Даурия

О КОНСТАНТИНЕ СЕДЫХ И ЕГО РОМАНЕ «ДАУРИЯ»

Иногда можно услышать, что литература и статистика — вещи несовместимые.

Но ведь именно цифры очень красноречиво говорят о популярности того или иного произведения. И разговор о романе Константина Седых «Даурия» мы начнем со статистической выкладки: за десять лет со времени опубликования эпопея писателя–сибиряка выдержала тридцать изданий в нашей стране, широко издавалась за рубежом.

Как сложился творческий путь К. Седых?

В литературу он вступил как поэт.

Уже в первых стихотворных опытах десятилетний мальчик писал о красоте родного Забайкалья. Любовь к суровой, но прекрасной природе Сибири была естественной для начинающего автора, детство и юность которого прошли в поселке Поперечный Зерентуй Забайкальской (ныне Читинской) области.

Константин Федорович Седых родился в казачьей семье в 1908 году. Отец его был участником двух войн — русско–японской и первой мировой. Мальчик жадно слушал рассказы отца о доблести русских солдат и казаков.

«Мать моя была неграмотной, — вспоминает К. Седых. — Но зато она обладала удивительной памятью на песни и сказки. Знала она их великое множество В долгие зимние вечера незабываемо хорошо рассказывала она народные сказки, а когда приезжали к нам в гости ее братья Данила и Елизар, замечательные гармонисты и песенники, подолгу пела с ними старинные песни яицких казаков, or которых веяло разудалой вольницей и очарованием подлинной поэзии».

Это помогло мальчику рано почувствовать красоту и силу родного языка. Вместе с отцом он много бродил по лесам и горам, разыскивая места под пашни и покосы, охотясь на диких коз. Писатель вспоминает, как любил он смотреть с высоких горных вершин па необозримые просторы, на блестевшие в долинах озера и речки, на пашни, лепившиеся по склонам сопок, на села и станицы.

«С тех пор, — пишет К. Седых, — горячая отцовская любовь к Забайкалью стала и моей любовью».

Мальчик был очевидцем ожесточенных боев во время гражданской войны в Сибири: его родной поселок десятки раз переходил из рук в руки. Он видел зверства семеновцев и японских интервентов: впоследствии многие впечатления тех лет легли в основу его стихов и рассказов.

Первые напечатанные стихи К. Седых появились в журнале «Забайкальская деревня» летом 1924 года. Это не было случайным: юноша, организовавший в поселке комсомольскую ячейку и выбранный ее секретарем, стал активным селькором газет «Забайкальский рабочий» и «Забайкальский крестьянин». Дальнейшая учеба и работа в комсомольской печати Хабаровска и Иркутска утвердили молодого поэта на избранном пути.

С 1931 года К. Седых живет в Иркутске. Здесь в 1933 году вышла первая книга его стихов «Забайкалье». С того времени было издано около десяти стихотворных сборников К. Седых.

Название первой книги — «Забайкалье» — очень точно передает основную тему молодого поэта. К. Седых пишет о родных местах, о людях этого своеобразного края, об их прошлом, настоящем и будущем.

Но, рисуя окружавшую его действительность, автор говорит о процессах, характерных для всей страны. Героика гражданской войны, восхищение трудовыми буднями советских людей, горячая любовь к Родине — вот что привлекает внимание поэта, вот о чем он пишет.

Этим темам поэт не изменил и в дальнейшем. «Родная степь», «Праздник весеннего сева». «Над степью солнце», «Солнечный край» — сами заглавия сборников свидетельствуют о том, что воспевает поэт, что является источником его вдохновения.

Значительное место в стихах К. Седых занимает прошлое родного края. Автора привлекает не экзотика старой Сибири, у него — ясная и определенная цель:

Взволнованно клялся я Клятвой немою,

Соленой слезы не стирая с лица;

Поэмой о людях,

Убитых тюрьмою,

Тревожить живые сердца.

