Дарк

Меня выдернули из толпы бесцеремонно и довольно жёстко. Да что ж такое…. Дарк! Чует он меня, что ли?! Я решительно отстранилась, запахнула куртку и потёрла занывшее запястьё.

— Маньяк. С цепи сорвался?

Дарк запрокинул голову и беззвучно рассмеялся — так, как умел только он.

— Прости, соскучился.

На открытой платформе было темновато — светильники горели через один, и от этого синие глаза парня казались окнами, распахнутыми в ночь. Порыв осеннего ветра взметнул чёрные блестящие пряди. Взмах крыльев ворона! Дарк тряхнул головой, отбрасывая волосы назад. Я смотрела на него, пытаясь вспомнить, когда мы виделись последний раз. Мимо, сверкая окнами, прогрохотал поезд метро, выдав очередную порцию пассажиров. Колонны, как волнорезы, разделяли толпу на несколько потоков, медленно текущих к выходу. Час-пик! Колонна, у которой мы стояли, была последней в ряду. Или первой — это как посмотреть. Дарк снова притянул меня к себе. Его губы нетерпеливо искали мои, рука под свитером скользнула выше. Ого, и правда соскучился! Сердитая тётка, проехав сумкой по моим ногам, облила злобным презрением:

— Совсем стыд потеряли!

И тут же шарахнулась в сторону: Дарк «кровожадно» улыбнулся, обнажив нарощенные клыки. Блеснули вставленные в них маленькие бриллианты: кого-кого, а вампира он изображать умел. Дарк проводил тётку голодным взглядом, обеспечив ей ночь, полную кошмаров, и повернулся ко мне:

— Здорово досталось?

— Я в берцах, — напомнила я.

— Отлично. Тогда пошли.

Дарк никогда не говорил, куда идёт, и никогда не спрашивал моего согласия. Он вообще мало говорил. Первое время я пыталась сопротивляться его напору, но он словно не замечал моих попыток и продолжал всё решать сам, в том числе и за меня. Дарк исчезал и появлялся, когда хотел, нисколько не интересуясь, чем я занималась в его отсутствие. Но стоило ему вновь появиться на горизонте, как вся моя прочая личная жизнь непостижимым образом замирала до его очередного исчезновения. В конце концов мне пришлось с этим смириться. Я даже не могла назвать его своим парнем: слишком странными были наши отношения.

Дарк вёл меня к выходу из метро, крепко держа за руку. Он проходил сквозь толпу, как горячий нож сквозь масло: безо всяких усилий. Люди, сами того не замечая, просто расступались перед ним. Однажды я спросила, как ему это удаётся. В ответ Дарк только рассмеялся своим беззвучным смехом, а Грэй, подмигнув, указал пальцем куда-то вверх:

— Харизма!

Дарк познакомил меня со своим другом около года назад. До этого я имела весьма смутное представление о байкерах. Мне казалось, что коренастый, с аккуратной шкиперской бородкой и собранными в хвост тёмно-медными волосами Грэй совсем не тянул на короля дорог. Особенно поразил меня холодноватый прищур его серых глаз: было в нём что-то запредельное. Время от времени Грэй заезжал за мной на работу, пугая охрану своим дико-интеллигентным видом. Его хромированный крейсер под мерный рокот мотора только выворачивал из-за угла, а у прилизанных «меринов» и «бумеров» краска уже вставала дыбом. Я ничего не имела против байка, но не могла отделаться от мысли, что его хозяин просто присматривает за мной.

Мы свернули в пустынную в этот час боковую аллею парка. Тусклый фонарь выхватывал из темноты давно не стриженые кусты бордюра, часть дороги и припаркованный у обочины «харлей» с волчьей головой. Значит, хозяин где-то поблизости. В тени дерева мигнул огонёк сигареты. Байкер вышел навстречу: косуха, кожаные штаны, отделанные металлом берцы и бандана — полный инфарктный набор для обывателя. Бандана, кстати, уникальная: на ней под традиционными черепами вместо костей красовались серп и молот.

— Привет, сестрёнка! — Грэй улыбнулся и перекатил сигарету в другой угол рта.

