Детектор любви

В самом начале 1999 года мы с Виктором получили «отпуск для женитьбы». Ну да, так уж теперь принято — капитаны космических кораблей не могут быть холостяками. Однако для многих из нас это совсем не простое дело — найти себе жену здесь, на Земле. Ведь всякий знает, что в космонавтику, как правило, приходят люди с особым логическим складом ума. Да, мы — народ сугубо деловой, во всем стремящийся к тому, что называется совершенством, так сказать, к идеальной схеме. Ну, а женщины… Одним словом, видно, не зря о нас говорят, что мы и к вопросам любви подходим с логарифмической таблицей…

Ну а отсюда вывод один — чтобы женить таких парней, как я и Виктор, нас надо отправить на Гамму. Что ж, благодаря ей уже обрели свое счастье многие из наших астронавигаторов. Дело в том, что на этом планетоиде живут женщины, по своей рассудочности, пожалуй, ни в чем не уступающие даже вот таким, как мы. Ведь, как известно, Гамма — это небесное тело, где обитают чиновники. Их переселили туда все в те же восьмидесятые годы, когда человечеству удалось отправить всех миллионеров на Альфу, военных — на Марс, а всяких там шпионов — на Бету. Надо сказать, что это было очень и очень удачное мероприятие, да и «хуторяне» до сих пор чувствуют себя все время «при деле». Генералы составляют и присылают планы космической обороны, миллионеры, чтобы скрасить свой досуг, ежедневно придумывают все новые и новые игры, а Бета систематически бомбардирует Землю идеями по части безопасности. Да, все они гордятся и считают себя авангардом, пионерами, форпостами, так сказать. Вот только к Гамме у нас относятся как-то по-особенному. Ну, несерьезно, что ли. Не то чтобы верят в существование некой «культуры Гаммы», а просто полагают, что эти бюрократы так и будут жить и жить веками без всяких перемен — ведь чиновничий консерватизм поистине кладезь неисчерпаемый.

Вот ведь как можно заблуждаться! Мы убедились п этом, едва прибыли на Гамму. Первый же чиновник сказал нам, что на Гамме разработана система выбора спутника жизни, которая исключает какие-либо случайности и вообще всякий риск для брачующихся. Это высокоэффективная научная система — система оптимального варианта. Она кладет конец одиночеству робких, разочарованиям, высокому проценту разводов, разгулу секса и затратам времени и средств на сватовство и ухаживание — всем тем трудностям в установлении контакта, которые достались Земле в наследство от прошлого. Бессмысленные затраты на брачные объявления, дорогие наряды, рестораны, броского вида машины, дорогостоящие путешествия — лишь для того, чтобы пустить пыль в глаза понравившемуся человеку, — теперь это лишается всякого смысла и становится ненужным, как и чиновники в загсах, брачные конторы и прочие свахи… Счастье в любви для каждого — одно из основных прав гражданина. Слепая судьба больше не властна — человек Гаммы сбросил эти последние и самые тяжелые оковы!

Здорово, не правда ли? Ну а как это выглядело па практике?

В Министерстве по делам семьи нам дали по крохотному прибору — одновременно приемнику и передатчику, работающему на определенной волне. Получить его мог каждый гражданин, достигший брачного возраста. Но этот прибор оставался собственностью министерства, и настраивался он тоже там.

Сначала министерский врач определил частоту личного излучения каждого из нас. Это была довольно обычная процедура он запихнул в электронно-вычислительную машину сведения о наших способностях и особенностях характера, сильных и слабых сторонах — словом, о человеческих качествах. Все это было делом одной минуты, так как мы захватили с собой свои анкетные данные в виде перфорированных лент прямо для счетно-решающего устройства.

А вот определить частоту приема было уже труднее, тут на помощь пришло врачебное искусство. В соответствии с последними достижениями психологии врач определил «интервал партнера», то есть установил диапазон, в котором каждый из нас должен был искать для себя подругу, и тщательно отрегулировал настройку. (Тот же компьютер после непродолжительного жужжания выдавал из себя очередную продырявленную ленту, на которой были данные о длине искомой волны…) Вот и все. Настроенный таким образом прибор (разумеется, он был наглухо закрыт и опечатан специальной печатью) становился теперь вашим постоянным спутником, можно сказать, неотделимой частью вашего организма, до тех пор пока вам не посчастливится встретить будущего спутника (или спутницу) жизни. А узнавали вы об этом очень просто: как только ваш суженый (суженая) появлялся в поле приема прибора, вы тут же чувствовали отчаянный зуд. У девушек начинали чесаться мочки ушей, а у молодых людей свербели запястья, а то и щиколотки.

