Демиург. Том 5

Глава 1

Подмосковье

27 декабря 2026 год.

— Сиди спокойно. Никаких резких движений! — голос, раздавшийся за спиной, звучал устало, и в то же время в нём ощущалось облегчение.

Будто говорящий ожидал увидеть всё что угодно: от заражённого до матёрого монстра, которые всё чаще стали появляться в этих окрестностях. Но никак не одинокого человека, сидящего перед ярко горящим костром в ночном зимнем лесу.

— Что ты здесь делаешь и где твой товарищ? — громко продолжил неизвестный, однако я прекрасно расслышал, как хрустит снег под ногами его спутников, обходящих меня с флангов.

— Ушёл. Сказал, что места здесь страшные даже по нынешним временам, и дальше он меня не поведёт, — я протянул руки к огню, втягивая при этом носом воздух.

Запаха костра чувствовался прекрасно, а вот окруживших меня людей я не ощущал совершенно. Не ломись они сквозь лес, будто лоси за солью, и их появление для меня могло бы стать полной неожиданностью.

— А зачем тебе идти дальше? Здесь ничего нет, — и вновь голос спрашивающего изменился, стал злее, и я чуть ли не физически ощутил, как он сжимает оружие и наводит его на мою спину.

— Ну да, ну да, — кивнул я, хотя вряд ли невидимый собеседник мог разглядеть этот жест, бесформенный капюшон мешал. — А вы, наверное, местные грибники. И как, много маслят в декабре насобирали, ублюдки?

Щелчок кнопки детонатора совпал с первым выстрелом, и время для меня будто замедлилось, а запахи стали острее.

Яркие вспышки залили поляну, заставив даже меня злобно зашипеть несмотря на то, что я заранее озаботился очками с тёмными линзами.

«Лесникам» определённо пришлось куда хуже, однако это не помешало им открыть стрельбу. И я, ощущая каждую всаженную в мою плоть пулю, заметался по поляне, вздымая столбы снега и оставляя после себя трупы.

Несмотря на необычные защитные костюмы людей, напоминающие рыцарские латы, мои прочные и чертовски острые когти с лёгкостью пробивали броню.

Мне понадобилось не больше трёх минут, чтобы на поляне вновь воцарилась тишина, а слёт «ролевиков», променявших мечи на автоматическое оружие, подошёл к концу.

Впрочем, о прошедшем времени я смог судить лишь благодаря часам, так как пришёл в себя рядом с одним из тел, чья броня была вскрыта словно консервная банка.

— Спокойно, спокойно, дурная башка… — я стукнул себя по голове, не обращая внимания на испачканные в крови руки.

Впрочем, сейчас я был весь покрыт этой субстанцией, и беспокоиться о внешнем виде особого смысла не было. Тем более я, как и всякий разумный зомби, всегда имел при себе запасную одежду.

В голове с каждой секундой становилось всё яснее, и я оглядел место побоища. Всего охранников бункера явилось семеро.

Немного, но, судя по рассказам Филимона, бывшего работника НИИ «Виток», там всегда было немного персонала. А уж после прихода Системы и вовсе остались самые идейные. Ну или те, кому некуда было идти.

С трудом давя в себе жгучее желание слизать кровь с руки, я принялся методично обыскивать тела на предмет пропусков и КПК, коими оснащались все оперативники службы безопасности Института.

Филимон, бедолага, немало успел рассказать перед смертью. Жаль лишь о том, что меня ожидает на нижних этажах «Витка», он не знал, но был свято уверен, что всё происходящее с нашим миром связано с исследованиями, проводимыми в НИИ.

— Люди. Вечно лезут туда, куда соваться не рекомендуется, а после обижаются, что огребают… — в очередной раз вздохнул я, покончив со сбором трофеев и начав раздеваться.

Один из плюсов бытия зомби — это лёгкость, с которой можно было игнорировать боль. Игнорировать, но не ощущать…

Как оказалось, всё мы чувствуем. И чем разумнее заражённый, тем сильнее он ощущает каждую дырку в своём теле.

