Девонли. Ритмы ночи

Глава 27

Лили

Стою у обрыва и вдыхаю холодный ночной воздух. Мне не спалось, и я решила прогуляться. На удивление охрана разрешила мне это. Хотя… чему удивляться, браслет ведь на мне, так что никуда я не сбегу.

Усмехаюсь, поглаживая выступающие лилии на эмали. Я нахожусь здесь так долго, что меня уже знобит, и зуб на зуб не попадает. Вышла, накинув шерстяной кардиган поверх ночной сорочки, не думала, что застряну на утёсе. Но здесь так красиво и высоко. Пусть сейчас ночь, однако темнота не способна скрыть от моих глаз прекрасное. Моё зрение всегда быстро перестраивалось на ночное, лунного света мне вполне хватает. Папа в шутку называл меня кошкой.

Папа… Мама… Ребекка… Вернусь ли я к ним?

Может, прыгнуть?

Но даже если внизу нет острых камней, это самая высокая точка на острове, поэтому вряд ли падение пройдёт бесследно. И вероятно, я не смогу вынырнуть, как и в прошлый раз. А ведь тот обрыв был куда ниже.

Хочу ли я на самом деле так рисковать? Или я размышляю о прыжке, потому что знаю, что меня в любом случае вытащат. Однако в этом и минус: я даже отплыть от острова не успею, если всё-таки смогу всплыть самостоятельно.

Конечно, есть иной способ… Кристофер дал мне пистолет, и я могу использовать его. Но патронов на всех не хватит. Если я и расчищу себе путь, то на смену убитым придут другие. К тому же… я и стрелять-то толком не умею.

И что мне делать? Я не хочу умирать здесь. Не уверена, что пройду третий этап игры. С каждым уровнем она становится всё опаснее и непредсказуемее. Дойдёт ли кто-то вообще до финала? И что ждёт финалистов? Вряд ли счастливый конец.

Достаю пистолет из-под кардигана и рассматриваю.

Хейз сегодня вёл себя очень странно. С ним явно что-то происходит. Что-то нехорошее, я чувствую. Это тревожит меня.

Если раньше Кристофер привлекал своей таинственностью и опасностью, то теперь я временами испытываю страх в его присутствии. Иногда он… словно не человек вовсе. Как вспомню его странные глаза, аж в дрожь бросает. Разве бывает так, чтобы глаза меняли цвет? Может, мне уже мерещится? Видимо, во всём виноват этот проклятый остров. Мои нервы стали совсем ни к чёрту.

– Брукс, – раздаётся сзади, и я медленно разворачиваюсь, убирая руку с пистолетом за спину.

Кристофер стоит в паре метров и пристально смотрит на меня. Подхожу к нему, но сразу же отшатываюсь. Он весь в крови. Его лицо, шея, руки, одежда – всё пропитано ею.

– Чья это кровь?

– Это важно? – задаёт он встречный вопрос.

– Она не твоя, – ошарашенно выдыхаю я.

На нём нет ран… И ещё его глаза… Они и без того странные в последнее время, но сейчас в его взгляде тлеет сине-голубое пламя. Как в ту ночь, когда он пришёл ко мне и вёл себя неадекватно.

Почему они меня так пугают? Почему всё внутри меня вопит о том, что надо бежать от него? Это ведь Кристофер. Мой Кристофер. Но мой ли он? И как хорошо я его на самом деле знаю? Что я вообще о нём знаю? Ничего…

– Не моя, – подтверждает он, подбрасывая дров в мой костёр подозрений.

– Что происходит, Кристофер?

– Сегодня ты покинешь Девонли. Фред с остальными уже ждут тебя.

– Покину Девонли? Но каким образом?

– Фред умеет управлять вертолётом. Вы улетаете.

– Мы? Кто – мы? Сколько человек поместится в один вертолёт?

– Немного. Но твои друзья уже там. Они в порядке.

– Они в порядке… – эхом повторяю я. – А остальные? Что с остальными? Чья это кровь, Кристофер? Кого ты убил? Жнецов? Или артистов?

