Держись от меня подальше

1*

— Что это за дерьмо? — сквозь зубы, еле слышно прошептала Евгения.

Верховский в своём чертовом чёрном костюме стоял посреди общего зала и протягивал букет. Чертовы розы, которые она не переносила. И выражение его лица не оставляло сомнений: если она не возьмёт цветы, он всучит их ей силой. Только одно останавливало её, чтобы не отшвырнуть этот венок. На них пристально смотрел весь её отдел. Якушева — скептически подняв брови, Прошин — с неподдельным ужасом, остальные — с интересом.

Этот засранец решил так заявить всем, что ухлёстывает за ней? Идиот. Ещё бы на еженедельное собрание всех отделов притащил этот веник. Чтоб уж наверняка весь банк шептался. Чтобы ходили слухи, что они спят. А ещё ее трясло от одной мысли, что теперь на неё будут смотреть со снисхождением главы других отделов: «Понятно, как Дёмина добилась своих успехов». Для её самоуважения это было подобно падению. Краху.

Евгения сделала шаг в сторону и, обогнув молодого человека прошла мимо, еле слышно бросив:

— Твой отец будет в восторге.

***

Пол года назад. Знакомство. Такое себе.

— Присаживайтесь, — кивнула Евгения мельком взглянув на парня вошедшего в ее кабинет. Голос был холоден и категоричен. Никакой радости этот визит ей не доставит. Скорее наоборот: принесёт одни проблемы, если уж на пятый день эта неоднозначная личность соизволила посетить стажировку.

"Что за цирк!?" раздраженно подумал Верховский и, демонстративно нехотя, упал на ближайший стул. Даже такое невинное движение отдалось болью в висках. Сейчас голова Кирилла трещала после вчерашнего вечера, проведенного с друзьями в клубе, и организм мучился от жуткого похмелья.

А кабинет Евгении Дёминой — начальницы отдела финансовой аналитики и аудита в банке его стажировки — «ну здравствуй, едкий солнечный свет» — вдобавок светился изнутри.. И белыми стенами, и белым полом под мрамор, отполированным до зеркального блеска, и панорамным окном залитым послеобеденным солнцем.

Кабинет был роскошным, вот только Верховского трудно было таким удивить. В конце концов все это здание, как и отделение банка, как и этот белый офис принадлежат его отцу, а значит и ему лично. Банк VеRKHoV основал ещё его прадед.

«Когда у меня появится свой кабинет, он точно будет чёрным», — борясь с головной болью решил Кирилл и на пару секунд прикрыл глаза.

Он точно зарекается пить в компании Стаса. Перепить этого медведя, как и остановить, было одним из самых нереальных квестов. Стас Белов — будучи курсантом военной академии — отрывался в отгулах по-чёрному, так что подростковых опыта и острых ощущений Верховскому хватало с лихвой.

После таких гулянок Кирилл выползал из кровати только в час дня. Сегодня он так и сделал, намереваясь в очередной раз пропустить рабочий день в офисе.. Покинуть кровать Кирилла заставил только телефонный звонок юриста. Тот настаивал — пора появиться на стажировке. Пятница — конец первой рабочей недели, а он присутствовал на своем месте всего один не полный день.

Какого хрена отец отправил его в этот гребаный отдел финансовой аналитики и аудита на должность «младшего помощника младшего помощника»? Даже без перегородок и личного пространства. Своё решение отец не стал объяснять, а сын не стал спрашивать, затаив обиду, как делал с двенадцати лет. Это в детстве он боготворил отца, жадно ловил каждую минуту, что тот уделял ему. Но таких минут стало слишком мало, так что, став подростком, Кирилл начал привлекать к себе внимание по-иному.

Даже психотерапевт не преуспел в исправлении наследника. И теперь — «серпом по яйцам» — эта сраная стажировка. Какого черта он должен терпеть такое унижение?

Верховский без восторга вспомнил, как незнакомый менеджер показала ему более чем скромный стол в опенспейс-зале. Как соседи удивленно и заинтересованно пялились на него. Ещё бы — «принц их банковской империи» среди простого люда.

