Полное собрание сочинений. Том 40. Дело кричащей ласточки. Дело встревоженной официантки. Любящая сестра

Предисловие

Мой старый друг Маршалл Хаутс, редактор высоконаучного труда «О травмах», который был издан «Мэтью Бендер энд компани», — настоящий эксперт в области судебной медицины.

Маршалл Хаутс перепробовал много профессий. Долгие годы он был агентом ФБР, затем исполнял за границей некую конфиденциальную работу для правительства, после чего стал юристом в Миннесоте.

Хаутс оставил доходную юридическую практику и стал следователем Верховного суда; он пожертвовал выгодной работой во имя интересов правосудия. Он расследовал целый ряд дел, связанных с убийством, — случаи, когда невиновные были ошибочно обвинены — и довел эти дела до удовлетворительного разрешения. Наблюдая за его работой, я проникся глубоким уважением к таланту и безупречной честности этого человека.

Затем Хаутс загорелся идеей создать научный труд о травмах, с которыми имеет дело судебная медицина, и многие годы работал над книгой.

Не так давно Маршалл Хаутс написал мне о Доне Харпере Миллзе, докторе медицины, имеющем степень бакалавра юриспруденции, который работал судебным медиком в Лос-Анджелесе.

Я получил у Маршалла Хаутса разрешение процитировать его письмо и потому включаю отрывок из него в это предисловие, думаю, что он замечательным образом проясняет суть дела.

Хаутс пишет:

«Многие полагают, что область судебной медицины ограничивается исключительно криминалистикой и правосудием. Это понятно, ведь большинство людей, работающих в этой области, получают известность благодаря расследованию громких убийств, попадающих на первые полосы газет.

На самом же деле судебная медицина гораздо чаще применяется в области гражданского судопроизводства, нежели на поприще криминалистики. Американская медицинская ассоциация вместе с Американской коллегией юристов утверждают: от 75 до 80 процентов всех дел, которые сегодня слушаются в судах, в той или иной степени затрагивают вопросы, связанные с медициной. К примеру, пассажир, пострадавший в автокатастрофе и получивший перелом ключицы, может рассчитывать на то, что его случай будет разобран компетентными докторами и юристами, которые определят, была ли его ключица действительно сломана в результате автомобильной аварии и какова природа и тяжесть повреждения. В конечном итоге опытные врачи и юристы, работающие в области судебной медицины, должны прийти к определенным выводам, которые позволят им решить непростой вопрос: в какую сумму следует оценить данное повреждение — для того, чтобы заставить ответчика либо его страховую компанию компенсировать нанесенный ущерб.

Дон Миллз представляет новый тип судебного медика, или медика-юриста: он имеет как медицинское, так и юридическое образование. Это сочетание дает ему возможность оказать весьма ценную помощь в случаях, где речь идет о компенсации за телесные повреждения.

Работа Дона Миллза включает в себя оценку и судебное разбирательство любых действий, связанных с нанесением телесных повреждений. Некоторые из этих дел связаны с преступной халатностью докторов, другие — с автокатастрофами. Случается, что потерпевший с виду, как говорится, «отделался синяками и ссадинами», между тем налицо повреждение или разрушение межпозвоночных дисков; а также телесные повреждения, полученные на работе и подпадающие под законы о компенсациях для работников так же требуют тщательного расследования.

Я никогда не встречался с отцом Дона, но знаю, что долгое время его считали одним из главных специалистов Соединенных Штатов в области санитарии и экологии. Правительства других стран не раз приглашали этого человека для исследования климата и его влияния на людей».

Думаю, нет нужды говорить о том, что Маршалл Хаутс — человек образованный и всесторонне развитый.

Не многие понимают все возрастающую важность судебной медицины. Многие доктора наук не смогли понять, насколько значима стала эта область знания за последние десять лет.

