Девочка из прошлого

Глава 74.

Руки дрожат, а горло сдавил спазм. Вот она, граница миров. Нет, мотаю головой, нет.

— Этого не может быть. — Прикрываю глаза. — Подожди. А с чего ты взял, что беременность относится ко мне?

Да, это первая здравая мысль. Накрыло-то от страха, что Саша узнает и… Черт, черт, черт.

— Срок, Давид.

— Не понял. Вообще сейчас ничего не понял. А ты-то откуда?

— Артур человечка одного пробить просил, ну и пока искал данные. Ты же знаешь.

Друг затягивается второй. Чертов гений.

— Влад. Это не может быть мой. Да нет. Нет.

Я помню момент, когда умерла ба. Ноги подкосились, я упал на пол и кричал, выл, выплескивая свою боль. Сейчас во мне проснулся тот мальчик, который физически ощущал, что значит безысходность.

— Дай телефон.

Протягиваю руку. Влад молча вкладывает аппарат. Не спрашивает.

«Тест на отцовство во время беременности» забиваю в поисковую строку. Никогда не сталкивался с подобным вопросом. Открываю одну за другой ссылки. Да, с двенадцатой недели можно провести исследование.

— Какой у нее срок?

— Семь-восемь.

Лихорадочно считаю. Получается, примерно когда Саша появилась в моем доме. И Стефановская молчала? Не похоже на нее.

— С двенадцатой можно тест провести.

— Читал?

— Читал. Сам бы сделал, да ты для этого нужен. Бля, как все…

Друг лупит кулаком ствол дерева.

— Будешь Сашке говорить?

— Нет. Сейчас однозначно нет. Сначала дождусь срока, сдадим анализ.

— Если твой?

— Без вариантов. Ребёнка признаю, Влад. Совместная опека, что там еще бывает? Помощь. Но будущее только с твоей сестрой.

— Уверен, что она поймет? Да и Наташка… С ней непросто будет договориться.

Тру лицо руками. Вот тебе и отпуск только для двоих.

— Дейв, — Влад отправляет окурок в траву щелчком, — думай до утра. Если есть сомнения на счет Сашки, озвучь. Я пойму. Готовый ребенок против девчонки, которая не сможет родить тебе. Такой себе выбор. Но главное, потом не пожалеть.

Друг подзывает Чака и поднимается по ступеням.

— Выбирай, Давид.

Щелкает дверь, оставляя один на один с мыслями. Что тут выбирать? С моей стороны всё очевидно: есть любимая девочка, будущая жена. Моя принцесса.

Фантомный пока еще ребенок. Я даже не знаю, чей он. То, что мы с Натали были вместе, не означает клятв верности. Я был не без греха, она не отставала. Знал бы, узлом бы все завязал.

Если всё – таки мой!? Что делать?! Смогу любить? Не знаю. Если бы ребенок был от Саши, ни капли сомнений не испытывал бы. Одно целое со мной. А там… чтобы полюбить ребенка важно любить женщину, носящую его? Как, бл*дь, должно быть-то?!

Сползаю вниз, прижимаясь к стволу спиной. Хочу тихих семейных вечеров. Хочу засыпать, прижимаясь к своей девочке. Радоваться ее улыбке. Что будет, если окажется положительным? Как сказать про это Саше?

Ни на один вопрос нет ответа. Впереди маячит бездна. Отчаяние.

— Давид? Родной, что с тобой? Почему, почему ты здесь?

Реальность обрушивается вместе с испуганным голосом принцессы. Надо несколько секунд, чтобы понять, где я. Тело ломит. Неужели так и вырубился на траве? Похоже, так и есть.

— Прости, малышка, все хорошо. Чак ночью попросился выйти. Ждал и не заметил, как уснул.

Дебильная отмазка, но лучшего сейчас от меня не дождаться.

— Может, слопал вчера что-то со стола. — Саша задумчиво хмурит бровки. — Пойдем скорее домой. Одежда влажная от росы, замёрз. Вон зубы стучат.

Меня трясет. Только совсем не от холода. А от того, что маячит впереди. Пустота. Всё, что я понял за ночь - девочка не простит и не примет. Промелькнула шальная мысль забрать ее и увезти в другой город. Да только все равно ведь узнает рано или поздно.

— Сестреныш, ты чего так рано?

