Дело о волшебном снадобье

Глава I ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ

Лешк, а ты знаешь, что если с Марса на Землю в мощный телескоп посмотреть, то запросто можно увидеть Нью-Йорк или Токио.

А Москву?

Ромка отложил в сторону иллюстрированный журнал и задумчиво почесал в затылке.

Про Москву здесь ничего не написано. Но, наверное, Нью-Йорк все-таки в темноте ярче светится. Ты видела по телеку, сколько там реклам? Все огнями залито. Впрочем, можно у мамы или у Эли спросить, они и над Москвой, и над Нью-Йорком ночью пролетали, могут сравнить. Вот бы нам самим на Марс слетать, все там обсмотреть и с него кругом позырить, а, Лешка?

— Может быть, когда-нибудь и туда слетаем, — совсем не поддержала энтузиазма своего брата девочка и озабоченно оглядела подготовленный к путешествию багаж. — А пока собирайся-ка ты в Воронеж.

Я, к твоему сведению, уже давным-давно собрался. — Ромка указал на свою огромную сумку, в которой у него всегда было напихано множество всяких чрезвычайно важных вещей, то есть он всегда был готов к любой поездке. Разве что пару любимых свитеров ко всему добавил. — Вообще-то надо проверить, не забыл ли я чего. — Он открыл сумку и забормотал: — Так, фонарик на месте, бинокль тоже, и табачок молотый тут, и диктофон…

Лешка покачала головой.

Рома, зачем тебе это все? Мы туда, кажется, в гости едем, а не преступников ловить. Можем мы хоть раз в жизни просто-напросто отдохнуть, вволю отоспаться, вместо того чтобы ввязываться во всякие истории?

Ромка застегнул свою сумку и согласно кивнул:

Я что, против? Конечно, можем. Но только излишняя предосторожность никому не повредит. Мало ли что может случиться, а я останусь с голыми руками и ничего не смогу предпринять. Вот увидишь, хоть что-нибудь из этого да и пригодится.

Рома, тебе курицу, как в прошлый раз, в дорогу жарить или нет? — приоткрыв кухонную дверь, спросила Валерия Михайловна.

Не надо, так уж и быть, на этот раз обойдусь без курицы, — милостиво махнул рукой Ромка. — Потом еще и руки лишний раз мыть надо. Ты лучше мне всяких бутербродов побольше наделай. Да, и не забудь самую большую кружку с собой взять. Я из нее буду кофе пить. Кипяток, я знаю, в вагоне есть.

Там и чай, и кофе подают, между прочим, — напомнила ему Лешка.

Я что, по-твоему, не знаю? Только они это все в стаканы наливают, а мне кофе в большой кружке больше нравится. Из чего хочу — из того и пью. Имею право?

Имеешь, конечно, — устало согласилась Валерия Михайловна. — Только если ты кофе на ночь выпьешь, то потом не уснешь.

Это я-то? — усмехнулся Ромка. — Когда надо, я усну и с кофе, и без кофе, и под любой самый страшный грохот.

Лешка кивнула не без некоторой зависти. Ромка, в отличие от нее, и впрямь мог спать в любой обстановке.

А ее брат вскочил с дивана, сам нашел в кухонном шкафу свою любимую кружку с нарисованным на ней ярким желто-зеленым попугаем и с трудом втиснул ее в и так битком набитую сумку. Попугай на кружке был чем-то похож на его любимца — волнистого попугайчика по кличке Попка, и поэтому Ромка особенно ею дорожил.

Уезжаю я, Попочка, ты уж тут продержись без меня как-нибудь, — он подбежал к клетке, в которой его друг, звеня колокольчиком, без устали повторял: «Омочка, Омочка, пусик мой», и с восторгом отметил: — Слышь, Лешка, он не хочет со мной расставаться, чувствует, наверное, что я уезжаю. Как же я его оставлю-то?

Слышу, — отозвалась сестра. — Оставишь его так же, как я своего Дика. Только ему хуже, чем твоему Попке.

Лешкина кавказская овчарка по кличке Дик страдала куда больше, чем Ромкин попугай. Пес сегодня ни разу не поспал днем. С самого раннего утра ходил он с грустной мордой по пятам за своей хозяйкой. Непонятно, откуда он узнал, что им с Лешкой предстоит расставание, но глаза у него были печальные-препечальные. По ним легко читался один-единственный вопрос: «Зачем ты меня покидаешь?»

