Деревенская сказка

Батурина Анна Деревенская сказка

Действующие лица:

Алёнка — 10 лет.

Отец Алёнки

Мать Алёнки

Осиповна — одноглазая повитуха

Танька — соседская девочка

Кот

Домовой

Шишиги

Родители Алёнки во дворе запрягли коня на рынок.

Деревенская хата: полати, русская печь, деревянные лавки. Алёнка в длинной рубашке, не причесана, ходит за матерью:

Не продавайте! Не продавайте!

Мать: Разнылась!

Отец: Алёнка!

Мать: Разнылась-то!

Отец: А кто сказал, что мы его продавать? Мы твоему гусю мир покажем и назад привезём!

Мать (Выглядывает в окно, выходит на крылечко): Да где же она запропастилась, повитуха эта одноглазая!

Алёнка: Мама! Заплети меня!

Мать: Повитуху во всем слушайся, без спроса не уходи никуда. Даст бог, мы к утру вернемся…

(Входит горбатенькая старушка в синей косынке. У старухи нет правого глаза)

Мать: Здравствуйте, Осиповна, как здоровье? Есть хотите?

Повитуха: Хочу!

Мать: Алёнка, тащи кашу! (Девочка ставит на стол котелок каши, повитуха уплетает)

Отец: Мы на рынок…

Мать: Вы за ней до утра присмотрите, а там мы приедем, пшена привезем, тем и заплатим.

Повитуха: Пшано это хорошо…

Отец: Алёнка, принеси бабушке хлеба.

Мать: Ты что, Аленка, ты её боишься? Да она же не злобная! Она людям помогает, лечить может!

Повитуха: И правда, чего ты шарахаешься? Я же у твоей мамки тебя и принимала на свет божий! (Жадно ест, изо рта падает).

Мать: Ты спроси у бабушки, какие она сказки знает! Она много сказок знает!

Отец: Вы наелись?

Повитуха: Наедаюсь!

Отец: Алёнка, горшки потом отскреби, избу вымети.

Мать: Не скучай, Алёнушка.

Отец: До свидания, Осиповна.

Повитуха: В добрую дорожку!

Алёнка: Заплети меня, мама!

Мать: Бабушка заплетёт!

(Родители уходят)

Повитуха: Что у тебя, Алёнка, еще есть?

Аленка: В этом году кроме гороха ничего у нас не уродилось!

Повитуха: Неси горох! (Ест, нахваливает) Ох, ясочка ты моя, ой, мать… Эх-х-х…

(Девочка гладит кота)

Повитуха: Чё молчишь?

Алёнка: Можно, я пойду в чулан посижу?

Повитуха: В чулан? Нельзя! Чё, спрятаться от меня решила решила? От меня не спрячешься! А про чулан-то, знаешь? (Суеверно оглядывается) В темных углах, да по закоулкам, под кроватями, в чуланах… Особенно в чуланах! Живут шишиги!

Аленка: Какие ещё шишиги?

Повитуха: Такие. Шишиги! У них лохматые длинные волосы, они волосами обматывают все тело. Да что там тело, — тельце, знаешь, до чего неприятное, мерзкое такое, навроде мертвичинного… Еще у них кривые острые когти, такие острые. Что они постоянно сами себя боятся ими поранить! Шишиг этих видимо-невидимо, кишмя кишат.

И если ты пойдешь без спроса, куда я тебе не разрешала, ты обязательно с ними встретишься! И тут я тебе не помощник, — голодные шишиги набросятся. Раздерут в клочья и сожрут! Давай, я тебе волосы-то заплету!

Алёнка: Не надо! Я буду горшок скребсти! Вы наелись?

Повитуха: Наедаюсь!

(Осиповна достает из-за пазухи фляжку, глотает, поет):

Эх! Восемь я люби-и-ила!

Девять ползабы-ы-ыла!

Одного Иванушку

Забыть я не могу-у-у!

(Девочка кормит объедками кота)

Алёнка: Ешь, Васька, ешь!

Повитуха: Кто там у тебя? (Коту) ф-Ф-Ф!

Ух ты зверь ты - зверино,

Ты скажи свое имя,

Ты не смерть ли моя,

Ты не съешь ли меня!

Еще и шипит на меня, погляди-кась! На, Алёнка, вымой горшок.