От крыльца шагает Влад. Саша обнимает меня за талию и заглядывает в глаза. Улыбается так открыто. А мне завыть хочется сейчас.

— Привет. Представляешь, Давид с собакой ночью гулял и уснул. Только я вот Чака не вижу нигде. Он не убежал?

Саша оглядывается. К счастью, пес выскочил уже из двери и носится вдоль забора.

— Вон скачет. — Влад показывает рукой направление. — Дуй-ка в дом. Приготовь нам кофе покрепче и омлет. А мы пока покурим постоим.

— Ой, я сейчас. — Быстро чмокает в губы и бежит к дому.

«Осторожно», - выкрикиваем хором, когда поскальзывается на ступеньке, но ловит равновесие.

— Что решил?

Выкладываю всё, к чему пришел ночью. Не густо, но пока никаких вариантов и нет. От Саши не откажусь добровольно. Нет.

— Через десять дней у систера день рождения. Когда примерный срок для теста?

— Две-три недели. С учетом временных рамок, видимо, три и больше. До результатов Саша ничего не будет знать. Как приедем, встречусь со Стефановской. Может, я сейчас зря накручиваю, а она там готовится к свадьбе с очередной жертвой.

— Может. Но готовиться лучше к худшему, сам знаешь.

— Знаю.

Тревожное чувство надвигающегося пиздеца не отпускает. Старательно загоняю его внутрь и захожу в кухню.

Улыбка расплывается сама собой. У плиты, вооружившись лопаткой, выплясывает моя красавица. Судя по движениям, что-то латиноамериканское. Крутится, умудряясь готовить яйца и блины. За ребрами разрастается ком из нежности, любви, тоски. Я не отдам ее. Никому не отдам.

— Скорее иди в горячий душ и за стол.

Малышка замечает, что я её разглядываю.

— Иду.

— Иди.

Смеется. Впитываю в себя ее эмоции, черты лица. Такие знакомые, такие родные.

Топаю наверх, в нашу спальню. Кровать уже аккуратно заправлена, но тонкий аромат духов малышки витает в воздухе. Тяну носом как пес. Долго стою под обжигающей водой. Всё ещё трясет. Только вот с переохлаждением дрожь не имеет ничего общего. Сцепив зубы заставляю себя не думать, прогоняю ледяной страх.

Всё будет хорошо. Всё будет. Мы вместе.

Повторяю про себя как мантру. Ни хрена эта методика не работает. Если есть булки и перед зеркалом твердить, что ты стройный кипарис, силой убеждения им не станешь. Счастливым, увы, тоже.

Выхожу, растирая тело полотенцем.

— Ой. Ты так долго, я переживала.

Моя девочка подходит и обнимает, льнет ко мне. Глазки доверчиво смотрят в мои. А мне выть хочется от собственного бессилия и тупости. И ведь логично же рассуждал: всё может быть куда проще. Но интуиция вопит во все горло, размахивая красной табличкой.

Прижимаюсь к темной макушке, целуя волосы. Здесь мой дом. В этих руках. В нашем уютном коконе из прижатых друг к другу тел.

— Что-то случилось?

— А? С чего ты так решила?

— Нууууу, ты напряжен. И еще… — У Саши краснеют щечки. — Ты голый ко мне прижимаешься уже минут десять и никуда даже не тащишь.

Действительно. Сдаю позиции.

— Просто хочу с тобой постоять рядом. Люблю тебя. Малышка, так люблю и так боюсь потерять.

— Но я же не собираюсь теряться. И тоже тебя люблю.

Девочка трется носом о мою шею, начитает гладить плечи.

Мысленно молю сейчас этого не делать. Я просто не смогу сейчас. Мне надо в голове уложить, убедить пока самого себя… Потому что сейчас я ощущаю себя предателем по отношению к своей принцессе.

— Саш, — отстраняю свою девочку, — надо, наверное, идти? Мелкие встали?

— Все уже встали, кроме Артура. Он сказал, что хочет поспать. Одевайся, я тебя подожду. Можно?

— Конечно. Я сейчас.

Чмокаю любимый нос и натягиваю домашнюю одежду. Малышка все это время наблюдает, склонив голову чуть набок. Щурится, но ничего больше не спрашивает.

