Девочка из прошлого

Глава 75.

Саша.

Что-то произошло той ночью или утром, когда я встретила Давида в саду. Он замкнулся, смеется, словно через силу, и смотрит на меня с такой тоской. Эту тоску, мне кажется, я могу протянуть руку и потрогать. Передумал? Это, наверное, самый верный вариант. Так радовался рождению ребенка у друга, с таким трепетом и нежностью относится к Даше и Маше. Ему не просто хочется, он создан для настоящей, полноценной семьи. С детьми и любящей женой. А я из всего могу дать только свою любовь. Но на ней далеко не уедешь, если уже сейчас мы вернулись к точке отсчёта.

Едем домой и я, задумавшись, проваливаюсь в сон. От нервов внутри уже ничего не осталось, держусь на честном слове, но с каждым часом ощущаю, что вот-вот и от меня ничего не останется. Наверное, так будет лучше всем. То, как мужчина отстранился последние дни, говорит само за себя. Приелась моя неопытность, скованность… и это правильно. Сейчас, как никогда, стало очевидно, насколько мы из разных миров. А ведь параллельные прямые не пересекаются. Где-то в системе произошел сбой, и мы пересеклись, но сейчас сама природа возвращает на круги своя то, что правильно.

Не хочу совершать прошлых ошибок. Хочу поговорить с Давидом, но он, только выгрузив вещи, сразу уезжает. У него такая работа, что выделенный отпуск сродни чуду. Может быть, хорошо, что уехал. Мне надо собраться с мыслями.

На автомате занимаюсь девчатами. До чего они непосредственны в своих чувствах и открытости! Как же хочется этой легкости для себя. Чтобы не думать, не анализировать, не бояться ошибиться.

Уложив девочек, задумчиво смотрю на бегающего щенка. Так подрос. Ловлю в стекле свое отражение. Влад раньше говорил, что в моих глазах горит огонек. Сейчас я вижу только, что ни огонька, ни блеска… словно потухла. Для чего я в этом мире, за что? Чем так нагрешили мои родители, что я расплачиваюсь? Лучше бы убили в том подвале, чем проходить еще раз всю темноту и пытаться собрать себя снова. Раньше было легче, потому что я была еще не очень взрослой и много чего не понимала. Но чем старше становлюсь, тем осознаннее всё воспринимается.

Знаю, что это моя боль и моя судьба и не в праве портить никому жизнь. И уж тем более, не хочу никакой жалости. Вопреки здравому смыслу позвонить родному брату, набираю номер Тимура и прошу его приехать. Он знает всё с самого начала, а мне так нужна чья-то поддержка. Я не справляюсь. Даже в голову не приходит поговорить с Давидом. За эти дни он стал словно… словно чужой? И только вечера, когда он прижимает к себе, напоминают о прошлом. Уже прошлом. Та, счастливая девочка из прошлого, которую я встретила у порога деревенского домика, возвращается к себе. В прошлое. Где ей и место.

Тим приезжает быстро и странно взъерошенный. Спрашиваю, что с ним, получая в ответ острый взгляд и целую тираду, как он мчался, когда я позвонила. Стирает со щек слезы, и только в этот момент понимаю, что всё это время они текли. Ещё эта слабость. Да, я снова ничего не могу в себя запихнуть. Мысленно машу рукой.

— Сашка, выкладывай. Я уже столько всего передумал, пока ехал.

Устраивает под боком, заставляя поднять на него голову. Рассказываю всё, как на духу. Все мысли, выводы. Вообще всё, сто происходит. Жду, что будет ругаться или пожалеет… но Тим молчит, смотря сквозь меня.

— Малышка, малышка… Тебе надо все свои сомнения проговорить с Дейвом. Он взрослый умный мужик, все поймет. Я честно не знаю, что произошло, но наверняка этому есть логичное объяснение. А дети… Саш, дождитесь результатов. Может, всё еще поправимо? В крайнем случае, сама говорила, он рассматривает усыновление. Не это ли должно о многом говорить, а?