Кир всегда болезненно относился к такому вниманию. Он вообще не любил людей… Незнакомых людей. Тех, что ждали от него «чего-то другого»: что он приветлив, что умеет улыбаться на любую идиотскую фразу, что он идеален во всем, что он ловок и обходителен, что он умеет притворяться таким, как они — «нормальным».

Выдержав на новом рабочем месте ровно два часа, он ушёл и не появлялся в офисе три дня, решив, что может наконец-то получить заслуженный отдых после напряженной учебы в университете. Потом не будет возможности — начнётся подготовка к экзаменам и диплому.

Дёмина беспристрастно рассматривала молодого человека заявившегося в офис после обеда. Что перед ней сын Олега Евгеньевича она конечно знала, но видела впервые и сейчас пыталась разглядеть под расслабленностью и показной невозмутимостью будущего руководителя того самого банка, в котором ей нравилось работать..

Впечатление парень производил противоречивое, но в целом никаких сюрпризов — симпатичный, с ещё не огрубевшим от возраста лицом, но твердой линией подбородка. Густая темная шевелюра волнами перетекала к воротнику делового костюма, который надо сказать сидел на нем хорошо; внешность портил только взгляд: бесцеремонно рассматривающий её из-под длинной челки, так остро, как будто это он ожидал объяснений от неё.

Евгения криво улыбнулась, понимая, что засранец, с высоты своего истинного положения, даже не чувствует вины за пропуск работы. Этот разговор придётся вести ей одной, поэтому повернувшись на стуле боком и постукивая аккуратными ногтями по столу, бесстрастно начала:

— И по какой причине вы не появлялись на рабочем месте три дня?

Кирилл, по прибытию в офис, даже не успел сесть за своё «рабочее место», как его перехватила Моника — секретарь Дёминой — и направила прямиком в кабинет начальницы. Сегодня он тоже видел свою шефиню впервые.

Теперь стало понятно, почему Белов растянул такую сальную ухмылку, когда Кир обмолвился, что стажировку будет проходить в отделе Дёминой.

Выглядела она эффектно. Белый пиджак, под ним тонкая шелковая майка, как жемчуг, юбка в тон. На этом фоне кожа — почти сливки, лишь волосы нежно-розовые, а глаза голубые, необыкновенно яркие и холодные, обрамлённые темными ресницами.

2*

Кабинет главного юриста отделения банка находился на два этажа выше офиса аналитики и аудита. Стажировка однозначно вновь сорвалась и Верховскому ничего не мешало подняться к другу, где он мог отдышаться после эмоционального сбоя.

— Есть что-нибудь от головы? — первый вопрос, который задал Кирилл Арсению появившись на пороге его офиса, был естественно о наболевшем.

Зимин посмотрел на мокрую одежду вошедшего и еле заметно улыбнулся:

— А примочка не помогла?

Верховский четким движением руки откинул с лица влажные волосы и поморщился.

— Шутка не в твоём стиле, Арс, вышло паршиво, — он устало упал на диван приложив холодную руку ко лбу.

Вот — нормальный кабинет..— стены покрывали деревянные панели. Они немного успокаивали Кирилла всё ещё мучающегося от похмелья.

В четырнадцать Верховский не бросил школу только благодаря Зимину. Сын главного юриста их «банковской империи» — был на три года старше, помогал с учебой, мотивировал и поддерживал Кирилла больше, чем отец.. Тот с его характером должен был возненавидеть Арсения за опеку, но они подружились до того, как юноша понял, что людей можно ненавидеть без особых причин.

— Так что там на счет аспирина?

— Вы вчера с Егором развлекались.. Стас был с вами? — уточнил друг юрист.

Тот через злую усмешку ответил:

— Конечно, — он слишком хорошо понимал, что значит эта проверка. В компании Белова он точно не мог перескочить на что-то тяжелее алкоголя. Вот только этот контроль и Арсеньевская забота отчасти достали.