(Алёнка скребет горшок, кормит кота шкварками): Ешь, Васька. Шкварочки, ешь…

(Повитуха мотает пустой фляжкой)

Повитуха: Чё молчишь? Какая-то ты несмелая девочка!

Алёнка (Резко): Осиповна, а почему у тебя одного глаза нет?

Повитуха: А птичка выклевала! Я была такой маленькой девочкой, как ты. Пошла ставню закрыть, а тут птичка прилетела. Да как клюнет в глаз! С тех пор никто меня замуж не берет, и детей своих гнет. Хожу вот, чужим сказки рассказываю, тем и живу, поняла?

А хочешь, я тебе сказку расскажу? Что это у нас, а? (Сдёргивает с испуганной Алёнки шерстяной носок) Что это, Алёнка, а?

Алёнка: Осиповна! Можно я Таньку-соседку ночевать позову?

Повитуха: Чего? Обойдётесь! (Вертит дрявый носок) Алёнка, что это? А?

Алёнка: Ну носок…

Повитуха: Был носок! (Надевает на руку) А теперь будет это у нас бабка! А это будет дедка! (Достает с печи валенок)

Жили-были дед с бабкой, бабка говорит: «Ой, дед, мяса хочу! Сходи ты в лес. Принеси мне мяса!» Пошел дед в лес на охоту.

Алёнка: Осиповна, можно я сбегаю, Таньку позову!

Повитуха: Молчи давай, слушай! (Продолжает разыгрывать свою сказку). Пошел дед на охоту и случаем провалился в медвежью берлогу. Плакал он, плакал, горемычный, да только видит, — медведь спит беспробудным сном. Зимой-то они, медведи, в спячке. Тогда дед отрубил медведю одну ногу и принёс старухе. Бабка обрадовалась, давай варить медвежье мясо, топить медвежье сало. А медведь в берлоге проснулся от боли, — и ну реветь, как узнал, что с ним случилось. Сделал себе вместо ноги деревянную колодку и пошел в деревню.

Идет медведь и ревет:

Скрипи нога, скрипи липовая,

Все по селам спят,

По деревням спят,

Одна баба не спит,

На моей шерстке сидит,

Мое мясо варит,

Найду — задеру!

Ворвался медведь к старикам в избу и ещё пуще заревел:

Скрипи нога, скрипи липовая,

Все по сёлам спят,

По деревням спят,

Одна баба не спит,

На моей шерстке сидит,

Моё мясо варит!

Задеру!!!

Заплакали дед с бабкой:

Прости нас, медведушка, бедных да больных. Старые мы стали, немощные, оголодали совсем, по хозяйству не управляемся!

Пожалел медведь стариков и остался с ними жить, помогать по хозяйству.

И втроём они зажили счастливо, ещё лучше прежнего.

На том конец моей сказке. Да что сказке! Говорят, это и правда было, только не в нашей деревне.

Алёнка: Осиповна, отпусти к Таньке!

(Открывается дверь, входит сама Танька — девочка на два года старше Алёнки)

Танька: Здравствуйте…

Повитуха: Проходи, раз пришла. Чё пришла-то?

Танька: Вязать пришла.

Повитуха: Садись, вяжи.

(Танька садится на лавку у печки, раскладывает своё вязание.)

Повитуха(Алёнке): И ты давай, вяжи, давай, тоже.

Алёнка: Не умею толком…

Повитуха: А ты учись давай. Танька-то вяжет, и ты вяжи!

Танька: Твои на рынок до утра уехали, сказали. Я с тобой ночевать буду. Чтоб не страшно…

(Алёнка находит клубочек, вяжет)

Повитуха: Чего ей страшно, она же со мной!.. А ты можешь домой пойти себе…

Алёнка: Осиповна! Танька с нами будет! (Путается в нитках)

Повитуха: У, неумеха, как спицы-то держишь! Смотри на Таньку!

(Осиповна достаёт из-за пазухи фляжку, — фляжка пуста).

Так, девки. Пойду я схожу по делу. Лекарство скончалось. Я туда-обратно, не скучайте тут. Зелья подбавлю и вернусь.

Танька: Идите, идите, бабушка. Мы скучать не будем.

