Дедов завет

Глава 4

Как ни странно, а в тот день мы с Корнелиусом так и не встретились. Я очень удивился, когда меня не вызвали к нему ни на следующий день и не на следующий. Я спокойно сдал экзамен по Истории волшебства, на котором профессор Ремус то и дело мне подмигивал, а я делал вид, что не понимаю, о чем он. Так же спокойно прошел и Свободный день, после которого пришел черед экзамена по Волшебству превращений.

И вот тут мне пришлось попотеть. Нет, не потому что я плохо знал предмет. Знал я его как раз-таки хорошо. Просто вела его профессор Сомалия, женщина, которой я когда-то восхищался, потому что она была невероятно доброй и красивой, и все от нее были без ума. Однако оказалось, что это все действие волшебства. И действует оно на всех, кроме кровных родственников и почему-то меня. Да я и то не сразу увидел, какая Сомалия на самом деле. Теперь мне было очень сложно находиться рядом с ней, потому что от нее очень сильно воняло, а изо рта вылетал противный зеленый дым каждый раз, когда она говорила. Ах да, я не забыл сказать, что она еще и невестка Корнелиуса и мать двоих его внуков? Но экзамен я все-таки сдал, хоть профессор и недобро на меня косилась.

А Корнелиус все не объявлялся. Прошел еще один Свободный день, потом был зачет по Алхимии, который тоже нужно было сдавать Сомалии. Это зачет дался мне куда труднее, чем экзамен, потому что пришлось быть очень близко от профессора.

Тот день вообще не задался с самого утра. Сначала я проспал завтрак, потом надел шиворот-навыворот мантию, затем на нее же вывернул кисель, который добрая Тетушка Тама дала мне, чтоб «бедный мальчик не помер с голоду». Так что пришлось возвращаться назад к себе в комнату, чтобы переодеться. И конечно же я опоздал на зачет.

— Доброе утро, мой хороший! — приторно сладко улыбнулась мне профессор, когда мы столкнулись с ней в дверях. Я теперь был на несколько голов ее выше, но дым до меня все равно долетал.

— Здравствуйте, профессор Сомалия! — ответил я, стараясь не дышать и пропустил ее вперед, открыв ей дверь.

— Спасибо, мой хороший. И удачи на экзамене.

И она мне понадобилась.

Я пробрался к своему месту на скамье, где уже сидели мои друзья. Гэн смотрел на меня обеспокоенно, а Пар понимающе — он и сам часто опаздывал.

Профессор Сомалия устроилась на своем месте за столом внизу аудитории и обвела наш класс сияющим взглядом.

— Доброе утро, мои птенчики! Все готовы к зачету?

— Да!!! — прозвучало дружно.

Орали все, кроме меня и ее детей, но это было обычно. Ой! Оладка перепеченная! Похоже, профессор заметила, что я даже рта не раскрыл, и я поторопился крикнуть:

— Да!

Фух, вроде бы пронесло.

Уже половина нашего класса получила зачет, в том числе и Гавриус с Корнелией — дети профессора Сомалии, они вообще первыми пошли. Наверняка все подумали, что им легче всех, но они ошибаются. Если мне так противно рядом с ней быть, то представляю, как «хорошо» ее родным детям.

— Ну, мои птенчики, кто следующий?

И все тут же подняли руки, и даже наш вечно неуверенный Гэн.

— Ой! Так много желающих! Я так рада, мои птенчики. Кого же выбрать, кого же выбрать…

Только не меня, только не меня!

— Тогда… пусть идет школяр… Тамиус.

Ура!

— Ой! Он же болеет! Тогда пусть идет… школяр Марвус!

Оладка перепеченная! Ну, почему так всегда?

— Школяр Марвус?

Я мысленно застонал, но заставил себя встать и пойти к профессорскому столу.

— Тяни билет, мой хороший!

Стараясь не показать вид, что мне тут очень неприятно, я взял ближайший билет к себе, прочитал и передал его профессору.

— А! Тебе очень повезло, мой хороший! Самый легкий билет.

Ну да, самый легкий. Конечно. Оладка перепеченная! Ну, почему я такой «везучий»? Билет мне достался под номером три. И по нему мне нужно было сначала рассказать, как готовится зелье правды. Это я как раз-таки хорошо протараторил, а вот когда пришла пора практического задания… Вот тут мне пришлось ой как не сладко. А все потому, что мне нужно было приготовить зелье влюбленности. Приготовить — это одно, а вот то, что мне еще и выпить его надо, чтоб показать, что оно работает — это совсем другое. Тем более, что влюбиться я должен именно в профессора Сомалию. Хорошо хоть, что зелье всего пять минут действовало. Эх, щас как опозорюсь!

