Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

Глава 14

Не зря Артем с Нинкой ругали Ольгу за отсутствие шика. Об обуви можно было не беспокоиться — купленные в Милане почти год назад туфли практически универсального фиолетового цвета подходили к любой одежде, но коктейльные платья (два черных, синее и серебристо-серое) в полной мере соответствовали определению «чистенько и прилично» и не более того, появляться такой простушкой рядом с мужчиной в английских ботинках ручной работы и сшитом на заказ костюме было бы почти неприлично. Впрочем, эта проблема Нинку только обрадовала. Она широким жестом распахнула дверцы трех своих шкафов:

— Половина моих шмоток сшита на случай, если я сойду с ума или похудею. Так что ни в чем себе не отказывай. Я бы рекомендовала вот это.

Нинка, взмахнула алым крылом, и на кровать перед Ольгой опустилось облако невесомого шифона.

— Бухгалтер выходит на тропу войны? Нет, не будем горячиться.

Ведомая безошибочным женским инстинктом, Ольга по локоть запустила руку в шелковистую, пушистую, щекотную утробу гардероба и выудила оттуда платье цвета спелой сливы на узких, расшитых крошечными бусинками бретелях.

— То есть, носить красное ты категорически отказываешься? Тогда бери заодно и этот шарф. Видишь, он шифоновый, но я его весь прострочила мохеровой нитью, он теплый и места много не займет. В конце концов, если будет жарко, просто привяжи его к ручке сумки, пусть красиво болтается.

Каждый четверг Никки выезжала за покупками. В течении недели она просматривала электронные письма из бутиков, оповещающих о поступлении новинок, затем внимательно изучала интересующие коллекции на сайте showdetail.it и, наконец, планировала свой маршрут. Портниха, иногда подгонявшая ей купленные вещи по фигуре, однажды одобрительно заметила, что Никки ни разу не приобрела подделку. В ее голосе звучало искреннее уважение.

В дверях магазина Max Mara Никки столкнулась с Натэллой. Четвертая, пока «не обкатанная» жена Николая, была как новогодняя елка увешана всевозможными пакетами из вощеной жесткой бумаги. Еще не наелась, девочка. Эта мысль вызвала у Никки улыбку, которую даже хорошо знающий ее человек мог бы принять за доброжелательную.

— Привет, дорогая.

Они, вытянув трубочкой губы, дважды поцеловали воздух около щеки.

— Вот, — Натэлла с тяжелым вздохом указала на голубой пакет. — Сбилась с ног, но нашла. Сегодня Олег открывает новый ресторан. Мой велел взять что-то с закрытыми плечами и не очень короткое. — Она хихикнула. — Вы ведь с Виктором будете?

— Ну… да.

— Тогда до вечера.

Новый ресторан? Странно, что Виктор не предупредил заранее, это на него непохоже. Неужели забыл? Впрочем, выговаривать ему по пустякам не в ее интересах. Шоппинг отменяется. Сначала в салон, затем домой. Вечером она будет во всеоружии.

В восемь часов вечера Никки сняла плечики с платьем глубокого синего цвета с двери и небрежно сунула его в шкаф. Напрасно она суетилась, Виктор не забывает ничего.

Ольга сняла руку с локтя Виктора и одобрительно оглядела зал ресторана: очень светлый, отделанный сероватыми, почти белыми деревянными панелями, с круглыми столиками и ярко красными мягкими стульями. В глубине между двумя высокими окнами на небольшом возвышении парил белоснежный рояль, и над его крышкой голова пианиста медленно кивала в такт музыке, словно одобряя неспешный диалог контрабаса и гитары.

— Джаз без саксофона, почти забыла, что такой бывает…

— Да, когда гостям надо поговорить, саксофониста отправляют за дверь.

За столиками, перед эстрадой, в широком проходе небольшими группами стояли мужчины в темных костюмах, кое-где мелькали обнаженные плечи их спутниц, но неожиданно много оказалось женщин среднего возраста в закрытых платьях.