Юрист наконец сжалившись над другом, нажал на кнопку стационарного телефона.

— Ирина, принеси аспирин, — попросил он.

— И чашку кофе, — добавили с дивана.

Молодой человек поморщился, но, с секунду поборовшись с собой, сдался. Приятелю, похоже, действительно плохо.

– И две чашки кофе, пожалуйста.

Спустя минуту, которую и Кирилл, и Зимин молчали, «помощница» принесла кофе. У Верховского больше не поворачивался язык даже мысленно назвать кого-либо секретаршей. Похоже, после перепалки с Дёминой он приобрел непереносимость этого слова.

…Он действительно бросил женщине в лицо такую пошлость?

…Своей, типа, начальнице?…

С моралью у него всегда были проблемы. Но он точно не жалел о произошедшем: слишком уж зарвалась дамочка на своем месте, стоило побольнее задеть её. Эта мысль перевешивала даже осознание того, что теперь начальница будет считать, что он её домогался. Пусть думает о нем, что хочет, главное, чтобы испытывала тот самый дискомфорт, какой испытал он.

— И что с тобой приключилось? — наконец спросил Арсений, заглядывая на дно опустевшей чашки кофе.

Кирилл не спешил делиться новостями. Все произошедшее еще бурлило в нем негодованием. Ему словно только что плюнули в лицо. И кто? Одна лицемерка!

— Гребаная Дёмина приключилась, — не поднимая со спинки дивана голову и не отрывая от глаз руки, гулко ответил он сразу смахнув и таблетку, и кофе.

— Хм… — нарочито громко произнёсли со стороны стола.

— Что значит «хм»? — ожесточено прорычал Кирилл, распластавшись по дивану. — Как, бл**ь, она это место получила? С кем переспала или кто там у неё родители? — Он уже уверился, что у главы отдела аудита должен быть какой-то охрененный покровитель, раз она так себя ведёт с ним — наследником бизнеса.

Верховский старательно отгонял жалкие мысли, что этот покровитель его отец. Но ведь все так очевидно сходится — отец направил его именно к ней и именно она не побоялась выесть ему весь мозг. Как будто мстила. За что? За то что ублажала его старика отца? Подобная теория по отношению к Дёминой казалась ему и логичной и одновременно невозможной. Невозможной по одной причине, так низко отец в его глазах упасть не должен.

— Я говорил твоему отцу, что засунуть тебя в отдел аудита — идея не из лучших..,— поднимаясь со своего места и подходя к окну с гигантскими зелёными растениями по углам, пояснил юрист.

Кирилл наконец оторвал голову от дивана и посмотрел на друга напряжённо. Если сейчас Зимин осмелится озвучить неприятные мысли, которые он гнал из своей головы, то мир Верховского перевернется и уже никогда не вернётся на место. «Что, блядь, с ней не так?» — молча, одним взглядом вопрошал Кирилл.

— Что, слишком принципиальная? — почему-то уточнил Арсений в ответ на его невысказанный вопрос.

Откуда ему знать, это он пришел за ответами.

— Мне, к счастью, не приходилось с ней конфликтовать, но, говорят, она та ещё заноза. Аудит, знаешь ли, требует определенной упертости и принципиальности. Про таких говорят: «Повезло, что она работает на нас, а не против».

Верховский опустил взгляд, пытаясь понять, что Арс имеет в виду. За нее тут держатся, ценят не за красивые глаза?

— Ей сколько лет? — с сарказмом скривился последний. Зимин пожал плечами:

— 26-27 она, кажется, на год раньше меня получила диплом в колледже.

Старше товарища на год, его самого — на четыре-пять… Он думал, что разница в возрасте меньше. Но все равно в 27 лет заполучить такую должность, не опираясь на связи?

Тут в кабинет без стука вошёл Белов и, кинув Кириллу на диван папку, устроился в кресле:

— Что, уже достала? — спросил он без лишних сантиментов у парня. Тот задумчиво прикоснулся к папке. Ещё поднимаясь в этот кабинет, он по телефону попросил Стаса найти личное дело Деминой.