(«Острог на Аргуни»)

Герои первых стихотворных сборников К Седых — будь то крестьянин, забайкальский казак или бродяга — только жертвы социальной несправедливости, начинающие сознавать, что такая жизнь недостойна человека, но еще не знающие, как ее изменить.

Создавая картины нищеты и безысходного горя, К. Седых видит и другое — видит огромную внутреннюю силу народа. Поэтому его привлекают богатырские натуры, их протест, пусть на первых порах и неосознанный, стихийный (стихотворение «Прадед»).

В последующих лоэтических сборниках К. Седых обращается уже к образам героев гражданской войны. Многие из этих стихов принадлежат к его лучшим поэтическим достижениям. В них подкупают яркость, даже буйство красок, горячее дыхание жизни, лирическая взволнованность автора, его страстная увлеченность своими героями.

Значительное место в довоенном творчестве К. Седых занимает тема преобразования деревни на новый, социалистический лад. Эта тема не могла не волновать поэта — ведь он сам, своими руками, как селькор, как организатор и секретарь комсомольской ячейки, немало сделал для того, чтобы изменить устоявшийся веками деревенский быт.

Новый период в биографии и творчестве К. Седых был связан с Великой Отечественной войной.

С первых дней войны он был призван в Советскую Армию и работал корреспондентом фронтовой и армейской газет. Поездка на Карельский и Волховский фронты к своим землякам — забайкальцам и сибирякам — обогатила писателя многими впечатлениями. По материалам этой поездки был написан, в частности, очерк «Иркутяне на фронте».

Продолжал К- Седых и работу над стихами. В его творчестве с большой силой зазвучали мотивы, характерные для всей советской литературы периода Великой Отечественной войны — мотивы горячей любви к Родине и испепеляющей ненависти к врагу, непоколебимой уверенности в победе

В начале своего творческого пути поэт писал:

Нужны слова высокого накала.

Неимоверно трудной простоты.

Чтобы, как в камне, песня высекала Эпохи величавые черты.

К. Седых сумел найти эти слова «высокого накала» и «трудной простоты».

После победоносного завершения Великой Отечественной войны К Седых написал несколько стихотворений о возвращении недавних воинов к мирному труду. Но эта тема была только намечена; все свои силы писатель направил к иной цели — к завершению большого романа «Даурия», первые главы которого были опубликованы в предвоенные годы. Поэт уступил место прозаику. К Седых на более широком жизненном материале решил продолжить работу над близкой ему темой.

* * *

Роману «Даурия» К. Седых посвятил свыше 15 лет. Замысел произведения родился в 1934 году; два года были отданы собиранию материала — писатель изучал архивы, историю гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке, встречался с участниками боев в Забайкалье, знакомился с историей забайкальского казачества.

Писать роман К. Седых начал в 1936 году; в 1939 году в альманахе «Новая Сибирь» были опубликованы первые главы «Даурии». К началу Великой Отечественной войны первая часть романа была закончена. Война надолго прервала работу над произведением; автор вернулся к нему в 1946 году. В своей автобиографии К. Седых писал: «Работал с большим увлечением. Пережитое за годы войны заставило меня увидеть все в более ясном свете, на многое взглянуть по–новому».

Роман писателя–сибиряка завоевал признание самого широкого читателя.

В 1950 году К. Седых был удостоен за роман «Даурия» Сталинской премии второй степени за 1949 год

* * *

«Даурия» — широкое, поистине эпическое полотно. Произведение охватывает период в три четверти века–от 1854 года, когда англичане пытались высадиться в дальневосточной бухте Де—Кастри, до окончания гражданской войны в Сибири. Писатель отразил эпоху, богатую событиями огромной исторической важности: до нас доходят отзвуки баррикадных боев первой русской революции, мы видим сибирскую деревню во время первой мировой войны, узнаем о жизни казаков и крестьян Забайкалья во время февральской революции, в дни Великого Октября 1917 года и, наконец, в суровые годы гражданской войны.

