Девочка дьявола

Глава 25

То время, что я стою и пялюсь в экран разрывающегося телефона, от звонков Эмиля, размышляю над тем, что хочу ещё раз попросить увидеться с мамой и вернуться на работу.

Скорее я потеряла счёт времени. Когда я последний раз была на свободе?

От шока, что меня чуть не загрызла огромная собака, хотелось наговорить всего до кучи. Надоело всё. Хочу домой, хочу увидеть маму, вернуться на работу, пусть даже последние воспоминания не самые из приятных.

Я была бы рада увидеть Вику, мы не были с ней близкими подругами, но она часто рассказывала о проблемах в своей семье, я старалась поддержать её, как могла, ведь её жизнь была совсем не сахар по сравнению с моей. Невольно возник вопрос в голове, как она? Как мама? Переживают ли они?

Из мыслей меня вывел очередной звонок, нехотя отвечаю.

— Алло — в динамике слышу шумное дыхание, это говорит о том, что Эмиль зол.

— Нарываешься мелкая.

О, ещё как нарываюсь. Это ведь не на меня, некоторое время назад, летела огромная собака, это ведь не меня держат взаперти, лишая свободы и выбора.

Но я не высказываю этого мужчине, ему по барабану моё мнение.

— Ты в порядке? — его вопрос поражает, слышу беспокойство в его голосе, он явно знает, о случившемся.

— В полном — и всё, тишина. Он молчит, а мне особо не о чем говорить, но всё же, нужно как-то уговорить его, что бы он выпустил меня, хотя бы увидеться с мамой. Первой тишину нарушаю я.

— Эмиль, я хочу увидеть маму — задаю вопрос прямо, не вижу смысла тянуть, и я уже знаю его ответ.

— Нет — коротко и ясно. Но меня это не устраивает.

— Почему? — спокойно спрашиваю.

— Так надо.

— Мне плевать, как надо, мне надоело сидеть взаперти и ждать, как собака, когда придёт хозяин и решит меня выгулять — цежу сквозь зубы, понимаю, что мне за это влетит, но сейчас всё равно.

— Ммм… ты позиционируешь меня, как хозяина? — ему весело.

Разворачиваюсь к камере, уверенна, что он смотрит, показываю не приличный жест. Кажется, от этого ему становится ещё веселее. Он смеётся, не зло, а от души. И внутри меня, по непонятной мне причине разливается тепло. Редко, когда я могу увидеть или услышать его в хорошем настроении. Ещё реже он бывает нежным.

— Я хочу вернуться на работу — после этих слов, виснет мёртвая тишина. Слышу грохот.

— Хочешь вернуться в тот ублюдский кабак? Что так понравились те парни? Или тебе было мало того, что они хотели трахнуть тебя, и поверь, такие отморозки, как они не стали бы церемонится — начинаю смеяться в голос, истерика накатывает, неконтролируемая.

— А чем же лучше ты? Ты хуже, чем те отморозки. Животное, ты изнасиловал меня, держишь взаперти. Не разрешаешь увидеться с мамой, а после моей просьбы, отлупил, да так, что я до сих пор не могу сидеть. ЧЕМ ЖЕ ТЫ ЛУЧШЕ? — ору во всю мощь, срывая голос, слёзы обжигают лицо.

— Ты права, я на много хуже, и если ещё раз, я услышу подобный тон, я покажу тебе, что такое сидеть взаперти. Не испытывай меня девочка — его голос, это сплошная сталь. Непробиваемый.

— Я хочу домой. Что тебе нужно от меня? Ты хоть раз спросил, чего хочу я? Так вот я тебе скажу. Я хочу жить, как нормальный человек, хочу ходить, куда мне вздумается, хочу работать, хочу учиться. Что мне сделать, чтобы ты отпустил меня? — шепчу одними губами. Я прекрасно понимаю, что он не сжалиться, и будет стоять на своём. Потому что я ни кто, я вещь, шлюха, игрушка, кукла, не более.

— Отпустить? Маленькая, я уже сказал, что от тебя требуется, и это не обговаривается. Моя женщина не будет работать в задроченном кабаке.

— Я не твоя — говорю, как можно ровно. Что он вообще возомнил?

— Ты не сильно это отрицала, когда стонала и кричала моё имя подо мной — парирует он.

Я убеждаю себя, что это всего лишь реакция моего тела. Головой и чётким умом, я ведь понимаю, что не хочу этого? Или нет?

— Этого больше не повторится — не уверенно говорю я.

— Ты хочешь меня, признай это. Вспомни, как тянулась ко мне, как просила не останавливаться, вспомни, как я жёстко трахал тебя и ты кричала в мои губы, что ты моя! Ты текла на моих пальцах, на моём члене, на мой язык — он говорит это с диким наслаждением, смакуя каждое слово.

Моё лицо заливается краской, внизу живота собирается ком, который разгорается всё сильнее от воспоминаний. Переминаюсь с ноги на ногу, перевожу дыхание, но не могу усмирить пожар между ног.

Тело реагирует мгновенно на слова мужчины. Закусываю до крови губу, пытаясь разогнать туман, который заполняет разум. Я бы не смогла сказать нет, если бы он был рядом.

— Чертовски красива — хрипит Эмиль — ты можешь прямо сейчас искупить вину, не получив наказания.

Эмиль.