Лешка присела на пол.

— Дик, я же не насовсем уезжаю, а на несколько дней только, — прошептала она, обняв пса за шею и уткнувшись лицом в густую собачью шерсть. А затем вслед за братом на всякий случай тоже проверила, не забыла ли она положить в свою сумку всякие необходимые ей в поездке вещи. И еще те, что передала ей Дарья Кирилловна для своей родственницы Серафимы Ивановны — той самой старушки, с которой они подружились в свой прошлый приезд в Воронеж и даже сумели отыскать спрятанный в ее доме самый настоящий клад из золотых царских червонцев. Нащупала она и упаковочку с несмывающейся английской тушью для ресниц: подарок для Катьки — дочери маминой подруги. К ним они и ехали в гости. Лешка отлично помнила, как ее воронежская подружка обожает вертеться перед зеркалом и наводить красоту, иногда даже несколько чрезмерную. Но вообще-то она была отличной девчонкой, компанейской, веселой и, можно сказать, отважной. Даже Ромка это признавал, потому и ехал в Воронеж на весенние каникулы с удовольствием, а не утверждал, как в прошлый раз, что его туда ссылают неизвестно за какие провинности.

Отойдя от своего Попки, он вновь заслонялся по комнате в ожидании, когда же настанет долгожданный миг отъезда. Он включал и выключал телевизор и компьютер, звонил друзьям, без конца принимался за еду. И, потеряв напрасно уйму времени, забыл об очень важном деле: прикрепить к стенке на кухне памятную записку для отца с напоминанием о том, как кормить и поить Попку и когда выгуливать Лешкиного Дика. Лешка, поручив это Ромке, потом забыла взглянуть на стенку и спохватилась только на вокзале.

И поэтому Олег Викторович до самого отхода поезда был вынужден выслушивать ценные указания, которые наперебой давали ему дети. Не шуточки — на несколько дней оставить своих питомцев на отца, у которого своих забот полон рот. Брат с сестрой умудрились приковать внимание Олега Викторовича и тогда, когда проводник приказал провожающим выйти из вагона. Отец подошел к окну их купе, и зная, что он уже ничего не сможет услышать, Ромка с Лешкой продолжали общаться с ним знаками. А когда поезд, наконец, тронулся с места и перрон Павелецкого вокзала вместе с Олегом Викторовичем и другими провожающими остался далеко позади, Ромка тут же отбросил все связанные с домом заботы, радостно вздохнул и пальцем на запотевшем окне огромными буквами вывел отражающее его теперешнее состояние одно-единственное слово: «Ура!» Долгожданная поездка началась.

А потом они стали осматриваться вокруг. И сразу же отметили, что в вагоне было как-то буднично, невесело. Еще садясь в поезд, Лешка вспомнила, как на осенних каникулах вместе с ними ехала большая группа молодых актеров, за которыми им с братом было очень интересно наблюдать. Явственно припомнила она и свой испуг при виде человека в маске страшного вампира, с которым она столкнулась в коридоре вагона. Но на этот раз никакие актеры с ними не ехали, вагон заполнили ничем не примечательные люди, и, судя по всему, на этот раз ничего загадочного и необычного в пути не предвиделось.

В купе они с Ромкой, как всегда, забрались на верхние полки. Валерия Михайловна разместилась под Лешкиной полкой, а оставшееся нижнее место занял самый обыкновенный человек средних лет. Весь багаж у него состоял из одного тощего портфеля, который он не стал запихивать вниз, а так и оставил у стенки.

Пока проводник проверял билеты, Ромка нетерпеливо ерзал на своем месте в ожидании, когда же согреется титан, чтобы можно было набрать кипятку и поскорее попить кофе из своей любимой кружки.