Я стиснул зубы и вогнал нож, выковыривая застрявшую в ноге пулю. Ощущение было так себе, однако заново формирующаяся нервная система всё ещё позволяла производить подобные операции прямо в «поле».

А если мне и дальше будет везти и новорождённому зомби-Шарову исполнится пара-другая годиков, привычка ловить тушкой пули может плохо кончиться.

— С другой стороны, до этого ещё дожить надо, — пожав плечами, произнёс я и наложил пластырь на очередную рану.

Она уже затягиваться начала, однако не хотелось, чтобы сочащаяся кровь запачкала чистую одежду.

Покончив со штопаньем тела, я быстро принял душ из снега, после чего оделся и уселся у костра, держа в одной руке кусок вяленого мяса, а в другой руке — «наладонник», изъятый у одного из трупов.

Судя по тому, что первый отряд до меня добрался спустя семь часов с момента пересечения охранной линии, следующих гостей в ближайшее время мне можно было не ожидать.

Так что можно было спокойно перекусить да полазать по местной системе безопасности.

— Введите идентификатор и пароль для доступа к сети, — высветилось на экране КПК.

— Ну что же, Филимон, будем надеяться, что ты был прав насчёт местного админа… — я одним пальцем по памяти отстучал шестнадцатизначный айдишник, а после набрал пароль.

Это было одним из узких мест в моём плане. Филимон, первый разумный зомби, встреченный мной после смерти, покинул «Виток» почти что год назад, и за это время его могли попросту убрать из базы сотрудников.

И если это так, то даже проникновение в здания, находящиеся на поверхности, станет той ещё головной болью.

— Доступ разрешён, — наконец, ожил девайс, и на экране появилась эмблема Института в виде замкнутой спирали, в центре которой располагался фиолетовый кристалл.

— Да здравствует безалаберность безопасников! — довольно улыбнулся я, начиная тыкать в доступные менюшки.

На самом деле информации, доступной мне под учёткой Филимона, было кот наплакал. Однако даже этих крох хватило, чтобы понять, что НИИ продолжает функционировать, пусть и в весьма урезанном режиме.

Судя по всему, из семи зданий «ниисовцы» использовали лишь одно, самое маленькое. Как раз то, под которым, со слов Филимона, и находился вход в бункер.

Я потратил ещё час на изучение доступных материалов и поглощение припасённого мяса. Свежая плоть, конечно, восстановила бы меня куда быстрее, однако риск вновь сорваться был велик, и не факт, что в этот раз я бы пришёл в себя довольно быстро.

Так или иначе, едва организм сообщил, что готов выполнять функции, я занялся «наведением порядка на поляне». Потрудиться пришлось изрядно, но картину столкновения двух групп, внезапно вышедших друг на друга мне воссоздать получилось.

Конечно, для внимательного человека здесь многое будет подозрительным. Как минимум одно то, что доспехи были будто бы вскрыты консервным ножом, а не прострелены, должно было напрячь. Однако я надеялся, что никому не взбредёт в голову, что это был способен провернуть один человек.

Добавив к побоищу ещё несколько штрихов, способных запутать тех, кто сюда скоро явится, я закинул часть трофеев, в основном взрывоопасные или способные стрелять к себе в рюкзак и направился в сторону НИИ «Виток», слегка забирая левее.

Судя по КПК, служба безопасности на внутреннем периметре вела наблюдение с помощью камер, на которые мне попадаться не стоило.

Как бы ни вышло так, что, прорываясь к бункеру с шумом, я по итогу не натолкнулся на стальную дверь, способную выдержать атомный взрыв и запертую с той стороны.

Так что на путь до Института у меня ушло около шести суток, хотя в спокойной обстановке на всё это потратил бы не более пяти часов.

В основном к цели я двигался по ночам, проводя светлое время суток в вырытых в снегу норах. За тот период лишь дважды видел живых существ в лесу, и оба раза это оказывались люди в необычных доспехах.