Наверное, это был первый раз, когда я обрадовался, что Триссы здесь нет.

— Ну, мой хороший? Готов?

А! Была не была!

— Готов, профессор Сомалия.

— Тогда начинай. У тебя десять минут, — промурлыкала она, а у меня глаз задергался. И я в нее влюбиться должен?! — А пока тянуть билет пойдет… Ну, мои птенчики? Желающие есть?

— Да!!!

Оладка перепеченная. Ладно, пора к делу. Справа от профессорского стола стоял еще один, на котором лежало видимо-невидимо всяких интересных штук для зельев. С чего я там начать должен? А. Точно. Вспомнил. Так, сначала нужно взять горсть лепестков алых роз, высыпать их в глубокую миску. Потом добавить щепотку сахара, полстакана яблочного сока, немного ягод черники и волос возлюбленной. Все это хорошенько перемешать и выдохнуть заклинание.

Месиво зашипело, прозвучал хлопок, пошел нежно розовый пар, а в миске осталась ярко-малиновая вода. Ее я перелил в хрустальный кубок (это обязательно!) и, чтоб не мучиться, сразу же и выпил.

И что тут началось!

Я знал, что должно было произойти, но не думал, что это так здорово! Зелье было очень вкусным, и, пока я его пил, настроение мое становилось все лучше и лучше. Ах! Как же я всех люблю! Как я счастлив! Как же хорошо жить на свете! А это кто? Профессор Сомалия? Почему я раньше не замечал, как она прекрасна? О! Да я ж ее люблю!

А кто это там ржет как лошадь? Да какая разница! Сомалия! Моя красавица Сомалия!

— Школяр Марвус? — моя любимая повернулась ко мне. — Ну как? Получилось? А. Вижу, что получилось.

А я уже бухнулся на колени.

— О, профессор Сомалия! И почему я раньше не понимал? Как же Вы прекрасны! Пожалуйста, выходите за меня замуж!

— Тебе же еще шестнадцати нет! — рассмеялась она, а я подумал, что ее смех прекраснее и желаннее глотка студеной воды в пустыне.

— Ничего! Сомалия! Я готов подождать! А Вы, моя любовь, дождетесь меня?

Моя красавица захлопала в ладоши от радости, а я готов был расплакаться от счастья! Что я и сделал, подползая к моей любимой на коленях. Как же она хороша… Как же она чудесна… Как же… Как же от нее воняет! Оладка перепеченная! Что я тут делаю?

— О! Школяр Марвус, ты молодец, — уважительно закивала профессор. — Целых семь минут продержался. Я такого не припомню. В прошлом выпуске был очень талантливый школяр, так он и то только пять с половиной минут смог. Молодец, мой хороший! Зачет!

Оладка перепеченная! Как же противно во рту! Словно я смолы нализался, а потом еще и помоями закусил. Эй! А почему я на коленях? И тут я все вспомнил. Оладка перепеченна-я-я-я-а! Да как мне теперь всем в глаза-то смотреть?!

Но я зря беспокоился, потому что мой одноклассник Ганвиус, что вышел за билетом сразу за мной, очень быстро обрастал серой шерстью. Ого! А ему что за зелье такое досталось? По ползущим вверх бровям профессора Сомалии я понял, что здесь что-то не так. А тем временем сквозь мантию Ганвиуса уже вылез пушистый серый хвост, а сам он вдруг как завыл, что все бросились наутек. Все, кроме профессора и меня. Она тут же принялась выдыхать заклинания один за одним, а я просто стоял, открыв рот.

Через несколько минут Ганвиус стал таким, как раньше, а я подумал, что с шерстью ему было лучше.

— Спасибо! — прохрипел он и бухнулся в обморок.

— Лекаря! — крикнула профессор.

Что за зелье попалось Ганвиусу, я так и не узнал. Сам он еще долго будет отдыхать у Лекаря, а мои одноклассники ничего не слышали, потому что смотрели зрелище, которое я им устроил. Я и сам бы посмотрел, если бы это был кто-нибудь другой. Ох, хорошо, что Триссы здесь не было!