Лешка еще дома решила последовать примеру брата и тоже прихватила с собой свою собственную кружку. На ней была нарисована кавказская овчарка — вылитый Дик. Такую кружку Лешка очень долго искала по всем магазинам и, увидев ее как-то на ВВЦ, где они гуляли с Валерией Михайловной, сразу же заставила маму ее купить. Теперь она покажет эту кружку Катьке, и фотографии Дика не понадобятся. Но, конечно же, она захватила с собой еще и целый альбом цветных фотоснимков и теперь заранее предвкушала, как продемонстрирует своей подружке себя и своих лучших друзей. А сами фотографии будут служить иллюстрациями к их с Ромкой рассказам о всяких интересных событиях, произошедших с ними за то время, что они с Катькой не виделись.

Дверь в купе была открыта, и, услышав, как проводница предлагает соседям чай, Ромка схватил кружку и вскочил с места:

Я за кипятком!

Мне тоже принеси, — попросила Лешка.

Так и быть, — согласился мальчишка и взглянул на мать. — Может быть, и тебе тоже?

Пожалуй, — согласилась она, доставая из сумки бутерброды, пакетики с чаем и растворимым кофе. — Только ты все сразу не донесешь. Принеси сначала себе с Лешкой, а потом еще раз с моей чашкой к титану сходишь. Только очень полно не наливай! — крикнула мама сыну вслед.

Но не пожадничать Ромка не смог, такая уж у него была натура. Наполнив сначала свою, потом Лешкину кружку крутым кипятком до самого верха, он торопливо двинулся к своему купе. Идти ему было всего ничего, и все бы обошлось, если бы сбоку не замелькали огни встречного поезда. Ромка на ходу глянул в окно, потом еще раз и непонятно как наткнулся на мужчину — своего соседа по купе. И тут же его любимая кружка с попугаем на боку выскользнула у него из левой руки, образовав на полу горячую лужу. Ромка резко наклонился, чтобы ее поднять, сильно накренив при этом Лешкину кружку, и крутой кипяток из нее тоже полился на пол. Часть его попала на Ромкину правую РУку.

Извините, — машинально пробормотал мальчишка, отстраняясь от мужчины, и с недоумением посмотрел на свои пальцы и ладошку. Они краснели на глазах, и ему вдруг стало очень больно.

«Сейчас, наверное, появятся волдыри», — подумал Ромка, подул на свою покрасневшую руку и поморщился. Ему очень захотелось заплакать от нестерпимой боли, и он изо всех сил зажмурил глаза, чтобы сосед по купе не заметил его слез.

Но, несмотря на его ухищрения, мужчина Ромкины муки заметил. Только он почему-то не стал ему сочувствовать, отчего мальчишка даже обиделся, а подвел его к окну и откинул сиденье у стены вагона:

Посиди здесь, пожалуйста.

Ромка, продолжая дуть на пальцы и морщиться, покорно сел. А что ему еще оставалось делать? Он представил себе, как сейчас испугается мама, если он войдет в купе и покажет им с Лешкой свою пострадавшую руку. Вот она заохает! Самые мрачные мысли затеснились в его голове. Вот ведь не повезло! Какой, вопреки всем ожиданиям, с самого ее начала неудачной оказалась поездка, о которой он мечтал столько времени! Неужели теперь целую ночь ему придется терпеть эту ужасную боль, а если она к утру не пройдет — а она, конечно же, не пройдет, и рука будет болеть вечно, — то после приезда в Воронеж еще и тащиться к врачу?

Но тут к нему подошел мужчина и вынул из кармана небольшой пузырек.

— Давай сюда руку, — спокойно сказал он.

Открыв пузырек, сосед по купе смазал Ромкины пальцы и ладошку желтой маслянистой жидкостью, и боль вдруг прошла.

Полегчало? — участливо спросил мужчина. Ромка кивнул, глядя на руку и не веря своим глазам: жуткая краснота прямо на его глазах постепенно спадала.

Спасибо, — неуверенно проговорил он.

— Не за что, — ответил сосед, завинчивая пробку на пузырьке.

Ромка, тут же вспомнив о своей любимой кружке с Попкиным изображением на боку, поднял ее с пола и оглядел со всех сторон. О чудо, и кружка цела! И Лешкина, что интересно, не пострадала. Бывают же на свете чудеса! Тогда он снова подошел к титану, опять набрал кипятка и, теперь уже со всеми предосторожностями, держа обе кружки за ручки двумя пальцами и отставив их как можно дальше от себя, понес воду в свое купе.

