День дурака

Глава 8. Сделано не в Китае.

Шел четвертый час ночи. Светало. Над горным озером поднимался плотный туман и, прошивая его, стрелы солнечных лучей меняли цвет на желтый, салатный, небесно голубой и даже светло-фиолетовый. Зрелище радуги, взбитой шейкером и лежащей на груди горы, было потрясающим, и Митя пожалел, что этого не видит Лиза. Но девушке было не до красот природы. Уже двое суток она почти не выходила из дома чародея, превращенного в лабораторию. Подчиняясь указаниям госпожи Дракона, Трей с Мархом развели жуткий бардак: камины работали в три смены, и плотный дым поднимался над городом, наводя на размышления, что кто-то в Арсе сошел с ума: топить печи летом! На каменном полу, еще совсем недавно вычищенном и отполированном до блеска, черной грудой лежал уголь, чуть поодаль громоздились три довольно неаккуратные поленницы ивовых и липовых дров. Четыре мраморных ступки разной величины не простаивали ни секунды, мерный стук пестиков способен был свести с ума, потому что не прекращался даже ночью.

Лиза появилась из боковых дверей, ведущих на балкон. Волосы ее были перехвачены плотной косынкой, черты лица заострились, глаза глядели устало. Ее сопровождал один из бритых слуг Марха.

- Фитили нужно выдержать в смеси сутки, - говорила она, - но если совсем жестко со временем, можно вынуть и раньше, сразу после полудня, чтобы к ночи успели просохнуть. Горшки еще есть?

- Горшков много, госпожа Дракон, - почтительно склонил голову тот, - мы привезли три десятка из глиняной лавки.

- С тремя десятками можно день рождения праздновать, - поморщилась Лиза, - я говорю - смесь будет "класса "Г", за то, что сработает хотя бы каждый второй - я не поручусь. При тех условиях, которые здесь имеются, с теми компонентами и тем запасом времени, который вы мне предоставили... Я химик, а не колдунья!

- Да брось, - Митя, шагнувший с балкона в холл, навстречу девушке, постарался ободряюще улыбнуться, - пусть хотя бы десяток сработает как надо, и эти вояки побегут, теряя штаны. Они ж такого никогда не видели!

- Дай то Бог, - Лиза устало опустилась в кресло, - просто напугать - это здорово. Мне не нравится сама мысль, что я делаю оружие, которое будет убивать людей.

- Что с тобой, Лиз? - изумился Митя, - тебе разонравилась твоя работа? Ты всю жизнь делаешь оружие. Заключения, которые ты даешь, приводят людей на скамью подсудимых, а оттуда прямой дорогой на лесоповал. Скажешь - это не снаряды и они не взрываются?

- Если заключение не "выстрелит" в нужный момент, значит, я плохо поработала, - слабо улыбнулась девушка, - но тут уже какое-то массовое убийство получается.

- Массового убийства не получится, - авторитетно заявил историк, который только что закончил напитывать влагой очередную порцию пороховой мякоти и передал слуге для растирания, - во-первых, ты сама сказала, что грохнут не все. А во-вторых - ты видела их артиллерию?

- Когда мне было? - огрызнулась девушка, - я тут вкалываю как афроамериканская золушка, даже поела всего два раза. Кстати, мерзость невероятная эта их брынза.

- Брынза нормальная, - не согласился Лапин, - а вот баллисты - полный отстой. Не знаю, кто их изготавливал, но я бы для пристрелки с удовольствием их этим мастером и зарядил! Пускай, сволочь, полетает... У нас в Казани, в "Третьем крестовом походе", на штурме Иерусалима и то точнее были.

- Все так плохо? - удивился Митя, - я в свое время читал, что эти штуки отлично зарекомендовали себя как при осаде городов, так и при сражении "в поле".

- Ну, правильно, - кивнул Валера, - еще древние римляне сообразили, что против большого скопления вражин в доспехах хорошая баллиста незаменима. Но это когда на тебя идет войско в боевом построении, кучно. А тут местность - сам видел, фалангой не построишься. Так что подходить они будут россыпью, до последнего момента используя естественную растительность как прикрытие. А кому-нибудь по кумполу этот горшок может прилететь только случайно. Максимум, что может получиться - шумовой эффект. Ну и если лес загорится - тоже неплохо. Сейчас сухо, пожар будет мощным, а там вся банда в лесу расквартирована, кроме тех, кто на Ресе стоит. У них один выход будет: "тримать порты" и ходу...