– Сейчас это неважно, Лили. Ты должна пойти со мной. Вам надо улететь как можно скорее.

– Пойти с тобой? Я столько раз тебе доверялась, но всё летело к чертям. Сегодня ты правда убил Жнецов?

– Нет.

– Они живы?

– Да.

– Тогда чья это кровь? Охранников? Но это не может быть их кровь. Если ты не тронул Жнецов, то не посмел бы тронуть и охрану. Они тоже живы, да?

– Да. Фред тебе всё позже объяснит. Идём.

Он хватает меня за руку и тянет. Хватка такая сильная, что я охаю от вспышки боли. Выношу вторую из-за спины и направляю пистолет на Кристофера.

– Пусти! Отойди от меня! Быстро! Я плохо стреляю, но с такого расстояния точно не промахнусь.

– Брукс…

– Молчи. Хватит мне врать. Отойди к обрыву и говори правду. Что происходит?

– Хорошо, – он поднимает руки вверх и отступает. – Я буду стоять тут. Ты знаешь, где находится вертолётная площадка, иди туда. Фред и твои друзья ждут тебя там.

– А что с остальными? Они живы?

– Живы.

– Но почему тогда улетаем только мы?

– Так нужно.

– Нужно? Нужно кому? Тебе? Или Жнецам? Почему ты молчишь? Если мы улетим, что будет с артистами? А с тобой? Почему ты ничего не рассказываешь?

– Не боишься, что чем больше знаешь, тем быстрее умрёшь? – он усмехается. – Не стоит волноваться за меня. Лучше о себе подумай. Я забрал многие жизни и ещё заберу. В том числе и тех, кто останется на острове. Тебе нужно убираться отсюда. Спасай свою задницу и не думай о других. Считай это актом милосердия.

– На твоих руках… кровь стольких людей… Как ты можешь усмехаться и шутить? Как ты вообще можешь жить, загнав нас на этот остров? Ты обещал помочь, но спокойно смотрел, как их убивают. И продолжишь. Ты монстр. Чудовище. Я презираю тебя. Но почему… почему я… я тебя…

Люблю – заканчивают лишь мои губы.

Глаза Кристофера резко и ярко вспыхивают сине-голубым. И то ли мне мерещится, то ли под его кожей и правда бегут чёрные всполохи, но я не могу подавить вскрик ужаса. Они пульсируют и шевелятся, словно змеи. Кристофер сейчас похож на зверя из преисподней – и я понимаю, что до этого момента не знала настоящего испуга.

– Правда любишь? – спрашивает он не своим голосом, и из меня вырывается всхлип. – Да кому нужна такая жалкая имитация? Смотришь на меня сейчас – и тебя буквально трясёт от страха. Видишь во мне чудовище? Так знай: я и есть монстр. Ты спрашивала, чья это кровь. Я убил Генри Левингтона, чтобы занять его место. Девонли теперь под моим контролем. Я убил Итана и тех, кого не удалось просто усыпить. Но я сделал это не ради спасения невинных. Здесь нет невинных, Брукс. И мне плевать, что будет с остальными артистами.

Нет, нет, нет! Я же верила тебе! Верила, даже когда говорила, что ненавижу и презираю. Верила, даже когда не хотела верить. Я отказывалась видеть в тебе монстра, хоть и говорила обратное. Я верила тебе, верила до последнего… – эти слова взрываются в моей голове, но я могу лишь выдохнуть:

– Ты…

Он усмехается так зловеще, что я уже не могу сдержать рыданий. Я не узнаю этого человека. Я не знаю его. Это не мой Кристофер.

Снимаю пистолет с предохранителя и взвожу курок.

– Ну надо же, мисс Брукс, вы наконец-то по-настоящему включились в игру. Что, правда выстрелишь? Правильно. Стреляй. Только так можно меня остановить.

Мои руки дрожат, и я крепче сжимаю ствол.