Опускаю лицо, утыкаясь носом в колени. Живот пронзает вспышка боли. Еще одна особенность организма. От нервов не только тошнит, но может болеть желудок. У многих так, я не исключение.

Тимур почему-то пугается и хватается за телефон.

— Не надо, Тим. Это сейчас пройдет.

— Сашка… ты белая вся…

Прикрываю глаза, сосредоточиваясь на дыхании. Боль отпускает и я могу выпрямиться. Ноет, но это можно и потерпеть. Душа болит куда сильнее.

— Вот видишь, все в порядке.

— Вижу. Все вижу. Послушай-ка меня.

Берет за руку, ту, на которой надето кольцо. Крутит его, возвращая внимание мне.

— Он сделал тебе предложение. Для мужика это серьезный шаг. Для взрослого мужика. А он такой. Это не подростковый выброс тестостерона. Как тебе объяснить-то? — Тим сжимает переносицу пальцами и продолжает. — Дейв выбрал тебя. Зная твою… хм… особенность… Зная и принимая её. Я сам, если честно, не пойму его поведения, но давай спишем на загруженность, переживания? Без личного разговора ни ты, ни я, ничего не узнаем. Конечно, я могу наехать, что он обижает мою сестренку, — улыбается, но как-то грустно, — только все-таки правильнее разобраться вам самим.

Хорошо, что Тим приехал. Может быть, он и не сказал ничего нового. Но для меня важно всё, что прозвучало.

— Не куксись. Завтра увидимся, будем встречать нового члена большой семьи.

Щелкает по носу и стремительно выходит. Завтра выписывают Ксюшу. А я до сих пор ее не поздравила. Ругаюсь про себя, беру телефон и погружаюсь в сообщения. Интересно, какое имя ребята придумали.

За хлопотами пролетает вечер. Давид приезжает усталый и хмурый. Играет с девчонками, а я решаю перенести разговор на завтра. И да, сегодня он меня даже не поцеловал… В груди от этого разрастается ком. Исподтишка наблюдаю за осунувшимся лицом и молчу. Если что-то на работе случилось, он же расскажет? Надеюсь на это. Все еще надеюсь.

***

Утро начинается с нежной улыбки и такой долгожданной теплоты любимых губ. Моментально забываю про все свои страхи, растворяясь в нашем поцелуе. Хлопаю глазами от растерянности, когда Давид неожиданно его прерывает, поднимаясь с кровати, и говорит, что сегодня важная встреча. Ему нужно успеть, так как в обед выписка, и на нее он также планирует приехать. С собой не зовет, но это понятно.

С девочками посидеть некому, их няня подхватила вирус и слегла с температурой. Поэтому к роддому нас везет Миша.

Шарики, цветы, улыбки, слезы… как это трогательно! Столько волнений, когда выходит молодая мамочка, держа в руках нарядный конверт. Егор светится от счастья. Он вообще красивый мужчина, но сейчас его внешнюю красоту дополняет внутренняя.

А это мгновение, когда он берет на руки дочь… мне кажется, у всех замирает дыхание. Становится тихо-тихо. И этот странный блеск в мужских глазах мне точно не привиделся.

После трогательной и торжественной встречи все разъезжаются по делам. И только довольное семейство, рассадив сзади всех детей, отправляется домой.

— Не против, если доедем сейчас до магазина и посмотрим платье для праздника?

Я не хочу никакого праздника, и свой день рождения, если честно, не очень люблю. Но не хочу обижать тех, кто готовил его. Знаю, что Инна опять занималась оформлением, Давид собирается закрыть свой ресторан для друзей.

— У меня есть платья, я выберу из них.

Не хочу я никуда ехать. Хочу, чтобы просто обнял, и все стало, как раньше. Давид будто слышит мои мысли и порывисто прижимает к себе. Я слышу его неровное сердцебиение и ощущаю горячее дыхание на своих волосах.

— Пожалуйста, малышка, разреши сделать тебе подарок.