Ну сколько тебя можно ждать? — недовольно пробурчала Лешка. Она аккуратно взяла у него свою кружку за ручку и тут же спросила:

В чем это ты ее умудрился измазать? Ромка пожал плечами и взглянул на мужчину, который спокойно сидел на своем месте и пил принесенный проводником чай с лимоном из стакана с подстаканником.

Сам не знаю. В чем? — тронул он соседа за руку.

Это амарантовое масло, — объяснил мужчина.

Валерия Михайловна удивленно подняла брови и спросила сына.

А откуда оно взялось на твоей кружке? Сосед взглянул на Ромкину руку.

У нас тут маленькое ЧП случилось, вот и пришлось воспользоваться моим маслом.

Я кипятком обварился, — совершенно спокойно объяснил Ромка и показал всем свою руку. — А от этого масла все прошло. Сразу же, — с удивлением прибавил он.

А я как раз недавно слышала о таком замечательном масле. Ко мне приходили представители одной фирмы и хотели разместить в нашей газете его рекламу, — оживилась Валерия Михайловна и пояснила: — Я руковожу рекламным отделом «Московской жизни». Мы с ними обговорили все условия, составили контракт, однако, не знаю, по какой причине, они во второй раз у нас в редакции не появились. Может быть, придут, когда меня не будет. А вы его из Москвы в Воронеж везете, да?

Мужчина покачал головой и улыбнулся. Лешка заметила, что его лицо при этом сделалось очень добрым.

Мы в Воронеже лечебное амарантовое масло изготавливаем сами. А это, — указал он на пузырек, — один из оставшихся у меня образцов, я их возил в Москву на Всероссийскую конференцию по проблемам выращивания и применения амаранта. Кстати, не москвичи, а именно мы начали делать амарантовое масло одними из первых в нашей стране. И скажу без ложной скромности, довольно успешно.

Правда? Как интересно. Вы ешьте, пожалуйста, — Валерия Михайловна придвинула к соседу Ромкины бутерброды и стала расспрашивать его о чудодейственном масле.

Я слышала, оно чуть ли не от всех болезней помогает.

Ну, не от всех, конечно, но многих, — подтвердил мужчина. — Оно угнетает различного вида опухоли, излечивает долго не заживающие раны, ожоги, — при этом он взглянул на Ромкину руку, и тот снова повертел ею над столом в подтверждение слов своего спасителя. А сосед продолжал:

Масло является профилактическим средством от атеросклероза и других сердечно-сосудистых заболеваний. Потому-то оно так ценится на мировом рынке: можете себе представить, цена ста миллилитров амарантового масла порой доходит до двухсот долларов! Но не только медицина и фармацевтика обратили внимание на амарант. Его стали применять парфюмеры, мука из амарантовых зерен используется в хлебопечении, а из зеленой массы растения делают комбикорм. Масло из амаранта гораздо эффективнее облепихового. А еще оно нормализует обмен веществ, и потому его употребляют для похудания.

Это очень интересно, — сказала Валерия Михайловна. — Но почему в таком случае я ни разу не видела ваше масло в продаже?

Мужчина вздохнул.

Больной вопрос. Во-первых, нам не хватает средств на его широкую рекламу. Во-вторых, нам вообще не хватает средств. Короче, все упирается в нехватку денег. Правда, на конференции в Москве я получил очень выгодное предложение от французов, которые смогли бы помочь нам в расширении производства и сбыте масла. Нам надо только их убедить, что именно наш, воронежский продукт — самый лучший, а что это так, я понял, ознакомившись с тем, как изготавливают масло наши коллеги и конкуренты. Поэтому забрезжила надежда, что с французами нам удастся создать совместное предприятие, и тогда это решило бы множество наших проблем, — мечтательно проговорил он. — Вот я сейчас приеду и займусь подготовкой всех необходимых для этого документов. Надо, чтобы наши зарубежные коллеги во всем удостоверились сами.

— А почему мы с Ромкой раньше ничего не слышали о таком растении? — с удивлением спросила Лешка.

— О, это длинная и очень захватывающая история, — ответил сосед. — Если вы хотите, я вам ее расскажу.