Он называл меня так с первого дня нашего знакомства: по его словам, имя Ольга будило в нём опасные инстинкты. Впрочем, по Грэю с Дарком никогда нельзя было понять, шутят они или говорят серьёзно. Не припомню, чтобы я видела его без сигареты в зубах: по-моему, Грэй не расставался с ней, даже когда пил пиво. Достав из кармана чупа-чупс, байкер протянул его мне:

— Побудь с Волком чуток, мы скоро.

Я окинула взглядом его боевую машину. Волк? Скорее уж, танк.

— Грэй!

Я не знала, смеяться или плакать. С чупа-чупсом в руке, цепляясь за ветки и скользя по опавшим листьям, я пробиралась к «харлею». Это ж надо: дипломированный инженер, руководитель группы разработчиков! Плевать, что в группе всего трое, включая меня. Хорошо, что ребята не видят сейчас свою начальницу. Я представила, как здорово было бы в этих кустах в «мини» и на шпильках, и в который раз мысленно похвалила себя за правильный выбор профессии. Ну не монтируюсь я с каблуками и стразами, а неуставной прикид у нас на работе дозволен только технарям с цокольного этажа — проще говоря, полуподвала. Да-да, компьютерный мозг в нашей конторе располагался ниже плинтуса. Я вздохнула и засунула чупа-чупс за щёку.

Итак, странный день закономерно перетёк в странный вечер. Мы уже виделись с Грэем сегодня: он проехал мимо, когда я в обед вышла выпить кофе. Макс ждал меня возле кафешки — у него к этому времени как раз заканчивались пары. Если бы не его восхищённо округлившиеся глаза, я бы даже не заметила Волка. Грэй давненько не наведывался ко мне, и я уже подзабыла, как его «харлей» умеет подкрадываться на мягких лапах. Оглянулась и почувствовала холодок внутри, встретившись с байкером взглядом. Странно: я ведь и раньше флиртовала с ребятами, и Дарка с Грэем это нисколько не трогало. Что изменилось?

Мы познакомились с Максом три месяца назад. Тогда, на фоне всеобщего лета, тоска по Дарку терзала меня особенно жестоко. Я почти забросила друзей, потому что они были слишком похожи на него. В толпе мне чудился знакомый «взмах крыльев ворона», а в тишине — его бесшумные шаги. Я спасалась, как умела: задерживалась допоздна, нагружая себя работой, бралась даже за чужую — лишь бы не оставаться наедине с собой. В тот день у наших экономистов в очередной раз «что-то зависло». Беда никогда не приходит одна: если уж «висит», то непременно у всех и исключительно в конце квартала. В период отчётов защита от дураков уже не спасает: карма! Сектор программистов разбежался по вызовам, Саныч, их начальник, конфисковал моих ребят в помощь, так что на пятый этаж мне пришлось подниматься самой. Вот там я и увидела юного экономиста Макса: он проходил у них преддипломную практику.

Я знаю, что выгляжу намного моложе своих лет: виноваты маленький рост — всего метр шестьдесят пять, и любимый стиль — кожа, металл, непременная джинса и кроссовки, перемежающиеся берцами. С тем, что ко мне обычно обращаются на «ты», я почти смирилась. А как бороться-то? Паспорт показывать? Правда, ребята говорят, чтобы успешно косить под тинэйджера, я должна молчать, потому что интеллект обнаруживается уже на второй, максимум, третьей фразе. В общем, когда мне нужно отшить, я упоминаю о своём возрасте. Макс оказался крепким орешком. Когда я, глядя в его тёплые карие и тоскуя по холодным синим, выдала всё, что думаю о его двадцати двух и моих двадцати семи, он улыбнулся и сказал, что лично его это не смущает. Даже наоборот — стимулирует!

— Зато смущает меня, — заметила я.

— Спорим, я совершеннолетний? — рассмеялся он. — Где здесь можно выпить кофе?

Вот так примерно всё и началось. А дальше этот русоволосый витязь с добрыми глазами просто и ненавязчиво окружил меня собой. Рядом с ним было спокойно и надёжно, и я потихоньку начала оттаивать. Макс дал мне всё, чего никогда не давал Дарк — всё, кроме взаимной любви…. Однако с чего бы это Грэю появляться у меня в неурочный час? И дружок его синеглазый вернулся именно сегодня.

