Девочка из прошлого

Глава 39.

Саша.

Открываю глаза и улыбаюсь. Настроение на максимальной отметке, в голове такая легкость, эйфория из чувств.

Поворачиваю голову и смотрю на спящего рядом мужчину. И почему я не удивлена? Спит поверх покрывала, закинув руку за голову. Даже во сне хмурится, решает свои задачи и вопросы. Очень хочется прикоснуться, разгладить пальчиками брови. И я почти это делаю, но взгляд падает ниже, на живот и... С кровати меня как ветром сдувает. Бросаю взгляд на часы. Пять утра. Знаю, что уже не засну, смысла обратно ложиться нет.

Тихо, чтобы не разбудить, беру сменные вещи и направляюсь в гостевую, где всегда ночует Тимур. В спальню Давида даже мысли зайти нет. Единственная комната, куда я не заходила. Там он был с... с Наташей... и я... короче, я брезгую, ревную, бешусь, злюсь. Там такой коктейль намешан, Молотов нервно курит в сторонке.

Чем себя занять после душа? Готовить завтра очень рано, телефон из комнаты не забрала. Завариваю чай и натыкаюсь на своего электронного друга. Совсем забыла, что вчера оставила его на столе! Кто—то заботливый переставил на подоконник, сложив стопочкой методички рядом. Ну вот и начну подготовку к зачетам. Нас, конечно, пока радуют, что сдавать будет удаленно, но главный орган всех приключений чует — легко не будет, придумают подставу. Поэтому усвоение материала никто не отменял.

Поглядывая на время на плите, погружаюсь в работу. Или, если быть честной, стараюсь погрузиться. По щелчку мысли не отключишь, а обдумать вчерашнее надо. Когда Давид спросил про страхи, я растерялась. Озвучить свой самый большой при нем решусь вряд ли.

Сказав, что боюсь боли, не лукавила. Вот только уточнить, какой… нет, я бы не смогла… из того дня я не понимала всего, только отрывками крики, черноту, боль по всему телу, слезы Тимура… Эта боль преследовала потом долго. Помню, женщина в белом халате пыталась вложить в голову мысль, что ничего не болит, это только в сознании. Что есть фантомная боль? Память тела? Память мозга? Страх? Или совокупность всего пережитого, выливающееся в приступы неконтролируемого состояния, когда ломает все тело, когда готов на все, лишь бы избавиться от этого ужаса. «Пройдет со временем» сказали при выписке.

Но время коварная вещь. Оно стирает в памяти лица, стирает декорации, но оно же подкидывает иногда такие мелочи, которые разжигают угасающий огонь, что топит сознание. Лишь с возрастом я пришла к одному выводу: психологи говорят красивые слова. Правильные. Нужные. Только те, кто не пережили этот кошмар, не смогут понять и помочь. По итогу самым правильным «лекарством» оказались разговоры с Тимом. Мои мысленные разговоры. Не зная про него ничего, я хранила его образ и «говорила» с ним. Это спасало.

Смогла бы вчера переступить черту? Возможно. Может быть. Желания и эмоции зашкаливали. Удалось даже отключить голову, доверившись тактильным чувствам. Давид постоянно контролировал все действия, не давая бездне проглотить сознание. Остановило банальное «я не такая». Ну и когда голова включилась, подоспел и страх тоже: я читала про спазмы, про ту пресловутую фантомную боль… ну и панические атаки… Что если, увидев меня в таком состоянии, Давид отвернется и уйдет? Не каждый готов тратить себя и «чинить» сломанную душу.

— Что—то случилось?

— А? Что? — Я так погрузилась в себя, что пропустила приход мужчины. — Совсем забыла про время. Сейчас приготовлю завтрак.

Встаю и начинаю суетиться по кухне. Но Давид перехватывает за талию, тянет на себя.

— Саш, что происходит? О чем ты думала?

— Ничего. Рано проснулась, к зачету готовлюсь.