И поскольку я хорошо знаю Маршалла Хаутса, поэтому уверен, что его безусловное одобрение свидетельствует о том, что доктор Миллз выдающаяся фигура в области судебной медицины, — я посвящаю этот роман доктору медицины, бакалавру права Дону Харперу Миллзу.

Эрл Стенли Гарднер

Глава 1

Перри Мейсон и Делла Стрит обедали в ресторане Мэдисона «Центральная веха».

Мейсон открыл было рот, чтобы что-то сказать секретарше, когда по столу скользнула легкая тень; подняв голову, детектив встретился взглядом со смеющимися глазами владельца ресторана Келзи Мэдисона.

— Как жизнь, мистер Мейсон? — спросил Мэдисон.

— Неплохо, — ответил тот. — Обед, как всегда, на высоте.

— А как насчет обслуживания?

— Великолепно!

Мэдисон бросил быстрый взгляд через плечо, затем произнес, понизив голос:

— Я имею в виду сегодня, Перри. Вы довольны?

Мейсон выглядел озадаченным.

— Все превосходно!

— Я вот почему спрашиваю, — продолжал Мэдисон. — Я только что выяснил, что одна из наших официанток перекупила ваш столик у другой.

— Что вы хотите этим сказать? — удивился Мейсон.

— Как вы могли заметить, девушку, которая приносила хлеб, воду, ножи и вилки и подала вам меню, сменила другая, которая и приняла заказ.

— Я этого не заметил, — признался Мейсон. — Честно говоря, мы с Деллой были заняты другим.

— Зато это заметил я, — отозвался хозяин. — Признаться, я терпеть не могу вмешиваться в эти дела, но мы не поощряем куплю-продажу столиков.

— Что вы хотите этим сказать?

— В некоторых ресторанах существует такой обычай — старшая официантка приписывает девушек к определенным столикам. И если столик бывает занят таким клиентом, от которого можно ожидать хороших чаевых, другие официантки могут его перекупить. К примеру, если клиент обычно дает чаевые в размере двадцати процентов, это до пяти долларов — очень неплохие чаевые, — официантка может предложить за столик, скажем, пятьдесят центов. Официантка, которая приписана к столику, кладет себе в карман пятьдесят центов и может дать ногам немного отдохнуть. Девушка, которая покупает столик, делает кое-какую лишнюю работу, но получает за это пятьдесят центов прибыли. Часто все это зависит от того, насколько той или иной девушке нужны деньги.

— И что, предполагается, что я — щедрый клиент? — поинтересовался Мейсон.

— Вы достаточно часто им бываете, Перри. Если вас хорошо обслуживают, вы обычно оставляете около двадцати пяти процентов чаевых, а иногда и больше. Но я подумал, что Кит заинтересовалась вами не из-за чаевых, потому я и подошел.

— Вы хотите сказать?..

— Я хочу сказать, что если она попытается получить у вас юридическую консультацию по какому-то вопросу, то мне бы хотелось быть в курсе. Вы же знаете, как это бывает с врачами и юристами. Их вечно осаждают люди, которые хотят воспользоваться их советом, не заплатив ни цента.

— Никогда не думал об этом, — признал Мейсон.

— Я знаю одно: Кит здесь — новенькая, и мне хотелось бы знать, что у нее на уме.

— Кит? — переспросил Мейсон.

— Кэтрин Эллис. Девушки зовут ее Кит, а иногда — Киттен. Она у нас недавно и пока что не стала профессиональной официанткой. Это — ее первая работа.

— Ну хорошо, спасибо за предупреждение, — заключил Мейсон.

— Это не просто предупреждение, Перри. Если она попытается получить у вас совет, дайте мне знать, ладно?

Мейсон несколько секунд изучающе глядел на владельца ресторана, затем вдруг улыбнулся.

— Нет, — просто сказал он.

— Нет?

— Нет. Я не информатор. Я признателен вам за предостережение — теперь ей не застать меня врасплох, но если вы хотите выяснить, не пытается ли Кит получить у ваших клиентов профессиональную консультацию, вам придется обратиться к кому-нибудь еще.

