Дэв, или Деяния в цветах

Когда малы, «камни» понимаем мы,

Но что значит гора или скала -

Поймет не каждое дитя.

Понимая, задаем вопрос:

Кто и зачем их создал?

Этим вопросом задавались и мои армяне,

Живущие с давних времен

На высоком Армянском нагорье.

Но «о Скале» – это другая сказка…

Дэв или деяния в цветах

Когда-то время было другое:

Много тысячелетий тому назад

Зима была холоднее чем сейчас,

А Лето намного жарче.

И люди жили лишь своим трудом,

Все имеющее руками создавая.

А на полянах и на лугах

Росло большое количество цветов

И женщины собирали их для чая,

А мужчины уходили возделывать землю.

Цветы никто там не сажал,

Они были везде и повсюду.

Никто их просто так не срывал,

А любимой дарили целую поляну,

Говоря при этом:

– Здесь все для тебя:

И цветы, и небо, и я.

Хотя безумно влюбленные

Срывали тонкий голубенький цветок -

Тот, что Богиня оберегала.

Этим хотели любимой сказать:

–Ты прекрасна, как Лето!

Пусть тобой восхищается сама Природа!

Так жили в кои-то времена

Дети моего народа

И на свадьбах одинаково танцевали,

Что взрослые, что ребятня.

Женщины, труд обожая,

Создали армянский лаваш,

Кинзу и сыр в него заворачивая.

А мужчины их облегчали труд,

Они лаваш превратили

И в тарелку, и в крышку,

И в скатерть, и в полотенце, и в вилку…

Так люди потихоньку жили,

Всевозможным опытом делясь

И волки порою в поле выли,

Пытаясь тружеников напугать.

Но времена все-таки другие…

И там, средь гор, жили

Наши армянские дэвы,

Что означало – большой трудяга.

Там, на вершинах гор и скал,

Росли невероятно прекрасные цветы,

Которых называли Брабион,

Что означало – свет нашего имения.

Цвел цветок круглый год,

Цвел даже среди холодных снегов.

И дэвы каждый день

Преодолевали невероятный путь,

На вершину поднимаясь.

Летом цветы они поливали,

А зимой рядом разводили огонь

И Брабион согревали.

Еще дэвы и днем, и ночью -

Эти бесподобные цветочки охраняли,

Чтобы их с нагорья не украли.

Конечно же, всем хотелось

Такую красоту иметь,

Но их сторожили трудяги.

А цветок был прозрачный,

Края его блестели серебром,

В середине была

Маленькая желтая звезда

И свет ее по прозрачному цветку

Яркой радугой разливался,

Цвет природы отображая.

И счастье было для армянина

Такое чудо охранять -

Чудо, росшее в горах.

Цветок своим ароматом

Умел и жажду, и голод утолять.

А еще на его листочках,

Тоже прозрачных,

По утрам собиралась вода,

Вытекавшая из цветка.

Ее дэвы собирали:

В этой воде спрятана сила.

Именно благодаря ей

Древние армяне

И побеждали врага в битве.

Ведь все дэвы были

Очень-очень сильны

И с легкостью переносили камни,

Могли вырвать с корнем деревья.

Так поочередно они

Поднимались ввысь,

Чтобы волшебной росы попить,

Необыкновенный цветок стеречь

И принести в свою страну достаток.

Дэва было очень легко

От всех остальных отличить:

У дэва был большой горбатый нос.

Нос был, как термостат:

Поднимаясь наверх, он расширялся,

А спускаясь вниз, нос сужался -

Вот так и получилась горбинка.

Дэв носом своим гордился.

Он знал, что один из лучших:

Доблестью нельзя стесняться,

А лучшим был тот, кто много знал,

Даже во всех мелочах разбирался.

Ценился лишь блеск ума -

Сила была неважна,

На это у них есть вода.

Так жили в древности армяне,

Жили, не ведая страха.

Все хотели, как можно больше узнать

И любили друг с другом

Во всем совет держать.

Любили важно говорить,

О том, как хорошо,

Что Брабион у них растет.