Они довольно быстро обнаружили поляну со своими погибшими товарищами и какое-то время рыскали по окрестностям в поисках убийцы.

На моё счастье, после столкновения с охранниками целые сутки валил густой снег, и по оставленным мной следам выйти на меня институтским не вышло.

Ну а потом они, прочесав окрестности и обнаружив неподалёку от поляны сломанный снегоход, отправились в сторону ближайшего посёлка, вполне резонно предположив, что незваные гости явились именно оттуда.

Так или иначе, но к концу шестой ночи я достиг территории Института, огороженного высоким каменным забором, за которым возвышалось несколько больших здания.

Из-за разыгравшейся метели их было невозможно разглядеть, однако, со слов Филимона, я знал, что самое крупное, двенадцатиэтажное строение, напоминающее стеклянную пирамиду, было этакой визитной карточкой «Витка». И именно туда приглашали гостей, чтобы продемонстрировать те или иные успехи в проводимых здесь исследованиях.

Однако по факту это было лишь прикрытием, позволявшим ограничить доступ чересчур любопытствующих к настоящим лабораториям.

Прикрыв ладонью от кружащихся в воздухе снежинок КПК, я включил экран и вывел карту комплекса, прикидывая, как удобнее добраться до интересующего меня «домика». Выглядел он как широкий трёхэтажный купол, и, судя по схеме, из всех входов-выходов у него сейчас функционировал лишь один. Который, несомненно, охранялся.

Скинув лишнее и оставив себе лишь несколько ножей и пистолет, я укутался в белый маскхалат со специальным покрытием и проскользнул в одну из многочисленных дыр в ограждении.

Большой размер комплекса сыграл злую шутку с его владельцами. Будь он поменьше, и его территорию было бы проще охранять.

А так, из-за малого количества оставшихся людей нормально контролировать периметр служба безопасности не могла, ограничившись перекрытием подступов видеокамерами, которые весьма хреново работали во время метели. Особенно если злоумышленник специально подготовился к проникновению.

Медленно приближаясь к куполу, я порой падал в снег и замирал, едва сквозь вой метели становились слышны звуки разговоров.

Редкие патрули с рваными интервалами проходили по вытоптанным дорожкам, заставляя меня изображать сугроб да надеяться, что покрытие халата не подведёт, и в визорах местной охраны я не свечусь, будто ёлка.

Так-то халат был довольно современной поделкой, позаимствованной с армейских складов, и прекрасно скрывал почти от всех средств визуального обнаружения. Вот только необычный вид брони чертовски смущал меня. Мало ли чего в него запихнули изобретатели.

Впрочем, где-то на третьем патруле, пропущенном мимо, я уже позволил себе выдохнуть и ощутить себя более уверенно. Что неплохо так сказалось на моей скорости передвижения.

— Слышал, отделение Серого три часа назад вернулось из деревни?

Сейчас я лежал меньше чем в десяти метрах от небольшой двери, ведущей внутрь купола, и имел удовольствие вслушиваться в диалог двух охранников, контролирующих вход в здание.

Ветер здесь почти не ощущался, и на всех нас с ночного неба сыпались крупные хлопья снега. Если не брать во внимание саму ситуацию и то, что должно было скоро произойти, я бы назвал эту картину довольно красивой.

Впрочем, местная красота совершенно не радовала дежурящих бойцов, вынужденных стоять снаружи надёжных стен. Они явно считали это занятие пустой тратой времени и пытались скрасить его болтовнёй.

— Это из какой? Ершово или Ромашково? — поинтересовался второй боец, и я уловил исходящий от него запах табака. Похоже, он додумался поднять забрало на шлеме.

— Ершово. За подопытными катались. Говорят, людей почти не осталось, все в Москву бегут, либо наоборот куда подальше.

— Хреново, — спустя несколько секунд ответил курильщик. — Как бы ни стали отправлять в город на охоту. Там опасно, а нас и так мало осталось.