- Мужчины, вас послушать, так нам достаточно вынести на стену пару китайских петард из магазина "Большой праздник", и война выиграна, - усмехнулась Лиза.

- А что? Запросто... Кстати, в чем - в чем, а в производстве пороха я китайцам доверяю куда больше, чем белорусам!

- А где Степан? - поинтересовался историк, сообразив, что уже давно не видел приятеля.

- В Сторожевой башне, по ту сторону Ресы, с Красным отрядом. Барон думает, что первый удар будет по ней.

- Логично, - подумав, согласился Валера, - ворота - самое слабое место в обороне, если удастся подобраться к ним с тараном, дело, считай, сделано.

- Кстати, Лиза, - вспомнил Митя, - он спрашивал, нельзя ли эту башню рвануть к ляху.

- Что-о!? - вскинулась девушка, - Вы тут все обалдели?

- Ну, поломать. Слегка. Чтобы над стенами не торчала...

- И думать забудьте, - отрезала Лиза, - сварить кашу из топора может быть и можно. А вот динамит - точно нет.

- А дымовуху сделать можешь? Розовую? Ну, или зеленую?

- Да хоть серо-буро-малиновую в крапинку. Все, перерыв окончен, валите отсюда. Мне работать надо.

- Лиз, еще секунда! - Девушка застыла в дверях вполоборота, - Если сегодня штурма не будет, ты вечером с нами в кино пойдешь? По первому каналу после новостей "Время ведьм" с Николасом Кейджем.

- В кино пойду, - благосклонно кивнула девушка, - если Мартын Борисович пригласит.

- Пригласит, куда он денется. Мы ему пива принесем. Местное пиво, это, я тебе доложу, что-то!

- Что здешний эль, что "Балтика" - одинаковая гадость, - отрезала Лиза и скрылась в дверях.

Парни двинулись наружу. По пути их окликнул палач, который старательно растирал уголь, превращая ее в мелкую черную пыль.

- Как мальчишка? - вспомнил Валера.

- Говорит - дошел до седьмого уровня. Я ничего не понял, если честно, - растерянно ответил Марх.

...Над Арсом висела тихая ночь. Звездный полог касался башен, в том числе и той, где когда-то родился, а потом сравнительно благополучно рос ребенок, сын герцога и безрассудной девчонки-лучницы, чей Дар горел слишком ярко. Наверное, потому и догорел быстро. Все, что она успела - подарить свою любовь и маленького сына властителю, и погибнуть на стене родного города во время очередной пытки штурма. Каким богам нужны были эта жизнь и эта смерть?

Окошко было приоткрыто. Высота - локтей двенадцать. Вполне достаточно, чтобы покалечиться, но слишком мало, чтобы напугать мальчишку, в котором так рискованно смешались благородная кровь с кровью воительницы. Вспомнив, сколько раз он этим путем убегал из под бдительного надзора нянек и возвращался обратно, обычно, успевая до рассвета, Трей усмехнулся. По идее, сейчас должно быть даже проще: руки и ноги стали крепче, сил ощутимо прибавилось. Да и на случай, если вдруг не удержится, есть заначка. Он же все-таки колдун. О том, как глупо он выглядит, пытаясь проникнуть через окно в собственный дом, Трей тоже подумал. Ведь можно войти в двери, пройти коридором и подняться в башню - все запоры и засовы настроены на него, и с готовностью отопрутся. Можно, в конце концов, элементарно слевитировать. Или напрячься и построить портал. Много чего можно, но колдун, в душе смеясь над собой, однако ничуть не удивляясь (кого другого, а себя любимого он знал хорошо и удивляться давно перестал), подпрыгнул, ухватился за декоративный выступ на стене, подтянулся и попытался правой ногой нащупать слегка выпирающий камень кладки. Как он и предполагал, это оказалось гораздо легче, чем в детстве.