В романе К. Седых около ста действующих лиц, в большинстве своем самобытных, запоминающихся, наделенных яркими характерами.

Писатель в романе — так же, как прежде в стихах — воспевает родной край, его историю, его замечательных людей. Но, привлекая близкий ему жизненный материал, К- Седых решает большие, общенародной важности темы. Он повествует о сложном, многогранном процессе рождения советского патриотизма, о людях, поднятых Коммунистической партией к сознательной жизни. И эти люди, окрыленные бессмертными идеями партии, начали творить историю.

Об этом писали многие советские писатели.

Литература социалистического реализма не могла не показать мужество народа, который впервые в истории человечества сбросил проклятие частной собственности и начал строить общество, свободное от эксплуатации человека человеком.

В литературу вошел новый герой — смелый, сильный, полный несокрушимой веры в светлое будущее своей Родины. Судьба этого героя неотделима от судьбы народа

«Разгром» А. Фадеева и «Чапаев» Д. Фурманова, «Два мира» — В. Зазубрина и «Железный поток» А. Серафимовича, романы Н. Островского, повести и рассказы А. Гайдара — в этих книгах, написанных в разное время, запечатлен облик подлинных героев нашего времени.

В ряду этих произведений (к ним можно прибавить еще десятки названий) заняла свое место и «Даурия».

Обращение К. Седых к теме гражданской войны в Забайкалье и предшествующих ей событий было не случайным, а закономерным, лежало в русле основных тем литературы социалистического реализма. Этот интерес к истории, к событиям прошлого был активным, а не созерцательным–он помогал и помогает полнее и глубже осмысливать великое настоящее нашего народа.

* * *

На первый взгляд может показаться, что «Даурия» — это рассказ о трех поколениях казачьего рода Улыбиных.

Но, развертывая повествование о семействе Улыбиных, писатель «втягивает» в него Десятки и десятки новых действующих лиц, и вскоре становится ясно, что роман можно назвать групповым портретом забайкальского казачества. Этот групповой портрет отнюдь не статичен — К. Седых показывает, как — вначале постепенно, а затем все более стремительно — в казачью среду властно входит новое, ранее небывалое, и вытесняет старые, отжившие взгляды и представления.

Эту эволюцию казачества писатель, в первую очередь, прослеживает на судьбе представителей трех поколений Улыбиных.

Вот Андрей Григорьевич Улыбин, лихой казак, отличившийся при отражении английского десанта в бухте Де—Кастри. Первый георгиевский кавалер Забайкальского казачьего войска, он, благодаря счастливой случайности, из бесправного казака становится самостоятельным хозяином. Свято блюдет он казачьи традиции — для него нет выше долга, чем верой и правдой служить «богу, царю и отечеству». На этот путь наставляет он и своих сыновей — Василия, Северьяна и Терентия. Но Василий Улыбин, отбывавший службу в Чите писарем войсковой части, выбирает другой путь. Во время внезапного обыска в общежитии писарей у него находят пачку революционных прокламаций, и он становится узником самодержавной каторги. Таким образом, весь ход событий показывает, что идеалы Андрея Григорьевича совсем не совпадают со взглядами второго поколения Улыбиных.

Третье поколение Улыбиных, представленное в «Даурии» сыновьями Северьяна — Романом и Ганькой, — решительно следуя по пути своего дяди — большевика Василия Улыбина, — вливается в ряды сознательных защитников Советской власти

Другими словами, каждое поколение делает шаг от старого уклада, тянется к новому, наступающему победно и неудержимо.

В свое время имели хождение реакционные теории о классовой однородности казачества, о том, что сибирское крестьянство находится на особом положении, так как располагает необъятными просторами и может пользоваться любыми земельными угодьями.

«Даурия» убедительнейшим образом опровергает подобные легенды.

