Девушка брата

Глава 1

— Ты же массажистка, да? — хлопнув ламинированными ресницами, спросила Нелли.

— Тренер по фитнесу, — с добрейшей улыбкой поправила я, проигнорировав мелкую подколку.

— Ой, точно, прости, — приложив руку с убийственно длинными розоватыми ногтями к лишь формально скрытой золотистым платьем груди, проговорила девушка, — Глеб просто столько о тебе рассказывал, что все смешалось.

— А мне о тебе — ни слова, — я пригубила воду из бокала.

— Ой, да не волнуйся ты так, — рука переместилась с ее груди на мое предплечье, — мы с ним как брат и сестра. Наши родители сто лет дружат, дела ведут… Мы практически выросли вместе.

— Я и не волнуюсь.

И я действительно не волновалась. Даже несмотря на то, что, когда эта златовласая куколка с надутыми губками и ярко-голубыми линзами только родилась, Глеб, скорее всего, уже окончил школу. Не то чтоб мне было безразлично наличие роя юных красоток вокруг моего парня. И близко нет. Просто рядом с такими как он их полно всегда, и с этим ничего не поделать. Но выбирать-то ему. А мне никогда не будет нужен тот, кому не нужна я.

К счастью, Нелли сместила внимание с моей персоны на свою и защебетала о грядущем открытии салона красоты — ее собственного. И принялась сравнивать свой грядущий же успех в бизнесе с успехом Кайли Дженнер. Уточнять критерии, по которым предполагалось сходство, я не стала.

Может быть стоило все же изменить привычкам и хоть глотнуть шампанского? Тогда бы я смогла и расслабиться немного в начале вечера и чуть меньше хотеть покинуть его уже к середине?

Последнее очень вряд ли. Трудно получать удовольствие от общения с людьми, плохо скрывающими, насколько свысока они на меня смотрят. А поддерживать разговоры, похожие на попытки мальчиков меряться дальностью струи, быстро устаешь. Хорошо хоть двадцать первый век подарил всем смартфоны — время от времени можно на них отвлекаться. Прочитать оповещение, ответить на сообщение, запостить сториз или просто сосредоточенно полистать меню.

Интересно, насколько неудобно будет, сославшись на головную боль, попросить Глеба, чтоб его водитель отвез меня домой?

«Не глупи, Настя! Тебя пригласили на семейное торжество, познакомили с родителями. Если все так и дальше пойдет, то скоро ты станешь частью этого общества, выйдя замуж за невероятно крутого парня еще и по взаимной любви. Слушала бы лучше и училась, а не строила из себя невесть что».

Нечто подобное я повторяла про себя уже раз пятый в различных вариациях. Я с Глебом. Я его люблю, а он меня. А значит просто обязана поскорее перестать быть белой вороной в его мире. Золушка же смогла. Вот только у нее все шло по плану, а у меня — нет. Но реакция на это ни на секунду не отразилась на моем лице, в этом я была уверена.

Поработайте несколько лет с абсолютно разными людьми и научитесь в любой ситуации выглядеть милой, доброжелательной и уверенной в себе.

Даже когда отец твоего парня дольше необходимого задерживает в объятиях, а потом смотрит на тебя не так, как должен на девушку сына, а его мать ведет себя так, будто уже за что-то ненавидит. Избыточное внимание Сазонова-старшего, судя по всему, заметила только я. Значит, скорее всего, дело в том, что она считает меня очередной охотницей за их гигантским состоянием? Ну, может в этом случае, стоило выделить время между очевидно регулярными зависаниями в кабинете пластического хирурга, походами на шоппинг и сидением в Instagram на ознакомление с такой штукой как брачный контракт. Тогда бы и поводов для беспокойства стало меньше и, возможно, появилась бы тяга получить еще какие-то знания. А те, в свою очередь, позволили бы как минимум мочь обсуждать что-то помимо хирургов, косметологов и цен на наряды из новых коллекций зарубежных дизайнеров, и, как максимум, заняться каким-нибудь делом.

Стать личностью. Сделать так, чтоб окружающие — друзья и бизнес-партнеры мужа, звали по имени. Да-да, я не шучу. Святослав представил ее «это моя жена», а в редких упоминаниях в беседах она была «женой Свята» и «матерью Глеба». Если бы не Instagram, в котором она потрудилась все же прописать вдобавок к нику «@msazonova», имя, я б его, наверно, и не узнала. Отчество решила не уточнять. Святослав же своего не упомянул, да и общаться нам с ней, очевидно предстоит нечасто.

