Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

Глава 29

Октябрь

С некоторых пор ночная жизнь в доме Барсуковых стала очень активной, преисполненной тихой, но от этого не менее бурной деятельности. Лиза часов в одиннадцать запиралась в кабинете и долго еще шепталась по телефону со своим Алексеем. К завтраку она выходила не выспавшаяся, но и не раздраженная, а какая-то размягченная и мечтательная. Слушала рассеянно, отвечала невпопад, затем целовала отца в макушку и убегала на работу. Ленька вопросительно смотрел на жену, но Наталья только пожимала плечами и улыбалась:

— А ты что, хочешь, чтобы она до сих пор страдала по своему Дуремару?

Больше тревог вызывал познавший соблазны интернета Вовка. Отец его страсти не разделял, даже напротив, постарался ограничить сына, установив пароль на доступ к сети. На чем и успокоился. Но ненадолго.

Привычные ночные шорохи Наталью не беспокоили, поэтому она давно уже перестала просыпаться, когда Барсук крался на кухню к холодильнику, но невольно открыла глаза и насторожила уши при звуке дробного топота маленьких босых пяток.

— Что там у вас случилось, — спросила она, когда под одеяло вернулся что-то задумчиво жующий муж.

— Застукал Вовку в интернете. Интересно, от кого он узнал пароль?

— Только не от меня. Я себе не враг.

— Ну, спи тогда.

С этой ночи Наталья продолжала спать с чистой совестью, решив, что ночная охота на нарушителей порядка полностью лежит на Барсуке. Зато пришла очередь Леньки потерять покой и сон. Несмотря на регулярно изменяемые пароли, Вовка попадался с завидной регулярностью. Барсук отказался от использования имен родственников и футболистов, дат рождения всех членов семьи, перестал записывать пароли и наконец, стал менять их каждый вечер, прежде чем отправиться чистить зубы перед сном. В ответ сын изменил свой график выхода в сеть, стараясь подгадать к тому моменту, когда отец мирно засыпал после последнего посещения холодильника.

— Я идиот, — жарко шепнул Ленька на ухо жене.

Наталья удобнее устроилась на согнутых коленях мужа и теснее прижалась спиной к теплому Ленькиному животу.

— Он опять тебя победил?

— Я понял, как он меня дурачил. Как мальчика. Представляешь, этот мелкий поганец просто пристраивал на полку свой телефон. В режиме видеозаписи. Как раз над клавиатурой.

Ощутив легкие быстрые толчки, Наталья уже в полудреме сообразила, что муж смеется. Ну, что ж, борьба отца и сына становилась захватывающей. Пусть развлекаются, а она по ночам будет спать и ничего не будет слышать. Ну, абсолютно ничего.

Печальный и задумчивый Вовка ходил целых два дня. Трепать нервы Наталье было совершенно бесполезно, она пароль не спрашивала принципиально, а в сеть выходила редко и исключительно со своего телефона. Ленька же, теша раненное самолюбие, запретил сыну интернет на две бесконечных недели.

— Пап, а если по учебе надо? Нам в школе реферат задали. Про слонов.

— У тебя есть энциклопедия.

— Так там всего три абзаца. Как раз на три балла натяну.

— А ты, значит, пятерку хочешь? Ну, ладно. Дай сюда телефон. — Вовка хихикнул и сунул свой маленький Самсунг в отцовскую ладонь. — А теперь иди отсюда и не подглядывай.

— И не собирался. Тоже мне, тайны Мадридского двора.

Оскорбленный недоверием, Вовка удалился из комнаты и уже из коридора крикнул:

— Ну, скоро ты там?

— Сейчас. — Барсук пожевал губами, вспоминая последнюю комбинацию букв и цифр. — Нет, не то. Опять не то. Неужели забыл?

Он задумчиво посмотрел в потолок, затем перевел рассеянный взгляд на книжную полку. Странно, зачем здесь его зеркальце для бритья? Зеркало со складной ручкой досталось Леньке от отца, а тому от деда, и было почти единственной реликвией семьи Барсуковых. Сейчас ручка была отогнута и стекло слегка наклонено. А в его таинственной глубине маячила маленькая щуплая фигурка с большим полевым биноклем.

