведь я даже не мог представить, что в этом убежище что-то не учтено. - Курить нельзя? В этом причина?

- Нет, - брат посмотрел на меня с ухмылкой, потряс автоматом. - Давай уже, как учил, патрон в патроннике, оружие на предохранителе, а то не чувствую себя уверенно, - он кивнул на рычаг затворной рамы "калаша" и переводчик огня - предохранитель. - Когда с качком этот рамс был, мы всё быстро сделали, но пару секунд потеряли. Гон это, привык в Тайшете, что патрон дослан.

Я посмотрел на брата ошарашенным взглядом. Ещё неделю назад мой любимый братан, человек простой до мозга костей, слесарь подвижного состава в вагоноремонтном депо со стажем, об оружии мог сказать только то, что оно стреляет. Знал основы, бывал на охоте и пострелушках, но не более того. А сейчас уже ведёт великосветские беседы на тему целесообразности полного соблюдения техники безопасности при обращении с оружием в условиях боевого конфликта, да при этом терминами сорит. Удивил, брательник, нет слов, но, как говорится, с кем поведёшься, а повёлся он со мной.

- Ты прав, - согласился я, пережив секунду удивления. - Давай по-нашему, - и я первым дёрнул рычаг затвора назад, а Диман последовал примеру. Переводчик огня, соответственно, вверх. Скинуть его вниз при любом кипеше несложно. Как говорится, сила в мелочах. Выигранная секунда решает, кто победит.

А процессия тем временем приблизилась. Когда дорога виляла, и машины ехали под углом, я смог рассмотреть людей, сидящих в джипе. За рулём чернявый мужик с заспанными глазами и широкими плечами. На пассажирском - моих лет дядя, чуть постарше с виду, светлый, с аккуратно зачёсанными назад короткими волосами. "Горка", что была на нём надета, застирана настолько, что казалась почти белой, на груди просматривалась тельняшка, а на руке, вальяжно болтающейся в окне, надеты беспалая перчатка и массивные часы. Оружие, конечно же Калашников, как я легко определил по ДТК, тоже имелось, но стояло так, чтобы не настораживать нас. Я понял, что парень его специально так поставил, сам утром ехал также. Также чуял, что он, как и я, всё же сможет быстро привести оружие к бою, а чутьё в последнее время подводило меня редко. Блондин с кем-то переговаривался, помимо этого с заднего сиденья пару раз мелькнула тёмная детская голова. Чего удивляться, едут такие же, как и мы, семейные люди.

Сопровождение, подъехав достаточно близко, начало разворот и, визгнув тормозами, машина встала. Сержант торопливо вылез, сунул мне в руки путевой лист, сказал быстро:

- Уже устроились, смотрю. Принимайте пополнение из Нижнеудинска. В штат убежища. Всё, нам пора, - махнул рукой, хлопнул дверью и русский джип, закончив разворот, пропылил обратно. Джип зарубежный в этот момент только остановился. Блондин вышел из него один, оружие предусмотрительно оставив в салоне. Он оказался выше меня, строен и подтянут. При всей своей чувствующейся на расстоянии простой мужской крутизне, человек казался немного лощёным что ли. Нет, никаких понтов, но в то же время слишком выглядел зализанным, гладко выбритым и аккуратно стриженным. Про узкие солнцезащитные очки вообще промолчу. Впрочем, это не вызывало отвращения, скорее наоборот. Вполне нормально, что человек за собой смотрит. Парень на ходу жевал спичку и манерой поведения, да и внешне, немного напоминал одного из актеров, снимавшихся в боевиках. Пока «Дольф Лундгрен» шёл ко мне, я спокойно вызвал коменданта. Повинуясь лёгкому жесту стволом автомата, гость остановился, показывая пустые ладони.

- Здорово, бродяга! - поприветствовал я его легкой улыбкой, Диман не шелохнулся. - Ну, ты крут, ничего не скажешь. Подожди малёхо, щас начальство подойдёт.

- Здорово и вам, служивые, - гость тоже был приветлив, проникся просьбой и ближе подходить не стал. Лишь неторопливо и демонстративно достал сигареты из серебристого портсигара и закурил. - Вы себя-то видели? Тоже на супер-героев тянете.

- Ну, так жизнь заставила, сам понимаешь, - поддержал я этот странный диалог, а блондин, согласно кивая, произнёс:

- Такая же фигня, только лучше бы дома остались, а то вышло, что приехали в самое пекло.

- Теперь я с тобой согласен. Лучше б в Тайшете сидели, - буркнул я расстроено.

- О, из Тайшета?! - на открытом светлом лице человека промелькнула неподдельная радость. - А я из Бирюсинска родом! Говорят, там задница.

- Подчистили задницу, жить можно, - подмигнул я собеседнику. - Чёрных нагнали ещё до прихода войск, народ по деревням эвакуировали.

- Молодцы! - парень говорилискренне, радушно улыбаясь, эдакий свой парень. - А в Нижнеудинске... Ехали, наверное, мимо, видели. - якивнул. - До сих пор воюем, вот только нас в Иркутск зачем-то погнали. На распределителе, правда, сказали, зачем, и что здесь творится. Ей богу, лучше бы там остались.

- Это точно, мы также попали ногами в жир, - не смог не согласиться я. В это время сзади скрипнула дверь котельной, показались Прапор с серьёзным лицом, идущий впереди, и чуть отставший комендант. Денис, рассмотрев гостя, поменялся в лице. Поменялся в лучшую сторону. Он, широко улыбаясь, загорланил издалека:

- Какие люди! Братан, здорово!

- Дениска, сволочь! - вновь прибывший распростёр руки в приветствии. - Ты тут чего делаешь?! С самой учебки не виделись!

- Так ты всё обещаешь приехать, а сам, - Прапор, наконец, добрался до "бетонки". Мужики разобнимались, пугая округу мощными хлопками ладоней по спине. Я невольно улыбнулся и подсознательно расслабился.

- Вот и приехал, со всей семьёй, - радости нижнеудинца не было границ. Взрослые мужчины тоже могут радоваться как дети. Особенно, когда встречаешь старого друга, которого давно не видел. Подоспел Вышегородов, собрал всех прибывших вместе, прочёл лекцию, провёл инструктаж, переписал данные. В общем, всё происходило, как и в нашем случае, по уже накатанной схеме. Я присмотрелся к новеньким издалека. Боевые навыки чуялись только у блондина. Рулевой его джипа, хоть и мент, но грузный сорокалетний дядька. Я бы даже сказал неповоротливый. Кроме этих двоих ещё двое в "микрике" - один молодой и зелёный, но успевший послужить в армии, второй был похож на грузного опера лицом, но жилистый и сухой дедок лет шестидесяти. Отец, наверное. Ну, и некомбатанты. Жена и пятилетняя дочь блондина и супруга опера его лет и комплекции. Молодой, как я понял, являлся его отпрыском. Только комплекцией не в батю, но это дело, как известно, наживное.