— О’кей, — отозвался Мэдисон. — Но я буду присматривать за вашим столиком. Вот, она возвращается с вашим заказом.

И Мэдисон с небрежным видом удалился, не удостоив и взглядом молоденькую официантку, которая принесла два сандвича с солониной, стакан молока и чашку кофе.

Она поставила тарелки перед Мейсоном и Деллой Стрит.

— Кофе со сливками и с сахаром? — спросила она Деллу.

Делла покачала головой:

— Я пью черный.

Официантка поставила перед Мейсоном пакет с молоком и стакан и на секунду задержалась, оглядывая стол.

— Что-нибудь еще? — спросила она.

— Я думаю, этого достаточно, — ответил Мейсон.

Она медлила.

Делла одарила Мейсона многозначительным взглядом и оглянулась в сторону кухни, где, скрестив руки на груди, стоял Мэдисон. Со стороны могло показаться, что он просто оглядывает обеденный зал, но на самом деле он подмечал каждое движение официантки.

— Все очень хорошо, — сказал Мейсон.

— Благодарю вас, — пробормотала Кит и отошла.

Мейсон обернулся к Делле:

— Что ты сказала?

— У нее определенно что-то на уме, — произнесла Делла. — Но она не знает, как начать.

— Или же она заметила, что Мэдисон не спускает с нее орлиного взора.

Знаменитый адвокат передал Делле кувшинчик с горчицей особого приготовления, а затем приступил к еде, щедро сдабривая солонину приправой.

— У тебя есть моя визитная карточка? — спросил он.

Делла Стрит кивнула и потянулась к своей сумочке.

— Зачем она вам? — спросила она.

Мейсон хмыкнул:

— У меня появилось предчувствие… Передай мне карточку так, чтобы никто не видел.

Изловчившись, адвокат незаметно вывел на карточке: «Моя консультация в офисе стоит десять долларов. Под тарелкой вы обнаружите одиннадцать долларов чаевых».

Затем столь же незаметно вынул из кармана десятидолларовый банкнот и доллар и положил деньги и визитную карточку под овальную тарелку, на которой лежал сандвич.

Делла Стрит следила за ним с удивлением.

— Но может быть, девушка совсем не то имела в виду? Может быть, она просто хотела получить автограф?

— В таком случае, — ответил Мейсон, — она его получила. Теперь коллегия адвокатов запросто сможет обвинить меня в том, что я навязываюсь клиентам.

Они рассмеялись и принялись за еду. Как только они прикончили сандвичи, Кит выросла словно из-под земли.

— Что-нибудь еще? — спросила она.

— Нет, благодарю вас, — отозвался Мейсон.

Кит стояла рядом, якобы заполняя счет, который, как заметил Мейсон, был уже оформлен.

— Могу ли я задать вам один вопрос, мистер Мейсон? — спросила она наконец.

— Разумеется, — ответил тот. — В моем офисе. — И, отодвинув свой стул, потянулся к стулу Деллы.

Его улыбка была обезоруживающей.

Девушка сразу сникла.

— А… — выдавила она и протянула ему счет.

— Ваши чаевые лежат под тарелкой, — сказал Мейсон.

— Благодарю вас! — ответила девушка ледяным тоном.

Мейсон взял за локоть Деллу Стрит и увлек ее к кассе. Делла все же бросила взгляд через плечо.

— Злится? — спросил адвокат.

— Она возмущена, — ответила Делла. — О, теперь она заглянула под тарелку!

— И какова ее реакция?

— Не могу сказать. Она повернулась к нам спиной.

— Ну хорошо, — заключил Мейсон. — Если Келзи Мэдисон действительно озабочен тем, что его официантки пытаются получить бесплатную юридическую консультацию, он может вздохнуть свободно. Как ее зовут, Делла?

— Кэтрин Эллис, — ответила та. — Я запомнила.

— Если она появится в офисе, дай мне знать.

— Вы ее примете?