Дарк и Грэй подошли со стороны дороги. Я сидела к ним спиной и от неожиданности чуть не проглотила остаток конфеты.

— Подбросить? — спросил Грэй.

— Доберёмся, — ответил Дарк.

— Ну, бывай покуда, Тёмный.

Ребята подали друг другу руки, пожав их чуть выше запястья.

— Увидимся, сестрёнка! — подмигнул Грэй и аккуратно вырулил на дорогу.

Дарк молча взял меня за руку и направился обратно к метро.

— Эй!

Он оглянулся на ходу. Порыв ветра спутал длинные пряди, и парень, морщась, разодрал их пальцами.

— Разве ты не в центр собиралась?

Конечно, а куда же ещё: сегодня пятница, формальный день встречи неформалов. Меня ждал самый суб-культурный подземный переход столицы, наши непременно будут там. К ролевикам и реконструкторам Дарк относился с интересом, но без фанатизма: предпочитал наблюдать со стороны. В споры и обсуждения не вступал, с советами не лез — высказывался, только если просили. Ребята это ценили. Дарк так и не выбрал для себя ни одну из фэнтезийных рас, заявив, что он эльфийский вампир-одиночка, а чтобы не сомневались, даже продемонстрировал нарощенные клыки. Короче, ролевики сразу определили его в тёмные, но не уточнили, в какие именно. В ролёвке он участвовал только раз — отыгрывал тёмного эльфа. В результате испортил ребятам всё удовольствие: за пару часов выполнил задание группы, рассчитанное на целый день.

На лицо упало несколько капель. Я посмотрела в чёрное небо. В день нашего знакомства с Дарком тоже шёл дождь. Сидеть дома в субботний вечер было тоскливо, и я поехала в центр, надеясь найти кого-нибудь из наших. На платформе было многолюдно. И чего им всем не спится в такую погоду? В вагон метро меня буквально внесли и притиснули к противоположной двери. Теперь главное — не выпасть, когда она откроется через пару остановок. В общем, всё бы ничего, если бы не дискомфорт в области поясницы: в неё упиралось что-то твёрдое. Я слегка поёрзала, пытаясь найти более удобное положение. Напрасно!

— Молодой человек, уберите зонтик, пожалуйста!

Я почувствовала возле уха тёплое дыхание и услышала бархатный мужской голос.

— Девушка, я не ношу с собой зонтиков.

Этот голос! Если бы на мне была шерсть, она бы обязательно встала дыбом. Между нами оказалось достаточно места, чтобы развернуться.

— Тогда что….

Мама дорогая! Длинные тёмные волосы, синие глаза, кожаный плащ нараспашку. Я уставилась на то самое место ниже массивной серебряной пряжки. Ну, не может же быть, в самом деле…. Поезд остановился. Люди начали выходить, и в вагоне стало свободнее. Рука, затянутая в перчатку, чуть отвёла полу плаща, и я увидела изящные ножны. Резная рукоятка ножа тускло поблёскивала накладным серебром.

— Прошу прощения: немного не рассчитал. А вы что подумали?

Вот-вот! Я почувствовала, что краснею, но продолжала смотреть на парня. Голова слегка кружилась — то ли от горьковато-пряного запаха его волос, то ли от странно завораживающего голоса. Незнакомец взял меня за руку.

— Я — Дарк. А ты?

— Ольга.

Собственный голос показался мне чужим.

— Пойдём, Оль.

Тогда мы вместе ушли в ночь. С того самого вечера прошло три года, а я так и не вернулась: я всё ещё там, в ночи. Время от времени Дарк появляется в моей жизни, берёт за руку, и я послушно иду за ним, не спрашивая, куда и зачем. Меня это устраивает. Устраивает?! Голос в наушниках ликовал: «Я свободен!» Он свободен, а я?

— Я не поеду в центр, Дарк.

Он наконец остановился, ожидая объяснений. Я уточнила:

— Я не поеду туда с тобой.