— Угу… Серёга говорит, что уже второй раз Калошев поднимал вопрос о возможности набора людей из беженцев, но ему вновь отказали, — голос первого бойца звучал приглушённо, и я его едва слышал. — Яйцеголовые упирают на то, что чем меньше мы светимся, тем лучше. И вроде как обещают, что через год-другой станет проще.

— В плане? — удивлённо произнёс курильщик.

— Да чёрт его знает. Эти напыщенные дебилы, как обычно, что-то мутят у себя в подземелье. Может, надумали чего с этой Системой. Надеюсь, что… — раздались щелчок и характерные помехи. — Да. Это первый пост. Без происшествий.

— Толь, так что там по поводу «проще»? — едва закончился сеанс связи, поинтересовался «курильщик».

— Да я откуда могу знать? — огрызнулся Толик. — В чём я точно уверен, так это в том, что человеколюбием наши наниматели не страдают. И велика вероятность, что их «проще» к нам совершенно не относится и нас попросту спишут. Как и тех бедолаг, что мы из деревень сюда тащим.

— Ну это вряд ли, — хмыкнул курильщик. — Любому пастуху нужен волк, кто будет сторожить стадо баранов. Наши умники явно не горят желанием пачкать руки…

— Это ты-то волк, Тимоха? Ты же псина шелудивая. Ну ведь серьёзно! — рассмеялся Толик, однако, повернувшись, тут же замер с открытым ртом.

— А он и не спорит, — произнёс я и пошевелил пальцами, пробившими насквозь шлем и голову курильщика, изображая кивок. — Сколько до следующего сеанса связи?

Пока эти два олуха болтали, заглушая своей речью посторонние звуки, я сумел зайти с тыла к курильщику и прикончить его.

Причём получилось всё так удачно, что в камере, наполовину заляпанной снегом, вряд ли можно было разглядеть, что стоит охранник лишь из-за того, что я держу его.

— П-п-ятнадцать…

— Чего пятнадцать? Секунд, минут, часов, попугаев со слонами и удавами? — я слегка отклонил голову курильщика и продемонстрировал Толяну своё лицо.

Близость к свежей плоти, истекающей кровью, будила во мне монстра, и зверь рвался наружу, преображая меня в довольно неприятное создание. То, что сейчас видел охранник, любого человека могло довести до конфуза.

— М-м-минут-т, — с трудом выговаривая буквы, произнёс Анатолий.

— Не дёргайся, просто смотри на своего товарища и делай вид, что разговариваешь с ним. Тогда, может, выживешь. Если понял, кивни.

Толян кивнул и даже попытался улыбнуться. Наивный…

Будь он нормальным, уже должен был упасть на снег и открыть огонь, привлекая стрельбой патрули, бродящие между зданиями комплекса, однако этого он делать точно не будет.

Вот курильщик бы наверняка попытался что-то подобное провернуть, в надежде, что выживет и хозяева его похвалят. А этот точно не из преданных дворняг.

Мне хватило шести минут, чтобы выпотрошить парня. Вначале морально, а потом и физически.

Оставлять в живых подобного индивидуума я не собирался и, едва понял, что Анатолий в качестве источника информации себя исчерпал, швырнул курильщика в висящую под козырьком камеру и прыгнул на блеющего охранника.

Невероятным усилием давя в себе монстра, я ворвался под купол, отсчитывая секунды до того, как по куполу разнесётся сигнал тревоги.

Первый этаж здания представлял собой лабиринт офисных помещений, но благодаря рассказам Филимона, подтверждённым Толиком, я знал точное направление.

Первая развилка… Вторая… Широкая лестница, ведущая на цокольный этаж… Рывок по, казалось бы, бесконечному коридору… Очередной поворот, и, выскочив из-за угла, я влетаю в толпу бегущих в мою сторону солдат.

— Ты кто… — слышу я совершенно неуместные слова и улыбаюсь им.

Однако самих солдат я не вижу, мои глаза направлены лишь в одном направлении. В сторону медленно закрывающихся массивных дверей, откуда вываливались очередные охранники бункера.

— Огонь… Убейте его…— слышу я чей-то далёкий шёпот, постепенно перерастающий в тихий крик.