Лиза Потапова не спала. Слишком устав за день, она рухнула, едва добравшись до роскошной постели, а потом с ней случилось то же, что с девочкой Машей: "Кровать неудобная, подушка душная..." Лиза вертелась, как грешница на проповеди, и никак не могла понять: то ли ей жарко, то ли, наоборот, холодно. Наконец, решив, что воздух слишком спертый, она подошла к окну и, помучавшись немного с неподатливым засовом, распахнула плотные ставни. Свежий воздух ворвался в комнату и принес тревожный аромат незнакомых трав и журчание близкой реки.

- Что я здесь делаю? - подумала девушка, - вооружаю армию какого-то совершенно чужого мне человека, чтобы он победил другого, которого я вообще не видела. Откуда мне знать, кто из них на самом деле прав, кто виноват. И в самом ли деле этот Медведь такое чудовище, или это всего лишь пропаганда?

Когда с ней говорил Степан, она признала логичность его доводов и со всем согласилась - домой то все равно нужно, а другого способа нет. К тому же, как ни верти, герцог Игор пришел под эти стены как завоеватель, привел армию... Барон Нортунг спокойно себе сидел дома, никого не трогал. В общем, следователь ее уболтал. Потом все завертелось слишком быстро, Лизе пришлось решать множество мелких и не очень технических вопросов, и времени задуматься над морально-этической стороной дела как-то не выпадало. А сейчас, в ночь перед штурмом, она лежала на королевских перинах и мучилась сомнениями.

Скрипнул ставень. Она даже не повернула головы, подумав, что это ветер. Но потом ветер вдруг обрел плоть и вес, и, довольно ловко сиганув через подоконник, с глухим звуком прыгнул на пол.

- Кто здесь?! - подскочила Лиза.

- Не бойся, - торопливо проговорил чародей, - это всего лишь я. Я думал, ты спишь.

- Трей? - изумилась девушка, сразу перестав бояться. И ее удивление, и то, как мгновенно исчез страх, Трей почувствовал так, будто и удивление и страх были его собственными,- а почему ты не вошел через дверь?

- Ну и что ты ей теперь скажешь? - ехидно спросил чародей сам у себя, и сам же ответил, - Да правду и скажу. Что теперь прятаться за пустыми словами, если все равно спалился.

- Надо было мне на вора учиться, - вслух пожалел он. Девушка выжидающе смотрела на него из глубины спальни и белки ее глаз поблескивали, как светлые опалы.

- Я хотел посмотреть на тебя, - спокойно признался Трей.

- Зачем? - она удивленно моргнула.

- А зачем смотрят на звезды?

- Ах... в этом смысле, - Лиза смутилась и замолчала, не представляя, как можно поддержать подобный разговор.

- Почему тебе не спиться? - выручил ее чародей.

- Не знаю, - она пожала плечами, кутаясь в одеяло, - может быть, потому что тут слишком тихо. Я привыкла засыпать под телевизор и совсем не могу уснуть в тишине...

- Что такое телевизор?

- Это такой плоский ящик. Он передает изображение... и звук на большие расстояния. По нему иногда идут новости, о том, что происходит на самом деле. А иногда кино - о том, что никогда не происходило, это просто придумали.

- А! - сообразил Трей, - та штука, которая стоит у Мартына Борисовича! Вроде магического шара, только не нужно напрягаться, удерживая изображение. Мы смотрели довольно странную вещь: кот гонялся за мышью, и никак не мог поймать. Это было довольно забавно. Но это были не настоящая кошка и не настоящая мышь. Это и есть фильмы?

- Ну, в общем, да, - кивнула Лиза, не вдаваясь в подробности и внутренне радуясь, что колдун оказался таким просвещенным и сообразительным.

- Но если принести этот ящик сюда, он работать не будет, - с сочувствием сообщил Трей, - Уста Дракона объяснил мне... Нужна такая штука - электричество. Но если его еще можно добыть на мельнице, не представляю как, но он, кажется, знает... все равно ничего не получится. Там, в вашем мире, есть телевышки. А у нас их нет.

- Я знаю, - вздохнула Лиза. Ее растрогало, что этот парень так терпеливо пытается помочь в ее невеликом горе, - А может быть, ты мне споешь?

- Спеть? - теперь удивился чародей.

- Ну да. У тебя приятный голос.

- Спасибо... но я как-то не планировал петь. И не захватил маски.