Дарк пожал плечами и выпустил мою руку. Кивнув в сторону зелёной буквы «М», спокойно сказал:

— Метро — там.

Он удалялся от меня быстрыми шагами. Полы его длинного кожаного плаща с кавалерийскими разрезами хлопали по голенищам высоких — до колена — берцев, будто крылья большой хищной птицы. Ещё немного — и Дарк скроется в толпе людей. Я знала, что это правильно, что так и должно быть. Мне всё равно ни окликнуть его, ни догнать: горло предательски пересохло, а ноги, похоже, вообще пустили корни. И ещё я знала, что потеряв его, я скорее всего умру. В этот момент Дарк остановился сам. Какое-то время он просто стоял ко мне спиной, потом резко обернулся. Я не заметила, как он оказался рядом.

Не знаю, сколько мы простояли, прижавшись друг к другу. Дарк не отличался высоким ростом, ему было достаточно просто наклонить голову, чтобы найти мои губы. Стройный, лёгкий, стремительно быстрый, он казался хрупким только на первый взгляд. Разумеется, он умел постоять за себя и делал это красиво, но в стычке больше полагался на скорость и гибкость, чем на грубую силу. А гибкость, кстати, у него была запредельная — прямо «Матрица» какая-то! И при этом никаких бугров мышц — просто красивое сильное тело. Подавив вздох сожаления, я подняла на него глаза.

— Я устала, Дарк.

— Знаю. Я тоже.

— Отпусти меня.

— Не могу, Оль. Прости.

— Почему?

Дарк молча зарылся лицом в мои волосы. Лишний вопрос: я же знала, что он не ответит.

— Послушай, мы знакомы три года, а вместе провели всего несколько месяцев. Я даже не знаю твоего настоящего имени.

Дарк взглянул мне в глаза и очень серьёзно сказал:

— Знаешь. Меня зовут Дарк.

— Ну да, конечно.

— Оль, чего тебе не хватает?

— Не догадываешься? Твоего постоянного присутствия в моей жизни. Определённости, если хочешь.

— Я не могу иначе. Но когда я с тобой, я такой, каким ты хочешь меня видеть. Даже сейчас. Разве это плохо?

Что-то он сегодня разговорился — такой, как я хочу. Стоп, о чём это он? Я что, заказывала себе это чудовище?!

— Ты сильная, значит, рядом должен быть тот, кто ещё сильнее. Всё просто, — спокойно пояснил Дарк.

Действительно, куда уж проще. И ничего личного. Глядя на своего странного парня, я вдруг поняла: он же меня не любит! И никогда не любил, а всё это время выдавал себя за кого-то другого. Игра закончилась, и точёное лицо Дарка стало чужим. Черты слишком правильные, слишком тонкие и какие-то… девчачьи, что ли? Как у подростка. Мне такое никогда не нравилось. Впрочем, иногда Дарк действительно вёл себя по-детски, и только какая-то стылая мгла в его глазах не давала забыть, что он давно не ребёнок. Теперь же я видела Дарка в истинном свете, и кажется, была наконец свободна. Но кто же знал, что будет так больно!

— Зачем нужно было говорить, что любишь?

Глупый вопрос. Дарк пожал плечами:

— Ты этого хотела.

И немного помолчав, добавил:

— Я не умею любить, но хорошо знаю, как это должно выглядеть. Разве у меня плохо получалось?

Надо отдать парню должное: получалось действительно неплохо.

— С чего вдруг такая честность?

— Видишь ли, я понял, что ты можешь уйти.

— Что, Грэй сказал?

Дарк отрицательно покачал головой.

— Нет. Я понял это сейчас.

— Поэтому вернулся?

— Я решил тебе всё рассказать.

С ума сойти! У парня явно что-то с головой.

— Слушай, с чего ты взял, что после твоих откровений я останусь?

— Потому что ты любишь, — спокойно ответил Дарк.

— Тебе-то откуда знать? Ты же не умеешь любить!

— Я определяю чувства на вкус.

— Что? — мне показалось, что я ослышалась.

