Девочка дьявола

Глава 28

Ближе к вечеру, после долгих бесед с Агатой, я решаюсь попросить её вывезти меня в город. Ненадолго, просто увидеть маму.

— Агата, можно вас попросить — замолкаю, так как домработница убирает посуду со стола.

— Могла бы я вас попросить, ненадолго свозить меня в город — смотрю на неё умоляющим взглядом.

— Алиса, это невозможно. Эмиль нам голову открутить, и не пожалеет, ни меня. Ни тебя — строго отвечает она.

— Агата, прошу, ненадолго, только маму увидеть, я не буду сбегать, обещаю — хватаю её за руку, смотрю в глаза. Пытаюсь, что-то в них разглядеть. Агата думает, долго молчит и говорит…

— Ладно, но это первый и последний раз, не вздумай проболтаться Эмилю.

Выдыхаю, набрасываюсь на неё с объятиями. Агата прижимает меня к себе так, как раньше обнимал меня отец. Когда я была в последний раз у него на могилке? Уже и не вспомню.

— Милая, почему ты просто не позвонишь ей? У тебя ведь есть телефон.

— Я пробовала и не раз, но кажется, с этого телефона работает только один номер — я действительно пыталась позвонить маме и не раз. Но каждый раз, не могла дозвонится.

— Ладно, сегодня вечером, спускайся в гараж, через подвал, там нет камер, тебя не увидят. Перед этим спустишься на ужин, и пройдёшь в спорт зал, от туда в подвал — слушаю наставление Агаты и не могу поверить. Я скоро увижу маму, как она там?

— Да, хорошо, я поняла.

Посидев с Агатой ещё некоторое время, спускаюсь на ужин. Делаю всё так, как сказала женщина.

Сижу на заднем сидении машины. Что-то внутри поднимается не приятное. Реже под самыми рёбрами, плохое предчувствие начинает душить.

Наверное, я боюсь, что кто-то узнает, а точнее, что узнает Эмиль и тогда из-за меня пострадает Агата.

Откидываю все мысли на задний план. Что будет, то будет. Эмиль сам не оставил мне выбора.

И только из-за Агаты, сегодня я не сбегу.

Агата садится в машину, просить лечь на пол, чтобы меня не увидели. Только когда выезжаем за ворота, я могу расслабиться и вылезти из «укрытия».

— Фух, Алиса, нам придётся очень не легко, когда Эмиль узнает. А он узнает, не сомневайся — смотри на меня через зеркало заднего вида. И в её глазах плещется сомнения. А мне остаётся лишь надеется, что она не повернёт назад. Её руки крепче сжимают руль, и она решительно смотри на дорогу.

Называю адрес. Через час, мы подъезжаем к знакомой хрущевке. От осознания того, что я дома, всё внутри сжимается, слёзы сами текут по щекам. Не могу сдержать порыв эмоций, выбегаю из машины, бегу к знакомому подъезду.

Останавливаюсь около двери, вытираю слёзы. Ни слышу звуков пьянки, вообще ни чего не слышу.

Дёргаю ручку, но она не поддаётся. Колочу дверь со всей мочи. Может, она просто спит? Время уже позднее.

Слышу шаги за дверью. Мама осторожно открывает дверь и мы просто смотрит на друг друга. Я задыхаюсь в агонии истерики, а она просто смотрит на меня, не веря своим глазам. Срываюсь, прижимаю маму к себе. Такая, родная и рядом со мной. Она тоже обнимает меня в ответ. Мы не виделись недели две, а такое ощущение, что вечность.

— Лисичка моя — шепчет мама, прижимая меня сильнее. А я реву, как ребёнок, который потерялся, но всё же нашелся.

Со времени моего пребывания у Эмиля, дома много, что изменилось. В квартире чисто, нет бутылок и бардака. Посуда вымыта, все вещи на своём месте и полный порядок. Мама трезвая.

— Мам, что случилось? Ты перестала пить — смотрю на неё и просто не верю, что это действительно произошло.

— Да вот, я подумала, что ты вернешься, когда узнаешь, что я исправилась. Слишком много крови я тебе выпила. Не видела, как тебе тяжело — мама вытирает слёзы, ставя передо мной ароматный бульон. Запах в квартире просто божественный. Как раньше, когда мы были все счастливы, когда был папа.

