Девочка, ты попала

Глава 27 — Агата

— На твоем месте я бы пошла в полицию и сразу написала на него заявление! — вспыхивает Лена и откидывает рыжую прядку вьющихся волос за спину. — Нет, я бы изначально сделала все, чтобы этот говнюк получил по заслугам!

Подруга все больше заводится: ее зеленые глаза полыхают гневом и если бы перед ней сейчас предстал Белов, то она бы уничтожила его одним взглядом.

Я приехала к ней час назад, так как находиться в съемной квартире просто невозможно. Можно было бы, конечно, попросить остаться Матвея, да только я не могу так. Он замечательный, но между нами пропасть, а следом угроза в виде моего проклятого бывшего. Слишком много “но” для одних отношений. Поэтому я любезно поблагодарила Орлова и попросила его подвезти меня к Ленке. К счастью, он не стал сопротивляться.

Дома у Лены как всегда шумно, а еще вкусно пахнет выпечкой. Она вечно готовит какие-то вкусняшки из рецептов в интернете. Как только я оказалась у нее, нежные ручки милых двойняшек обвились вокруг моих ног. Когда они только родились, Ленка вздыхала и частенько жаловалась мне, что ей безумно тяжело. Плюс бессонные ночи сводили с ума, казалось они никогда не закончатся. А теперь девчонкам уже по пять лет, они такие веселые и болтливые, что сложно представить, что когда-то было иначе.

Я целый час читаю сказки, играю в куклы и строю замок для принцессы, которую охранял дракон. Потом мы играем в салон красоты и девчонки мажут мне лицо какими-то детскими кремами с видом взрослых тетушек. В какой-то момент, я ловлю себя на мысли, что моего лица не сходит улыбка, в то время как в душе разрастается ком из несбывшихся надежд.

Закончив с играми, девчонки уходят к себе в комнату, а мы с Ленкой идем на кухню. И собственно отсюда начинается наш разговор.

— От этого ничего не изменится, — прислоняюсь затылком к стене и смотрю на приоткрытое окно, через которое залетает осенняя прохлада с запахом мокрого асфальта и листвы.

— Одинцова, я надеюсь, ты не собираешься давать ему деньги? — слова звучат как угроза, и я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться от сурового вида подруги, но прекрасно понимаю ее беспокойство. — А то я знаю твою щедрую душу. Сейчас Белов сочинит очередную сказку в стиле братьев Андерсон, и ты тут же ему поверишь.

— Нет, я больше не собираюсь наступать на эти грабли. Хватит и того, что я уже сделала, — сжимаю в руках кружку с остывшим чаем и опустив взгляд, наблюдаю как маленькие чаинки кружатся и постепенно оседают на самое дно.

— Вот скажи мне, как ты так вляпалась? Ты, всегда такая прагматичная, правильная и скучная, — Ленка закатывает глаза, когда я собираюсь открыть рот и поспорить с ней. — Даже не спорь, по сравнению с тобой, даже у Золушки куда более интересная жизнь. Но сейчас не об этом. Почему ты обходишь правильных мужиков стороной?

— Мы вернулись к тому, что ты снова пытаешься устроить мою личную жизнь? — уголки губ едва приподнимаются в подобии улыбки, хотя на самом деле сил нет даже на такую мелочь. Я настолько выжата, что, кажется, еще немного и свалюсь с ног. — И вообще, перестань вставлять сравнения с детскими сказками в мою порочную жизнь. Ты придаешь им какой-то другой смысл.

Ленка фыркает и, открыв конфету, закидывает ее в рот.

— Знаешь, если бы ты изначально прислушалась к моему врожденному ведьмовскому дару, то уже была бы вполне счастлива с каким-нибудь красавчиком, который носил бы тебя на руках и делал твою жизнь гораздо счастливее.

— Это каким же образом?

— Например, с помощью секса, которого у тебя практически нет. Одинцова, ты же стала похожа на монашку, — произносит она с такой печалью, будто мы обсуждаем чьи-то похороны, хотя, скорее всего, так и есть. Перекинув конфету за щеку, она запивает ее чаем и, подперев рукой подбородок, смотрит на меня взглядом означающим “Я все знаю”. Ненавижу его. — Я столько раз говорила, что Белов тебе не пара и сожрет тебя словно волк Красную шапочку, — я сдерживаюсь, чтобы не цокнуть. — Почему бы тебе не позволить твоему студентику помочь?

— Его зовут Матвей, — поправляю ее.

— Вот видишь, ты уже его защищаешь. Слушай, по крайней мере ты должна с ним поговорить и все объяснить.

Можно подумать, я этого не понимаю.