— Да—а? — Насмешливо выгнутая бровь. — Много выучила? С севшим ноутом?

Уп—с. Интересно, давно он отключился?

Остается виновато пожать плечами и поднять голову повыше. Хочу его поцелуй. Чтобы прогнал мои волнения, подарил ощущения защиты, надежности. Так, как он один умеет.

— Доброе утро, девочка моя.

Горячие губы, нежные руки, вжимающие в твердое тело. Сегодня после всех утренних метаний разрешаю побыть себе немножечко смелой. Поэтому просовываю свои руки под мужскую футболку и прижимаю ладони к груди, в которой бешено бьется сердце. В такт с моим.

— Малышка, что же ты со мной делаешь?

Давид отстраняется, шумно вдыхает воздух. Прикрываю глаза, пропуская через себя еще раз все, что только что было.

— Знаешь, что такое счастье? — Он молчит, а я продолжаю: — Это вкус твоего поцелуя на губах. Когда он со мной, я как птица. Можно расправить крылья и полететь.

— В тебе проснулся маленький философ?

— Да нет же. Ты не понимаешь…

— Понимаю. Счастье — это дышать тобой, жить твоими прикосновениями, а просыпаясь, знать, что ты рядом. Поверь мне, пожив без тебя, я точно знаю, что такое счастье.

Он дарит мне такую нежную улыбку, что покалывает ладошки, а в груди все немеет от приятного тепла.

— С добрым утром, любимый!

***

Ранний подъем дает о себе знать. Пройдено всего двадцать семь вопросов, но голова уже ватная. Хочется лечь, но делать этого нельзя. Потом будет болеть голова, а вечером не получится заснуть. Пару раз прерывалась на чай и готовку, но толку мало. Поэтому умываю лицо ледяной водой на кухне и тащусь наверх переодеваться. Прогуляться на воздухе сейчас кажется самым лучшим решением.

— Малышка, я соскучился. — Звонок от Давида застает на пороге дома.

— И я. — Кто там хотел спасть в спячку пару минут назад? Я?! Не было такого.

— Чем занимаешься? Учишь?

— Учила. Сейчас на улицу выхожу, надо голову проветрить.

— Так это прекрасная идея! Давай…

Ой, звонок прервался. Спускаюсь по ступеням и нажимаю зеленый кружочек.

— Давай проветрим вместе?

Испуганно ахаю, потому что голос раздается от угла дома. Давид с широченной улыбкой вовсю забавляется моей растерянностью. Три секунды. Потому что потом я соображаю, что это не видение и несусь к нему, раскинув руки. Он делает шаг навстречу и подхватывает на руки.

— У нас сейчас встреча в неформальной обстановке, я подумал, тебе будет интересно. Поедешь?

И он еще спрашивает?

— Ага. А с кем встреча?

— Увидишь. Обещаю, что тебе понравится. Место точно!

— Ээй, я сама хочу идти. — Давид несет меня к машине, даже не делая попыток поставить на землю.

— Женщина, не мешай мне быть джентльменом.

Ну вот упрямый какой!

Всю дорогу мужчина разговаривает по телефону, иногда даже ругается. И не просто ругается, а та—а—ак жестко, что мне жалко его собеседника. Нет, он не переходит на личности и не употребляет бранные слова, но давит интонацией и строит предложения таким образом, что даже мне понятно, кому и куда надо пойти. А ведь я только прислушиваюсь, не вникая.

— Зоопарк? Мы приехали в зоопарк? Серьезно?

Давид смеется, помогая выбраться из машины.

— Серьезно, серьезно. Наша компания будет заниматься установкой систем наблюдения. Скоро подъедет человек, надо обсудить некоторые детали. Но это попозже.

Он берет меня за руку и проводит к турникету, у которого нас уже ждет Егор. Они жмут друг другу руки, потом вместе заходим внутрь.

— Помнишь, мы заезжали в зоомагазин?

— Конечно.

— Пойдем. Нам нужны кенгуру. Это наши подопечные, мы как раз там заказывали разные нужности для них. Ну и заодно корм для приюта животных.