В который раз упрекнув себя за манеру судить людей в общем и мать Глеба в частности, я обвела взглядом гостиную. Она ассоциировалась с залой какого-нибудь современного дворца, причем не безвкусным в своем нарочитом богатстве убранством, но минимализмом, светлыми «натуральными» тонами отделки и мебели, их же простыми линиями, тут и там прячущейся ультра продвинутой техникой и, конечно же, огромным пространством.

— С юбилеем, па-апочка, — нарочито громкий, рокочущий голос прорвался сквозь расслабленный вечериночный гомон.

Его обладатель, слегка пошатываясь, протиснулся к Святославу и сгреб его в охапку, нарочно сминая ткань дорогого костюма.

Сам незнакомец был одет в черную футболку, черные же брюки-карго и забрызганные грязью кроссовки. А еще он был промокшим практически насквозь. На волосах, шее, скульптурных предплечьях с проступавшими под кожей жгутами вен все еще поблескивали капельки воды.

У меня над ухом тихо выругался Глеб. Убрал руку с талии и направился к ним.

— Что, ты разве мне не рад, ПАПА? — вопросил тот парень. Отстранился и, качнувшись, разбитыми в кровь костяшками ухватился за лацканы пиджака Святослава.

— А говорил, что двери этого дома всегда открыты для меня, — в возникшей звенящей тишине этот хриплый, полный злобного отчаяния голос почти грохотал.

Карие глаза Святослава смотрели на него так, что если б взглядом можно было убить, то парень уже был бы мертв.

Постойте… Папа. За полгода, что мы вместе, Глеб ни разу не говорил, что у него есть брат.

— Так и есть сынок, — Сазонов-старший быстро пришел в себя. На холеном лице появилась улыбка. Одними губами. А гневный взгляд сменился холодным и снисходительно-высокомерным. Точь-в-точь как на том фото с сайта холдинга. Легко похлопал ладонями по предплечьям парня и тот разжал пальцы. — Глеб, покажи брату, где переодеться.

— А что так нельзя? Картинку порчу?

— Нет, что ты, Владислав. Будь в том, в чем тебе удобно, — в подчеркнуто мягком голосе мужчины звенела сталь.

— Я — Влад!

Глеб положил ладонь на обтянутое черным хлопком мускулистое плечо, и Влад резко дернулся, как от удара током, и сбросил ее. Повернулся, угрожающе нависнув над братом.

— Глеб, — услышала я собственный голос, — ты нас не познакомишь?

Я прямо физически ощущала, что взгляды всех предвкушающих скандал присутствующих обращены на меня. Как и то, что все они ничто по сравнению с одним единственным. Темно-серым, исподлобья и пронзительным настолько, что показалось, Влад заглянул мне в самую душу.

— Ну, конечно, — ухватился за соломинку Глеб. Протянул руку и, когда я шагнула к нему, будто железным обручем сжал талию.

Очень вовремя. Ведь ноги сделались ватными и едва держали еще и учитывая каблуки.

А у него шрам на правой брови. Грубый, будто рану вообще не зашивали, от чего густая полоска разделена надвое. А сами брови широкие и темные, практически черные, как ресницы, и коротко стриженные — почти под «ежа» густые волосы. Припухшая переносица, сбитая скула. Легкая щетина на квадратном подбородке и скулах с играющими желваками. Чувственная, четко очерченная линия сурово сжатых губ.

— ….мой младший брат, Владислав, — да не пялься ты так на него! Что с тобой такое, Настя?!

— Я — Влад, — грубо оборвал он. От этого баритона кожа мигом покрылась мурашками.

— Настя, — промямлила дрогнувшим голосом. Успев вытереть взмокшую ладошку о платье, протянула ему.

Пальцы подрагивали. А глаза вновь встретились с его и утонули в этих серых омутах, полыхающих эмоциями.

Горячая шероховатая ладонь сжала мою. Ее жар будто проник под кожу, в вены и понесся с кровью к затрепетавшему, как крылья у птички колибри, сердцу.

— Очень приятно, — даже улыбнуться вышло. Пусть улыбка эта похожа на нервную гримасу, но лучше с ней, чем без.

Выглядеть милой, спокойной и приветливой абсолютно в любой ситуации. В такой я оказалась впервые, но тогда, конечно же, я этого еще не понимала.