Отец с сыном не разговаривали три дня, и Наталья уже начала подумывать о том, чтобы вмешаться. Конфликт разрешила Лиза, принесшая домой пачку рекламных объявлений об обучении компьютеру для новичков.

— Это что? «Юный программист»? — Ленька недоверчиво вертел в руках листовку.

— Ну па-а-а-п….

— Что «ну, па-а-п»? Ты же там научишься. Тебя же потом никаким паролем не удержишь. Еще и в хакеры подашься на нашу голову. Ну, ладно уж, иди.

Самым покладистым ребенком в семье Барсуковых оставалась двухмесячная Милка. Она крепко спала по ночам, с аппетитом ела днем и улыбалась всем абсолютно счастливой беззубой улыбкой. Но почему-то Ленька был уверен, что это тихое счастье ненадолго.

— Знаете, я уже не жалею, что вконец одичала со своими любовниками. А то вот так поживешь несколько лет с одним-единственным, размякнешь, расслабишься, а из него вдруг так-о-о-е копыто высунется.

Или скорпионье жало, — поддакнула Ольга.

— Или хоботок, — хихикнула Маришка.

— Или пушистое ухо, — мечтательно вздохнула Наталья.

— Попрошу не отвлекаться, — Нинка строго постучала ногтем по столешнице.

— Нин, а разве тебе не обидно? Ну, что он и тебе тоже изменял?

— Мне как раз нет. Я ему авансом за все отомстила. Считайте, что мне он только ногу отдавил. Зато жене — всю душу. Вот зачем они так поступают с человеческими женщинами?

— Кто «они»? — Похоже, Наталья витала в облаках.

— Кобелюки проклятые, — услужливо подсказала Марина.

— Уже не кобелюка, — в голосе Нинки слышалась мстительная радость. — У меня тут паззлы все сложились, и, скажу я вам, картинка образовалась не радостная. Мой казанова весь последний год крутился, как хомяк в колесе. Даже жалко его стало. Старенький он уже для таких сюрпризов.

— А почему крутится?

— Потому что страшно ему, бедненькому. Вот представьте себе…

— Да? — Подруги затаили дыхание и чуть подались к Нинке. Лекцию на тему мужского цинизма в Нинкином исполнении не желал пропустить никто.

— Как определить успешность женщины?

— Дети, семья…

— А мужчины?

— Успех, деньги, власть, — ответила за всех Марина. — Мы тебя поняли, Нин.

— А теперь представьте себе чувака в полным гаражом машин. У него есть порш, чтобы всем нос утереть, надежный мерседес, по собственным нуждам покататься, и хэтчбэк для семейных дел. Представили?

— Уже интересно, — кивнула Ольга.

— И очень наглядно, — подтвердила Наталья.

— И вот в одно прекрасное утро он открывает дверь гаража, а там ничего.

— Ни порше, ни мерседеса? — Ухмыльнулась Маришка.

— И даже хэтчбэк тю-тю, — подтвердила Нинка.

— Да-а-а, — протянула Ольга. — Тут уже не в колесе, а по стенам забегаешь. Ни жены, ни любовниц. Жалкий неудачник, одним словом.

— Оль, ты теперь понимаешь, почему твой бывший так расстроился, когда ты его к любовнице опустила?

— Понятно, что не из великой любви ко мне.

— Я рада твоему смирению, дочь моя.

— Просветите нас, — попросила Наталья. — Мы с Мариной ничего не понимаем.

— После всех его махинаций, страданий и нервотрепок него как была одна женщина, так и осталась, — объяснила Нинка. — Стоило ли так утруждаться? — Хихикнула она.

— Так что теперь будет с Андреем?

— А с ним, голубчиком моим, все просто, — Нинка хищно улыбнулась, отчего Наталья зябко передернула плечами. — Обстоятельства работают на нас. Остается только довести его до кондиции, чтобы возврат хэтчбэка для него уже был за счастье.

— Ну, держись, двуликий анус, — Марина подняла свой бокал и поочередно чокнулась со стаканом компота, чашкой чая и рюмкой коньяку.