— Оль, мы питаемся чувствами, эмоциями, да вообще любыми проявлениями подобной энергетики, если хочешь. Но только любовь и ненависть дают настоящую Силу. Предлагаю сделку: я рассказываю тебе всё, взамен ты остаёшься со мной. Обычно с людьми мы договоров не заключаем: вы не способны сами разорвать Связь с… ну, скажем, представителем нашей расы. Ты — одна из немногих, почти исключение.

Меня всегда выручало чувство юмора. Межрасовая любовь как блюдо! Я представила себе белоснежные простыни, прошу прощения, скатерти, хрусталь, столовое серебро, меню с золотым тиснением. «Любовь ординарная под острым соусом», «Любовь-экзотик в ананасах». Любить подано, пожалуйте в койку! Если Дарк сейчас скажет, что он энергетический вампир и собирается меня «обратить», меня просто порвёт. Но он сказал совсем другое.

— Ты разорвала Связь, и если уйдёшь, я уже не смогу тебя остановить. Но мне будет очень плохо.

Его глаза чуть светились красным. «Батарейки сели», — подумала я и сама удивилась дикости этой мысли. Ему будет плохо? Да и мне не лучше: вряд ли Дарк напутал с моей любовью… на вкус!

— Я слишком долго искал тебя, чтобы потерять. Прошу, останься. Обещаю, что не пожалеешь.

Я улыбнулась чуть дрогнувшими губами:

— Ты не понимаешь, Дарк: тебе нечего мне предложить.

— Почему?

— Потому что ты не можешь любить, и я это знаю.

— Не бойся, Оль: твоей любви хватит на двоих.

Дарк молча смотрел на меня, ожидая решения. Что я получу, если уйду? Я вспомнила Макса, его тёплые глаза и надёжные плечи, к которым так хорошо прислониться, и своё почти укрощённое им одиночество. Каменная стена! С ним мне будет спокойно и комфортно, возможно, я даже научусь быть счастливой. Но я всегда буду распахивать окна в ночь, слушать тишину и искать в толпе взглядом «крылья ворона». Кого я хочу обмануть? Мне нужен хлещущий в лицо дождь, фонарь, качающийся на ветру, и жадные, по-мальчишечьи жёсткие губы. Этого уже нельзя изменить.

Что я теряю, если останусь? Свободу строить собственную жизнь? Теперь я знаю: у меня её никогда не было, и знание это стоит дорого. Судя по всему, моё согласие свяжет нас навсегда. Дарк по-прежнему будет появляться, когда захочет, и исчезать, насытившись любимым блюдом, а я — ждать, пока он проголодается снова. Нет уж! Он сказал, что моей любви хватит на двоих. Поделиться с ним половиной или рискнуть отдать всю? Может, тогда он научится любить? Я заглянула в тёмные окна глаз. Сделка, говоришь? Пусть будет сделка!

Дарк прикусил нижнюю губу и слизнул выступившую кровь. В клыках сверкнули бриллианты. Боже, как в бульварных романах! А поцелуй хорош, даже с привкусом крови. Губу пронзила резкая боль.

— М-м-м!

Дарк обнял меня крепче, не давая вырваться. Боль улеглась, едва я перестала сопротивляться.

— Маньяк, — с чувством припечатала я, отталкивая его. — Эльфийский вампир — одиночка. Чего улыбаешься? Лишил девушку иллюзий в антисанитарных условиях!

Дарк беззвучно засмеялся, запрокинув голову.

— Ах, да — кусочек чувства. Приятного аппетита!

— Оль, — он укоризненно покачал головой.

— Что — Оль? Давай, обнародуй свою часть договора.

Дарк вздохнул.

— Ладно. Сделка есть сделка. Одним словом, я принадлежу к одной очень древней и очень редкой расе.

— Вымирающей? — с надеждой спросила я.

Я никак не могла поверить в реальность происходящего. Спасало только чувство юмора.

— Щас! Если без подробностей, то мы просто побочный продукт магии Перворождённых.

О нет, только не это!

— Эльфов, что ли?