— Публика явно не гламурная.

— Вы правильно подметили, Олег ориентировался на специфический контингент.

— Такое впечатление, что половина присутствующих чиновники.

— А вторая половина — бизнесмены. Присаживайтесь. — Виктор отодвинул стул для Ольги, затем уселся сам. Его колено почти касалось Ольгиного обтянутого сливовым шелком бедра, но лицо мужчины было совершенно спокойно и непроницаемо. — Сейчас я познакомлю вас со своим партнером. — Виктор уже смотрел в сторону барной стойки.

К ним приближался коренастый мужчина под руку с улыбающейся спутницей. Худощавая и золотистая, словно поджаренная гренка, блондинка — типичная жена с Рублевки. Впрочем, улыбалась она только пухлыми губами, глаза оставались равнодушными, как у золотой рыбки.

— Виктор, привет. Как дела?

— Все хорошо, спасибо. Прекрасно выглядишь, дорогая.

— И ужасно здесь скучаю. Никки с тобой? — Женщина вопросительно подняла бровь.

— Нет. Николай, Натэлла, знакомьтесь, это Ольга. Та самая.

Ольга улыбнулась и получила в ответ два оценивающих взгляда, причем мужчина поднимал глаза от узких щиколоток к лицу в ореоле почти красных волос, а его жена, напротив, спускалась от скромных серег в ушах к туфлям.

Николай оживился, Натэлла, наоборот, заскучала еще больше. Так как теперь разговор велся о кредитах, платежах и задолженностях, она молча ущипнула мужа за рукав и отошла к бару. Виктору помахали из-за соседнего столика, он коснулся плеча Ольги и встал. Ольга полностью сосредоточилась на разговоре с Николаем и старалась не отвлекаться на Виктора, все время поглядывавшего в их сторону. Уже через десять минут Николай похлопал себя по карманам, извлек на свет ручку в корпусе из белого матового металла, и дальше, увлеченно сопя, рассматривал картинки, которые Ольга рисовала на салфетке: квадратики, кружочки, стрелочки. Затем он откинулся на спинку стула и задумчиво уставился в пространство.

— Наверное, из этого может получиться вполне легальная схема?

— Вероятно, но не советую вам рисковать, не согласовав всю цепочку с бухгалтерией и юристом.

— А вы не…?

— Нет, моя работа меня вполне устраивает и я не собираюсь ее менять.

Все так же пребывая в задумчивости, Николай отправился на поиски жены, а Ольга выпрямила спину и незаметно потянулась. В висках тикала зарождающаяся мигрень, оживленный интерес к новой обстановке улетучился, вероятно, давала о себе знать недельная усталость. Кажется, музыка заиграла громче, и среди столиков уже вовсю шныряли официанты с подносами. Пора уходить.

Виктор догнал ее у дверей.

— Уже уходите? Почему так рано?

— Честно говоря, устала.

Он внимательно посмотрел на нее. Будет просить остаться, удерживать дверь, хватать за руки? Ольга заранее поежилась.

— Я вас подвезу, не возражаете?

— Спасибо.

— Вечер теплый, давайте немного пройдемся, — предложил Виктор.

Ольга пожала плечами и вышла из машины, не дожидаясь, пока ей откроют дверь и подадут руку. Последние два квартала можно было пройти по бульвару, где, радуясь летнему теплу, сидели небольшие компании и парочки. Виктор оглянулся в сторону лавочек, на душе было спокойно, идти домой не хотелось.

— Знаете, во времена моего детства молодые люди сидели на спинках лавок, а ноги ставили на сиденье. А старики обязательно подстилали газету.

— Конечно, помню. Думаю, мы почти ровесники.