— Но правда… какой смысл тратить деньги, тем более, ты уже столько всего организовал… и…

— Я ведь сам тогда куплю. Самое розовое из всех розовых. И шантажом заставлю его надеть. У тебя есть выбор.

Оборачиваюсь и натыкаюсь на смеющийся взгляд.

— Это уже шантаж. Ты знаешь об этом?

— Знаю и бессовестно пользуюсь.

Вздыхаю и иду за мужчиной. Знаю, что сейчас будет очередной дорогущий магазин, снова неловкость и его убеждения. Ну не могу я пока что перешагнуть через себя и принимать такие дорогие подарки. Я с этим празднованием—то смириться не могу. А если… даже подумать тяжело… если мы и вместе не будем, то тем более, к чему это все?!

Едем молча, но Давид держит мою руку и всю дорогу не разжимает пальцы. От его прикосновений по телу бегут теплые волны, а я позволяю себе расслабиться и прикрыть глаза. Я так по нему соскучилась…

В магазине нехотя разрываем руки, Дейв садится на уютный диванчик, а я следую за консультантом в примерочную. Мне не хочется новых платьев, поэтому буквально заставляю примерять одно за другим. Все не то. Красные, черные, синие… они сливаются единым пятном. Иногда ловлю одобрение во взгляде своего единственного зрителя, иногда он едва уловимо морщится. Девушка, сдувая волосы с лица, тащит очередную партию, а мне их не хочется надевать. Чувствую, что впустую трачу время. Пока, пыхтя, натягиваю очередной чулок, Давид подзывает консультанта и что—то объясняет.

— Снимай, малышка. Давай примерим вот это?

Ммм… как же сразу его не показали? Канареечного цвета с открытыми плечами и расшитым лифом. Узор всего на тон темнее и виден лишь когда свет падает под другим углом. Широкий пояс с миниатюрным игривым бантиком сбоку и расклешенная юбка по колено. Какое оно красиво! С удовольствием надеваю и замираю. Наблюдаю за реакцией Давида. Он смотрит на меня через зеркало и в глазах полыхают такие знакомые и так необходимые мне эмоции. Сейчас он смотрит как прежде: с любовью и восхищением.

— Нравится?

— Ты прекрасна, моя маленькая принцесса. — Он улыбается уголками губ, и прижимает к своей груди. — Тебе самой комфортно?

— Очень. Оно волшебное.

— Неееет. — Таю. Просто таю от улыбки любимого. — Ты волшебная, а оно просто подчеркивает.

***

Вечером кручусь перед зеркалом в обновке, придумывая прическу. Давид настаивает пригласить стилиста, но я отказываюсь. Вечеринка будет закрытая, я спокойно справлюсь с прической и легким макияжем. Ничего сверхъестественного не требуется ведь.

— Иди ко мне?

От придирчивого взгляда отвлекает хриплый голос за спиной. По телу табуном бегут мурашки. Я знаю, что означает эта легкая хрипотца. Замираю в предвкушении. Не дождавшись пока я отомру, Давид подходит сам и нервно сжимает, поднимая юбку по бедрам.

— Давид, не порви. Ты чего такой нетерпеливый?

— Соскучился, — шепчет в губы и накрывает в поцелуе.

В голове стучит, а тело откликается крупной дрожь. Снимает друг с друга одежду. Горячая кожа соприкасается с моей прохладной. Все, как надо, как правильно. Прогоняю ненужные мысли, отдаюсь нежным рукам, гладящим мое тело. Набираюсь смелости, и повторяю действия Давида.

Он замирает, стоит опустить руку вниз и робко сжать… ой, мамочки… как волнительно…

Любимый проникает к заветному местечку, чувствуя мое желание. Шипит сквозь зубы и наполняет собой. Вздрагиваю от переполняющих эмоций, впиваясь пальцами в плечи. Теряюсь во времени и пространстве. Запредельно. Энергия копится внутри живота, концентрируясь в одной точке. Балансирую на грани реальности и взрываюсь с громким криком, который ловит Давид. Удовольствие накрывает волнами, и я чувствую, что Давид приходит к своему финалу почти одновременно со мной. Шепчет мне в висок, но слов не могу разобрать из—за оглушающего грохота собственного сердца.