Как появился у нас этот цветок?

Дело в том, что цветок этот подарили

Одному мудрому мужчине,

Он все языки мира знал,

Истории народов изучал,

Мало ел и мало спал -

Он Бытие познавал,

Задумывался о Любви и Дружбе,

Хотел не зря прожить на этом свете

И, умирая, всем велел:

– Никогда ни с кем не воевать,

Разве, что головы защищать.

Когда пришел к нему Ангел,

То сказал именно вот так:

– Учеба – колоссальный труд!

И трудом он всех превзошел!

Дарю вам, люди, цветок,

Храните, армяне, Брабион!

И не забывайте свой исток.

И там, на его могиле,

Вырос прекрасный цветок,

Как наследие от него.

Расстроились армяне

Смертью такого мудреца.

Но как после смерти голову склонить?!

Они за три дня построили ему могилу,

А могила была на самой вершине,

На вершине горы – на вершине Арарата.

Арарат означает – создавший единство!

Там храниться его могила,

Так люди возвысили его.

А Арарат с тех пор стал священным.

Так получилось, что человек

Этот стал единственным,

Перед кем все склонили головы

И камни вокруг него живые.

Умер он в шестьдесят пять -

Через год цветок

Дал именно столько ростков

И люди рассадили их

По всей вершине горы.

Имя этому человеку – Бахт.

С тех пор армяне часто говорят:

– Пусть Бахт будет всегда с тобой!

Этим именно разума желали.

Именно он был самым первым дэвом,

А за ним пошли и его дети,

Они стали Брабион охранять,

На вершине жить,

К людям спускаться, чтобы о жизни рассказать

И лучших в помощники выбирать,

Выполнять работу для цветка.

Они проделывали дорогу для воды,

Чтобы людям легче было жить,

Чтобы тяжести не носить -

На себе ведь много не унесешь,

Без воды погибает жизнь.

Вода нужна всем и повсюду -

Прожить без нее просто невозможно,

Поэтому-то и была плодородна была та земля

И ее с легкостью возделывали люди,

Бахта во всем благодари,

Разумных побольше желали.

– Поэтому не бросайте, люди,

В воду камни, ради ненужной забавы, -

Так жена Бахта говорила.

Ее все очень сильно любили,

Любили ее за то, что была ко всем добра

И считала, что в жизни

Чужих детей не бывает;

Всех угощала, чем могла

И даже последним делилась.

Всем говорила: -Ты моя детка!

А если ей в ответ: – Моя мать другая. -

Говорили, то слышали слова:

–Наверное, мы с ней в чем-то похожи!

И даже в старости с детьми

Поиграть очень любила она,

В доме ее всегда весело было,

Ведь, чем старше, тем больше детей,

Хотя и своих она не забывала.

Пока Бахт Бытие познавал,

Она берегла домашний очаг

И мужу чем могла, тем, и помогала.

В семье их царило лишь согласие,

Все вокруг их пахло Нежностью и Любовью.

После смерти Бахта

И жена его умерла,

Но тоже не бесследно:

На ее могиле выросло растение

С приятным вкусным ароматом

И древние армяне его ели,

Как отвар его варили

И подслащенным пили.

Лечит этот отвар от депрессий, стрессов,

Помогает успокоиться детям.

Выпьешь его, так и слышишь

Ласковые слова: -Ты моя детка!

Эта трава ей в подарок

И названа ее именем.

Ведь имя её означает -

«Буквы и слова смысл»,

Ну это конечно, на армянском.

Растение это на всех языках мира

Имеет звучание одно – Тархун.

С тех пор Бахт означает -

Смысл жизни,

А Тархун – полезный напиток,

В котором царит согласие и покой.

Этими именами не называют,

Ими свою жизнь продлевают.

Тогда еще с давних времен

В соседях у армян жили

Не менее доблестные грузины,

Но к сожалению,

Не жили у них дэвы.

В один год знойное лето настало,

Люди остались без воды

И даже в небе облака

Не обещали людям дождя.

И там в одной дерене

Пить просила старушка Гогуца.