Выходные пролетают, и парни разъезжаются, оставив с нами Машку с Дашкой. Саша возится с ними целыми днями. Бегают, рисуют, читают перед сном. Как-то и меня привлекли к чтению по ролям. Беру себя в руки и улыбаюсь, смеюсь с девчонками. После завтрака каждый день ходим в магазин за мороженым. Завтра нам уезжать: уже и в офисе аврал, и подготовка к Сашиному дню рождения практически окончена. Надо всё проверить, посмотреть.

Если днем можно отвлечься, то ночами тьма затягивает. За неделю ни разу не притронулся к своей девочке. Не могу её запачкать. Такую искреннюю, такую светлую. Ощущаю себя последним мудаком, но пересилить не могу. Стер, наверное, все зубы, ложась в одну кровать. Она смотрит удивленно, но ничего не говорит и не просит. Зная ее, эту тему поднимать не будет, засмущается. Наверняка уже надумала что-то, но я молчу. Молчу и лежу рядом, изучая до рассвета её лицо.

Подсознательно готовлюсь к самому плохому. Озвучить этого даже в мыслях самому себе не могу.

Первым делом, как приедем, помчусь к Стефановской. Хочу внятных объяснений. Если я не при делах, то пожелаю счастья и забуду этот кошмар. Если же… насильно увезу в клинику на анализ. Плевать на всё, я должен быть уверен.

Прислушиваюсь к тишине. Все спят. Вещи собраны с вечера, девчонок утром решили перенести в машину. Ехать недолго, но обе этого не любят и дорогой кричат и скандалят. Не представляю, как Тим один справился. Экран телефона загорается, оповещая о новом входящем письме. Открываю уведомление и вижу адрес клиники, где мы были с принцессой. Выдыхаю и открываю вложенный скан.

Пробегаюсь глазами по цифрам и показателям, ни черта в этом не соображая. Ищу заключение. Где же оно?

Нашел. «Бесплодие 1 трубно-перитонеального генеза. Перитубарные спайки». Ни хрена не понятно. Лезу в интернет, читаю… Ищу статьи, способы лечения. Практически во всех источниках указываются хирургические методы и не самый утешительный прогноз: порядка двадцати процентов удачного исхода. Понимаю, что сейчас Саше всё это озвучить не смогу. У меня просто не хватит мужества.

Звонка будильника дожидаюсь внизу, вливая в себя неизвестно какой по счету литр кофе. Переношу спящих девчонок в машину, Саша тоже дремлет, прислонившись к окну. Этот, казалось бы, незначительный момент раздражает меня, я пытаюсь повернуть ее голову в другую сторону, но она сползает на прежнее место. Плетусь на минимальной скорости к дому. Завтра выписывают Ксюху, поэтому малышня остается у нас. Они долго упрашивали Сашу, а она совсем не умеет им отказывать. К окончанию поездки все проснулись, в салоне стоит визг и хохот.

Помогаю выгрузить вещи и, сославшись на очень срочные дела, стрелой вылетаю на трассу. В голове стучит одна мысль: я должен знать. Должен знать.

Наталья дома, открывает дверь после упорных звонков и долбежки.

— О, какие люди и без охраны.

— Не смешно.

Сканирую взглядом ее тело. На живот нет никакого намека. Рано, может? Или это блеф? Хотя Влад видел карту в центре, она же не могла…? Черт, я так запутался за эти дни…

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— Смотря что ты хочешь услышать.

Знакомой улыбкой стервы улыбается, чувствует себя хозяйкой положения. Сколько раз я видел ее такой и пропускал мимо себя. Мне определенно нужна была встряска, чтобы научиться разбираться в женщинах. В бизнесе, как оказалось, куда проще, чем в человеческих отношениях.

— Я знаю про ребенка. Кто отец?

— Ну раз знаешь, — тянет улыбаясь, — тогда, может, зайдешь, поговорим? Папуля.

От звуков последнего слова внутри все натягивается до предела. Нас по—прежнему разделяет дверной проем. Мне, как маленькому, хочется вдруг чуда. Чтобы зажмуриться, открыть глаза, а всего этого нет. Что рядом моя Саша, улыбается мне, смотрит любящим взглядом…

— Кто рассказал? Валери проболталась Инночке?

Просто киваю, не вдаваясь в подробности и пропуская мимо ушей.

— Ты уверена?

— Тебе карту показать, милый?

— Кто отец? — Голос предательски проседает. Прокашливаюсь, но спазм, сдавивший горло, не проходит.