Плечо пронзило болью, но я её уже почти не чувствую. Монстр взял верх, и мир вокруг меня окрасился в красное… И единственным светлым пятном в нём оставался бьющий прямо в мозг свет…

Аллод Шарова

Сто восемьдесят шестой день проекта

— Очнулся я в тот день уже в лесу. Едва живой, в одних трусах и с толстой тетрадкой, чернила на которой медленно начинали расплываться, — я потянулся и взял кружку с остывшим кофе со столика.

Хотелось, конечно, чего-нибудь покрепче, но начинать утро с пьянства — дело такое себе…

— То есть ты решил, что стоит начать убивать людей, основываясь лишь на каких-то каракулях на непонятно от кого полученной макулатуре? — поинтересовалась Моллиган, демонстративно сидящая на кресле подальше от других девушек, находящихся в гостиной.

— Не совсем. Заражённые — это не монстры, как ты привыкла считать. Точнее, не все, — я отставил почти опустевшую кружку в сторону, и почти мгновенно появившаяся Кнопка вновь наполнила её напитком.

Как и Моллиган, гоблинша дулась на меня. Только, в отличие от Блаженной, которая злилась не только на меня, но и на Тори, мелкая просто перепугалась, когда меня якобы завалило.

— У некоторых заражённых есть момент, когда они оказываются на краю обрыва, после которого уже невозможно вернуться, — взял слово Старый. — Первые недели мы были просто животными, у которых нет никаких других желаний, кроме как набить брюхо. Если в этот момент ничего не произойдёт, то стопроцентно животным и останешься.

Иваныч не удержался и поморщился. Он старательно избегал воспоминаний о моменте своего «пробуждения», однако я догадывался, что это было связано с родителями Лили, а то и вовсе с правнучкой.

— Если же тебя что-то стопорит, то монстр внутри тебя отступает, — продолжил старик, взглядом уткнувшись в пол. — Отступает, но не исчезает. И каждый миг тебе приходится его удерживать. Конечно, чем опытнее ты становишься, тем легче это становится.

— Вот только проблема в том, что всё, что ты делал в обличии бездумного зомби, постепенно возвращается снами и яркими воспоминаниями, — сменил я Старого, когда тот замолчал на слишком долгий период. — Некоторые этого не выдерживают и окончательно становятся безумными. Это куда легче, чем помнить, что ты творил до этого, и жить со всеми этими воспоминаниями.

— То есть ты потом вспомнил, что было в том бункере? — спросила Шилена.

Последнее время тёмная была какой-то чересчур задумчивой и оттого необычайно молчаливой.

— Частично, — усмехнулся я. — Поначалу я всё же опирался на сведения из тетради, принадлежащей некоему Новицкому. В ней он описывал первые контакты с Системой. Они, кстати, были датированы две тысячи восемнадцатым годом…

— Это невозможно! Система пришла к нам в двадцать пятом! — воскликнула Мия.

— «Пришла» не совсем верная фраза, — невесело улыбнулся я. — Скорее её приманили. Нет, так-то она и самая явилась бы, время Земли приближалось, вот только через парочку десятилетий. А может, и вообще через полвека.

— Зачем это делать кому-то? — сжав кулаки, произнесла блондинка.

— Базовая потребность некоторых личностей в безграничной власти и уверенность в собственных силах. Хотя первые эксперименты совершались действительно ради человечества. Новые источники энергии, необычные сплавы и лекарства из системных растений…

— Вот только одного не хватало тамошним кураторам… — хмыкнул Старый, который, наконец, отошёл от неприятных воспоминаний. — К чему власть и богатство, если лет через сто от тебя останется лишь горстка праха?

— Ага. И тут к нашим учёным, проковырявшим крохотную дырочку, через которую они присосались к Системе, постучались с обратной стороны, — я кивнул удивлённому Иванычу. — Да, те самые головожопы тэхеды. На подлодке я имел «удовольствие» пообщаться с одним из представителей их расы. Мерзкая процедура, хочу тебе сказать. Будто чьи-то холодные щупальца мозги тебе напрямую массируют.