- А у вас принято петь только в маске? - Трей кивнул, забыв, что она может не разглядеть его кивок в темноте, - Но я же не из вашего мира. Наверное, для меня можно спеть и так.

- Ты этого хочешь? - тихо спросил чародей, едва двигая вмиг пересохшими губами. Какие песни, горло перехватило, словно удавку на него накинули!?

- Опомнись! - одернул он себя, - она ничего не знает. И ничего такого не имеет в виду. Она просто волнуется перед завтрашним штурмом.

- И ты будешь петь? - ехидно спросил кто-то, кто, наверное, и подначил чародея на эту безумную выходку.

- Тебя не спрошу, - огрызнулся Трей.

- Ну - ну... - ехидно прокомментировал невидимый собеседник. Если б его слышала Лиза, то, наверное, определила бы как беса, который толкает мужиков в ребро.

- ...Сколько мужчин вот так же готовились спеть, не во славу Алами, а просто для женщины. Но я, наверное, единственный придурок в Мире, который будет петь колыбельную, - с невольной улыбкой подумал Трей.

- Ты споешь? - напомнила о себе Лиза. Как будто он мог о ней забыть.

- Конечно. Раз ты хочешь.

Дождись меня, я буду скоро.

Не уходи с причала спать.

Из миражей соткался город.

Осталось лишь его догнать.

Там впереди полоска света,

Так что с того, что здесь темно.

И мне б еще немного ветра,

И чтоб не кончилось вино.

Чтоб не бежать за миражами

Найдется тысяча причин.

Нам лгут словами и делами,

А мы в отместку лжем другим.

Но я скажу, что ждать недолго,

И я правдив, как никогда.

И мне б еще улыбку бога.

И чтоб не кончилась вода...

- Уходили бы вы отсюда, Ваша Милость, - Тосер, мужичок из ополченцев, осторожно кивнул лохматой головой, показывая, что Степану лучше бы спуститься вниз, под защиту массивных каменных стен, - Оть, оне, Медвежки-то, думаешь, по-вашему, по-благородному, воевать будут? Выйдут под знаменем, в дудки подудят? Ни-и. Оне ж не глупые, по-своему воюют, по-хитрому. Подползут поближе, в кустах-то не видно, да и стрельнут!

Степан кивнул, признавая, что в данной ситуации выходить и "дудеть в дудки" и в самом деле махровая глупость. Сторожевая башня была построена на совесть. В отличие от артиллерии Арса, которая и впрямь не только доброго, но даже матерного слова не стоила, стены клали настоящие мастера. Вязов прикинул, чем в наше время можно было бы раздолбать такую кладку, замешанную, скорее всего, на яичном белке или еще на чем-нибудь таком же хитром. Авиационной бомбой? Если ее только аккуратно на самый венчик уронить, а если всего лишь рядом, так башня вздрогнет - и снова встанет еще плотней прежнего. Если только ядерный фугас ей вставить... При таком раскладе Медведь был бы полным идиотом, пытаясь штурмовать ее в лоб, "по главной улице с оркестром". За две сотни шагов, даже с этими баллистами, можно раскатать в тонкий блин почти какую угодно армию. И чем она больше - тем больше блинов получится. Значит, что? Полезут, скорее всего, из леса. Степан предполагал, что всю ночь к башне скрытно подходили воины, и теперь такой мирный зеленый полог, наверняка, щетинился арбалетными стрелами. И именно поэтому он был уверен, что выстрела не будет - не сейчас, чтобы не демаскировать себя. Только по сигналу к штурму. Но никто в лесу пока не "куковал" и не "кукарекал".

- И оружие у вас... - Тосер с сомнением посмотрел на Вязова, который намотал на кисть обрывок колодезной цепи, утяжелив концы, и этим ограничился, - вы бы хоть топорик взяли, если уж щитом брезгаете.