Что ж, теперь Нине было совершенно ясно, что предложение жить вместе было сделано не сгоряча, но и не от большого светлого чувства. Вернее, некое чувство у Андрея присутствовало — глубокое и искреннее, чистое и бескорыстное. Чувство жалости к себе любимому, щедро сдобренное острой горечью беспомощности.

Сохранить отношения с молодой любовницей Андрей не рискнул — уж слишком требовательной и скандальной оказалась эта тридцатилетняя «девочка». После сюрприза с ложной беременностью, завершившегося для мужчины легким сердечным приступом, пришлось кардинально пересмотреть свое отношение к «большому сексу». Приходилось с сожалением признать, что связи с женщинами молодыми в его возрасте чреваты серьезными последствиями для здоровья. Оставалось смириться с поражением, которое нанесла ему жизнь, и спокойно встретить старость с заботливой женой и веселой, необременительной Нинкой.

Уход жены не просто выбил почву из-под ног, первое время Андрею казалось, что у него удалили все парные органы — не хватало воздуха, не чувствовался вкус пищи. Странно, даже с потенцией начались проблемы. Неужели придется принимать…

— Опять виагра. — Раздался голос у него за спиной.

Чувствуя, как холодные мурашки поднимаются вверх по позвоночнику, по шее и шевелят волосы на затылке, Андрей осторожно и медленно оглянулся. В какой-то момент ему показалось, что за соседним столиком вот прямо у него на глазах сгустится воздух, и из него соткется гражданин престранного вида — в жокейском картузике на маленькой голове и клетчатом пиджачке.

Парень в джинсовой куртке сделал глоток из высокого пивного стакана, его собеседник над чашкой кофе смотрел, ухмыляясь понимающе. И физиономия у него была, прошу заметить…

— Глумливая, — подсказала давно молчавшая Нинка, и Андрей снова вздрогнул.

Она что, мысли его читает? Нинка приложила палец к губам и выжидающе уставилась на соседний столик, где продолжался такой интересный разговор:

— Бодрый такой дедок, лет шестидесяти. Лежит на диване пластом с мокрым полотенцем на голове. Давление под двести. Явно предынсультное состояние. Спрашиваю, какие медицинские препараты принимаете? Нет, говорит, ничего, а сам еле языком шевелит и на женщину свою косится. Я не дурак, сразу ее за водой на кухню отправил. Как же, шепчу, мне вас лечить? Вдруг не тем лекарством уколю. Ну, он и признался, что виагру взялся принимать. Только Верочке, просит, не говорите. Пришлось госпитализировать. Этой Верочке лет сорок на вид. Если что, памперсы она ему точно менять не будет.

Настроение, и так никакое, испортилось вконец. Кофе вдруг показался кислым, а понимание, мелькнувшее в Нинкиных глазах совсем неуместным. Андрей прикрыл глаза, прислушиваясь к нарастающей в висках боли. Знакомые молоточки тюкали под черепом, а под опущенными веками в такт им вспыхивали и расплывались похожие на круги на воде алые кольца. Снова захотелось ощутить прохладную ладонь на лбу. Света всегда прикладывала ее так, что мизинец ложился на бровь, а обручальное кольцо прижималось к коже над переносицей. А мягкая грудь ложилась на плечо.

— Извини, — он потер кулаком лоб. — Что-то я в последнее время замотался совсем.

— С работой? — Нинка потянулась вперед и кончиками пальцев погладила его руку.

Андрей быстро перевернул ладонь и прижал ее пальцы к столешнице.

— С матерью. С сыном. Он тут решил познакомить меня со своей девушкой и намекнул, что собирается жениться. Кажется, я последний, кого поставили в известность.

Действительно, неприятно. Когда Андрей упомянул о невесте сына по телефону, ни жена ни мать не удивились. Похоже, за его спиной происходит много чего интересного, во что родственники не сочли нужным его посвятить. Скрывать обиду было уже невозможно, хотелось рассказать… ну, хотя бы Нинке.

— Даже домой ко мне прийти не захотел. Предложил для знакомства встретиться в ресторане. Как чужой, ей-богу.