Упиваюсь реакцией Лисы на мои слова. Уверен, она потекла от каждого моего слова. Но, ещё я вижу её борьбу, с самой собой. Она может сколько угодно отрицать, что не хочет меня, но мы оба знает ответ.

Член буквально выскакивает из штанов, не меньше меня, хочет быть в маленькой.

— Чертовски красива — раскрасневшаяся, зажмуривает глаза, закусывает пухлую губу. А я не могу глаз оторвать. Как ума лишённый, пялюсь на экран, и хочу её всю — ты можешь прямо сейчас искупить вину, не получив наказания.

Маленькая распахивает глаза, смотрит в камеру. Дааа сука, этот взгляд, я скучал по нему.

— Ты когда-нибудь удовлетворяла себя сама? — мне не нужен ответ, я его знаю. Но хочу видеть, как она теряется в ответе, как невинно отводит глаза. Как подрагивают её пушистые ресницы.

— Нет — шепотом отвечает, прикладывая свои маленькие ладошки к щекам.

— Пора исправлять — пиздец. Планку сносит. Ей явно не понравится, что я сейчас скажу ей делать, но и выбора у неё нет.

— Распусти волосы — Представляю, как наматываю огненные пряди на кулак, дёргаю на себя. Она прогибается, как кошка, подставляя свою аппетитную попу.

— Зачем? — спрашивает, но волосы распускает.

— Раздевайся — достаю дымящийся член из штанов, мелкая медлит — блять, раздевайся — уже рычу, бесит её неповиновение, а с другой стороны, её строптивость и не послушание заводят снова и снова.

— Эмиль. Я не хочу — всё так же шепотом говорит она. А от того, как она произносит моё имя, срывает все границы нахуй. Я как конченный пиздюк, готов дрочить на неё через экран.

— Хочешь. Не испытывай меня — поколебавшись, всё такие раздевается. Остаётся в одном белье.

Волосы волнами лежат на плечах, закрывая грудь — всё снимай.

Колеблется, но всё же делает, так, как я хочу. И сейчас это её желание. Она могла послать меня к хренам, отключиться и получить по полной программе, когда я приеду. Но она делает, всё, что я говорю.

— Ложись на кровать — неотрывно смотрю на плод, своего желания, водя рукой по члену. Кровь бьет в висках, от того, как сильно я её хочу.

Думал, послать всё нахуй и рвануть к ней. Отрахать, так чтобы холить не могла неделю.

Мелкая ложиться, подгибает ноги — разведи ноги, так широко, как можешь — разводит едва заметно.

— Шире, я знаю, ты можешь — впиваюсь взглядом между её ног. Готов кончить прямо сейчас, только блять от одного вида. Она послушно разводить свои аккуратные, красивые ножки. Грудь высоко вздымается, слышу, как участилось её дыхание.

Рассматриваю её, как хищник свою добычу.

— Ласкай себя — малышка ёрзает на одеяла, но к себе не прикасается.

— Я не умею — её голос дрожит, будоражит меня ещё сильнее.

— Вспомни, как это делал я.

Снова закусывает губу. Ведьма. Осторожно ведёт рукой по плоскому животу, касаясь лобка. Разводит влажные складочки, массируя клитор.

С начала не уверенно, постепенно набирая темп.

Пиздец. Как школьник надрачиваю член, внимая каждый её стон и всхлип.

В эту секунду понимаю, что не отпущу её. Похуй, что говорил, что отпущу, как надоест.

Будет до конца своих дней скакать на моём члене, хочет она того или нет.

В подвале запру, но от меня не уйдёт. Малышка ускоряется, сдерживает стоны. Я тоже ускоряюсь, и мы кончаем вместе.

Кайф. Ни одна профессиональная шлюха не сравнится с этой малышкой. Она заставляет кровь кипеть в жилах. Перевожу дыхание. Но мне мало. Пиздец, как мало.

— Меняю условия — говорю быстро, чтобы она не успела опомниться — я не отпущу тебя. Ни когда.

Алиса.

Не знаю, как этот мужчина может влиять на меня ТАК, даже на расстоянии. Но я сама этого хотела. Нахожусь в прострации, испытывая дикое наслаждение.

Он псих и я не лучше. Прихожу в себя быстрее, чем хотела бы, когда слышу — я тебя не отпущу, ни когда.

Всё наслаждение тут же улетучивается.

— Нет. Ты обещал — он ведь обещал, что отпустит, когда наиграется. Ему было мало?

Да. Я хочу Эмиля, но быть с ним — нет. Я хочу свободу, которую он не может мне дать. И выполнять, роль, его вещи не горю желанием.

И плевать на всё то, что было между нами. Это природа. У всех есть свои потребности, и мои не исключение.

Я грязная, и отмыться когда-нибудь от этого не смогу, и забыть всего, навряд ли получится.

Но быть его игрушкой до конца жизни, тоже не буду. Пусть лучше убьет. Или я сама это сделаю, если не смогу сбежать.

Эмиль сбрасывает, не удостоив меня, каким либо объяснением. Злость поднимается во мне, хочу кричать. Но не делю этого.

Не вижу смысл. Злюсь в первую очередь на себя. Я сама допустила это, и он прав. Я кричала, что принадлежу ему.

По нам обоим плачет психушка. Он мой насильник, мой личный ад, монстр, а я стала такой же больной, как и он.

Я сбегу, чего бы мне это не стояло.