...Брезгливость тут была не при чем. Боевые топоры: мощные, довольно легкие - всего около трех килограммов, с острой режущей частью и мощным крюком, с прочной рукоятью, способной блокировать даже очень сильный удар - внушали Степе восхищение. Он с огромным удовольствием, с разрешения комина (что-то вроде сержанта) Красного отряда подержал его личный топорик в руках и даже попробовал проделать несколько фехтовальных приемов, попроще. Комин был прирожденным дипломатом: он вежливо улыбнулся, и заверил, что после года тренировки из Вязова мог бы получиться неплохой боец на топорах. В глазах у парня был даже не смех - жалость! Так что Степан не стал корчить из себя Эрика Кожаные Штаны, а вооружился тем, с чем мог управиться. Конечно, идти против вооруженных ребят с колодезной цепью было глупо... Но оружие, которое не стало продолжением руки - преимущество не твое, а твоего врага, в этом Степана давно убедила жизнь.

- Это хорошее оружие, - возразил он, - мне уже случалось с ним воевать.

- Вам, конечно, лучше знать, - Тосер отошел, качая головой. Степан понял, что ополченца ему убедить не удалось. Да он и не пытался. Что толку убеждать другого в том, во что сам не веришь?

Комин подошел неслышно. Степан в который раз поразился умению этого человека контролировать свое тело - в отличие от Вязова, у которого всегда были "руки сами по себе, ноги сами по себе...", командир Красного отряда, наверное, мог руками рыбу ловить, как медведь. На мишку он и был похож: кряжистый, спокойный, обманчиво медлительный... Степа видел его разминочный бой сразу с тремя воинами, не самыми слабыми в отряде. Так он ими только что пол не вымел!

Комин что-то сказал, но, увлеченный своими мыслями Степан не расслышал.

- Туман, говорю, сегодня как по заказу герцога Тамрийского, прибери его Благой Тар поскорее да поглубже, - повторил он.

Степан повернулся к реке, от которой и впрямь парило: белая густая муть быстро заволакивала окрестности, и в ней стремительно тонули прозрачная вода, каменистые берега, склонившиеся к воде ивы и лес, густой и темный. Туман подползал все ближе, грозя затопить башню. Комин смотрел на это безобразие с тревогой.

- Смотри, - Степа мотнул головой, показывая наверх, где едва обозначенные на светлом небе, серели вершины гор, - а туман - то как будто и не оттуда.

- И пахнет дымом, - подтвердил его догадку комин, - Связали пару плотов, нагрузили сырыми ивовыми ветками, подожгли и отправили к нам по реке - ловите в обе руки! Медведь себе верен. Если он когда-нибудь честный бой примет – значит, в лесу что-то очень большое сдохло!

- Что делать будем? - спросил Степан.

- Купаться пойдем, - спокойно ответил комин.

- Чего? - опешил Степа, решив, что ослышался.

- Ну, воду они нам нагрели. Столько дров извели - не пропадать же добру!

Вязов так и не понял, шутит командир, или и впрямь что-то придумал, а переспросить не успел: того окликнули, он стремительно отошел, и Степа остался наедине со своими мыслями, да с цепью, которая вдруг показалась ему до смеха убогой.

- А ведь нас сейчас будут убивать, - дошло до него, - всерьез, по-взрослому.

Но страшно все равно не было. Может быть потому, что парни из Красного, личного Его Милости барона Нортунга, отряда, спокойно занимали свои места. Никто из них не истерил, не падал на колени с запоздалой молитвой. Если и боялись - то молча, про себя, никого не напрягая. Хорошие парни, надежные. Барон с ними, явно, не промахнулся. А, значит, и Степе хипешить нечего. Бог не выдаст, а свинья если и съест, то даже тогда у него останется два выхода...

По "боевому расписанию" его место было возле горшков, которые Лиза начинила чем-то предположительно взрывоопасным. Он должен был поджигать фитили и передавать "снаряды" парням, колдовавшим у баллисты. Покосившись на это чудо природы, которое взводилось колодезным воротом, Степа пожал плечами и с философской покорностью судьбе подумал, что в таком дыму от их "ноу-хао" точно хуже не будет.

Белое марево, пахнущее водой и дымом, очень быстро окутывало башню, и всех, кто в ней находится.

- Сейчас начнется, - бросил комин, - Тосер, вслепую по тем кустам! Камни!

- Берегись! - крикнул мужичок. Степан аж присел - неуклюжая, неповоротливая, уродливая даже на вид баллиста стремительно и почти бесшумно освободилась от тяжеленького камешка, взмахнув "ложкой" как крылом - Вязов толком ничего и не заметил, а рядом уже точно так же свистнула вторая...