Снова помолчали. Ольга тоже не спешила домой, она с удовольствием чувствовала, как расслабляются мышцы плеч, после единственного бокала шампанского голова слегка кружилась. Казалось, в воздухе еще чувствуется аромат сирени. Впервые за последние месяцы ей было тепло, и тепло это, казалось исходило от Виктора. Сколько же времени она жила в напряжении и ознобе, пять месяцев, пять лет? Аромат свежескошенной травы проплывал мимо ее лица мягким облачком, и Ольга покачнулась вслед за ним. Мужская рука рядом с ней напряглась и не отпустила. Оказалось, Виктор держал ее под локоть.

— Извините, что оставила вас без ужина. Вы есть хотите?

— Ужасно, — Виктор ответил быстро, и тут же сам себе удивился.

Прежде чем отвечать на любой вопрос, нужно сначала выяснить, зачем его задают — до сих пор он делал это не раздумывая, следуя многолетней привычке.

— Я тоже голодная. Яичницу будете?

— Да.

На кухне — собственно, кухней был угол, отгороженный псевдо мраморной столешницей от остальной части гостиной — Ольга подобрала волосы и закрепила пышный узел валявшимся на подоконнике карандашом, затем быстро вымыла руки под раковиной средством для мытья посуды, затем накрошила на разогретую сковороду охотничьих колбасок, а когда они зашкворчали, стреляя по сторонам горячим жиром, разбила туда несколько яиц. Точные экономные движения работающей женщины, матери, жены, хозяйки дома.

— Больше ничего предложить не могу, я почти не готовлю сейчас.

— Ужинаете в кафе?

— Нет, конечно. Дочери живут самостоятельно, а мне вечером вполне достаточно салата. Беспроигрышный вариант — салат из Шрека, например.

— А теперь вы меня пугаете, — в противовес своим словам Виктор расслабленно откинулся на спинку дивана и вытянул вперед ноги.

— Всего лишь груша и авокадо. Ну, можно туда еще чего-нибудь накидать под настроение. Держите тарелку.

Они ели молча, и Виктор заметил, что в процессе приготовления большая часть колбасы перекочевала в его часть яичницы.

— Вкусно. Наверное, приятно возвращаться домой и с порога слышать запах еды.

— Наверное. Это было так давно, что я почти отвыкла.

— Давайте я вам помогу.

Виктор взял у Ольги грязную тарелку с вилкой и опустил их в раковину. Вернувшись, сел на диван ближе к ней. Ольга сидела совершенно спокойно, немного склонив голову к плечу; узел волос на затылке чуть ослаб, вьющаяся красная прядь скользнула к уху. Он отвел ее от щеки, слегка коснувшись бархатистой кожи костяшками пальцев. Затем наклонился и тронул губами край тонкой брови. В голове Ольги громко и явственно прозвучал Нинкин голос: «Пора входить в клинч, подруга». Она вздохнула и покачала головой.

— Кто такая Никки?

Виктор перевернул Ольгину ладонь и большим пальцем провел вдоль линии жизни. Молчание затягивалось, и нарушать его Ольга, по-видимому не собиралась.

— Я бы не хотел говорить об этом сейчас. Но позже обязательно расскажу.

— Нет. Надо сказать сейчас. От этого зависит все остальное.

— Это женщина, с которой я встречаюсь в конце недели. Уже много лет.

Ощущение от этих его слов было пронзительным и терпким, как вкус дикой груши в детстве. Сколько себя помнила, именно так Ольга умела отличать правду от лжи и недосказанности: по вкусу и запаху. Слова Виктора были правдой, ему вообще нечего было стыдиться и утаивать, он словно говорил: «Вот мои условия. Будет или по-моему или никак». Именно в этот момент Ольга поняла, что могла бы полюбить этого человека.

— Мы не увидимся, пока вы не разберетесь с Никки.

В тот вечер Виктор попросил разрешения остаться. Ольга отказала, она отказала ему уже во второй раз. Он попрощался и ушел. Возвращаясь к машине мимо опустевших скамеек, Виктор не чувствовал ни обиды, ни злости. Ее отказ ничего не значил. Он попросит снова.