Очень хотим, — кивнул Ромка. По правде сказать, он лукавил: информация о масле и так показалась ему чересчур длинной, а слушать еще один скучный рассказ — это сколько ж времени уйдет! Но из чувства благодарности за вылеченную руку он просто не мог поступить иначе.

Однако в этот момент в их купе, дверь которого была открыта, заглянул высокий худой человек и внимательно всмотрелся в лицо мужчины.

Алексей Борисович! — радостно воскликнул он. — Я, проходя мимо, услышал знакомый голос и подумал, вы это или не вы. Помните меня? Я у вас как-то для ветеринарной клиники ваше масло приобретал. Прохоров я, Сергей Васильевич.

Конечно, помню. Это вы обо мне забыли, не звоните, не заходите, — улыбнулся Алексей Борисович и сообщил своим попутчикам: — Это очень хороший ветеринар. Я у него еще лет пять тому назад свою собаку лечил.

Он взял в руки полотенце, похлопал себя по карману и предложил:

Пойдем покурим?

И оба скрылись в тамбуре. Ромка проводил их взглядом, улегся на свою полку и, несмотря на крепкий кофе, моментально уснул. А Лешка стала себя ругать, зачем она последовала примеру брата и тоже выпила целую кружку возбуждающего напитка. Повернувшись и так и эдак на своей жесткой постели, она выглянула в коридор. Мама с полотенцем и мыльницей в руках беседовала с какой-то женщиной и не торопилась возвращаться. Никому до Лешки не было дела.

Девочка задвинула дверь, снова откинулась на подушку и зажмурилась. Чем раньше она уснет, тем скорее настанет утро, поезд окажется в Воронеже, и наступит долгожданный миг, когда они встретятся с Катькой и от души наговорятся. В Москве у Лешки подруг, можно сказать, не было, только Светка-одноклассница, с которой ей всегда было жутко скучно. Когда они встречались, то, как правило, смотрели по видаку фильм, а потом молча расходились. Светка ее никогда ни о чем не спрашивала, а самой Лешке не хотелось ничего ей говорить. Вот так они и общались, то есть такие отношения можно было назвать дружбой с очень большой натяжкой. Хорошо, что у них с Ромкой были общие, просто замечательные друзья: маленький, похожий на Знайку Венечка, их сосед Славка, Артем… Правда, Артем сейчас в Англии учится, но они с ним регулярно переписываются по электронной почте. Но ведь мальчишкам не расскажешь того, о чем можно поговорить с девчонкой. А Катька была очень надежным другом, ей можно было доверить любую тайну. Скорее бы уж с ней увидеться!

«Надо спать», — решительно сказала Лешка сама себе и прислушалась к убаюкивающему стуку колес.

И вдруг дверь их купе, которую девочка неплотно прикрыла, тихо отодвинулась в сторону. Сначала к ним заглянул, а потом осторожно вошел знакомый их соседа, Сергей Васильевич. Он подошел к полке Алексея Борисовича, и Лешка услышала, как очень тихо щелкнули замки потертого портфеля, который их сосед так и не удосужился спрятать под полку. Сергей Васильевич что-то из него достал, снова тихонечко щелкнул замками и быстро покинул их купе.

Лешка лежала не шевелясь. Она понятия не имела, как ей надо поступить: то ли кинуться следом за этим человеком и уличить его в воровстве, то ли хотя бы спросить, зачем он лазил в чужой портфель, или же рассказать об этом Алексею Борисовичу, когда он вернется обратно в купе. Она взглянула на сладко спящего брата. Пока его добудишься и объяснишь, что к чему, сто лет пройдет. Но Алексей Борисович долго не возвращался, и девочка, так его и не дождавшись, незаметно для себя уснула.

Утром Лешка снова вспомнила о странном ночном визите. И когда сосед открыл свой портфель, она стала следить, не заметит ли он в нем какой-нибудь пропажи. Однако Алексей Борисович проверил, на месте ли билет для отчета о командировке, заглянул в какую-то бумажку, проверил еще одно отделение, затем щелкнул замками и, попрощавшись со своими попутчиками, первым пошел к выходу. И Лешка так ничего ему и не сказала.

А Ромка, проснувшись, протер глаза и первым делом осмотрел свою пострадавшую руку. Она была как новенькая.