— Эти, блин, дятлы перепутали в документах в очередной раз и вместо склада пришлось вам переться в магазин. — По Егору видно, что он злится. — Приблуды для кенгуру отправили в приют, в мешки с кормом сюда. Я тут уже два часа кукую, лично контролировал замены.

— Не шуми. Мы вчера рядом были все равно.

Зоопарк, приют… Приют?

— Вы помогаете приюту? Какому? А почему ты не говорил? А мы туда поедем? — Из меня вопросы вырываются быстрее, чем успеваю их продумать.

— Не части, я за тобой не успеваю. — Весело ему. — Приют кошачий, небольшой. Поехать туда пока мы не можем, они на карантине. Помогаем мы ему, потому что … да я даже не знаю, почему? — И на Егора смотрит.

— И я тоже не знаю. Кроме того, что у Артура оттуда два кота.

—Вы не помните, как нашли кому помогать?

— Вроде… А точно, Дейв, Игорька же девчонка в нем работала.

— Точно.

— Вы такие молодцы… ну правда. Я тоже в приюте помогала, ну там, в Самаре. Только мы убирать ездили, выгуливать. Там все вместе: собаки, кошки, даже хорек один был!

— Хорек?

— Ага. Его мальчишки нашли у трассы. Он смешной. Только кусал всех.

Я под впечатлением! Возможности у многих есть. Не обязательно финансовые. В таких местах всегда любая помощь нужна. Но помогают по факту ведь единицы. Ну или в больших городах это просто более развито, чем в маленьких. Думать о мотивах поступков, бросающих животных, сложно… учитывая место, где я выросла. Детей бросают… свою кровь от крови…

— Малышка, — чмокает в нос, отвлекая, — с нами пойдешь или погуляешь?

— Конечно же, погуляю. Вы же долго будете? — С надеждой смотрю на него. В зоопарке я еще не была, хочу посмотреть все максимально.

— Не очень. Но мы вместе походим потом.

Давид еще раз целует, и они отходят, а я прилипаю к вольеру с зеброй. Боже! Это же правда настоящая зебра! Полосатая!

Жирафы, птицы, грызуны, змеи… правда оттуда я выскочила побыстрее, потому что кормили удава… фу, какая гадость!

Белый мишка меня покорил. Вернее медведица. Снежинка. Она то ныряла, то выходила и ложилась на сушу. Огромная такая!

«А я тебе говорил, что мы ее здесь найдем», — слышу знакомый голос.

— Саш, ты телефон вообще не слышишь? — четыре пропущенных. И звук ведь включен. Но тут так шумно!

— Я не слышала. Смотри, смотри, — она сейчас рыбу ловить будет, — показываю на медведя.

— Дейв, чую, тебе не будет скучно. Надо было малых взять, вместе бы визжали. — Это Егор где—то на заднем фоне. — Саш, пока.

— Угу, — машу рукой куда—то за спину.

— Милая, ты уже тут давно. Пойдем дальше? — А я не хочу еще, я хочу еще постоять. Так он хватает за талию и утаскивает. — Не дуйся. Ты у обезьянок была уже?

— У обезьянок? Нет.

— Тогда вперед. Там маленькие прикольные такие.

И так до вечера. Мы посмотрели все! Я объелась сахарной ватой на год вперед. Ноги уже гудят просто от прогулки, но впечатления того стоят!

— Спасибо! — В очередной раз висну на шее у мужчины и чмокаю в губы.

— Пожалуйста, — передразнивает. — Сладкая девочка. В прямом смысле этого слова. У тебя все губы липкие. Забирайся в машину.

— Ой.

— Не «ойкай». Повернись ко мне и замри.

Делаю, как он говорит. Наблюдаю, как губы приближаются, как темнеют его глаза. Что он такое делает? Облизывает мои губы, проталкивая язык. Еще раз ой. Я же сейчас сознание потеряю… потому что так хорошо… потому что он так целует… Жарко, жадно, уверено. И вместе с тем нежно, ласково, бережно.