Берет на руки, прижимая к себе. Обвиваю шею, прижимаясь теснее.

— Сегодня не будем спать, малышка. Готова?

Смотрю в любимое лицо, целуя в уголок губ.

— Да.

— С днем рождения, любимая! — солнышко щекочет теплыми лучиками, а обоняние ласкает аромат цветов. Потягиваюсь, с удовольствием ощущая небольшую тяжесть в мышцах.

Любимый смотрит, прищурив глаза, и растягивает в улыбке губы. В руках поднос с какао и… да ладно? Я же только ночью сказала, что люблю клубнику… когда успел?!

— Начинает праздник? Твой первый подарок. — Ставит поднос на уголок тумбочки, протягивая мне букет и маленькую коробочку. Вдыхаю поглубже, открывая ее.

— Тише, тише, опрокинешь свой завтрак! — Давид смеется, наблюдая как я прыгаю по кровати.

— Но это же… ну вот как ты?

В руках у меня сережки—гвоздики с желтыми птичками. Я еще пару недель назад рассматривала их, когда попались в рекламе. Не то, что я их хотела, но они такие нежные и необычные.

Когда он успевает подметить и заполнить все мелочи?

— Иди сюда, будем примерять. — Тянет за руку, сажая на колени. Смущаюсь…

— Давид… мне надо… в душ и одеться… я же… ну…

Щеки краснеют, и не могу связать двух слов. Хотя, казалось бы, чего уже стесняться?

— Что ты? Скажешь?

— Ну… ты… и я… я же пахну…

— Мной. Ты пахнешь мной и поверь, от этого сносит голову. Ты же моя девочка?

— Дааа, — выдыхаю в его шею. Ой. Кажется, примерка сережек временно откладывается.

Давид опрокидывает на кровати, нависая сверху.

— Точно моя? Навсегда?

— Дааааааа.

Горячий язык уже прокладывает дорожу от груди и ниже, а у меня внутри сводит все от сладких спазмов. Тяну наверх, но Давид только посмеивается и продолжает целовать уже бедра, разводя ноги.

— Дейв, пожалуйста… сейчас же так светло…

— И что? Я должен баловать свою принцессу только в темноте? Закрой глазки, малышка. Доверься мне.

А мне больше ничего и не остается. Довериться.

Прихожу в себя, тяжело дыша. Любимый смотрит с довольным лицом, демонстративно облизывая губы.

— Моя вкусная ягодка.

— Эм… а ты? — Намекаю, что он же тоже… ну в общем, ему тоже хочется?

— Девочка такая девочка… Кто—то хотел в душ?

Выползаем из ванной, наверное, через час. Утро, а у меня уже нет сил.

— Все хорошо?

Киваю, чуть ли не мурлыча, как котенок. Со второй попытки серьги все—таки меняем, и я спускаюсь готовить завтрак. Давид тащит обратно поднос, потому что я хочу кушать вместе.

— С днем рождения, Санька.

В кухню заходят ребята из охраны, а Владимир Олегович несет связку разноцветных шаров. В глазах собираются слезы. Мне так приятно!

— Подожди плакать, дочка. На улице еще подарок стоит.

Вопросительно смотрю на Давида, но он с улыбкой пожимает плечами.

— Давай посмотрим вместе? — Берет за руку и ведет за собой.

Выходим на ступени, а под ними стоит… Не верб своим глазам! Ущипните меня!

— Это мне?

— Тебе, тебе. Только обещай, что будет аккуратна. Без приключений!

Бросаюсь по очереди ко всем обниматься. Меня сейчас точно разорвет от шквала эмоций.

— Попробуешь?

Дейв подводит к новенькому электросамокату, помогает включить и показывает, как и что делать.

— Давай, малышка. Только далеко не уезжай.