Повитуха: Алёнка! Матери ни слова, что я уходила. Я туда-обратно! А если вы ляжете спать, то клубки просто так не бросайте. Понятно? Помнишь, кто такие шишиги? Клубочки — это ихние детки! Увидят — утащут. Поняла?

Я туда-обратно!

(Уходит)

Танька: Осиповна ведьма! Ведьма одноглазая!

Алёнка: Мать сказала, что она людей лечит…

Танька: Вчера в деревне мертвый ребёнок родился, так она его унесла и никто не знает, куда унесла. А одна баба моей матери сказала, что ребёнка этого Осиповна сама и умертвила, когда роды принимала. Она и повитуха, потому что детским мясом живёт, — ни кола ни двора. Мы вчера залезли в её сарайчик, а там целая корзина маленьких костей! Кости все белые — аж светятся. И ещё у неё лук в чулке висит, Ленка говорит, что это не лук, а детские головы, поняла? Дай бог, чтоб мы с тобой до утра живыми остались!

Алёнка: А что делать-то?

Танька: Давай под порог соли насыпем, ведьмы соли боятся.

Алёнка: Соль-то последняя осталась…

Танька: Высыпай всю! Жизнь дороже! Ты все окна запри, а я дверь хорошенько закрою! Пусть только попробует войти, хищница одноглазая!

(Запирают окна и дверь на засовы, баррикадируют коромыслом, лопатой, лавками, сами прячутся на печи)

Алёнка: Как вязать будешь — не видно же ничего!

Танька: И керосинки нет!

Алёнка: ты не знаешь, кто такие шишиги?

Танька: Кто?

Алёнка: Осиповна рассказывала, что в темных углах живут какие-то шишиги…

Танька: Её родственники, наверное.

Это кто-то вроде вурдалаков или мертвецов…

Алёнка: Родственники? А что, если она их с собой привела, и прячутся где-нибудь…

Танька: Давай в печке уголёк поищем, зажжём хоть лучинку…

(Раздается голос повитухи за дверью)

Скрипи нога, скрипи старая!

Все по селам спят,

По деревням спят,

Алёнка не спит,

Носки вяжет!

Открывай!

Алёнка: Как мы ей не откроем?

Танька: Ага, пусти её, ведьму! Сейчас время к полночи подойдёт, так она нами и полакомится!

Повитуха: Открывай говорю! Открывай! Ты что, забыла, кто такие шишиги?

Алёнка: Откроем!

Танька: Не смей!

Повитуха: Вот курицы конопатые! Удрали, или закрылись? Или удрали? Где ж искать-то теперь? Курицы! Поубиваю! (Колотит в дверь ногами)

Алёнка: Открывай!

Танька: Молчи!

Алёнка: Что я завтра матери скажу!

Танька: Стой! Куда ты, дурёха, стой! Дурында!

(Танька вцепляется Алёнке в волосы, Алёнка вырывается, обе падают с печи).

Алёнка: Откроем! Откроем! (Разбирает баррикады из лавок, коромысел. Открывает дверь. За дверью тишина. Ночь. На крыльце никого нет.)

Танька: Закрой дверь, пожалеешь потом!

Алёнка: Нет её тут. Мне от матери по первое число влетит.

Танька: Это мне от своей матери влетит.

Алёнка: Тебе-то с чего?

Танька: с того, что я одну спицу в подпол уронила! Из-за тебя, кстати! Достань её теперь, попробуй! Между половиц проскользнула — и в подполе!

(Алёнка зажигает в печи лучинку, Танька открывает крышку погреба, берёт лучинку, спускается в подпол)

Алёнка: Не оступись! Осторожнее! Я топать буду, где спицу уронили! Где топаю — туда и ползи!

(В погребе темно, сыро, пахнет прощлогодней капустой и плесенью. У картофельной ямы, прямо в земле, сидит человек, покрытый волосами, весь в паутине и пыли.)

Домовой: Ты никак чего потеряла?

Таня: Спицу потеряла…

Домовой: Крикни Алёнке, чтоб не прыгала там, — пыль сыпется…

Танька: Алёнка!!!

Домовой: Не слышит… Как ты догадалась, я хозяин этого дома, я Домовой.