— Вот теперь порядок. — И пока я судорожно глотаю воздух, поворачивается и выруливает на дорогу. — Сейчас заедем поужинать. Вберешь сама или я?

— А зачем куда—то? Я же приготовила…

— А потому что у меня для тебя сюрприз. А до этого надо заехать перекусить.

— Еще сюрприз? В меня же не влезет столько впечатлений за один день!

— Не переживай, все уместим. Выбирай пока, куда поедем?

— Давид, я же не знаю города. Лучше ты, ладно?

— Хорошо. Расскажи пока, кто тебе больше всех понравился сегодня? Кроме медведя.

Как тут выделить кого—то одного. Начинаю делиться всем, что видела. Так легко: я болтаю, он слушает. Вместе смеется, вспоминая маленьких мартышек. Не заметила, как подъехали к ресторану.

— Ого! Вот это масштаб. — Большое здание на два этажа, открытые веранды. И хотя погода еще переменчива, особенно вечерами, народа очень много. — Тут же столиков свободных нет?

— Для нас найдут.

— Подожди… это твой ресторан?

— Ага. Пойдем, внутри оценишь.

Внутри… мне бы на «снаружи» рот закрыть сначала. Хотя могла бы и не закрывать. Внутри он все равно открылся снова. Хочется подобрать одно слово, чтобы описать интерьер и обстановку. Пафосно? — Нет, не подходит. Душевно? — Возможно, но не то. Стильно и модно. — Наверное, да, так.

Мы проходим на второй этаж и садимся на мягкие диваны. Давид спрашивает, что я буду, но никак не могу выбрать. После ваты хочется контрастного чего—то, но сама не знаю, чего. Он, видя мои мучения, выбирает блюда на свой вкус.

— Ты вчера хотела рассказать про Тамерлана. Расскажешь?

Да я с удовольствием. Тема интересная, Давид не просто внимательно слушает и задает вопросы, а сам дополняет.

— Откуда ты столько всего знаешь?

— Дядя вбивал с детства знания. Если я плохо слушал, то получал в лоб очередной книгой по истории. Любыми путями, но знания, как видишь, откладывались.

Время летит незаметно. Спускаются сумерки, когда Давид говорит, что надо собираться. Выходим и идем не к машине, а в другую сторону. Сюрприз уже рядом? Вытягиваю шею, чтобы рассмотреть, что впереди и спотыкаюсь. Хорошо, Давид меня крепко держит.

— Вторую коленку для симметрии решила разбить?

— Я хочу впереди все рассмотреть.

— Все сейчас увидишь. Не спеши.

Мы и правда переходим дорогу к набережной и идем по ней к… к пристани?!

— Сюрприз — это катание на кораблике? Да?

— Ага. Нам надо поторопиться, потому что скоро отправление.

Торопиться не пришлось. Мы уже рядом были. И места у нас классные — наверху! Неву далеко—далеко видно.

Какая красота. Маршрут потрясающий! Мы столько всего проплываем, гид так красочно рассказывает, шутит. В сотый раз говорю «спасибо» Давиду, на что он нежно улыбается в ответ. Мужчина переживает, что я могу замерзнуть, но разве может быть холодно в его объятиях? А он их не размыкает всю прогулку.

Помимо нас плывет много корабликов, но вдруг в какой—то момент все, как по команде, начинают разворачиваться и плыть в одну сторону. Гид перестает рассказывать, садится в стороне.

— А что происходит?

— Сейчас увидишь.

Несколько минут плывем, а потом… на глазах появляются слезы. Потому что кораблики останавливаются перед мостом, который разводят. Это непередаваемой красоты зрелище! Поражает размах, атмосфера… да у меня просто слов не хватает, я захлебываюсь в эмоциях.

— И куда делать моя болтушка? Ты чего притихла?

— Давид, это так красиво! Я так мечтала!..