Делаю круг вокруг дома. Как же я их всех люблю!

— Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Мужчины по—доброму посмеиваются. Наверное, я им кажусь наивной или забавной, но меня накрывает от радости.

— Давайте завтракать. Сегодня много дел у всех.

Пока ребята едят, тихонько уточняю у любимого, будут ли они на празднике. Я бы хотела. С первого дня все эти молодые парни ко мне хорошо относятся, я уже привыкла к ним.

— Конечно. Все.

— Спасибо!

— Сашуль?

— М?

— Спасибо тебе.

Поднимаю брови, но этот хитрец целует, уводя мысли совсем в другую степь.

Заканчивая со сборами, когда вибрирует мобильный.

— Малышка, я немного зашиваюсь. Инна предложила за тобой заехать. Не против? Или Мишу прислать?

— Не против. А ты… — волнуюсь, — ты занят будешь или приедешь к началу?

— Да я здесь. Встречу вас. Неожиданная встреча нарисовалась. Целую тебя. Будь умницей. Да?

— Давид? — Зову.

— М?

— Я тебя люблю.

— Девочка моя, — даже через телефон знаю, что он сейчас улыбается, — и я тебя.

Кладу телефон и начинаю закалывать прядки, поднимая волосы наверх. Надеюсь, успею до приезда Инны прокатиться еще кружок. Дух захватывает от предвкушения!

Спускаюсь и бегу к подарку, но вижу, что у ворот уже стоит машина. Серая. Не люблю этот цвет. Стараясь не смотреть, подхожу и забираюсь внутрь. Инна тянется поцеловать и поздравляет с праздником. Мне нравится она. Очень приятная девушка. И очень красивая. У нее такая строгая красота. Изысканная, я бы даже так сказала.

По дороге болтаем ни о чем. Если честно, не могу даже вспомнить, что именно она говорила, что я отвечала. Мне легко общаться с Ксюшей, мы словно из одного мира, а Инна совсем другая. Она резко отличается от нас. Ей больше подходит компания тех девушек, которые окружают Игоря. Интересно, а он будет сегодня? Знаю, что он уезжал заниматься делами после гибели отца, но не спросила, вернулся ли в город.

— Саш, тут такое дело. С тобой один человек хочет поговорить. Не против?

— Какой человек?

— Не бойся. Только поговорить. Сейчас увидишь.

Инна сворачивает перед парковкой ресторана, останавливаясь.

Глубоко вдыхаю, когда вижу, кто идет навстречу из впереди стоящего авто. Открываю дверь и выхожу на улицу.

— Ну привет, именинница.

Молчу, смотря под ноги.

— Не бойся, надолго не задержу. У меня для тебя подарок, дорогая. Держи.

В руки падает белый конверт большого формата.

— Открой, Саша. Тебе понравится.

Натали стоит и улыбается, а у меня от ее злого взгляда, так не вяжущегося с улыбкой, волосики на руках встают дыбом.

— Ну что ты тупишь? — Закатывает глаза и выхватывает белый прямоугольник. Разрывает край и сует в руки белый лист. — Читай. Буквы, надеюсь, не забыла?

Перевожу взгляд на черные строчки. Выхватываю отдельные фразы.

Визуализируется одно плодное яйцо… Соответствует 9—10 неделям беременности… Сердцебиение определяется…

Ниже прикреплена маленькая черно—белая фотография с непонятными пятнами. Интуитивно понимаю, что это за снимок. Руки трясутся так, что удерживать лист становится сложно. Перевожу взгляд на красивое лицо блондинки.

— Молчишь? Ну окей, молчи и слушай. — Щурится. — Это ребенок Давида. Надеюсь, не надо уточнять, что ты лишняя. Поиграла в любовь? Пора собирать шмотки и валить, дорогая.

Отступаю назад, молясь про себя не споткнуться и не упасть. Разворачиваюсь, все еще сжимая лист. В спину ядовито летит:

— Даю тебе время до завтра. И не наделай глупостей, дорогая.