— Ты давай впечатлениями от массажа потом делиться будешь. Рассказывай, — судя по лицу Старого, Система в чёрном списке только что покинула первое место.

— Ладно, ладно… После недолгого общения с представителями человечества тэхеды, естественно, по доброте душевной подогнали нашим рецепт якобы эликсира бессмертия, а по факту модифицированный зомбивирус. И как только тот оказался на свободе, нагрянула рассерженная Система. Она и сама подобным баловалась, а здесь кто-то нарушил привычные для неё алгоритмы.

Я сделал паузу, до конца выстраивая цепочку произошедших на Земле событий. Посещение корабля жопоголовых хоть и было весьма неприятным, однако здорово так дополнило картину местного мироздания.

В достоверности всей информации, которую в меня вколотило существо с щупальцами, я не был уверен. По крайней мере, по полученным от него мысленным образам Система получалась поломанным механизмом, за рычагами которого сидела сумасшедшая обезьяна, жмущая на все рычаги подряд.

И от большого бада-бума нас спасают только встроенные в Систему предохранители. Впрочем, как показывает практика, нет такой системы безопасности, которую не способен обойти упорный идиот…

— Николай…

— А? — я очнулся от размышлений и понял, что на меня смотрят все собравшиеся. — Ах да. Так вот. По факту Система заявилась на Землю из-за тэхидов. Это у них такой прикол. Подставлять миры, используя их как буферную зону, чтобы выкачивать из Системы ресурсы. Правда, в этот раз их план обломался об излишне инициативных исполнителей. Доработанная людьми сыворотка вызвала ряд побочных эффектов, и Систему заштормило. Она запустила стандартные протоколы испытания претендующего мира, но при этом не могла не среагировать на нарушения, взвинтив сложность до максимума и наслав на нас монстров, с которыми мы и не должны были столкнуться, так что гибель людей была предрешена. И не уничтожь зомби людей, они бы погибли под монстрами.

— Ни хрена непонятно, если честно, — неожиданно заявила Моллиган, заставив Старого рассмеяться от подобного заявления.

— Ага. Согласен, каких-то кусочков пазла определённо не хватает, но если обобщить, то основной способ испытания Системы в виде зомби был подпорчен вмешательством тэхидов и людей. Большая часть землян обратилась, как и положено, однако некоторые стали, как мы с Николаем, — пояснил Иваныч, поняв, что мы вернулись к основной канве событий. — И Система приравняла нас к людям, причём довольно сильным. Явно не соответствующим уровню испытания. Поэтому она наслала на Землю монстров, с которыми мы без самой Системы уже бы не справились.

— Тут Систему окончательно переклинило, и она уже не понимала, что делать. Продержись люди оговорённый срок, их бы смели монстры потом, хотя по факту испытание было бы пройденным, а это противоречит программе Системы, — продолжил я. — Поэтому она и воспользовалась лазейкой, приравняв гибель людей от зомби под предводительством умных «заражённых» к технической ничьей. А в таком случае мир проходит очередное, последнее испытание.

— То есть Система сама подкинула тебе способ спасения людей… Предположим… — после длительной паузы, возникшей в гостиной, произнесла Моллиган. — Но что тогда насчёт тэхидов? Если они имеют доступ к Системе, то почему о них никто не знает?

— Ну, эти хитрожопые засранцы всегда работали через буферные миры, цикл за циклом, выкачивая энергию из Системы, и до встречи с Землёй им всё сходило с рук. — усмехнулся я. — Вот только после моего посещения Института Система взялась за них всерьёз. Да так, что головожопам пришлось спасаться. И раз уж эти капсулы оказались здесь, да ещё в таком состоянии, дела у моллюсков явно хуже некуда.

— То есть наказать этих козлов уже не выйдет? — грустно поинтересовался Старый.

— Не переживай, Кирилл Иванович, я дам тебе возможность спустить пар и уже довольно, скоро, — с улыбкой пообещал я товарищу.