Уже с первых страниц романа чувствуются непримиримые классовые противоречия внутри казачества, проявляющиеся в большом и малом. — Богатый казак Платон Волокитин безнаказанно запахал залежь, принадлежащую Никуле Лопатину. Когда Семен Забережный поступает так же, запахав залежь купца Сергея Ильича Чепалова, он — георгиевский кавалер — попадает под арест. В каталажке старик бродяга спрашивает Забережного:

— Ты, парень, из казаков, что ли?.. С чего тебя сюда затолкали? Ведь ваш брат — казак — для начальства — как сторожевая собака. У вас не жизнь, а разлюли малина.

— Сказал! — отвечает ему Забережный. — По–твоему выходит — раз казак, то богач… А у нас, отец, тоже не всем сладко живется. Один ходит в сукне да шелке, а у другого — зубы на полке. Наше с тобой счастье на один аршин меряно.

Но не только в этой сцене показана пропасть, разделяющая казаков поселка Мунгаловского. Батрак Алексей Соколов поджигает усадьбу своего хозяина — кулака Иннокентия Кустова, который бесчеловечно обманул его; глухая вражда между бедняками и зажиточными постоянно ощущается за внешне благополучными соседскими отношениями.

Видим мы в романе и вражду между казаками Мунгаловского и крестьянами соседних деревень. Спор из–за покоса с мужиками Мостовки едва не переходит в побоище. Несколькими точно выбранными картинами К- Седых неопровержимо доказывает, что казачество, как и все крестьянство царской России, постоянно расслаивается, ни о какой его однородности не может быть и речи. Одновременно писатель разбивает легенду о «привольной» доле крестьян в дореволюционной Сибири, подчеркивая, что они живут так же, как и рязанские или пензенские хлеборобы.

Вместе с тем мы видим и специфические, только казачеству свойственные черты, воспитанные в нем особыми условиями жизни. Многие казаки сознают, что хотя они «в тюрьме и не служат, а должность у них тоже собачья. Недаром их нагаечки в любом городе посвистывают».

Косные казачьи традиции проявляются и в семейном укладе. Безоговорочное подчинение старшим в семье, бесправное положение женщины считается чем–то самим собою разумеющимся.

В такой среде вырос Роман Улыбин — главный герой «Даурии».

Он рос так же, как и сотни его сверстников. Работа в поле, охота, «вечерки» после трудового дня — вот чем наполнена жизнь юноши.

Но постепенно перед Романом действительность раскрывается во всей ее сложности. Юноша начинает чувствовать, что Улыбиных сторонятся: ведь Василий Улыбин — каторжник, пошедший против царя!

Шаг за шагом прослеживает писатель эволюцию Романа. Далеко не сразу формируется мировоззрение молодого казака — еще сильны в нем сословные предрассудки, еще горячо в нем желание стать казаком–молодцом, которым могла бы гордиться вся Орловская станица.

Однако Роман уже видит противоречия, назревающие внутри казачества.

Бурные события Октября 1917 года многое проясняют для Романа Улыбина. Он находит свое место в схватке двух миров и уже не сворачивает с раз избранного пути.

Когда на митинге возникает стычка с белоказаками, Роман принимает в ней самое непосредственное участие, примкнув к большевикам. Он знает, что родные не похвалят его за то, что он помогал рубить своих же казаков, но решает твердо: «Тут оглядываться всякий раз на отца и деда нечего. По–своему жить буду».

Рисуя привлекательный образ Романа Улыбина, К. Седых не только не боится показать его слабые стороны, но и стремится к этому. В этой многогранности изображения «секрет» успеха писателя.

В конце повествования перед нами уже не прежний Роман — парень с лихим чубом, а дальновидный, отлично разбирающийся в обстановке человек, в огне гражданской войны незаметно, но неузнаваемо преобразившийся. Мы расстаемся с ним, когда он возвращается в Мунгаловский, вместе со своими соотечественниками, победоносно завершив гражданскую войну. Он знает, что «недаром исходил в своей жизни много дорог. Недаром пил он воду из горных ключей любимого края, недаром ел его добрый хлеб».