Стаса Кирилл знал «сто лет». Друг с самого детства защищал его от всех чертовых наглых взглядов и учил драться. Когда ты проблемный подросток, весь мир прямо или косвенно почему-то стремится доказать, что ты ничего не стоишь. «Без денег отца», — мысленно всегда добавлял Кирилл про себя.

Но к слову сказать отец закрывал глаза на приключения сына, если Белов оказывался по близости. Тот готов был защищать подростка ценой собственной жизни, за что и получил шрам через все лицо, спасая его в пьяной драке. Естественно благодаря этому инциденту с военной академией пришлось распрощаться, но повезло обрести другое достойное место.

3*

Кириллу понадобился час только на то, чтобы рассортировать документы и задачи. Но работа пошла быстрее, когда все покинули офис. Даже Якушева махнула ему на прощание ручкой, выключая общий свет. К концу четвертого часа он завершил последнюю из самых крупных задач и самодовольно откинулся в кресле. В принципе, если поработать еще час и приехать завтра на весь день, с этим будет покончено.

«Чтож — это выполнимо», — признал он. Главное, после этого Зимин не сможет смотреть на него с укором. Кирилл точно сделал всё, чтобы эта чертова стажировка была засчитана. Отец тоже подавится своей гребаной практикой. А как посмотрит Дёмина, когда он утром в понедельник кинет ей на стол всё это!

Фантазирует там наверно про него, злится. Представляет как он сдался, как сама идет в кабинет его отца, клонит свои смиренные голубые глазки в пол: "вот посмотрите, не справился ваш сыночек, очень сожалею".

Верховский скривил губы и поверх экрана своего компьютера оглядел опустевший зал. Полдвенадцатого — солнце давно село, и густая темнота залила все помещение, сужая пространство до одного конуса света над его столом. Лишь вдалеке за углом мерцала лампа из коридора, да белая полоса пробивалась из-под двери кабинета начальницы. Парень напрягся, понимая, что ни черта он здесь не один. Дёмина тоже задержалась допоздна, он ведь не видел, как она уходила.

И именно в этот момент в её кабинете послышались шаги и какая-то долгая возня. Молодой человек некоторое время наблюдал, затаив дыхание, глупо раздумывая, стоит ли уйти, чтобы не быть пойманным на месте, или просто выключить лампу и экран? Хотя к чертовой матери! Нахрена ему прятаться от нее? Разве он днём не пытался заявить, что не мальчишка и что этот чёртов банк практически принадлежит ему?

Наконец послышался характерный щелчок выключателя, дверь кабинета открылась, и уже в темном дверном проёме показался невероятно стройный силуэт с чем-то крупным и круглым в руках. Кирилл снова напрягся, считая, что зрение его обманывает.

Та, заметив одинокий огонёк лампы, тоже напряженно дернулась. Даже в полумраке чувствовалось — она ведёт какую-то борьбу с собой. Но все же решилась и направилась к его столу.

В какой-то момент Кирилл вздохнул и забыл выдохнуть. «Твою мать», пронеслось в голове вихрем, когда Дёмина наконец вступила в световое пятно от лампы. Начальница переоделась, а в руках у неё был мотоциклетный шлем.

Вначале свет упал на стройные и невероятно длинные ноги, которые украшала мотоброня. Реально — все эти щитки, ремни, наколенники, доходящие чуть ли не до середины бедра — Кир вряд ли видел в своей жизни что-то, что больше украшало бы женскую ногу. Затем он увидел обтягивающие штаны и узкую куртку с броней, вшитой в плечи. Переплетение чёрных, белых, бордовых полос лишь подчеркивало стройную соблазнительную фигуру Дёминой. Парень вовремя почувствовал, как идиотский, почти мальчишеский восторг подкатывает к горлу, а стало быть к лицу.