Остаток дня я провел в своей комнате, как мои друзья ни уговаривали пойти с ними погулять. Мне было так плохо, что я мог только валяться в кровати и кувшинами пить воду.

— Ого, парниша! Как тебя! Зелье влюбленности, да? — Руфус уселся на подушке возле моей головы.

— Угу, — простонал я. — Почему мне так плохо? Мы же на уроках тоже его пили!

— Ага. Пили, — хмыкнул он. — А сколько вы его там пили?

— Каплю, вроде.

— Вот! — протянул Руфус и замолчал.

Он что, решил, что я все понял?

— Э… Руфус, а оно всегда так работает?

— Ага.

— Так в учебниках же о таком не пишут!

— А то! Парниша, его ж тогда никто глотать не будет!

Вот именно. И я больше не буду. Не припомню, когда в последний раз я себя так отвратительно чувствовал. Да, наверное, никогда. Я тут вот что подумал: если от такого простого зелья становится так плохо, то как же профессор Сомалия, которую все обожают из-за волшебства? Даже представить боюсь.

Как же здорово, что завтра Свободный день, и как замечательно, что мне ни к чему готовиться не надо — я и так все знал. Как обычно в последнее время я повертел в руках дедово письмо, засунул его под подушку и уснул с мыслью, что очень жаль, что Руфус тоже не смог его прочитать.

Я проспал целый день и целую ночь и проснулся как раз к следующему экзамену. Звездочетство! Вот к этому предмету я готовился с удовольствием, мне было по-настоящему интересно. Да и профессора Назаруса я уважал. Вот это настоящий мужик, не то, что Ремус!

Экзамен я сдал первым. И с удовольствием сдал бы еще за кого-нибудь, но профессор не разрешил. А что? Я могу! Я хорошо выспался и теперь сил у меня было ого-го! На четыре экзамена! Правда их два осталось. И все, конец сессии. А потом… А потом я поеду за Триссой! Где бы она ни была!

Вот только чем бы пока заняться? Я так давно не стрелял из лука, но без Триссы мне теперь было не интересно. В Город мне сегодня тоже идти не хотелось. И до обеда было еще далеко. В Библиотеку что ли пойти? Не, наши библиотекарши Тамалия и Наталия до сих пор меня не простили, так что я хожу к ним только когда очень сильно припрет, а сейчас явно был не тот случай. В Сад пойти? Ну, не знаю… Оладка перепеченная!

Ну, подскажите хоть кто-нибудь!

И тут я увидел призрак красивой темноволосой девушки, одетой в голубую мантию пятого класса. Надо же, а я и забыл про нее. Девушка поманила меня к себе, она улыбалась и смотрела прямо на меня. На всякий случай я огляделся: а вдруг она кого-то другого зовет? Но нет, в коридоре возле аудиторий было пусто, да и насколько я понял, видеть ее мог только я.

Ладно, все равно заняться мне было нечем, поэтому я пошел за ней. Она спустилась вниз по лестнице, а потом зашла за нее и исчезла. А я остался только хлопать глазами. И что это было? Я, конечно, покрутился тут немного, но ничего необычного или интересного, или вообще хоть какого-нибудь не обнаружил.

Мда… Ладно, а теперь-то куда? А никуда. Раз я все равно не первом этаже, то пойду в свою комнату — обеда подожду.

В Столовую пришли все, значит, профессор Назарус не зверствовал.

— Не-а, — хмыкнул Пар, уплетая куриный суп за обе щеки и закусывая еще горячим хлебом. — Он почти всех на пересдачу отправил.

— Иди ты!

— Сам иди! Я тебе говорю! У нас только ты и Гэн, — толстяк кивнул на нашего краснющего до самых ушей друга, — сдали. А мы завтра пойдем.

— Так завтра же Свободный день!

— Это у вас свободный, — фыркнул Пар. — А я бедненький, несчастненький… эх… сегодня ночью не посплю.

— А папка? — напомнил я.

— Что папка? — вздохнул мой друг и с наслаждением откусил здоровенный кусок от пирога с малиной.

— О-он ведь тебе помочь может, — наконец заговорил и Гэн. Ему почему-то было стыдно за то, что он смог сдать экзамен. Вот мне стыдно не было. Я собой гордился!

— Папка-то? Не-е. С профессором Назарусом он точно не договорится. И у него еще и не спишешь. Эх… Придется учить.

— А сейчас почему не выучил?