- Что стоишь, подавай! - крикнули ему, - камни пока. Дыму тут и так достаточно.

Степа опомнился и кинулся к камням, для удобства сложенным "пирамидкой".

Кто-то рядом закашлялся, помянув Тварь Неназываемую, из марева вынырнула чья-то рука в широком кованом браслете, ухватила Степана за запястье и дернула на себя. Он не успел ни возмутиться, ни испугаться - мимо что-то свистнуло и стукнуло о камень. Стрела! Он был на волоске от смерти, и кто-то спас ему жизнь. А он даже не понял - кто.

- Осторожно, гость, - Степа узнал глуховатый голос комина, - не знаю, что у них за арбалеты, но взводятся они немыслимо быстро. Мы так не можем.

- Так как же вы с ними воюете?! - возмутился тот, на еще не схлынувшем адреналине.

- Нормально, - комин пожал плечами, - кровь у них такая же, красная. И если выпустить ее достаточно - точно так же помрут. Это не демоны, просто люди. Умные и хитрые... Но на этот раз они сами себя перехитрили.

- В смысле? - уточнил Степа.

- Не учли, что Реса здесь бежит очень быстро. Быки их плот, конечно, задержат, но ненадолго, да и ветер уже за нас. Сейчас эту дрянь снесет, и будет весело.

- Да? Я как-то до сих пор иначе представлял праздник, - с сомнением протянул Степа и крякнул, перебрасывая в ложку очередной, увесистый камешек. Наученный опытом, он заранее отскочил подальше. Стремительный, изумляющий Степу взмах, движение плотного воздуха, разрывающее дым - и где-то под стеной, не так уж и далеко, вдруг раздался короткий, сдавленный крик. Похоже, оборвалась чья-то жизнь.

Комин вскинулся, как охотничий пес:

- Тосер, клади вокруг! Подавай!..

- Близко подошли, Тварь... - ругнулись рядом, знакомым голосом, но Степану было некогда оборачиваться, чтобы опознать своего спасителя. Скрежет металлических крюков о камень оповестил о том, что не просто близко - совсем рядом. Под дымовым прикрытием люди Медведя умудрились полностью преодолеть относительно открытое место, и теперь были прямо тут, под стенами. А кое-кто и на стенах. Шагнув на звук, Степа коротко размахнулся и приложил цепью темную тень, показавшуюся в проеме. Тень без звука рухнула вниз. Рядом свистнул чей-то топор, перерубая зацепившуюся за стены веревку.

Услышав, а, скорее, даже ощутив кожей низкий вибрирующий звук, Степа распластался по полу. За спиной кто-то коротко вскрикнул и выругался. Обернувшись, Степа заметил Тосера, зажимающего плечо. На серой рубахе быстро расползалось красное пятно.

Он подскочил, чтобы оказать первую помощь, но Тосер отмахнулся, переложил топорик из правой руки в левую и показал подбородком на стену.

- Что? - не понял Степа.

Объяснили. Немедленно и доходчиво.

Сухой, гибкий как шланг, воин легко перемахнул через каменный выступ, с ходу попытался подрубить комина под колени, и, схлопотав по черепу, мирно улегся у ног командира.

Лезли уже отовсюду. Степан орудовал цепью, сначала неосознанно пытаясь лишь обезоружить противника, но потом, когда воин, которого он пощадил, немедленно всадил топор в плечо одного из людей барона, до Вязова, наконец, дошло, что шутки кончились. И, вспомнив боевую юность, он принялся гвоздить "медведей" уже по-взрослому...

- Заряжай. Горшком, - историк, щуря светлые глаза, смотрел со стены туда, где по склону холма карабкались вверх бойцы сводной армии трех городов под чутким руководством его светлости Игора, герцога Тамрийского. Медведя.

Митя стоял рядом и травил какой-то бородатый анекдот. Похоже, парень никак не мог поймать нужное настроение. Его, выросшего на фильмах о Великой Отечественной, знавшего о сражениях за Сталинград, Москву, Курск, битве за Берлин – вся эта эпопея с завоеванием лесопилки силами полутора тысяч оборванцев как-то не впечатляла.