Закрываю глаза и делаю медленный вдох, вспоминая ощущение безопасности, которое я чувствую, стоит оказаться рядом с Орловым. Я знаю, что могу рассчитывать на его помощь. Он не такой как Артем, который только бросался словами и пользовался моей наивностью, каждый раз одурманивая очередной ложью. Если Белов только кормил обещаниями, Матвей берет и делает. Он без раздумий закрывает меня своей спиной и подставляет плечо, когда я начинаю рассыпаться. И я как минимум обязана его предупредить насчет Темы, а как максимум, наверное, рассказать обо всем, что происходит вокруг меня.

Но я прекрасно понимаю, что если начну говорить, то придется вдаваться в подробности, тогда Матвей точно увязнет в моих проблемах, а этого я хочу меньше всего. Неосознанно подношу пальцы к губам и будто чувствую, что он снова их касается. Нежно и неторопливо, но в то же время требовательно. Словно показывая, что я принадлежу ему, но Матвей дает мне время сделать выбор.

А я так боюсь его сделать. Боюсь снова поверить, исцелить сердце и почувствовать что-то помимо одиночества.

— Мое внутреннее чутье говорит, что мы с тобой должны отправиться в какой-нибудь клуб и немного повеселиться, — Наумова так резко встает, что ножки деревянной табуретки скрипят по полу. — И даже не спорь. Благодаря мне, ты познакомилась со своим футболистом.

— А я думала виной всему пара коктейлей, — хихикнув, подхожу к подруге и отпихнув ее бедром, принимаюсь мыть посуду. Ленка складывает руки на груди и опирается о деревянную столешницу спиной, не сводя с меня взгляда. — Кстати, как ты собралась идти в клуб? А как же статус прилежной жены и матери? — подначиваю я, копируя голос ее матери, постоянно упрекающей за желание немного отдохнуть.

— У детей обычно двое родителей, — фыркает она и бросает мимолетный взгляд на закрытую в кухню дверь, отделяющую нас от остальной квартиры. Плечи Лены напрягаются, а взгляд становится каким-то тусклым.

— У вас с Русиком все нормально? — тихо интересуюсь я, выключая воду. В последнее время мы говорим только о моих проблемах, а стоит зайти на ее территорию, как Наумова тут же сворачивает разговор в другую сторону.

— Ага, насколько это возможно для людей, проживающих вместе уже семь лет. Так, я дам тебе что-нибудь из своей одежды. Твои белые блузочки и строгие юбки смогут привлечь разве что пенсионеров, желающих побольше узнать о пенсионных льготах, — взмахнув своими огненными волосами, Лена отталкивается от столешницы и уверенной походкой направляется в комнату, откуда через пару мгновений слышится какой-то шорох, а следом за ним недовольное бормотание Руслана.

Пусть мы с ней очень разные, но в одном похожи: обращаемся друг к другу за помощью только в тот момент, когда пожар достигает своего апогея и вот-вот уничтожить последние крупицы счастья.

***

— Я же говорила! Верь моему чутью, Одинцова и возможно, твоя жизнь заиграет новыми красками! — Обхватив мою ладонь, Ленка тянет меня за собой через танцпол, до отказа забитый людьми.

Меня несколько раз толкают в плечо и наступают на ногу, которая к слову итак болит из-за жутко неудобных туфель Наумовой. Наконец добравшись до барной стойки, мы проскальзыванием на пару свободных барных стульев. Ленка взмахом руки подзывает бармена, но когда озвучивает заказ из алкогольных коктейлей, я все же заменяю свой на обычную “Пинаколаду”, чем вызываю у подруги неодобрительное фырканье.

— Вечер обещает быть веселым, — поджав губы, она постукивает красными ноготками по деревянной столешнице. — Итак, Одинцова, сегодня ты обязана оторваться!

— Оторваться? — усмехнувшись, поправляю вырез на своем зеленом платье, так как парень сидящий за Ленкой не стесняясь, разглядывает меня похотливым взглядом. Все же надо было заехать домой и выбрать что-нибудь из своего привычного стиля. — Это тебе подсказывает твое ведьмовское чутье?

— Именно оно. Все очень просто. Ты выпиваешь свой коктейль, идешь на танцпол и чувствуешь себя королевой, перед которой люди расступаются как море перед Моисеем, — она демонстративно разводит руками, совершенно не обращая внимания на проходящую мимо девушку, которую задевает ладонью.

— Да ты сегодня в ударе, — покачав головой, беру свой коктейль и делаю глоток.

От гремящей музыки закладывает уши, туфли все еще противно сжимают пальцы, но мне хочется почувствовать себя лучше. Хочется забыться. А еще лучше вновь оказаться в объятьях Орлова, прижаться к его груди щекой и вновь ощутить, что я кому-то нужна. Прожекторы мелькают по танцующей толпе, а тусклое освещение скрывает самые дальние уголки клуба. Я медленно потягиваю коктейль, подумывая как бы уйти отсюда и не обидеть Лену. Она изо всех сил старается сделать все, чтобы как-то нормализовать мою жизнь и внести в нее чуточку хаоса, но это последнее о чем я сейчас думаю. Отчасти я завидую Наумовой. Она всегда полна оптимизма, даже если путь по которому она следует, ведет прямиком в логово хищника.