Теперь вздохнул Гэн, а я понял, что сказал глупость. Пар пожал плечами и ответил:

— Так лень было.

Что-то мне подсказывало, что лениво ему будет и сегодня, тем более, что он нам с Гэном как раз предлагал в Город рвануть.

— Не-а.

— Н-нет.

— Ну, ребята-а! — заныл Пар. — Ну, ребята-а!..

Мы с Гэном посмотрели друг на друга и покачали головами. Нет уж, пусть сидит и учит. А то потом опять нас винить будет, что это мы ему помешали, сбили с пути истинного. Знаем, проходили уже. Поэтому, покончив с едой, мы с Гэном отвели упирающегося Пара, а сами пошли в Библиотеку. Это не я захотел!

Мы стояли перед высокими дверьми Библиотеки, и мне все больше и больше хотелось повернуть назад. Когда-то здесь была всего одна надпись: «ТИШИНА!». Сейчас же их тут столько было, что казалось, будто это такой особенный узор. И все они появились из-за меня. Вон, взять хотя бы эти: «Не колдовать!», «Не колдовать ни под каким предлогом!», «НЕ КОЛДОВАТЬ!», «НЕ КОЛДОВАТЬ!!!», «ШКОЛЯРУ МАРВУСУ ЗАПРЕЩЕНО КОЛДОВАТЬ!»… И это далеко не все. О! А вот и что-то новенькое: «ШКОЛЯРУ МАРВУСУ ЗАПРЕЩЕНО ЗАХОДИТЬ В БИБЛИОТЕКУ!!!». Оладка перепеченная…

— Гэн, — я посмотрел на друга. — Я тут вспомнил, что мне э…, что мне э… нужно… э… куда-то.

Он понимающе кивнул, с легкостью открыл тяжеленные двери и скрылся за ними.

Эх… А теперь-то чем заняться?!

Я повертелся еще немного на месте и пошел обратно. По дороге мне никто не встретился, в чем, собственно, ничего странного как раз и не было: мои одноклассники готовились к пересдаче, а остальные школяры уже наверняка сбежали в Город. Может, и мне туда податься? Но что я там один делать буду? Зарину, что ли, поискать?

И тут меня так огрели по башке, словно это мне моя бабуля подзатыльник отвесила.

— Ай!

Я обернулся, но за мной никого не было, потом повернулся обратно и аж отпрыгнул назад — передо мной была та самая девушка-призрак и улыбалась. Она спрятала руки за спиной, умильно положила голову на плечо и показала мне язык. Чего?! Разве призраки могут драться?

— Эй! Ты чего?

Девушка беззвучно расхохоталась, покружилась на месте и побежала прочь. Конечно же я рванул следом. А она быстро бегает, если вообще бегает. Было больше похоже, что она летит и просто в воздухе ногами перебирает.

Я не сразу понял, что она снова привела меня к тому самому месту под лестницей. Что она от меня хочет?

— Эй! Ты вообще кто?

Она снова без единого звука расхохоталась и исчезла. Мда… И зачем она меня сюда привела? Что здесь такого важного? Или она меня просто хотела подразнить? Ну, по крайней мере, я размялся. Так что она все-таки от меня хотела?

Я было сунулся к стене, как меня окликнули:

— Ты что здесь бродишь, Школяр Марвус? Опять пакость какую задумал?

Оладка перепеченная! Ну почему именно Корнелиус?!

— Повернись, когда с тобой старшие разговаривают!

Вот же оладка перепеченная!

— Да, Верховный волшебник.

Ой! Лучше бы я не оборачивался. Я ж чуть со смеху не помер! Мои рисунки с лица Корнелиус вывел, но зато теперь оно было таким краснющим, что издалека легко можно было перепутать с громадным помидором. Только не ржать! Только не ржать!

— Что уставился, бестолочь? — вскипел старик и стал еще краснее. — Я знаю, что это ты сделал! Ты такой же, как твой дед! — он словно выплюнул эти слова. — Ненавижу вас!

Я прям чувствовал, как у него руки чешутся оторвать мне что-нибудь ненужное. Голову, например. Однако вместо этого он проскрежетал зубами и ушел. Чего хотел, спрашивается? Можно подумать, я не знаю, как он ко мне относится. Да как и я к нему!