- Митяй, у тебя оружие в порядке? – отрывисто спросил Лапин, - смотри, аккуратнее. Из укрытия не высовывайся, они сейчас подойдут на полет стрелы и начнется.

- Слушай, археолог, не хипеши, - отмахнулся тот, - я мент, я знаю, когда нужно начинать бояться.

- И когда? – вдруг заинтересовался Лапин.

- Когда приходит проверка из Главка, - фыркнул Митя.

Валера поморщился:

- Будь осторжен, - повторил он, - лук это, конечно, не АКМ, но ты же сам видел – стрела убивает так же, как пуля.

Воспитательный момент жестко обломала баллиста, которую дюжий мужик взводил, поворачивая огромную рукоять. Звук, который издавало это чудо техники, уже мог напугать и обратить в бегство…

- Как будто пожарная машина рожает, - скривился Лапин.

- Что ж ты не смазал уключину маслом? – процитировал Митя.

Лиза тоже была где-то здесь, на стене. Вечером ее в четыре голоса (четвертый – Мартын Борисович) убеждали пересидеть штурм в доме колдуна, но леди-Дракон уперлась, как баран.

- Я должна видеть, как работает мое изделие!

- Я на телефон сниму и покажу, - попытался Митя, - будет не хуже, чем в жизни. Даже реалистичнее, у меня есть функция приближения и панорамной съемки.

- А функции предупреждения удара по башке чайником у тебя нет? – ровно спросила Лиза, и на этом дискуссия закончилась.

Вечером, когда все уже расходились, Митя придержал колдуна за рукав.

- Ты там присмотри за ней, хорошо?

- Глаз не спущу, - пообещал колдун.

Сейчас парни только на его обещание и надеялись, потому что девушку понесло на восточную стену, а их «прикрепили» к северной.

- Давай, - махнул рукой историк.

Баллиста рявкнула, махнула ложкой, «снаряд» ушел…

- Твою мать! – сплюнул Лапин, - погрешность метров тридцать. Можно вообще не целиться!

- А взрыва нет…

Лапин вздохнул, представляя, как хихикают над защитниками города воины Медведя.

- Лиза же говорила, что взорвется, дай бог, каждый третий.

- Ну так заряжай, чего ждешь?

- Рано еще. Пусть поближе подойдут. Может хоть кому по шлему долбанет, контузия будет.

- А чего тогда сейчас палил?

- Думал пристреляться, но тут пристреливаться – все равно, что рыбу в унитазе ловить, - Лапин обреченно махнул рукой и снова вцепился глазами в войско неприятеля, лезущее на склон россыпью.

- Слушай, - сказал вдруг Митя, - а как они на стены полезут? Лестниц-то нет? И тарана нет.

- А ведь и верно, - сообразил Лапин, - нестыковочка.

- К барону? – вскинулся Митя, - Или к чародею? Черт, и Лизке не позвонить.

- Не «черт», а Тварь Неназываемая, - педантично поправил Лапин.

- Да хоть Волан-де-Морт! Не нравится мне этот штурм. Какой-то он неправильный.

Между тем осаждающие под градом стрел, теряя каждого третьего, подскочили чуть ли не вплотную – и пропали из виду. А спустя мгновение Лапин и Митя получили ответ на свой вопрос – короткий и нецензурный.

Перед защитниками города в мгновение выросла сплошная стена, уходившая в небо. Она казалось сложенной из черного камня – иллюзия была такой совершенной, что Митя отпрянул, едва не сев на копчик.

- Что это? – потрясенно спросил он.

- Это Завеса Страха, - ответил Трей. Он, не спеша, поднимался по лестнице на стену, алая рубашка была вызывающе яркой, а лицо совершенно спокойным, почти отрешенным. Следом за ним шла явно расстроенная Лиза. Ни один из шести выпущенных снарядов так и не взорвался.

- Что за дрянь такая – завеса страха? – непочтительно буркнул Митя.

- Лет семь назад… или восемь, - Трей наморщил нос, подстегивая память, - один вор набедокурил в самом Раскине и удрал на любимой лошади Правителя. Это был самый быстрый скакун на весь город. Только не знал вор, что лошадь накануне захромала. И быть бы ему в железе, но на перекрестке семи дорог, когда погоня его уже настигала, он испугался – и со страху выдумал заклинание. И пока погоня соображала, откуда взялась стена, да как ее объехать – скрылся.