Я не выключал свой приемник ни днем, ни ночью — если уж имеешь шанс, то надо им воспользоваться! Я буквально прочесывал всю столицу, и сердце мое то и дело сладко замирало в предчувствии того, что вот-вот это случится, сейчас появится она — девушка моей мечты… Я уже подумывал, не стать ли мне гражданином Гаммы, не остаться ли навсегда на этой столь совершенной планете. Но…

Все дело было в том, что прибор и не собирался срабатывать. Я не чувствовал не то что зуда — даже никакого хоть сколько-нибудь ощутимого покалывания в запястье. И с Виктором была точно такая же история. В чем же дело? Почему наши приемники не реагируют ни на одну из встречных красавиц? Или, может быть, мы были сверхнескромны в своих тайных желаниях? Кто знает, ведь наши представления о любви, обогащенные опытом веков, в течение которых Эрос неутомимо опустошает свой колчан, да еще подхлестнутые бурным техническим развитием, массовыми средствами информации, искусством, уже достигли таких высот или глубин, что… А может, просто мы, сыновья Земли, не вызываем никаких эмоций у дочерей Гаммы?..

Мы тщательно изучали все издания Министерства по делам семьи насчет ковки личного счастья граждан. Подобно всем здешним холостякам, мы прилежно посещали спортивные праздники, фестивали и прочие мероприятия, где намечалось массовое скопление людей. Таким путем повышался процент вероятности вступления в контакт — ведь прибор действовал только в пределах оптической видимости. Но нет, нам по-прежнему фатально не везло. Ну, конечно, мы встречали немало девушек, с которыми — вернее сказать, с красотой которых — мы готовы были расписаться сию же минуту. Однако стоило только к ним приблизиться, как они поворачивались к нам спиной. И не было никакой возможности даже познакомиться с ними, потому что на столь привычный у нас флирт тут смотрели в лучшем случае как на легкое помешательство, а в худшем — как на злостное хулиганство. А Виктор — тот даже умудрился угодить в кутузку за то, что попытался усердным подмигиванием обратить на себя внимание понравившимся ему дамам. В полиции, не разобравшись, его приняли за помешанного межзвездного скитальца, а потом за шпиона, по ошибке отправленного не на ту планету, и чуть было не выслали на Бету.

Видя, какой опорот принимает дело, мы тайком сконструировали мощную усилительную приставку к нашим приемникам, снабдили ее выдвижной антенной и этим локатором с круговым обзором принялись прочесывать город квартал за кварталом, рассчитывая все-таки запеленговать своих суженых.

Когда до конца отпуска оставалось уже меньше месяца, мне удалось это сделать.

Радиосигнал, принятый нашим прибором, исходил из Центральной библиотеки, где в это время должен был проходить поэтический вечер. Мы с Виктором бросились туда.

Зал был полон. Здесь собралось не менее тысячи из числа тех, кто, как и мы, искал себе жениха или невесту. Стульев в помещении не было, потому что никто не сидел, а все слонялись по залу, но не бесцельно, а с самой что ни на есть определенной целью — в поисках своего объекта. Впереди, на возвышении, выступали поэты, все стихи были о любви, а в некоторых речь шла о конфликтах, вызванных неправильным употреблением приборов для поисков суженых. В этих стихах встречались какие-то непонятные нам намеки, касавшиеся, видимо, чего-то запретного. Пару раз послышались даже робкие, осторожные аплодисменты. Впрочем, все конфликты, о которых говорилось в стихах, в конце концов благополучно разрешались. (Должен сказать, что на Гамме это соответствовало действительности, в чем я сумел убедиться позже.)

Поэты продолжали делать свое дело, и тут вдруг — как раз в этот момент на сцене произнесли таинственное и непонятное нам выражение «дубль-прибор» — я почувствовал укол в запястье… Так я встретил ее! Словно влекомые гигантскими магнитами, мы шли навстречу друг другу — я и Бланка, моя будущая жена. Глаза ее сияли, а полуоткрытые губы безмолвно кричали, молили утолить их жажду. Я знал, что и она испытывает сейчас эту щекочущую боль (оба прибора регистрировали взаимное наложение наших радиоволн), и этот зуд и трепет нарастали и нарастали, пока мы не коснулись друг друга… Наконец-то, наконец-то! Усилитель работал, ток бежал по браслету на моей руке — значит, все в порядке, все идет отлично, ведь целью прибора было защитить от возможной ошибки, и он включался лишь в том случае, когда наблюдалось полное совпадение частот передачи и приема обоих партнеров. Да, удивительно, потрясающе гуманный прибор!..