Сейчас расскажу о ней немного.

Жила в небольшой деревушке семья:

Старик да старуха, сын и его жена.

Жили, горя не зная

И дружили с русским – с Игнатом.

В прохладную теплую ночь

Родилась у сына дочь,

На радостях решили устроить пир.

Старик, сын и невестка

Собрались рыбки наловить

Для стола, для друзей.

Послали письмо Игнату,

Чтобы приезжал поскорей -

Крестным решили его назначить

И дружбу верную увековечить.

Вот утро, вот рассвет…

Трое уплыли на лодке,

Взяв с собою невод,

Надеялись на удачу -

Угодить хотели друзьям,

Соседям и Игнату.

В доме осталась Гогуца и малышка,

Старушка девочку полюбила:

–Вот придет Игнат и имя тебе даст, -

Так она новорожденной говорила.

В их доме без Игната

Не проходило ни одно застолье,

Для него больше всех старались -

Друг он самый для них любимый!

А в это время трое рыбу ловили:

Отец, сын Петр и невестка Теона,

О веселом вечере мечтали,

Всем угодить хотели -

Только об этом и говорили.

Но это все не понравилось Рыбе- пиле,

Она сама невод бросать умела

И всех троих в плен взяла.

Старшим был отец,

Звали отца Вахтанг.

Он решил с Рыбой-пилой поговорить:

–Умоляю тебя, всесильная,

Отпусти ты нас, бессильных!

Выкуп мы тебе заплатим,

Все, что можем, отдадим!

–К чему мне ваши дары?

Даров ведь нет у вас, одно подаяние.

Все сама себе я добываю

И нечем вам удивить меня.

Лишь воду мутить умеете люди,

Рыбку мою хотите унести…

–Больше не будем мы невод бросать,

Будем лишь только на земле пахать,

Ягоды, грибы в лесу собирать,

Покой твой не будем мы нарушать!

–Нет, уже поздно, в плену вы у меня,

И будете мне песни петь,

Музыку мне будете играть…

О воле забудьте, вы в плену,

А не то на всю деревню нападу!

Делать нечего – пришлось им

Рыбе-пиле угождать,

Капризы все её исполнять.

А тем временем Гогуца

Не знала себе места:

Нет ни мужа, ни снохи, ни сына.

Мучилась она, понимая:

Что-то страшное случилось!

Одно лишь у нее успокоение – малышка,

Вся в бабушку с дедушкой:

Улыбалась широко, как настоящая грузинка.

А бабушка на руках ее качала,

Колыбельную на ночь пела,

Молоком коровьим дитя поила.

–Скоро придут мама, папа и дедушка,

И будет у нас застолье, будет веселье!

Так Гогуца говорила,

Себя и малышку успокаивая.

Но уже ночь на дворе

И старушка переживала:

–Ах! – думала она вот так, -

Скоро приедет Игнат,

Может, он мне поможет.

Так провела Гогуца ночь,

А утром Игнат приехал,

Старушку он крепко обнял,

Малышку в лоб поцеловал,

Все-таки друг сына.

Узнав про все, сказал:

–Я не оставлю вас, не бойтесь!

Все обязательно найдутся,

Сегодня же начнем поиски, -

Так Игнат сказал,

А он был человеком и слова, и дела.

Вся деревня искала

Вахтанга, Петра и Теону,

Но отыскать не сумели.

Но что же делать? – жизнь идет,

Никого не дожидаясь.

Девочке имя надо дать,

Крестным ее стал Игнат,

Малышку не знал он, как назвать.

И всей деревней решили,

Русико девочку назвать -

Так за отзывчивость

Игната отблагодарить.

Игнат Русико, как родную полюбил:

Дитя от невзгод оберегал.

А бабушка Гогуца к труду прививала

И музыке девочку обучала.

Прошло тринадцать лет,

Русико красавицей слыла,

Большая умница, толк в работе знала,

К тому же прекрасно пела,

Одним словом – загляденье!

В глазах радость,

В осанке скромность,

Походка легкая, как ветер,