Кириллу пришлось сжать губы, пока начальница не прочла его эмоции от столь «горячего» наряда. Через силу он сглотнул и хмыкнул с упреком:

— Довольно провокационный наряд для начальницы отдела, не находите, Евгения Игоревна? — А сам старательно отводил глаза от ее фигуры заставляя себя сосредоточится на лице.

Женя скептически качнула головой. Дрянной мальчишка пытается её отчитать за внешний вид? После того, что ляпнул в её кабинете? Кому тут ещё должно быть стыдно? Лучше бы извинился перед ней.

— Вот уж не ожидала увидеться с вами вновь.

Неприятный укол снисхождения. Говорившая смотрела на него, как на глупого подростка, не воспринимая всерьез. Кирилл прямо так и прочел это в ее позе, и жестах и тут же с напускной ленцой стал разглядывать экипировку, — медленно скользить взглядом по изгибам ее тела, стараясь не замечать как подкидывает дровишки в огонь свого собственного очага. Просто сидеть и смотреть стало почти не выносимо, Верховский даже ладони в кулаки сжал, благо руки он сейчас держал под столом.

Дёмина заметила, как парень второй раз за день пытается взглядом утонуть в вырезе её одежды. Она досадливо откинула шлем и перчатки на соседний стол, принадлежавший Оленьке Быстрицкой. Резким движением застегнула молнию до самой шеи, пряча майку под грубой кожей. Не хотела ведь даже подходить к этому придурку, испортившему ей настроение на остаток дня, но… Она, правда, уже остыла. Евгения вообще всегда быстро вспыхивала и угасала. А ее подопечный просто глупый мальчишка, не умеющий следить за языком.

— Решили задержатся после рабочего дня? — сухо спросила она, защёлкнув кнопку клапана куртки под самым горлом.

Кирилл вскинул бровь. Она издевается?

— Много работы навалилось, знаете ли, — обвёл он рукой бумаги на столе. Ладонь как назло легла на ту самую папку с её фамилией. И Верховский напрягся: а если она заметит её?

Дёмина вздохнула и неожиданно смягчилась. Она ведь ждала, что парень психанет из-за количества работы и сбежит, когда попросила Монику сделать доступ к порталу и повесить на него несколько задач. Стажеров не подпускают к корпоративному сайту, не тот уровень для системы безопасности. Но этого человека никто и не додумается обвинять в промышленном шпионаже в пользу конкурентов. Евгения просто надеялась, что эти задачи станут для главы банка доказательством того, что парень сам саботировал стажировку, и её вины тут нет. Пусть разбираются с отцом без неё. Но парень оказался смышленым — решил взяться за работу, разрушив ее план.

— Всего лишь задачи, которые вы должны были выполнить на этой неделе, — спокойно пожала плечами Дёмина.

Кирилл снова дернул бровью: «Серьезно?» Он бы сделал это за пару-тройку дней.

Евгения обвела взглядом пустой темный зал и неожиданно обнаружила, что и молчание, и время, и этот краткий диалог колкостей, в котором оба кажется пробовали друг друга на вкус, обернулись в какой-то провокационный подтекст. Со стороны посмотри – вот стоит она здесь взрослая, серьезная, недосягаемая, в этом своем «наряде» перед двадцатидвухлетним парнем у которого ещё наверно подростковые гормоны не выветрились – и что делает? Искушает?

4*

Дёмина смотрела на высокую и аккуратную стопку папок, лежащую на её столе. Утро понедельника — Верховский справился с задачами за выходные и демонстративно водрузил доказательство ей на стол, пока никого не было в офисе.

Губы непроизвольно изогнулись в раздражённой полуулыбке.

Евгения понимала, что глубоко задела парня, заставив делать то, что ему не хотелось. Молодой, избалованный – ему бы клубы, да девочек в койку, какие уж тут цифры да отчёты.. И сегодня ей захотелось вернуть все обратно.

Скользя взглядом по своему столу, она заметила перевёрнутую рамку с фотографией родителей. Ноутбук лежал в своём ящике, но провод зарядки кто-то перевернул под непривычным углом. Тонкая нить будущего напряжения натянулась внутри, будто её преследует взгляд Верховского, прячущийся за густой челкой.

