Девочка, ты попала

Глава 41 — Кирилл

— Кирилл! — восклицает Лера, смущенно заправляя прядь волос. На ней короткий халатик, прикрывающий пижаму. Да и в целом она выглядит сонной, кажется, приход к семи утра был перебор. Но я не мог усидеть, распирало приехать, поговорить с глазу на глаз, все выяснить.

— Прости, разбудил? — выдавливаю из себя подобие улыбки, хотя на душе кошки скребутся. Отец еще ночью звонил, потом сообщениями закидал: мол, где, почему не вернулся ночевать. А мне видеть его не хотелось настолько, что я пока тусовался у Илюхи, искал квартиры. Пора завязывать с совместным проживанием, ни к чему хорошему оно не приводит.

— Ну… — Лера кокетливо улыбается, теребя ремешок от халата. — Проходи, я как раз чай хотела выпить.

— Удачно я зашел.

От чая, конечно, не отказываюсь, все равно позавтракать, еще не успел. Лерка вытаскивает из холодильника вчерашние сырники, греет их, суетится на кухне с заварником. Вижу, что ей нравится происходящее, несмотря на мое раннее появление. Мне бы может и радоваться или как минимум не депрессовать, но не получается. В голове только Ди, ее острый, словно лезвие голос, который делает мне физически больно.

Не хочу заканчивать все так… На удивление, мне с ней очень комфортно.

Лера наливает нам какой-то китайский красный чай, от которого исходит потрясающий аромат. Я обхватываю кружку руками, следя за тем, как Стрельцова садится. На щеках ее легкий румянец то ли от духоты на кухне, то ли от моего присутствия.

— Как ты, Лер? — спрашиваю, не сводя с нее глаз. Пытаюсь не упустить не единой реакции — намека, на слова Ильи.

— Какие странные вопросы ты задаешь, Кирилл, — с улыбкой отвечает она.

— Вроде вполне обыденные.

— У меня все хорошо, — Лера тянется за сырником, а я делаю, наконец, глоток чая.

— Слушай, может я чего не знаю? — мы встречаемся взглядами: в моих желание докопаться до истины, в ее — непонимание.

— Чего именно?

— Ну… — окидываю взглядом кухню, подбирая правильные слова. — Может, что я стал твоим парнем, например.

Лерка хлопает глазами, открывая и закрывая рот, словно рыбка.

— Я просто может что-то пропустил? Не хочешь просветить?

Молчит. Не смотрит на меня, склонила голову над кружкой, будто так можно избежать нашего разговора. Значит, Илюха был прав, и это она устроила цирк, посмела унизить Ди.

Делаю глоток чая, горячий напиток неприятно обжигает губы, и я даже толком не чувствую его вкуса, в отличие от первого глотка. Взгляд цепляется за руки Лерки, за то как белеют ее костяшки пальцев, до того сильно она сжимает кружку.

— Лер, — спокойно произношу ее имя. — Зачем ты соврала ей?

— А что? — она вдруг упирается в меня взглядом, да таким дерзким, пылким, даже в какой-то степени страстным. Словно готова кинуться с поцелуями, и если кто-то помешает, устроить ему разнос. И что странно — я никогда не замечал этого взгляда. Мне всегда казалось, между нами — пустота, яма, которую в любой момент можно перешагнуть. Оказывается, так казалось только мне.

— Ты должна извиниться за свое вранье.

— Что? — Стрельцова подскакивает со стула, отчего тот с грохотом падает на пол. Она сжимает кулачки, и этот жест говорит — мы не сможем пойти на мировую.

— Между нами ничего нет, — я замолкаю, и тут же поправляю себя. — Для меня — нет.

— А она что? Или проблема в том, что я ее ударила?

— А она… А она мне нравится. Нет, не так! Она… мне нужна, — от произнесенного мне неожиданно становиться так хорошо, будто в груди наступил штиль. Есть такое состояние, когда ты всеми силами пытаешься отрицать очевидный факт, и вот — приняв его, и дышать как-то легче.

— Нужна? Тебе? — голос у Леры неверующий, хотя оно и понятно. Я сам толком не понимаю ни себя, ни уж тем более своих чувств. Просто иду по наитию, осваиваю новую ранее неизведанную тропинку.

— Я тоже удивлен, но видимо так бывает. Поэтому, Лер…

— Да ты ни с одной девушкой не повстречался больше месяца, Кирилл!

— А за этой уже бегаю два месяца, — констатирую факт. — В любом случае, Лер, ты неправа. И бить ее не имела право.

— Кирилл! — повышает голос она, но в ответ повышаю и я.

— Будь ты парнем, Стрельцова, — я говорю холодным, чужим тоном. Будто мы незнакомцы. — Я бы за такую выходку сломал тебе челюсть.

Лера сглатывает, продолжая тянуть молчание.

— Но ты девушка, при том не посторонняя.

Она подходит ко мне, садится на колени и обвивает руками вокруг шеи. Горячее женское дыхание касается моей кожи скул. Лерка скидывает часть халатика, а вместе с ним и лямку от майки. Она берет мою руку и тянет к своей обнаженной груди.

Но в голове Диана. Её смех, аромат. Образ Орловой так прочно засел в моей тёмной душе, что я одновременно испытываю как страх, так и счастье. А я уже очень давно не был счастливым.

Прикосновения Лерки кажутся чужими. От одежды исходит слишком сладкий аромат духов. Глаза смотрят не с нежностью и интересом, будто она готова без устали слушать меня, а с похотью, чёртовой одержимостью.

— Я не хочу тебя, — говорю отстраненно я, поднимая девушку на ноги.

— Ч-что… — глухо шепчет Стрельцова.

Я поднимаюсь, делаю еще глоток чая и закидываю в рот сырник. Все это время Лера стоит в каком-то оцепенении, будто произошедшее ее ввело в такой шок, что она вот-вот упадет в обморок. Я прохожу мимо ее, кухня у Стрельцовой соединена с коридором, стену снесли при ремонте.

— Кирилл, — она подбегает ко мне, хватает за руку, часто моргая, словно пытается сдержать слезы. Ненавижу слезы. — Я… а я? А мы?

— Лер, — аккуратно убираю ее руку со своей и говорю уже мягче. — Нет никаких нас и не было. Ты — хорошая, но не моя. Прости…

— Да! Да… Какая же ты свинья, Беркутов! — вдруг взрывается истеричным тоном она. А дальше происходит, конечно, тот еще концерт: мне дают пощечину, бьют кулаками по плечам. Отчаявшись получить хоть какую-то реакцию, она начинает раздеваться и тянется к моим брюкам.

— Хватит! — довольно жестко обрываю ее. Откровенно говоря, концерт затянулся. — Еще раз приблизишься к Ди…

— К Ди? — прерывает она.

— Еще раз приблизишься к Диане, — чеканю каждое слово. — Не посмотрю, что ты девушка. Поняла?

Лерка фыркает, поднимает халат с пола, а я ловлю момент и покидаю ее квартиру. Что ж… минус одно дело. Уже неплохо.

Осталось найти Орлову и поставить точку в наших недосказанностях. А может и многоточие. Ведь теперь я точно знаю, что хочу ее… хочу, чтобы она была моей.