Побродив немного по Школе, я вернулся в свою комнату. Чуть-чуть почитал, вздремнул, а тут и ужин. Только вот есть мне пришлось одному, потому что мои одноклассники еще сдавали Звездочетство, шестиклассники скорее всего уже давно в Городе, а Гэн пропал в Библиотеке. За ним я, понятное дело, не пошел.

Гулять мне расхотелось, поэтому я вернулся обратно в комнату, где и провел весь вечер за книгой. Ого! Сам удивился! Но книжка мне попалась до того интересная, что я читал до самого утра, пока солнце не взошло, а глаза сами собой не слиплись. Проснулся я только к вечеру. И то от того, что Руфус цапнул меня за палец.

— А! — подскочил я, едва не сбросив книгу на пол. Книгу? А куда делась книга?

— Парниша, ты чего? Ты не заболел?

— А? Руфус, это ты книжку забрал?

— Какую такую книжку? — нахмурился крыс, устраиваясь поудобнее на столе. — Не брал я никакую книжку!

— Так она ж тут была!

— Не было тут ничего. Парниша, а тебе, часом, не приснилось?

Я поскреб макушку. Приснилось? Да ну! Правда, приснилось? Не! Я ж всю ночь ее читал! Там так интересно было! Там было про то, как… Про то, как… Оладка перепеченная! Я не помню! Может, и правда, приснилось?

— Руфус, а ты Гэна с Паром случайно не видел?

— Почему не видел? Видел.

— И? — поторопил его я. Крыс уже готовился заснуть. Надо же, а я и не думал, что Дух Школы вообще спит.

— Что и?

— И где они?

— Парниша, не задавай глупые вопросы! Спят они. Все нормальные люди уже давно спят. Полночь уже, если не заметил.

Оладка перепеченная! А ведь и вправду не заметил! Как это я так?

— Руфус? — я много еще чего хотел спросить у крыса, но тот уже уснул. Ух ты! А во сне он становится почти прозрачным. Ладно, пусть себе поспит, а я его потом спрошу. Кстати, а что я у него спросить-то хотел? Э… Я у него что-то спросить хотел? Да вроде бы и нет…

Так. Полночь. Надо спать. Но я-то не хочу! И что мне делать? Завтра экзамен по Рунописи — надо хоть немного повторить. Я вообще-то был готов, но все-таки. Рунопись, значит. Так, и где мои конспекты? Где ж еще! Под кроватью, конечно!

Я осторожно перенес Руфуса на кровать, а сам уселся за стол. Ого! А когда это я столько свечей зажег? Не помню. Ну и ладно. Рунопись… Оладка перепеченная! Так вот где та книжка была!

— Руфус!.. — начал было я, но вспомнил, что он уже десятый сон видит.

Ничего, я потом ему покажу, что мне не приснилось. О! Я даже вспомнил, на чем остановился. А Рунопись… Да какая Рунопись, когда тут такая книжка интересная! И я снова принялся читать, да так, что опять просидел до самого утра, а потом вдруг проснулся от хорошего подзатыльника.

— Ай! — я обернулся, но в комнате никого не было. Даже Руфуса. Я что, опять заснул? Хм, а почему я за столом? Наверное, к экзамену готовился… Точно! Экзамен! Я ж сейчас опоздаю!

Фух, не опоздал. Я вообще первым пришел! Видимо, все отсыпались после вчерашней пересдачи. Потом и Гэн подоспел. И когда мы с ним с легкостью (Ай какой я молодец!) сдали, подошли и остальные. Пар тоже быстро сдал. Уж не знаю, помог ли ему папка, или он сам постарался, но выглядел он очень уставшим и очень довольным. После этого мы пошли в Город, где здорово погуляли. На следующий день Гэн и Пар (ничего себе!) заперлись в Библиотеке, а я снова отправился в Город. Я очень хотел найти Зарину, но так и не встретил ее. Ладно, в другой раз.

Вот только почему мне казалось, что я что-то забыл. Что-то очень важное.

А потом настал черед последнего экзамена — Волшебство слова. К нему я тоже был готов и ни капли не волновался. А зря.

Когда я подошел к аудитории, там уже столпились мои одноклассники. Они шушукались и выглядели очень взволнованными. Ой, чует моя чуйка, не к добру это. Ой, не к добру!

— О! Ребята, привет! — сказал я, когда в толпе увидел своих друзей. — Что там такое?

— Тс! — шикнул на меня Пар, оглядываясь.

— А?

— Т-там Корнелиус, — тихонько ответил Гэн. — Сегодня он экзамен принимает.