Когда я поворачиваю голову, бокал с напитком едва не выскальзывает из моих рук, так, как я замечаю Матвея. Его теплый взгляд не спеша изучает меня с ног до головы, и задерживается на глазах. Я даже на расстоянии чувствую его нежные и обжигающие прикосновения. Сердце в груди замирает, дыхание перехватывает, стоит мне вновь попасть в его плен. Это судьба? Знак, чтобы я перестала упрямиться? Ведь второй раз мы встречаемся в этом клубе, когда я вновь распадаюсь на части.

Я не замечаю, как встаю со стула и оставляю недопитый коктейль, как шаг за шагом сокращаю расстояние между нами. Матвей будто незримыми нитями притягивает меня к себе, обещая сберечь то, что уже угасло. Все звуки затихают, а люди становятся похожи на размытое пятно. Весь мир будто исчезает и есть только мы с Орловым. Остановившись в шаге от него, нервно сглатываю и поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом. Кончики пальцев покалывает от желания коснуться его, тело будто наэлектризовано. Хватит всего одного движения, чтобы напряжение, витающее между нами, вспыхнуло пламенем.

— А я думал, ты хочешь побыть в компании с подругой, — каким-то снисходительным тоном говорит Матвей. Он незаметно касается моей ладони, переплетая наши пальцы. Господи, Агата, что ты делаешь? Эти метания туда-сюда ничем хорошим не закончатся.

— Иногда для поднятия боевого духа необходимо немного музыки, — зачем-то оправдываюсь я.

— И ты решила прийти… — Орлов скользит по мне взглядом, обжигающим, ревнивым. И я снова ругаю себя, что надела это платье, да и в целом — не стоило ехать.

— Прошу, не надо, — шепчу, а сама вся будто превратилась в раскаленный металл. Только и могу, что чувствовать эти ненавязчивые прикосновения мужских рук.

— Просто доверься мне, нам же… — Матвей наклоняется и шепчет окончание фразы мне на ухо. — Было хорошо вместе. Зачем ты усложняешь, Агата?

И я сама не знаю, почему, но вдруг делаю последний шаг и отчетливо чувствую мужское горячее дыхание на своих губах. Глаза в глаза. Биение сердец становится синхронным и замедляется, когда моя ладонь скользит по его крепкой груди.

Мы неспешно раскачиваемся в собственном ритме, наплевав на музыку и проходящих мимо людей. Мне хочется поцеловать Матвей, хочется быть с ним, не думая о “завтра” или пропасти между нами. Ведь именно рядом с Матвеем я чувствую себя живой. Его рука касается моей спины и задевает там вырез, мужские пальцы проскальзывают ласково по коже, заставляя вздрогнуть.

— Ты совершаешь ошибку, — шепчу я, ему в губы. И это, правда, рядом со мной этого мальчишку, который однажды наверняка станет прекрасным мужем, не ждет ничего хорошего.

— Снова боишься, что нас заметят вместе? — он смотрит так, словно ожидает подвоха или очередной отказ.

— Все так сложно.

Матвей вдруг обхватывает мой подбородок пальцами, его взгляд становится таким холодным и жестким, что я съеживаюсь под этим натиском.

— Тогда откройся мне.

— Ты не понимаешь, — горькая правда едва не срывается с губ.

Орлов вдруг берет меня за руку и тянет за собой. Я покорно соглашаюсь, в конце концов, здесь слишком душно и от музыки у меня начинает болеть голова. Мы довольно быстро оказываемся в прохладном холле клуба.

— Поехали ко мне? — неожиданно предлагает он.

— Что? — я теряюсь, словно школьница.

— Давай будем честны друг перед другом или…

— Матвей, — я опускаю голову, сжимая перед собой пальцы в замок.

— Агата, я не могу быть твоей игрушкой. — Уже строже говорит он. Это голос не мальчишки, а взрослого мужчины. — Ты то отталкиваешь меня, то притягиваешь. В одно мгновение говоришь, что между нами ничего не может быть, а потом целуешь.

— Матвей, — повторяю как мантру его имя.

— Я готов хранить наши отношения в тайне, так как прекрасно понимаю, что для тебя важна работа. Я готов быть рядом и поддерживать тебя. — Он повышает голос, а я замечаю в снисходительном взгляде нотки раздражения. — Но пойми, я никогда не смогу принять роль твоей жилетки по вызову.

Я едва не задыхаюсь от его слов. Они острые и холодные, они словно пощечина, от которой хочется укрыться.

— Это не так, — тихо говорю.

С губ Матвей срывается пустой смешок. И мне становится так грустно и одиноко, что хочется разреветься.

— У тебя есть мой номер, если захочешь поговорить, звони. — Кидает прощальную реплику Орлов. А затем исчезает так же внезапно, как и появился в моей жизни.