Она бы простила милому парнишке все это, – мало ли, болезненное любопытство, или может заняться человеку в выходной день в офисе нечем было, – если бы не встретилась с ним сегодня. Верховский -младший заявился в фитнес центр, который она посещала перед работой. И ему очень повезло, что она не приложила его башку гантелей.

..Значит решил мстить.

Дёмина не любила своё прошлое и инстинктивно защищалась когда кто-либо затрагивал его. Так папка, что показал ей сынок Олега Евгеньевича, заставила разозлиться. Она понимала, что там нет ничего криминального, иначе не видать ей работы в подобном престижном банке. Но то, что в документах было невысказанным, осталось шрамами на её душе. Жизнь в трёх приютах и попытки бороться за своё будущее. Все, что сделало её такой, какая она есть — не то, что она хотела демонстрировать другим. Тем более мальчишке, что так явно решил ей насолить.

***

Кирилл допивал вторую кружку кофе за утро. Этот месяц добьёт его посильнее, чем учёба. Что за график у этой розоволосой стервы? С 7:00 до 8:00 — тренировка в зале в здании напротив банка. В 8:30 она уже на работе, а уходит из офиса в лучшем случае в 21:00. Нередко ночует в своём кабинете.

Это все усреднённые данные, которые Верховскому сообщил Стас по наблюдениям охраны. Связей в офисе, не имеющих отношения к работе, не наблюдалось, и мужчин, которые заходили в кабинет, можно было пересчитать по пальцам. Белов обещал этим заняться, но спортзал и обеденное время достались Киру.

Глотая кофе в небольшой комнате, где обычно обитал Стас, парень вспоминал чёртову тренировку. Стоило только прикрыть глаза, как под веками плыл образ Дёминой в спортивном топе и шортах, лежащую или сидящую на очередном тренажёре или с гантелям.

Светлой и влажной от тренировки кожи больше, чем одежды. Ебаный стыд. И как тут не думать о чёрном кружеве?

Заметив его, девушка на мгновение сжала губы от злости. Затем, посмотрев в глаза с вызовом, отвернулась, продолжив свои упражнения, не проронив ни слова. Кирилл прочёл за этим вызов: «На, любуйся, раз уж приперся». И Дёмина показывала, что ничуть не стесняется его молчаливого присутствия. Верховский в очередной раз почувствовал себя идиотом и с ожесточением принялся за штангу. Людей там было раз, два и обчелся. Девушка ни с кем не общалась, сосредоточившись только на тренировке.

— Утро… — поздоровался Стас, ввалившись в собственный кабинет. — Ну и видок у тебя, будто выжатый лимон.

— Все утро любовался, как Дёмина правит свое тело.

— Ум, и как фигурка? Мне стоит тебе позавидовать?

Парень поморщился. Делиться своими фантазиями даже с другом не стоило. Стас и так подозревает, что он псих.

— Могу уступить тебе эту «обязанность». Будешь в семь утра ездить в зал, — огрызнулся он, вытянув ноги и распластавшись в кресле.

— Почему бы и нет? Я с шести в другом зале работаю, — подмигнул Белов.

Слова выскочили, а Кирилл почувствовал странный порыв: в действительности он не хотел, чтобы Стас смотрел на Дёмину в том вызывающем виде. И чтобы вообще кто-то смотрел на нее, кроме него самого.

— Впрочем, тренировки пойдут тебе только на пользу, — добавил глава безопасности.

— Ты ещё что-нибудь выяснил про неё? Я пришел к тебе ради этого.

Стас беспомощно улыбнулся. Проверка информации и расследования требуют времени. Тем более все приюты, где жила глава аудита, находятся на разных краях страны.

— Ребята обещают справиться на следующей неделе.

Брюнет поморщился. Ему не нравилась эта новость.

