Девочка из прошлого

Глава 41.

Шамиль.

Дым обжигает лёгкие, понемногу снимая возбуждение. Сердце ловит привычный ритм, а мысли начинают приходить в норму. Что на меня нашло? На меня, человека с железной выдержкой, со стальными нервами!? Как можно было завестись от одного вида девчонки!?

М*дак. Настоящий м*дак. И если для девчонок можно придумать оправдание, но перед самим собой тупо стыдно.

Подкуриваю вторую сигарету сразу за первой. Надо остыть и подумать. Что в ней такого цепляющего, заставляющего мозги плавиться? С виду же обычная. Миловидная. Но как посмотрю в ее глаза, теряю вообще все ощущения реальности.

Саша. Александра. Красивое имя. Строгое.

Интересно, что случилось с ее родными, раз девчонка оказалась в интернате? Неблагополучная семья? Тогда странно, что такая скромница. А она точно такая, глаза прячет, краснеет. Не играет. Это я чувствую.

Пора возвращаться. Черт бы побрал идею с кофе. Гуляли бы уже спокойно, и не было бы этой дикой боли в паху. Сам виноват, чего уж тут.

— Прошу прощения, дамы, срочный звонок заставил на время вас покинуть.

— Дальше бы разговаривал, дал бы нам посекретничать.

Анька, я тебя почти люблю. Сейчас тебе можно язвить на любую тему.

— Продолжаем экскурсию? Саша, ты всё? — Показываю глазами на бокал.

— Да, спасибо большое. — И в сторону подруги поворачивается, - пойдем, Анют.

Пропускаю девушек вперёд, а сам любуюсь со спины на интересующую меня особу. Идет, словно вязь выводит - плавно, волнующе, не замедляясь и не ускоряясь. Снова замечаю интересное сочетание в цветах ее одежды. Чаще всего девочки любят розовый или красный. А у Саши акцент на огненном.

Непростая девочка. Очень непростая.

— На чем мы остановились? — спрашиваю, когда все устроились в машине.

— Вы рассказывали про тех, кого захоронили на поле.

— Умница. Слушайте дальше. — Спасибо тебе, Алиса, за помощь. Когда докуривал, нашел, чем заинтересовать девушку. — В древности это место считалось проклятым, потому что, по поверьям карельских народов, в полнолуние здесь собиралась вся болотная нечисть. Легенды эти дошли до Екатерины первой, чей дворец располагался рядом с Царицыным лугом. Это раньше так поле называлось. Так вот, Екатерина посмеяться посмеялась над поверьями, но дворец решила покинуть.

— А почему место переименовали? Про революцию понятно, но тогда логично же назвать Поле Революционеров, например?

— Тебе в логике не откажешь. — Как бы мне хотелось видеть ее покрасневшие щечки сейчас. — Поле назвали в честь бога войны Марса, я уже говорил. В начале девятнадцатого века на площади установили первый памятник некоронованной особе. Догадаетесь кому?

— Марсу?

— Ань, ты Капитан Очевидность. Но нет.

— Екатерине?

— Нет. Суворову в образе Марса. Потом памятник на Троицкую площадь перенесли. Были там?

— Нет. Я только читала про Троицкий собор, кажется.

— Значит, завтра туда поедем.

— А я завтра не могу, мы с твоим братцем в клинику едем. Будем здоровье проверять.

— Анна батьковна, какое счастье, что вы так заняты. Саша, ты не против поехать со мной вдвоем?

— Я... Я не знаю, мы же с Аней...

Хватит лепетать, моя ты хорошая, я уже всё решил.

— Я же обещал показать город. Значит, завтра по плану Троицкая, а потом посмотрим.

Гуляя, обратил внимание, что Саша, в отличии от подруги, не носится делать селфи. Сосредоточено постояла у живого огня, прошла по аллее. Чтобы не смущать, присел на скамейку и наблюдал издалека.

Снова вернулся к мыслям о родных девчонки. Аня жила в хорошей семье, прежде чем родных не стало. При всей её бесячести, брат с ней счастлив. Она открытая, улыбчивая. Саша же кажется замкнутой, зависающей "в себе". И этот ее взгляд. Такие глаза я видел, когда служил по контракту. Взгляд человека, пережившего больше, чем горе. Еще больше укрепляюсь в желании расколоть подружку о прошлом девушки. В крайнем случае, эсбешников можно подключить. Но не сильно хочется показывать свой интерес. Пока что.

Нагулявшись, двигаемся в сторону Летнего сада. Мне и самому интересно, ни разу не был. Ходим по дорожкам, обсуждаем скульптуры.

Даже язва притихла, в тему реплики вставляет.

— Ты так интересуешься историей или просто по городу хотелось побродить?

— И то, и то. Мне нравится направление, связанное с этим. Культура, исторические факты, легенды. Вот легенды обожаю! Безумно хочу попасть в Михайловский замок, но у них сейчас нет билетов.

В этот момент отчетливо ощущаю удар локтем в бок. Анька стреляет глазами и играет бровями. Незаметно киваю. Намек понят. В моих силах достать не просто билет, а устроить индивидуальную экскурсию.

— Летний дворец Петра. Пойдем?

— Если есть время. Я бы хотела посмотреть. Анют?

— Пошли. На неделю всего приехала.

Неделю. Мало. Чертовски мало... Сам еще не зная для чего уточняю, где девчонка учится, на каком факультете.

***

— Ань, пойдем проводишь. Заодно в аптеку довезу. — Давлю голосом, чтобы эта овца сообразила. Опять начала цеплять, когда к дому подъехали.

— Чего тебе? Взгляды твои заметила. Пока только я. Не трогай ее.

Приподнимаю бровь, мол, ты не попутала?

— Я серьёзно. Понравилось, что девочка невинная, скромная. Только завтра забудешь, а она...

Анька машет рукой и отворачивается.

— Прям невинная? Ей лет-то сколько?

— Прям да. Нормально ей лет, двадцать два.

— Ну? Договаривай давай, что она?

— Тебе зачем, Шамиль? Постебался сегодня, хватит. Я—то знаю, какой ты знаток города. Хорошо по кабакам не потащил.

— Слушай, я ж все равно узнаю. Облегчи душу, а мне жизнь. Ну заодно разрешаю свои замечания вставлять.

Жена брата долго молчит. То сцепляет, то расцепляет руки. А потом начинает говорить. Тихо. Очень тихо. И тут уже мои руки сжимают руль, внутри все горит адским огнем.

Вот тебе и непростая девочка. Вот тебе и взгляд, видевший...

Бл*дь, как так-то?! Мелкая еще совсем, а повидала такого, что мне, взрослому мужику, щеку изнутри прикусить приходится. Наружу рвётся дикий крик.

— Я ее очень люблю. Не надо ее обижать. Шамиль, я прошу тебя.

Не сразу слова доходят, мысленно повторяю их еще и еще раз.

Обидеть? Если раньше я просто хотел эту странную девочку, меня штормило от одного преставления ее. То сейчас сердце рвется в клочья.

— Анька, клянусь, никогда.

Высаживаю невестку, отъезжаю от дома и останавливаюсь. Трясет. Руки ходуном, внутри еще хуже. Шторм. Двенадцать баллов по шкале Бофорта.

Сколько раз слышал фразу, что жизнь разделилась на "до" и "после". И только сейчас я понял, что мое "до" прежним не станет никогда. Я не искал любви, не хотел сильных чувств. Более того, не понимал их. Не понимал брата, который замирал от одного взгляда своей тогда еще девушки. А сейчас пришло четкое осознание, что ради Неё не задумываясь отдам жизнь. Потому что без нее уже никак.