Спицу твою я подобрал. На, возьми. А сама ты, девочка, собирайся домой, отчаливай. Ты мне сразу не понравилась… Пришла тут, со своими порядками… мне здесь такие не нужны. Давай, прощайся с Алёнкой и дуй восвояси! Всё понятно? Ни то…задушу… И погаси ты свою лучинку!.. Так и норовит в глаз! (Домовой отбирает у Таньки лучинку, зарывает в землю. Становится совсем темно, Танька выбирается из погреба в дом)

Алёнка: Что так долго? Я же тебе топала!

Танька: Лучинка погасла…

(Танька собирает спицы, сматывает вязание)

Алёнка: Ты куда это намылилась?

Танька: Голова разболелась. Я домой пойду.

Алёнка: Ты ведь со мной обещала, чтоб не страшно…

Танька: А ты закрывайся и спать ложись. Никто тебя не унесёт, не бойся…

(Танька уходит)

Алёнка: Танька! Танька!.. (Гладит кота): Ну вот, Васька… Остались мы с тобой вдвоем…

(Из подпола раздаётся голос):

Втроём! Втроём!

(Открывается крышка погреба и в дом карабкается домовой)

Домовой: Не пугайся, Алёнка! Я за тобой послежу… Я ваш дедушка-суседушка, в беде не оставлю.

Алёнка: Какой же ты дедушка? Почему ты такой черный?

Домовой: Я семьдесят шесть лет в земле лежал!

Алёнка: Это в нашем доме?

Домовой: А где же ещё! Я ведь потому и Домовой! Я вот что тебе сказать хочу… Отца предупреди, чтобы коню на ногу днём подорожник привязал, а на ночь бараний жир приложил, запомнила? И так две недели.

Алёнка: А это зачем ещё?

Домовой: Ты главное запомни. Я про ваш дом все наперед знаю. Мне тут каждая пылинка знакома.

Алёнка: Тогда расскажи мне, кто такие шишиги!

Домовой: Кто? Да на что они тебе сдались-то? Век бы их не видеть! Пустомели!

Алёнка: Говорят, они в тёмных углах живут…

Домовой: Света наш брат не любит!..

Алёнка: А я бы хотела на них взглянуть… Хоть разок…

Домовой: На что они тебе!

Алёнка: Любопытно…

Домовой: Я их лет десять назад того… В погреб всех… Вроде пока не высовывались…

Алёнка: Это в наш погреб?

Домовой: В наш, в наш.

Алёнка: Покажи мне их, а? Покажи!

Домовой: Чего привязалась — покажи да покажи! Десять лет прошло, я уж не помню, где я их точно… А ты что, правда хочешь посмотреть?

(Алёнка кивает) Первый раз таких людей вижу, чтоб со мной в погреб к шишигам!..

Алёнка: Только мне правда, к вам страшновато…

Домовой: А чего нас бояться!.. Еда у тебя есть?

Алёнка: Горох только… Есть тыква, но тыква гнилая совсем…

Домовой: Валяй! Берём с собой и спускаемся! (Спускаются в погреб) Это раньше шишиги твои по тёмным углам скрывались, а теперь я их всех того… арестовал. Где же это место? Здесь, кажется. Чего стоишь? Рой землю!

(Домовой и девочка раскапывают в погребе яму, из земли выскакивают шишиги)

Домовой: Ну не деритесь, не деритесь, всех откопаю!

(Шишиги кричат, спорят, кому первому откопают голову, кому руки, кому ноги.)

Домовой (Алёнке): Ты еду им сразу не показывай, они невоспитанные, да и кормлю я их редко.

Шишиги: — А где гостинцы?

Чего ты нас откопал?

Где угощение-то?

Он нас отпустит! Он нас отпустит!

Домовой: Цыц! Алёнку привёл… На вас пришла посмотреть.

Шишиги: — Посмотреть пришла!..

Цирк здесь, да?

Мы цирк?

Алёнка: Что такое цирк?

Домовой: Вот он цирк, полюбуйся. Алёнка вас покормить пришла, ведьмы поганые.

Шишиги: да! Мы такие!

Я поганая!

Я самая поганая!

Я самая поганая!

Давай угощение!

Угощение!

Какая красивая лохматая девочка!

Такая же лохматая, как мы!

А давайте её причешем!

Домовой: Ешьте, ешьте! (Высыпают горох, шишиги набрасываются на еду)

Шишиги: — Вкусно!

Мелкий горох!

Ну вот поужинали, теперь можно и позавтракать!