И ликующий, мажорный финал повествования подчеркивает, что нет выше радости, чем радость верного служения родной земле.

В формировании взглядов Романа огромную роль сыграл Василий Андреевич Улыбин, который задуман в «Даурии» как один из наиболее значительных образов.

Мы почти не видим его в первых частях повествования, — он находится на каторге, но его присутствие все время чувствуется: о нем говорят, думают, что он сказал бы в том или другом случае.

Основные черты характера этого человека, всю свою жизнь посвятившего борьбе за освобождение народа, — железная воля, ясное понимание цели и путей, по которым нужно идти, чтобы достичь ее.

Глубокую убежденность Василия в своей правоте никто и ничем не в силах поколебать.

Эта убежденность придает ему силы — освобожденный революцией из каторги, он, несмотря на тяжелую болезнь, сразу горячо берется за работу. Ближайший помощник Сергея Лазо, Василий Улыбин проявляет незаурядное военное дарование. Тяжелая школа политической борьбы и зерентуйской каторги помогают ему отлично разбираться как в военной обстановке, так и в психологии различных социальных групп и классов. Беззаветно смелый, не раз рисковавший во имя победы своей жизнью, Василий Улыбин не останавливается и перед возможностью гибели самых дорогих ему людей для торжества великого дела, которому, он посвятил всю свою жизнь. Поручив племяннику опасное задание, Василий Андреевич думает: «Ромка! Ромка! Горько мне будет потерять тебя, но иначе я поступить не могу. В моих руках оказалась судьба восстания, судьба Забайкалья».

Эта огромная внутренняя сила Василия Улыбина рождена его несокрушимой верой в победу великих ленинских идей. Душевная твердость Василия, его право командовать, распоряжаться жизнью людей не имеет ничего общего с чертами «исключительной личности», «героя», стоящего над массой. Наоборот, сила Улыбина именно в связи с народом, он сам — частица народа, а выдвинут массой потому, что видит дальше и зорче, чем другие.

Образ Василия Улыбина занимает исключительно важное место в системе образов произведения — в нем олицетворена руководящая роль Коммунистической партии, ее мудрая и дальновидная политика, приведшая к победе в гражданской войне.

Однако этот образ, думается, нельзя считать одним из наиболее удачных. Верно обрисовав черты, характерные для большевика, К. Седых не смог в достаточной степени индивидуализировать Василия Улыбина как человека.

Показывая путь лучшей части казачества к пониманию целей и задач Октябрьской революции, К. Седых справедливо отводит значительное место Семену Забережному. Этот образ — несомненная и большая удача писателя.

Семен Забережный — человек твердого, «каменного» характера. Всю жизнь он «ломил напролом», но так и не смог выбиться из жестокой нужды. Однако страшные испытания не сломили Забережного. Он не жалеет, что не разбогател на военной службе, «хотя можно было вернуться с деньгами, кабы потерять там совесть». Нет, он не хочет терять совести. И самая жестокая нужда не может сломить его высокую человеческую гордость. В его душе живет жажда справедливости. Постепенно Забережный начинает сознавать, «почему на такой богатой земле люди бьются, как рыба на берегу». С великолепной писательской зоркостью К- Седых увидел и передал тоску Забережного по настоящей жизни, достойной человека.

Встреча с большевиком Нагорным открывает ему глаза на то, что прежде было неясным. Не случайно, что именно Забережный одним из первых в Мунгаловском радуется известию о свержении царя. «Может, хоть сейчас мы поживем по–людски, если, окромя царя, дадут еще по шапке купцам да атаманам», — говорит он. Это уже программа действий. И, естественно, что в числе первых казаков — защитников Советской власти — мы видим Семена Забережного.

Общение с большевиками раскрывает перед ним новые горизонты. В боях за Родину он проходит путь от рядового партизана до командира партизанского полка.

Забережный — типическая для казачьей б…