— Я не вернулась на совсем, я не на долго, мне нужно скоро уезжать, но я скоро вернусь обещаю. Поступлю, как и хотела в колледж, отучусь и я обещаю, я заберу тебя от сюда и мы будем хорошо жить — я вижу, как ей тяжело, от того, что мне придётся уйти. Беру её за руку, она сжимает мою в ответ. Понимаю, что мне уже пора уходить. Ни кто из нас не нарушает тишину. Мы обе наслаждаемся моментом. Здесь и сейчас.

Выпиваю бульон, прощаюсь с мамой. Ухожу быстрее, чем хотелось бы. Но я просто не могу смотреть на её слёзы. Чувствую, как она смотрит мне вслед.

Выхожу на улицу и не вижу машину Агаты. Это даже к лучшему, у меня есть время побыть с собой наедине. Бреду в парк, рядом с домом. Уже давно стемнело, но в парке всё ещё есть люди.

Иду по знакомому маршруту, где мы очень редко сидели с Викой. Да, она не была мне подругой. Но была человеком, который переживал за меня хоть как-то, она жаловалась мне на проблемы, а я изредка ей на свои.

Вспоминая о ней, меня маршрут на заведение, где когда-то работала.

Работа в баре идёт полным ходом, но так и ни чего не изменилось. Пьяные люди, распускающие руки, которые не имеют ни каких моральных принципов. Подхожу к барной стойке, где стоит Вика. Она, как и мама, долго смотрит на меня, после кивает на подсобку.

Иду за ней. Она закрывает за мной дверь, и у неё, как и обычно начинает неимоверный поток вопросов. От этого становится легко на душе, я улыбаюсь ей и тяну на себя. Прижимаю к себе крепко. Долго не можем оторваться друг от друга.

— Лисица ты драная, я знаешь, чего уже надумала, где ты была? — она морщит свой маленький носик, показывая, что недовольна.

— Вик, это очень долгая и не хорошая история. Я пришла не на долго, расскажи лучше, как ты?

— Да как всегда, работаю, Вова бухает. Ни чего не изменилось — она и слова про малыша не сказала. По глазам вижу, что что-то не так.

— Как малыш?

Она сглатывает. Прячет глаза. А я успеваю накрутить в своих мыслей столько всего.

— Вика, что случилось?

— Алиса — только и говорит, а после начинает рыдать в голос — Мирона забрали в детский дом.

Она была хорошей мамой, как бы туго ей не приходилось, она всегда старалась дать своему малышу, самое лучшее. Она пахала без выходных месяцами, что бы у ребёнка было всё. Да, жила она в убогой квартире, почти без ремонта, но в нём всегда было чисто.

— Что? Почему? — прижимаю рыдающую девушку к себе, надеясь как-то успокоить.

— Это всё Вовка виноват, он начал бить меня, а Мирон плакать, соседи вызвали полицию, так и получилось.

Отброс, с которым она живёт — Вова. У меня даже язык не поворачивается мужиком его назвать.

— Вика, в себя приди — бью едва ощутимую пощёчину. Но от такого она смотри на меня во все глаза — выгони к хренам собачим этого ублюдка и забери ребёнка. Что толку от твоих слёз.

Даю ещё пару наставлений. Хотя понимаю, что сказать легче, чем сделать. Но я уверена, что она справится. Особенно, она всё сделает для своего ребёнка.

Выхожу с бара. Втягиваю прохладный воздух. Столько всего произошло с момента моего похищения. Будто прошёл год, а не какие-то две недели.

Иду обратно к дому, надеюсь, Агата уже вернулась, потому что скоро нам пора возвращаться.

Подходя ближе, что-то предательски сжимается внутри. Пытаюсь отбросить это чувство, но не получается. А когда подхожу ближе к дому, понимаю, почему так сильно засосало под ложечкой.

Рядом с подъездом, оперившись на огромный, чёрный тонированный джип, затягивая сигарету, и прожигает меня, своими чёрными глазами, стоит Эмиль.