Белов же странно относился к затее Верховского-младшего. С одной стороны не одобрял, а с другой — его, как главу безопасности, задевало, что он не знает о какой-то интриге внутри офиса, хотя он вроде бы должен следить за всеми работниками банка, чтобы избежать утечки данных или мошенничества.

– Напомни-ка мне, чего это ты так на нее взъелся?

Кирилл обвел взглядом потолок. В самом деле, сдалась она ему. Теперь, когда он вроде как понял, что нет у Дёминой никакой подозрительной связи с его отцом, и вроде как стервой могла себе позволить быть выкладываясь по полной на благо банка, и получила уже сполна его грубости в ответ на свою принципиальность. Что тогда? Почему не может отпустить, забыть? Почему гребаная Евгения, мать его, Игоревна бродит мурашками под его кожей?

— Ты собираешься отступить? – с недоверием покосился Кирилл на друга, когда не подобрал никакого ответа, а пауза неприлично затянулась.

— Понятно,– махнул головой глава безопасности, составив серьезный покер фейс, – значит не время расслабляться.

Он взялся за дело Дёминой, потому что её приняли на работу в тот год, когда он ещё не вступил в должность. С тех пор дело почти не обновлялось, и в нем действительно была пара пробелов. Да и зная парнишку, стоило ожидать, что тот не отступит. Лучше быть рядом, если сорванец влипнет в неприятности, так будет легче вытащить его из них.

К тому же и здесь Стас может получить выгоду, найдя реальный повод сделать то, о чем он думал уже давно.

— Стоит и её ближайшее окружение охватить. Я попробую заняться её секретаршей,— хмыкнул Белов и ладонью провёл по волосам, растягивая губы в кривой улыбке.

5*

Вечером того дня Дёмина случайным образом столкнулась в одной кабинке лифта с главой юридического отдела. По долгу работы они изредка общались, но ничего кроме должностных обязанностей их не связывало.

Арсения Юрьевича она относила к категории порядочных, серьезных коллег и ценила как высокого специалиста.

Был довольно поздний час, Евгения спускалась в гараж. Возможно он оценил ее наряд, но вида не подал. Сухо пожелал доброго вечера и опустил взгляд. Только между пятым и четвертым этажом неожиданно подал голос:

— Кирилл справляется со своими обязанностями?

Дёмина на секунду поплыла, не расшифровав вопроса.

— Кирилл? — переспросила она, удивлённо вскинув взгляд.

— Верховский, — пояснил Зимин, быстро смекнув от чего спутница растерялась, — сын Олега Евгеньевича.

Девушка округлила глаза и сдавила пальцами шлем.

— Вы его знаете?

— Да, мы с ним довольно близки. Если возникнут сложности, смело обращайтесь ко мне. Иногда он прислушивается к моему мнению.

«Как вы его терпите?» Едва не сорвалась с языка.

Дёмина запрокинута голову и размяла шейные позвонки. Не ахти какой поступок, но здесь не до выпендрежа. «Ещё один друг».

Пожаловаться? Наябедничать? Это ее шанс. Шанс навсегда избавиться от «лишнего груза» в своем офисе. Таким личностям как Зимин можно довериться.

Двери лифта отворились выпуская их в подземный гараж. Спутник пропустил ее вперёд и последовал за ней.

— Я.., — начала Евгения, обернувшись к молодому человеку, «хочу избавиться от него и побыстрей» вот, что жгло язык, — справляюсь со своими подчиненными.

Как низко она должна упасть, что бы обращаться к посторонним за такой помощью? Открыто показать свой непрофессионализм? Нет, это не ее уровень. К тому же, если они тесно связаны и общаются, это будет только поводом посмеяться над ней. Упертому барану Верховскому смеяться над собой она не позволит.

— Не сомневаюсь, — учтиво ответил Зимин, и дёрнул дужку своих дорогих очков, коснувшись их тонкими длинными пальцами. — У Кирилла масса причин восхищаться вами.

Вот уж в самом деле меткий комплимент. В самое, мать его, яблочко.