А тыква-то ваша гнилая!

Тыква-то гнилая!

Это кто нам принёс гнилую тыкву!

О!

Настоящая гнилая!

Гнилая тыква!

Чур, я колдую! Шамраш-Тамараш!!!

(Одной из шишиг возлагают тыкву на голову, вокруг неё затеивается пляска)

Шишиги:- Что будем есть?

Пусть она станет медвежатиной!

Курятиной!

Брюквы!

Соковухи!

Шамраш-Тамараш!

(Тыква превращается в груду съедобного, радостные шишиги продолжают пиршество)

Позавтракали, теперь можно и пообедать!

Федора-обжора!

Федора-обжора!

Глаз циклопа!

Кому глаз циклопа?

Алёнка: Дедушка, что такое циклоп?

Домовой: Циклоп? Древнее животное.

Алёнка: Тётенька, вы чьё мясо едите?

Шишиги: — Твой страшный сон!

Мы едим его, чтобы тебе никогда больше не было страшно!

Кого больше боишься, того и едим!

Домовой: Посмотрела? Пойдём, Алёнка, пойдём…

Шишиги: — Повитуху боишься? Повитуху?

Бабы! Жри повитухино мясо!

Алёнка: Не надо! Осиповна! Не ешьте её! Не трогайте!

Домовой: Пойдём, нечего здесь больше делать.

Алёнка: Не ешьте! Отдайте! Осиповна!

Шишиги: — Алёнка будет новой повитухой!

Алёнка будет новой повитухой!

Птица-птица! Выбей глаз!

Хочу молоденьких хрящиков!

Пообедали, можно и поужинать!

Бабы! Жри девчонку!

Обморок! Обморок!

Домовой: Ну хватит, черти, перепугали до обморока! А ну, в землю! Вот и корми вас после этого!

(Домовой загоняет шишиг в яму, засыпает землёй, берёт Алёнку на руки и возвращается в дом. Метет избу, наводит порядок, ворчит:

И тут земля! Вот черти!..

(Позднее утро. Родители Алёнки уже давно вернулись. Алёнка спит на лавке. Повитуха и мать перебирают конопляное семя, размалывают в ступке.)

Повитуха: Всё ясно. Ведьма у вас соседка, тут даже говорить не о чем. Нельзя ей с Танькой играть.

Мать: Алёнка горит вся… Порча, может?

Повитуха: знаю один заговор. Я буду говорить, а ты отвечай: «Нет, не болят».

— Пойду в чисто поле под красное солнце, под светел месяц. Месяц Булат, у тебя есть брат Игнат? Не болят у Игната зубы?… Ну!

Мать: Нет, не болят!

Повитуха: Не болит буйная головушка?

Мать: Нет, не болит.

Повитуха: Не болят ли быстрые ножки?

Мать: Нет, не болят.

Повитуха: Так и у Алёнки не болят! Открывай окно, пусть её свежим ветром протянет!

(Мать открывает окно, у окна прыгает птица. Алёнка приходит в себя)

Алёнка: Мама, закрой скорее окно, не то птица мне глаз выклюет!

Повитуха: Помогло! Очухалась!

Мать: А мы с Осиповной подумали, что на тебя тебя кто порчу навёл…

Алёнка: Бабушка? А разве вас шишиги не съели?

Повитуха: Не помню такого…

Мать: Алёнка! Гуся твоего так и не продали! Вон он — по двору ходит.

Беда случилась — конь ногу поранил, так отец не знает, что и делать.

Алёнка: Как не знает! Надо подорожник днём привязывать, а на ночь бараньего жира приложить. Недели две так лечить.

Повитуха: Да она не хуже всякой ведьмы, оказывается, знает!..

Мать: Сплюньте, Осиповна. Ты, Алёнка, молодец, и горшки вымыла, и избу вымела. Садись теперь с нами — соковуху варить будем. Отец вернётся — обед уж готов!

Повитуха: Я буду листья отсеивать, а ты матери помогай толочь. Молоком зальём — и в печь! Такая похлёбка от всех болезней. Толки конопляное семечко, толки конопляное семечко…

Эх! Восемь я любила!

Девять позабыла!

Одного Иванушку

Забыть я не могу!

(На полу разложен полог, женщины обрабатывают семена, толкут в чугунной ступке. На печи молчит кот).