— В любое время. И сдеру десять долларов за визит.

Глава 2

На следующее утро около десяти часов Делла получила телефонный звонок от секретаря в приемной и сообщила:

— Перри, пришла мисс Эллис.

— Эллис? — Мейсон явно пытался вспомнить, кто она такая.

— Кит Эллис, официантка.

— А, — сказал Мейсон, улыбнувшись. — Приведи ее, Делла.

Делла вышла в приемную и через несколько минут вернулась с сияющей Кит Эллис на буксире.

— Мистер Мейсон, не знаю, как вас и благодарить! Вы такой проницательный человек!

Мейсон улыбнулся.

— Я надеюсь, чаевые вас не разочаровали? — поинтересовался он.

Кит Эллис вытащила десять долларов, вручила их Делле Стрит и произнесла:

— Я прямо сейчас уплачу вашему секретарю за консультацию. Я не могу сказать, насколько я ценю ваше внимание. Я боялась, что мистер Мэдисон подозревает, что я стану вам навязываться… Но вы замечательно все устроили!

— Присаживайтесь, мисс Эллис, и расскажите мне, что вас беспокоит, — предложил Мейсон.

— Это все моя тетя София, — сказала она.

— Что такое с вашей тетей?

— Она для меня загадка.

— Как и многие женщины, — заметил Мейсон. — Но насколько я понимаю, если вы нуждаетесь в консультации адвоката, у вас есть некоторые основания для тревоги?

— Не то чтобы для тревоги, — отозвалась она, — но, пожалуй,'для беспокойства.

— Наверное, вам лучше будет рассказать все по порядку.

Она послушно начала:

— Мне двадцать два года. Мы жили на Востоке. Полгода тому назад мои родители погибли в автокатастрофе. Я видела свою тетушку только один раз в жизни — когда была маленькой, но взяла за правило регулярно писать ей два раза в месяц чудесные письма о том, что я сейчас делаю и тому подобное.

— И что вы тогда делали? — спросил Мейсон.

— По большей части ходила в школу. Мой отец умел делать деньги и, как оказалось впоследствии, проматывал все, что успевал заработать. Я всегда хотела быть юристом, и он тоже хотел, чтобы я получила юридическое образование. К моменту его гибели я уже прошла подготовительны# курс в университете.

Но не только одна его смерть была для меня огромным потрясением, я испытала еще больший шок, когда дело дошло до денежных вопросов. Оказалось, что отец получал по всем стандартам огромные деньги, но это был доход, который прекратился вместе с его смертью. Дом был заложен, а потом перезаложен, новые автомобили были куплены в кредит, и практически ничего в доме не было оплачено до конца. Так жил мой отец — деньги текли у него между пальцами. Он был прирожденным торговцем — как говорится, мог продать снег эскимосам. Но он не только проживал все доходы так же быстро, как зарабатывал, он еще и занимал деньги под проценты, если это было нужно для совершения очередной сделки… Короче, когда я начала проверять счета, то обнаружила, что у меня нет ни гроша за душой.

— А ваша мать, она не делала сбережений? — спросил Мейсон.

Девушка покачала головой:

— Мама молилась на землю, по которой он ступал. Она предоставила ему принимать все решения, полагая, что он не может ошибиться. Думаю, она была права. Единственное, в чем он ошибся, — так это в том, что не застраховал свою жизнь. Он не верил в такие вещи. Он верил, что будет жить и давать жить другим, как он говорил. Но это все к слову, мистер Мейсон…

— Насколько я понял, — прервал девушку адвокат, — ваша тетя София пригласила вас приехать и поселиться с ней и вы решили принять приглашение.

Кит Эллис кивнула.