***

Верховский трудно входил в режим. Просыпаться в шесть, чтобы "погреть" глаза было для него довольно сложно. Но какая разница раньше на час или позже, если все равно необходимо посещать стажировку в офисе.

Он припарковал машину напротив фитнес цента, обошел машину и достав сумку с формой зло захлопнул багажник. Каждый день он задавался вопросом, почему Дёмина не бросит все это, почему не забьет на тренировки, что бы меньше пресекаться с ним здесь. И язвительно отвечал самому себе: "Ей похрен! Ты для нее не важнее датчика слежения."

Это реально злило. До сжатых зубов, до гневных взглядов в ее сторону. Вот только это утро наконец избавило его от всех гнетущих вопросов.

Кирилл застыл на входе в зал. Девушка сегодня пришла раньше, заняла непривычную для себя зону и ожесточено избивала грушу в дальнем углу. Прежде она мучила только тренажёры, ну, и косвенно его.

Била Дёмина жестко и зло, так что в конце последней тирады ударов обессилено обняла снаряд. Верховский видел её только со спины и заметил, что сегодня на ней ещё больше одежды. День ото дня девушка надевала все более закрытую форму. Сегодня можно было рассмотреть лишь открытые руки. Дёмина наконец перевела дыхание и обернулась.

Она научилась угадывать пристальный взгляд волчонка даже со спины. Смахнув со лба капли пота, и приклеив к губам равнодушную улыбку, спросила:

— Поспарингуем?

Кирилл, прежде не слышавший от неё в этом зале ни слова, опешил. А Дёмина сделала несколько шагов в его сторону, чтобы показать, что она обращается именно к нему. Впрочем, никого другого сейчас в этой части зала не было.

— Ты вроде в нормальной форме? — досадливо спросила она, будто раздражённая его молчанием. Синеглазый брюнет, ещё не пришедший в себя от раннего пробуждения, непонимающе смотрел на неё. Она не шутит? Бить её? Было в этом что-то нездоровое. За неделю он всё же остыл и уж точно не хотел вот этого.

— Не бью женщин, — выдавил из себя Кир.

Евгения зло ухмыльнулась: «Ну же, давай, покажи своё истинное лицо».

— А ты представь, что я не женщина, — огрызнулась она и впечатала в грудь мальчишки свободную пару перчаток для смешанных единоборств.

Кирилл не узнавал начальницу. Где та сдержанная и холодная глыба, говорившая с ним на вы? Эта женщина больше походила на сгусток плазмы, шаровую молнию. Что же её наконец вывело из себя? Он вспыхнул нетерпением и под её ледяным и уничижительным взглядом начал натягивать перчатки. Понимая, что ничем хорошим всё это не закончится.

Верховский не был мягкотелым неженкой, но дрался последний раз на первом курсе. Хотя опыт у него был обширным и полным запрещённых приемов: кто бы знал, сколько дерьма прячется за воротами элитных школ.

Евгения стояла, внутренне дрожа от адреналина. Сколько времени она не выуживала из себя эту опасную грань? Два года? Якушева была права. Дёмина знала, как отшивать слишком наглых парней. Чаще всего те, кто так остро били словами, пасовали перед реальной агрессией. Тем более такие «золотые» мальчики, что не следят за языком, привыкшие разгребать угли чужими руками.

Кирилл едва ли успел поднять глаза на розоволосую, держа руки перед собой, когда как вспышка молнии — удар по челюсти. Не тяжёлый, но ощутимый, до обидного чистый. Он, опешив, отступил, упираясь левой пяткой в мягкий пол. Вот только это оказалось лишним. Нянькаться и ждать пока он очухается и соберется никто не обещал. А Дёмина — эта гребаная, безумная сука — пошла в наступление, забивая его практически в угол, убеждая, что детство в приюте куда опасней, чем его подростковые разборки.

Жесткие удары руками и ногами, коленями и локтями… Он пытался уйти и блокировать, пару раз попал в живот и рёбра. В лицо так и не решился. Переломить ситуацию получилось только тогда, когда девушка выдохлась.