Нина не пыталась забрать руку, что уже было удивительно само по себе. Обычно все попытки вовлечь ее в свои дела любовница пресекала быстро и решительно. Обида в груди так жгла, что Андрей торопился высказаться, не давая волю сомнениям.

— А самое смешное, знаешь что?

— Что? — Нина вежливо улыбалась уголками губ. Что там у нее в глазах, лучше не разбираться.

— Я не знаю, о чем с ним говорить.

— А о чем в детстве говорил? Об оценках в школе?

— Как ты догадалась?

— Обычная история, не ты первый, не ты последний, — отмахнулась Нинка. — А в институте?

— Попробовал однажды заикнуться. Он положил передо мной зачетку и сказал, что расшифрует названия предметов, если мне будет что-то непонятно. Знаешь, как неприятно было?

Неприятно, это было не то слово. Но возмутиться не получилось. Сын пожал плечами и ответил, что если он отца напрягает, то съедет через неделю, как только снимет комнату. Так и сказал: «напрягает». Андрею хватило ума тогда не вспылить и не наговорить лишнего, то ли потому что Света быстро вышла из кухни, предлагая отцу с сыном разобраться между собой без ее участия, то ли потому, что в памяти услужливо всплыл один неоспоримый факт — сын от него уже не зависел. Парень с первого же курса начал подрабатывать, денег никогда не просил и от предложения купить ему машину отказался твердо. Осознав, что рычагов воздействия на сына у него уже нет, Андрей почувствовал что-то вроде гордости. Только теперь в душе шевелился гаденький такой червячок сомнения: с годами эта независимость уж слишком стала напоминать отчуждение.

— Тогда тебе не стоит идти одному.

Андрей с удивлением уставился на Нину. Неужели?

— А с кем? С тобой, что ли?

Черт, прозвучало грубо, и Нина сразу выдернула пальцы из-под его ладони. Извиниться Андрей не успел, потому что она ответила сразу и так же резко:

— Конечно, нет. Попроси жену.

— Шутишь?

— А что тебя, собственно, удивляет? Твоя жена до сих пор выполняет твои обязательства. Скажешь, нет? Ведь это она ухаживает за твоей больной матерью?

Андрей опустил глаза. Неприятно признавать, но это было правдой.

— Зуб даю, она еще и за свой счет старухе лекарства покупает. Да?

Нина, прищурившись, наблюдала как обида от слова «старуха» на лице Андрея сменяется растерянностью и смущением.

— Э-э-э… она ничего не говорила про деньги.

— А ты и обрадовался?

Надо же, обиделся. Нет, голубчик, ты у меня будешь оправдываться. Сейчас мы тебя завиноватим по полной программе. Для твоего же блага, ибо сказано: «Нет ничего более полезного в хозяйстве, чем виноватый муж».

— Я не раз предлагал ей деньги, она всегда отказывалась. — Андрей цедил слова сквозь сжатые зубы.

— А ты не предлагай, ты просто дай. Положи конверт в сумку или на карту переведи. Номер карты знаешь?

— Она все вернет.

Горечь в словах Андрея прозвучала так неожиданно, что Нинка даже подобрела.

— Послушай, — сейчас она могла позволить себе немного теплоты в голосе. — После ее ухода уже прошел год?

— Год.

— Думаю, обида должна уже немного утихнуть. Кроме того, у нее сейчас много хлопот с твоей матерью. А если она возьмется помогать с организацией свадьбы, то будет еще больше. Скажи, что благодарен ей за помощь… — Андрей уже открыл рот, собираясь перебить ее, — подожди… скажи, что не хочешь, чтобы она ездила общественным транспортом, пусть берет такси. Тебе неловко, что она обременяет себя расходами. Запомнил? Надеюсь, ты понимаешь, что твоя… — Нинка погрозила Андрею пальцем, — … твоя женщина не должна выпрашивать у тебя деньги, чтобы решать твои же семейные проблемы?

— Согласен.

Жизнь уже не казалась беспросветно темной. В конце тоннеля забрезжило светлое пятнышко. Андрей расправил плечи и одним глотком допил оставшийся в чашке кофе.

— И переведи побольше. Представь, что покупаешь Ван Гога на аукционе и должен одним махом перебить все ставки. Короче, произведи впечатление.