Дрожащими руками мы отключили приборы — боль достигла границы, за которой следовало обморочное состояние. Затем мы схватили друг друга за руки и кинулись к ближайшему аппарату. Электронный голос подтвердил прием нашего брачного заявления, а тридцать минут спустя сообщил, что после проверки в хранилище информации ЭВМ никаких противопоказаний нашему браку не обнаружено, наш брак зарегистрирован. Затем мы прослушали краткое поздравление муниципального компьютера, зазвучала музыка, потом засветился телеэкран, и нам был показан учебный фильм Министерства по делам семьи…

А утром нас разбудил звонок — пришел курьер и забрал оба наши прибора. Так было предусмотрено в Поправке к Закону о браке от 8 марта 1997 года. А Бланка с улыбкой объяснила мне, что благодаря этому взаимная верность сохраняется «сколь возможно долго». «Вечно!» — воскликнул я…

Мы все еще оставались на Гамме — ждали, когда женится Виктор. Но он теперь избегал меня. Казалось, он завидует моему счастью. Дни и ночи проводил он перед экраном локатора, воспаленными глазами следя за изгибами луча поиска. Уже шла последняя неделя нашего отпуска, а поиски Виктора оставались безуспешными. Неужели фортуна так и не улыбнется ему?

Странное дело, но и я стал испытывать такое чувство, словно пылавшее во мне пламя счастья начало понемногу угасать. Казалось, я был в каком-то угаре, а вот теперь начинаю медленно приходить в себя. Что же происходит со мной и Бланкой? Может, все дело в том, что наш брак был слишком безоблачным? Или полная гармония и чувство уверенности хороши только для жителей Гаммы? Да нет, едва ли — ведь я не мог не заметить, что и Бланку терзало какое-то беспокойство, она тоже явно жила в тревоге…

Однажды, когда Бланки не было дома, я почему-то вздумал копаться в ее вещах. Мне очень нравился запах духов, исходящий от всех ее вещей, и еще меня приводил в восторг порядок, который она умела поддерживать. Но разве на этом фундаменте можно строить совместную жизнь?.. Вот ее тюбик с помадой — а почему он такой тяжелый? Что за странная цепочка? И тут у меня словно пелена с глаз упала: ведь это же один из нелегальных «дубль-приборов», намеки на которые и слышал тогда, на вечере поэзии. Значит, и я уже так опостылел Бланке, что она искала теперь другого — тайно, нарушая закон… Но кто же он, кто мог быть ее избранником? Я непременно должен найти его!.. Надо было действовать, и я сунул помаду в карман, привязал цепочку к большому пальцу правой ноги и во всю прыть пустился к Виктору — пусть моя беда поможет ему перенести собственное невезение!

Уже на пороге его комнаты я почувствовал зуд в большом пальце — прибор начал регистрировать токи, и, несомненно, это были токи большой любви. Как же это понимать?.. Виктор ни кровинки в лице — стоял у стены и, не двигаясь, смотрел на меня. И чем ближе я подходил к нему, тем явственнее становилась дрожь в его левой ноге. Несколько секунд мы простояли с ним молча — только отчаянно подрагивали наши ступни.

Виктор признался мне, что он влюблен в Бланку, отчаянно, совсем по-земному. Ее «дубль-прибор» сделал он сам и, чтобы застраховать себя от неудачи, настроил на частоту своей собственной волны. Да, конечно, это было отчаянным шагом с его стороны. Но он хотел Бланку и получил ее (вот вам еще одно преимущество электроники!). Тут из ванной комнаты появилась и она сама, разумеется, начались рыдания, как это принято у женщин, она умоляла меня простить ее. Я бросился к телефону… Муниципальный компьютер зарегистрировал наш развод.

Да, на Гамме все конфликты разрешимы — об этом я слышал еще на том вечере поэзии. И, знаете, очень славная планетка эта самая Гамма! В будущем году я снова собираюсь полететь туда. К тому же, говорят, там добились коренного улучшения конструкции прибора. Теперь уже речь идет не о полном совпадении частот партнеров, а лишь о девяноста пяти процентах. А благодаря этому достигается расширение диапазона и возрастают как возможность выбора, так и темпы поиска, да еще появляется дополнительный фактор стабилизации брака. Вот какие там изменения. Я это знаю совершенно точно, из первых рук, потому что, когда я подавал свою заявку, меня официально проинформировали об этом. Как уж тут верить тем, кто считает, будто «чиновничий консерватизм поистине кладезь неисчерпаемый»!