— Ты, милый.

Нет. Нет! Заткнись, пожалуйста. Пусть это будет твоя тупая шутка…

Но вместо этих слов выталкиваю из себя:

— Этого не может быть, ты знаешь.

— Все бывает, милый.

— Наташ, хватит. Какой я тебе «милый»? Давай еще раз, кто отец ребенка? Я ведь буду настаивать на тесте. Надо будет, силой отвезу.

Не знаю, где я беру силы говорить спокойно. Или только мне кажется это. Внутри все клокочет, рвется и кипит. А еще кружится голова, словно в нее прилетела нехилая отдача.

— Не нервничай так, милый, — ехидно выделяет последнее слово, слыша, наверное, как крошатся мои зубы, — я готова тебе доказать. И имей в виду, наш ребенок будет расти в полной семье. Милый. Так что разберись со своей пока еще личной жизнью.

Сука. Это мы еще посмотрим. Не верю. Не верю! Внутри все отторгает.

— Когда?

— Ну ты же наверняка изучил вопрос? Даю тебе две недели, милый. И не заставляй меня нервничать, нашему ребенку это вредит.

Стерва широко улыбается и захлопывает дверь. Растеряно смотрю и не понимаю, как вообще позволил так с собой разговаривать? Так уверено согласилась на тест? В чем подвох?!

***

Саша примеряет перед зеркалом платье, в котором собирается завтра на праздник. Ксюшу с дочкой благополучно выписали, и после поздравлений молодых родителей мы смогли доехать до магазина, купив новое платье. Моя девочка сопротивлялась до последнего, пока не пригрозил, что выберу на свой вкус и обязательно розовое. Саша на провокацию поддалась и понуро согласилась на совместный выбор наряда. Хорошо, что в процессе отвлеклась от своих дум и даже начала получать удовольствие. А я радовался, глядя на нее. Вот уж не думал, что буду сидеть и наслаждаться женским шоппингом. Все в жизни бывает впервые, все в жизни познается в сравнении.

Мое ясное солнышко. Яркое желтое платье создано для моей принцессы. Широкий вырез от плеча к плечу открывает изящную шейку, на которой сейчас игриво закручивается непослушный локон. Вышитый на тон темнее верх переходит в широкий пояс и струится пышной летящей юбкой. Я не знаю, как называется такой стиль, лично мне напоминает платья а—ля семидесятых. Но оно безумно подходит моей малышке, подчеркивая ее тепло, ее нежность, ее открытость.

Саша стоит на носочках у зеркала, рассматривая себя и пытаясь собрать волосы в разные прически. Мне нравятся абсолютно все. А ее одолевает дикое желание стянуть это платье и… Все прошедшие дни я держал себя в руках. Но сейчас контроль дал сбой. Изнутри разрывает и давит тревога, чувства к принцессе обострились до предела. Я готов рвать и метать, что и делаю, срываясь на окружающих. В офисе даже мухи избегают пролетать мимо.

— Иди ко мне?

Я больше не хочу вариться в собственных мыслях и страхах. Мне нужна передышка. Мимолетная. С ней. С моей родной, моей единственной. Моей Сашей. Иначе я просто не вывезу. Балансирую на краю.

Тяну руки, нетерпеливо сминая ткань.

— Давид, не порви. Ты чего такой нетерпеливый?

Лучше тебе не знать, какие демоны сейчас жрут мою душу. Помоги мне, дай мне своего света…

— Соскучился, — хриплю в губы. И все.

Все меркнет. Одежда летит в сторону, руки переплетаются, а дыхание становится одно на двоих. На долгие прелюдии выдержки не хватит, поэтому чувствуя готовность малышки, вхожу в нее и не могу сдержать хриплого стона. Прогоняя отчаяние, подвожу нас к границе и сталкиваю вниз. Мы летим, задыхаясь в чувствах, судорожно впиваясь друг в друга. Саша громко кричит, сокращаясь вокруг меня. Перед глазами фиолетовые круги и бешеный стук сердца, отдающий в уши. Выравниваю дыхание, подхватывая любимую на руки. Несу наверх.

— Сегодня не будем спать, малышка. Готова?

Зеленые темные глаза застывают на моем лице, сияя такой любовью, что сердце не справляется с нагрузкой от эмоций.

— Да.