– Ты зря тратишь драгоценное время, Лили. Я всё сказал. Стреляй – и тебе станет легче. Стреляй – и иди к вертолёту, не оглядываясь.

Мотаю головой, и Кристофер бьёт прямо в цель:

– Думаете, я люблю вас, мисс Брукс? Думаете, я за вас переживаю? То, что мы трижды переспали, не значит ровным счётом ничего. Как и твоя жизнь.

Лицо становится мокрым от слёз.

– Жизни всех людей, находящихся на острове, в моих руках. Я сделаю их своими марионетками. Не уйдёшь сейчас – я и тебя передумаю отпускать. Ты останешься здесь в качестве моего питомца. Я буду с тобой забавляться, а потом убью. Как и всех других. Да, я убью всех, Брукс. Убью всех, если ты не выстрелишь. Не вынуждай меня делать то, о чём потом будешь жалеть ты. Стреляй и уходи, иначе я прямо сейчас отдам приказ убить всех артистов.

– Ты… ты…

– Не можешь решиться? Хорошо, я избавлю тебя от страданий и чувства вины. Не волнуйся, больно не будет.

Он делает рывок мне навстречу – и я, зажмурившись, нажимаю на спусковой крючок.

Оглушающее эхо прокатывается по острову и над морем. Рыдания рвутся наружу и сотрясают меня. Пальцы немеют, и я роняю пистолет. Грудную клетку сдавливает словно клещами. Я задыхаюсь. Падаю на колени. И открываю глаза.

Кристофер стоит у края обрыва и смотрит на меня. В его взгляде больше нет сине-голубого пламени, а под кожей не пробегают чёрные всполохи. Сейчас он так похож на моего Кристофера…

И тут меня наотмашь бьёт осознание.

Он же специально меня вынудил. Почему я не заметила противоречий? Словно слышала только часть его слов. Ну какой злодей будет предупреждать о том, что убьёт всех, если в него не выстрелить? Какой злодей даст своей жертве навредить ему и сбежать? Какой злодей будет прогонять ту, которую обещает уничтожить?

Кристофер мог в два счёта свернуть мне шею… Но вместо этого…

– Молодец, – хрипит он и делает шаг назад. – А теперь уходи.

Я тяну к нему руки, хочу встать и удержать его, но ноги меня не слушаются.

– Нет… – слетает шёпот с искусанных губ. – Кристофер…

Что я наделала… Как я могла позволить страху взять надо мной верх?

Это всё не взаправду… Этого не может быть.

– Уходи.

Он делает ещё один шаг назад – в пропасть.

– Кристофер!

Мне удаётся встать, но уже поздно. Его нет. Я бросаюсь к обрыву, но всё, что я вижу – это чёрные волны, разбивающиеся о каменную стену.

– Здесь слишком высоко… – бормочу, не отдавая себе отчёта. – Он не сможет подняться. Надо помочь ему. Надо…

– Лили!

Тёплые руки оттаскивают меня от края, не дав совершить прыжок. Мужчина разворачивает меня и слегка встряхивает.

– Что произошло? Где Кристофер? – отскакивают от меня его вопросы, ни на секунду не задерживаясь в голове.

– Я… это я виновата… Я всё испортила… – выдыхаю, не понимая, где нахожусь. Перед глазами всё кружится, слёзы застилают обзор, и лицо мужчины становится нечётким. – Просто скажи, что он не умер. Скажи мне, что он жив. Он ведь жив?

– Надо убираться отсюда, – доносится сбоку знакомый женский голос. – Просто бери её и неси, как он и сказал. Или ты хочешь потом жрать свои яйца? Нам нужно улетать, Фредди. Сейчас.

– Нет, – шепчу, цепляясь за его плечи. – Нет. Кристофер там… Мы должны… спуститься за ним. Он умрёт, если мы не спустимся. Он умрёт из-за меня! Надо вытащить его… Пожалуйста…

– Прости, Лили, но мои причиндалы мне дороже.

Он наносит чёткий удар по моей шее – и мир погружается в кромешную тьму.