- Ну да, - со знанием дела кивнул Лапин, - такую жуть только со страху и можно наворотить. И что, она настоящая?

- Да нет, конечно. Иллюзия. К тому же крайне нестойкая. Через немного рассеется.

- И что мы увидим? – хмуро спросил историк, - я правильно понял, это была операция прикрытия?

- Я думаю так же, - согласился Трей, - если это только не попытка Медведя сыграть на наших нервах. Заставить нас открыть ворота, чтобы сделать вылазку. А они, тем временем, из под стен и ударят. Ведь маги так и не отступили.

- Постой, - вскинулся Лапин, - так значит эта стена – она проницаемая? То есть, через нее пройти можно?

- Запросто. Как через любую иллюзию.

Не дослушав, Лапин развернулся на носках и махнул горожанам:

- Горшки тащите! Все, что есть. Как можно больше. И со второй телеги, не с этой.

- Зачем? – Трей удивился, но оспаривать приказ не стал.

- Такая штука нужна только для одного: что-то они там тащат. Лестницы, башни осадные, таран… Хотя бы попугаем! А, если повезет, и угробим кого.

- Да не взрываются они! – нервно крикнула Лиза, - не знаю почему. Все было сделано правильно, я уверена.

Ее оправдания потонули в мяукании баллисты, а дальше большущий глиняный горшок с зажженным фитилем исчез в каменной стене, не оставив в ней никакой дырки. И, через мгновение, взорвался с диким грохотом. Пороху Лиза не пожалела!

- Давай второй, - азартно крикнул Лапин, - и другие пусть стреляют!

- А как целиться-то, уважаемый? – низенький мужичок, Мастер баллисты, ковырял пальцем в ухе, пытаясь достать оттуда остатки грохота, - не видно же ничего.

- Целиться? – с нездоровым оживлением переспросил Лапин, - Да на х… тебе вообще целиться! Эти твои… «крылатые качели», если и попадут куда, так только случайно. Заряжайте!!!

Пять или шесть горшков «ушли» одновременно, и так же, один за другим прогремели несколько взрывов.

- Почему? – озадаченно спросила Лиза то ли Митю, то ли сама себя.

- Та партия. С недосушенными фитилями, - первым сообразил парень, - мы ее последней готовили и первой грузили. Времени не хватило.

Баллисты продолжали противно орать, снаряды исправно рвались за стенами, защитники города деловито подавали горшки…

Завеса Страха вдруг вспучилась, почти подпирая стены, и с громким глухим звуком исчезла.

Не смотря на опасность, Трей подскочил к стене. И тихо выругался. В его голосе впервые прозвучала обреченность.

- Что там? – сунулся Лапин, разгоряченный стрельбой «вслепую».

- … - кратко и емко выразился колдун.

- Кому? – не понял историк.

- Арсу. Они привезли трохов. И как только дотащили!

- Кто такие трохи? – с любопытством спросил Митя.

- Да вон они там, под стеной. Любуйся, - со злостью ответил колдун, - а скоро здесь будут. Так что рассмотришь… в подробностях.

Заинтригованный Митя рискнул высунуться из-за стены и с тихим восторгом присвистнул:

- Оба-на!

Свежий, прохладный ветер с Ресы быстро сдувал остатки дыма, возвращая защитникам башни возможность видеть - и врагов, и друг друга. Степа шагнул в проем бойницы, поднимаясь во весь рост, и уже не опасаясь стрел. Сейчас стрелять не будут, чтобы не попасть по своим.

Внизу, прикрываясь щитами, какие-то парни колдовали над конструкцией, больше всего похожей на здоровенную двухъярусную табуретку. Очень большую табуретку. Размером с КАМаЗ.

- Как думаешь, что там за дрянь? - спросил Степа вставшего рядом парня,

имени его он не помнил, а может, и не знал.

- Понятия не имею, - тот мотнул головой, - Но вряд ли что-то хорошее. Предлагаешь камнем?

Степа на глаз прикинул расстояние.

- Не докинем, - с сожалением признал он.

- А горшок? Он легче…

Двое азартно переглянулись.

- А тащи сюда!