— Ну, можно сказать и так, хотя на тех эльфов, которых вы себе придумали, они мало похожи. В общем, чтобы существовать, мы находим подходящего человека, устанавливаем с ним Связь, и через некоторое время он уже не может обходиться без Хозяина. Мы не забираем жизненную силу, просто помогаем людям проявлять эмоции. Заставлять, конечно, тоже приходится, но это просто: вы самая эмоциональная раса во Вселенной.

— Спасибо.

— Я серьёзно!

— Я тоже. Значит, ты мой Хозяин?

— Оль, ну какой Хозяин позволит так с собой разговаривать? Мы же заключили сделку, и условия тебя устроили.

— Ладно, пусть будет партнёр. А что бывает потом с вашими… донорами?

— Да по-разному. В основном, ничего особенного. Тут главное — не переборщить, а то и до инфаркта недалеко.

Так вот в чём дело — норма! Поэтому Дарк так часто и надолго исчезал из моей жизни — боялся перебрать. Любовь — страшная сила. Сначала удовольствие, потом зависимость, а там и до передозировки недалеко. Миленький, что ж ты раньше молчал: зависимость-то у нас обоюдная, значит, и любовь должна быть такой. Стоп, я что, во всё это верю? Бред какой-то!

— Оля, я должен предупредить: радостью наслаждаются далеко не все. Кое-кто из наших предпочитает тёмные чувства.

— Догадываюсь. Слушай, вы, наверное, и кровь пить можете, — я осторожно потрогала прокушенную губу.

— Как вариант, — кивнул Дарк. — Кровь даже проще, но под такой способ питания приходится серьёзно перестраивать организм. И потом, чувства намного сильнее и интереснее на вкус, да и контролировать себя легче. Встречаются, конечно, отдельные экземпляры….

— Ничего себе экземпляры! А они, случайно, не вампирами себя называют?

Я кровожадно оглянулась.

— Погоди, где-то тут я осинку видела.

— Оль, ты что, романов начиталась? Ещё скажи, что обращение происходит с одного укуса!

— А что, нет?

— Да сказки это! Если бы всё было так просто, на Земле давно не осталось бы людей. Нет, ну можно, конечно, но нужен особый ритуал.

По дороге, сигналя, промчался мотоцикл.

— Слушай, а Грэй — тоже из ваших?

Дарк усмехнулся, проводив гонщика взглядом.

— Не совсем. Тебе лучше не знать.

Я вспомнила странные «запредельные» глаза байкера и не стала настаивать.

— И кто же вы?

— Эльпиры. Так называют нас Перворождённые.

Эльфы-вампиры? Я вспомнила, что Дарк всегда называл себя эльфийским вампиром-одиночкой. Не может быть! Столько пафоса, а оказалось…. Я даже не стала скрывать насмешки.

— Так значит, вы просто усовершенствованные эльфами паразиты-кровососы?!

— Не совсем, — спокойно ответил Дарк.

— Нет? Скажешь, вы не такие? Ах да, ваш способ питания куда более гуманен: люди же всё равно расходуют эмоции, так не пропадать же добру! Чувством больше, чувством меньше — подумаешь.

Эльпир усмехнулся.

— А я и не утверждал, что мы белые и пушистые, иначе наши создатели не истребляли бы нас столь методично на протяжении веков.

— Погоди-ка. Истребляли?

— Именно. Как оружие, вышедшее из повиновения. Перворождённые не учли, что мы не только вампиры, но и эльфы, а значит, умеем отличать Добро от Зла.

Да, Добро от Зла, зёрна от плевел, эльфов от вампиров. Отличать, но не отделять! Прямо как люди.

— И что же у вас от эльфов, партнёр?

Дарк притянул меня к себе.

— Не догадываешься?

— Неужели, душа? — пошутила я и увидела, как его лицо мгновенно исказилось от боли.

Так это правда…. Я вглядывалась в древние глаза Дарка — зеркало эльпирской души, а из них на меня так же изучающе смотрела Вечность. Как же он до сих пор не научился любить? Впрочем, знаю: любить — значит, отдавать, а это идёт вразрез с его вампирской ипостасью. Ну не любят они делиться! А придётся, слышишь, любимый? Не бойся, я научу: у нас в запасе ещё целая Вечность!