— Но почему? — спросил Мейсон. — Поскольку было ясно, что вам придется искать работу, мне кажется, вам стоило остаться в родном городе и снять квартиру вместе с одной-двумя девушками вашего возраста…

Она покачала головой и прервала его:

— Я просто не могла больше встречаться со своими друзьями, мистер Мейсон! Папа всегда был таким щедрым! У меня были собственные деньги, собственная машина, когда мы шли куда-нибудь с девушками из нашего клуба, я всегда за все платила… Ну, я просто не могла вынести мысли о том, что все так резко переменится и… Наверное, через пару лет все эти вещи покажутся пустяками, но в тот момент это было для меня самой большой проблемой в жизни, и она становилась все громаднее. В довершение всего, я не хотела, чтобы люди меня жалели. Торчать, у столика, за которым сидят мои подружки из клуба и сладко мне улыбаются, оставляя слишком большие чаевые, — и все потому, что им меня жаль.

— Но почему же именно у столика? — спросил Мейсон.

— Потому что я больше ничего не умею делать. Я пыталась найти работу… Но я даже не знала, как просить о ней! Боюсь, я говорила не то, что нужно, и не там, где нужно…

В любом случае, тетя София пригласила меня приехать и поселиться с ней хотя бы ненадолго. Она одинока, у нее есть дом с двумя спальнями, и она говорила, что была бы рада, если бы я поселилась с ней вместе.

— И вы переехали, — заключил Мейсон.

Кит Эллис кивнула.

— Когда вы переезжали, вы собирались искать работу?

— Нет, не собиралась. Мы всегда думали, что тетя София весьма состоятельна. И действительно, одно время так оно и было, но на нее тоже обрушились несчастья. У нее произошла собственная трагедия.

— Продолжайте, — произнес Мейсон, в его голосе звучала заинтересованность. — Расскажите мне о том, что случилось.

— Ну, я приехала сюда, и поселилась с тетей Софией, и думала, что я, возможно, смогу продолжать учебу — либо подрабатывая после колледжа, либо поработав годик и поднакопив денег и… Ну, не буду лицемерить, мистер Мейсон. Я думала, что, может быть, тетя София предложит мне деньги, чтобы я могла учиться дальше.

— Но она этого не сделала?

— Нет. Напротив, она… Я даже не знаю, как вам сказать.

— Вы хотели повидаться со мною из-за тети? — спросил Мейсон.

— В некотором роде — да.

— Почему?

— Ну, это долгая история, — отозвалась девушка. — И это достаточно трудно рассказать, но я попытаюсь — вкратце. Тетя была сестрой моего отца. Она была деловой женщиной. Мы всегда думали, что она вполне обеспечена, полагаю, что так оно и было. У нее был дом и деньги, я полагаю, немалые. Джеральд Этвуд вошел в ее жизнь около двух лет тому назад, и, думаю, нет смысла скрывать, что это был скандал. Этвуд был женат на Бернис, но жили они порознь. Бернис — настоящая сука, прошу извинить меня за это слово, такая хладнокровная собственница, типичная фурия.

Когда Этвуд разошелся с женой, он дал ей денег, чтобы она отправилась в Неваду и оформила там развод. Затем Джеральд встретил Софию и решил на ней жениться. Он попросил у Бернис документы о разводе. Бернис тянула время, и наконец Джеральд и тетя София отправились в Мексику и по возвращении сообщили всем, что они поженились, но на самом деле, даже если брачная церемония была совершена, она ничего не стоила до тех пор, пока не были подписаны бумаги.

Я думаю, что Джеральд Этвуд был азартным игроком. Они с Бернис жили в Палм-Спрингс, и, поскольку в том же доме у него находился офис, он продолжал бывать там часто и подолгу.

Однажды в выходные Джеральд отправился в Палм-Спрингс, чтобы уладить кое-какие дела. Он предполагал задержаться там на пару дней. Стояла поздняя весна, и было уже тепло. Он отправился поиграть в гольф, перегрелся и умер прямо на дорожке.

Старая запись на карточке в клубе свидетельствовала о том, что Бернис — его жена. И поскольку она жила в Палм-Спрингс, гольф-клуб нашел в справочнике ее телефон и уведомил ее о смерти Джеральда…